Про Хавкустен

Владимир Косарев

Про Хавкустен

Безобразный Грюн

В рыбацкой деревне Хавкустен, что находится на полуострове между Холодным и Солёным морями, жил человек по имени Грюн из рода Безобразных. Так этот род прозвали люди за то, что все мужчины рода были внешне весьма непривлекательны. Старухи говорили, что Южные Волшебники наложили проклятье на всё семейство Грюна и его отец и дед и прадед тоже были страшными. Но правда ли это – никто в деревне не знал.

Лицо Грюна было очень уродливым и некрасивым, и издалека напоминало кучу серых камней, из-под которых сверкали два мелких стёклышка глаз. На его низкий лоб спадала копна жёстких, рыжих волос, шеи у Грюна не было – голова росла сразу из спины, да к тому же бедняга прихрамывал при ходьбе. А сам Грюн не обижался на фамильное прозвище, он прекрасно понимал, что не красавец, и мудро мирился с этим. Жены у Грюна не было, потому что ни одна девица не соглашалась выйти за него замуж.

Но несмотря на своё внешнее безобразие, Безобразный Грюн обладал очень добрым и отзывчивым сердцем, и люди знали это. Грюна никто не обижал и все уважали в деревне.

Очень часто в Хавкустене можно было слышать такие фразы:

– Грюн, уважаемый, занеси фрау Ангелике молока и мяса, пожалуйста!

– Грюн, любезный, просим тебя в воскресенье к нам на кружку пива!

– Грюн, дружище, мы с братом будем перестилать сарай, приходи, пожалуйста, поможешь!

– Грюн, дорогой, я приготовила для тебя несколько монет, прими их в подарок, пожалуйста, и сходи на ярмарку!

И так далее…

Хавкустен – это уютная и добрая деревня. Каждый хотел бы иметь здесь домик.

Однажды Безобразному Грюну поручили важное задание – он должен был доставить в деревню Грёнског лекарство для одной умирающей старухи. Старуха эта болела часто и долго и давно собиралась помереть, а доктор во всей округе был только один, и он жил в Хавкустене.

Пусть до Грёнскога был неблизким – нужно было пройти весь берег полуострова, преодолеть горный перевал и пересечь лес, на дальнем краю которого и располагалась эта деревня.

Грюн взял в дорогу хлеба с колбасой и бутылку домашней розовой настойки. Настроение его было хорошим, он бодро покинул Хавкустен, держа заветное лекарство за пазухой. Солнце светило ему в спину, невесомый ветерок трепал огненные волосы, а дорога стелилась так мягко, словно была ковром.

Пройдя по берегу полуострова, Грюн свернул в горы и тут с ним приключилось первое несчастье. Башмаки, которые служили Грюну честно и добросовестно вот уже без малого лет семь, вдруг решили предать хозяина. Вернее, один башмак решил предать – правый. Он вдруг заупрямился на камнях горной дороги и оторвал сам себе каблук, обнажив на подошве ржавые гвозди.

Грюн присел у дороги и снял башмак.

– Что же ты, дорогой правый ботинок, так плохо себя ведёшь? – сказал, поохав, Грюн. – У нас с тобой очень важное дело, а ты заупрямился. Нет, брат-ботинок, надо тебя починить и мы пойдем дальше.

И тут с Грюном случилось второе несчастье. Прилаживая отлетевший каблук на место, Грюн орудовал тяжёлым камнем, и ненароком ударил сам себя по пальцу, в который к тому же воткнулся торчащий гвоздь.

Боль была дикая, Грюн скорчил ужасную гримасу, от чего его лицо стало еще безобразнее. Он скакал по дороге на одной ноге и дул на палец, с проклятьями отбросив камень в сторону.

И тут не заставило себя ждать третье несчастье. А как известно, все несчастья – это родные сестры и они никогда не ходят по свету в одиночку. Пока Грюн прыгал от боли, он наскочил на собственную сумку и раздавил бутылку с настойкой. Розовая жидкость вылилась из сумки, окрасила тёмные камни горной дороги и впиталась в пыль.

