Всего один поцелуй

Тара Пэмми

Всего один поцелуй

The Drakon Baby Bargain

© 2017 by Tara Pammi

«Всего один поцелуй»

© «Центрполиграф», 2018

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2018

Глава 1

Один поцелуй.

Элени Дракос стояла на краю бального зала с черно-белым, словно шахматная доска, полом и наблюдала за происходящим сквозь прорези в своей замысловатой маске.

Она многое отдала бы за один-единственный поцелуй мужчины, который смотрел бы на нее с нежностью и желанием и смог заставить ее забыть о том, что впереди ее ждет лишь бескрайняя пропасть одиночества.

Сегодня день ее тридцатилетия, и она устала от того, что в ее жизни ничего не происходит. Устала притворяться, что при виде беременной невестки у нее не щемит сердце и что она не мечтает о собственной семье.

Всю свою жизнь она подчинялась правилам, установленным ее отцом королем Теосом, и делала все для того, чтобы ее братья Андреас и Никанд рос ни в чем не нуждались. Все эти годы она была одинока, но даже не предполагала, что к тридцати годам останется одна.

Она бесцельно ходила по периметру большого овального зала. Под хрустальными люстрами драгоценности на женщинах красиво блестели. Она была не единственной, кто скрывался за маской. Бал-маскарад был ежегодной традицией дома Дракос, однако из-за прогрессировавшего слабоумия ее покойного отца его не проводили четыре года.

Но традиционалисты были недовольны продолжительным отсутствием Андреаса в стране после смерти короля Теоса и боялись, что сотрудничество Никандроса с Габриелем Маркесом может быть рискованным для экономики Дракоса. Элени решила попытаться их успокоить, устроив бал. На его подготовку у нее ушло три недели.

Глядя на красиво одетые пары, танцующие медленный вальс, она испытывала чувство удовлетворения. В воображаемом списке ее заданий можно было поставить галочку напротив еще одного пункта.

Черно-белая маска, которую она купила во время своей поездки в Париж на прошлой неделе, прекрасно сочеталась с ее ярко-красной губной помадой. Ее непослушные волосы были собраны в высокий узел, из которого выбивалось несколько тонких завитков. Черно-красное бальное платье с облегающим корсажем без бретелек и свободной юбкой с разрезом до бедра подчеркивало ее фигуру в форме песочных часов. Ее рост составлял всего пять футов два дюйма, и туфли на десятидюймовых каблуках придавали ей уверенности.

Когда перед балом Элени посмотрелась в зеркало в полный рост, она была приятно поражена. Рядом со своими сводными братьями она выглядела невзрачной, и пресса часто ей об этом напоминала, но в тот момент она почувствовала себя почти красавицей.

Элени продолжила идти по залу, любуясь роскошным интерьером отеля.

До недавнего времени это был особняк Викторианской эпохи с вышедшим из строя водопроводом и осыпающейся штукатуркой, но за три месяца компания «Маркес холдингз инкорпорейшн» превратила его в отель мирового уровня, где останавливались состоятельные люди, вкладывающие средства в развитие Дракоса.

Габриель Маркес, безжалостный магнат, разбогатевший на операциях с недвижимостью, уже три месяца жил в Дракосе по приглашению Никандроса и лично следил за тем, чтобы его инвестиции были правильно распределены и использованы по назначению.

Благодаря строительству казино, морских и горнолыжных курортов, а также гоночной трассы мирового уровня карта страны стремительно менялась.

Элени ни за что не поверила бы, что старый особняк может так преобразиться, если бы сама не побывала в нем почти год назад.

Выйдя на балкон, она положила руки на балюстраду и посмотрела на безлюдный сад внизу. В воздухе витал аромат роз. Часы на старинной церкви на главной площади города пробили полночь. Сделав глоток холодного шампанского, она громко вздохнула. Это был звук, вышедший из глубины ее души.

– Почему вы так тяжело вздыхаете, querida?[1]

От глубокого мужского голоса по спине Элени пробежала дрожь, а ее пульс участился. Отпустив балюстраду, она повернулась:

– Я сейчас уйду. Я не хотела вам помешать.

– Останьтесь, – произнес мужчина тоном, не терпящим возражений.

Возмущенная, Элени застыла, как статуя. Даже ее властный, требовательный отец никогда ею так не командовал.

