Краткая история экономических учений в фокусе теории права

Разумеется, изъятия остаются изъятиями. Однако сокращение чистого продукта, произведенное до указанного момента полной интеграции прибавочного богатства в равновесную систему пропорциональных цен, приведет лишь к уменьшению возрастания совокупного объема товаров и услуг. Однако поскольку мы имеем дело с глобальным и к тому же незначительным замедлением роста предоставления товаров и услуг, практически никто не заметит тягот такого налогообложения.

Иначе говоря, налог, падающий только на годовой доход землевладельцев, по мнению физиократов, наиболее безопасен для экономической системы. Два других класса вообще его «не почувствуют», ибо замедление роста личного благосостояния психологически доступно лишь для ограниченного числа лиц, индивидуальные переживания которых не являются репрезентативными для психологии их классов. Единственно возможное переживание на уровне двух неземлевладельческих классов можно свести к тривиальной формуле «Я подозреваю, что мое благосостояние в этом году растет не так быстро, как я надеялся».

Что касается класса земельных собственников, то их налоговая ответственность является просто еще одной право-обязанностью, или компетенцией. Мы видели выше, что привилегия землевладельцев без участия других классов пользоваться чистым продуктом является оборотной стороной их функции как хранителей этого продукта, т. е. в конечном итоге как гарантов роста общественного богатства. Интересно, что физиократы, защищая идею единого налога, невольно применяли аргументы, которые позднее станут весьма грозным оружием социалистов.

Так, физиократы полагали, что «доходы земледельческого и промышленного классов несжимаемы, так как они представляют необходимый минимум издержек производства»[45]. Другими словами, нельзя эти классы делать налогообязанными, поскольку, как отмечает Кенэ, «наемная плата и, следовательно, средства продовольствия, которые могут добыть себе наемники, устанавливаются и низводятся жестокой между ними конкуренцией до весьма низкого уровня»[46]. Отсюда берет свое начало т. н. железный закон заработной платы, согласно которому социальные реформаторы, что бы они ни делали, не могут переломить «естественного стремления» заработной платы к т. н. прожиточному уровню.

Физиократы впервые – фактически в терминах здравого смысла – сформулировали необходимые условия налогообложения:

– налоги должны взиматься непосредственно с источника дохода;

– налоги должны находиться в известной и согласованной пропорции с этим доходом.

Из последователей физиократической школы следует отметить А. Р. Ж. Тюрго (1727–1781 гг.). Впрочем, на ряд проблем он придерживался иной точки зрения и в зрелый период жизни предпочитал дистанцироваться от «секты» Кенэ. Известные французские экономисты и исследователи истории экономических учений Ш. Жид и Ш. Рист даже полагают, что Тюрго можно назвать «лишь наполовину физиократом»[47]. В какой-то степени это связано с политической карьерой Тюрго, который при Людовике XVI в течение полутора лет (1744–1745 гг.) занимал пост генерального контролера финансов.

Вероятно, королевский министр, последовательно проводивший политику развития французского капитализма, не хотел давать повода своим многочисленным врагам причислять его к носителям мировоззрения, возникшего еще в правление прежнего короля и утратившего при новом монархе популярность в светских кругах. Однако в своем научном творчестве и в своей политике Тюрго воспроизводит многие постулаты физиократов. Так, он был безусловным сторонником экономической свободы, в частности резко осуждал протекционистскую политику: «Общая свобода покупки и продажи является единственным средством обеспечить, с одной стороны, продавцу – цену, способную поощрить производство, с другой – покупателю – наилучший товар по наименьшей цене»[48].

Во многом взгляды Тюрго более близки к взглядам Адама Смита, а в некоторых аспектах он даже предвосхищает идеи будущей маржиналистской революции. Так, «В размышлениях о создании и распределении богатства» (1766 г.) на примере мелиорации земли Тюрго фактически приходит к идее предельной полезности капиталовложений. Тюрго анализирует следующую ситуацию: если к определенному участку земли последовательно прикладывать равные порции капитала, то графически эффект этих капиталовложений можно изобразить в виде выпуклой кривой. Другими словами, сначала капиталовложения будут давать нарастающую отдачу, а затем эффект инвестиций начнет неуклонно снижаться вплоть до нулевой отметки. Согласно Тюрго, «нельзя допустить, что двойные затраты дают двойной продукт»[49]. Таким образом, Тюрго можно назвать предшественником маржиналистской теории в части управления финансами.

Выводы для теории права и правовой политики

Основным масштабом новой науки физиократы избрали критерий здравого смысла. Мы видели, что они не всегда были последовательны в применении данного критерия, но их вера в разумность естественного порядка заставляла подвергать критике со стороны здравого смысла всякое человеческое установление или проект. Именно здравый смысл, на наш взгляд, подсказал Кенэ идею о вечном вращении общественного богатства, о взаимной обусловленности издержек и доходов и т. п.

