Мастер незабываемого соблазнения

– Одноразовый случай? Так вот чем это было для тебя? Ты не похожа на женщину, бродящую по Манхэттену в поисках мужчины. Поверь, я знаю таких.

Неужели и впрямь его задели ее слова? Мелани никогда не предполагала, что что-то может смутить Адама Лэнгфорда.

– Я, похоже, не так выразилась.

– А как насчет контракта, который ты подписала с моим отцом? В частности, пункта о недопустимости «близких отношений» между тобой и клиентом?

– Именно поэтому я решила, что лучше нам забыть этот мимолетный фрагмент нашего прошлого. Мне нужна эта работа, а вам необходимо обелить свой имидж. Это обоюдовыгодное соглашение.

– То есть тебе нужна работа? И это вопрос денег?

– Да. Мне нужно и то и другое. Ваш отец очень могущественный человек, и рекомендация от него очень важна для моей компании. – Мелани отругала себя за откровенность, но решила не приукрашать правду.

– А что, если я скажу, что не согласен?

Мелани сглотнула ком в горле. Судя по всему, Адам решил чинить ей всяческие препятствия. Если он захочет, то ее работа закончится здесь и сейчас, так и не начавшись. Похоже, ей пора собираться. И все же она решила изложить свои доводы.

– Я понимаю, что вы в ярости. Скандал получился отвратительный, и мне не следовало подливать масло в огонь, надеясь на то, что вы меня не узнаете. Это было глупо с моей стороны, и я прошу прощения. Но если вы все еще недоумеваете, зачем вам проходить через все это, то ваш отец все прекрасно понимает. Он не просто беспокоится о своей компании и репутации семьи. Его беспокоит то, что этот скандал навредит вашей карьере. И он не хочет, чтобы бульварные истории затмили ваши таланты.

В комнате установилась мертвая тишина. Казалось, Адам глубоко погрузился в раздумья.

– Я принимаю извинения.

– Спасибо. – Неужели на этом тема будет закрыта? Мелани глубоко вздохнула в надежде.

– И да, это было невероятно глупо с твоей стороны. И я бы даже сказал – опрометчиво.

На миг обретенное спокойствие тут же растаяло, да еще и ее желудок заурчал так громко, что глаза Адама округлились и стали огромными, как блюдца.

– Простите, – пробормотала Мелани в ужасном смущении и прижала руку к животу, чтобы заглушить непотребный звук, если желудок взбрыкнет от голода еще раз.

– Придумка неудачных отговорок, похоже, заставила тебя проголодаться.

– Очень смешно, и я совсем не голодна.

– Я не стану больше это слушать, – заявил Адам. – Это невыносимо! – Он подошел к холодильнику, открыл его и извлек стеклянную миску. – Мой повар приготовил соус маринара прежде, чем я отправил его домой. Сделать пасту займет несколько минут.

– Позвольте мне помочь. – Мелани хотела во что бы то ни стало перевести разговор на другую тему, поэтому она поспешно соскочила с барного стула. Джек следовал за ней по пятам.

– Чем помочь? Вскипятить воду? – Адам усмехнулся. – Сядь!

– Это вы мне или Джеку?

Адам снова усмехнулся, и Мелани почувствовала, что сама готова улыбнуться в ответ:

– Тебе. Джек может делать все, что он хочет.

– Понятно. – Она вернулась на свое место и стала наблюдать за тем, как он наливает в кастрюлю воду и ставит на плиту. – Осторожнее, или я решу, что вам следует появиться в шоу кулинарного канала.

– Тебе следовало тогда остаться и посмотреть, как я готовлю завтрак. – Он бросил в воду щепотку соли и зажег конфорку. – Я мог бы сделать тебе мою всемирно известную яичницу, если бы ты не почувствовала себя вдруг Золушкой и не сбежала.

Этот мужчина ничуть не тушевался, обсуждая крайне деликатные вопросы. И что она должна ответить на это?

– Не знаешь, что сказать, Золушка?

– Извините меня, мне очень жаль. – Она откашлялась. – Я не могла остаться.

Адам стал ложкой добавлять соус в кастрюлю, качая головой.

– Крайне неубедительное оправдание.

Убедительное или нет, но она действительно не могла остаться. Она не вынесла бы обещания непременно позвонить, хотя оба они знали, что он не сделает этого. Быть второй раз отвергнутой за один месяц ей было бы не по силам. Уж если ее отверг мужчина, за которого она собиралась замуж… Еще один удар, и она всерьез решила бы примерить на себя роль монахини.

