Дело частного обвинения (сборник)

Искушенный человек, попав в «штабную» баню, практически безошибочно определит статус «бригадира» в иерархии преступного мира, стиль его «команды», особенности национального и спортивного состава, пожалуй, даже – приблизительный период массовой «посадки» посещающих эту кузницу здоровья бойцов. Значительная прослойка высококлассных спортсменов, талантливых массажистов, отменно оплачиваемых врачей… Организованная преступность заботится о своих кадрах лучше, чем Министерство внутренних дел – о своих.

В свое время, утверждаясь на Морском вокзале, Виноградов тщательно изучил «банную» географию города. Вотчины Тамарина, Старышева, Феклистова, Султана, других патриархов рэкета – кое-где он побывал лично, кое-где – пользуясь глазами и ушами «своих» вокзальных проституток. Значительно реже делились информацией коллеги – на этом профессиональном уровне служебная этика не позволяла даже соседу по кабинету сообщать ничего, что могло бы поставить под удар «источник», приобретенный в преступной среде. Сам оперативник в принципе ничем не рисковал – но тот, кто на него работал… Смерть информатора была неизбежной и редко – быстрой. «Мы в ответе за тех, кого приручили», – любил декларировать в беседах с молодыми сыщиками Виноградов.

Адрес физкультурно-оздоровительного комплекса «Макаби» в криминальном плане Виноградову ничего не говорил. Придерживая на плече симпатичную спортивную сумку с банными принадлежностями и коробкой изумительного «липтоновского» чая, он шел просто отдохнуть, сбросить напряжение – физическое в ледяном бассейне и моральное – в пустопорожнем и веселом трепе с Аликом Фридманом и его приятелями.

Первая неожиданность встретила Виноградова в скверике перед входом в ФОК. На покосившейся детской скамейке с нарочито отсутствующим видом сидел высокий смуглый парень в форме сержанта милиции – он действительно был сотрудником отделения, на территории которого располагался Морвокзал, Владимир Александрович несколько раз сталкивался с ним по службе. Кроме того, Виноградов располагал информацией о том, что этот юноша, уроженец Поволжья, работал на своих земляков, весьма влиятельную преступную группировку, и изредка, с разрешения «руководства», оказывал разовые услуги деликатного свойства другим нуждающимся. Он был незаменим там, где требовалась легальная милицейская форма, например, сопроводить «левую» наличность из одного кооператива в другой, шепнуть пару бесценных, может быть, слов с «воли» задержанному, провести разведбеседу с сотрудником милиции, а при необходимости – выступить гарантом, а то и передатчиком взятки. На уровне, разумеется, не выше младшего и среднего начсостава органов внутренних дел.

Проснувшееся профессиональное чутье позволило Виноградову почти мгновенно выделить из множества людей, находившихся в сквере, – мамаш с детишками, пенсионеров, командированных – здоровенного бугая с классически огромным носом, упакованного в коричневую кожу. Они с милиционером настолько симметрично расположились в противоположных концах аллейки, полностью перекрывая подходы к бане.

– Не понял, – Виноградов подошел к сержанту вплотную.

– Все нормально, товарищ капитан, – глаза парнишки забегали. – Кругом чисто – с гарантией. Если что, я предупрежу.

– Там все собрались?

– Ой, я не знаю. Мне только сказали – обеспечить, чтоб без заморочек… Даже про вас ничего не говорили, – он заговорщицки усмехнулся, – я сам догадался.

– Тебе-то не надоело формой торговать?

– Кто чем может, товарищ капитан.

– Что-о?

– Да я не о вас… Повыше вас есть – такие дела ворочают! А мы с братом пошли работать. Денег – шиш, на двоих комната три на два в общаге. Брат водителем к начальнику устроился, радовался. А через год шеф пьяный в дупель его с руля согнал, сам сел – и вдребезги, оба насмерть. Ребята кто чем мог скинулись, замполит матпомощь пятьдесят рублей выписал… Даже на похороны не хватило. Хрена с два! Я своих не предам, я просто добираю по справедливости то, что мне государство не доплачивает – за эту же самую форму.

