Приглашенная звезда

Когда все же пришло время удалиться в свою комнату, я покинула дам в полной уверенности, что этот вечер сблизил нас и что я закрепила свои позиции в этом доме. Не похожа Большая Балерина на человека, который будет рассиживаться с малоприятными людьми.

Я долго не могла заснуть, все вспоминала подробности нашего разговора.

«Бусинка всегда много читала, но обсудить прочитанное ей было не с кем. Ее подружки читали только то, что считалось модным. Даже не читали, а просто пролистывали. Из книг она знала, что где-то существуют другие люди. Не те, что ее окружают, а другие — благородные, умные, с хорошими манерами».

Это не Бусинка, а я всегда старалась попасть в это общество, но не получалось даже найти его. После редких встреч с так называемой элитой у меня оставалось неприятное послевкусие. Богема, селебрити тоже не оправдывали ожиданий. Они были дорого одеты, некоторые даже были умны, но на всем был отпечаток вульгарности. Они могли нахвататься поверхностных знаний, хорошо разбирались в сортах сыра и вина и брендах одежды, но все это не делало их интересными людьми. Сегодня я побывала там, куда всегда стремилась. А вот анализировать это не надо, пожалуй.

Через неделю я вернулась домой и продолжила работать над книгой.

Глава вторая

Ид присел на корточки и посмотрел на собаку. «Хорошо, что я выучил собачий язык. Всегда есть с кем поговорить». Черно-белый пес лежал на лапе огромного плюшевого медведя и всем своим видом выражал невероятную скуку. Ид прилег рядом. Помолчали вместе. Включили телевизор. Перекладина от столика была как раз на уровне глаз.

«Как смотреть — сверху или снизу»? — поинтересовался Ид.

«Надо прижать голову поплотнее к лапе, и тогда будет видно», — пояснил пес.

В телевизоре заскакал симпатичный цыпленок.

«Айда со мной, напугаем цыпленка в окне», — позвал пес и бросился к телевизору.

«Это не окно», — чуть высокомерно пояснил Ид.

«Да ладно тебе умничать. Лучше проучим его вместе, — встав на задние лапы, подмигнул черно-белый. – Думают, что можно разгуливать по моей территории и ждать от меня дружелюбия?».

С громким лаем Мики бросилась к экрану, но вместо цыпленка уже появилась голова собаки. Мики стала на задние лапы и пыталась достать собаку на экране.

«Мики, фу!» – оторвалась я от написания своего собачьего комикса.

Уже несколько недель не было вестей от Большой Балерины, и работа над настоящей книгой «заморозилась».

Обиженно поскуливая и оглядываясь, Мики неторопливо удалялась из комнаты.

– Да знаю я, все знаю. И не надо меня подгонять. Ухожу уже, – проговорила я реплику Мики.

Спустя пять минут дверь медленно открылась. Появился мокрый черный нос, потом любопытный глаз. Собаки не любят одиночество. «Заходи, телевизор выключен», – разрешила я. В присутствии Мики собачий комикс продвигался куда быстрее.

Рей позвонил мне через месяц, предложил встретиться. Я заподозрила неладное. В работе над книгой был перерыв, Большая Балерина была в отъезде, я закончила первую часть книги. Зачем мне с ним встречаться?

Он сказал, что Ольга Витальевна поручила поработать над той частью, где речь идет о них. Мне она ничего не говорила. Можно спросить у Ангелины, конечно, но она так всполошится… Ну ладно, встречусь разок с ним, что уж такого. Скажу, что пока не готова к следующей части.

Мы встретились, и он без лишних предисловий предложил мне в обмен на квартиру отказаться от книги, он готов заплатить неустойку по договору, а я передам ему все написанное.

– А она знает, что вы такой?

– Какой?

– Нехороший.

– Все люди нехорошие. Просто каждый по-своему. И в разной степени. Если ты такая хорошая, просто уйди и дай мне писать.

– Я не могу.

– Понятно.

– Да не во мне дело. Она так хочет. И если я уйду, будет кто-то другой. Почему-то она не хочет доверить эту работу тебе. Может, это повлияет на ваши отношения. Не думал об этом?

– Ну да, Приглашенная звезда.

– Что?

Рей рассказал мне, что думает Балерина о своей роли в жизни каждого из своих мужчин.

