Сердце, открытое любви

Элисон Робертс

Сердце, открытое любви

The Baby Who Saved Christmas

© 2015 by Alison Roberts

«Сердце, открытое любви»

© «Центрполиграф», 2017

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2017

* * *

Посвящается Лиз. С теплыми воспоминаниями о Сен-Жан-Кап-Ферра и любовью

Глава 1

Выйдя из автобуса, прибывшего из Ниццы, на центральной площади небольшого городка Вильфранш-сюр-Мер, Элис пошла вниз по склону, обогнав на лестнице парня из команды рабочих, приехавшей сюда для установки огромной светящейся гирлянды, которая будет красоваться над площадью, как тиара. Еще в Эдинбурге она составила маршрут на карте, и он показался ей совсем легким. Оставалось лишь выйти на набережную. С одной стороны уже были заметны очертания полуострова Сен-Жан-Кап-Ферра, а нужный ей дом располагался всего в нескольких минутах ходьбы.

На краю площади Элис заметила раскинувшийся рынок, в лавках которого продавался сыр, всевозможное варенье, мыло ручной работы и рождественские украшения. Где-то совсем близко звучала музыка, и очень вкусно пахло едой, отчего рот ее мгновенно наполнился слюной.

Когда же она последний раз ела? Если не считать чипсы с луком и бутылку воды на последнем отрезке ее путешествия – в поезде?

Она пробралась через толпу людей, пришедших на рынок скорее пообщаться, чем сделать покупки, и встала перед прилавком. Завидев ее, продавец широко улыбнулся и заговорил по-французски.

Это был ее первый день во Франции, но звуками этого мелодичного языка она наслаждалась с того момента, как прибыла в Париж. За это короткое время она успела понять, что лучшим ответом в таком случае станет улыбка вкупе с извинениями за то, что она не говорит по-французски.

Элис извинялась вполне искренне. Она могла произнести слова «спасибо» и «пожалуйста» – первые, которые туристы узнают в новой стране, – по-испански или по-итальянски. Даже по-гречески. Но не по-французски.

– Вот это, пожалуйста, – сказала она на родном английском, ткнув в багет, наполненный кусочками ветчины и сыра.

– Конечно, – кивнул мужчина, к счастью, понимая ее. – Вы англичанка?

– Я из Шотландии.

– А… Ну, добро пожаловать в Вильфранш. – Подхватив сэндвич, он ловко завернул его в бумагу. – Приехали отдохнуть?

Отдохнуть? Проделать весь этот путь ради того, чтобы провести здесь каникулы? Нет. В ее случае причина совсем не в этом.

Однако Элис улыбнулась, взяла сдачу и отошла в сторону. Повод для появления в этом городке был слишком личным, чтобы рассказывать об этом незнакомцу. Откровенно говоря, она сама не понимала, как приняла это спонтанное решение, и теперь эмоции захлестывали ее, бушевали, словно она каталась на американских горках.

Пройдя некоторое расстояние, Элис оказалась наконец в тишине, вдали от смеха, разговоров и восторженных приветствий. Мимо прошли несколько английских туристов, что было ясно с первого взгляда.

Выйдя на берег, Элис нашла свободную скамейку и решила съесть сэндвич, греясь на солнышке. На лодке неподалеку работал мужчина, мелькали перед глазами любители бега, проходили люди с собаками и колясками, и никто из них не замечал Элис. Она с удовольствием жевала свежий хлеб с вкусной начинкой, пытаясь заодно собраться с мыслями и сориентироваться.

Она огляделась и отчетливо увидела вдающийся в море кусок суши с вереницей кафе и ресторанов, который и назывался Сен-Жан-Кап-Ферра. Элис знала, что сама деревня отсюда не видна, она расположена по ту сторону полуострова, но зато видела крыши домов, которые подсказывали, что направление она выбрала верно. Дом, который ей был нужен, находился прямо на береговой линии, и, если бы она знала, куда смотреть, возможно, увидела бы его отсюда. Интересно, что будет, когда она постучит в дверь? Она надеялась, что ей откроет известный участник автомобильных гонок Андре Лоран, но сможет ли он понять, что перед ним его дочь? Она покажет ему старую фотографию, которую нашла среди хорошо спрятанных очень личных вещей матери, а что потом? Отразится на его лице изумление, недоверие, переходящее в радость? Появится ли в ее жизни единственный человек, которого она могла сейчас назвать родным?