– Прошу прощения?

– Останьтесь и составьте мне компанию, – сказал он, проигнорировав ее резковатый тон.

Мужчина, нарушивший ее уединение, стоял у стены, скрестив ноги. На нем, в отличие от других гостей, не было маски. Он был высоким и широкоплечим. Его волнистые иссиня-черные волосы были зачесаны назад, воротник белой рубашки был расстегнут. Ее взгляд скользнул по его мужественному лицу с орлиным носом и чувственным ртом.

Это был Габриель Маркес – тот самый мужчина, о котором она мечтала несколько месяцев. В его присутствии она всегда чувствовала себя женщиной. Он пробуждал в ней желание, которого она не испытывала с тех пор, как Спирос бросил ее десять лет назад.

Габриель отошел от стены и направился к Элени. С бешено колотящимся сердцем она стала ждать, когда он ее узнает.

Его темно-серые глаза изучали ее. За три месяца их долгих деловых встреч он ни разу не намекнул ей на то, что она интересует его как женщина. Тогда она была принцессой Элени Дракос, посредником между его компанией и королевским дворцом. Но сейчас она была незнакомкой в маске, и в глубине его глаз было что-то, от чего каждая нервная клеточка в ее теле звенела от напряжения.

– Столько тоски и желания в одном вздохе, сорвавшемся с губ красивой женщины. Любой мужчина воспримет это как вызов.

– В нем не было никакого желания, – тут же возразила она.

– Полно вам, querida. Разве смысл маскарада не в том, чтобы, пряча свою внешность, открывать свои сокровенные желания? – Он провел кончиком пальца по краю ее маски. – Под этой маской вы в безопасности.

Когда его палец скользнул вниз по ее лицу и коснулся впадинки над верхней губой, она схватила его за запястье.

– Почему на вас нет маски?

– Потому что мне не нужно прятаться для того, чтобы выразить, чего я хочу. Кроме того, мне не нужно самоутверждаться, прячась от других.

В каждом его слове слышалось самодовольство. Впрочем, это было неудивительно, учитывая то, как на него смотрели все женщины во дворце.

– Звучит так, будто вы слишком уверены в собственной привлекательности.

Он пожал плечами:

– Я Габриель Маркес, мисс… э-э-э…

Элени напрягла мозги, пытаясь придумать себе имя на этот вечер. Она приняла все меры предосторожности, чтобы никто ее не узнал на сегодняшнем балу. Все во дворце, включая ее брата Никандроса, думали, что она все еще находится в Париже. О ее присутствии на балу знала только Миа. Меньше всего ей хотелось, чтобы этот человек понял, кто она. Особенно сейчас, когда он смотрит на нее так, словно она интересует его как женщина, и от его внимания у нее кружится голова.

– Вы не придумали себе имя, прежде чем прийти на сегодняшний бал?

Его глаза весело блестели, и у Элени возникло ощущение, будто внутри ее включилось что-то, о существовании чего она до сих пор не подозревала.

– Для достижения поставленной мной цели имя мне не требуется.

Его серые глаза заблестели от восторга.

– Теперь мое любопытство стало еще сильнее. Но мне все же хотелось бы, чтобы я мог вас как-то называть, пока я буду пытаться понять, какие особенные цели вы поставили перед собой на сегодняшний вечер и как я могу помочь вам их достигнуть.

Взгляд Габриеля задержался на ее губах, и ее бросило в жар. Его глаза потемнели, ноздри раздувались, и она поняла, что его к ней влечет.

Мужчину, который до сих пор не обращал на нее никакого внимания, влечет к ней!

– Золушка, – прошептала она.

Он улыбнулся, его взгляд наполнился теплотой, и в уголках его глаз появились лучики морщинок. Улыбка сделала его лицо еще красивее, и у Элени захватило дух.

– Вы прячетесь от злой мачехи и сводных сестер, Золушка? – спросил он.

Элени обнаружила, что глупо улыбается в ответ. Она вдруг почувствовала себя красивой, раскрепощенной и уверенной в себе женщиной, готовой подчиниться своей страсти и провести ночь в объятиях мужчины, к которому ее тянет. Женщиной, которая не ждала много лет мужчину, пообещавшего ей весь мир и давно исчезнувшего из ее жизни.