– А она такая и есть. Она меняет жизнь каждого, кто с ней столкнулся. В лучшую сторону. Мы и сами лучше становимся. Я вот стала лучше. У меня была в жизни Большая Балерина, и это лучшее, что со мной случилось.

– Ну и как она поменяла твою жизнь? Или ты уже почиваешь на лаврах?

– Не в этом дело. Не знаю, поймешь ли ты, но я многому у нее научилась. Не тратить время на малоприятных мне людей, например.

– А сейчас ты скажешь, что тебе пора. И уйдешь такая гордая, что сделала меня. И я должен понимать, что я и есть малоприятный человек. А до нее ты не знала, на кого тратить время?

– Чего ты добиваешься? Что хочешь услышать?

– Не люблю пафос и бла-бла-бла.

– Это говорит человек, который по пять раз в день за кофе объяснялся в любви.

– Не говори того, чего не понимаешь. Ясно? – Рей сердился.

– А вот скажи, – решила я поменять тему, – если бы мы не стали конкурентами, мы смогли бы по-другому относиться друг к другу, как ты думаешь? Ну, если б нам не было чего делить. Вот ты мне симпатичен.

– Ты успела меня узнать?

– Ну, чисто внешне.

– Ну, чисто внешне – верю. Так это тебе. Ты же не избалована.

– Так мы ж про меня и говорим. Я ж не берусь судить, как тебя воспринимают остальные. Но мне показалось, что Ольга Витальевна тебя ценит.

– Опять ты лезешь куда не надо.

– Ладно. Не получается у нас общения. Пока.

– Пока-пока.

Ох, не понравилось мне это «пока». Я всю дорогу домой успокаивала себя, что мне нечего бояться, он же интеллигентный человек, не бандит какой-то. Я вспомнила нашумевшую историю про балеруна из Большого театра, плеснувшего в лицо конкуренту кислотой, и сама себя отругала за эти мысли. Ну что за страхи?

Страхи были не напрасны. Мой контракт расторгнут. Мне никто ничего не объяснил, я получила деньги и короткое объяснение, что Балерина передумала, ее больше не интересует издание книги. Звонить Рею я не стала, с Большой Балериной у меня была односторонняя связь, Ангелина очень скупо объяснила, что Балерина слишком занята, а по скайпу не всегда получается поговорить.

– Но как же так, она потратила столько времени, и все впустую?

– Это ее решение, – закончила разговор Ангелина.

Ну да, не придерешься, Контракт предусматривал разрыв в одностороннем порядке, я на это подписалась. Но зачем тогда все это было начинать? Может, все же хотят передать авторство Рею? Но мою часть они без меня все равно не смогут опубликовать. Мне было неприятно, что Балерина не нашла две минуты в своем пусть и очень плотном графике, чтобы попрощаться со мной лично.

Я попереживала и успокоилась. Не суждено мне стать автором этой книги, что уж поделаешь. Ничего, сконцентрируюсь на своих комиксах. Это у меня отлично получается.

Но вот узнать, чем занимается Рей, хотелось. Он не так высоко летает, можно к нему приблизиться, поискать общих знакомых.

За это время он снялся в модном проекте, и постеры с его портретом красовались на всех киносайтах. Светская хроника ничего не писала о Балерине, фотографии Рея со светских тусовок изредка попадались, но он всегда был в незнакомой компании. Они расстались или по-прежнему избегают бывать где-то вместе?

Однажды мы все-таки встретились, и я сама предложила пойти куда-нибудь. Он нехотя согласился. Все же он воспитанный молодой человек, и сейчас нам наконец-то нечего делить. Было видно, что общение со мной ему в тягость, но он вежливо спросил, как мои дела.

Мы поболтали, и уже хотели прощаться. Я передала привет Балерине, и он сказал, что они не видятся. Видно было, что ему хочется об этом поговорить, а не с кем. Он и со мной не решался, но потом, когда начал, остановить его уже было трудно. Он чувствовал себя задетым. Балерина вычеркнула его из жизни. Нашла какой-то нелепый повод, сказала, что не хочет, чтобы он видел, как она стареет, что она прекращает все виды деятельности и хочет пожить в свое удовольствие. Где и как она собирается получать удовольствие, она не сказала. Книгу писать она с ним тоже отказалась. Оказывается, когда он встречался со мной и просил передать права и все написанное, он хотел таким образом ее удержать. Думал, что она все же продолжит работу над книгой. Оказалось, что и со мной она рассталась. Он не принял от нее ни одного подарка, хотя она настаивала. Так это или нет, как говорится, записано с его слов, но он, похоже, действительно очень расстроен их разрывом.

