Полная версия
Император Николай II. Человек и монарх
Вся советская и постсоветская историография была наполнена «ответами» на эти вопросы. Причем они давались с потрясающим по своей глупости самомнением и, по острому и меткому определению генерала П. Н. Краснова, «покровительственно похлопывая Государя по плечу»{19}. Не будет преувеличением сказать, что вклад советской историографии в изучение личности Императора Николая II равен даже не нулю, а числу отрицательному{20}. Прорыв в историографии Государя начался только после крушения СССР и диктатуры КПСС, когда, говоря словам Патриарха Кирилла, «правда о жертвенном подвиге Государя Императора Николая II проросла через железобетонную плиту, которая была положена на его имени»{21}. Здесь, безусловно, в первую очередь надо назвать автора первой серьёзной монографии об Императоре Николае II доктора исторических наук Александра Николаевича Боханова{22}. Он первым, кто из советско-российских историков понял, что говорить о Николае II, не затрагивая Православия, значит, ничего не понимать в этом историческом деятеле, ничего не понимать в России. «Николай II, – пишет А. Н. Боханов, – последний христианский Царь в мировой истории. Человек и христианин в Нём слились неразделимо. Это выдающийся пример нравственной гармонии, имеющей надвременное значение, пример простой, высокой и нераздельной любви к Богу и России»{23}. В другом своем труде А. Н. Боханов подчеркивает: «Без Христа, не только ничего нельзя понять в Русской истории, но самое главное – нельзя постичь смысл, содержание (“онтологию”) самой истории. Без Христа нет ни России, ни Царства, ни Империи, ни русской культуры, ни русского подвига, ни русского самопожертования, вообще ничего значимого нет»{24}.
Поэтому для понимания личности, деятельности и мученического подвига Императора Николая II необходимо их рассматривать не в раздельности, а исключительно в едином ключе. Между тем, несмотря на то что сегодня наблюдается очевидный рост интереса к Императору Николаю II, по-прежнему крайне малочисленна его историография. До сих пор нет полной биографии Государя, которая включала бы как описание его государственной деятельности, так и его мученического подвига. Настоящий труд претендует как раз на такое исследование. Мы попытались дать портрет Николая II и как человека, и как государя, и как мученика. Эти три ипостаси нераздельны в его личности. Часто приходится слышать, на наш взгляд, неверное мнение, что Церковь канонизировала Императора Николая II за его мученическую смерть, не найдя при этом в его жизни достаточных оснований для канонизации. Но при изучении жизни Государя мы видим, что каждый год его жизни, начиная с детства, был приближением к святости и без стяжания ее в ходе всего своего земного пути Государь не смог бы быть удостоен Богом христоподражательной Екатеринбургской голгофы.
Раскрывая образ Николая II как человека, мы приходим к пониманию его как государя, а раскрывая образ государя, мы приходим к пониманию его мученического подвига. Часто приходится слышать и читать, что мы занимаемся апологетикой Императора Николая II. Что ж, мы готовы с этим согласиться, только раскрыв при этом сам термин. «Православная энциклопедия» следующим образом объясняет его: «Защита, оправдание, заступничество; речь, сказанная или написанная в защиту кого-либо»{25}. Как святой, Император Николай II не нуждается, разумеется, ни в какой защите и заступничестве, ибо его прославил Сам Бог. Но как человек и государственный деятель он в них нуждается по-прежнему, ибо его личность и дела остаются часто непонятыми и оклеветанными. Однако, говоря в этом смысле об апологетике, не будем забывать, что она имеет под собой рациональную основу, то есть предполагает существование рациональных аргументов. Кроме того, работа наша не является, разумеется, только апологетикой. Она ставит своей целью нарисовать исторический портрет Императора Николая II как человека и государственного деятеля, таким, каким он был. В результате создается совершенно иной образ, чем мы привыкли видеть, причем как в либеральной, так и правомонархической историографии. Выясняется, что подлинный Николай II в своей государственной деятельности вовсе не был ни мягким, ни всепрощающим, ни излишне доверчивым, ни слабовольным. Перед нами встает образ человека, обладающего цельным мировоззрением, убеждениями, соединенными с очень сильным, волевым характером, крайне замкнутым и скрытным, когда дело касалось государственных дел. Будучи убежденным сторонником Самодержавия как идеологемы, как принципа государственной жизни, а не обязательно управления, Николай II при этом вовсе не был ни ретроградом, ни противником преобразований. Он не был упрям, но не любил никаких попыток на себя влиять.
