Волшебная сила любви

Дворец по-прежнему поражал великолепием и богатством. Но за его пределами царило запустение и нищета. Страной правила коррумпированная и жадная кучка чиновников, приведшая страну к экономическому краху. Прогрессивное правительство, управлявшее страной при поддержке международного сообщества, сменило стратегию, поставив страну на грань финансовой катастрофы.

От размышлений о стоящих перед ним грандиозных задачах по восстановлению страны Рахим перешел к мыслям о предстоящем визите Аллегры Ди Сионе. Он был шапочно знаком с ее братьями-близнецами. Они несколько раз пересекались на вечеринках, когда учились в колледже. Про остальных членов этой династической семьи ему ничего не было известно. По окончании колледжа Рахим занялся выстраиванием своей карьеры, которая не предполагала его возвращение в Дар-Аман. Хотя в глубине души он знал, что когда-то ему придется вернуться домой и стать шейхом. Но пока он создал успешный хеджфонд с высокой доходностью и жил в свое удовольствие. Дар-Аман тем временем распадался и погружался в апатию. Он мог бы направить свои личные средства на восстановление королевства, но его моральный облик и некоторые выходки вызывали недоумение нынешних правителей.

Его фиглярство тинейджера можно было списать на переходный возраст.

Но дальнейший фривольный образ жизни в Европе явился главной причиной его неприятия в королевстве после возвращения.

Отвернувшись от окна, Рахим снова сел за стол.

Встреча с Аллегрой Ди Сионе очень своевременна. Работа ее фонда по расширению прав женщин в бедных странах – именно то, что нужно Рахиму для завоевания авторитета у населения.

Народ Дар-Амана должен поверить, что он готов инвестировать в будущее страны. Они должны поверить, что он не плейбой, который даст денег и снова исчезнет.

Конечно, он не может уничтожить многочисленные сообщения прессы о его разгульной жизни в последнее десятилетие, но он может продемонстрировать всем, что вернулся с благими намерениями и надолго. Когда доверие населения к нему будет восстановлено, он сможет заложить прочную основу для процветания своей страны.

И Аллегра Ди Сионе – ключевое звено в реализации этого плана.

Как только погасла надпись о ремнях безопасности, Аллегра вскочила с кресла и прошествовала к двери самолета. Ее буквально душил гнев. Ей было стыдно за свое поведение.

Она села в частный королевский самолет, вылетающий в Дар-Аман, не в лучшем настроении, заранее ненавидя и лайнер, и длинный перелет в четырнадцать часов. Но мягкое кожаное кресло было таким удобным, а обслуживающий персонал так приветлив и внимателен, что Аллегра расслабилась. В салоне царили тишина и уют. Современные средства связи позволяли напрямую связаться с офисом, она могла поработать. Аллегра поняла сейчас, почему ее братья предпочитали частные самолеты, где они работали и отдыхали, поскольку их международный бизнес требовал частых командировок.

Шейх Рахим Аль-Хади удостоился ее молчаливой похвалы, когда один из членов экипажа проговорился, что самолет при необходимости используют для доставки гуманитарной помощи в арабские страны.

Однако все это происходило до того, как Аллегра открыла глянцевый журнал, который ее помощница Зара положила в наспех собранное досье «Что нужно знать о Дар-Амане». На развороте журнала был помещен фоторепортаж со снимками с улиц и из жизни простых людей на одной странице и фотографиями о жизни правителей богатого нефтью королевства на другой.

Контраст был ошеломляющим.

Аллегра рассматривала фотографии. Абсолютная, порой тошнотворная роскошь представленного на снимках сверкающего золотом дворца, в гостевых апартаментах которого были небрежно расставлены антикварные шедевры типа шкатулок Фаберже, разительно контрастировал с разрушенной инфраструктурой и обнищавшим населением. В конце статьи была приведена оценочная стоимость дворца и расходы на его годичное содержание. Аллегра не поверила своим глазам. Цифры были заоблачными. В досье были данные о валовом внутреннем продукте, и Аллегра могла сравнить цифры. Она так сжала страницы журнала, что послышался треск рвущейся бумаги.

Недовольство Аллегры усилилось, когда, выйдя из салона самолета ранним утром, она увидела красную дорожку и направляющийся к самолету эскорт блестящих черных джипов, которые сопровождали шикарный «Роллс-ройс-фантом» последнего выпуска. На капоте автомобиля развевался миниатюрный государственный флаг Дар-Амана.