Следует отметить концепцию физиократов об особом статусе собственника, который по преимуществу является правообязанным лицом. Самое интересное в этой концепции то, что физиократы впервые в истории соединили институт частной собственности с обязанностями публично-правового характера. В лице землевладельца мы встречаемся не только с представителем контингента лидирующих потребителей, или законодателей моды, стиля и ассортимента потребления (в духе Буагильбера). Землевладелец, по мысли физиократов, является защитником и представителем публичных интересов, он должен таким образом расходовать «чистый продукт», чтобы обеспечить постоянное возрастание того, что теперь называют «валовым национальным продуктом».

Другими словами, землевладелец должен обеспечить не только рост собственного потребления, но и возрастание совокупного объема товаров и услуг, прежде всего посредством инвестиций в сельское хозяйство. В известном смысле можно утверждать, что от физиократов берет свое начало идея об обязывающей собственности. Так, абз. 2 ст. 14 Основного закона ФРГ 1949 г. гласит: «Собственность обязывает. Пользование ею должно одновременно служить общему благу».

Физиократы первыми показали прямую связь между эффективностью публичной власти и ее способностью к мобилизации финансовых ресурсов населения в публично-правовых целях. Одна из книг маркиза Мирабо – любимого ученика Кенэ и плодовитого писателя – начинается обращением к главе государства. Это обращение к королю Франции, датируемое 1759 г., ничуть не утратило своей актуальности: «Государь, у Вас в наличии около 20 миллионов подданных. Все эти люди имеют какие-то деньги. Все они так или иначе способны сослужить Вам службу, которую Вы от них требуете, но всякий раз Вы сталкиваетесь с тем, что уже не можете получать услуги, не имея денег, ни деньги, чтобы платить за услуги. Это означает, говоря простым языком, что Ваш народ – не замечая этого – обособляется от Вас»[50]. Отсюда можно сделать вывод, что финансовое право – в отличие от современного налогового права – не может и не должно претендовать на статус односторонней публично-правовой отрасли, которая только предписывает изъятие средств у населения, но не указывает цель и не гарантирует эффективность использования этих средств.

Некоторые постулаты физиократов, считавшиеся аксиомой среди классиков политической экономии, со времен Сисмонди подвергаются критике. Так, в современных условиях периодического затоваривания потребительского рынка не столь убедительной кажется аксиома физиократов о том, что главной «проблемой политики правительства является увеличение чистого продукта»[51]. Во многих случаях «главной проблемой политики правительства» – как убедительно показал Сисмонди (см. ниже) – должно быть увеличение не чистого дохода, а валового внутреннего продукта нации, ибо интересы барыша далеко не всегда соответствуют интересам общества как такового.

Для теории финансового права имеют значение даже ошибки и промахи физиократов. Одну из этих ошибок затем неизменно будут «разрабатывать» представители ортодоксальной экономической науки. Речь идет об окончательном придании термину «богатство» центрального статуса среди других объектов экономического исследования. Физиократы, а затем и классики, не придавали значения тому, что слово «богатство» ввиду его аморфности не может претендовать на статус научного термина. Сам Кенэ прекрасно продемонстрировал, что это слово хорошо сочетается лишь со столь же расплывчатыми представлениями об изобилии, дороговизне и бедности. Самым тяжелым для судеб экономической науки вообще и теории финансов в частности явилось то обстоятельство, что богатство, будучи коррелятивным, соотносительным понятием, в качестве своего полярного масштаба включает понятие бедности.

Другими словами, любая теория богатства неизбежно презюмирует состояние бедности либо как исходный масштаб, либо как грозящую опасность. Ведь идея богатства приобретает смысл только через идею бедности – и наоборот. Для того чтобы развивать теорию богатства, необходимо реально наблюдать бедность и, более того, сохранять бедность хотя бы в качестве т. н. идеального типа, отрицательного масштаба исследования. Будучи однажды принятой в качестве центрального понятия экономической науки, идея богатства контрабандой протаскивает в науку идеологические представления о неизбежности поляризации общества на богатых и бедных.

Апогеем этих представлений явилось учение Карла Маркса об «экономической непримиримости» классовых интересов. Идея камералистов о «состоянии счастья» (ЫйскзГ^кеЬ) мне представляется более продуктивной, но среди экономистов она долгое время оставалась невостребованной. Идея же богатства как исходный момент экономической науки со времени Адама Смита стала восприниматься как аксиома. Вероятно, она была заимствована им у доктора Кенэ и надолго предопределила развитие экономической науки по весьма дискуссионному пути.

