В пятницу вечером, после восьми…

Лиз присела на диван, и вид у неё был такой, что Балтазару пришлось искать кота самому, по всей огромной веранде и по двору. Но кота опять нигде не было. Он искал Балтимора часа полтора. Спать Лиз совсем уже расхотелось. Надев свои старые Хантеры, а сверху прямо на пижаму куртку, она тоже спустилась во двор, и поиски продолжались до самого утра.

– Устала?

– Да, и мне ужасно хочется курить.

– Ты ведь бросила недели две назад?

– Откуда ты знаешь?

– Видишь ли, я иногда слышу, как вы сплетничаете с Хлое.

– Ты что подслушиваешь?

– Ты со мной опять заигрываешь, Лиз?

– Я просто очень хочу сигарету.

– Я не курю.

– Знаю, такие, как ты, в большинстве своём не курят.

– Почему? В колледже я курил, а потом бросил. Мне надоело.

– Ну, значит ты исключение из правил.

– Из каких?

– Ну, нарциссы вроде тебя, обычно, слишком поглощены своим здоровьем.

– Ты воспринимаешь меня как нарцисса?

– Я воспринимаю тебя, как моего нового шефа, которому было совершенно нечего делать в моей машине, забывать там своего кота, и портить мне вечер и ночь. И, тем не менее, он это сделал. А сейчас вот стоит и даже не пытается скрыть, что только и думает о том, как бы ему побыстрее выпить кофе. И мне почему-то кажется, что наплевать моему шефу на своего кота, как и на всех остальных вокруг. Я не права?

– Абсолютно права, насчёт кофе.

Кофе был горячим, ароматным и очень вкусным. Они даже не садились, стоя друг против друга и пили молча.

– Он, наверное, убежал. Наконец первым прерывая молчание, сказал Балтазар.

– Я пойду. Надеюсь, позвонишь, если Балтимор объявится.

– Надеюсь, объявится – Ответила Лиз и направилась к входной двери, вслед за Балтазаром.

– Да, «Завтрака у Тиффани» не получилось. В этой пижаме с разорванным рукавом, опухшей рукой и окровавленной ладонью на Одри Хепберн ты не тянешь.

Лиз, не ответив, только широко улыбнулась Балтазару, и с размаху захлопнула за ним дверь. Пошёл к чёрту! – прокричала она ему в след, сбившись со счёта, в который уже раз за этот день и за эту ночь.

Глава 3

Сидеть и дуться на подругу детства, не имело никакого смысла. Нет, дуться, это слишком мягко сказано.

Таше хотелось, как выражалась одна её приятельница, вырывать из себя куски мяса. Это означало, что она в бешенстве. Кровожадный образ её всё же напугал. Организм требовал сладкого. Думай. Думай. Думай. Теребила она саму себя. Нужно дотерпеть до утра, а потом начнётся увлекательнейшая игра, и кто же в ней интересно победит? Проигрывать она не собиралась. Пусть Эрика сделает следующий ход, вышлет темы для будущих статей. У неё уже чесались руки.

Вот только она никак не могла понять, кто же ей на самом деле звонил, она ведь проговорила по телефону, минут десять уж точно, если не больше.

Та кто, выдавала себя за некую Лиз, говорила совершенно без акцента. Хотя и это устроить совсем не трудно, ведь у Эрики за годы учёбы и работы по всему свету, накопилось множество друзей, некоторых из них Таша даже знала, они приезжали к ней в гости.

С завтрашнего дня начнётся новая жизнь. Месть её не будет знать никакой пощады, и гнев обрушится на выявленных соучастников этой сомнительной затеи, но это в самом конце поединка. И всё же, не давали ей покоя вопросы. Зачем она это придумала, чего она этим добивается? И почему именно Таша, с чего вдруг, она решила, бить побольнее? Что ей я, Таша такого уж плохого сделала?

До чего медленно проходит время, скачать и посмотреть фильм что ли? А что, идея! Всё равно не уснуть мне этой ночью, – пыталась успокоить себя Таша.

– Посмотрю Крёстного отца – В самый раз! С тематикой, попадание прямо в яблочко! – Таша включила ноутбук, нашла фильм, и, устроившись на диване начала его смотреть, словно делала это в первый раз.

