Четыре сказки о юном сыщике Аристаше

Отчего сыщик подскочил словно ужаленный, и тут же умчался за чаем. Улыбка юной девы явно очаровала его, и даже более того, он в ту же секунду забыл, что у этой самой девы есть жених. Сыщика это теперь вообще не волновало, он сейчас был очарован, околдован и покорён красотой этой юной особы. Впрочем, справедливости ради надо отметить, что сыщик и сам был довольно-таки привлекателен, молод и пылок, а потому столь быстрая влюблённость была неудивительна. А то, что это была именно влюблённость, а не пустой флирт, сомневаться уже не приходилось. Разум его кипел, а чувства переполняли душу.

Вот что делает робкая, но обаятельная улыбка симпатичной дамочки с суровым сыскарём. Он тут же превращается в мальчика на побегушках. А спустя всего пять минут сыщик вернулся уже с кипящим самоваром, чашками, блюдцами, ложками, связкой баранок, молочником и сахаром в ажурной пиале. И как только это всё уместилось у него на одном подносе. Но он сиял, был крайне доволен, и даже немножечко счастлив. Барышня встретила его приятной улыбкой и лёгким невинным вопросом.

– Скажите, а у вас имя отчество есть!?… Или мне к вам обращаться как-то иначе?… Может по чину?… – совершенно справедливо поинтересовалась она, ведь по всем канонам пришло уже время познакомиться.

– О, ну что вы,… какие ещё чины,… чины это для подчинённых, а для вас я просто Николай Васильевич,… очень легко запомнить, так Гоголя звали!… Ну а как ваше имя отчество?… – тут же переспросил сыщик.

– Ах, да,… ведь я-то тоже не представилась,… ну а я Наталья Саввишна,… дочь купца первой гильдии Саввы Игнатьича Ковылин,… может, слышали про такого?… – вмиг парировала барышня.

– Ну, кто же в Москве не слышал про Савву Игнатьича!… Уважаемый человек, известный меценат, почтенный купец,… а кстати, что же это он вас не встретил?… ведь всё-таки единственная дочь… – вдруг вновь вернулся к делу, теперь уже обретший имя Николай Васильевич.

– А вы знаете, он у меня такой занятой, что дело у него на первом месте,… всё работа да работа,… ныне обороты с продаж большие, вот он и занят!… Но экипаж за мной всё же послал,… и вчера даже телеграфировал мне в Санкт-Петербург, что сам встретить не сможет,… так что он вполне заботливый отец… – бегло ответила Наталья Саввишна и привычным движением разлила чай на двоих. Николай Васильевич молча, взял предложенную ему чашку, сыпанул в неё наугад сахару, отломил баранку и, пригубив, влюблённо уставился на Наталью Саввишну. На что она ответила ему взаимностью, и одарила его благодарным взглядом. Началось молчаливое чаепитие, во время которого собеседники обычно собираются с мыслями, чтоб чуть позже с новой силой продолжить беседу.

Но вот прошло пару минут, и молодые люди вроде уже были готовы вновь заговорить, как вдруг входная дверь в кабинет распахнулась, и помощники Николая Васильевича втолкнули в неё проводника третьего вагона «Питерского» поезда. Вид у того был удручающий. Видимо по дороге сюда Игнатьев с Семчуком успели-таки слегка поднамять ему бока.

– Вот ваше благородие,… споймали,… он уже было собирался бежать,… еле-еле успели схватить!… – кратко доложил Игнатьев.

– О, вон как,… бежать значит, хотел,… интересно-интересно… – мигом поставив чашку на стол, язвительно отозвался Николай Васильевич.

– Да не бежал я никуда,… просто спокойно собирался пойти отдохнуть, а тут эти дуболомы налетели, и давай руки крутить!… Кричат, идём в участок на допрос!… А я им – тут, наверное, ошибка,… а они меня тащат и ничего не объясняют,… ну я, конечно, попытался вырваться,… а они в драку… – залепетал проводник, высвобождаясь от пут помощников.