Она не думала, что Габриель Маркес заговорит с ней на балу, но в глубине души хотела этого. Почему бы ей не насладиться тем, что происходит здесь и сейчас, и не получить то, чего она хочет?

– Вы угадали с первого раза, – ответила она.

Он положил руки на балюстраду по обе стороны от нее, так что она оказалась в ловушке. От него пахло сандаловым деревом и мускусом.

– Ваш голос кажется мне знакомым, Золушка.

Элени похолодела. Неужели всей ее маскировки оказалось недостаточно, и он вот-вот ее разоблачит?

– Вы пришли на бал, чтобы встретиться со мной?

Она гордо вскинула голову:

– Не слишком ли много вы о себе думаете?

– Женщины все время хотят от меня одного и того же. Мне это порядком наскучило.

– Должно быть, приятно думать, что мир вращается вокруг тебя.

Запрокинув голову, он рассмеялся, и его широкие плечи затряслись.

– Чем больше я вас слушаю, тем больше вы мне нравитесь. Скажите мне честно, мы с вами раньше встречались?

– Разве что случайно. Но даже если вы меня и видели, вы не обращали на меня внимания.

– Сомневаюсь, что забыл бы вас, – улыбнулся он. – Так от кого вы сегодня прячетесь, Элла?

Она вздрогнула. Ник и Миа всегда называли ее Элли. Габриель не может этого знать. Должно быть, Элла – это уменьшительное от Синдерелла[2].

– От навязчивого поклонника или сердитого мужа?

– У меня нет ни мужа, ни поклонника, – пробормотала Элени. – Я прячусь от самой себя. – Внезапно ей захотелось поделиться с ним тем, что мучило ее последние несколько часов. – Всего один-единственный вечер мне захотелось побыть другим человеком. Смелой красивой женщиной, которая умеет жить настоящим. Захотелось побыть кем угодно, только не самой собой. – Услышав в своем голосе нотки грусти, она смутилась. – Сомневаюсь, что вы поняли бы меня, даже если бы попытались.

– Что заставляет вас так говорить? – мягко спросил он, словно действительно хотел узнать ее мнение о нем.

– Вы Габриель Маркес. Вы очень богаты и влиятельны. Говорят, что вы всегда получаете то, чего хотите.

– Я всю свою жизнь стремился стать тем, кто я есть сейчас. Признаюсь, мне никогда не хотелось стать кем-то другим, – ответил он, глядя ей в глаза.

Его руки переместились с балюстрады ей на ягодицы и медленно заскользили по ним, отчего каждая клеточка в ее теле запульсировала. Ее охватила эйфория, словно она выпила чего-то крепкого.

До сих пор мужчины обращали внимание лишь на ее происхождение. Одни считали ее недостойной партией, потому что она была незаконнорожденной дочерью короля Теоса и, следовательно, не обладала никакой властью. Они считали, что ее не стоит брать в жены, даже несмотря на то, что ее связывают доверительные отношения с могущественными братьями, принцами Дракоса. Ее не считал своей ни дворцовый персонал, ни члены парламента – представители знатных родов, чьи предшественники на протяжении многих поколений занимали важные государственные посты.

– В таком случае вся моя затея с маскировкой и попыткой побыть другим человеком, должно быть, кажется вам жалкой.

– Вы ошибаетесь, querida. Даже мне иногда нужно спрятаться от реальности. Даже мне приходится мириться с тем фактом, что я не могу держать под своим контролем все и вся. Что я не могу контролировать судьбу и все те игры, в которые она с нами играет. – В его голосе было что-то, что глубоко ее тронуло. У нее возникло такое чувство, будто этому влиятельному человеку не хватает чего-то, что она способна ему дать. – Я пришел сюда, чтобы отвлечься от того, что мне готовит завтрашний день. Завтра я встречусь с тем, чего боюсь.

– Габриель Маркес чего-то боится?

На его лице снова появилась очаровательная улыбка.

– Говорите потише, querida, а то выдадите мои секреты и погубите мою репутацию. А теперь скажите мне, чего хотите вы сейчас.

Ответ на этот вопрос дался ей на удивление легко.

– Я хочу, чтобы вы меня поцеловали. – Глядя в его потемневшие глаза, она тяжело сглотнула. – Мне нужен поцелуй, который будет проявлением желания, а не жалости.