Другим продуктивным недостатком учения физиократов явилась вопиющая недооценка экономической функции потребителя. Мы видели, что изобилие товаров, по мысли Кенэ, должно сопровождаться дороговизной. Учитывая, что Кенэ раньше знаменитого определения Тюрго фактически вывел формулу «железного закона» заработной платы, можно предположить, что под «изобилием» понимается увеличение товаров для богатых и состоятельных, а дороговизна таких товаров может лишь означать, что богатых и состоятельных становится все больше.

Однако расширение класса богатых никак не может изменить участь бедных сословий. Более того, увеличение «верхних десяти тысяч» еще на одну тысячу и соответствующее расширение сектора товаров роскоши может происходить за счет перетекания части инвестиций из сектора производства товаров первой необходимости. Следовательно, физиократы надолго предопределили развитие экономической науки как науки о специальном производстве товаров и услуг для удовлетворения потребностей состоятельных слоев общества.

§ 6. Теория ценности Этьенна Кондильяка

Выдающийся французский философ аббат Кондильяк (1715–1780 гг.) с точки зрения экономической науки является автором одной-единственной книги, а именно небольшого трактата под названием «Торговля и правительство». Кондильяк создал этот труд в возрасте 61 года, в 1776 г. В это время он уже пользовался широкой известностью как философ-сенсуалист и продолжатель «линии Локка» на европейском континенте. К этому времени Кондильяк опубликовал «Трактат об ощущениях» (1746 г.) и «Трактат о происхождении познания» (1746 / 1754 г.).

По иронии судьбы замечательная книга Кондильяка «Торговля и правительство» носит название, совершенно не соответствующее ее содержанию. На самом деле речь идет вовсе не о соотношении торговли и государственной власти, это трактат по политической экономии, который удивительным образом сочетает глубину мысли с лаконичностью и ясностью изложения. Быть может, неадекватностью названия объясняется тот факт, что экономисты обычно не ссылаются на это произведение французского мыслителя. Во всяком случае, авторы отечественных учебников по истории экономической мысли упоминают Кондильяка лишь вскользь[52] либо не вспоминают о нем вовсе[53].

Поскольку экономическое учение Кондильяка является логическим следствием его философии, нам следует сначала получить общее представление о сенсуализме и характерной для него методологии. Аксиомой сенсуализма является тезис о том, что всю совокупность психической жизни человека можно объяснить исходя из первичных элементов этой жизни, т. е. из ощущений (sensations). В известной степени Кондильяк предвосхитил методологический принцип Макса Вебера, который, как известно, разработал т. н. идеально-типический метод познания. «Идеальные типы» в методологии Кондильяка носят название «теоретических моделей».

Для демонстрации того, что сенсуализм лучше, чем рационализм (т. е. философия в духе Декарта, Спинозы и Лейбница), согласуется со здравым смыслом, Кондильяк смело применяет рискованные аналогии и подходы. Так, в качестве «теоретической модели» он избирает мраморную статую. Далее Кондильяк делает допущение, что статуя наделена органами чувств, и демонстрирует, как лишь на основании личного опыта статуя способна приобрести все человеческие способности.

На наш взгляд, наиболее интересные выводы в трактате «Торговля и государство» сделаны как раз с точки зрения такой «мраморной статуи», которая постепенно, «с чистого листа» приобретает навыки хозяйственной деятельности. Другими словами, отказ от предзаданных рациональных принципов позволил Кондильяку сделать несколько важных для экономической науки открытий, которые потом заново совершались уже «чистыми экономистами».

Итак, в основу своего трактата по политической экономии Кондильяк ставит соответствующую теоретическую модель (или своеобразную «мраморную статую») коллектива, символизирующую некое человеческое сообщество. Этот коллектив сначала существует изолированно, а затем вступает в контакт с иными человеческими коллективами. При разрешении возникающих хозяйственных проблем гипотетическая «коллективная мраморная статуя» руководствуется приблизительными представлениями об изобилии (¡‘abondance), чрезмерном изобилии (la surabondance) и недостатке (la disette) ресурсов, необходимых для выживания. Для простоты и ясности Кондильяк предполагает, что речь идет о количестве хлеба, необходимом для обеспечения жизнедеятельности коллектива.

При этом проблему ценности хлеба как конкретного блага Кондильяк формулирует как соотношение наличного количества блага с таким его количеством, которое необходимо для (будущего) потребления: «Если бы какой-либо коллектив людей [un peuple] мог точно оценить отношение наличного количества хлеба к количеству, необходимому для потребностей этого коллектива, то это известная величина позволяла бы ему с такой же точностью устанавливать состояние изобилия, чрезмерного изобилия и недостатка»[54]

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Commons J. R. Legal Foundations of Capitalism. N.Y: Macmillan, 1924.