Один из ее братьев носился с идеей покупки такого автомобиля на прошлое Рождество. Аллегре была известна его цена. Она перевела взгляд с белоснежной с золотой отделкой машины на приближавшегося к ней человека в развевающихся белых одеждах.

У нее перехватило дыхание. Под свободной длинной одеждой угадывалась естественная грация тигриной походки. Когда он подошел ближе, Аллегра взглянула на его лицо.

Негодование сменилось более опасной эмоцией, которую она пока не могла определить. Взгляд золотисто-карих глаз, опушенных длинными черными ресницами пригвоздил ее к месту. Она беззастенчиво разглядывала высокие скулы, волевой подбородок с короткой ухоженной бородой и прямой аристократический нос.

Аллегра не зря вращалась в высшем свете и встречалась с государственными деятелями, чтобы сразу почувствовать в шейхе Дар-Амана породу и врожденный аристократизм. С другой стороны, он являл собой чистейший образец альфа-самца.

Она все еще пыталась разобраться в противоречивых чувствах, вызванных появлением шейха, когда он одарил ее такой чарующей и обезоруживающей улыбкой, что сердце ее затрепетало.

– Рад познакомиться с вами, мисс Ди Сионе. Добро пожаловать в Дар-Аман. Я шейх Рахим Аль-Хади. Прошу прощения за опоздание, но важные дела задержали меня во дворце, – глубоким, чувственным голосом произнес он.

Пытаясь устоять перед его чарами, Аллегра напомнила себе о цели визита и о досье, которое читала в самолете.

Шейх протянул ей руку. Природная вежливость и осознание того, что ее приветствует правитель страны в присутствии свиты не позволили Аллегре не ответить на рукопожатие.

Ее руку буквально обожгло огнем, а по телу побежали мурашки от его крепкого рукопожатия.

– Честно говоря, я никак не ожидала такого приема, – сказала она.

– Я пригласил вас в Дар-Аман. У нас принято встречать гостей с почестями. Позвольте представить вам моих советников.

Он отступил, и Аллегра заметила небольшую группу людей. От группы отделился человек средних лет. В его взгляде сквозило явное недовольство.

– Это Харун Садик, мой личный секретарь и советник.

Аллегра улыбнулась.

– Мы говорили с вами по телефону. Спасибо, что помогли мне приехать.

Советник вежливо кивнул и молча пожал ей руку. Обменявшись рукопожатиями с остальной свитой, она повернулась к шейху, ощутив на себе его пронзительный взгляд. Он повел ее к роскошному автомобилю.

Им навстречу выскочил водитель, но Рахим жестом остановил его, удивив Аллегру нарушением протокола.

– Вы в порядке? – поинтересовался он.

Аллегра удивилась его проницательности. Казалось, он чувствует, какое впечатление на нее произвел.

– Да, конечно. А в чем собственно дело?

Холеная соболиная бровь поползла вверх.

– Усталость и капризы вполне уместны после такого длительного перелета.

Я не капризничаю, – стараясь подавить раздражение в голосе, ответила она, напомнив себе о цели визита. – И вам было совсем не обязательно встречать меня. Я бы прекрасно добралась самостоятельно.

– Возможно, у меня есть скрытые мотивы относительно вашего визита, – ответил он с белоснежной улыбкой на порочно-красивом лице, от которой Аллегра снова затрепетала.

Прижав к себе портфель, она вспомнила о его репутации плейбоя, который в любой женщине видел потенциальную добычу.

– Жаль, что краткость моего визита не позволит в них разобраться, – ответила она, изобразив на лице улыбку и устраиваясь на заднем сиденье машины.

Дверца бесшумно захлопнулась, и Аллегра, помимо воли, наблюдала, как он обошел автомобиль и уселся рядом.

На открытом воздухе, под палящими лучами солнца Аллегра лишь визуально ощущала присутствие Рахима Аль-Хади. Сейчас, когда он сидел рядом, она остро чувствовала его мужское присутствие в терпком, экзотическом запахе его одеколона с нотками сандалового дерева.

Аллегра встречалась с молодыми людьми во время учебы в колледже и после, но это были мимолетные встречи или разовые свидания. Она даже завела короткую интрижку и переспала с парнем, чтобы понять, обделяет ли себя чем-то, отменяя личную жизнь ради работы.