Мои окна выходят на горы. Я часами смотрю в окно, и мне совершенно не надоедает это занятие. В то время, как тело мое неподвижно, мысли бегут без остановки. Я вспоминаю все приятные моменты своей жизни и впервые не строю планов. У меня редкая болезнь, в организме что-то разладилось, и он не может справиться с обменными процессами. Мое измученное постоянными нагрузками тело теперь получило долгожданный покой. Двигаться мне все труднее, я поправляюсь каждый месяц на несколько килограммов и уже практически не могу обуваться самостоятельно. Мне привезли кожаные тапочки, похожие на лапти, невероятного размера. Сейчас лето, а что я буду делать зимой, если меня вывезут на свежий воздух, не знаю. Впрочем, до зимы еще надо дожить.

Зимы в этих краях мягкие, а вот лето прохладное. Меня укутывают в плед и оставляют на несколько часов в парке. Я пью мандариновый чай с миндально-шоколадным печеньем и иногда чувствую себя совершенно счастливой.

Главное ведь не то, что с нами происходит в реальной жизни, а что у нас в голове.

Иногда мне кажется, что я с кем-то разговариваю. Чаще других это бывает Ангелина. Я рассказываю ей меню здешней кухни, и мы подробно обсуждаем его достоинства и недостатки. Я теперь ем в свое удовольствие почти все, врачи разрешают, строжайшая диета не дала никаких результатов, и её отменили. Иногда я развлекаю Ангелину забавными историями, она их очень любила, а у меня никогда не хватало времени закончить хоть одну. Она молча слушает и кивает. В больших окнах я вижу свое отражение. Огромный ком, мало напоминающий даму, сидит в одиночестве и жестикулирует. Мне становится смешно.

Рей играет со мной в игры, он меняет свой статус в ФБ еженедельно, понимает, что я хоть и удалила свою страничку, все же могу зайти и прочесть. Вчера у него было написано: «Просто поговори со мной». А на прошлой неделе: «Странное вы существо, доложу я вам!» Когда-то ему все это надоест, ну или мне надоест молчать, и я ему отвечу. Пока не знаю…

Мелкий жемчуг

Часть 1

Вика

Нет, только не это! Она воровка, предательница, но не убийца. Она согласилась им помогать совсем не ради денег, а чтобы вытащить Костика из этой банды, чтобы он мог расплатиться с ними! Да, деньги она готова перевести на счет, который Костик записал ей в последнюю встречу. Но убивать бедного нелепого Гельмута она не согласится никогда. Баночку с лекарствами, которые вложил Вике в руку этот плохо говорящий по-русски поляк, она положила в сумку. Инструкция была такова: «Заменить лекарства Гельмута на эти, он будет отравлен, на нее никто не подумает, потому что лекарства она потом подменит обратно. Гельмут умрет как бы своей смертью». Инсульт там или что-то в этом роде. «Я плохо разбираюсь в медицине, – сказал поляк, – но все продумано специалистами. Сделаете все правильно – будете жить», – напоследок сказал он. Вот так – будете жить. Она сейчас же позвонит Костику, не может быть, чтобы он на это согласился!

Дрожащей рукой Вика вставила карточку в щель уличного автомата, набрала номер. Трубку долго не брали. Наконец она услышала тихий раздраженный голос Костика.

– Мы же договаривались, я сам буду тебе звонить, что ты делаешь, Вика? Ты подставляешь нас.

– Костик, они заставляют меня убить Гельмута. Мы так не договаривались.

– Ну что делать, милая. Так надо. Это последняя просьба. Ты сделаешь это, и у нас будут развязаны руки. Меня отпустят, мы сможем, наконец, пожениться. Будь молодцом.

Вика медленно шла по бульвару. «Мы сможем, наконец, пожениться». Какая страшная цена за возможность жить с Костиком. Купив стаканчик сока, Вика присела за столик уличного кафе. Молодой официант с сережкой в ухе и смешной челкой уже второй раз подходил к ней и спрашивал, не угодно ли фрау еще чего-нибудь. Посетителей в кафе было немного. Допив сок, Вика промокнула губы салфеткой и вышла. Официант помахал ей на прощание. В руках у Вики была салфетка. Она подошла к урне и выбросила ее, туда же полетела коробочка с лекарствами. Примерно минут через двадцать в районе уличного кафе раздался взрыв. Официант с сережкой в ухе отшатнулся и больно ударился о ручку холодильника с напитками.