На драматичной сцене, где Кейт, жена Майкла Корлеоне признаётся ему, что это был не выкидыш, а самый настоящий аборт, как впрочем, и вся их супружеская жизнь, и Майкл бьёт её по лицу, Таша поняла, что, ей всё же, не до их семейных передряг и потопала спать. По дороге в спальню, ей ужасно захотелось выкурить ещё одну сигарету, и она вышла в пижаме на балкон, накинув пуховую безрукавку. На балконе было холодно. В трёхэтажном кирпичном доме напротив, и в шестнадцатиэтажном тоже, большинство жителей проводили остаток ночи за просмотром телевизора. Тотальная бессонница! Выброшенный окурок сигареты полетел вниз и приземлился на асфальт. Пахло снегом. Интересно, что же будет завтра?

Таша плотно закрыла за собой дверь, зашла в свою комнату и легла в кровать. Досчитав до семидесяти пяти она, наконец, уснула.

* * *

Таша считала, что утро для неё именно то время дня, когда можно наслаждаться своим одиночеством и заниматься всякими глупостями.

И в это утро ей не терпелось, оставшись одной дома просмотреть почту, без свидетелей, один на один с тем, что скрывало письмо, какой-то выдуманной Лиз Фостер, а на самом деле, её подруги – Эрики.

Письмо оказалось кратким, без изысков. Лиз предлагала ей тему стресса при кризисах, в самых разных его проявлениях. Начиная с личного и, заканчивая – экономическим. Ну что ж, кризис так кризис.

– Ха, Эрика, напишу я тебе про кризис и стресс, сейчас, вот только подумаю, с чего начать – Подумала Таша, и начала печатать.

«Мы не потерянное поколение. Мы поколение сильно пьющих женщин. Мы уже давно не выбираем Пепси. Но мы, как и всё цивилизованное европейское сообщество, научились ждать конца рабочей недели. Вечер пятницы, или, как любит выражаться одна из моих подруг – Friday Night – это откровения, это истории, рассказы о случившемся за неделю, жалобы, ахи, охи и вздохи. В пятницу обязательно надо чуть – чуть забыться, чтобы в понедельник с новыми силами, или без сил, начать борьбу, сражение и войну заново. С врагом в лице скуки, одиночества, плохого настроения и негатива, подло поджидающих нас на каждом шагу. В эпоху технического прогресса это становится всё труднее. Нашим родителям, возможно, было полегче. Пили ведь преимущественно наши отцы. А мамы просто баловались, и глотка «Baileys» для них было вполне достаточно для хорошего настроения. Им бы в голову не пришло наведаться в китайский или турецкий ресторан на следующий день, чтобы снять признаки похмелья кисло – острым горячим супом. Впрочем, тогда, ни китайских, ни тем более турецких ресторанов у нас в городе не было. А унисекс только начался духами от Калвина Кляйна, но это было уже позже.

При чём здесь унисекс и равенство полов, спросите вы. А притом, что, женщины, помимо всего прочего, отобрали у мужчин и прерогативу напиваться вдрызг. Если Вам их жалко, мужчин, то есть, очень зря, ведь именно они в большинстве случаев и являются виновниками женских стрессов и кризисов. Замаячил мужчина на горизонте – стресс. Нет его – кризис. Был, но решил уйти – стресс. Решил остаться – кризис. Если подумать: стрессы и кризисы сопровождают женщину с самого её рождения, а потому, во взрослый этап своей жизни она входит довольно подготовленной, но это только так кажется на первый взгляд. Потому, что, начинают происходить вещи, которые сильно выбивают её из колеи. Надолго.

Универсальный совет, как, перебороть финансовый кризис, прост: постарайтесь не выходить из дома без крайней надобности. Разве что только по пятницам. Пятница, суббота и воскресенье это святое. В остальные дни можно спокойно сидеть дома. Работа-дом. Работа – Дом. Дом – работа – дом. Не волнуйтесь, вы не сойдёте с ума и не свихнётесь. А если всё – таки начнёте сомневаться и увидите симптомы раздвоения своей личности, можете из вышеупомянутой цепочки выбросить работу. К чёрту. На хрен. Без сожалений. Останется у Вас родной дом. Отчий дом. Мир вашему дому.