– Ууууу! – завопил Грюн и с гневом вцепился себе в волосы.

А между тем, весёлое и задорное солнце, которое светило Грюну, задумало уже садиться за горизонт. Наступал вечер – небо потемнело и с горного перевала потянулись прохладные воздушные струи.

Грюн решил устроить ночлег прямо у края дороги, в редкой траве. Все равно – решил он – в Хавкустен возвращаться нет резона, а ботинок можно починить и завтра утром.

Но ночью с Грюном произошло еще одно несчастье…

В это время в далёкой деревне Грёнског умирающая старуха звала к себе дочь.

– Аника! Аника! – она ворочалась в постели и кричала глухим голосом.

Из комнаты вышла стройная красавица с длинными волосами и глазами цвета молодого северного льда. Девушка присела к матери на кровать и взяла её ладонь.

– Аника! – простонала старуха, сверкая страшными впалыми глазами. – Молчи и слушай меня!

Затем старуха долго и пронзительно кашляла, а Аника не проронила ни слова, её глаза были полны слез.

– Слушай, меня, Аника! Моя красавица и единственная радость в жизни. Я одна воспитывала тебя, я отдала тебе все силы и всю свою любовь. Теперь я умираю… Я чувствую, что моё сердце вот-вот перестанет биться, поэтому я должна открыть тебе тайну твоего отца. Он был искусным моряком и пиратом, его звали Велунд, он приходил в гавань Хавкустена, когда я служила там в молодости. Я была работницей в трактире, а Велунд с друзьями заходил к нам и оставлял горы денег за угощения и танцы. Мы полюбили друг друга и у нас родилась ты. Затем он надолго ушёл в море и их корабль был потоплен королевским флотом. Твой отец погиб, Аника, но он оставил после себя несметные сокровища. Незадолго до своего последнего похода он отдал мне сундук с золотыми монетами. Он завещал его тебе. Я закопала сундук твоего отца в Долине Зелёных Холмов. Здесь карта…

Старуха повернулась и одной рукой вытащила из-под многочисленных одеял свёрток старой, дряблой бумаги. Она развернула его и бросила на колени дочери. Аника ошарашенно и заворожённо смотрела на мать.

– Слушай, Аника! – продолжила скрипеть старуха. – Я всю жизнь прожила, как нищенка, я влачила жалкое существование и даже просила милостыню… Я отдавала тебе, моя кровь, последние крохи… Но я не тронула ни одной монеты из сундука Велунда, потому что я дала ему клятву. Это богатство принадлежит только тебе! Ты заслужила его! Ты красива и стройна, как твой отец, ты сильна и упряма, как твой отец, ты умна, как твой отец и тысяча чертей! Владей сокровищем, но только дай мне слово! Дай обещание!

Аника упала на колени перед кроватью и склонилась к матери.

– Какой слово, мамочка? Прошу тебя, не умирай! Я выполню все, что ты пожелаешь!

Старуха начала тяжело дышать и что-то бессвязно бормотать. В её глазах то угасал то снова вспыхивал свет разума. Наконец, она собралась с силами и произнесла:

– Сначала запомни карту и сожги ее! – старуха грозно указала на печь.

Аника вскочила, поднесла карту к глазам и долго-долго всматривалась в неё. Когда карта полностью отпечаталась в ее памяти, Аника открыла створку печи и бросила карту в огонь. Пламя в несколько мгновений проглотило тайну моряка Велунда, невесомый прах вылетел через трубу.