Габриель придвинул ее к себе. Даже несмотря на то, что на ней были туфли на высоком каблуке, она едва доходила ему до плеча. В объятиях этого мужчины она почувствовала себя маленькой, хрупкой и желанной.

– Вы думаете, что я собираюсь поцеловать вас из жалости, querida?

– Нет, – уверенно произнесла она, обвив руками его шею.

Когда его губы коснулись ее губ, она испытала приятное потрясение. Ей не верилось, что такой самодовольный мужчина, как Габриель, может так нежно целоваться.

Элени теснее прижалась к нему, и в следующую секунду он поцеловал ее крепче. Его язык ворвался вглубь ее рта и скользнул по ее языку. Он целовал ее так страстно, словно она давала ему то, чего он хотел. Застонав, она прильнула к нему всем телом.

Его руки скользнули вверх по ее бокам, затем он взял в ладони ее лицо, и, только когда прохладный воздух коснулся ее скул, она осознала, что произошло.

Габриель отстранился. В руке у него была ее маска. Нахмурившись, он перевел взгляд с нее на лицо Элени, затем снова на маску, словно никак не мог поверить своим глазам.

Ее губы все еще покалывало от поцелуя, но ей казалось, что перед ней сейчас стоит другой человек. У него было такое выражение лица, словно он считал, что она его предала.

– Что это значит, мисс Дракос? – Маска упала к ее ногам. – Что это была за шутка, черт побери? – спросил он резким тоном.

– Это не было шуткой, – прошептала Элени и повернулась.

Но не успела она сделать и двух шагов, как он схватил ее за плечо и снова развернул к себе лицом:

– Почему вы пришли сюда этим вечером? Чего вы от меня хотите?

«Вот наглец!»

– Это вы со мной заговорили. Вы приказали мне остаться и составить вам компанию. Я говорила вам только правду.

– Значит, я должен поверить в то, что принцесса Дракоса посещает балы-маскарады и пристает к мужчинам с просьбами ее поцеловать. Вы так обычно проводите вечера?

– Я вовсе к вам не приставала. Да, я хотела, чтобы меня поцеловали. Хотела почувствовать себя не такой одинокой в этот вечер. Я хотела… – Ее голос сломался, но она продолжила: – Что задевает ваше мужское самолюбие? То, что женщина может хотеть поцеловать мужчину? Или, может, вы думаете, что я пришла сюда, чтобы каким-то образом заставить вас меня поцеловать?

– Вы мне солгали, принцесса. Я спросил вас прямо, а вы ответили, что не знаете меня. Вы находились в преимущественном положении. Вы знали, кто я, а я не знал, кто вы. Возможно, вы каждый вечер играете в подобные игры с влиятельными мужчинами.

– Вы переступаете черту дозволенного!

– Мне надоели ложь и обман. Если вы хотите поцелуй, получите его.

Будь у Элени хоть капля здравого смысла, она дала бы ему пощечину, когда он поцеловал ее снова, но вместо этого она ему подчинилась. Собственное тело больше не слушалось ее, поэтому, когда он раздвинул ее губы языком, она шире открыла рот и ответила на его поцелуй.

Положив руки ей на ягодицы, Габриель прижал ее к себе, и она, почувствовав, как сильно он возбужден, застонала и раздвинула ноги, словно прося большего.

Поцелуй был коротким, однако он привел ее в полное смятение. Мужчина, который только что обнимал и целовал ее, смотрел на нее так, словно она согласилась продать свою душу за бесценок.

– Если вы так отчаянно нуждаетесь в мужчине, принцесса, почему бы вам не попросить одного из ваших братьев найти вам подходящего кавалера? – произнес он насмешливым тоном. – Следующий мужчина, с которым вы попытаетесь сыграть в эту игру, может оказаться не столь великодушным и заставить вас ответить за ваш обман.

Элени уставилась на него. Все ее тело сотрясала дрожь. К своему ужасу, она поняла, что причиной этой дрожи было неудовлетворенное желание. Что Габриель пробудил в ней это желание только для того, чтобы ее наказать.

– Я больше не буду с вами целоваться, даже если вы останетесь единственным мужчиной на земле, мистер Маркес, – бросила она, но он уже ушел.

