Ангел-насмешник. Приключения Родиона Коновалова на его ухабистом жизненном пути от пионера до пенсионера. Книга 2. Подставное лицо

– Под сопровождение любой дурак спляшет. Пусть без него попробуют.

И он подмигнул братьям. Они переглянулись, и старший Бочкарёв сказал:

– Ладно.

Многолетние тренировки не прошли даром. Задав темп хлопаньем в ладоши, братья лихо исполнили матросскую пляску. Евгений Ильич пришёл в восторг:

– Берём, ребята, что надо! Интересный у тебя Родион подход к делу.

– Это не я придумал. При отборе актёров так делал кто-то из великих.

– Вспомни кто именно, я потом перечитаю.

Старший Бочкарёв действительно стал профессиональным актёром. Он бросил институт и поступил в театральное училище, после которого много лет проработал в театре музкомедии. Встретившись через много лет с Коноваловым, он вспомнил этот случай, и сказал:

– Знаешь Родион, ты, конечно, человек неглупый и авторитетный, но в искусстве, если честно, в молодости был дуб дубом. И если бы кто-то сказал мне тогда, что именно ты будешь принимать у меня творческий экзамен, я бы умер от смеха. В станице и сейчас этому не верят.

Родион ответил с сарказмом:

– Я, конечно, не такой эстет, как ты, но у меня хватило проницательности заметить твой талант, и вовремя его поддержать.

Бочкарёв задумался.

Наблюдая вблизи нравы творческих людей, Родион сделал для себя определённые выводы. Мир искусства, это особый мир, к нему нельзя подходить с обычными мерками. Актёры, актрисы, певицы и певцы, в том числе и самодеятельные, сделаны из другого теста, чем обычные люди. Они живут страстями, оттого постоянство в любви и дружбе в их среде, скорее исключение, чем правило. Наиболее циничны музыканты, но они умеют дружить. Больше всего Родиону нравились художники. Как правило, они тонко чувствовали окружающий мир, и при этом были хорошо воспитанными доброжелательными людьми.

Через Евгения Ильича Родион познакомился с двумя писателями, причём один из них, по фамилии Силков, был настоящим, так как имел удостоверение члена Союза Писателей. Родион был поражён его глубокими познаниями в области рыбной ловли. Писатель был страстным рыболовом, с этой целью он объездил почти всю страну, но книг на эту тему почему-то не писал, хотя они наверняка имели бы успех. Другой писатель был самоучкой драматургом, творившим под псевдонимом Ян Цекавый, и Родион его не уважал. В обычной жизни Цекавый был Иваном Семёновым. Он работал в штамповочном цеху контролёром, а в свободное время сочинял идеологически правильные пьесы, из-за чего отвязаться от него было непросто. Псевдоним он взял от аббревиатуры ЦК. Его дед был в тридцатые годы членом какого-то республиканского Центрального комитета. Ильич драматурга большевика не любил, но совсем от него избавиться не мог. Однако в скором времени Родион нашёл средство от этого назойливого творца назидательных и очень скучных пьес. Примерно в это же время драматически прекратилась его дружба с Евгением Ильичом. Но об этих событиях будет рассказано в соответствующей главе, а ниже ещё один рассказ о костюмных приключениях.

Глава IX. Свадьба

Благодаря костюму Родион сделался популярен и в общежитии. Его стали приглашать туда, куда ему не очень-то и хотелось. В иных случаях приглашался, собственно, костюм, а Родион шёл к нему в комплекте. Бесцеремонный, почти коммунистический быт общежития предусматривал прокат чужих вещей, и если бы костюм подходил по фигуре кому-нибудь, то его просто брали бы у Родиона на время. Но он хорошо сидел только на нём, вот и приходилось брать в прокат и его самого. Речь идёт о свадьбах, на которых Родиону довелось быть свидетелем, и он приобрёл немалый опыт в этом деле. Иной раз приходилось бывать на свадьбах вообще незнакомых людей. Особенно ему запомнилась свадьба Артура.

Однажды в конце сентября к нему приходит Николай из соседней комнаты, и просит:

– Поехали на свадьбу. Артур, дружок мой по работе женится:

– А я тут, с какого боку? Вот если б ты женился, тогда другое дело. Я твоего Артура не знаю, и невесту его в глаза не видал. И вообще, какого чёрта? Артур женится, а приглашаешь на свадьбу ты?

