Беспредельная Римская империя. Пик расцвета и захват мира

Костер разгорается, пламя охватывает поленья, принимая форму огненного собора. Декурионы смотрят на толпу, лица людей освещены огнем, их взгляды сосредоточенны.

Подталкивая, скот заставляют проходить рядом с костром. Это нелегко, животные напуганы, их можно понять. Над их спинами машут факелами.

Старший декурион смотрит на другие холмы, они пылают подобно вулканам, на снегу пляшут блики пылающих костров, разгоняя ночь. Будто разгорелся мировой пожар. Отовсюду слышны крики и возгласы. Прорвав рамки торжественного священнодействия, праздник превращается в радостное массовое действо. Зима позади, а впереди – время сбора урожая.

«Этот обряд служит для плодородия всего живого», – размышляет один из декурионов. Но не успевает он закончить свою мысль, как у подножия холма появляется множество факелов, их держат обнаженные юноши. Мускулы будто бурлят под кожей. Они кричат. Есть и девушки, тоже без одежды, они бегут, размахивая факелами. Можно разглядеть ритуальные рисунки на теле. На них только кожаные онучи на шнурках – caligarii. Их тела при свете костров кажутся язычками пламени, пляшущими на снегу.

Добежав до вершины, они толкают людей, чтобы те перепрыгивали через горящие в снегу небольшие костерки. Таков ритуал: надо перепрыгнуть через огонь, чтобы очиститься. Стариков же и детей проводят под факелами.

Несколько молодых людей отделяются от остальных и бегут к римлянам. Во главе их – девушка с длинными волосами, рассыпавшимися по плечам… Следом за ней еще одна, широкобедрая, не так ловка в беге. Груди колышутся при каждом движении. От света факелов на их телах красноватые блики, скругляющие формы. Не добежав до римлян нескольких метров, девушка что-то кричит, широко открыв рот, будто собирается их укусить. Вглядывается в них на мгновение, на лице мелькает улыбка, факел, подобно мечу, пронзает воздух в их сторону, и вот она уже отвернулась и скрылась во тьме.

Пламя факела, словно огненный флаг, проносится перед глазами римлян. Когда глаза вновь привыкают к темноте, молодые люди уже снова среди своих, со смехом подталкивают тех, кто замешкался прыгнуть через огонь.

Старшему декуриону этот «укус» девушки видится «рыком» культуры покоренных Римом племен. Империя победила оружием, но их племенные традиции еще предстоит победить.

Каким далеким кажется Рим в этих частях империи…

Традиция разжигать костры на холмах и вершинах гор сохранилась до нашего времени во многих сельских празднествах. И у нас в некоторых приальпийских долинах Северной Италии. Трудно установить, насколько эти обряды напрямую связаны с древними очистительными ритуалами, а насколько их следует связывать с более поздними обрядами и празднествами в честь наступления тепла, во время которых «сжигается» все старое или символизирующее «плохое», холодное время года. Ведь многие из этих праздников проходят в разгар лета.

Прощание

C рассветом небо понемногу светлеет, но тяжелые серые тучи мешают рождению красок дня: все покрыто холодным металлическим налетом. И деревянная избушка с лишайником на стенах.

Неожиданно на горизонте пробиваются первые солнечные лучи. Как сквозь пробоину в стене, яркие лучи пронзают холодный воздух, рассекают ледяной ветер и опускаются на крышу избушки, словно усталые птицы. Потом потихоньку скользят по двери, лаская ее, будто хотят постучаться.

Невероятно, насколько солнечный свет изменяет цвет двери. Она будто оживает, из черной становясь все светлее и наконец обретая древесный оттенок.

Солнце превратилось в слепящий огненный шар, прилипший к горизонту. Оно вот-вот исчезнет, проглоченное густыми серыми тучами, постоянными спутниками местных небес.

В этот момент дверь распахивается. Выходит старший декурион, рука на перевязи на уровне меча, наготове. Он смотрит по сторонам, затем, успокоившись, обращает лицо к солнцу и, прикрыв глаза, наслаждается ускользающим волшебным мгновением.

Он не один. Из-за двери показывается женщина, она завернулась в теплое покрывало в крупную цветную клетку. Подходит к декуриону, видны ее белоснежные босые ноги.