Традиционный вопрос, который постоянно задают: «Совершал ли Николай II ошибки?», является, на наш взгляд, бессмысленным, ибо нет людей их не совершающих. Другой вопрос, насколько эти ошибки были судьбоносными для страны и являлись ли они причинами глобальной катастрофы 1917 года? Видный правый общественный деятель, один из авторов Аграрной реформы 1906 г. Н. А. Павлов отмечал: «Не будем утверждать, что Государь обладал непреклонной волей. Были случаи, когда Он мог – и не проявлял её. В ущерб или на пользу стране были эти случаи уклонения от воли – подлежит обсуждению. Но не эти случаи были роковыми для страны. На них, как и на некоторых ошибках в цепи событий, останавливаться нельзя. Бесспорно одно: в главнейших вопросах судьбы страны – Государь во всё время, и до последнего часа, проявил громадное напряжение характера, выдержку и … волю не уступающего Царских прав и не поступающегося Царской честью и достоинством своей Родины Государя. Больше того, лишь Он, Русский Царь, остался до последней минуты один непоколебимо верным присяге России и за Неё безропотно не склонил, а сложил голову»{26}.
Кроме того, говоря об «ошибках» Николая II, реальных или мнимых, мы должны учитывать, что он был гораздо более, нежели мы, информирован о той или иной ситуации, по которой следовало принимать решение, в силу хотя бы того, что он был непосредственный участник событий. С другой стороны, мы владеем гораздо большей информацией, так как у нас есть опыт целого столетия после крушения монархии. То есть мы «мудрее» Николая II на целый век. То, что мы сегодня считаем ошибкой, вовсе не считалось таковой для Николая II. Например, являлось ли назначение генерала М. В. Алексеева начальником штаба Ставки ошибкой Государя? Глядя из сегодняшнего дня: безусловно, являлось. Как известно, Алексеев предал Царя, встал на сторону заговорщиков и сыграл одну из ведущих ролей в свержении монархии. Однако в 1915 г., когда произошло это назначение, Алексеев был одним из самых способных военачальников русской армии, только что спасший войска Юго-Западного фронта от окружения и гибели. Назначение его начальником Штаба виделось Государем, да и большей частью генералитета, большим кадровым успехом.
Часто ставится в вину Государю его отказ распустить Государственную думу накануне февральских событий. Этот отказ почти всегда трактуется как неумение Николая II предвидеть события и потеря им контроля над ситуацией. Но если учесть, что, по оперативной информации Охранного отделения, сигналом для выступлений оппозиции будет именно роспуск Думы, то действия Царя совсем не выглядят ошибочными. И. Л. Солоневич считал, что Николай II «наделал много ошибок. Сейчас, тридцать лет спустя, они кажутся нам довольно очевидными – тридцать лет тому назад они такими очевидными не казались. Но нужно сказать и другое: история возложила на Николая Второго задачу сверхчеловеческой трудности»{27}.