Тогда она не удержалась и провела кончиками пальцев по своим губам, на которых еще оставался вкус его поцелуя.

Глава 2

Три месяца спустя

– Меня бесит, что мне пришлось оставить всех друзей и переехать сюда. Я ненавижу это место! Я ненавижу тебя!

Громкое, яростное заявление было подобно звуку небольшого взрыва, заставившего двенадцать человек в конференц-зале поднять голову и посмотреть на стоящую в дверях девочку.

Анджелина, двенадцатилетняя дочь Габриеля Маркеса, негодующе уставилась на своего отца глазами, полными слез.

У Габриеля застучало в висках. Ему удалось превратить маленькую строительную фирму своего отца в международную корпорацию стоимостью в миллиарды долларов. Он владел роскошными домами в девяти крупных городах в разных странах. Чтобы всего этого добиться, он решил множество трудных задач, но сейчас он впервые столкнулся с проблемой, перед которой он, похоже, был бессилен.

Анджелина переехала к нему три месяца назад после внезапной гибели своей матери – модели, с которой Габриель познакомился в Нью-Йорке много лет назад. Его собственная дочь была для него чужим человеком, потому что за все эти годы Моника так и не удосужилась сообщить ему, что у него есть ребенок.

И вот теперь Анджелина смотрит на него как на чудовище, словно это он забрал у нее единственного человека, который ее любил. За все то время, что она жила вместе с ним в Дракосе, ему ни разу не удалось нормально с ней поговорить.

– Анджелина, успокойся и позволь мне закончить собрание, – процедил сквозь зубы Габриель, с трудом скрывая чувство досады. В том, что он и его дочь друг другу чужие, его вины не было.

Люди, присутствующие в зале, наблюдали за происходящим. Безусловно, после этого собрания у прессы появится больше доказательств того, что Габриель Маркес ужасный отец.

Все, что бы он ни говорил и ни делал, становилось достоянием общественности. Тот факт, что он двенадцать лет успешно скрывал существование внебрачной дочери, стал настоящей сенсацией. Если прессе станет известно, что дочь его ненавидит и, что еще хуже, совсем его не знала до недавнего времени, она поднимет еще большую шумиху.

– Если бы я стала ждать, когда закончатся все твои бесконечные встречи, я бы прождала целую вечность. Я просто хочу…

Разозлившись, Габриель вскочил с места:

– Ты ведешь себя как избалованный ребенок, которому наплевать на дела других. Твоя мать не научила тебя хорошим манерам?

В ответ она содрогнулась, как от удара. Слезы, которые она до сих пор сдерживала, покатились по ее пухлым щекам.

– Лучше бы ты умер, а не мама! Лучше бы ты не был моим отцом!

– Анджелина! Достаточно, – раздался женский голос.

Габриель испытал потрясение, когда его дочь, которая принимала в штыки все, что он ей говорил, виновато потупилась. Встав из-за стола, Элени Дракос подошла к Анджелине. Выражение ее лица было строгим и в то же время добрым.

Габриель нахмурился. За прошедшие три месяца он так и не смог понять, что за человек Элени Дракос.

На фоне своих высоких красивых братьев принцесса казалась маленькой и неприметной. Когда он впервые увидел Элени несколько лет назад, она боялась встретиться с ним взглядом и все время держалась в тени. Но с тех пор как он прибыл в Дракос несколько месяцев назад, он постоянно становился свидетелем того, как она умело командует дворцовым персоналом и его людьми. Казалось, эта маленькая энергичная женщина была повсюду.

Но только сейчас, когда она поставила на место Анджелину, он осознал, что именно благодаря ей сотрудничество между его компанией и королевским дворцом протекало гладко. Что ее братья Андреас и Никандрос во многом на нее полагаются.

Обняв Анджелину за талию, она что-то прошептала ей на ухо, и лицо девочки просветлело. Анджелина вытерла слезы и, к большому удивлению Габриеля, робко улыбнулась. При виде этой улыбки у него защемило сердце. В течение трех месяцев он нанимал для нее нянь, каждая из которых была лучше предыдущей, осыпал ее подарками, пытаясь ее задобрить, но она ни разу не посмотрела на него так, как сейчас смотрела на Элени Дракос.

Как принцессе удалось завоевать расположение его дочери? С какой целью она это сделала? Когда они познакомились?