– Сядь, Аника – приказала старуха и дочь беспрекословно подчинилась. – Неделю назад я написала доктору в Хавкустен письмо… Доктор должен был приготовить лекарство и отправить его мне с гонцом. В Хавкустене всегда жили добрые и сильные парни… Все девчонки на полуострове мечтали выйти замуж за парней из Хавкустена…

– О чем ты, мама? – перебила старуху красавица Аника – я тебя не понимаю…

– Слушай далее! – злобно прошипела старуха. – Пока силы еще есть в моей груди и пока голос мой слышен. Я уже одной ногой в Море Смерти… Даже Южные Волшебники не спасут меня. Мне осталось совсем немного и я хочу услышать твою клятву. Поклянись, дочь, что выполнишь мою последнюю просьбу! Поклянись перед лицом моей смерти!

– Да, да, мамочка! – Аника содрогалась всем телом и слезы алмазным потоком лились из ее прекрасных глаз. – Я выполню любую твою просьбу. Клянусь…

Старуха помолчала немного, собралась с силами и выдавила:

– В Хавкустене всегда были добрые и сильные парни… А ты выросла такой красавицей и гонишь от наших дверей всех женихов. Ни один парень не нравится тебе, все они получают от тебя лишь насмешки… Так вот пообещай мне, дочь! Когда придёт гонец из Хавкустена, пообещай мне, что ты выйдешь за него замуж!!!

Глаза старухи сделались яростными и жестокими. Она изогнулась вся в нелепой позе, испустила последний вздох и упала замертво.

Аника закрыла лицо руками от ужаса и только шептала в горестном полубреду: «да, мамочка, я выйду замуж», «да, мамочка, я выйду замуж»…

Безобразный Грюн открыл глаза и сладко потянулся. Солнце вышло из-за гор, обласкало землю тёплыми лучами и приободрило Грюна.

Он вскочил и решил было позавтракать, но вдруг обнаружил пустую сумку. Ночью мыши прогрызли его котомку и утащили всю еду – свежий белый хлеб, который ему подарили в пекарне, и замечательную колбасу с чесноком и ароматными приправами.

– Эх! – тоскливо произнёс Грюн и чуть было не заплакал.

Пришлось продолжать свой путь в Грёнског голодным и в ботинке без каблука. Грюн так и не смог починить свой башмак, поэтому просто сунул оторванный каблук в карман.

Спустившись с перевала, Грюн напился в ручье и, радуясь солнцу, пошагал через лес. В лесу он наелся ягод.

– Ну, жить можно! И хорошо, что лекарство я не потерял! – похлопывал себя по груди Грюн и хромал по лесной тропинке.

Вскоре тропинка вывела его из леса. На опушке раскинула свои дома деревня Грёнског.

Грюн быстро нашёл дом старухи и постучал в ворота. Дверь открыла заплаканная женщина, одетая в чёрное. Во дворе ходили какие-то люди тоже облачённые в траурную одежду. Грюн робко вошёл во двор и стал искать хозяев, он в одночасье понял, что произошло что-то ужасное.

Вдруг двери дома отворились и мужчины вынесли на руках белый гроб, в котором лежала сухая старуха. Сразу за гробом выступала прямая и гордая красавица, слезы расчертили серебряные линии на ее розовых щеках, алые губы были плотно сжаты и, казалось, пылали огнём, а большие голубые глаза сверкали от горя.

Грюн все понял и обессиленный сел прямо на землю.

Он вытащил из кармана флакон с лекарством и грустно вгляделся в своё отражение в тёмном стекле – на него смотрела безобразная харя с кривыми щеками, огромным носом и сморщенным подбородком. Он еще раз бросил взгляд на красавицу и отвернулся. Ему было стыдно за своё уродство, но больше всего ему было стыдно за то, что он опоздал с лекарством.

– Проклятый башмак! – выругался Грюн и выбросил злосчастный каблук за забор. – Надо было бежать босиком и не оставаться на ночёвку! Эх, какой же я осел!

Вдруг чья-то рука коснулась плеча Грюна. Он вздрогнул и вскочил на ноги. Рядом с ним стояла заплаканная красавица.

Грюн опустил глаза от стыда и поспешно прикрылся рукавом, пряча своё безобразное лицо.

– Простите меня, красавица… – сказал он, отвернувшись от девушки. – Я опоздал с лекарством. Именно я должен был доставить вашей матери лекарство из Хавкустена.