Нужно забыть о том, что в гараже у вас стоит машина. Хотя бы до пятницы. Пешие оздоровительные прогулки это не только гимнастика для тела, но и для ума. Ум во время прогулок замечательно проветривается. Также нужно сократить походы в салоны красоты. Мучить кожу и волосы совершенно не к чему, сейчас в моде всё натуральное. Даже седина.

Финансовый кризис поможет вам понять истинную цену дружбы и любви.

Ваши друзья соскучатся, и, не имея возможности вас часто видеть, при встрече оживлённо будут рассказывать неизвестные новые истории из своей жизни, жизни своих детей и непутёвых коллег.

Закажите кольца, как у царя Соломона, и не поленитесь выгравировать на них мудрые слова, как у него на перстне; какие, вы, и сами знаете. Я не буду уточнять. Хотя, скорее всего, экономический кризис не подразумевает походы к ювелиру, так что берите простой лист бумаги формата А 4 и пишите большими буквами, то, что должно было быть выгравировано на кольцах, а потом развесьте по всей квартире. Поэтому не верьте тому, кто станет пугать вас страшными картинками Армагеддона, ведь и это пройдёт и всё возвратится на круги своя, а до этого, всегда можно откупорить пузатую бутылку, залежавшуюся у Вас в баре».

Таша поставила точку в конце предложения и решила, что нужно порасспросить своих подруг, как они борются со стрессом и кризисом. Она как ей казалось, советует читательницам, превратится в пьяных домоседок. А это было совсем не то, что, ей хотелось доказать. Наоборот, требовалось написать что-то жизнеутверждающее и оптимистичное.

Марго была идеальной кандидатурой для первого звонка. Привыкшая за долгие годы к Ташиным расспросам, она, подумав, всегда деловито отвечала на заданный вопрос. Деловито и серьёзно.

– Марго, привет!

– Привет Ташка, куда пропала?

– Да так, никуда, сижу, дома балдею!

– Я бы тоже с тобой вместе с удовольствием предалась ничегонеделанью, в Альпах, например.

– Слушай Марго, вспомни, когда в последний раз у тебя был стресс или кризис. Или, то и другое вместе. Мне очень нужно для статьи.

– Ну, стресс у меня почти каждый день. И у него есть имя – Жоржа – сокращённое, от Жоржет, ей 42 года и она редкостная сука. При всём при этом она ещё и моя начальница. Я прихожу домой уставшая, налетают трое детей, и всегда всем недовольная Клементина. Стресс усиливается, я эту Клементину, если честно, немного побаиваюсь, мне кажется, что она не няня моих детей, а моя строгая гувернантка. Когда я говорю по телефону, я запираюсь в ванной, чтобы она не слышала с кем и о чём я разговариваю. Только когда я засыпаю, я успокаиваюсь, но тут просыпается маленький, и перелезает ко мне в постель посреди ночи, каждую ночь. Как я понимаю, ты к нам в гости ещё долго не придёшь?

– Нет, почему же. Обязательно забегу на днях. Таша ненавидела это своё «забегу» означавшее, что ей до Маргошиных проблем особых дел нет. Вернее она сможет потерпеть часа полтора, но не больше. Потом ей захочется обратно к себе домой. Но сейчас, Марго была её респондентом, и она хотела закончить мини-интервью.

– Марго, ну а кризис?

– Ну не знаю, смотря что, ты подразумеваешь под кризисом. Если то, что, из статуса жены преуспевающего банкира, я превратилась в мать – одиночку то да, это был серьёзный кризис. Хотя если бы я не заедала его тарталетками и эклерами, я бы конечно не очутилась в спортивном зале, и не познакомилась бы там с Ним. Марго, почему-то с недавних пор, избегала называть имена своего бывшего мужа и ставшего уже бывшим, любовника.

– Спасибо Маргош! Ты очень мне помогла. Люблю тебя!

– Да ну тебя, пишешь непонятно что, да ещё в стол, не надоело тебе, а?

– Нет, совсем не надоело, наоборот, я только начинаю. Решила заделаться в колумнистку!

– Ну – ну, давай, иронично заметила Марго, и они распрощались.