Мужчина оборачивается и одной рукой нежно привлекает к себе девушку. Она смотрит на него улыбаясь, лицом уткнувшись ему в грудь. Это та самая вчерашняя девушка, «укусившая» римлян…

Очевидно, декурион еще долго оставался там, и они воспользовались праздничной суматохой…

Сейчас ему надо быть готовым до того, как прозвучит сигнал к общему сбору турмы за стенами форта Катарактониума. Страстное объятие предшествует расставанию. Оба знают, что вряд ли свидятся еще раз. Поймав последний глубокий взгляд девушки, декурион направляется к месту сбора. Остановившись, он оборачивается к ней, лицо его освещено улыбкой. На щеках девушки следы от слез, она плотнее закутывается в покрывало.

Они еще не знают, что частичка декуриона останется здесь… Через девять месяцев у девушки родится сын, в котором со временем проявятся черты отца: две лукавые складочки по бокам рта. Такие же, что сейчас обрамляют его улыбку. Декурион закрывает глаза и продолжает путь к месту сбора.

Что-то в поясном мешочке при ходьбе стучит по бедру. А он думал, там пусто. Засовывает руку и обнаруживает сестерций, подарок наместника. Смотрит на него, улыбается и, зажав в кулаке, шагает дальше.

Наконец он на месте сбора; белокурый гигант-адъютант оседлал ему коня и докладывает, вытянувшись по стойке смирно, что остальные два декуриона уже забрали оставшиеся сестерции, хранившиеся в форте для надежности.

В считаные минуты турма в полном сборе строится за пределами форта. Некоторые солдаты кашляют. Еще один сморкается. Их сразили местные холода и дожди… И не только они. У одного из солдат лицо распухло после потасовки. Другого мутит после попойки. Многим из них надолго запомнится эта остановка в Катарактониуме…

Декурион улыбается, хотя знает: теперь надо быть начеку, на них могут напасть. Он оглядывает своих людей, затем расправляет плечи и выкрикивает приказ выдвигаться. Турма медленно движется по главной дороге, с выставленными напоказ флажками и штандартами, привлекая любопытные взгляды.

Через несколько минут солдаты выходят из городка и по дороге выбираются на гребень холма. Кто-то провожает взглядом турму до тех пор, пока последний пурпурный плащ не скрывается за холмом. Взгляд этот затуманен слезами. Это та самая девушка.

Виндоланда

Во время перехода пришлось быть бдительными, тревогу могли поднять из-за малейшего шороха, особенно когда шли через лес, но теперь цель их долгого пути близка. На горизонте появляется укрепление, длинная полоса башен и крыш, под покрывалом огромных серо-белых облаков. Вокруг все леса вырублены, ярко зеленеет свежая трава. Во многих местах еще лежит снег, как бы отрицая окончание зимы.

По одну сторону от укрепления расположился небольшой поселок, где живут семьи солдат, ремесленники и т. п. Официально солдаты не могут жениться до окончания срока службы (а она длится двадцать пять лет!), но неизбежно завязываются отношения, особенно в таких удаленных местах, где солдаты застревают на многие годы: в стихийно возникающих семьях рождаются дети, и руководство смотрит на это сквозь пальцы.

Турма у входа в крепость, старший декурион передает верительные грамоты начальнику караула. Надо соблюдать формальности, колонна ждет разрешения войти. А старший декурион пользуется этим, чтобы осмотреть форт. Невысокие деревянные стены (около шести метров), но при штурме через них трудно перебраться: вокруг крепости прорыт глубокий ров, за счет него высота стен увеличивается. Кроме того, стены прикрыты слоем земли и травы, чтобы противостоять огню. Интересно заметить, что уже в римское время существовали зубцы на стенах, как в средневековых замках (наверное, точнее было бы сказать наоборот…).

Над стенами возвышаются две деревянные башни с необшитым остовом: они похожи на строительные леса, наверху которых квадратная платформа, где дежурят часовые.

Башни поставлены на равных расстояниях, выбранных не случайно, а исходя из дальнобойности римской боевой машины, чтобы в случае штурма одна башня могла защитить другую.

Укрепление представляет собой в плане квадрат большой площади, примерно равный четырем футбольным полям. С места, где находится старший декурион, видны крыши спален, конюшен и всех зданий, составляющих эту большую приграничную «казарму».