Элис нервно вздрогнула. Как же все глупо. Зачем она приехала сюда? Ведь ей, скорее всего, не будут рады. Придется развернуться и уйти. И как она поступит тогда? Ницца была совсем близко, но она даже не подумала о том, чтобы забронировать номер в гостинице и выяснить, до которого часа ходят автобусы. Может, лучше отказаться от идеи и уехать прямо сейчас?

Элис закрыла глаза и прислушалась к себе. И вот. Да. В душе возникло ощущение, что она все делает правильно. Блеснул лучик надежды, дающий понять, что это самое верное решение в жизни.

Конечно, это слишком рискованно, возможно, чутье ее подводит, и этот поступок окажется большой глупостью, но она обязана проверить. Она почти уверена, что здесь с ней произойдет что-то очень важное.

Элис поняла, что испытывает странное ощущение… что связана с этим местом. Может, это не так уж и глупо? Все же она наполовину француженка. Она выросла вдали от этой культуры, стыдясь этой своей половины, но невозможно отрицать, что звуки языка, пейзажи, виды улиц и домов трогают неизвестную частичку ее души. Именно там рождается странное чувство, что она вернулась домой.

Элис мысленно принесла извинения матери.

Жанетт Макмиллан была бы в ужасе от решения дочери отправиться в путешествие, поэтому Элис не планировали ничего подобного, пока та была жива. И сейчас она слышала голос матери, сообщающий о тайне ее рождения.

– Твой отец француз… – Страшное оскорбление. – И он мечтал от тебя избавиться…

Мать подавляла любой ее интерес даже к стране, и Элис не спорила, потому что очень любила ее, но тоска в сердце и желание выяснить все об отце росли, став непереносимыми в те годы, когда Жанетт уже сбросила с себя груз, который несла всю жизнь.

Как жаль, что ей уже никогда не узнать, любила ли мама это место так, как сама Элис вполне могла полюбить. По крайней мере, ей так казалось.

Она открыла глаза и еще раз оглядела дома, которые стали ближе. Возможно, под одной из этих крыш до сих пор расположен бар, где ее мама работала, когда ей было восемнадцать. Открывался ли из него вид на искрящиеся воды Средиземного моря, усеянного яхтами, или он был спрятан среди зданий на одной из этих мощеных улочек?

Всплеск любопытства превратился в волнующий восторг. Возможно, маму охватывало тогда похожее ощущение полной свободы, как и ее, впервые в жизни решившуюся на взрослое путешествие. Элис потребовалось немало времени, прежде чем она смогла расправить крылья, но как могло быть иначе, когда сначала тяжело болела бабушка, а потом мама.

Однако она наконец здесь, и все кажется ей прекрасным и удивительным. Идея этой поездки вовсе не глупая, напротив, восхитительная – первый шаг в по-настоящему взрослую жизнь. К сожалению, у нее нет возможности рассмотреть достопримечательности городка, ведь сейчас зима, темнеет рано, уже в пять, и стоит поспешить, если она не хочет заблудиться в сумерках.

Она тяжело перевела дыхание, вспомнив о зимнем сезоне. Тепло Средиземноморья стало для нее еще одним чудом – восхитительной декорацией к действию, а язык – музыкальным сопровождением. Всего два дня назад Элис ежилась от пронизывающего шотландского ветра. Она уже давно сняла пальто, но и в тонком свитере и джинсах, заправленных в сапоги, чувствовала себя слишком тепло одетой для такой погоды.

Пальто тяжкой ношей висело на руке, Элис еще раз вздохнула и направилась к пляжу. Хорошо, что все необходимое для короткой поездки уместилось в рюкзаке, висевшем за плечами, и ей не приходится нести ничего больше.

Пляж был почти безлюдным, море удивительно спокойным. Оно казалось ласковым и манило к себе; скорее всего, температура воды сейчас выше, чем у берегов Шотландии в разгар лета. Несомненно, в сезон здесь будет многолюдно, ведь это весьма популярное место среди богатой публики. Интересно, Мадонна тоже сюда приезжает?

Проделав небольшой путь на машине по побережью, можно добраться до Монако – Мекки для людей, казавшихся Элис Макмилан инопланетной расой, именно среди них был так популярен ее отец. Ей представлялось, что она попала не в другую страну, а на другую планету.