– О нет!… здесь ошибки нет!… Вы же не будете отрицать, что знаете эту даму!?… – сходу начал допрос Николай Васильевич.

– Да, разумеется, знаю!… эта дама из пятого купе,… ехала в моём вагоне,… но в чём всё-таки дело!?… – ещё больше изумившись, переспросил проводник.

– А дело в том, что ты, братец, подозвал даме, нести багаж, одного слишком уж шустрого мальца,… и он её обворовал!… А это очень подозрительно,… ведь ты хорошо знаешь того мальца,… и даже по имени его окликивал,… выходит, вы с ним в сговоре!… Ты поставляешь ему жертв, а он их обчищает!… А ну говори, где сейчас твой сообщник!?… Не то велю Игнатьеву с Семчуком высечь тебя прямо здесь, при даме!… – нарочито грозно потребовал ответа Николай Васильевич, чем привёл проводника в полное смятение.

– Да вы что!?… Какой такой сговор!?… Да это же мальчишка с вокзала!… да он тут с самого детства промышляет,… да его вся «Каланчёвка» знает!… А зовут его Аристаша,… да он надёжный мальчуган,… за ним отродясь воровства не водилось,… да как же так… – обескуражено затараторил он.

– Хм,… вся «Каланчёвка» знает, говоришь!… А почему же тогда я первый раз о нём слышу!?… А вы, Игнатьев с Семчуком, помощнички мой премудрые, знаете ли про него!?… ведь вы-то здесь побольше моего служите… – неожиданно переметнулся на помощников Николай Васильевич.

– Да,… мы знаем его,… Аристаша, хороший паренёк,… вежливый, учтивый,… и правду проводник говорит, он тут с малых ногтей обитает!… Да вы бы сразу у нас про него спросили, мы бы вам всё и рассказали,… а то вы так строго – приведите мне проводника!… Ну, мы и подумали, что он кого убил,… вот чуток и перестарались,… намяли ему слегка бока!… Вы, ваше благородие, впредь чуть бы поясней приказы отдавали… – немного сконфуженно ответили Игнатьев с Семчуком.

– Ладно, братцы,… понимаю, оплошал я!… Но и вы хороши,… чурались меня, будто я волк какой!… Вон, «вашим благородием» уже какую неделю обзываете,… а меня ведь просто зовут – Николай Васильевич!… И хватит уже шарахаться от меня,… нам с вами ещё работать и работать,… а потому надо учиться понимать друг друга с полуслова и доверять!… Ну да не об этом сейчас,… выражусь яснее, чтоб всем понятно было,… так вот, ваш этот надёжный и учтивый Аристаша,… то бишь Аристарх,… подозревается в воровстве!… Пока он сопровождал барышню Ковылину Н. С. от перрона до экипажа, у неё из багажа пропала дорогая вещь,… а именно золотая диадема работы фирмы «Фаберже»!… Так что мне теперь для допроса нужен этот ваш Аристаша,… и раз уж вы все его тут так знаете, то найдите его и приведите ко мне!… Да без грубостей,… не надо всяких там тычков или пинков, поаккуратней,… ребёнок ведь,… спокойно и деликатно!… А вы проводник, тоже с ними пойдёте,… и пока его не найдёте, считайте себя рекрутированным на службу в полицию!… Только после допроса подозреваемого я сделаю вывод, куда вас потом,… всё, идите… – строго насупив брови, разразился тирадой Николай Васильевич и указал всем на дверь.

Подчинённых в один миг как ветром сдуло, и даже проводник с намятыми боками умчался без оглядки. Николай Васильевич опять остался наедине с Натальей Саввишной, и у них вновь началось чаепитие, неспешно переходящее в полюбовную беседу. Нельзя конечно сказать, что молодые люди так сразу увлеклись друг другом, нет, скорее это только Николай Васильевич весь воспылал нежной симпатией, он теперь оказался на грани большой любви.