Еще один любопытный факт: лагерь имеет четыре входа, по одному с каждой стороны, и их местоположение легко определить даже издалека, по бокам стоят «в карауле» башни. Подобное можно видеть и сегодня во многих городах, некогда основанных римлянами. Да и в самом Риме. Главные ворота в оборонительных укреплениях всегда узнаваемы по двум округлым башням, высящимся, подобно часовым. От них, к примеру, берет начало знаменитая Виа Венето[15], на уровне ворот Порта-Пинчана. Две цилиндрические башни указывают начало старой дороги – Виа Салариа, которая затем сливалась с Салариа-Нова.

Старшего декуриона и его всадников пропускают в крепость. Он сходит с коня и приказывает своим идти в отведенные им для постоя помещения. А сам, с двумя коллегами, должен подать рапорт и… вручить сестерции.

Трое шагают по главной улице форта в сопровождении молчаливого великана-батава, несущего последний мешок с сестерциями с такой легкостью, будто в нем сухие листья.

Форт подобен небольшому, полному жизни военному городку. Вот проходит конюх, ведущий под уздцы лошадь. Из открытых дверей солдатских спален доносится смех. Несколько солдат, прислонившись спиной к деревянным опорам ангара, слушают других, жестами объясняющих ход сражения, в котором они участвовали. После стольких дней путешествия в полном снаряжении старший декурион наконец видит группки солдат «в штатском»: никаких кольчуг и шлемов, только подпоясанная туника. Конечно же, на поясе висят меч и боевой кинжал (ведь мы в зоне боевых действий).

По пути он слышит непривычные имена. Они поражают и нас своей «иностранностью», латинского в них нет ничего. Некоторые – германского происхождения: Бутимас (первая часть имени означает «добыча»), Ваттус, Хнисс, Храуттиус, Гамбакс (от древнегерманского gambar – «крепкий»), Хвепнус, Хвете…

Другие – типично кельтские: Троуцисс, Катусса, Каледус, Уксперус, Акраниус, Цессауциус, Варценус, Вириоциус…

Все эти имена были действительно найдены археологами в форте Виндоланда.

Форт, после долгого пребывания в нем солдат-батавов (то есть «голландцев»), теперь занят первой когортой воинов-тунгров (выходцев из местности к северу от Арденн). Это важная деталь. Действительно, они не легионеры, а солдаты из племен, завоеванных римлянами много поколений назад. От этих ныне преданных империи народов требуют присылать солдат, которые будут служить бок о бок с римскими легионерами. Командует ими обычно не римлянин, а знатный представитель их же народа. Такие подразделения отличаются с культурной и языковой точки зрения бо́льшим единством, но сражаются они за дело Рима. Самоотверженно. Ведь форты с легионерами находятся в тылу, а эти – на первой линии. Поэтому именно эти «колониальные» войска Рима первыми встречают врага: как в боевом построении (они и там стоят в первых рядах), так и в приграничных фортах. Легендарные легионеры всегда готовы вступить в бой, но во вторую очередь.

Такова организация римской армии.

По окончании военной службы наградой для этих солдат вспомогательных войск – ауксилариев (так их называют в отличие от легионеров) служит земельный надел, разрешение узаконить брак со своей женщиной (и своих детей, если они уже появились) и, главное, римское гражданство, самая вожделенная цель.

С этого момента они уже не будут романизированными варварами, а станут полноправными гражданами Рима и империи, как и их дети. Эта «золотая пенсия» побуждает многих солдат, стиснув зубы, идти до конца. Если дойдут, конечно: на передовой смерть – обычное дело.

В форте много «кварталов» с низенькими постройками, покрытыми белой штукатуркой, вдоль фундамента которых по всему периметру проведена широкая темно-зеленая полоса. Это спальни солдат, центурионов и их командиров. Но в них располагаются и лошади одного из подразделений солдат первой когорты вардулов, выходцев из Испании. Как мы видим, приграничные форты являются пристанищем римских «иностранных легионов».

Сандалии поверх носков: мода почти двухтысячелетней давности

Встреча с начальником крепости была душевной и теплой. Во время разговора со старшим декурионом он произносил слова с характерным батавским северным акцентом, слегка растягивая слова. И не мог не покачать укоризненно головой, когда увидел мешок сестерциев на своем столе: он человек практичный и считает ненужной тратой военных сил задействовать целую турму, чтобы везти в такую даль какие-то монеты… Но улыбнулся, когда увидел новую военную удачу императора, изображенную на реверсе. Еще одна победа для Рима… Настоящий воин, он воспринимает Траяна равным себе, человеком, сформировавшимся в армии. Как он, так и его солдаты питают к императору безграничное уважение.