Одну ошибку, причем глобальную, Государь допустил точно: он не смог до конца представить себе, до каких размеров предательство и равнодушие стали основой не только его ближайшего окружения, не только оппозиции и революционеров, но и широких слоев разных сословий. Слова Николая II, написанные им в дневнике 2 марта 1917 г. в Пскове: «Кругом измена, и трусость, и обман!» – были не метафорой, а точным определением существующего положения. Можно ли Государя винить в этой ошибке? Можно ли винить отца, до конца не верящего в то, что его родной сын может ограбить и убить его? Можно ли осудить хозяина дома из евангельской притчи, трижды посылавшего к злым виноградарям своих слуг и даже возлюбленного сына, до конца не веря, что они осмелятся его убить? Измена не просчитывается ни одним гением, тем более измена всеобщая. Тот же И. Л. Солоневич писал: «Кинжал Брута не мог предусмотреть даже Цезарь. Святой Елены не предусмотрел Наполеон. А были – “великие люди”. Царя-Освободителя почему-то не называют “великим”, хотя абсолютно очевидно, что для России он сделал безмерно больше, чем Наполеон для Франции. У Царя-Освободителя тоже был свой план. Виновен ли Царь-Освободитель в “непредусмотрительности”, когда с манифестом о созыве Земского собора в кармане он был убит изуверской бомбой?»{28}
Нам представляется, что вместо того, чтобы выискивать ошибки Государя, следует сосредоточиться над теми задачами, которые перед ним ставила история, выяснить, как он эти задачи решал, что ему удалось, а что не удалось сделать. Вот почему главная цель настоящего труда – создать исторический потрет Императора Николая II, показать значение его личности для России. Настоящий труд призван также развеять множество мифов, которые по-прежнему окружают имя святого Государя. Опровержение некоторых из них, как говорится, лежит на поверхности, настолько подробно и часто их опровергали: Ходынка, 9 января, «Ленский расстрел» и так далее.
Но некоторые из них, причем наиболее абсурдные, по-прежнему остаются незыблемы. Например, одним из важных русофобских мифов является утверждение о якобы «преобладающем» проценте германской крови в жилах Императора Николая II. Это весьма распространенная ложь не только безумна с точки зрения христианства, но и противоречит историческим фактам{29}. С тем же успехом можно утверждать, что, к примеру, в жилах Людовика XVI не было ни капли французской крови. Ибо основатель династии король Генрих IV был женат на флорентийке Марии Медичи, его сын король Людовик XIII – на полуиспанке-полунемке Анне Австрийской, его внук Людовик XIV – на испанке Марии-Терезии, его правнук дофин Людовик, так и не дождавшийся короны, – на немке Марии Анне Баварской, его праправнук тоже дофин Людовик и тоже нецарствовавший – на Марии-Аделаиде Савойской, его прапраправнук король Людовик XV – на польке Марии Лещинской, его прапраправнук нецарствовавший дофин Людовик Фердинанд – на Марии-Жозефе Саксонской, его прапрапраправнук король Людовик XVI – на австрийке Марии-Антуанетте. То есть если следовать логике «крови», то замученный якобинцами дофин Людовик XVII был не французом, а каким-то испано-германцем. Разумеется, мы понимаем абсурдность подобных «теорий». Таким же абсурдом являются рассуждения, что к началу XX в. на русском престоле была не Династия Романовых, а Гольштейн-Готторп-Романовская династия, к которой и относят Императора Николая II. Эти «мудрствования» основываются на том, что Император Петр III по отцу был Гольштейн-Готторп, а по матери – Романов. Однако эти «мудрецы» почему-то называют правящую сегодня английскую династию Виндзорской, хотя по логике она должна именоваться династией Глюксбургов, так как отцом детей королевы Елизаветы II является принц Филипп Глюксбург. Однако согласно прокламации 1952 г. потомство Елизаветы II по-прежнему относится к династии Виндзоров, и никому в голову не придет называть ее Глюксбург-Виндзорской.
Неоднократно приходилось слышать утверждение «в России цари были немцами», потому что, дескать, они женились на немецких принцессах и с каждым новым браком доля русской крови уменьшалась, а доля немецкой увеличивалась. Как и все прочие общие места русофобского дискурса, данное утверждение является ложью, поскольку подразумевает, что немецкие супруги русских царей были чистокровными немками. На самом же деле к XVIII–XIX вв. история династических браков между европейскими правящими домами насчитывала уже много столетий. Деятельными участниками этого процесса были княжеские дома Германии, поэтому ни о какой чистоте немецкой крови их представительниц речи идти не может{30}. Так, в числе предков Августа Сильного (а также прусского короля Фридриха Великого), помимо немцев, были англосаксы, скандинавы, французы, итальянцы, испанцы, византийцы, кельты, баски, славяне, литовцы, венгры, монголы и армяне. Причем в процентном соотношении доля славянской крови следует за долей собственно немецкой{31}. Среди дальних предков Императора Николая II числятся: князь Западного Поморья Вартислав II, князь Восточного Поморья Мстивой I, Великий Князь Сербии Стефан Зивидич Неманя, король Польши Болеслав Храбрый, другие славянские князья и короли. Ложное впечатление о «германском происхождении» русских царей создаётся за счёт ближайших поколений их предков по той причине, что к XVIII в. почти все славянские владетельные роды вымерли. Однако огромное количество славянской крови, влившееся в немецкие княжеские династии за предыдущие несколько столетий постоянных междинастических браков, никуда не делось. К моменту исчезновения славянских княжеских династий у немецких владетельных родов уже прочно закрепился запрет на морганатические браки, исключавший прилив в их жилы германской крови{32}.