– Бывай здоров. – Виноградов подошел к массивной, окованной двери и нажал на кнопку звонка…

Попарились славно. За исключением Алика, гостя в бане явно нечастого и потому с оханьем и визгом стремившегося поскорее выскочить из парилки к столу, ломившемуся от фантастически вкусной снеди, пестрых банок и пары причудливой формы бутылок, остальные трое толк в паре и ледяной воде понимали, отдыхали основательно и не торопясь. С любовью размачивали веники, смачно кряхтели на верхних полках, махом обрушивались в бассейн… И разговор шел сугубо банный, мужской. Не будь демонстративной охраны у входа…

Одного из хозяев Виноградов немного знал. В восьмилетием возрасте в числе десятков других еврейских мальчиков Миша Манус был отдан в секцию самбо – времена в стране были неспокойные, община нуждалась в защитниках. Прошли годы, многие из них стали чемпионами Союза, мастерами спорта… Кто-то ушел в рэкет, возродив традицию Бени Крика и поражая видавший виды преступный мир беспредельной храбростью, жестокостью и точным просчетом каждой акции, кто-то заработал славу и «звезды» в Афганистане и в Закавказье. Многие уехали на землю предков – подготовка позволяла открыть частную школу самообороны или, к примеру, проявить себя в рядах спецназа. Заслуженный мастер спорта Михаил Манус выбрал свой путь. Человек со стальным, идеальных форм телом, фанатик самбо, хулиган и весельчак – он собственными руками переоборудовал загаженную котельную в уютный, небогатый, но удивительно функциональный оздоровительный комплекс, потихоньку «отбил» долги, встал на ноги – и теперь лишь изредка наведывался в какой-нибудь «центровой» кабак, чтобы слегка сбить спесь с охамевшего «воротчика» или подгулявшей компании, неуважительно отозвавшейся о его ярко выраженной семитской внешности. Серьезные же люди Мануса уважали за справедливость, честность и выдающиеся бойцовские качества, используя его в критических ситуациях в качестве незаинтересованного арбитра.

Второй – полноватый мужчина лет пятидесяти, густо поросший черным волосом практически по всему телу за исключением, пожалуй, прогрессирующей лысины на темени, представился Ильей Михайловичем. Третьим был жилистый, с волевой нижней челюстью блондин – Виноградов обратил внимание на характерный пулевой шрам на его предплечье и трехцветную татуировку над левым соском – оскалившийся, готовый к прыжку леопард.

– Владимир Александрович, дорогуша, – Илья Михайлович говорил, барственно грассируя и несколько нарочито растягивая гласные, – вы как предпочитаете – прямо сейчас к делу или немножко еще погреться?

Этим вопросом, оборвав на полуслове очередную байку Фридмана – Алик даже поперхнулся от такой внезапной бестактности, – он круто, по-хозяйски изменил атмосферу вечера, высветил реальный «расклад». В общем, распределение ролей для Виноградова особой тайной не являлось – старого приятеля, вероятно, даже не посвящая в детали, использовали в качестве наживки. Манус являлся для обеих сторон гарантом безопасности и серьёзности намерений. Илья Михайлович, очевидно, был тут за главного, а вот блондин с кровожадной киской на груди… Для телохранителя – староват, такому впору открывать собственную школу карате или рукопашного боя. И не торгаш – нет в глазах суетливых живчиков, непременных спутников любого «делового» (слава богу, на спекулянтов, магазинных жуликов и прочую шушеру Виноградов в свое время насмотрелся). Нехорошие, кстати, глаза. Прохладные.

– Как скажете… Вы хозяин. – Владимир Александрович, придерживая спадающую с плеча простыню, взял со стола банку «Туборга».