Тропинка заканчивалась у стоянки автомобилей. Элис смутилась, сбитая с толку, но, оглядевшись, увидела лестницу, ведущую к железнодорожному полотну. Пригляделась и прочла на табличке знакомое название. Достав из заднего кармана карту, Элис пошла вперед, не отклоняясь от маршрута, и вскоре увидела еще одну дорогу, ведущую к набережной. Открывающийся вид на город впечатлял, однако стоянка была заставлена машинами так плотно, что еще для одной просто не нашлось бы свободного места. За автомобилями, прижимающимися капотами к багажникам, Элис увидела толпу с камерами и фотоаппаратами в руках. Папарацци? Может, сюда приехала Мадонна? А ведь на той же улице живет и ее отец. Впрочем, ничего удивительного. Когда Элис изучала информацию в Интернете, ее поразило, как выглядели расположившиеся здесь дома; они похожи, скорее, на роскошные виллы на дорогом курорте – массивные особняки с огромными парками и бассейнами олимпийского размера. Даже по воротам было ясно, какова стоимость такой недвижимости, – причудливые завитки, позолота и направленные во все стороны камеры. У самых богато декорированных ворот даже сидел охранник. Именно на этот особняк и было направлено внимание журналистов.

Сверившись с картой, Элис вынуждена была констатировать, что это конечный пункт ее путешествия, больше на улице домов не было. Она смутилась и повторно все проверила. Конечно, она знала, что ее отец человек известный, но что он так популярен…

Раздавшийся над ухом голос заставил ее вздрогнуть. Она поспешила убрать карту, но было поздно. Мужчина уже заметил красные пометки, и они вызвали у него явное любопытство.

На этот раз Элис решила обойтись без извинений, а просто помотала головой и сделала шаг назад.

– Я вас не понимаю, я не говорю по-французски.

От этого мужчина лишь заговорил громче и быстрее, а потом схватил Элис за руку и потянул в толпу.

Элис пыталась освободиться. Ясно, что произошла ошибка, лучше ей сейчас убраться подальше. Сказка оказалась зловещей, и надо хорошо все обдумать, прежде чем действовать дальше. Возможно, подобрать какой-то другой способ проникнуть в дом, чтобы добиться желаемого результата.

Происходящее пугало Элис. Захвативший ее мужчина разговаривал с другим, подошедшим к ним. Кажется, о ней. Надо лучше спрятать карту. Кроме нее, это никого не касается. Как будет неприятно, если журналисты докопаются, что у Андре Лорана есть незаконнорожденная дочь, и сделают это раньше его.

– Все в порядке, – сказал второй мужчина. – Не беспокойтесь. Мой друг только хочет знать, зачем вы искали дом месье Лорана?

– Я… мне надо с ним поговорить. Об одном… важном деле.

– Поговорить? – Журналист выглядел озадаченным. – Mon Dieu… разве вы не знаете?

– А что я должна знать?

Стоящие перед ней мужчины переглянулись и обменялись фразами, произнеся их намеренно тихо, словно не хотели, чтобы их услышали. Впрочем, при этом они поглядывали на Элис с любопытством.

– Пойдемте.

– Нет, не стоит… Думаю, мне все же лучше прийти в другой день…

Однако мужчина уверенно потянул ее за собой и подвел к воротам, около которых стоял охранник в форме. Он опять затараторил по-французски, охранник задал вопрос. Стоящий рядом второй журналист взял на себя роль переводчика.

– Он хочет знать, кто вы.

– Меня зовут Элис Макмилан, я… – Внезапно ей стало страшно. Она в незнакомой стране и не понимает ни слова из того, что ей говорят. Витавшее в воздухе беспокойство подсказывало, что здесь происходит нечто важное. Как она могла сразу не заметить полицейские машины? Она попала в неприятности лишь потому, что оказалась в неподходящее время не в том месте.

Внутренний голос подсказывал, что единственный способ выпутаться из этого кошмара – говорить правду.

Элис с трудом сглотнула, приподнялась на цыпочки и потянулась к уху охранника.

– Андре Лоран мой отец.

Телефон не собирался замолкать.

Казалось, после того, как ситуация прояснится, все должно успокоиться, но ничего подобного не случилось, по крайней мере, когда он проверял последний раз.