Тогда как Наталья Саввишна лишь несколько отвлеклась от своих неприятных мыслей, ведь не надо забывать, что в Санкт-Петербурге у неё был жених, который собственно и вовлёк её в эту странную историю. Другое дело любила ли она его, или просто заблуждалась в своих чувствах, что немудрено, ведь лет-то ей было всего ничего. Впрочем, с другой стороны, ну не подари ей жених диадему, и кто знает, встретила б она Николай Васильевича, этого казённого красавца с выправкой боевого офицера, думается вряд ли. А тут теперь прямо на глазах у всех образовался этакий любовный треугольник.

6

А меж тем чай остыл и Николай Васильевич отправился кипятить новый самовар, а вернее сказать добыть ещё кипяточку. Дежурный на посту на такой случай всегда держал у себя горячий чайник на плите и разогретый самовар во дворе. Ну а так как самовар уже простыл, то Николай Васильевич отправился за чайником. И пока он этим всем занимался, его подчинённые уже нашли Аристашу. Впрочем, его особо и искать-то не пришлось, он по своему обыкновению в послеобеденную пору играл в трактире в шахматы на деньги.

Не сказать, чтоб в трактир хаживали такие уж прямо просвещённые личности, но желающих сразиться с умелым пареньком в шахматы, находилось немало. И это не говоря ещё о шашках, там вообще отбоя не было. Те же клерки или чинуши из вокзального управления, любили после сытного обеда за рюмочкой ликёра и шкварчащей папироской сыграть с Аристашей партейку-другую. Им нравился его неординарный стиль игры, он мог в считанные минуты пожертвовать коня, слона или даже ферзя, но потом атаковать настолько резко и беспощадно, что многие так толком и не поняв, что произошло, оказывались в патовой ситуации, были просто загнанны в угол. И это считалось верхом мастерства, превыше даже чем банальный шахматный мат.

Вот и сегодня, Аристаша, сначала подработав носильщиком на вокзале, затем играл в трактире свои послеобеденные партии. И тут нагрянули Игнатьев с Семчуком, да ещё в придачу с проводником, и неоднозначно потребовали от Аристаши пройти с ними в полицейский участок. Он сходу понял, что дело серьёзное и беспрекословно проследовал за ними. А по дороге проводник посвятил его в некоторые детали дела. Так что в кабинет на дознание Аристаша вошёл уже вполне подготовленный. При его появлении Наталью Саввишну опять начало лихорадочно потряхивать. Она нервно сконфузилась и даже чуть привстала. Но вошедший в этот момент в кабинет Николай Васильевич с полным чайником свежего кипятка не дал ей разволноваться ещё больше.

– Ага,… а вот и наш подозреваемый,… как раз я чайку принёс,… так что давай-ка мы с тобой кое о чём поговорим,… присаживайся вон на тот стульчик и начнём!… Мне, прежде всего, интересно знать, куда могла подеваться диадема из поклажи этой благородной барышни, за тот короткий срок пока ты подвозил её багаж?… Все тут мне говорят, что ты честный парень,… вот ты мне и скажи откровенно, куда же она подевалась?… – быстро поставив чайник на стол, не без иронии спросил Николай Васильевич у Аристаши, видя, как из-за его присутствия нервничает Наташа.

– Ну что здесь скажешь,… дело тёмное,… но мне тут, пока мы шли сюда, вкратце объяснили все ваши подозрения, так что я в курсе всего,… и из этого я делаю вывод, что мне придётся усиленно защищать свою честь, ведь обвинения нешуточные!… Я немного знаком с юриспруденцией и хотел бы участвовать в допросе в двух ипостасях,… и как подозреваемый, и как защитник подозреваемого!… Закон мне позволяет это сделать,… не так ли, господин главный сыщик?… – спокойно присев на предложенный ему стул, с достоинством и вполне по-взрослому спросил Аристаша, отчего у Николая Васильевича аж глаза на лоб полезли. Такого гонора от малолетнего обитателя «Каланчёвки» он никак не ожидал.