– Чего тут непонятного? Он же тебя не знает, вот я и хлопочу. Завтра роспись, а свидетеля нет. Всё было в порядке, и свидетель был, да только он сегодня с утра по телеграмме на похороны уехал. Выручай Родион!

– А ты сам?

– Да я бы с радостью, и Артур тоже, так мне одеться не во что. Это же торжество, не пойдёшь ведь в Загс щеголять в старом костюме или свитере. Артур учудил, неделю назад свой костюм утюгом спалил, вот я ему свой новый костюм и арендовал на время свадьбы. А невеста со Ставрополья, и основная свадьба там.

– А, что? Будет и дополнительная?

– Будет, да. Прямо сегодня молодёжный вечер в общежитии на втором посёлке Орджоникидзе. Там и познакомишься с Артуром и его невестой. Родион, я ж тебя не вагоны грузить зову! Прокатимся, повеселимся, автобус уже наняли.

В конце концов, Родион согласился, и ближе к вечеру они отправились в общежитие Артура. По дороге к нам присоединились две подруги Николая, и Жора Короедов со своей очередной пассией Лидой. Они тоже были в числе приглашённых. Эта девушка оказалась для Жоры крепким орешком. Лида не была наивным юным созданием. Она утверждала, что ей двадцать четыре, но скорее всего, врала. Её зрелые формы тянули лет на двадцать восемь, если не больше. Соответственно возрасту опыт и хватка у неё имелись. Учтя опыт предшественниц, она полностью запретила Жоре доступ к своему телу. До свадьбы. Мол, потом всё твоё. Сложилась патовая ситуация. Жениться, не обследовав товар, Жора опасался, но и отбраковать кандидатку повода не было. Так и маялись.

Жениха звали Артур Кузьмич Шашкин. Зарубежное имя плохо вписывалось в этот ряд, к тому же сам носитель звучного имени, плюгавенький невысокий шатен, совершенно не походил на «Овода» Войнич, в честь которого мадам Шашкина назвала сына. Его невеста Валя была плотной широкоплечей девушкой с правильными чертами лица, и короткой причёской. Она была вполне симпатична, но назвать её миленькой не поворачивался язык. Суровое выражение лица красноречиво говорило о деспотичном характере, что сулило Артуру безрадостное будущее. Впрочем, он уже был сформировавшимся подкаблучником. Артур заметно побаивался будущей жены, так как она могла бесцеремонно при людях отвесить ему добрую затрещину, а рука у неё была тяжёлая. Родион видел, как Николай с трудом удержался на ногах после того, как Валя поощрительно хлопнула его по плечу, и предложила стать тамадой. Лицо невесты откуда-то было Родиону знакомо, но только на второй день он вспомнил, что видел её толкающей ядро на соревнованиях в спортивном обществе «Трудовые резервы». Из старшего поколения присутствовали родители невесты и горластая свашка распорядительница Ганна, приходившаяся Валентине родной тётей. Она оказалась хорошим руководителем торжества.

Вечеринка была организована по всем правилам. Часть коридора отделили занавеской, а все смежные комнаты были задействованы с разными целями. Комнату, где жил Артур, превратили в ресторан, и снесли туда все столы и стулья. Соседняя комната в ожидании жаркой молодёжной ночи была сплошь заставлена кроватями. Ещё одна комната была предназначена для жениха с невестой, её родителей и прочих важных гостей. А очищенная от мебели комната предназначалась для танцев. Всё было продумано до мелочей. Во избежание недоразумений, и, чтобы сразу расставить точки над «и», одиноких парней и девушек тут же знакомили, и составляли из них пары. Этим занимался Николай со своей девушкой и её подругой. Было заметно, что они в этом деле имеют опыт, и знают толк в вечеринках. В некоторых случаях они действовали методом Суворова, то есть делали прямые замеры и подбирали пары по росту. Именно так Родиону досталась в пару рослая девушка Надя. Должно быть этой симпатичной дылде не всегда везло на рослых партнёров, и она вцепилась в него бульдогом. Впрочем, она Родиону понравилась. Никакого особенного разврата во всём этом не было, такие спонтанно возникшие пары часто становились постоянными, а затем шли под венец.