– Как бы то ни было, но это правда.

Из кастрюли пошел пар, и аромат томатного соуса наполнил кухню. Адам засыпал в кастрюлю спагетти и помешал.

– Я все это время задавался вопросом, почему ты не осталась, ведь та химическая реакция, что возникла между нами, случается нечасто. По крайней мере, могла бы попрощаться или оставить записку. Я даже не знал твоей фамилии.

Он был настолько логичен, его слова звучали так убедительно, что еще чуть-чуть – и Мелани решила бы, что сделала самую большую глупость в своей жизни. Он сказал «химическая реакция»? Она-то была уверена, что все чувства и ощущения носили односторонний характер: фатальное сочетание шампанского и предательства. Сожаление и смущение в ее душе разделились пятьдесят на пятьдесят.

– Надеюсь, что вы все-таки сможете простить меня.

Адам сощурился и впился в нее взглядом.

– Может быть, когда ты скажешь мне настоящую причину.

«О нет, этого никогда не случится».

Таймер подал сигнал. Адам подхватил кастрюлю за ручки с помощью кухонного полотенца и переложил содержимое в дуршлаг. Его лицо окутал пар, и он сдул прядь волос со лба. Перекинув полотенце через плечо, гениальный бизнесмен и великолепный любовник, подаривший ей самую волнующую ночь в ее жизни, готовил на кухне. Для нее.

Адам разложил пасту на две тарелки и посыпал сверху тертым пармезаном. Одну он поставил перед ней, наполнил ее бокал вином, затем налил себе. Соблазнительные запахи щекотали ноздри Мелани, обещая неземное блаженство. Он сел на свое место, и ее нервозность сразу же вернулась – сидя плечом к плечу, она остро ощущала близость Адама Лэнгфорда.

– Твое здоровье, – провозгласил он тоном, скорее, раздраженным, чем приветливым.

– Спасибо. Выглядит потрясающе. – Мелани попробовала блюдо. Это было гораздо лучше, чем ее традиционная пятничная китайская еда навынос. Она вытерла рот салфеткой. – И очень вкусно. Спасибо. – Желудок утихомирился, но они пока не решили главную проблему – позволит ли ей Адам заниматься работой, на которую ее подрядил его отец. – Теперь, когда мы все прояснили, сможем завтра с утра приступить к работе? Нам нужно немедленно погасить скандал.

– Разве мы в силах наложить запрет на разговоры об этом? Ни один человек не любит скандалы, а то, что он произошел именно на этой вечеринке, только усугубляет ситуацию.

– Я знаю, как это ужасно. Вот именно поэтому я здесь. Я смогу сделать так, чтобы он был забыт.

– Я не понимаю, почему мы не можем просто игнорировать публикации. Оправдываясь, мы только подольем масла в огонь.

– Если бы у нас был год или больше, это сработало бы, но болезнь вашего отца лишает нас этого времени. Мне жаль, но я вынуждена сказать это. Я действительно была бы рада привести другой аргумент.

– Значит, возвращаемся к расписанию. – Адам сделал глубокий вдох и отложил вилку. – Но мы начнем работу только после того, как ты пообещаешь говорить мне «ты». «Выкать» в нашей ситуации противоестественно.

Сердце Мелани переполнилось сочувствием. Она могла только представлять, что переживает сейчас Адам, как ему трудно думать о том, что предстоит взвалить на себя работу, о которой он вовсе не мечтал, даже в юности. И все из-за того, что болезнь отца оказалась неизлечимой.

– Да. Он сказал мне о том, что болен. Думаю, он использовал этот прискорбный аргумент, чтобы дать мне понять, насколько срочно требуется решить возникшую проблему. Очень важно, чтобы совет директоров компании увидел вас… тебя… в лучшем свете и одобрил твое назначение исполнительным директором. К моменту официального объявления о твоем назначении на торжественном гала-ужине скандал должен стать отдаленным воспоминанием. А он состоится всего лишь через несколько недель.

– Совет директоров… Удачи тебе в этом. – Адам покачал головой, и в этот момент зазвонил телефон. – Извини. Я должен ответить.

– Конечно.

Адам встал со стула и ушел в гостиную. Мелани была рада передышке – убедить его в том, что она справится с задачей, стоило ей больших усилий. Но даже если он станет сотрудничать, полностью изменить общественное мнение всего за месяц – задача крайне сложная. Но она должна сделать это.