– Ого,… вот так Аристаша!… Да ты братец пожалуй уже совсем и Аристарх, вырос,… зачем же тебя по-детски величать-то,… ты вон у нас почти профессор,… и доводы твои веские!… Да, закон позволяет тебе быть в двух ипостасях,… но этот же закон и налагает на тебя обязанность говорить честно, открыто, без увёрток и недомолвок,… иначе я буду вынужден отправить тебя в «кутузку»!… А уж там надзиратели не всегда соблюдают закон!… Так что прошу,… я жду ответа на свой первый вопрос… – всячески пытаясь скрыть своё удивление, потребовал Николай Васильевич.

– Ну что же,… я готов отвечать честно,… но перед этим я хотел бы уточнить суть дела и спросить у потерпевшей, где находилась вышеуказанная диадема в момент перевозки багажа?… – всё так же серьёзно переспросил Аристаша. Отчего теперь уже Наташа пришла в изумление.

– И это законно!?… он что, и вправду может задавать мне такие вопросы!?…– недоумённо обратилась она к Николаю Васильевичу.

– О, да,… по закону он имеет на это право,… и мы вынужденный соблюдать его права,… так что скажите ему, как с вашей точки зрения всё произошло… – деликатно подтвердил полномочия Аристаши Николай Васильевич. Хотя кто знает, какой бы он устроил допрос, если б Наташи сейчас не было в кабинете, может такой, что у Аристаши в мгновенье поседели бы виски. Но Наташа была здесь, и приходилось действовать в рамках приличия, чем успешно воспользовался Аристаша и задал ещё один вопрос.

– А также попрошу ответить пострадавшую, где и при каких обстоятельствах она в последний раз видела свою пропажу?… – не меняя выражения лица, поинтересовался он.

– Ну как где!?… у себя в купе, незадолго до приезда,… последний раз я померила её перед зеркалом,… положила в шкатулку, убрала в корзинку,… и всё,… потом мы приехали, я вышла из купе и направилась к проводнику попросить его позвать носильщика!… Ну а дальше уже известно, что было… – слегка сердито ответила Наташа, но Аристаша никак от неё не отставал.

– Хорошо, пусть так,… но тогда из этого следует, что ваш багаж целых несколько минут оставался без присмотра,… ведь как я понял, дверь в купе на ключ вы не закрывали!?… – мигом сделал заключение Аристаша, и опять вопросительно посмотрел на Наташу.

– Ну да, не закрывала,… а чего её закрывать, если я отлучилась буквально на секундочку!… – вновь сердясь, воскликнула она.

– Простите, но в этом-то всё и дело,… я знаю много примеров, когда люди выйдя из купе всего, как вы говорите «на секундочку», потом оставались и без денег, и без багажа!… Уж поверьте мне,… я почти всю свою жизнь провёл на вокзалах и уж знаю, какие скорые бывают воришки!… Так что ваш аргумент, что вы отлучилась «буквально на секундочку» тут не работает!… А теперь меня интересует состояние дверей второго тамбура вагона,… были ли они закрыты на ключ во время прибытия поезда… – вновь спросил Аристаша, но только теперь уже у проводника.

– Да,… со стороны перрона я закрывал дверь, а вот со стороны путей не помню,… по-моему, тоже закрывал, но точно сейчас сказать не могу… – растерянно пробормотал проводник.

– Выходит и здесь была лазейка для проникновения в вагон!… Впрочем, если вагонные воришки идут на дело, то у них с собой есть ключи практически от всех дверей вагона, и проникнуть им вовнутрь не проблема!… Однако здесь, похоже, совсем другой случай!… Ну, вот откуда тут воришка знал, что у вас есть диадема, и что она лежит именно в корзинке, а не где-то в багаже!?… Выходит, шёл целенаправленно на неё!… Ну, ничего, и на этот вопрос мы тоже чуть позже найдём ответ!… А сейчас я делаю заключение, что диадема вполне могла пропасть ещё в вагоне,… всё указывает именно на это!… Вы со мной согласны, господин сыщик!?… – быстро сделав вывод, переключился на Николая Васильевича Аристаша.

