Правила философа Якова

Павел Гельман

Правила философа Якова

«Философ – это тот, кто думает за всех остальных?» – спросил философа Якова школьник. «Не совсем, – ответил Яков. – Философ – это тот, кто прячется за спины всех остальных и там думает».

Философ Яков в детстве учился избавляться от страха смерти. Смерть – это когда тебя нигде нет. Яков тренировался, думая о местах, где его нет. Пребывая, например, на Воздвиженке, он думал о районе Таганки, где его в данный момент не было.

Философа Якова спросили, как научиться предсказывать будущее. «Надо обидеться на весь мир, – сказал Яков. – Тогда вы будете в конфликте с миром и поэтому тоже будете искать во всем конфликт. А конфликты – это и есть то, что меняет будущее. Если же вы в гармонии с миром, то сможете предсказать только следующие пять минут».

Философ Яков записал себе в блокнотик для памяти: «В любых сложных обстоятельствах лучше жить так, словно не ты попал в эти обстоятельства, а ты выбрал их для себя сознательно по какой-то причине. Причину надо придумать самому. Тогда можно пережить что угодно».

Философ Яков вел семинар по философскому мышлению. «Бывает, посмотришь на девушку со спины – нравится, – говорил философ. – А посмотришь спереди – не нравится. А наоборот – спереди нравится, со спины не нравится – не бывает. Что это значит? Всегда подходите к проблеме спереди».

«Полезно быть очарованным тем же, чем и все, – говорил философ Яков. – Потому что потом ты можешь сделать шаг из строя и прослыть оригиналом. А если ты сразу ставишь на какую-то особенную лошадь, то в этом есть налет колдовства и люди к тебе не потянутся».

Философ Яков как-то сказал о людях, которые ищут славы: «Стремление к славе – это часто следствие неудачи в любви. Тебе нужна была любовь одного человека, но ты не получил ее и теперь ищешь любви многих…»

«Тоталитаризм начинается не с речи вождя на стадионе, а с разговоров на скамейке у подъезда, – сообщил философ Яков своей домработнице, придя домой. – Когда бабушка-пенсионерка говорит мне: “В твоем возрасте уже пора устроиться на работу”, то она выражает не свое личное мнение, а как бы транслирует мне мнение некое общественное. Вот так начинается тоталитаризм: когда мы говорим с другим не от себя, а от имени трудового коллектива, страны или даже семьи». «Я не тоталитарна, – сказала домработница. – Я вам вчера сигареты купила на свои». «Да, вы свободный человек», – согласился Яков и пошел в сортир читать «Вестник философии».

Философа Якова спросили, что такое успех. «Успех – это овладение причинно-следственной связью, – разъяснил Яков. – Вы знаете, чего хотите и какую кнопочку нажать, чтобы это произошло. Если вы приняли слабительное и оно подействовало – это несомненный успех».

В день писателя…

Вот что сказал о них философ Яков.

«Писатель – это тот, кто не может ничего захотеть в этом мире. Все, что он видит в мире, уже потрогано кем-то. Хотеть этого – все равно что есть из чужой тарелки. Поэтому писатель придумывает несуществующий мир, до которого еще никто не дотрагивался».

«Вы верите в Бога?» – наконец прямо спросил философа Якова бородатый профессор теологии, сам похожий на пророка. «Я очень уважаю философа Тюрина, который верит, – испуганно забормотал Яков. – Я близко знаком с ним!» Яков потом долго и горячо рассказывал о достоинствах философа Тюрина. Профессор теологии смотрел на него в упор, как, наверное, смотрит Всевышний: требовательно, но беззвучно.

Философ Яков как-то сказал: «Люди часто выбирают себе ролевую модель, гуру, Учителя только по одной неосознанной причине – им нужен кто-то, кто способен стать конкурентом их отцу. Самому конкурировать с отцом нельзя – это как бы святотатство. Нужен кто-то другой, кто сделает эту грязную работу».

Философ Яков пришел на собеседование к Глебу Олеговичу Павловскому по поводу должности литературного секретаря. Глеб Олегович как раз собирался надиктовать свою новую книгу «Путин как средство».

– Говорят, вы дьявол, – алчно сказал Яков, но и с некоторой завистью.

– Это коммуникационная стратегия, – сказал через очки Глеб Олегович, – и я от нее немного устал.

– Однако в 2005 году вы не реализовали талантливую политтехнологическую идею, – строго сказал Яков, заглянув в свой блокнотик.

– Это какую же? – спросил Глеб Олегович, доставая и свой дорогой блокнот.

– На прямой линии с народом Путину должен был позвонить рабочий из Нижневартовска и спросить, как заваривать облепиховый чай.

– Ага, понял, – на лету схватил Глеб Олегович. – Если ты веришь человеку, то веришь во всем. Ну а что Путин должен был ответить? Дать рецепт?