Из рассказа Марго, следовало, что стресс, это когда у Вас стерва – начальница, а дома строгая няня, а кризис же, это когда уходит бывший муж, и снова стресс с появлением нового ухажёра, и снова кризис + стресс с его же скорым исчезновением. Что-то не клеилось, оптимизма не хватало. И Таша позвонила одной из самых здравомыслящих своих подруг – Насте.

– Насть, Привет!

– Ташка, ты в своём уме, я тебе звоню, звоню, хоть бы один раз перезвонила!

– Ладно, остынь. Мне срочно нужно два ответа на два вопроса.

– Давай, только я за рулём и долго разговаривать не смогу, за мной патруль едет.

– Тогда я тебе потом перезвоню.

– Да, как же, обязательно перезвонишь.

– А давай, я напишу тебе SMS, и ты ответишь, не сердись.

– Ладно, давай.

Через полтора часа, пришёл ответ от Насти, впрочем, пунктуальной она никогда не была, и Ташу это не удивило. Удивило её то, что было в сообщении.

«У меня сильный стресс. Из-за твоих дурацких вопросов, на меня сзади наехал Джип. Подозреваю, что если через час не встретишься со мной, кризис наших отношений с последующим разрывом гарантирован. Целую, Настя».

Остроумная барышня, однако. Эрику я и так уже наверно потеряла, подумала она, терять ещё и Настю, Таше не хотелось. Она быстро перезвонила.

– Насть, с тобой всё в порядке?

– Всё нормально, у нас сбор. Через час. Эрике я уже звонила, и она тоже придёт. Она ведь уезжает к себе в Брюссель завтра вечером, Так – что давай, шевелись.

Ах, значит Эрика, которая вообще не появлялась, тоже будет! И вдруг Таша разозлилась.

Что я делаю, чего я тут понаписала! Зачем, всё это, о чём я думала, заигралась идиотка, вопросы – ответы! Настя ведь только – что, из – за меня в аварию попала!

И даже не задумываясь, машинально, Таша начала набирать текст письма на английском.

Уважаемая, Лиз!

Спасибо большое за Ваше письмо. Согласно нашей договорённости, высылаю Вам статью. Предупреждаю, хоть Вы этого и не заслуживаете, у Вас, сейчас будет, сильный стресс.

Потому что, уважаемая Лиз, Вы, конечно, та ещё сука! И мне совершенно наплевать, что вы обо мне или о моей статье подумаете. Потому что, Вы лживая и подлая. И вас на самом деле не существует, а выдуманный Вами виртуальный персонаж жалок до безобразия!

Ну что, моральный кризис у Вас ещё не наступил?

Так как морали у Вас никакой нет, он Вам вряд ли страшен. Не согласны? Можете засунуть ваше несогласие к себе в вашу толстую, безобразную задницу!

С уважением,

Клотильда Флокхардт (Если Вы можете быть Лиз Фостер, почему я не могу, интересно, быть Клотильдой?)

P.S.

ЭРИКА, ТЫ В СВОЁМ УМЕ???

Таша, даже не удосужившись перечитать написанную статью, прикрепила её отдельным файлом к письму, перечитала только письмо, и отослала. Потом встала очень довольная и направилась к своему гардеробу, решив выбрать что – то по – торжественней. По – торжественней означало, что-то новое, чёрное и блестящее. То, чего её подружки пока не видели. Никаких джинсов и свитеров. Просто, но со вкусом. Через час Таша уже входила в маленькое полупустое кафе. Через окно она увидела сидящую за столиком Эрику, которая что-то говорила официанту. – Лучше сейчас – же всё выяснить, а не дуться! Таша решительно вошла в кафе и направилась к столику.

– Ташка! Я по тебе так соскучилась! Ну, где же ты пропадала? Я ведь скоро уезжаю!

– Эрика, знаешь, – Таша начала лихорадочно снимать пальто, потом перчатки, выложив свой чёрный клач на стол.

– Эрика, ты сошла с ума. Нет, ну точно, ты сбрендила!

– Сделаете заказ? – спросил некстати подошедший официант.

– Да, Американо – рявкнула Таша. Официант удалился.

– Таш, ты чего на меня налетаешь, это как раз ты, выжила из ума, В чём дело?

– Ты подлая, лживая, стерва! Вот в чём!

– Да объясни, наконец! Чего набросилась?!

– Ты же сама всё замечательно знаешь, Эрика, зачем, ну зачем ты написала, это долбаное письмо?