Никто из мужчин не производил на нее такого впечатления, как Рахим Аль-Хади. Она исподтишка сделала еще один вдох, испытав те же незнакомые ощущения.

Пытаясь убедить себя, что она преувеличивает и все дело в недосыпе, она кашлянула и сказала:

– Ваше высочество, я весьма вам признательна, что вы согласились встретиться со мной так скоро. Я не отниму у вас много времени.

Он снова обезоруживающе ей улыбнулся. Аллегра поняла, что ее взбудораженное эмоциональное состояние никак не связано с недостатком сна. Шейх был абсолютным воплощением сексуальной харизмы. Она гипнотически смотрела на его белозубую, сияющую улыбку.

– Думаю, вам приятно будет узнать, что я перестроил свой график и на все время вашего пребывания здесь я и мой штат в вашем полном распоряжении. Готов исполнить любую вашу прихоть.

Эти слова отрезвили Аллегру. Напоминание о его невероятном богатстве разозлило ее.

– Благодарю вас, но приличный отель и чашка крепкого кофе – это все мои прихоти. Я забронировала обратный вылет на завтра. Надеюсь, вы не сочтете меня невежливой, если я буду настаивать на нашей встрече сегодня?

Он сердито нахмурился.

– Вы улетаете завтра? – неожиданно посуровев, спросил он сквозь сжатые губы.

– Но вы сами сказали, что у вас будет мало времени, ваше высочество.

– Рахим.

– Простите?

– Вы можете называть меня Рахим, когда мы одни. – На этот раз его улыбка не была столь обворожительной. Он будто обиделся на что-то. – Могу я называть вас Аллегра?

Она на секунду растерялась от того, как чувственно прозвучало ее имя в его устах. Он говорил с американским акцентом, не зря же прожил пятнадцать лет в Штатах, но иногда восточные интонации его родного языка прорывались наружу, оказывая гипнотическое воздействие на собеседника.

– Я… Да, конечно. – В глубине сознания она понимала, что пока встреча с шейхом проходит лучше, чем она надеялась.

– Аллегра, прошу прощения за наш телефонный разговор. Я должен был проявить к вам больше внимания. – Новая лучезарная улыбка пронзила ее до глубины души. – После нашего разговора сердце подсказало мне что делать. Я распорядился приготовить для вас гостевые апартаменты во дворце, отложил поездку до воскресенья, чтобы находиться в вашем полном распоряжении. А сегодня вечером будет прием в вашу честь.

Аллегра разинула рот от изумления.

– Прием? Но я приехала только для того, чтобы обсудить…

Он не дал ей договорить:

– Мы обсудим ваше дело после того, как вы отдохнете с дороги. А сейчас позвольте мне показать вам нашу прекрасную столицу Шар-эль-Аман.

Аллегра ничем не выдала своего удивления, хотя понимала, что шейх выказывает ей такое гостеприимство не просто так.

– По правде сказать, я не ожидала, что вы будете моим личным гидом, – начала она.

– Но вы не откажете мне в моей прихоти?

Не найдя веского аргумента для разубеждения, Аллегра кивнула.

– Если вы хотите…

– Да, хочу.

Довольная улыбка расцвела на его лице. Рахим был не только красавцем, он считался одним из самых заманчивых холостяков в мире. Вероятно, он думал, что своей улыбкой может завоевать симпатию любого мужчины, женщины и даже ребенка.

«И твое расположение уже завоевал, не так ли?» – подумала про себя Аллегра.

Подавив желание дать отпор его самодовольству, Аллегра проследила за его рукой, которой он указывал на группу зданий на холме.

– Это наш университет. Здесь читают лекции профессора с мировым именем. Университет Дар-Амана оснащен самым современным оборудованием.

В течение четверти часа он показал Аллегре еще несколько столичных достопримечательностей. Когда он указал на очередной памятник, она не выдержала:

– Фонтаны и статуи с золотыми табличками, безусловно, ласкают взор, но экономическая ситуация в стране оставляет желать лучшего, не так ли? – негодование снова охватило Аллегру.

Его рука, указывавшая на очередную скульптуру, слегка дрогнула.

– Моя мать любила красоту, и отец потакал ей в этом. Что касается экономической ситуации, она под моим контролем, Аллегра.