Несколько дней назад в крепость дошло известие об отряде каледонцев, которые, подобно коммандос, вторглись на римскую территорию. Были даже найдены следы их повозки на снегу, но у реки они затерялись. «Это демоны из холодных краев, – говорит он. – Они движутся с необыкновенной ловкостью по непроходимым местам и совершают внезапные набеги на наши тыловые посты». Единственный надежный способ их остановить – стена от берега до берега, с фортами на равных промежутках. «Это единственный способ: все, кто находится здесь, убеждены в этом. Так можно было бы предотвратить набеги и лучше контролировать движение товаров…»

Его идея будет воплощена через несколько лет, в правление следующего императора, Адриана, по приказу которого будет возведена стена высотой шесть метров, толщиной два-три и длиной… 180 километров! Она пройдет через весь север Британии, от Ирландского до Северного моря. Настоящая европейская Китайская стена, со сторожевыми башнями через каждые 500 метров и фортами через каждые полтора километра, охраняющими узкие ворота в стене: надежный фильтр для провоза товаров и прохода людей.

Перед стеной, со стороны, обращенной к варварам, параллельно ей будет прорыт трехметровый ров, препятствующий штурму врагов. С «римской» стороны стены вдоль нее будет проложена дорога, соединяющая форты, и, что любопытно, еще один оборонительный ров с земляной насыпью, – это говорит о том, что набеги случаются и с «дружеской» территории.

Множество других больших фортов (как форт в Виндоланде) будут возведены вдоль Адрианова вала, подобные готовым к атаке сторожевым псам.

Стена будет выполнена столь добротно, что бо́льшая часть этой длинной каменной змеи доживет до наших дней.

Выйдя из комнаты начальника крепости на центральный дворик штаба, декурион становится свидетелем сценки, не вписывающейся в рамки военного «протокола». Большеглазый мальчик с длинными светлыми волосами бежит к начальнику, крича: «Папа, папа…»

Служанка пытается его остановить, но малыш проворный, он ловко карабкается по ступенькам, ведущим к деревянному портику, где стоят двое мужчин, и прыгает в распахнутые объятия отца. «Вот он, мой маленький Ахилл, готов к бою!»

Декурион замечает, что сандалии малыша, сидящего на руках у отца, имеют такие же клепки на подошве, как и обувь легионеров. Он замечает также толстые разноцветные чулки на ногах мальчика. Здесь почти все солдаты надевают такие под сандалии (caligae)[16].

В наши дни от подобного сочетания (хотя недавно некоторые модельеры – Burberry, Givenchy и Dior – вновь ввели его в моду) воротят нос, здесь же, в холодном климате, так называемый стиль Socks & Sandals (или udones et caligae – на римский манер), о котором многие сегодня отзываются презрительно, принимают сразу.

А вот и жена начальника, элегантная женщина с изящными манерами, несомненно из знатного семейства. Она вручает несколько писем одному из секретарей, тот позаботится об их отправке. Писать письма и получать их – обычное дело для здешних мест, но для археологов это настоящая манна небесная, ведь из них можно почерпнуть столько информации. Как мы вскоре увидим.

Декурион прощается с начальником форта. Между ними колоссальная разница в чине, как между генералом и простым капралом… И все же прощание проходит хоть и в военном стиле, но весьма сердечно.

Затем он направляется к месту ночлега, которое делит с двумя коллегами. Холод и сырость проникают в форт, пробирая до костей; он ускоряет шаг. Возможно, климат и есть настоящий враг римских солдат, ведь он нападает на них каждый день. И не только на них, но и на здания.

Ведь этот форт возведен из дерева, только через несколько лет его заменят на каменное укрепление меньших размеров. Здания недолго выдерживают в здешнем сыром климате, меньше десяти лет. Каждый раз, как сносят здание или перестраивают угол форта, все – обломки и мусор – покрывается слоем глины, не пропускающей влагу, а сверху снова возводят постройки.