Красавица смахнула платком слезы и твердо сказала:

– Лекарство бы все равно не помогло… болезнь давно терзала мою бедную мать. Откройтесь мне, кто вы? Как вас зовут? Я Аника.

Грюн опустил руку, резко повернулся и поднял глаза на Анику. Девушка охнула, прикрыв рот рукой, и невольно сделала шаг назад.

– Моё имя Грюн, я из рода Безобразных из деревни Хавкустен – мрачно произнёс уродец. Он смотрел на Анику и в его глазах зарождались слезы.

Он любовался ее прекрасными глазами цвета молодого северного льда, ее алыми губами, ровным овалом лица и грациозной шеей, которая была обвязана траурным платком. В груди Грюна бешено колотилось чувство, он еще никогда в жизни так не переживал. Красота Аники волновала его и трепетно томила сердце.

Аника же смотрела на Грюна с омерзением, не в силах преодолеть отвращения к его уродству. Она прикрывала платком рот и качала головой, осознавая своё великое несчастье. Перед ней стоял настоящий выродок, по уродливости и безобразию он был несравним ни с чем на земле.

Наконец, Аника пришла в себя и сказала твердо:

– Оставайтесь в доме, Грюн. После похорон я вас найду и сообщу кое-что. Ждите!

После того, как жители Грёнскога простились со старухой, похоронная процессия отправилась на кладбище. Грюн остался ждать в доме.

Вечером Аника рассказала о клятве, чем немало ошарашила Грюна, и тот не спал всю ночь.

На следующее утро красавица Аника созвала соседей с друзьями и сообщила, что выходит замуж. Она рассказала, о чем поклялась перед смертью матери, и представила гостям своего жениха.

Грюн, вышел на крыльцо и глупо улыбнулся, щурясь от яркого света. Он стеснительно пожимал плечами и старался спрятать за левую ногу свой порванный башмак.

Аника была тверда и серьёзна, как могучая скала. Она взяла Грюна за руку и еще раз громко произнесла:

– Это Грюн из рода Безобразных, из Хавкустена! Он будет моим мужем! Через месяц, когда кончится траур по мамочке, мы сыграем свадьбу! Прошу всех приходить, вы приглашены!

И она втолкнула Грюна в дом, чтобы он не видел, как жители Грёнскога забавляются, насмехаясь над его физиономией, и держатся за животы от смеха.

Аника захлопнула дверь и скинула с себя чёрный траурный платок. Она пылала от ненависти.

– Послушай меня, ничтожество! – гневно выкрикнула Аника в сторону Грюна и осыпала его искрами неприязни. – Если бы не моя святая мамочка, твоя уродливая рожа никогда бы не приблизилась к нашему дому! Но я дала клятву и не нарушу ее! Поэтому ты должен сидеть тихо и беспрекословно слушаться меня! Ты станешь моим мужем, но даже пальцем не прикоснёшься ко мне! Я красива, умна и богата, а ты бедный, ничтожный урод! Если хочешь жить, слушайся меня и исполняй мои желания!

Грюн упал на колени и прижал руки к груди, он взмолился:

– Аника, за что ты меня так ненавидишь? Я же ни в чем не виноват! Я полюбил тебя и не могу приказать сердцу разлюбить. И я согласен на все твои условия. Я готов служить тебе, только не злись… только не обижай меня своим невниманием.

Красавица злобно ухмыльнулась в ответ:

– Прекрасно! Очень скоро мне пригодится покорный раб… До свадьбы мы отправляемся в Долину Зелёных Холмов. Есть одна работа…

Несколько часов Аника и Грюн тряслись в коляске, пока Долина Зелёных Холмов не раскинула перед ними своё бархатное великолепие.

Они расплатились с кучером и пошли в сторону, известную лишь Анике. Грюн покорно брёл за своей будущей супругой, таща на себе припасы и инструменты.