– Разве? А в мировой прессе другая информация, – невольно вырвалось у Аллегры.

Он заметно напрягся и, прищурившись, посмотрел на нее.

– Вы верите всему, что читаете в прессе? – ледяным тоном поинтересовался он.

Аллегра вдруг подумала, что ее помощница собирала досье наспех и взяла первые попавшиеся под руку сообщения. Она прочистила горло и сказала:

Я не хотела вас обидеть.

– А мне показалось, что вы намеренно подняли эту тему. Хотите продолжить?

Какой-то момент они молча взирали друг на друга. Атмосфера накалялась. Аллегра сдалась первой.

– Обычно я не так прямолинейна, иначе я давно бы потеряла работу, – попыталась разрядить ситуацию она. Но Рахим хранил каменное молчание. Аллегра испугалась, что своим неосторожным высказыванием свела на нет шанс выполнить поручение деда. Она торопливо продолжила:

– Я просто хотела сказать, что не все так гладко и красиво в королевстве Дар-Аман, поэтому экскурсия не так уж необходима.

Он упрямо сжал губы.

– Оглянитесь вокруг, Аллегра. Моя страна переживает период возрождения, и все не так ужасно. Я не собирался пускать вам пыль в глаза. Я просто проявил гостеприимство. Если я не ошибаюсь, ваш президент тоже не показывает почетным гостям трущобы по дороге в Белый дом, а старается представить страну в наиболее выгодном свете.

Получив отповедь, Аллегра прокляла свою способность краснеть.

– Нет, не показывает. Но я сожалею, что когда-то сильное и процветающее королевство… – она прервала себя на полуслове, осознав, что это не ее дело.

Рахим Аль-Хади сам решает, как использовать ресурсы страны. Цель ее визита совсем иная. – Мне просто не хочется, чтобы вы тратили время на всю эту… болтовню. – Прикусив губу, она увидела, как его брови поползли вверх и на лице промелькнуло сердитое выражение. Затем он задумчиво кивнул и произнес несколько быстрых фраз по-арабски, нажав кнопку интеркома.

– Сейчас мы направляемся во дворец. Надеюсь, что после небольшого отдыха вы будете более благосклонны к тому, что может предложить мое королевство.

Аллегра нахмурилась.

– Я вас не совсем понимаю.

– Совершенно ясно, что у вас предвзятое мнение по поводу моего королевства и меня.

– Вы меня обвиняете?

Его челюсти слегка сжались, прежде чем он ответил:

– Нет. Вас можно понять. Но смею уверить, что и ситуацию, и человека можно исправить, если владеть ситуацией и расставить правильные акценты.

– Я полагаю, что все зависит от того, кто владеет ситуацией, – парировала она.

К ее удивлению, он с готовностью кивнул.

– Совершенно с вами согласен. Я предпочитаю думать, что теперешний трудный период необходим для строительства светлого будущего для моего народа.

Аллегра поджала губы.

– Настоящие перемены достигаются делами, а не словами.

– Тогда буду рад показать вам, что я имею в виду. Он снова превратился в очаровательного хозяина, чья улыбка лишала ее покоя. Тем не менее Аллегра заметила несколько оценивающих взглядов, брошенных им на ее фигуру.

К тому времени, как эскорт остановился у широких въездных ворот, охраняемых вооруженными солдатами, Аллегра поняла, почему женщины из кожи вон лезут, чтобы завоевать расположение шейха. Рахим Аль-Хади управлял своим телом, голосом и разумом также искусно, как дирижер управляет оркестром.

Если бы Аллегра давным-давно не дала себе зарок не вступать в отношения с мужчиной, она не устояла бы перед харизмой Рахима.

Она выработала стойкий иммунитет к ухаживаниям, считая, что не сумеет создать дом и семью. У нее перед глазами был пример родителей. Несмотря на все усилия ее матери, той не удалось изменить отца и создать уютный и безопасный дом. Аллегра не хотела такой участи.

Она с головой окунулась в работу. Мужчинам, даже таким харизматическим, как Рахим Аль-Хади, не было места в ее жизни.

Взбодрившись, Аллегра переключила внимание на дорогу из белого камня, обсаженную с обеих сторон пальмами. Слева и справа раскинулось Аравийское море, сияя и переливаясь синевой под ослепительными лучами солнца, словно россыпь драгоценных камней. Прямо перед ними на пологом холме возвышался великолепный белоснежный королевский дворец с тремя позолоченными куполами, будто сошедший со страниц арабских сказок «Тысяча и одна ночь».