Другой малоизвестный миф утверждает якобы изначально враждебное отношение Николая II к представительскому органу при Монархе или враждебность его к преобразованиям. Мы старались осветить наиболее подробно роль Николая II в некоторых из них, понимая, что полностью этот вопрос решить очень сложно. Мы хотим также предупредить читателя, что настоящий труд не является описанием царствования Императора Николая II. Это – описание его жизни, из которой мы взяли самые главные, по нашему мнению, эпизоды. Тем не менее мы постарались коснуться всех сторон жизни и царствования Николая II, обрисовать его характер, воспитание, образование, интересы, привычки, свойства личности, его отношение к истории, литературе, военному делу. Мы постарались дать представление о Государе как о руководителе внешней политики и как о реформаторе. Отдельные страницы посвящены Императору Николаю II как семьянину, любящему мужу и отцу. Читатель может быть несколько удивлен тем, что не найдет привычных подробных описаний отношений Николая II и Г. Е. Распутина. На наш взгляд, нет причин повторять уже много раз сказанное. Мы попытались посмотреть на эту проблему несколько под другим углом.
Особенно подробно мы остановились на страницах, посвященных мученическому подвигу Царской Семьи. Мы посчитали необходимым не только описать её жизнь в Ипатьевском доме, но и остановиться на характере самого убийства, его организаторов и исполнителей, так как, по нашему мнению, это помогает нам более полно понять всю степень подвига святых Царственных Мучеников.
Доктор исторических наук А. Н. Боханов пишет о Николае II и его эпохе: «Среди цинизма, безверия, нигилизма, конформизма, социальной демагогии и непримиримости, характеризовавшей русскую политическую сцену в конце XIX – начале XX века, верующий в Бога, почитающий традицию, милосердный и доброжелательный политик не мог не проиграть свою историческую партию. И его проигрыш стал проигрышем всех и вся в России»{33}. Но именно в этом проигрыше политика заключалась великая духовная, обращенная в будущее победа Императора Николая II, оказавшегося выше, милосерднее, доброжелательнее своей эпохи, а значит, и мудрее ее.
Все события даются нами по юлианскому календарю, за исключением тех дат, которые отмечены нами по двум календарям: старого и нового стиля.
Часть I
Наследник русского престола
Духовному взору Моему ясно представляется спокойная, здоровая и сильная Россия, верная своим историческим заветам, счастливая любовью своих благородных сынов и гордая беззаветной преданностью Престолу.
Император Николай IIГосударь Николай Александрович воплотил в себе лучшие черты царей, которых знал, любил и почитал русский народ.