2

См. пародию на экономический империализм в работе А. Блайндера «Экономическая теория чистки зубов»//THESIS. 1994. Вып. 6.

3

ЯдгаровЯ.С. История экономическихучений. М.: ИНФРА-М, 2003. – С. 65.

4

История экономическихучений / Под ред. В. Автономова, О. Ананьина, Н. Макашевой. М.: Инфра-М, 2003. – С. 36.

5

Rowbotham M. The Grip of Death: a Study of Modern Money, Debt Slavery and Destructive Economics. Charlbury: J. Carpenter, 1998. – R 189.

6

Giuseppi J. The Bank of England. Chicago: H. Regnery Co, 1966. – P. 9.

7

Rowbotham M. Op. cit. – P. 189.

8

В более ранней работе автор этих строк ввел понятие «услугоноситель» для обозначения всех экономически активных контингентов населения (см. Королёв С. В. Антропология основных прав // Человек и право / Отв. ред. Н. И. Новикова, В. А. Тишков. М.: ИЭА РАН, 1999. – С. 37).

9

Петти В. Трактат о налогах и сборах // Антология экономической классики: в 2 т. М.: Эконов, 1993. Т. 1. – С. 54.

10

Там же. – С. 54.

11

Петти В. Указ. соч. – С. 54.

12

Там же. – С. 24.

13

Там же. – С. 14.

14

История экономических учений / Под ред. В. Автономова… – С. 49.

15

Петти В. Указ. соч. – С. 31–32.

16

Петти В. Указ. соч. – С. 33.

17

Петти В. Указ. соч. – С. 34.

18

Там же. – С. 21.

19

Там же. – С. 21.

20

Петти В. Указ. соч. – С. 22.

21

Там же. – С. 23.

22

Петти В. Указ. соч. – С. 74.

23

Петти В. Указ. соч. – С. 26.

24

Там же. – С. 50–51.

25

Жид Ш., Рист Ш. История экономическихучений. М.: Экономика, 1995.– С. 18.

26

Gerloff W. Grundlegung der Finanzwissenschaft // Handbuch der Finanzwissenschaft: in 2 Bden / Hrsg. W. Gerloff u. Fr. Meisel. Tübingen: Mohr, 1926. Bd. 1. – S. 10.

27

Gerloff W.Op.cit.-S. 10.

28

Justi. Natur und Wesen der Staaten als die Quelle aller Regierungswissenschaften und Gesetze. Mitau: Steidel, 1771. – S. 555.

29

Gerloff W. Op. cit. – S.6.

30

Gerloff W.Op.cit. —Э. 1.

31

Gerloff W.Op.cit.-S. 12.

32

Goethe J. W. Werke in 12 Bänden. Berlin – Weimar: Aufbau-Verlag, 1981. 7-ter Band. – S. 530.

33

Петти В. Указ. соч. – С. 25.

34

Musgrave R. Public Finance and Finanzwissenschaft: Traditions Compared // Finanzarchiv. 1996/97. Band 53. Heft 2. – S. 150.

35

Ядгаров Я. С. Указ. соч. – С. 91.

36

Ядгаров Я. С. Указ. соч. – С. 91.

37

История экономических учений / Под ред. В. Автономова… – С. 75.

38

Жид Ш., Рист Ш. Указ. соч. – С. 23.

39

Correspondance générale de J. J. Rousseau / Ed. N. Dufour. 1932. Vol. XVII. – P. 177–178.

40

Жид Ш., Рист Ш. Указ. соч. – С. 25.

41

Жид Ш., Рист Ш. Указ. соч. – С. 31.

42

Ядгаров Я. С. Указ. соч. – С. 98.

43

Жид Ш., Рист Ш. Указ. соч. – С. 26.

44

Жид Ш., Рист Ш. Указ. соч. – С. 42.

45

Жид Ш., Рист Ш. Указ. соч. – С. 45.

46

Там же. – С. 45.

47

Там же. – С. 48.

48

Тюрго А. Р. Избранные экономические произведения. М.: Соцэкгиз, 1961. —С.69.

49

Жид Ш., Рист Ш. Указ. соч. – С. 123.

50

Mirabeau H. G. Op. cit. – Р. 1.

51

Meek R. L. The Economics of Physiocrats. Cambridge (Mass.): Harvard UP, 1963. —P. 22.

52

История экономических учений / Под ред. В. Автономова…

53

Ядгаров Я. С. Указ. соч.

54

Condillac Е. В. Le Commerce et le Gouvernement// Collection des principaux économistes. – R, 1847. Vol. 14. – P. 248.