– Да,… пожалуй, я допускаю и такую версию,… но это не снимает с тебя подозрения,… не так ли, голубчик!?… – удивившись безупречной логике Аристаши, тут же переспросил Николай Васильевич.

– Да, не снимает,… тут я согласен,… а потому я предлагаю провести следственный эксперимент!… Кстати, а где ваш багаж, сударыня?… – мигом отозвался Аристаша.

– Как где!?… всё там же в экипаже,… кучер меня на улице ждёт!… А вот корзинка с пустой шкатулкой здесь, с собой,… вон, в углу на столике лежат,… но зачем всё это!?… – недопонимая всю важность момента, изумилась Наташа.

– А затем, барышня, чтоб мы с вами сейчас восстановили те события, что произошли с нами на привокзальной площади у вашего экипажа!… Но прежде я хочу указать на то, что по дороге от перрона до площади я просто не мог вытащить вашу диадему из багажа,… ведь вы были всё время рядом и наблюдали за мной!… И только уже у экипажа вы на мгновение отвернулись от меня, дабы разменять у кучера мелочь!… Вы подтверждаете, что всё так и было!?… – вновь спросил Аристаша.

– Да,… пожалуй, что всё так и было,… я шла рядом и глаз не спускала с корзинки,… и лишь у экипажа замешкалась, меняя мелочь!… Но к чему все эти детали,… какой от них прок?… – недоверчиво переспросила Наташа.

– О-о-о, сударыня,… уверяю вас, прок есть и немалый,… недаром же говорят, что дьявол кроется в деталях!… В них-то и вся изюминка,… я бы вам мог сейчас прочитать на эту тему целую лекцию,… но не будем отвлекаться и перейдём к следственному эксперименту!… Ну а для этого мы с вами встанем в том порядке, в каком стояли там, на площади,… вы впереди, а я позади с корзинкой и багажом!… Но так как у нас здесь нет вашего багажа, то нам его заменит стол, на котором лежит корзинка,… по высоте он как раз подходит,… точно на таком же уровне ваша корзинка находилась и там, на площади!… А вместо кучера перед вами встанет сам господин сыщик,… вы сударь тоже подходите по высоте,… ведь кучер сидел на козлах и оттуда хорошо меня видел,… сейчас всё должно совпадать в точности,… теперь важна каждая деталь!… И так приступим… – призвал Аристаша и, выстроив всех в должном порядке, приступил к эксперименту.

7

Меж тем Николай Васильевич не уставал изумляться смекалке и логическому мышлению Аристаши, а потому, молча, и без лишних колких замечаний, выполнял все его команды. Послушно встал лицом перед Натальей Саввишной и с высоты своего превосходящего роста наблюдал за дальнейшими действиями. А тем временем Аристаша попросил Наташу отвернуться от него ровно настолько, насколько она отворачивалась, разменивая мелочь на площади. При этом он ещё велел ей производить руками все те движения, что были произведены тогда, а Николая Васильевича заставил эмитировать ответные действия кучера.

И в результате эпизод с разменом мелочи был восстановлен досконально точно, вплоть до самых мелких деталей. Однако как бы Аристаша ни старался, у него за тот короткий срок, что Наташа отворачивалась от него, никак не получалось вытащить из корзинки шкатулку, достать из шкатулки воображаемую диадему, спрятать её, а потом ещё и убрать шкатулку обратно в корзинку. На что Николай Васильевич высказал свои сомнения.

– Хм, братец,… что-то ты не особо стараешься,… давай-ка ты чуть побыстрей всё делай,… а мы наоборот чуть помедленней!… Надобно попробовать все варианты,… не так ли!?… – указал он.