Коновалов не любил алкоголь, особенно водку. Однажды, ещё в подростковом возрасте он по ошибке вместо воды хлебнул водки. От неожиданности он поперхнулся, и долго откашливался. После этого случая у Родиона выработалось стойкое отвращение к водочному вкусу и запаху. Вино и коньяк не вызывали у него омерзения, и он выпивал их без насилия над собой, но страсти к ним не проявлял. Дело в том, что Родион не понимал так называемого «кайфа», и поэтому никакого удовольствия от выпивки не испытывал. К тому же, с годами он стал замечать, что любое возлияние заканчивалось для него сюрпризом, и, чаще всего, неприятным.

Свадебным застольем рулила тётя Ганна. Родители невесты, осанистые стеснительные колхозники, чинно восседали на почётном месте. Это был молодёжный вечер, поэтому Родион ещё не приступил к своим обязанностям шафера. Он сидел далеко от жениха, и ухаживал за Надей. В качестве ритуального рассказа он поведал ей о свадебных обрядах полинезийцев, а сам во время рассказа вместо водки незаметно подливал в свой стаканчик нарзан. Надя это заметила, но разоблачать его не стала. Никакие усилия для её соблазнения не потребовались, потому что как только объявили танцы, она показала Родиону ключ от «комнаты любви», и предложила, не теряя времени, посетить её.

Открыв дверь, они зашли в тёмную комнату. Лампочка предусмотрительно была выкручена, и только отблески ночного города в окне позволяли разглядеть смутные контуры сдвинутых вместе кроватей. Они присели на стоящую возле стенки железную кровать. Слова были излишни, Родион поцеловал Надю, и полез к ней под юбку, а она стала расстёгивать пуговицы на его рубашке, предоставив его рукам полную свободу действий. В этот волнующий момент кто-то настойчиво забарабанил в дверь. Надя попросила Родиона дать по тыкве стучащему придурку. У него тоже возникло это злобное желание. Он сжал кулак, рывком открыл дверь, и с правой закатил в лоб стоящему за ней человеку. Это был Николай. Он взмахнул руками и попятился, но тут сбоку вынырнул Метис, ухватил Родиона за руку, и принялся его успокаивать. Николай догадался, за что получил, и принялся ругать Метиса, якобы он, зная дурной характер Родиона, специально подговорил Николая постучать в дверь. Назревала драка. Метис не был участником свадьбы, его никто не знал, и возбуждённые гости собрались ему навалять, но конфликт погасила невеста. Она провожала родителей в гостевую комнату, и, увидев разгорающийся дебош, подхватила Николая под руку, и силой утащила с места событий. А без него ссора заглохла сама собой.

Метис явился на свадьбу в поисках Родиона. Он попал в неприятную, и в какой-то мере абсурдную ситуацию, из которой его мог выручить только Родион. Увидев Николая, он попросил найти его, что тот и сделал на свою голову. Романтическое настроение у Родиона не пропало, но угодивший в беду товарищ был важнее. Он сказал Наде, что ненадолго отлучится по важному делу, но вернётся к ней обязательно. Родион с Метисом спустились вниз, и пошли к автобусу, стоящему недалеко от общежития. Суть дела Метис изложил по дороге.

Собственно говоря, в беду попал начальник Метиса зам директора Дворца товарищ Федотов, и выручать требовалось в первую очередь его.

Тёща зам директора, проживающая в Таганроге, овдовела три года назад, и после этого обзавелась собакой. Причём не каким-то там пекинесом, а чистокровной сукой породы «Боксёр» по кличке Стелла. У Стеллы имелась родословная, поэтому щенки её стоили дорого, и вполне окупали её содержание. Для пожилой женщины она стала хорошей компаньонкой. Жизнь товарища Федотова текла своим чередом, семейные бури давно миновали, и казалось, что устоявшийся быт ничто уже не поколеблет. Но месяц назад его тёща неожиданно сделала финт, и в свои шестьдесят пять вышла замуж по любви. Новобрачный оказался мужиком с характером. Он не любил комнатных собак, и поставил свою новую жену перед выбором – либо он, либо собака. Тёща выбрала молодого шестидесятилетнего мужа, а Стеллу отдала дочери.

Жена товарища Федотова подарку обрадовалась, и заставила мужа перевезти животное домой. Сам Федотов собак не любил, но, как это часто бывает, он был командиром только на работе. В семье командиром была его супруга домохозяйка. И в эту самую пятницу он объявил Метису, что после обеда они едут в Таганрог за собакой. Метис боялся собак, но зам директора его успокоил, сказав, что с собакой знаком. Она, мол, только с виду страшная, а на самом деле спокойная и безобидная.