– Прошу прощения, – извинился Адам, вернувшись. – Проблемы с запуском нового приложения на следующей неделе.

– Пожалуйста, не извиняйся. Я понимаю. – Мелани встала, взяла тарелку и подошла к раковине. Она ополоснула ее и положила в посудомоечную машину. – Ты заканчивай ужин, а я заберу чемодан из машины и пойду отдыхать. Ты не покажешь, в каком направлении расположена гостевая комната?

– Можешь считать меня старомодным, но ни одна женщина не должна выходить в дождь за чемоданом. Я сам принесу. – Он предупреждающе поднял палец, поскольку увидел, что Мелани собирается возразить. – Я настаиваю.

Стоя в дверях, она смотрела, как, невзирая на дождь и ветер, Адам, как был, без пиджака, идет к машине. Его волосы и рубашка были полностью мокрыми к тому моменту, как он вернулся. Он провел рукой по волосам, и в голове Мелани промелькнуло воспоминание о ночи, проведенной вместе: вот она выходит из-под душа, который принимала с ним, ступает на мягчайший коврик… Адам проводит рукой по мокрым волосам, пропуская их сквозь пальцы, и его пылкий взгляд говорит о том, что он снова хочет заняться с ней любовью. Обвив руками ее талию, он кладет ладони на ее ягодицы и целует в шею, так нежно и трепетно, что ее бросает в дрожь.

Мелани почувствовала, что упадет в обморок, если он еще раз пригладит свои мокрые волосы.

– Твоя комната наверху. Вторая дверь справа.

Когда она поднималась по лестнице, Адам шел вслед за ней.

– Эта? – уточнила она, заглядывая в комнату и все еще чувствуя головокружение из-за непрошеных воспоминаний.

Адам из-за ее спины протянул руку и включил свет. В прекрасно декорированной комнате главенствовала огромная кровать. Зона отдыха у камина показалась ей очень уютной.

– Надеюсь, его можно растопить. – Адам зашел в комнату вслед за ней и поставил чемодан на специальную подставку рядом с великолепным туалетным столиком в стиле Прованс.

– Очень красивая комната. Спасибо. И за то, что принес мой чемодан, тоже.

– Не хочу тебя разочаровывать, но я не такой негодяй, как думают все вокруг. – Адам направился к выходу, но в дверях остановился.

Мелани не знала, каким на самом деле был Адам. Может быть, она узнает это в этот уикэнд? А может быть, не узнает никогда.

– Это хорошо. Нам будет намного проще показать им лучшую сторону Адама Лэнгфорда.

На его лице появилась лукавая улыбка.

– Ты видела меня голым. Так что я бы сказал, что ты определенно можешь сказать, какая же из моих сторон лучшая.

Мозг Мелани взорвался, щеки заалели.

– Спокойной ночи, – сказал он и вышел.

Глава 3

Мелани села на постели, еще не совсем проснувшись, и подтянула мягкое одеяло к груди. Прошлый вечер прошел по плану, но во многих отношениях было облегчением знать, что самая скользкая тема была затронута и выяснена.

Несмотря на усталость, она долго не могла уснуть. Слова Адама о том, что она видела его обнаженным, навели ее на размышления о лучшей из его сторон. Если вспомнить ту ночь… как они целовались в лимузине, как он расстегивал ее платье в гостиной, как занимались сексом у кафельной стены душа… то лицевая… передняя сторона. Определенно передняя.

Жаль, что ей больше никогда не доведется увидеть эту его сторону.

Мелани откинула одеяло, поднялась и подошла к окну. По краю ухоженного сада тек ручей, грозя подмыть свои каменные берега. Высоченные сосны покрывали склоны Блу-Ридж. Наступил новый день, и ураган казался далеким воспоминанием.

Мелани взяла свою косметичку, вошла в красиво оформленную серым гранитом и серебристой стекломозаичной плиткой ванную комнату. Быстро приняв душ, она нанесла немножко румян, туши и подводку для глаз. Умеренный, сдержанный макияж скрыл следы утомленности.

Мелани чуть взлохматила короткие волосы и уложила челку немного набок. Коротко обрезав и перекрасив волосы, она словно изгнала из памяти воспоминания о бывшем женихе, о его лжи и предательстве. Несколько радикальное и, как оказалось, не слишком действенное решение. Она никак не могла отделаться от мыслей о том, что, вместо предложения, которого она ожидала со дня на день, Джош собрал свои вещи и уехал с другой женщиной, оставив ее один на один со всеми проблемами.