Святитель Иоанн ШанхайскийГлава 1. Формирование личности
Рождение и крестиныИмператор Николай II родился 6 мая 1868 г. в 3 часа ½ пополудни в Александровском дворце Царского Села. Его отцом был Наследник русского престола Великий Князь Александр Александрович, матерью – Великая Княгиня Мария Феодоровна (до замужества принцесса Датская Мария София Фредерика Дагмара). Из дневниковой записи отца Новорождённого мы можем довольно подробно восстановить день его появления на свет: «6 мая/18 мая. Понедельник. Рождение нашего сына Николая. Мини[1] разбудила меня в начале 5 часа, говоря, что у неё начались сильные боли и не дают ей спать, однако по временам она засыпала и потом опять просыпалась до 8 ч. утра. ‹…› боли делались чаще, чаще и сильнее. Я скорее написал Мама́[2] записку об этом, и Мама́ и Папа́[3] приехали около 10 часов. ‹…› Боли были всё сильнее и сильнее, и Мини очень страдала. Папа́ помогал мне держать мою душку всё время[4]. Наконец, в 3½ пришла последняя минута и все страдания прекратились разом. Бог послал нам сына, которого мы нарекли Николаем. Что за радость была, это нельзя себе представить, я бросился обнимать мою душку жену, которая разом повеселела и была счастлива ужасно. Я плакал как дитя, и так было легко на душе и приятно. Обнялись с Папа́ и Мама́ от души. ‹…› А потом пришёл В. Б. Бажанов[5] читать молитвы, и я держал нашего маленького Николая на руках. ‹…› Мы с ней были так счастливы и так довольны, что нельзя себе представить. Мы благодарим Господа от всего сердца и за эту милость и благодать, которую Он нам послал»{34}. Радость родителей была тем более сильной, что Цесаревна долго не могла забеременеть. В июле 1867 г. будущий Александр III записал в своём дневнике: «Моя единственная забота и молитва, чтобы Господь даровал нам детей, как я бы был счастлив»{35}.
6 мая Русская Православная Церковь отмечает день памяти святого Иова Многострадального. Но своё имя Новорождённый получил в честь Преподобного Николая Мирликийского. Имя Николай с греческого означает – «Победитель народов».
Новорождённый был назван в память своего дяди и полного тезки: старшего сына Императора Александра II Цесаревича Николая Александровича, скончавшегося от менингита в 1865 г. Он был любимым братом Великого Князя Александра Александровича, тяжело пережившего его преждевременную кончину. Если бы не она, то Великий Князь Николай Александрович стал бы императором Николаем II, а императрицей стала бы Принцесса Дагмара, которая была его невестой. Общее горе объединило её с его братом Александром, а затем сблизило, зародив взаимное чувство симпатии. Вскоре эта симпатия переросла в любовь, которую оба супруга пронесли через всю жизнь, свято храня дорогую им память Великого Князя Николая Александровича. Поэтому, когда у великокняжеской четы родился сын, вопрос, как его назвать, не стоял.
К. П. Победоносцев, поздравляя Цесаревича с рождением сына, писал: «Бог благословил Ваш союз, дал Вам сына и всем нам дал будущего Цесаревича Николая Александровича. В новорождённом Великом Князе повторилось и новою жизнью ожило для нас, милое, незабвенное имя покойного Цесаревича, которое мы у себя в сердце носим, и пусть новорожденный Ваш будет на него похож и нравом, и умом, и тою родною любовью к России, которая всегда в нем сказывалась, всякого привлекала к нему, у всякого поднимало в душе радостную надежду»{36}.
6 мая 1868 г. Россия узнала о рождении первого внука царствующего Императора из 101 залпа артиллерийского салюта со стен Петропавловской крепости и Высочайшего манифеста, в котором повелевалось «писать и именовать во всех делах, где приличествует, Сего Любезного Нам Внука, Новорождённого Великого Князя, Его Императорским Высочеством»{37}.
8 мая 1868 г. Император Александр II повелел: «Рождение Любезнейшего Внука Нашего Великого Князя Николая Александровича повелеваем праздновать в 6-й день мая, а Тезоименитство в 6-й день декабря»{38}. Теперь имя «Благоверного Государя, Великого Князя Николая Александровича» провозглашалось на Великой Ектенье в списке главных лиц Династии и государства вслед за Императором, Императрицей, Цесаревичем и Цесаревной. С. С. Ольденбург отмечал, что Великий Князь Николай Александрович «как старший сын Наследника с первых своих дней находился на прямом пути к престолу». Со времён Александра I это было впервые: ни Николай I, ни Александр II, ни Александр III не родились Наследниками, не готовились с детства занять престол. «Перед Великим Князем Николаем Александровичем был начертанный в законе ясный путь к Престолу. Прямой путь и дальний: и дед его, и отец были не стары, в расцвете своей силы. Великий Князь был, как бы обручён с Россией с первого своего дня. Это налагало особый отпечаток на воспитание, на отношение окружающих, на всю духовную его жизнь»{39}.