Не переставая ходить взад-вперед, Жюльен Дюбуа бросил еще один взгляд в огромное окно. Он не видел ничего, кроме мелькавшей среди крон деревьев подъездной дороги к особняку, но знал, что она ведет к массивным воротам, которые сейчас заперты, и представлял, что за ними происходит.

За ними собрались грифы и ждут. Чего? Хотят увидеть признаки страданий в связи с произошедшим горем? Или, напротив, их отсутствие? Что даст им возможность копать, и копать глубже, пока не получат ответы на давние вопросы, которые можно будет вдоволь смаковать.

Сколько лет ему было, когда умерла мать?

Сколько лет прошло со смерти его сестры?

Что вызвало разлад в семье?

По какой причине он ненавидел всеобщего любимца Андре Лорана?

Что за люди собрались в доме?

И что вообще происходит?

С противоположной стороны комнаты, достаточно большой для того, чтобы играть в мяч, окна выходили в парк с бассейном, а вдалеке мелькала полоса частного пляжа в бухте залива, чуть поодаль от которого расположился Вильфранш.

Человек, решивший приобрести это великолепие, сделал эту комнату своим кабинетом, своим убежищем. Огромный персидский ковер в темно-красных тонах казался мрачным, как и необъятных размеров массивный стол из красного дерева. Большая часть пространства украшали кубки и прочие трофеи, а также многочисленные фотографии победителя гонок в Монако, на них хозяин держал в руках бутылку, из которой бил фонтан шампанского, и лучезарно улыбался в камеру.

Жюльен напрягся и сжал челюсти. Эти снимки он ненавидел, потому что… видел в происходящем напрасное расходование драгоценного шампанского «Мумм».

Все тело его было напряжено не меньше, и он с трудом передвигался по комнате. Находиться здесь было неприятно. Дом был полон приспособлений, которым мир был обязан высоким технологиям. Например, огромный экран, на котором показывались бесконечные фильмы о гонках в Монако, был и экран поменьше, представляющий картинки со всех камер, в том числе тех, что располагались у ворот. Благодаря ритуалу отслеживания происходящего, проводимому каждые тридцать минут, он мгновенно находил нужное изображение.

Жюльен ждал, когда люди разойдутся, тогда можно будет сбежать отсюда, чтобы больше никогда не переступать порог этого дома. Он не спешил по делам, а оказаться подальше от особняка желал, скорее, из чувства безысходности. К сожалению, интерес СМИ, похоже, не утихал. Черт, а что это происходит у самых ворот?

Рядом с охранником встала девушка и, казалось, поцеловала парня, неудивительно, что он выглядит шокированным. Отступив назад, он смотрит на нее во все глаза, будто перед ним сумасшедшая.

Жюльен невольно склонился к экрану, будто это помогло бы разобраться в ситуации.

Девушка была совсем не похожа на репортера. Почему он так решил? Причина в том, что в руках у нее не было камеры или микрофона? Скорее, в том, что она больше походила на школьницу с рюкзаком за спиной. Она повернулась, и он увидел выражение ее лица. Девушка выглядела растерянной. Точно. Как вытащенная из воды рыба. Охранник подошел к телефону, чтобы связаться с домом, и девушка проводила его странным взглядом. В нем был… Испуг?

Жюльен ощутил неожиданный прилив забытого чувства – желание защитить, помочь. Сердце вновь сжалось от ощущения тоски и давящей печали. Он сделал все, что мог, так старался, но не уберег Колетт…

Если он сможет заплакать, возможно, станет легче. Слезы смоют гнев, но не сейчас, не здесь, он не позволит подобного под сводами этого дома.

Послышался звонок телефона, но его личного сотового, а не домашнего, значит, надо отнестись к звонку внимательнее. Скорее всего, это адвокат, возможно, он сообщит ему новости, связанные с обнаруженными документами. Он пришел сюда сегодня, чтобы выиграть битву, и обязательно победит.

Однако звонил не адвокат, а человек из охраны, находящийся в данный момент за воротами.

От изображения на экране словно повеяло ветром, и волосы на голове шевельнулись. Ответив на звонок, он не сводил глаз с охранника. Разговаривать проще, когда ты видишь перед собой человека. Охранник, как и адвокат, ограждал его от нежелательных визитов.