– Хорошо,… пусть будет по-вашему,… попробуем как вам угодно… – согласился Аристаша, и они повторили ещё раз, а потом ещё раз, и ещё, и ещё. Но результат оставался всё тот же. Аристаша так и не успевал вытащить воображаемую диадему из шкатулки, а вернее будет сказать, достать-то он её успевал, а вот вложить шкатулку обратно в корзинку, времени у него уже не хватало, Наташа оборачивалась и заставала его в этот момент. Иначе говоря, следственный эксперимент показал, что Аристаша никак не мог похитить диадему. В связи с чем, Николай Васильевич был вынужден снять с него подозрения.

– Да уж,… ну, ты и молодец,… вон как всё по полочкам разложил и доказал-таки свою невиновность!… Эхе-хе-хе,… был у меня подозреваемый, а теперь нет,… и что же дальше делать, ума не приложу!… Может у тебя по этому поводу есть свои соображения!?… ведь ты у нас такой смышленый,… выскажись, посодействуй в расследовании… – похвалив Аристашу, попросил он его.

– Хм,… правильно ли я вас понимаю,… вы, главный сыщик всех трёх вокзалов, просите меня, простого мальчугана с «Каланчёвки», о помощи!?… – несколько иронично переспросил Аристаша.

– Да!… да-да, чёрт меня возьми!… Я такой-то растакой-то, весь из себя важный сыщик, прошу тебя, мальчишку, о помощи!… Да ещё и приношу свои извинения за неверные и поспешные обвинения,… выручай, брат,… очень уж нужно!… – разведя руками от безысходности, и повинившись, почти взмолился Николай Васильевич.

– Ну что ж,… раз так, то я исходя из ваших извинений, позволю себе теперь называться вашим помощником!… А что, помощник главного сыщика «Каланчёвки», звучит неплохо!… Однако всё это лирика, а у нас с вами дело,… так что не будем медлить и я с вашего дозволения, продолжу опрос потерпевшей… – сразу повеселев и приняв уже непринуждённый вид, задорно заявил Аристаша.

– Ха-ха,… вон как ты заговорил!… Этак-то мне больше нравится!… Ну что же,… продолжай опрос,… но только с уважением и тактом,… помни, перед тобой дама… – тут же поддержав его инициативу, согласился Николай Васильевич и весь обратился вслух, а Аристаша начал.

– Итак,… из вышесказанного я заключил, что любой посторонний мог запросто проникнуть в вагон со второго тамбура и в момент вашего отсутствия, сударыня, похитить диадему!… И тут тогда встаёт вопрос,… откуда воришка знал о диадеме, и то, что она лежит именно там, где он её нашёл, а не где-нибудь ещё!?… Ведь весь остальной багаж не тронут,… и это подозрительно!… Обычно потрошат всё подряд, а тут залезли именно в корзинку!… Кстати, а откуда она у вас?… – не замедлил задать вопрос Аристаша.

– Ну, мне её жених подарил,… с месяц назад,… это в Санкт-Петербурге сейчас считается самым модным аксессуаром,… прямо по Парижской моде,… плетёная сумка-корзинка и соломенная шляпка-канотье!… Я была очень рада такому подарку,… так с ней и езжу,… беру её с собой во все поездки, очень удобно… – моментально ответила Наташа.

– Ага,… ну что же, хорошо,… кажется, что-то вырисовывается!… Но тогда у меня к вам ещё один вопрос,… вы с собой из Санкт-Петербурга в дорогу булочки с тмином, случайно не брали!?… – вновь спросил Аристаша, и этот его вопрос поразил уже всех в кабинете. Даже Игнатьев с Семчуком, до этого момента тихо стоявшие в стороне, и то прищёлкнули языками, а Наташа аж оторопела.

– Что!?… Какие ещё булочки!?… Причём здесь они?… Да я вообще стараюсь поменьше есть мучного,… и никаких булочек я не брала!… – изумлённо вскликнула она.