***

– Что ты ко мне пристал? Это был единственно возможный вариант.

– Гельмут нам сейчас совсем не мешает. Он спишет пропажу денег на исчезнувшую жену. Вот пусть ее и ищут. Ты же говорил, что с Викой ничего не случится, что она выйдет из игры.

– И что, что дальше ты собирался с ней делать? Неужели жениться? – Мужчина в вельветовой куртке противненько захихикал. – Разработав такой конец, я больше заботился о тебе, чем о себе. Меня Вика не знает и вряд ли станет искать. А вот к чему могли привести ее поиски некоего Костика – я не знаю.

– Но я так хорошо с ней поработал, она могла быть нам еще очень полезна, ведь она согласилась на все наши условия.

– Прекрати истерику. После тех лаж, которые ты делал в последнее время, я бы на твоем месте помалкивал.

Тамара

Закинув ноги на туалетный столик, Тамара Осетрова полировала ногти и обдумывала очередное «слово редактора». О чем же сказать в этот раз? Все вроде бы уже говорено-переговорено. Мысли возвращались к вчерашнему дню. «Нет, эту корректоршу определенно надо убирать. Мало того, что она не чувствует себя благодарной, что я взяла ее в такое издание, так еще и стала часто со мной спорить, публично поправлять. Тексты ей, видите ли, не нравятся, логики в них нет. Кому нужна эта логика? Секса побольше, да, не выходя из формата западного издания, сплетен».

Вчера Тамара давала интервью в прямом эфире утренней программы, в офис пришла победительницей. Позволила сотрудникам некоторое послабление и предложила за чашкой кофе обсудить ее выступление. И вдруг эта пигалица заявляет: «Мне показалось, что вы с излишним апломбом несколько раз повторили „Я, Лично“. Ведь я – это и есть лично. Моя бабушка учит этому детей в третьем классе». Тамара улыбнулась, проигнорировала выпад, быстро обвела взглядом сотрудников. Кто скрывал насмешливую улыбку, кто отводил глаза. Но никто не сказал, что все было здорово. Тамара знала, что в офисе ее не любили. Но вот то, что перестали бояться, – было для нее новостью. А ведь почти всех этих людей в компанию привела она. Может быть, наверху ее положение пошатнулось? Что-то в последнем мейле шефиня очень сухо с ней попрощалась. Надо срочно ехать в головной офис с серьезным подарком. А потом уж она сумеет завинтить гайки у себя, а неугодных просто уволит. Не сама, конечно, у нее нет таких полномочий. Но предоставит издателю мотивы, почему классного работника надо увольнять, и он не сможет ничего возразить. Уж она-то мастер по плетению интриг. Подставит их и возьмет кого-нибудь попокладистей да поблагодарней.

Игорь, их директор, помог ей, конечно, взойти на трон, но сейчас откровенно мешал: то своего человека навязывает в штат редакции (а зачем ей засланный казачок?), то слишком вникает в распределение зарплаты и гонораров. Тоже мне, великий финансист!

Тамара глянула на часы и попыталась привести себя в сладостно-восторженное состояние, в каком и надлежало писать слово редактора. Может быть, об осенней моде? Идея не новая, но надо насовать побольше личных впечатлений. И обязательно вставить, какие сапоги она себе купила — из натурального питона. И, что самое интересное, разного цвета. Один сапог с малиновым отливом, а другой – с бирюзовым. Стоили очень дорого, а владелица магазина не шла ни на какие разговоры о бартере и рекламных публикациях. Пришлось платить живыми денежками, а этого Тамара страсть как не любила. Деньги, их все время мало… И нужны совсем не такие, какие у нее сейчас. Этих едва хватает на поддержание внешнего лоска. Ей нужны настоящие деньги, которые откроют перед ней совсем другие возможности. Надо серьезно подумать о том варианте, который предложил ей муж Ларисы.

Тамара лениво взяла трубку и набрала номер Ларисы.

После пяти протяжных гудков Лариса наконец-то взяла трубку и проворковала свое фирменное:

– Алеуо!