– Тогда мы сейчас – еще заходик, а всеми уважаемый и любимый Алик пока соберется, оденется… Миша, вы его проводите?

– Разумеется. Только я тогда уже не вернусь. – Манус встал, перекатывая под смуглой упругой кожей бугры не знакомых с анаболиками мускулов. – Жена ждет.

– Миш, а она от твоего здоровья на стенку еще не лезет? – Фридман, поначалу виновато следивший за реакцией Виноградова, а теперь, понявший, что такой поворот приятеля устраивает или по меньшей мере не пугает, вновь взял привычный фамильярный тон.

– Нет, Алик. Я женат уже пятый год. – Манус говорил серьезно, как если бы отчитывался на тренерском совете о ходе выполнения предолимпийского графика. – Со свадьбы взял за правило – секс каждый, вечер. Поначалу было трудно, но потом втянулся… Пойдем-ка, брат.

– Мы тут все выключим и закроем, Миша! – крикнул вдогонку Илья Михайлович. – Или как?

– Не надо только ничего трогать. – Дверь, за которой только что скрылись Манус и Фридман, внезапно вновь отворилась и в щель просунулась озабоченная физиономия спортсмена. – В двенадцать придет бабуська, все уберет, помоет, обесточит. Будете уходить – просто защелку хлопните посильней.

– Добро! – Это короткое слово выбросил, как выплюнул, до того почти все время молчавший блондин. В голосе его явственно звякнули командирские решительные нотки… сдобренные изрядной долей нетерпеливой раздражительности. Дверь закрылась.

– Баня – потом. Времени мало. Илья, переходите прямо к делу.

Илья Михайлович нервно дернулся, подобрал животик. Виноградову даже показалось, что сейчас он вскочит, вытянет руки по швам и гаркнет: «Есть!» На какое-то мгновение, представив себе эту сцену, Владимир Александрович развеселился, но…

– Дорогуша, убийство нашего общего знакомого Контровского заказал и оплатил Виктор Викторович Сухарев.

Виноградов не обольщался насчет приятного и легкомысленного начала вечера, но чтобы так… Он даже не попытался скрыть свою ошарашенность.

– Однако! Заявочка серьезная.

– За базар, как говорят блатные, отвечаем. Но прежде чем продолжить – стоит ведь, да? – хотелось бы заручиться некоторыми гарантиями.

– Ну?

– Всего-навсего – ваше честное слово, что сведения, которые получите, не используете в ущерб тем, кто их сообщил.

– Со скрипом, но – приемлемо.

– Кроме того, получив доказательства виновности упомянутого лида и удовлетворив вполне понятное чувство справедливой мести, вы прекращаете дальнейшее копание в этой истории.

– Заинтриговали… Ладно, согласен. Но ведь если клиент попадет ко мне – не боитесь, что многих за собой потащит? Специально я ему рот затыкать не буду, тем более – начальство.

– Наши проблемы, – вмешался в разговор блондин, демонстративно взял с серванта массивные золотые часы и начал пристегивать ремешок. – Времени в обрез.

– Да-да, – засуетился Илья Михайлович. – Видите ли, Владимир Александрович, я представляю в Союзе фирму «Эриксон-балтик». Мы импортируем из Скандинавии игровые автоматы… У вас на Морском вокзале, кстати, тоже стоят наши…

Виноградов мгновенно вспомнил влажно-теплые ксерокопии арендных договоров, грузовые документы – инофирма гнала паромами через морские ворота страны десятки контейнеров с компьютерными играми и «однорукими бандитами», с детства приобщая нас, сирых, к достижениям западной цивилизации. За бешеные деньги и еще более фантастические взятки жадная стая кооператоров-прилипал растаскивала контейнеры по городам и весям от Мурманска до Свердловска и Еревана. Пузатые дяди в «пропитках», сопливые школяры – и у тех, и у других карманы опустошались пусть даже не мгновенно, но неотвратимо. Пароходство как постоянный деловой партнер получало зал игровых автоматов практически бесплатно, пополняя за счет чужих пороков и страстей небогатый фонд своего социального развития. Виноградов вспомнил также инициалы и фамилию под документами фирмы.