На место доехали без происшествий. Товарищу Федотову хотелось посмотреть на чудака, польстившегося на старую жилистую зануду, но того не было дома. Душераздирающей сцены прощания тоже не было, ведь Стеллу отдавали не в чужие руки. Первым в автобус зашёл товарищ Федотов, а за ним проследовала его тёща с собакой на поводке. Тёща поцеловала свою четвероногую подругу, привязала поводок до кресла в салоне, попрощалась, и ушла домой. Стелла улеглась в проходе, а товарищ Федотов, чтобы её не перешагивать, уселся позади в одно из кресел. На обратном пути под мягкое потряхивание Федотов придремал, но внезапно был разбужен переливчатым воем Стеллы. От неожиданности Метис притормозил, и обернулся к собаке. Она больше не выла, но казалась возбуждённой. Именно в этот момент Стелла поняла, что хозяйка бросила её. Метис занервничал, но они уже въезжали на окраину Ростова.

Наконец они заехали во двор пятиэтажки, где проживал товарищ Федотов. Он встал с кресла и потянулся. Собака тоже встала на лапы. Но как только он шагнул, намереваясь отвязать Стеллу, она зарычала. Зам директора по инерции сделал движение ногой, но собака, расценив это как нападение, бросилась на него, и, порвав брюки, загнала на заднее сиденье. Безобидной Стелла была только в присутствии хозяйки, а потеряв ее, решила не даваться в руки никому, и заняла круговую оборону. Товарищ Федотов оказался в ловушке. Капотный юркий автобус выпуска шестидесятого года, именуемый в народе «коробочкой», имел всего одну пассажирскую дверь, расположенную спереди. Водитель открывал и закрывал её специальным рычагом. Метис сходил в квартиру на втором этаже, и позвал жену зам директора, но она тоже не смогла приблизиться к собаке. Ситуация зашла в тупик. Пробовали прикормить животное, но ничего не получалось. Стелла уплела полкило колбасы, но агрессивности не утратила. Сосед милиционер предложил объявить собаку бешеной, и пристрелить. Товарищ Федотов охотно его поддержал, но его жена пришла в ужас, и потребовала выбросить эти мысли из головы. Время шло, на улице стемнело, а товарищу Федотову захотелось в туалет. Можно было выставить заднее стекло автобуса и вытащить его оттуда, но оставалась проблема с собакой, которая в непривычной обстановке нервничала всё сильнее. Всем стало ясно, что без специалиста не обойтись, но ветлечебницы откроются только в понедельник. Метис сказал, что их мог бы выручить Родион, только он на свадьбе. Зам директора был в таком состоянии, что хватался за любую возможность освободиться. И он приказал Метису ехать на поиски Родиона.

Метис забрался в автобус на водительское место, включил свет в салоне, и рукояткой открыл пассажирскую дверь. Всё произошло в течении десяти секунд. Родион зашёл в автобус и скомандовал зарычавшей Стелле: – «Фу!». От его уверенного голоса Стелла утратила агрессивность, и немного отступила назад. Родион не раздумывая, и не оглядываясь на собаку, быстро отвязал поводок, и вывел Стеллу из автобуса. Вслед за ними из салона опрометью выскочил зам директора, и бросился в тень за автобус. Облегчившись, товарищ Федотов почувствовал себя увереннее, и стал просить Родиона помочь водворить собаку в квартиру. Предлагал даже деньги, но Родион от них отказался. Он объяснил начальнику, что просто выручает товарища, то есть Метиса, и деньги тут ни при чём. Пришлось Родиону ехать к Федотовым, и обустраивать Стеллу на новом месте. Он познакомил собаку с квартирой, заставил её обнюхать хозяев, и определил ей место обитания. Рассказал супругам, что первое время в тоске Стелла может завыть, и, что нужно делать в этом случае. Впоследствии Родион несколько раз помогал товарищу Федотову с собакой, но уже за деньги. На обратном пути Родион попенял Метису:

– Ты же видел, что я с девушкой! Мог бы и обождать. Куда ты спешил? Всё испортил.

– Извини. Я и вправду спешил, ведь зам директора мог не выдержать, и нагадить в салоне, а мне потом всё с хлоркой пришлось бы отмывать.