– А Путин… а Путин… – тут фантазия у Якова разыгралась. – Путин должен был сказать: «А вы прилетайте, товарищ! Прилетайте! Попьем чаю. Поговорим! Обсудим внешнеполитическую стратегию…» И послать за ним самолет!

Работу Яков не получил. Он шел по бульвару и не мог успокоиться. «А через три года… – бормотал он, – через три года этот рабочий стал министром… Нет, вице-премьером!.. Героем труда!.. Труда…»

Прохожие смотрели на Якова с сочувствием.

Философ Яков заполнял анкету, где была графа «Источники дохода». «Вот уже четыре месяца, – писал он, – я получаю зарплату от одной любознательной старушки, которой я пытаюсь разъяснить понятие бытия у Хайдеггера, – он подумал и дописал: – Я также рассчитываю продать архиву музея Фрейда оригинал моей диссертации “Страх кастрации и основания для оптимизма”».

«Когда я ем, я настоящий, – приговаривал философ Яков за завтраком, – потому что я ем не для того, чтобы кому-нибудь понравиться».

Восьмого марта философ Яков всегда размышлял о том, как сложилась бы его жизнь, если бы он был женщиной. Каждый раз он приходил к выводу, что в этом случае его домработница перестала бы давать ему в долг, и переключался на другие мысли.

Философ Яков всегда гордился тем, что еще в девятом классе нашел компромисс между научными теориями происхождения Вселенной и Библией. «Вселенная, возможно, не была сотворена Создателем, – писал он в сочинении. – Она возникла сама, но… неподалеку от Него».

«Лучше вызывать к себе ненависть, чем раздражение, – считал философ Яков. – Ненависти вы, скорее всего, не заслуживаете, а раздражение чаще всего на чем-то основано».

Типологизация тиранов от философа Якова

«Тиран – это тот, у кого свободы больше, чем у всех остальных. Но быть свободным одному – это огромная психологическая нагрузка. Поэтому тираны делятся на две категории. Первые – те, кто выдерживает эту нагрузку и продолжает наслаждаться свободой в одиночестве. Вторые – те, кто не выдерживает и стремится хоть чуть-чуть, но поделиться этой свободой с узким или широким кругом лиц».

Одна дама шесть лет писала роман по мотивам своей сложной личной жизни и принесла философу Якову почитать. Все четыре тома. Яков начал читать… и заснул. Когда он проснулся, дама была уже тут как тут и требовала отзыва. «Флирт всегда удавался мне лучше, чем серьезные отношения, – признался ей Яков. – В этом же, кстати, и секрет великого произведения: оно должно начинаться с идеи сделать безделушечку».

«Не пускайте душу гулять одну, – говорил философ Яков. – Там повсюду вооруженные люди».

«Я хороший человек и хочу изменить этот мир к лучшему, – обратился к философу Якову молодой человек. – С чего мне начать?» «Исчезните, – посоветовал ему Яков. – Убейте в себе желание стать лучом света в темном царстве. Оставьте темноту наедине с темнотой. Люди зла впадут в панику, когда люди добра выйдут из игры. Темнота начнет пожирать сама себя. Ей тоже нужна капелька света – не давайте ей ее».

Один политик позвал философа Якова, чтобы тот помог ему подготовиться к дебатам. Политик хотел научиться искусству спора. «Я вам предлагаю другую концепцию, – сказал Яков. – Если ваш оппонент не прав, то определите сначала вашу долю ответственности в том, что он заблуждается. Так и скажите ему: “Ваши мозги порушены, но это я сделал то-то и то-то, что привело к обрушению ваших мозгов”». Больше Якова не приглашали, все-таки политика – это не для философов.

«Каждый раз, когда я знакомлюсь с новым человеком, я пытаюсь понять, чем он загипнотизирован, – рассказывал философ Яков. – В принципе, я пришел к выводу, что каждый загипнотизирован тем, чего у него нет. Нищий загипнотизирован деньгами. Верный муж – эротическими приключениями. Бездарный писатель – всемирной славой. И если вы выведете человека из-под гипноза, вы можете лишить его смысла жизни. Но это уже вторая глава моих исследований о характерах: отвращение как начало новой жизни».

Философ Яков как-то сказал: «Мышление нужно только для одного – отличать живое от мертвого. А уж если выберете живое, оно само вас вывезет…»

Философ Яков иногда ссорился со своей домработницей. «Я делегировал вам свой быт! – кричал Яков. – Но я не делегировал вам свое мышление! Почему вы редактируете без моего ведома мою статью о нарциссизме?! Зачем вы вычеркнули из текста слово “консенсус”? Оно употреблялось шестьдесят три раза – и вы все вычеркнули!» «Потому что я не хочу, чтобы вас кастрировали! – рыдала домработница. – Некоторые слова, если их часто употреблять, программируют наши судьбы!» «“Кастрация” и “консенсус” не синонимы! – кричал Яков. – Если уж вы стали редактировать философа, то потрудитесь залезть в философский словарь!»