Элени легонько подтолкнула Анджелину к нему. Настороженность, которую он увидел в глазах дочери, больно его ранила. До сих пор ему не удалось установить с ней даже слабой связи.

Судьба словно смеялась над ним. Он всю свою жизнь сознательно избегал эмоциональных привязанностей и в результате не может найти общий язык с собственной дочерью.

– Прости, – прошептала Анджелина, глядя на него своими большими глазами. Затем она перевела взгляд на принцессу, словно ожидая подсказки. Словно она попросила у него прощения только ради нее.

Элени положила руки на плечи девочки, и они вместе подошли к нему. Он должен был радоваться тому, что его дочь подружилась здесь хоть с кем-то, но вместо этого он почувствовал, как к его горлу подкатился огромный комок.

– Давай, Анджелина, – сказала принцесса.

Габриель вдруг вспомнил вкус ее губ и трепет ее тела под платьем, когда он прижимал ее к себе и целовал. Воспоминания об этом преследовали его с той самой ночи на балу, когда она попросила его ее поцеловать. С тех пор Элени избегала зрительного контакта с ним.

И вот теперь принцесса стоит здесь, смотрит на его дочь своими карими глазами, полными тепла, и широко ей улыбается.

– Вспомни, о чем мы с тобой говорили, – обратилась она к Анджелине. – Гнев и обиду мы выражаем конструктивным способом, а не бросаем их в лицо человеку, даже несмотря на то, что он их, возможно, заслужил.

Девочка послушно кивнула и надменно посмотрела на него:

– Ты снова уехал в командировку. Ты не просто оставил меня с этой ужасной няней – ты забыл о моем дне рождения. Мама никогда бы… – Голос Анджелины сломался. – Мама говорила, что ты не жил с нами потому, что ты очень занятой человек, а не потому, что тебе было на меня наплевать. Но сейчас я знаю, что она лгала мне, чтобы меня защитить. Понятно, что ты никогда не хотел иметь дочь.

Сбросив руку принцессы со своего плеча, девочка выбежала из зала.

Он действительно никогда не хотел иметь дочь. Точнее, ему и в голову не приходило, что она могла у него быть. С Моникой, матерью Анджелины, у него была лишь короткая интрижка. Должно быть, она не сказала ему о ребенке именно по этой причине.

Когда Габриель впервые увидел Анджелину, он понял, что его жизнь изменилась навсегда, и, к своему собственному удивлению, нисколько не расстроился из-за этого.

Он просто хотел сделать Анджелину частью своей жизни, но она не давала ему ни единого шанса. Все эти три месяца его переполняли гнев и разочарование.

Сделав несколько шагов в сторону двери, он услышал мягкий голос принцессы:

– Оставьте ее в покое, мистер Маркес. – За этим последовала пауза, словно Элени удивилась собственной смелости. – Не трогайте ее пока. Не заставляйте ее брать назад эти слова только потому, что они уязвили ваше самолюбие.

Габриель вдруг испытал неприятное чувство и понял, что это стыд. Что принцесса права, он думает только о своих чувствах и о том, как неудача с Анджелиной отражается на его гордости.

Он обладал огромным состоянием и надежными связями в мире большого бизнеса, однако у него не было ничего, что заставило бы его дочь привязаться к нему.

Кивнув, Габриель дал всем понять, что собрание закончено. Шелест бумаг на столе красного дерева и звуки выдвигающихся стульев были для него лишь фоновым шумом, поскольку все его внимание было приковано к женщине, которую он тщетно пытался игнорировать все эти три месяца.

Он не желал иметь ничего общего с женщиной, которая заставила его усомниться в правильности его приоритетов и образе жизни в целом. Заставила задуматься о том, как сильно его отец любил свою жену и как это чувство погубило беднягу.

Ей не следовало так с ним разговаривать. Ей не следовало ему возражать. Ей определенно не следовало отчитывать его, словно нерадивого сотрудника.

Взяв свою кожаную сумочку, Элени вздохнула.

Теперь он, возможно, запретит Анджелине с ней видеться. Она будет скучать по Анджелине, но девочке от этой разлуки, несомненно, будет еще хуже.

Только на прошлой неделе Анджелина начала открываться Элени. Это произошло, когда она убедилась, что принцесса не имеет видов на ее отца.