– Ларочка, здравствуй. Это Тома.

– Здравствуй, душа моя, – заворковала Лариса. – Что новенького? Смотрела новый клип Чижика? Я не в восторге. Хотя, ты же знаешь, я могу быть необъективной. Вообще, надо встретиться, поболтать. Что ты сегодня делаешь?

– Ларик, меня пригласили на презентацию одного бутика, я как раз звоню по этому поводу, хочу взять вас с Владом.

– Ой, я с удовольствием, как раз заценишь мой новый прикид. А Влад сегодня вряд ли сможет, обещал позвонить, но я на это не особо рассчитываю.

– Ну ладно, я заеду за тобой в семь, – еле скрывая разочарование, сказала Тамара. – Если Влад появится, пригласи его от моего имени.

Тамаре хотелось организовать встречу с Владом на нейтральной территории. Что-то он сам не ищет встречи с ней – закинул удочки и исчез. А напоминать самой Тамаре не хотелось. Она уже продумала, как будет набивать себе цену. Тамара была просто уверена, что без нее не обойтись.

Надо будет сегодня побольше расспросить у этой крыски-Лариски, чем это так занят ее муженек.

Лариса

Вечеринка на теплоходе удалась на славу. Лариса позволила себе выпить столько, сколько давно уже не выпивала. Надо будет ее тридцатилетие тоже затеять на теплоходе. Она все узнала. Не такие уж большие деньги все это стоит. Платишь по двадцать долларов на человека, за эти деньги получаешь отсутствие головной боли и минимум неплохой еды. Все остальное можно приносить в неограниченном количестве. Сегодняшняя именинница выставилась знатно. Проссеко и хороший коньяк текли рекой.

Если бы не Влад, который сегодня вдруг решил повоспитывать Ларису, можно было бы сказать, что это один из самых запоминающихся вечеров в жизни. Из-за Влада она и пригласила Тамару к ним продолжить вечеринку. У Влада с Тамарой, кажется, какие-то деловые отношения. Вот заодно и пообщаются. Прихватив бутылочку коньяка, они втроем откололись от остальной компании и поехали к ним домой. Дома Лариса быстро сварила кофе (а Влад вечно ворчит, что она плохая хозяйка), переоделась в клетчатые брючки и черную футболку.

– Давайте попляшем, о чем вы там шепчетесь? – Лариса, красиво изогнувшись, стояла посредине комнаты.

Тома вальяжно полулежала на диване, закинув ногу на ногу. «Да уж, с ее задницей не потанцуешь, – подумала Лара. – Как она раскоровела за последнее время. Каждый вечер дармовые фуршеты, а ограничивать себя, судя по всему, она не может. И ведь молодая еще. Что дальше-то будет».

Когда малообразованная Тамара стала главным редактором престижного женского журнала, Лариса, как и вся тусовка, недоумевала. Тамара же торжествовала. Неприлично жеманничая, всюду появлялась в кожаных штанах, обтягивающих ее внушительный зад, и в каких-то детских маечках. Одеваться она, впрочем, быстро научилась. А вот вести себя до сих пор не умеет — общалась надменно и выламываясь. Если же кто-то был ей нужен, она начинала противно лебезить, говорить почему-то детским голосом. Свою роль в светской жизни столицы она явно преувеличивала. Ну и пусть, недолго ей осталось. Лариса недавно узнала, что Томин покровитель к ней охладел, дела ее не так уж хороши, вопрос о ее смещении остается делом нескольких недель. И как только Влад может с ней делать какие-то дела? Вот и сейчас развалилась, жирная корова, и снисходительно слушает, а глаза алчно поблескивают. Видно, дельце прибыльное засветило.

В этот вечер Тамара осталась ночевать у Кислициных. Спать легли, когда рассвело. Тамаре выделили отдельную комнату, чистый комплект белья, новую пижаму и зубную щетку. Ночевки гостей у Влада были делом обычным, для гостей существовала отдельная половина, к себе в кабинет Влад никого не пускал.

Пожелав дамам спокойной ночи, Влад еще раз подошел к Тамаре и тихо прошептал ей что-то. Она задумалась и так же тихо что-то ему ответила.

– Нет, Тома, так не получится. Жаль, но, видимо, не суждено нам схлестнуться в бизнесе. Зато друзья мы прекрасные, верно? – он полуобнял Тамару и подтолкнул ее к дивану.