Великий Князь Николай Александрович появился на свет через три недели после того, как Россия торжественно отметила 50-летие царствующего Императора Александра II. Царь-Освободитель находился в зените своих великих преобразований. Уже была отменена крепостная зависимость, начались земская и судебная реформы, готовилась реформа военная. На внешнеполитической арене Россия уверенно восстанавливала свой престиж, сильно поколебленный неудачной Крымской кампанией. За четыре года до рождения Великого Князя Правительство сумело подавить кровавый мятеж польской шляхты, стоивший жизней многим тысячам русских и поляков. Однако с середины 60-х гг. в стране стали проявляться опасные тенденции. 4 апреля 1866 г. произошло доселе неслыханное в России событие: студент-недоучка Дмитрий Каракозов неудачно стрелял в Царя у Летнего сада. Государя спас крестьянин Костромской губернии О. И. Комиссаров, толкнувший злодейскую руку. Сначала все решили, что выстрел Каракозова – единичный случай психопата-одиночки. Однако вскоре после покушения полицией были ликвидированы две террористические организации «Организация» и «Ад», ставившие своей цель крестьянскую революцию путём массовых терактов, которая должна была начаться с убийства Царя. Филиалы этих организаций находились в нескольких российский городах. Полиция постоянно получала сообщения о готовящихся новых покушениях на Государя. Так что рождение внука было для Александра II, помимо семейной радости, событием большой государственной важности – укреплением и продолжением царствующего Дома Романовых, ведь на свет появился будущий Император.
Поэтому рождению Великого Князя Александр II придал характер особого торжества: была объявлена широкая амнистия и были прощены государственные недоимки, все лица, приговорённые к каторжным работам, освобождались от них и выселялись на поселения{40}.
Царственный младенец, конечно, не знал обо всех этих государственных и политических событиях, причиной которым стало появление его на свет. Няньки и кормилицы поражались спокойному нраву младенца, а отец несколько раз отмечал в дневнике, что «ангел» на редкость улыбчив и почти всегда «в духе»{41}. Княгиня В. Ф. Вяземская, посетив маленького Николая вскоре после его рождения, нашла, что «носик у Новорождённого» копия отцовского{42}.
В обычаях русского Царского, а затем и Императорского домов было грудное вскармливание царственных младенцев кормилицами. Их тщательно отбирали из числа русских крестьянок, в XIX в. чаще всего из Петербургской губернии. Между Августейшими особами и кормилицами устанавливались особые отношения. Кормилицы получали большую пожизненную пенсию, а государи иногда становились крестниками их детей. Так, Император Николай II крестил сына второй кормилицы[6] Великой Княжны Ольги Николаевны крестьянки К. А. Воронцовой. Примечательно, что роды у неё принимали в Петергофском дворцовом госпитале{43}. Что касается кормилиц самого Николая II, то до нас дошли сведения о крестьянке г. Тосно М. А. Устиновой-Смолиной. После окончания кормления на полученное жалованье она смогла построить себе в Тосно богатый дом, в котором сегодня находится краеведческий музей. Сама М. А. Смолина, её муж и дети были замучены большевиками в 1918 г.{44}
На следующий день после рождения младенца в Большом Царскосельском дворце в присутствии всей Императорской Фамилии был отслужен благодарственный молебен. Через две недели, в понедельник 20 мая 1868 г., в церкви Воскресения Христова Большого дворца над Новорождённым Великим Князем Николаем Александровичем было совершено таинство святого Крещения. Длинный поезд из золоченых карет двинулся от Александровского дворца в Большой Екатерининский. Несмотря на то что расстояние между ними небольшое, процессия двигалась очень медленно. Это объяснялось как вопросами безопасности Новорождённого, так и огромным скоплением на улицах народу и экипажей. Великий Князь Александр Александрович писал в дневнике, что «проезду решительно не было»{45}. Сам виновник торжества следовал в золотой карете, в сопровождении конвоя линейных казаков.