Сверяясь со своей памятью, девушка смело подошла к нужному холму. Там она нашла нужное дерево, под которым покоился сундук пирата Велунда.

Грюн принялся копать, а Аника расположилась на травке, она пила лимонад и отдыхала от дальней дороги.

Она была великолепна в походном наряде и выглядела, как королева на отдыхе во время охоты. Она сидела на цветном коврике, протянув длинные ноги, и нехотя отмахивалась от мух платком. Движения Аники были царственны и грациозны. Да, пожалуй, она могла бы сойти и за королеву. Жаль, что слуга при ней был всего один. Он рыл землю, заворожённо поглядывая на свою любимую.

– Не отвлекайся, Грюн, – Аника немного смягчилась от осознания скорой находки. – Копай внимательнее и, может быть, я сделаю тебя счастливым.

Наконец, в яме звякнуло что-то твёрдое. Грюн остановился и отбросил лопату.

– Аника, дорогая, тут что-то есть…

Девушка вскочила и упала на колени рядом с выкопанной ямой.

– Тащи, Грюн! Тащи скорее! Ставь на край! – нетерпеливо выкрикивала она.

Грюн с трудом вырвал из мокрой земли небольшой, но очень тяжёлый сундук. Он очистил крышку от комьев и постучал по пузатому боку.

– Кажется, полный… В нем что-то очень ценное, Аника?

Любимая не ответила своему слуге и с жадностью принялась ощупывать сундук. Ее изящные пальцы обшаривали крышку и, наконец, что-то там щёлкнуло.

– Отвернись! – скомандовала Аника и толкнула Грюна в плечо.

Грюн отошёл в сторону выпить воды. Он устал и даже не смотрел на девушку, но в его душу прокралось какое-то гнетущее, нехорошее чувство. Он сел на коврик, отряхнул руки, достал из сумки горбушку хлеба и отломил себе небольшой кусок. Находясь в растерянной задумчивости, Грюн жевал хлеб и вдруг чуть не прикусил язык, услышав неожиданный крик Аники.

Девушка истошно орала, тряся руками, испачканными в земле, и топала ногами. Она показывала Грюну на сундук.

– Он пустой! Пустой! Пустой!!! – Аника кричала и размахивала руками. Она была настолько взбешена, что казалось, от неё летели молнии ненависти и отчаяния.

Грюн подскочил к сундуку – тот был набит каким-то тряпьём. Вытряхнув хлам, Грюн обнаружил на дне сундука кусок ветхого пергамента.

Грюн извлёк пергамент и показал его Анике.

– Это я видела!!! – зарычала она в ответ, злобно вытаращив глаза. – Кто такой этот Эльсбен Синий??? Кто он такой?

Грюн развернул пергамент и прочёл:

«Золото принадлежит мне. Пройдоха Велунд обманул меня и поплатился за это жизнью. Я долго искал сундук и я его нашёл. Хо-хо-хо! Счастливо оставаться! Привет от Эльсбена Синего.»

Весь обратный путь Грюн слушал проклятия и брань Аники. Она ругалась беспрестанно, собирая самые гнусные слова и выражения, которые только придумали люди. Досталось всем – и Эльсбену Синему, и Грюну, и даже ни в чем не повинному кучеру, который правил лошадьми. И лошадям, которые тащили коляску, тоже досталось.

– Противный мир! Противный, занудный кучер! Гадкие, вонючие лошади! Все против меня в этом мире! И ты, противный Грюн, тоже против меня! Будь проклят тот день, когда ты родился на свет! – злобно, словно гадюка, шипела Аника. – Будь проклят тот день, когда зародился твой безобразный род! Будь проклят тот день, когда построили твою деревню! И ваш отвратительный бездарный доктор со своим чертовым лекарством тоже будь проклят! Это ты, Грюн, во всем виноват! Ты принес в мою жизнь несчастье! Если бы моя матушка умерла на день раньше! О, боги! Зачем мне такое наказание? Что сидишь и смотришь на меня, образина? Завтра же соберёшься и пойдёшь искать этого жулика – Эльсбена Синего! Да хоть Красного! Хоть Зелёного! Но ты обязан его найти! Обязан забрать у него моё золото, иначе нам не на что будет играть свадьбу! А я дала слово при жителях Грёнскога, и не могу его нарушить! Я дала клятву своей бедной мамочке. О, горе мне! Это ты, подлый Грюн, во всем виноват! Чтоб на тебя упало вон то высокое дерево!

Аника ругалась и толкала Грюна острым локтем в бок. Грюн покорно молчал и горестно смотрел на дорогу.

Конечно, он соберётся и поедет хоть на край света, чтобы найти жулика Эльсбена. Конечно, он выполнит все просьбы своей ненаглядной Аники. Он сделает все, лишь бы она была довольна. А иначе зачем ему жить на белом свете?

Приехав домой, Аника не дала Грюну даже стакана воды после дороги. Она продолжала кричать и ругаться и вытолкала жениха из дома. Он, согнувшись от оскорблений, отправился спать под лестницу без ужина.

Следующим утром Аника сунула Грюну в руки дорожную палку, сумку и несколько монет.

– Отправляйся сей же час на поиски! – наказывала девушка, хмурясь, словно грозовая туча и размахивая руками – Найди этого негодяя Эльсбена Синего и отбери у него моё золото! Делай что хочешь, но добудь мне его! Это золото мне завещал покойный отец! Оно принадлежит мне по праву. И не возвращайся без золота, образина!

Аника на мгновенье остановилась и ее красивая рука застыла в воздухе.

– Только – хитро улыбнулась девушка – никому не рассказывай о золоте! Заклинаю! Никому ни слова. Говори всем, что Эльсбен Синий – это друг моего отца моряка Велунда, у которого хранятся какие-то семейные письма. Они мне очень дороги. Да! Именно так! Мы ищем бесценные семейные письма. И никому о золоте!!! Понял, урод!

Она вытолкнула Грюна за порог и продолжала гневно ругаться, хотя рядом с ней уже никого не было.

Грюн вышел из Грёнскога и побрёл в лес. Он не знал, куда идти, поэтому отправился в родную деревню Хавкустен.

Солнце, проникая сквозь ветви деревьев, заливало Грюна и рисовало на его сгорбленной спине всеобразные узоры. Солнце забавлялось с Грюном и хотело поднять ему настроение. Но Безобразный Грюн не замечал солнца. Он шёл по лесной тропинке, хромая и опираясь на дорожную палку. Его правый башмак по-прежнему был без каблука.

– Что, дорогой друг-ботинок, – мрачно говорил Грюн – вляпались мы с тобой в историю? Так бывает, конечно… Живёшь себе живёшь, никого не трогаешь, а какая-нибудь история вдруг решает, что ты должен в неё вляпаться. Эх… И почему же Аника такая злая? Раньше я думал, что все красавицы добрые. Вот в нашей деревне Хавкустен все красивые девушки добрые. Ведь так?

Он с печалью смотрел на свой правый башмак, который не мог ничего ответить, и качал головой.

Дойдя до горного перевала, Грюн решил немного отдохнуть и присел на серый валун у дороги. Он напился воды из фляги, которую наполнил в ручье, и расстегнул куртку. До Хавкустена оставалось полпути.

И вновь Безобразный Грюн обратился с речью к своему правому башмаку:

– Что мне делать, дорогой друг-ботинок? Где я найду этого Эльсбена Синего? А вдруг он уже давно умер и я зря стираю твою худую подошву об эти камни? Не лучше ли расспросить людей о нем? В трактире Хавкустена всегда бывает много моряков и разных бродяг. А ведь это и верно! Пойду-ка я в трактир и познакомлюсь там с кем-нибудь. Возможно, что мне попадётся человек, знакомый с Эльсбеном.

Грюн посмотрел на солнце, сощурив один глаз.

– Солнце еще высоко! До вечера я успею добраться до Хавкустена.

Грюн уверенно пошагал в родную деревню.

Войдя в Хавкустен, он напрямую отправился в трактир.

Забравшись на высокий деревянный стул, Грюн высыпал на ладонь монеты и посчитал их кривым пальцем.

– Здравствуй, уважаемый! – сказал он трактирщику весёлым голосом. – Налей-ка мне, пожалуйста, кружечку розового вина и подай чего-нибудь пожевать! Я отдохну с дороги и начну расспрашивать твоих гостей насчёт одного интересного человека! Мне край как нужно выяснить кое-что!

Медные монеты рассыпались по столу и ловкий трактирщик собрал их быстрым, умелым движением. Через мгновенье на столе перед Грюном стояла глиняная кружка с вином и тарелка с сушёным мясом.

Грюн попивал вино, жевал мясо, и приглядывался к посетителям. Почти никого из них он не знал – жители Хавкустена не ходили в трактир, они привыкли обедать и ужинать дома. Здесь были, в основном, заезжие работники, моряки с рыбацких кораблей, почтовые курьеры, которые спешили с письмами с Севера на Юг, да разные бродяги, ищущие работы в порту.

К сожалению, Грюну не удалось ни с кем пообщаться в трактире – все люди, к которым он подходил, отказывали ему в знакомстве. Он выпил еще одну кружку вина, потом еще одну, а потом еще одну…

Грюн просидел в трактире до поздней ночи и пропил все монеты, которые дала ему Аника. Так ничего не выяснив об Эльсбене, пошатываясь и немного жалея себя, Грюн отправился спать в родную хижину. Но дойти до хижины у него не получилось – от выпитого вина Грюна покинули силы, ноги разучились ходить, и он упал в кусты, в которых и проспал до самого утра.

Добрые соседи обнаружили Грюна утром. Они вытащили его из кустов, накормили, напоили и почистили его одежду. В Хавкустене все знали доброту Грюна и хорошо к нему относились, ведь он тоже никогда никому не отказывал в помощи.

Грюн, чуть не плача, рассказал соседям об Анике и Эльсбене Синем, утаив, однако важные сведения о золоте, как и наказывала ему будущая жена. Он просто сказал, что ради своей любви к Анике, готов разыскать хоть дракона в далёких Южных Горах.

И жители деревни решили помочь недотёпе Грюну – они написали письма своим знакомым и родственникам в соседние деревни, и быстрые почтальоны на горячих конях разнесли письма по округе.

Наконец, один плотник из деревни Бергфлод прислал письмо в Хавкустен, в котором сообщил, что знает Эльсбена Синего и поможет его найти.

Деревня Бергфлод располагалась на берегу реки недалеко за горным перевалом и Грюн отправился туда немедленно. Тем более, что на нем были новые башмаки – обувщик их Хавкустена, помня о доброте Грюна, подарил ему пару крепких, сияющих ботинок.

Грюн топал по горной дороге и к вечеру вышел к Бергфлоду. Он отыскал плотника, познакомился с ним и плотник накормил Грюна отменным ужином.

– Пей и ешь, Грюн! – говорил плотник, подливая вина в кружку. – Я поведаю тебе об Эльсбене.

Грюн благодарно кивал и уплетал угощение. Плотник пил вино огромными глотками и рассказывал:

– Никогда Эльсбен Синий не был плохим человеком, Грюн! Я знал его с малых лет – мы вместе обучались плотницкому мастерству у одного старого мастера. Да… Так вот после учёбы я уехал в родную деревню Бергфлод, а Эльсбен подался на флотские верфи, там тогда были неплохие заработки и требовались плотники. Да… Эльсбен Синий строил корабли и хорошо зарабатывал, он был дружен со всеми на верфи, на причалах и в порту. И каждый уважал Эльсбена Синего за его умение и силу. Да… А как его не уважать? Эльсбен ростом под потолок, у него могучие мышцы – он мог запросто согнуть подкову одной рукой! Да…