Даже снаружи дворец не шел ни в какое сравнение с фотографиями из глянцевого журнала. Аллегра пыталась напомнить себе, во что обходится дворец населению Дар-Амана, но не смогла сдержать восхищенного возгласа, когда «роллс-ройс» припарковался у главного входа:

– Боже мой, какая красота!

– Да, это бриллиант в короне моей любимой родины. Надеюсь, что он на короткое время станет и вашим домом.

Глава 3

Рахим подумал, не переиграл ли он, когда увидел расширившиеся от изумления глаза Аллегры. Он все еще был раздражен ее комментариями по поводу состояния дел в Дар-Амане. Ему бы очень хотелось отправить недовольную мисс Ди Сионе в аэропорт и посадить на ближайший рейс в США, но он был в ней заинтересован, поэтому продолжил играть роль гостеприимного хозяина.

– Благодарю вас, – пробормотала она в ответ на его предложение.

– Я ознакомился с деятельностью вашего фонда и должен отметить, что вы достигли поразительных результатов за столь короткий период времени.

Изученная информация лишний раз убедила его в том, что Аллегра и ее фонд именно то, что ему нужно. Но он не принял в расчет две вещи: ее острый язычок и ее красоту.

Его взгляд невольно остановился на ее безупречной коже, легком румянце и густых каштановых волосах, забранных в слишком тугой пучок.

Я и моя команда преданны своему делу. Но основная работа делается нашими партнерами. Если те, кому мы помогаем по-настоящему, хотят перемен, они случаются быстрее и надолго, чем в том случае, если власти занимаются риторикой и хотят сиюминутной выгоды или только политического результата. В ее словах прозвучала такая горячность, что он невольно перевел взгляд на ее пухлые губы, тронутые светлой помадой. Но особенно его привлекла маленькая родинка над верхней губой.

– Вы очень любите свою работу.

– Да, – подтвердила Аллегра, – и очень серьезно к ней отношусь.

– Как и я, Аллегра.

Их взгляды встретились. Несмотря на скептицизм, сквозивший в ее васильковых глазах, их цвет напомнил ему синеву моря на их загородном частном пляже, где он любил играть в детстве.

Вдруг из ниоткуда ему послышался голос матери, предупреждавший его быть осторожным на воде. Воспоминание было таким ярким и неожиданным, что он невольно нахмурился.

– Что-то не так? – обеспокоенно спросила Аллегра. – Я могу остановиться в отеле, если…

– Я человек слова, Аллегра. Я вас пригласил во дворец.

Рахим вышел из машины первым и протянул Аллегре руку, заметив ее секундное колебание, прежде чем она приняла помощь. Легкая улыбка тронула его губы.

Он тоже почувствовал возбуждение, когда обменялся с ней рукопожатием в аэропорту. Но тогда отнес это к игре воображения или к результату годичного полового воздержания. Ему было не до секса, когда он выяснил, что отец смертельно болен. Чувство вины убило его либидо. К вине добавилась горечь, когда он увидел, во что превратилась страна из-за полного безразличия отца к судьбе королевства.

Рука Аллегры нырнула в его ладонь. В животе вспыхнуло пламя, мгновенно переместившись в пах. Его сердце громко заколотилось при виде легкого румянца на ее шелковой коже.

У него не было намерения уложить Аллегру Ди Сионе в постель, хотя он прекрасно знал, какой эффект производит на женщин. Сексуальное влечение довольно мощный инструмент для достижения цели. И он воспользовался бы им без зазрения совести в случае необходимости.

Он поглаживал ее пальцы большим пальцем. Она задохнулась, попытавшись выдернуть руку.

Рахим не выпускал ее руку, чувствуя их взаимное притяжение. Но он контролировал себя и не собирался заходить слишком далеко. Он использует свою харизму для достижения поставленной цели. Муки совести были ему неведомы.

– Добро пожаловать в мой дворец, – пригласил Рахим.

Аллегра моргнула и огляделась вокруг, прежде чем перевести на него взгляд.

– Я… Благодарю вас.

Он легонько сжал напоследок ей руку и отпустил ее, заметив маячившего невдалеке Харуна и остальную свиту.