Метис подбросил Родиона на второй Орджоникидзе, и отправился в свой гараж. Родион вернулся на вечеринку, и сразу попал в лапы Николаю и его приятелям. Николай признал свою вину, и он решил её загладить. Они притащили Родиона к столам, и стали его уговаривать выпить в знак уважения. Родион сказал, что водку не любит, и ему налили стакан хереса. Чтобы отвязаться от назойливых собутыльников, он выпил этого чудесного напитка, и пошёл к заветной комнате. Нади нигде не было видно, и он подумал, что она всё ещё ждёт его на своём месте. Дверь была незапертая, а ключ торчал в замочной скважине изнутри. Родион зашёл, и повернул ключ. Двое упившихся гостей спали у дальней стенки, а на знакомой кровати лежала девушка. Родион нагнулся к ней, и вполголоса сказал: – «Дорогая, я вернулся. Раздевайся». Девушка послушно разделась, и они занялись любовью. После этого она прошептала, что ей нужно в туалет, и стала быстро одеваться. Родион тоже начал одеваться, и не заметил, когда она выскользнула в коридор. Тут в комнату завалились сразу две парочки, и Родион покинул это уютное пристанище. Культурная стадия вечеринки превращалась в обычную попойку. Родион некоторое время ждал Надю, а затем стал искать её, чтобы проводить, и договориться о будущих встречах. В конце концов, один паренёк сказал ему, что Надя обиделась на какого-то Родиона, и ещё час назад отвалила домой. Коновалов понял, что произошло какое-то недоразумение. Интерес к вечеринке у него пропал, и вместе с Жорой Короедовым, который в этот вечер окончательно разругался со своей каменной подругой Лидой, они отправились домой.

Бракосочетание состоялось на следующий день в одиннадцать часов. Первомайский Загс в те годы выглядел скромнее, чем сейчас, но узы Гименея скреплял по всем правилам. Родион, свеженький как огурчик, явился туда загодя Следом пришёл немного помятый Николай с подругой. Вскоре на «москвиче» за два рейса прибыли молодые с родителями и тётей Ганной. За рулём «четыреста седьмого» находился дядя невесты. Кучка людей возле входа оказалась родственниками невесты, прибывшими из деревни в двадцатиместном автобусе марки «ПАЗ», стоявшем неподалёку. Родион поздоровался с родственниками, а увидев дружку свидетельницу, забыл про Надю, и про всё, что с ней связано. И лицом, и фигурой девушка походила на Джину Лоллобриджиду в молодости. Она сильно понравилась Коновалову, но упомянутого сходства кроме него никто не замечал.

Родион сразу обратил внимание, что со стороны жениха родни не было вообще, хотя Артур вовсе не был сиротой. Из-за этого свадьба шла совершенно не по правилам. Это родители жениха должны были встречать и благословлять молодых в своём доме, а не наоборот. Тётя Ганна объяснила Родиону, в чём дело.

Сбой процесса случился на стадии знакомства с родителями жениха. Жарким воскресным днём Артур с Валентиной приехали в Кагальник Азовского района, где жили родители жениха. Едва они зашли во двор, как навстречу им вышли радостные отец с матерью, а также старшая сестра Артура со своим мужем, главным механиком автохозяйства. Сестра Артура работала там же диспетчером, и как большинство диспетчеров, была резка в суждениях. После взаимных приветствий, она сказала Артуру, что у него не хватит силёнок носить такую невесту на руках. Ответила ей Валентина. Она отодвинула Артура в сторону, и залепила его сестре такую оплеуху, что у той полдня звенело в голове. Муж бросился на защиту, но мощным ударом кулака в челюсть Валя уложила его на землю. Мать Артура начала причитать и ругаться, но близко не подходила. Потенциальный свёкор, учтя опыт зятя, решил помалкивать и не вмешиваться. Валя схватила Артура за руку и выдернула на улицу, где поставила его перед выбором – или родственники, или она. Глядя на злобно прищуренные глаза невесты, Артур понял, что в случае неправильного выбора, он будет жестоко избит на глазах соседей, и выбрал Валю. Взявшись под руку, они отправились на автостанцию. Относительно этой истории, Валя сказала тёте Ганне, что когда они, то есть родственники Артура, опомнятся, то сами приползут на коленях просить прощения. Родиону такое заявление показалось странным, но разве можно угадать причудливые зигзаги женской логики?

Артур быстро надоел Родиону. Его интересы не распространялись дальше выпивки, и когда рядом не было невесты, он рассказывал о своих алкогольных подвигах. Торжественный обряд прошёл без накладок.