Вернувшись в комнату, Мелани надела белую футболку с круглым вырезом, черный кардиган и облегающие джинсы. Обувшись в балетки, она поспешила вниз, на запах кофе, доносящийся из кухни. Она чувствовала себя энергичной, неустрашимой, готовой к свершениям. А потом увидела Адама.

Да он издевается! Она сошла вниз, готовая к работе, и совсем не ожидала увидеть Адама с обнаженным торсом, блестевшим от пота.

– Доброе утро. – Адам стоял посреди кухни с телефоном в руке. – Я сделал кофе. Налить тебе? – Он повернулся, открыл шкафчик и потянулся за кружкой. Джентльменское поведение сопровождалось демонстрацией скульптурных контуров мышц плеч и спины.

Ее глаза помимо воли наслаждались этим зрелищем, и Мелани вдруг начала сомневаться в том, какую из сторон Адама следует считать лучшей. Вид сзади в баскетбольных шортах был убедительным аргументом для изменения ее мнения. Потом она вспомнила, как он выглядел в этом ракурсе без одежды. Сомнения Мелани усилились еще больше.

– Сливки? Сахар? – спросил он, наполняя ее кружку.

– И то и другое, пожалуйста. – Мелани покачала головой, пытаясь привести в порядок мысли. – Я сама положу.

– Вот, бери. – Адам указал на молочник и сахарницу. – Хорошо спала?

Мелани положила ложку сахара в кружку и сосредоточилась на помешивании дымящегося кофе.

– Да, очень. Спасибо. Я готова приступить к работе, как только ты сочтешь возможным. У нас сегодня очень много дел.

– Я уже размялся.

– Вижу. – Она повернулась, но даже мимолетного взгляда на Адама оказалось достаточно для того, чтобы ее самообладание снова пошатнулось.

– Что-то не так?

– Нет. Просто… – Голос Мелани дрогнул, выдав ее с головой. – Ты не мог бы надеть рубашку?

– Зачем? Это тебя волнует? Мне жарко. Ничего не могу поделать, такой вот я горячий. – Он одарил ее провокационной улыбкой.

– Адам, нам будет сложно удерживаться в рамках профессиональных отношений, если ты станешь расхаживать полуодетым. Тебя не затруднит надеть рубашку?

– Моя мама тоже всегда заставляла меня одеваться к завтраку, когда я был ребенком. Еще она без устали напоминала мне каждый день, что нужно пользоваться зубной нитью и носить чистое белье. На сегодня я выполнил два из трех ее требований. Что ж, никто не идеален.

– Послушай, у нас прорва работы. Прими душ, и давай приступим.

– Я сделал бы это быстрее, если бы кто-нибудь потер мне спинку.

– Адам, пожалуйста. В подписанном мной контракте четко оговорена недопустимость личных отношений. Я очень серьезно отношусь к этому пункту, и я знаю, что твой отец тоже.

– Мы оба знаем, что единственный способ соблюсти этот пункт – положиться на добропорядочность и целомудрие.

Мелани раздраженно вздохнула.

– Дела пойдут лучше, если ты перестанешь все превращать в шутку.

– Сегодня суббота, а я, как проклятый, пахал всю неделю. Я бы с большим удовольствием почитал книгу или посмотрел по телевизору ток-шоу. В качестве пособия, как отвечать на вопросы во время интервью. А потом мы могли бы обсудить, понравился бы я Опре Уинфри или нет.

– Во-первых, Опре ты бы не понравился. Во-вторых, я знаю, что ты ненавидишь говорить об этом, но мы должны погасить скандал. – В этот момент раздался сигнал телефона Мелани. – Извини. Я должна проверить. – Она просмотрела сообщение. – В сегодняшней газете интервью с твоей бывшей невестой – репортер попросил ее прокомментировать скандал. – Мелани покачала головой, испытывая жалость к Адаму. – Вот почему ты должен позволить мне сделать мою работу. Ты же не хочешь, чтобы это продолжалось?

Адам закрыл лицо рукой. Джек немедленно подошел к нему и ткнулся носом в бедро.

– Эй, приятель. – Голос Адама был печальным. Он присел и посмотрел Джеку в лицо… морду. Потом ласково потеребил уши. – Нет, не хочу.

Сидя на банкетке, обитой кожей, в своей гардеробной, Адам развязывал кроссовки и одновременно удерживал телефон между ухом и плечом. Мать ответила почти сразу.