Они вошли через четырехстворчатые двери в огромное пространство, которое трудно было назвать холлом. Две дюжины колонн, расписанных золотыми и серебряными узорами, поддерживали сводчатый потолок.

Их шаги гулким эхом отдавались от мраморного пола, инкрустированного золотом, серебром и драгоценными камнями, пока они пересекали холл, направляясь в восточное крыло дворца.

Рахим слышал восторженные вздохи Аллегры от этого великолепного зрелища. Он впервые в жизни был вынужден взглянуть на свой дом глазами постороннего человека. Антикварные предметы искусства, картины известных мастеров, витрины с дорогими безделушками, к которым он привык с детства, обретали новое значение.

Он впервые ощутил неловкость от чрезмерной демонстрации богатства, граничащей с непристойностью. Рахим с облегчением вздохнул, когда, пройдя через очередную арку, добрались до нужных дверей.

Аллегра оглянулась.

– Мы одни, – констатировала она. Покраснев от смущения, она поспешно добавила: – Я имею в виду, что ваши советники не следуют за нами, чтобы обсуждать дела с вами.

– Обычно они так и делают, но сейчас мы на женской половине, куда всем, кроме меня, вход заказан.

Аллегра негодующе поджала губы. Глаза недобро сверкнули, прежде чем она опустила их вниз.

– Женское крыло? А вам, стало быть, как шейху доступно любое помещение дворца?

– Разумеется.

– А я-то думала, что вы современный мужчина, ваше высочество. Полагаю, вы понимаете, что некоторые сочтут вас ретроградом за сегрегацию ваших женщин?

– Я никогда и ни с кем не состязался в популярности. Кроме того, существует серьезная причина для того, чтобы женщины, живущие под моей крышей, имели спальни на своей половине.

Аллегра разевала рот, как выкинутая на берег рыба, пытаясь найти веский аргумент для отпора, но в этот момент распахнулись двери ее апартаментов.

Молодая девушка, едва взглянув на хозяина, рухнула на колени.

– Ваше высочество, все готово, как вы просили.

– Хорошо. Можешь встать с колен, Нура.

Девушка поднялась, но стояла опустив голову и глаза.

Он обратился к Аллегре:

– Нура будет вашей личной служанкой. Если вам будет что-то нужно…

– Мне не нужна служанка. – Аллегра натянуто улыбнулась девушке. Увидев ее удрученное лицо, она добавила: – Я привыкла сама за собой ухаживать и не хочу понапрасну отнимать у вас время.

Раздражение бурлило в душе Рахима, но внешне он старался оставаться цивилизованным хозяином.

– Нура останется здесь. У каждого служащего во дворце есть свои обязанности. Нура прислуживает вам на время визита.

Лицо Аллегры по-прежнему выражало несогласие. Рахим расстроенно вздохнул.

– Поймите, наконец, Аллегра, здесь немного другие порядки. Чем раньше вы с этим смиритесь, тем легче пройдет ваш визит. Уверен, что это наша общая заинтересованность.

– Да, – кратко подтвердила она.

– Хорошо. Значит, мы договорились.

Ее взгляд говорил обратное, но она ничего не ответила. Аллегра последовала за Нурой в апартаменты, более искренне улыбаясь рвению молодой прислужницы.

Рахим последовал за ней, несмотря на срочные вопросы, ожидающие его решения. Пока Аллегра рассматривала комнату, служившую девичьей его матери до замужества, и королевские спальные покои, он неотступно следовал за ней, любуясь прямой спиной, тонкой талией, полушариями ягодиц и стройными ногами, видневшимися в разрезе платья.

Его снова охватило возбуждение, напомнив, что он молодой мужчина в расцвете сил и что у него давно не было женщины. Он чересчур зациклился на прошлом. Аллегра могла бы ему помочь. Рахиму страстно захотелось обнять ее за талию, взглянуть в ее лазурные глаза, приласкать ее, чтобы обвинительное выражение ее лица сменилось на… более уступчивое.

Усилием воли он остановил опасный ход мыслей и оторвался от созерцания прелестей Аллегры. Он увидел, что девушка с интересом рассматривает одну из безделушек, которые так нравились его матери. Это была небольшая шкатулка работы русских мастеров. Почувствовав на себе его взгляд, Аллегра быстро поставила артефакт на место и повернулась к нему.