Этот слой глины препятствует и доступу кислорода в почву, без которого не живут бактерии, разрушающие предметы. Поэтому многие из них дошли до нас в почти неповрежденном виде, сохранившись во влажном грунте, в некоторых местах почти в жидкой грязи.

И вот результат: археологи и добровольцы из «Виндоланда траст»[17] под руководством неутомимого Робина Бёрли (Robin Birley) за последние сорок лет извлекли из земли тысячи неповрежденных предметов после почти двухтысячелетнего сна.

Многие из них выставлены в музее на месте раскопок, и благодаря их уникальности Виндоланда – один из самых интересных археологических памятников римской эпохи.

Найденные предметы – самые разнообразные: это и золотые монеты с профилем Траяна, и дорогие перстни с резными печатками. Находят и кольца попроще, с трогательными посвящениями, – так, на маленьком бронзовом кольце написано: MATRI PATRI (то есть «Матери и отцу»).

Все находки невозможно описать, перечислим лишь некоторые: гребень для волос в кожаном футляре (такой же, какой у многих мужчин лежит сегодня в нагрудном кармане), столовая посуда из Франции, которой никогда не пользовались, поскольку ее повредили при перевозке, черепки винных амфор, стеклянный кубок с изображением сражающихся гладиаторов, медальон с целующейся парочкой (будто с обложки журнала), алтари для жертвоприношений.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Лайонел Кэссон (1914–2009) – филолог-классик, почетный профессор Нью-Йоркского университета, специалист по морской истории. (Здесь и далее, если не указано иное, примечания переводчика.)

2

Optimus princeps – титул римских императоров (лат.).

3

Прощай(те) (лат.). – Примеч. ред.

4

«Он был рожден грязным чревом» (лат.). – Примеч. ред.

5

Tungri – племя, обитавшее в Северо-Западной Европе, на территории Бельгики (по Г. Л. Чизмену). – Примеч. ред.

6

D-Day – День Д (от англ. Disembarkation Day – букв.: День высадки) – Вторжение союзников в Европу. Произошло 6 июня 1944 г., когда войска союзников высадились на побережье Нормандии, Франция. Это была крупнейшая в мировой истории морская десантная операция. С точки зрения советских и российских историков, эта дата фактического открытия второго фронта во Второй мировой войне. Сравнивая операцию императора Клавдия с Днем Д, автор иронизирует, поскольку в данном случае Клавдий захватчик, а не освободитель. – Примеч. ред.

7

Боудикка (рим. Боадицея) – была женой Прасутага, вождя кельтского племени иценов. После смерти мужа ее королевство было аннексировано, земли конфискованы, а имущество описано. Согласно Тациту, Боудикку прилюдно выпороли, а ее дочерей изнасиловали. Она возглавила войско, в основном состоявшее из кельтских женщин, и отомстила римлянам. Однако в решающей битве, происшедшей между современными городами Лондоном и Колчестером (Camulodunum), Боудикка все же потерпела поражение и вместе со своими дочерьми попала в окружение. Но она и девушки предпочли яд римскому плену.

8

К римскому полководцу Светонию. – Примеч. ред.

9

Цит. по: Корнелий Тацит. Собр. соч.: В 2 т. Т. 1. М., 1993.

10

Декурион – командир декурии (лат. decuria), отряда в 10 человек. – Примеч. ред.

11

Современный Кёльн.

12

Разновидность шейной гривны.

13

Город в Марокко. – Примеч. ред.

14

В итальянском языке: lunedì (понедельник) – от Луны, martedì (вторник) – от Марса, mercoledì (среда) – от Меркурия, giovedì (четверг) – от Юпитера, venerdì (пятница) – от Венеры.

15

Виа Венето (ит. Via Vittorio Veneto, или Via Veneto) – одна из знаменитых улиц Рима, названа так после Первой мировой войны в честь битвы при Витторио-Венето. Здесь находятся Café de Paris и Harry’s Bar, показанные в фильме «Сладкая жизнь» Федерико Феллини, а также магазины ведущих мировых брендов класса люкс. – Примеч. ред.

16

Калиги были важнейшим атрибутом принадлежности к солдатскому сословию. Точное время их введения неизвестно. Стандартной обувью для римских солдат они были со времени правления Августа до начала II в. н. э.

17

Независимый благотворительный фонд, финансирующий раскопки вдоль Адрианова вала, сохранение археологических памятников и их пропаганду.