– Так-с,… ладно!… Ну а про булочки я спросил лишь потому, что когда я забирал из купе ваш багаж, то заметил тонкий запах тмина,… а тмин как раз и идёт на булочки!… И отсюда следующее заключение,… так как вы из Санкт-Петербурга булочки не брали, то они могут быть только местной выпечки,… то есть наши московские!… – опять сделал странный вывод Аристаша. Отчего уже не выдержал Николай Васильевич.

– Погоди-погоди!… как это ты учуял запах тмина в купе, когда Наталья Саввишна явно пользовалась духами, и любой другой запах был бы просто, не уловим!?… И с чего это ты вообще взял, что там пахло тмином!?… – слегка раздражённо вскрикнул он.

– Всё правильно, здесь нет никаких противоречий,… запах духов там тоже присутствовал,… и я его тоже учуял!… Но там была ещё и маленькая толика аромата тмина,… притом свежая, только что привнесённая,… иначе бы запах духов затмил её!… Кстати, хочу заметить, что у вас, сударыня, прелестные духи,… обожаю аромат «Серебристого ландыша» от товарищества « А. Ралле и Ко.», у них изумительно приятный оттенок… – взглянув на Наташу, подметил Аристаша.

– Да,… точно!… Всё так и есть, у меня духи от товарищества « А. Ралле и Ко.»,… и я тоже обожаю аромат ландыша!… Он настолько тонкий и изысканный, что я не променяю его ни на какой другой!… – признав в Аристаше своего единомышленника, радостно поддержала его Наташа и даже чуть в ладоши не захлопала. Но тут в их диалог вмешался Николай Васильевич.

– Ну что за чепуха, ей богу!… Ну, откуда ты, привокзальный мальчуган, можешь различать запахи духов, да ещё и знать их названия!?… Я вот, например, не особо в этом разбираюсь!… Хотя уж если ты такой знаток, то может, ты ещё и мою парфюмерию угадаешь!?… – слегка вспылив, воскликнул он.

– А что тут гадать-то,… у вас «Цветочный» одеколон от « Брокаръ и Ко», притом довольно-таки дорогой,… но я думаю, с вашим жалованием главного сыщика вы можете его себе позволить… – совершенно точно угадал Аристаша, отчего Николай Васильевич аж подпрыгнул, а Игнатьев с Семчуком подали голос.

– О, как,… ну ты и мастак,… а тогда скажи-ка, каким одеколоном пользуемся мы?… – чуть ли не хором воскликнули они.

– О, тут вообще всё просто,… ваш одеколон после бритья «Тройной»,… он не такой дорогой и практичный!… Однако не советую им полоскать рот,… для желудка он вреден,… и это я говорю потому, что у Игнатьева несёт им изо рта!… Ну а если ты Игнатьев принимаешь его из-за зубной боли, то лучше полощи рот простой подсоленной водой, а не этим средством,… соль, оно как-то надёжней… – мигом отозвался Аристаша. На что Игнатьев даже язык прикусил, ведь у него действительно болел зуб, и он прикладывал на него ватку с одеколоном, уж так посоветовала ему его жена. А тем временем Аристаша продолжил.

– Ну, это мы с вами чуть отвлеклись,… и я тем самым доказал вам, что разбираюсь в запахах,… хотя в этом нет ничего удивительного,… вы бы побегали с моё средь пассажиров по вокзалам, ещё бы и не так разбираться научились!… Ну а что касаемо запаха тмина, то я со стопроцентной уверенностью могу сказать, что на «Каланчёвке» есть только одна пекарня, где делают булочки с тмином!… А главным хлебопёком там работает некто Арсен,… он-то булочки и печёт,… там же он и пропитался тмином насквозь!… Я немного знаю этого Арсена,… молодой, амбициозный парень, мечтающий разбогатеть и открыть свою ресторацию!… И сразу предваряя ваши вопросы, ещё раз скажу, поживите с моё на вокзалах и не такое узнаете!… Кстати, Игнатьев с Семчуком тоже должны быть в курсе дела,… не так ли!?… – бегло всё прояснив, обратился к служакам Аристаша.