– Прошу прощения за беспокойство, месье Дюбуа.

– В чем дело?

– Тут девушка… англичанка…

Взгляд скользнул в сторону. Жюльен опять посмотрел на растерянную девушку. Из всех, столпившихся за воротами, так выглядела она одна. Теперь на нее смотрели все. Видимо, надеются, что скучные часы ожидания не прошли напрасно, и предвкушают легкую добычу в виде шокирующей сенсации.

– И?

– И… – Охранник пробормотал что-то невнятное.

– Пардон? Вы не могли бы говорить громче?

– Не думаю, что это стоит делать, месье.

Жюльен видел, как охранник повернулся спиной к толпе и отошел чуть в сторону. Вскоре в трубке раздался его громкий шепот.

– Она, говорит, месье, что Лоран ее отец.

Жюльен не смог сдержать ехидный смех.

– Ну, разумеется. Она не первая, кто выступает с подобными заявлениями. Отошлите ее.

– Но… она желает с ним поговорить.

– Что?

– Я понимаю, это кажется странным, но я уверен, она не представляет, что происходит. Полагаю, будет лучше встретиться с ней подальше от любопытных глаз и ушей.

Жюльен потер рукой лоб и принялся массировать виски. Голова раскалывалась. Зачем ему все это? Неужели он заслужил наказание и день станет еще сложнее? После долгого молчания он все же заставил себя открыть глаза и тяжело выдохнул.

– Ладно. Проводите ее в дом.

Элис Макмилан не привыкла находиться в центре внимания. Напряженные взгляды со всех сторон нервировали и вселяли ужас. Интерес толпы казался ей странным. Наконец ворота приоткрылись, но ровно настолько, чтобы она и охранник, которому она открыла тайну, смогли проскользнуть на территорию. Ей было страшно представить, как все собравшиеся набросились бы на нее с вопросами, если бы услышали то, что она сказала.

Оказавшись отгороженной от них массивными воротами, она, казалось, должна почувствовать облегчение, однако напротив. Сейчас ей казалось, что она провалилась в кроличью нору, как Алиса, в честь которой ее назвали. Ей предстоит узнать совершенно новый для себя мир, и Элис совсем не была уверена, что хочет этого. Она вскинула подбородок и напомнила себе, что это лишь сказка, а она Золушка, перед которой распахнулись ворота замка, и вскоре она попадет на бал.

Дорога заняла гораздо больше времени, чем она ожидала, и за эти минуты идущий рядом охранник не произнес ни слова. Элис осмелела и позволила себе оглядеться. Парк был огромным и очень ухоженным. Большое количество пальм делало его похожим на тропический рай, от обилия цитрусовых в воздухе витал волшебный аромат, а яркие плоды лимонов смотрелись на фоне малахитовой зелени светящимися на солнце драгоценными камнями. Голубые воды бассейна были такого же цвета, что и море, плещущееся на заднем плане, отчего казалось, что бассейн в него впадает. Сам же дом… Он производил впечатление богатого имения, за позволение войти в которое люди платили немалые деньги. Его нельзя было назвать дворцом, скорее, роскошной старинной виллой с колоннами, огромными окнами и террасами. Наверняка там есть бальная зала и целое крыло для прислуги.

Вблизи дом был еще величественнее, чем полагала Элис. Она встала перед самыми большими дверями, которые ей доводилось видеть в жизни, и подняла голову, внезапно ощутив, что тень здания давит на нее темной мрачной тучей. Сверху доносились звуки пролетающего над головой вертолета, а это лишь добавляло нереальности происходящему. В одночасье она словно очутилась в кино – современной версии старой сказки. Скорее всего, это будет психологический триллер.

Охранник повернулся к ней и кивнул на дверь.

– Allez. Il vous attend[1].

Неожиданно для себя она все поняла. Кто-то ожидает ее в доме. Отец? Господи, все складывается совсем не так, как она думала, намного сложнее и драматичнее. Может, ей все же стоило прислушаться к совету бабушки, данному несколько лет назад.

– Никогда не ищи своего отца, – сказала та. – Тебе лучше не знать…

Что ж, уже слишком поздно. Она здесь, и дверь… открывается. Ей предстоит увидеть человека, ради которого она приехала в эту страну. Сердце забилось сильнее, но Элис решительно выдохнула и приготовилась переступить порог. Она даже смогла изобразить на лице улыбку на случай, если ее будут рады здесь видеть.