Одна девушка спросила философа Якова, как стать счастливой. «Почаще наступайте людям на ноги», – посоветовал Яков. Девушка сказала, что это бред. «Вовсе нет, – сказал Яков, – ибо формула счастья такова: мы счастливы, когда из нашего маленького мира попадаем в чужой мир и там что-то значим». «Но можно же быть счастливой просто потому, что приехала на море!» – сказала девушка. «На море вы счастливы только потому, что вам кажется, что вы что-то значите для моря», – сказал ей Яков.

Один эзотерик учил философа Якова, что только то знание реально, за которое заплачено. Но есть разница. За обычный жизненный опыт ты сначала платишь жизнью, а потом получаешь его (годы, ошибки…). Эзотерическое знание ты сначала получаешь, а только потом платишь за него жизнью.

В дурную минуту философ Яков признался: «К некоторым людям я не испытываю ненависти только потому, что некоторые вещи мне лень продумать до конца».

«Я нахожусь в состоянии острой мизантропии, – жаловался философ Яков кассирше супермаркета, пробивая глазированные сырки. – Я категорически не хочу быть полезным человечеству. Конечно, я понимаю, что это обратная сторона моего острого желания быть полезным человечеству. Но тут я стою перед выбором: либо я должен поддерживать воспроизводство заблуждений, либо сказать новое слово. Еще и вот этот сырок, пожалуйста… Проблема в том, что мой анализ показывает, что спасти людей от моральной деградации может только колонизация Марса и иных планет. Наши моральные легкие нуждаются во вздохе из космоса, Земля стала слишком тесной для того, чтобы поддерживать высокие стандарты духа… Но я не могу приблизить день отлета».

Он взял сдачу и ушел.

– На Вуди Аллена похож, – сказали из очереди.

– Пьет, наверное, много, – сказали из соседней очереди.

2364 год. Философа Якова разбудили после многолетней заморозки. Вокруг стояли люди в светящихся оранжевых одеяниях и улыбались. «Где я?» – прошептал Яков. «На Марсе, – ответили ему. – Мы колонизировали Марс. Вы ведь мечтали об этом…»

Его вывели во двор. Он увидел многометровый обелиск со своим лицом. На подножии обелиска было выбито: «Нам нужна великая авантюра. Великая авантюра даст нам великую мораль. Философ Яков».

Однажды философ Яков проснулся и обнаружил, что у него в фейсбуке уже один миллион читателей. Яков очень испугался и решил, что раз у него теперь такая большая аудитория, то он должен писать только о чем-то очень важном. Он думал два часа и сгрыз три карандаша. И потом написал: «Братья и сестры! Не доверяйте гладковыбритым людям! Мне кажется, они в чем-то нас обманывают!»

«Философ Яков, а вы слышали про того монаха, который из смирения нарочно читал бездарные проповеди, чтобы убить в себе чувство, что он лучше других?» «А по-моему, это не смирение, а гордыня, – ответил Яков. – Если уж живешь среди людей, то старайся их превзойти. Этим ты окажешь им уважение».

Один миллиардер попросил философа Якова о помощи. Миллиардер потерял способность радоваться своему сверхпотреблению, но хотел бы вернуть эту радость. «Я единственный человек, который может вам помочь, – заявил ему Яков. – Другие псевдогуру будут убеждать вас отвернуться от мира материального и обратиться к миру духовных ценностей и пр. Но это полная чушь. Только я скажу вам правду. Все дело в том, что ваше сверхпотребление недотягивает. Вам нужно тратить на него в четыре раза больше, чем сейчас, и тогда радость снова вернется».

Философа Якова хотели взять на работу в коммерческую фирму. «Вы ошибаетесь, – сказал Яков. – Я не специалист по решению проблем. Наоборот, я создаю проблемы там, где их раньше не было».

Философа Якова пригласили прочитать лекцию о тайм-менеджменте. «Тот, кто торопится, тот ни во что не верит», – сказал Яков.

В Москву приехал прославленный индийский гуру, и философ Яков напросился на встречу с ним. «О всемудрейший! – попросил почтительно Яков. – Я, как бездомный пес, пришел за крохой мудрости с вашего стола». «Убирайся, – сонно сказал ему седобородый старец. – Иди сделай что-нибудь великое, прославься как я, и тогда приходи. У меня может чему-нибудь научиться только равный мне. Сверху вниз энергия не передается». «Я как раз надеялся, что кроха вашей мудрости направит меня по верному пути», – прохныкал Яков. «Для таких инфантильных идиотов, как ты, у меня есть только один кусочек мудрости, – сказал седобородый. – Иди устройся на работу куда-нибудь в банк клерком, за окошечко, проработай там десять лет, и если после этого в тебе останется хоть одна философская мысль, значит, в тебе действительно живет философское животное. Тогда приходи – я накормлю его».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.