– Мам, привет. Отец рядом?

– И тебе привет. А со мной поговорить ты не хочешь?

– Конечно, хочу, но я надеялся поговорить с папой и узнать, как он себя чувствует.

– С отцом все нормально.

– Он вчера вернулся домой сильно уставшим?

– Да. Пятница – самый тяжелый день. Я не знаю, зачем он продолжает ходить на работу в «Лэнгтех» каждый день.

– Я тоже не знаю.

«Лэнгтех», свою телекоммуникационную корпорацию, отец Адама создал с нуля еще в семидесятых. Адам рос наследником, но, как только он поступил в Гарвардскую бизнес-школу, понял, что так же, как его отец и каждый мужчина из семьи Лэнгфорд, он не унаследует чужую империю, а построит свою собственную. И действительно, свою первую компанию он создал еще во время учебы.

Тем не менее, когда отец впервые почувствовал себя плохо и родители попросили его помочь с управлением «Лэнгтех», Адам без колебаний выполнил свой сыновний долг. На тот момент диагноз Роджеру Лэнгфорду еще не был поставлен, и родители не хотели, чтобы из-за слухов о его болезни акции компании резко упали.

Как оказалось, это был генеральный прогон, и Адам прошел его с честью, но в то же время это был худший год в его жизни – он только что основал собственную компанию и был вынужден отвлекаться на «Лэнгтех», а в довершение всего его бросила невеста после двухлетних отношений. Одним словом, «Лэнгтех» стала его непреходящей головной болью.

– Рано или поздно, – продолжал Адам, – мы будем вынуждены объявить публично, что его заболевание гораздо серьезнее, чем ожидалось. Я устал от пустых отговорок.

– Я согласна, но отец не хочет делать никаких заявлений, пока не прояснится вся эта ситуация с тобой… Ну, о которой пишут все газеты.

Его мать не смогла заставить себя произнести слово «скандал», и он был благодарен ей за это. Адам взглянул на свои часы «Таг хоер» – было почти девять тридцать, и Мелани ясно дала понять, что она готова приступить к работе. – Ладно, мам. Могу ли я включить громкую связь?

– Ты же знаешь, как я ненавижу это.

– Прости. Просто я должен принять душ. – Адам нажал кнопку громкой связи на своем айфоне. – Я поговорю с папой об этом, когда вернусь в город. Может быть, я заеду к вам в воскресенье днем.

– Позвони сначала. Репортеры разбили лагерь рядом с домом. Возможно, тебе придется пробираться через черный вход.

Проклятье! Одно дело, когда папарацци выслеживают его, и совсем другое – когда они не дают покоя его родителям.

– Хорошо. – Адам схватил со скамейки халат и надел его.

– Если останешься на ужин, мы можем позвать твою сестру. Мы с отцом были бы рады собраться всей семьей.

– Звучит здорово. Мы с Анной могли бы попытаться повлиять на отца и уговорить его включить сестру в план преемственности. Мы оба знаем, что она отлично справится. – Он больше не говорил родителям о том, что не хочет управлять «Лэнгтех». Они всегда считали его доводы смехотворными. Теперь Адам задался целью убедить отца дать сестре шанс, о котором она мечтала и которого заслуживала.

– Твой отец никогда не согласится на то, чтобы компанией управляла Анна. Он хочет, чтобы Анна ходила по магазинам и ублажала мужа, а не заседала в конференц-зале.

– А почему она не может делать и то и другое?

– Я скоро потеряю мужа, твоего отца, а ты хочешь еще лишить меня надежды увидеть внуков? У тебя, например, точно не будет детей, пока ты не найдешь подходящую женщину, и только Господь знает, когда это произойдет.

Началось!

– Ладно, мам, мне нужно идти. У меня тут гостья образовалась, и мне нужно принять душ. – Адам зашел в ванную комнату, прошлепав босыми ногами по кафельному полу.

– Гостья?

Он отвернул кран.

– Да. Мелани Костелло. Женщина, которую отец нанял, чтобы провести эту бесполезную пиар-кампанию.

– Она не бесполезная! Нам нужно сохранить наследие твоего отца и репутацию семьи. Когда он… покинет нас, ты станешь ее главой. И очень важно, чтобы о тебе судили по твоим талантам, а не по череде женщин, которых ты без конца меняешь. А она хорошенькая? – не смогла сдержать любопытство мать.