– Вы – Домантович?

– Правильно.

– А вы? – Виноградов повернулся к третьему собеседнику. – Вероятно, Эриксон?

– Разумеется, нет. Я Виктор Судниекс, гражданин Швеции. Если это для вас так уж важно… Я руковожу отделом безопасности шведско-советского филиала фирмы.

– А это правда, что у нас пишут – игорный бизнес на Западе контролируется мафией? Ну там – казино, притоны…

– Простите, Владимир Александрович, вы дурака изображаете, чтобы время выиграть? Или еще почему-нибудь?

– Простите. Все, больше не буду.

– Продолжайте, Илья.

– Так вот, Константин Георгиевич Контровский работал в нашей фирме, даже точнее – в «аппарате» господина Судниекса. Некоторое время назад у нас возникли… скажем так, определенные недоразумения со «Спорттуром».

– «Спорттур» – это Тамарин?

– Владимир Александрович, не секрет ведь, что за «деревянные» рубли сейчас приличную охрану не нанять. А Тамарин – это гарантия нормального бизнеса, это – имя. Поэтому и родился «Спорттур» – вроде как дочернее предприятие с определенным процентом прибыли от общего оборота. Ребята обеспечивали порядок, Сухарев придавал всему этому респектабельность – и в сами операции с игровыми автоматами «Спорттур» не встревал. Но в январе ко мне неожиданно обратился Сухарев с просьбой… Собственно, он сказал, что это личная просьба Тамарина – пропустить через него два-три контейнера с «однорукими» не по бумагам, а живьем.

– С чего это вдруг?

– Вроде как в Закавказье у них шикарный сбыт высветился… Да нет, в общем, понятно – Тамарину же даже на зону сообщают, какая это «сладкая» тема, а он человек с размахом – решил, как мы подумали, самостоятельно нажиться, минуя нас.

– С бандитами – с ними всегда так. Того и гляди – прирежут дойную коровку.

– Неуместная ирония. Тем не менее – вы правы. Короче, мы решили не ссориться, выделить прямо с теплохода, через вашу таможню на Морском вокзале получил. Я специально посмотрел – в «фуры» загрузили и транзитом – на юг. И все бы ничего…

– Неделю назад к нам в Стокгольме обратился только что прибывший эмигрант из бывших кавказских боевиков. – Судниекс в течение разговора успел надеть белье и теперь застегивал пуговки белоснежной сорочки. – Он нес какую-то ахинею – благодарил за помощь в борьбе, просил еще… В конце концов выяснилось – в контейнерах, пришедших по документам в адрес Сухаревского «Спорттура» и отправленных им в Закавказье, помимо наших игровых автоматов было упаковано оружие.

– Что, простите?

– Оружие. Пистолеты в основном и припас к ним. Систему и модель назвать?

– Догадываюсь, – перед глазами Виноградова промелькнуло: сквер, скамейка, справка КГБ.

– Тем лучше. Технически это было несложно – контейнеры под пломбой, досматривают их таможенники без особого пристрастия – репутация фирмы прекрасная, никогда – ничего. А что там внутри каждого агрегата – рентгеном не просветишь, собачка не унюхает.

– Да-а, дела.

– Мы удивились, – вмешался Илья Михайлович. – И возмутились, конечно. Тамарин никогда в политику не лез и поперек дороги государству не вставал. Нам это тем более ни к чему, мы торговцы мирные и честные… Словом, вычислили одного бывшего тамаринского – Контровский сам, дурак, его в свое время пригрел, с жильем помог, вид на жительство организовал, работу… А тот, собственно, и не скрывал – да, «зарядил» контейнеры, валюта – тамаринская, через Сухарева…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.