– Верно, верно, – разочарованно протянула Тамара.

Уже через полчаса Влад и Лариса крепко спали, и только Тамара еще с полчаса побродила по квартире как привидение. Она долго плескалась в душе, потом шарила в холодильнике и, не найдя там ничего вкусного, отправилась наконец-то спать.

Проснувшись на следующий день около часа, компания неспешно поела мороженое с клубникой и разошлась по своим делам. Лариса осталась дома досыпать. В полудреме она почему-то вспомнила, как Тамара спросила: «А что, разве есть Японское море?»

Лена

Лена смотрела на экран монитора и в третий раз пыталась перевести длинное деловое письмо от шефа. Мысли ее против воли все время возвращались к сообщению от Вики Васильевой. Зазвонил телефон. Лена так глубоко задумалась, что вздрогнула от неожиданности. Голос в трубке был удивительно похож на Викин, хотя Вика не звонила ей уже несколько месяцев. Это действительно была не она, а помощник финансового директора Галочка.

– Лена, прошу вас подойти к нам, мы хотим уточнить некоторые цифры по проведению сентябрьской презентации.

– Если можно, я зайду к вам после обеда. Это не горит?

– Без проблем!

Лена еще раз перечитала письмо от Вики. Странная сотрудница, совсем молоденькая девчонка, вдруг скоропалительно вышла замуж за иностранца и уехала в Германию. Насколько Лена знала, обычное оформление документов занимает уйму времени, Вика же смогла сделать все меньше чем за месяц. Может быть, ее новый муж – какая-то шишка? Странным было не это. Удивляло Лену то, что у Вики здесь были серьезные, по ее словам, отношения совсем с другим мужчиной. Хоть Вика и проработала у них недолго, Лена успела подружиться с ней, и Вика рассказывала о своей неземной любви. Некто Костик, его Вика называла не иначе как «божественный», отчего Лену немножко коробило, завладел Викой полностью. И это было тем более удивительно, что Вика не была дурочкой. Правда, у нее совсем не было опыта общения с мужчинами. Она сама призналась Лене, что Костик – ее первая любовь. Она все время о нем говорила, все время ждала его звонков и очень хотела именно с ним связать свое будущее. Это немного забавляло Лену. Во всем же остальном она была от Вики без ума. Более надежной и покладистой подруги у Лены никогда не было. Лена даже на работу стала ходить с большим удовольствием, зная, что день начнется с чашечки кофе и легкого приятного трепа с Викой. Когда на работе кто-то из сотрудников становится такой близкой приятельницей – это большая удача.

Они познакомились еще до того, как Вика пришла работать в компанию «Новелл», где Лена работала уже полтора года. На вечеринку, посвященную открытию ресторана «Апельсин», гостей попросили прийти с оранжевой деталью туалета, чтобы поддержать «оранжевое настроение». Вика и Лена пришли с одинаковыми оранжевыми чехольчиками для мобильных телефонов. Когда владельцев оранжевых шарфиков, муфточек, сумок, шляпок пригласили на подиум для участия в конкурсе, обе девушки, не сговариваясь, отправились в бар. Выпив там по бокалу красного вина, они минут пять поболтали, Лена про себя отметила живой ум и эрудицию молоденькой девчонки.

Месяца через три, когда на фирме бушевал очередной аврал и Лена каждый день уходила с работы не раньше девяти, днем отменила все дружеские обеды в ресторанах, да и в офисе часто не успевала выпить кофе и в порядке исключения ей даже разрешили курить на рабочем месте, директор представил им новую сотрудницу. «Вот, Лена. Чтобы тебе не пришлось здесь ночевать, получай подмогу. Прошу любить и жаловать, Виктория Васильева, три языка, два года работы в „Лео Бернете“». Лена подняла покрасневшие от недосыпа глаза и узнала в новенькой свою «апельсиновую» знакомую. Вика тоже при первой возможности, когда официальна часть представления была закончена, подошла к Лене и показала ей знакомый чехол. «А моего уже давно нет», – сказала тогда Лена. Она очень любила менять чехлы, покупала все новые и новые. Сначала у нее была целая коллекция, потом Лена их раздарила, какие-то потерялись. В результате всех обменов Лена остановила свой выбор на светло-коричневом замшевом чехле – простота и достоинство.