Недовольство на лице человека, который открыл ей дверь, было столь очевидным, что улыбка сползла сама собой. Кто этот молодой человек, отправленный ее встретить? Помощник? Да, похоже, именно так. Возможно, референт или пресс-секретарь.

Тот, кому, судя по всему, были даны четкие инструкции поскорее от нее отделаться. Мужчина был одет во все черное, его темные глаза сверкали, придавая лицу зловещий вид. Оглядел ее с ног до головы и будто растворился в полумраке дома, хотя отступил всего на шаг.

– Входите же скорее, – сказал он. – В вертолете наверняка фотографы, а у них очень хорошая аппаратура.

По-английски он говорил превосходно, но все же с акцентом, позволяющим безошибочно угадать национальную принадлежность. Впрочем, он и выглядел как истинный француз. Следуя за молодым человеком через фойе в невероятных размеров комнату, которая с легкостью могла вместить пару сотен человек, она обратила внимание, что одежда на нем превосходного качества и сидит идеально, волосы аккуратно зачесаны назад, они достаточно длинные и собраны в хвост.

Она представила, как бабушка возмущенно зацокала бы языком, бормоча что-то о непонятных привычках иностранцев, но переключилась на мысли о том, что если бы это действительно была сказка, то молодой человек прекрасно подошел бы на роль прекрасного принца.

Элис огляделась и увидела, что дверь в другом конце помещения ведет в оранжерею или зимний сад, через стеклянные стены которой виден бассейн. Получается, ее провели в другое крыло дома. Комната была заполнена множеством вещей: кубки, фотографии, огромный телевизор, на котором без звука транслировался фильм. Скорее всего, это кабинет отца. Его логово. А трофеи принадлежат ему. И гонщик в машине на экране тоже он.

Ничего себе… Он был невероятно успешен, не лишен харизмы и очень богат. Возможно, она будет иметь для него значения меньше, чем любая из этих вещей. Сможет ли он принять своего ребенка? Полюбит ли, несмотря…

Надежда крепла каждую секунду. Счастливый конец близок. Элис с нетерпением ждала, когда же увидит отца. Сейчас она очень нервничала и понимала, что от смущения способна побояться начать с того, что так для нее важно. Отец непременно это почувствует, но поможет ли ей выразить все то, ради чего она пришла?

Молодой человек закрыл за собой двери, прошел вперед и встал перед Элис. Он смотрел на нее, казалось, бесконечно долго, а затем жестом указал на впечатляющих размеров кресло, скорее всего, баснословной цены антикварную вещь.

– Присаживайтесь.

Это больше походило на приказ, чем на приглашение, и в душе Элис вспыхнуло чувство, казавшееся ей забытыми за время, прошедшее с момента окончания школы. Дало о себе знать привычное в те дни бунтарство, и она осталась стоять там, где была.

– Как угодно, – пожал плечами мужчина. Отодвинув массивное пресс-папье, он устроился на краю стола.

Это его мир, и он вправе поступать как пожелает. Элис же была чужаком, вторгшимся на его территорию. Мужчина смерил ее очередным пристальным взглядом и спросил:

– Кто вы?

– Меня зовут Элис Макмилан. – Это была первая произнесенная ею фраза, и голос прозвучал не так твердо, как она бы хотела. Пожалуй, даже испуганно. Она откашлялась и произнесла: – А вы…

Он приподнял бровь, словно только сейчас понял, что повел себя невежливо, не представившись.

– Жюльен Дюбуа. Кто я значения не имеет.

Но это очень важно, разве не так? Какое положение он занимает в доме? Привратника? Или более значимое и способен помочь в ее деле?

– Откуда вы, мисс Макмилан?

– Называйте меня Элис. Ко мне все обращаются по имени, даже дети.

– Вы учительница?

– Воспитательница дошкольного образования.

– Из Англии?

– Из Шотландии. Живу в Эдинбурге, хотя родилась и выросла в небольшой деревне, названия которой вы точно не слышали. Впрочем, это не важно.

Господи, откуда взялся этот вызов во взгляде и нежелание подчиняться? А еще ощущение, что она провинилась и ее вызвали в кабинет директора школы? Она не должна вести себя так грубо и отвечать ему в той же манере, которой он задавал вопрос.