Адам усмехнулся:

– Мама! Это не свидание. Это работа, и ничего больше. – Не мог же он сказать матери о том, что и сам был бы не против, если бы это было свидание. Или о том, что у них с Мелани было в прошлом. И конечно, не мог признаться, как ему нравится быть рядом с ней, даже когда она злится. Тогда пришлось бы рассказать, как ярко сверкают ее синие глаза, как сводят его с ума женственность ее тела и незабываемые чувственные губы.

– Мне нужно идти, мама. Скажи папе, чтобы позвонил мне, если у него будет возможность. Я беспокоюсь за него.

– Я тоже беспокоюсь, дорогой.

Адам попрощался, положил телефон на мраморный столик, сбросил халат на пол и встал под душ, страстно желая, чтобы горячие струи смыли его беспокойство об отце хоть на мгновение. Состояние матери тоже вызывало тревогу – он чувствовал глубокий стресс и депрессию в каждом ее слове.

Он ничем не мог помочь отцу, кроме как сделать последние месяцы его жизни счастливыми. Именно по этой причине Адам согласился на эту дурацкую авантюру с пиар-кампанией. И все же решающим моментом стал миг, когда на вебсайте компании «Костелло паблик рилейшенз» он увидел фотографию Мелани. После года гаданий и предположений, кем же она могла быть, он не только узнал ее, но и то, что именно Золушке предстоит обелить его в глазах общественности. Какая ирония!

Одевшись, он спустился вниз и нашел Мелани в глубокой задумчивости. Наверняка размышляет, как «высушить его грязное белье», которое пресса хорошенько прилюдно пополоскала.

Глава 4

Пусть внутренность сумки Мелани и напоминала гаражную распродажу, она никогда не забывала, что куда положила.

– Ты не видел мои папки? Те, с графиком интервью? – спросила она озабоченно, заглядывая за подушки массивного секционного дивана в гостиной.

Адам разжег камин, хотя погода и прояснилась.

– Не можешь найти? Пришли материал по электронной почте, и я прочитаю его прямо в телефоне. – Он встал с колен и отряхнул джинсы.

– Мне нравится бумажный носитель. Я полагаюсь на него в большей степени, – ответила Мелани, направляясь в кухню. – Странно. Неужели я забрала их в свою комнату? – Она пошла к лестнице, но сделала всего несколько шагов. Ее блокноты и папки обнаружились за одним из кожаных мягких кресел с невысокой спинкой. Она схватила их.

– Ты скормил их Джеку?

Адам что-то печатал на своем телефоне.

– Что? Неужели ты на самом деле оставила их там, где он мог добраться до них?

– Я полагала, что они будут в безопасности на журнальном столике.

– Э-э, нет. Ему только три. Каким бы хорошо обученным он ни был, он все же щенок. Он будет жевать все подряд, если дать ему такую возможность.

Мелани пролистала записи. Один блокнот оказался изжеван по углам, второй лишился переплета.

– Надеюсь, закуска Джеку понравилась.

В ответ Джек громко всхрапнул, развалившись у камина.

– Я бы сказал, что он хорошо потрудился и чертовски устал.

– Давай все же сосредоточимся на подготовке к интервью. Я должна тебя подробно проинструктировать.

– Ты шутишь! Я абсолютно в себе уверен и невозмутим. – Он сел на диван, провел рукой по волосам, и до Мелани долетел аромат его одеколона. И ее мысли сразу же потеряли стройность.

– Отлично, мистер Невозмутимость. – Мелани села напротив него. – Мы сделаем пробное интервью и посмотрим.

– Отлично.

Мелани решительно щелкнула шариковой ручкой. Она знала много приемов, с помощью которых журналисты могли довести Адама до белого каления.

– Мистер Лэнгфорд, расскажите мне о той февральской ночи, когда случился скандал с Порцией Уинфилд.

Адам улыбнулся, решив, что они играют в игру.

– Пожалуйста. Я вышел и столкнулся с Порцией. Мы познакомились несколько месяцев назад на вечеринке. И оба много выпили.

– Не говори, сколько ты выпил. Это выставит тебя в неприглядном свете.

– Почему? Это свободная страна.

– Никогда, никогда не говори эту фразу. Это попытка оправдать любой поступок без учета последствий. – Она не обратила внимания на его хмурый взгляд. – Попробуй еще раз. Расскажи мне о той ночи в феврале.

На лице Адама появилось сконфуженное выражение. Мелани хотелось надеяться, что он осознал, по какому тонкому канату должен пройти, чтобы погасить скандал.