Расписываясь в книге, Родион узнал, что свидетельницу зовут Оксана Наливайко. В принципе свадьба получилась не хуже, чем у других, и её естественным продолжением была бы гулянка в ресторане или столовой, но Валентине хотелось показаться в фате землякам, и провести первую брачную ночь в родном доме. Да и подарки никто не отменял. После поздравлений и фотографирования был организован отъезд на родину невесты.

Неправильная свадьба вступила в завершающую фазу. У Родиона никак не получалось пообщаться с Оксаной, но он надеялся, что момент для этого ещё подвернётся. Из-за пышного наряда невесты в «москвиче» поместились только она с женихом, и Оксана на переднем сиденье. Все остальные, в том числе и Родион, загрузились в автобус.

Станица Ивановская располагалась недалеко от границ Ростовской области, но добираться туда пришлось не меньше трёх часов. В просторном дворе молодых ждали расставленные столы, и полсотни гостей. Большой дом, крытый розовым шифером, и гараж с двумя тяжёлыми мотоциклами говорили о зажиточности родителей невесты.

Посмотреть на Валю сбежалась вся улица. Жениху и шаферу на свадьбе не очень весело, для них она не развлечение, а мероприятие. Невеста с подругами действом наслаждаются, ведь это процесс социальной трансформации. Для женщин этот день наполнен особым смыслом, поэтому они всю жизнь помнят дату и всё, что связано с этим днём.

Наконец торжественная часть и вручение подарков завершаются, народ расслабляется, и начинает просто угощаться. Наконец грянул баян, и начались танцы с песнями. Артур выглядел невесёлым. В этот день Валентина наложила ему строгое табу на алкоголь, и внимательно за ним следила. Наклонившись к Родиону, он пожаловался:

– Что за жизнь? На собственной свадьбе выпить нельзя. Это как?

– Нормально.

Валентина начеку:

– Родион, чего он спрашивает?

– Да так, риторические вопросы.

Наступали сумерки. Родион, наконец, подсел к Оксане, и выдал ритуальный рассказ о перелётных бабочках. Рассказ неожиданно произвёл на девушку впечатление, и она сказала:

– Як вы культурно беседуете. Зразу выдно, що з городу.

– Разве вам никогда не рассказывали о бабочках?

– Яки ще бабочки? Наши хлопци тильки самогоном дыхают, та к грудям лезуть.

И она доверчиво прижалась к Родиону горячим бедром. Он понял, что нужно искать укромное место, потому что осада и штурм в данном случае были не нужны. Сказав Вале, что идёт в туалет, он направился в сторону хоздвора, но Валя навязала ему своего новоиспечённого:

– Ему тоже надо. Присмотри там за ним, чтобы не вильнул, куда не надо.

Артур поплёлся следом за ним, недовольно бормоча что-то себе под нос. Деревенский хоздвор, особенно вечером, это нечто: всякие сарайчики, клетушки, свинарники, курятники, навесы и катухи, разделённые заборчиками. Заблудиться можно. Они и заблудились. Родион искал дорогу к примеченному ранее сеннику. Артур спросил:

– Чего ты ищешь?

– Укромное место.

Увидев нужный проход, Родион повернул назад, но тут Артур наткнулся на то, чего меньше всего ожидал. Проходя мимо невысокого сарайчика, он заметил в нём свет, открыл дверь, и застыл на месте. Полки вдоль стен были заставлены бутылками с водкой, самогоном, и магазинным вином. На земляном полу стояли две десятилитровые бутыли с домашним вином, и молочная фляга с пивом. Этот арсенал был предназначен для празднования «весёлого утра». Кто-то здесь уже выпивал, потому что на стеллаже стояло два пустых стакана, а возле входа сиротливо притулилось к деревянной бочке ведро с жёлтыми огурцами. Вылупив глаза, Артур стал похож на Али-Бабу, очутившегося в пещере с драгоценностями. Родион попытался его образумить, но Артур был в экстазе, и, глядя на вожделенные напитки, сказал:

– Ты иди Родион, иди, если выпить не хочешь, а я наконец-то вздрогну.

– Тебе сегодня нельзя. Потерпи хотя бы до завтра.

– Ничего, я немножко. Она и не заметит. Иди, я скоро буду.

Родион пожал плечами и ушёл.

Вернувшись, он хотел подсесть к Оксане, но Валентина усадила его рядом с собой, и учинила допрос:

– Где он?

– Задержался:

. – Вы там не это? Нигде?

Не покривив душой, Родион ответил: