Рафин

– О чём вы мечтаете? – спросила журналистка.

– Я хочу простой жизни, – тихо ответил Рафин. – Я хочу простоты.

Как только программа закончилась, мне тут же позвонила мама:

– Ну, что ты обо всём этом думаешь? – и, не дожидаясь моего ответа, поделилась собственными соображениями по этому поводу. – Он такой странный оказывается! Похож на красивого бродяжку. Я думаю, что это всё из-за бабы. Шерше ля фам, как говорят французы!

– А я согласна с Рафиным, хоть он и говорил, шутя, но в каждой шутке, как известно, есть доля правды! Это какой-то случайный псих, который и не знал, что наехал на известного артиста, а сейчас вместе со всеми прилип к экрану, следя за развитием событий…

Несколько дней спустя, вернувшись вечером домой после очередного кастинга для очередного рекламного ролика, в котором для женщин моего возраста есть только роли матерей счастливых семейств, на которые меня никогда не утверждают, я обнаружила, что мне опять отключили электричество. Они делают это примерно раз в три месяца. За долги по квартплате. Но я всё никак к этому не привыкну. На душе от тишины и темноты, в которую погружается моё жилище, сразу становится так одиноко и тоскливо. Чувствуешь себя аутсайдером, отрезанным от мира. И самое обидное, что никто мне не сочувствует, все говорят – иди работать. И смотрят с презрением, как на тунеядку. Сочинять всякие истории, по их мнению – это не работа. Раз за неё не платят. Этим можно заниматься и в свободное время, так они думают, но я уже пробовала – работала в ночном клубе, потом в офисе, потом ещё где-то… Работа только ради заработка, в которую ты не вкладываешь душу, выкачивает энергию и опустошает.

Когда я пишу, я чувствую себя спокойной и счастливой, вот как сейчас, хотя я рассказываю не о самом светлом моменте своей жизни. Когда мне не о чем писать, я полна тревог и всё время как-будто ищу чего-то. Мало кто способен это понять. Правда, я никому особо души то и не открывала…

Я зажгла свечу, специально припасённую для такого случая. Вытерла лужицу, образовавшуюся возле разморозившегося холодильника. Доела остатки колбасы с хлебом. Потом достала старенький сиди-плейер, включила диск своего любимого Робби Уильямса под названием “Sing when you’re winning” (слушаю его всякий раз, когда мне особенно хреново) и стала почитывать роман о привидении, терроризирующем замок, в котором живёт разорившееся семейство английских аристократов… Книжка довольно скучная и досталась мне бесплатно на книжной ярмарке в качестве довеска к другой покупке, но если читать её в потёмках при свете дрожащей свечи, то идёт не плохо!

Утром я приняла ванну, подкрасилась, принарядилась. Когда собираешься идти в ломбард, нужно выглядеть прилично, чтобы те гиены, которые там работают, не догадались, что ты дошла до ручки, иначе они не дадут тебе ни гроша. Открыла шкатулку, когда то битком набитую украшениями… Лет до двадцати пяти я влюблялась только в мужчин, которые были почти вдвое старше меня, такие мужчины не очень верят в искренность чувств, испытываемых к ним красивыми девушками, поэтому на всякий случай подогревают их страсть дорогими подарками. Эти безделушки очень пригодились мне, когда я решила, что я писатель.

Итак, я открыла шкатулку, в которой осталось всего три перстня, один браслет и две пары серёг. “Зачем мне серьги?” – подумала я. Всё равно я почти всегда хожу с распущенными волосами, прикрывающими уши, и серёг этих никто не видит.

А ещё я подумала – будут ли влюблённые мужчины когда-нибудь снова дарить мне украшения или эти времена навсегда остались в прошлом?

В первом ломбарде мои серьги взять отказались – бриллианты маловаты, да и вообще белое золото им как-то не особо нравится. Во втором мне дали за них три тысячи пятьсот рублей – это в десять раз меньше той суммы, которую когда-то заплатил за них мой поклонник, но и на том спасибо!

Странный был день. Сначала какая-то старушка сказала мне в след словами из песни: “Нельзя быть на свете красивой такой”… Потом какой-то парень в толчее вокзала попытался погладить меня между ног… Затем в продуктовом магазине смуглые восточные мальчики лет пятнадцати ходили за мной по пятам и начинали смущённо хихикать, когда я смотрела на них… Одета я была от шеи до пят во всё чёрное, закрытое, даже не обтягивающие. С ума все что ли посходили?

Вернувшись домой, я позвонила знакомому электрику, который за тысячу рублей не легально подключает мне электричество обратно. Он смог приехать через пару часов. Молодой мужчина с голубыми глазами и весёлым лицом. Мне кажется, я ему нравлюсь. Когда я протягиваю ему деньги, за выполненную работу, он колеблется, не спеша их взять. Я чувствую, что он предпочёл бы пригласить меня на свидание, но делаю вид, что мне и в голову не приходит, что наши отношения могут быть какими-то другими, кроме деловых, поэтому настойчивее протягиваю ему деньги. Мне он тоже нравится, но не настолько, чтобы влюбиться, а значит и начинать не стоит. В конце концов, он берёт деньги и уходит. А я сразу же включаю ноутбук, с монитора которого на меня теперь всё время смотрит тревожное и прекрасное лицо Константина Рафина… Я вглядываюсь в это лицо и у меня появляются силы, чтобы продолжать жить.

Через две недели после того рокового дня, когда Константин Рафин попал в аварию, меня снова пригласили на съёмки фильма с его участием. На съёмочной площадке Рафин появился опираясь на костыли. Его встретили аплодисментами. Он смущённо улыбнулся и махнул рукой, как бы говоря – да ладно, прекратите!

Снимали три сцены с его участием, во время всех трёх сцен он сидел за столом и не делал ничего особенного, как мне показалось. Во время пауз между дублями держался непринуждённо, шутил с партнёршами – двумя красивыми двадцатипятилетними блондинками, но не флиртовал. Говорил тихо, так что те, для кого его слова не были предназначены, не слышали, что он говорит. Режиссёрша в основном давала указания его партнёршам, ему же – ну, ты сам знаешь, что тебе делать.

Я сидела всего в полутора метрах, но спиной к нему. Во время перерывов между дублями я, конечно, оборачивалась и, как и все, глазела на него. На этот раз я выспалась и выглядела хорошо, но всякий раз, когда взгляд Рафина скользил в мою сторону, со мной случался приступ застенчивости и я торопливо отворачивалась или опускала глаза. Моё отношение к нему со времени первой съёмки сильно изменилось – две недели назад я была легкомысленной особой, мечтающей подцепить звезду, а теперь превратилась в по уши влюблённую поклонницу, которая и взглянуть то на своего кумира робела…

Всё это время я безвылазно просидела в его фан-группе, где поклонницы бережно собрали и сохранили тысячи фотографий, сотни интервью, не говоря уже про все фильмы с его участием. В первую очередь меня, конечно же, заинтересовало всё, что имело отношение к его личной жизни. Не смотря на его репутацию человека, не афиширующего свою личную жизнь, поклонницам удалось собрать обширную коллекцию фотографий под названием “Костя и его женщины”, которая была составлена из совместных снимков Рафина и женщин, которые были замечены то ли в дружеских, то ли в более личных отношениях с артистом. Я вглядывалась в лица этих женщин, пытаясь определить, какие дамы в его вкусе? И поначалу была разочарована, так как увидела совсем не то, что ожидала… Ни одной модели, ни одной звёздной партнёрши по фильмам, актрис вообще практически не было среди его подруг. Не было и красавиц. Блондинок и брюнеток было примерно в равном количестве. Напрашивался вывод, что внешность для этого мужчины не главное. Тогда что же?

Ещё я заметила, что большинству из этих женщин было прилично за тридцать, а то и за сорок. Он что предпочитает постарше? И только чуть позже до меня дошло – они не постарше, они его ровесницы! На фото, сделанных в конце девяностых – начале двухтысячных годов, рядом с ним были женщины такие же молодые, как и он сам, но с годами он становился старше и женщины его тоже взрослели. Я была шокирована, когда осознала, что так привыкла к тому, что рядом со всеми этими медийными, преуспевающими мужчинами, сколько бы лет им ни было, как правило, присутствуют партнёршы, которым на вид не больше двадцати пяти, что заподозрила тридцативосьмилетнего мужчину, встречающегося с ровесницами в том, что он чуть ли не извращенец!

Рассматривая постановочные фото Рафина, сделанные для глянцевых и киношных журналов, я заметила, что все эти фото, будто кадры из фильмов… Я не нашла ни одного снимка, на котором он позировал бы без рубашки, как положено секс-символу. Вообще фотографий, на которых он улыбался бы голливудской улыбкой и выглядел бы просто красавцем, не было. Наверное, потому что он был не просто красив – у него была особенная, умная красота. Даже на тех снимках, где он был ещё совсем мальчишкой, его лицо уже будто рассказывало какую-то историю…

На красных ковровых дорожках он был неотразим – сексуальный, стильный, недоступный. И лишь на редких кадрах эта маска спадала и на его лице вдруг мелькала застенчивая улыбка или по-детски открытый и доверчивый взгляд.

Затем я принялась читать и просматривать интервью Рафина, которые поклонницы в фан-группе выложили в хронологическом порядке. Возникло необычное ощущение, как будто я в ускоренной промотке наблюдаю, как из мальчишки он превращался в мужчину… Во время первых своих встреч с журналистами он был совсем юным и невозможно хорошеньким! А нервничал так, что бедняжку аж трясло! Это было так трогательно, он пробуждал к себе нежность, хотелось погладить его по щеке и сказать: “Успокойся, малыш, всё будет хорошо!” В зените славы он бесил журналистов и некоторые в своих статьях откровенно в этом признавались. На вопросы отвечал односложно, часто только да или нет, или вообще не отвечал, глядя куда-то в сторону с выражением тоскливой скуки на лице. Став старше, он стал вести себя, как и положено взрослому ответственному человеку, одной из профессиональных обязанностей которого является общение с прессой. Он помогал журналистам сделать шоу из беседы с ним – на вопросы отвечал подробно, часто шутил.

И он не всегда избегал личных тем… Вот например, что рассказал в одном из интервью тридцатидвухлетний Рафин об отношениях с женщинами: “Я открыт для обсуждений с самого начала. Я говорю им о том, что я ещё не готов к браку и что для меня трудно быть верным только одной женщине”.

Сердце сжалось от болезненного воспоминания – всего несколько месяцев назад и мне довелось услышать нечто подобное от мужчины. Но, как и всякая влюблённая женщина, я отмахнулась от этих слов в наивной надежде, что когда этот мужчина узнает меня лучше, то полюбит по-настоящему и захочет измениться – стать верным и создать семью.

А ещё я вспомнила, что не раз замечала под фотками своего теперь уже бывшего возлюбленного комментарии, в которых его сравнивали с Рафиным. Обычно артисты не любят, когда их сравнивают с кем-то, но это сравнение Никите явно казалось лестным. Рафин нравился мужчинам не меньше, чем женщинам. Женщинам он нравился, понятное дело, потому что был дьявольски красив, а мужчин привлекал образ крутого парня, на которого хотелось быть похожим. Мотоциклы, на которых предпочитал передвигаться Рафин, извечная сигарета в руке, которую он держал так, будто это самокрутка с травкой, и откровенное пренебрежение к внешнему виду – причёска, словно он только что встал с постели, трёхдневная щетина, драные джинсы и ботинки, настолько заношенные, что казалось, будто он в них всю жизнь ходит.

Однако я впервые заметила сходство Никиты с Рафиным только после того, как увидела Рафина в живую и удивилась тому, что раньше этого не замечала! И дело было даже не в том, что они одного роста и одинакового телосложения, носили одну и ту же причёску, и их лица можно было бы описать одними и теми же словами – широкий лоб, высокие скулы, большие миндалевидные глаза, нос – не короткий, но и не длинный, идеальный для мужского лица, губы не тонкие, но и не полные, если присмотреться внимательнее, то в их изгибе можно было заметить намёк на жестокость… Больше всего меня поразило сходство в манере держать себя, что-то неуловимое в осанке и повороте головы. Я даже заподозрила своего бывшего в откровенном подражании Рафину.

Единственное отличие было в том, что Никита почему-то казался плохим парнем и героев играл соответствующих, а Рафин казался человеком хорошим и внушающим доверие, поэтому и персонажи его все были сплошь положительными. А ещё Никита был на семь лет моложе Рафина, но это различие в глаза не бросалось, так как Рафин не выглядел на свой возраст. Не зная, сколько ему лет, можно было даже подумать, что это он моложе Никиты, а не наоборот.

Когда съёмки закончились, брюнетка по имени Веста, с которой я познакомилась ещё в прошлый раз, первой подошла к Рафину, плавно покачивая бёдрами, и чувственным голосом попросила его о совместном фото.

– Так, ну ка прекратили эти глупости! – рявкнула помощница режиссёра. – Человек только из больницы выписался под свою ответственность, то есть не долечившись!

– Галь, ничего страшного, – мягко возразил ей Рафин, – с меня не убудет.

Следом за брюнеткой к нему в очередь на фотосессию выстроились и другие женщины, снимавшиеся в массовке. Мужчины делали вид, что они выше подобных глупостей, хотя чувствовалось, что им тоже хотелось бы совместного фото со звездой. А я продолжала сидеть на прежнем месте, с улыбкой наблюдая за происходящим.

Когда Рафин сфотографировался со всеми желающими, он посмотрел на меня и спросил:

– А вы не хотите фото со мной?

– Хочу, – ответила я. – Но, мой мобильный телефон – только телефон, в нём нет камеры.

На какое-то время после моих слов возникла пауза, во время которой мы с Рафиным продолжали, улыбаясь, смотреть друг на друга… Потом какая-то женщина предложила сфотографировать меня на свой айфон, пообещав выслать мне фотографию по электронной почте. Я поспешно и как-то неловко выбралась из-за стола, и присела на стул рядом с Рафиным, он придвинулся ближе, чуть приобняв меня за плечи, как мгновенную вспышку я почувствовала влечение к нему…

Минуту спустя я уже смотрела в спину, удаляющемуся Рафину и думала: “Прощай, мужчина моей и не только моей мечты!” Сердце сжимала грусть от мысли, что, наверное, я его никогда больше не увижу.

Вечером того же дня я рассматривала два снимка, на которых была запечатлена рядом с Константином Рафиным – на первом мы оба глядели в камеру чуть улыбаясь, на втором я глядела в камеру, продолжая улыбаться, а он глядел на меня. Мне показалось, что мы гармонично смотримся друг с другом, благодаря контрасту – он темноволосый, темноглазый, смуглый и мужественный, я светловолосая, светлоглазая, бледная и хрупкая.

Недолго думая, я отправила второй снимок Никите с подписью: “Кому нужна копия, когда можно заполучить оригинал?” И минут пять прыгала по комнате, радуясь своей маленькой мести, пока не получила ответ: “Но даже в такой компании ты почему-то не смогла забыть обо мне!” Вот гад! А ведь он прав.

Через пятнадцать минут он прислал ещё одно сообщение: “Я на несколько дней в Москве, если хочешь увидеться, приезжай”. Никаких “я соскучился”. От него не дождёшься. Но, душа и тело почему-то потянулись к этому холодному, самовлюблённому мужчине, наплевав на ревность, на гордость и на всё прочее… Однако вместо того, чтобы кинуться к нему навстречу через весь город, я нашла в себе силы отключить телефон и лечь спать, стараясь перед сном думать не о нём, а о Константине Рафине, как говорится, клин клином вышибают! Я вспоминала ощущение силы и доброты накрывшие меня, как только я приблизилась к этому мужчине. Крайне редкое сочетание… Сильные мужчины, как правило, не очень добры. Добрые, как правило, неудачники.

А ещё я вспоминала, как он шепнул мне на ушко: “Ты просто куколка!”

Лето выдалось жарким. Неужели кого-то радует жаркое лето в городе? Я за дожди! В дождливые дни и дышится легче, и не так обидно, что тебе даже некуда и не с кем пойти. Рафин брёл по своей жизни, полной радостей и горестей, а я от своей убегала – убегала в очередную фантазию, потому что жизни как таковой у меня и не было.

Разок удалось получить работу – в псевдо-реалити. Это такие постановочные, основанные на совершенно безумных сценариях истории, которые выдают за правду – мол, это реальные люди и с ними на самом деле такое происходило.

Кастинг-директор сначала отправила меня на пробы к режиссёру-мужику, я пробовалась на роль меркантильной девицы, выкачивающей из своего женатого любовника деньги и подарки.

– Нет, нет, нет, это совсем не ваша роль, – заметил режиссёр.

“Почему это не моя? – подумала я. – Да на мне сейчас нет ни одной тряпки, ни одной побрякушки, которую бы я купила себе сама – всё подарено кем-то из моих бывших!” Но, режиссёру я об этом не сказала и он вручил мне другой сценарий. В этом сценарии мне отводилась роль сорокалетней жены олигарха, которой муж изменяет с шестнадцатилетней красоткой. По сюжету я должна была кричать – тварь! гадина! И другие не хорошие слова. И набрасываться на девчонку с кулаками. Роль показалась мне отвратительной, а режиссёр с таким наивным энтузиазмом спрашивает:

– Эта роль вам намного больше подходит, вы чувствуете, да?

– Вообще-то нет, скорее наоборот, – честно ответила я.

Когда он безуспешно пытался вытащить из меня агрессию стареющей женщины направленную по отношению к молоденькой сучке, которая увела у неё мужа, в кабинет к нему заглянула женщина-режиссёр и, посмотрев на меня, спросила:

– Ты не будешь против, если я заберу её? Хочу попробовать её на роль жены моряка.

Режиссёр-мужчина махнул рукой, отпуская меня, и я получила третий за последний час сценарий. Сначала прочла краткую характеристику героини: Анна – 35 лет, врач. Красивая, сексуальная, эффектная, добрая, милая женщина. Сильно подвержена эмоциям и страстям. Любит своего мужа.

Вот это другое дело! Да и сценарий оказался не таким противным, как предыдущие два – мне предстояло играть неверную жену, с которой муж-моряк собрался разводиться, да потом передумал, потому что понял, что всё равно её любит. (И вообще я давно заметила, что мне удаётся получить работу, только если режиссёр – женщина!)

В день съёмок я и другие актрисы (все не профессиональные) приехали вовремя, ожидая опаздывающих мужчин, делились опытом предыдущих съёмок. Потом приехали мужчины и мы стали репетировать. Во время первой репетиции меня критиковали, во время второй хвалили, говорили, что я успокоилась и разыгралась (на самом деле я устала и мне всё надоело). Потом были съёмки (из экономии средств съёмки таких псевдо-реалити проходят без дублей, как в театре). Мне показалось, что играли мы хуже, чем во время репетиций – не так эмоционально, и половину текста забыли (точнее я и мой “муж” забыли половину текста и в основном импровизировали, а вот второстепенные персонажи отбарабанили свои реплики от и до). Но режиссёр после съёмок была довольна, улыбалась и всех хвалила.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.