– Какое письмо, что ты несёшь?

– Ах, не помнишь, забыла? То самое, от имени какой-то Лиз Фостер, предлагающей мне стать постоянным автором журнала «Stones» и выславшей сегодня мне тему для следующей статьи о стрессе и кризисе! Ну, вспомнила? Ты ведь мне ещё и звонила, впрочем, не ты, а кто-то из твоих подруг, и представилась этой самой Лиз. Надо отдать тебе должное, сначала я и не врубилась, поверила, но ты допустила существенный промах, тот, кто со мной говорил, разговаривал на чистейшем английском, но журнал-то выходит во Франции!

Эрика недоумённо, с ужасом смотрела на подругу.

– Ташка, да не звонила я тебе, и никто тебе не звонил, и письма я никакого не писала, делать мне больше нечего! Ты чего, это же так подло!

– Вот именно! Подло и жестоко! Но о том, что я послала свою статью, в журнал на конкурс, знала только ты!

– Ты писала на английском, или на французском?

– Да на английском, французский язык у меня давно в пассиве.

Эрика достала из сумки Ipad.

– Как называется журнал, говоришь?

– «Stones».

– А фамилия этой Лиз?

– Фостер. Да ладно тебе, не существует никакой Лиз Фостер, признайся, что это была ты, и шутка получилась неудачная. Кстати, я тебе, ну то есть ей, всё-таки ответила.

– Таша!!!! Не писала я тебе ничего! Клянусь своей девочкой.

– Какой – такой девочкой Эрика?

– Той, которая родится через семь месяцев.

Таша выпустила клубок дыма прямо Эрике в лицо.

– Спасибо Таш! – Эрика отвернула голову и замахала руками.

– Эрика! Ты чего, это, правда? Правда?! У тебя будет ребёнок. У тебя будет девочка! Боже – мой! Извини, извини, даже если это была ты, ну и что? Хотела меня развеселить. Не получилось, розыгрыш раскрылся!

– Ташка, ты, меня, не слышишь что ли? Выросли мы уже из дурацких розыгрышей, и Гийом бы меня точно убил, если бы узнал, что я с тобой так поступила. Он, кстати, зайдёт по – позже. Сказал, что соскучился по девочкам.

– Эрика, а как ты назовёшь девочку, Ташей?

– Хотела, но передумала!

– Да ты что?! Не смей!

– Дура ты Ташка, тупица самая настоящая! Смотри!

Таша перевела взгляд на экран планшета и увидела красивую блондинку, которая улыбалась в объектив.

– Вот, твоя, Лиз. Никакая она, не выдуманная и она заместитель главного редактора, «Stones» который, кстати, издаётся на двух языках. Видишь? А главный редактор, какой симпатяга, какой-то Балтазар Хемиш! Ух, ты! Послушай, журнал очень даже ничего, и здорово, что они печатают фотографии сотрудников. И вот, их новый проект для молодых авторов!

– Да знаю я про проект, я ведь послала туда статью!

– Таша, чего ты там понаписала, в ответе а?

– Я послала его Лиз, ну то есть тебе.

– Мне, на мой адрес?

– Нет на её. Какой-то странный был адрес.

Эрика быстро проверила свою почту, письма от Таши там не было.

– Таша, мне ты определённо ничего не слала, по крайней мере, у меня его нет. Значит, ты послала его Лиз Фостер, вот этой привлекательной женщине. Но она не виртуальная, а самая настоящая, из плоти и крови, и на ней офигенные туфли!

Эрика, посмотрела на Ташу и та вдруг испугалась. До неё вдруг дошло. Мозг всё ещё переваривал информацию о ребёнке Эрики, но известие о том, что никакого розыгрыша не было и в помине, полилось мелкими струйками пота по ташиному лбу.

– Господи Эрика! Что я наделала! Дай сюда! Таша вырвала у Эрики компьютер и впилась в него глазами.

– О боже! Я, я, послала письмо именно туда! Что теперь будет! Эрика, что мне делать? Какая я идиотка!

– Давай, выпьем! То есть ты выпьешь!

– Принесите, пожалуйста, пятьдесят грамм чего-нибудь крепкого этой дуре! – попросила Эрика официанта, который явно с интересом наблюдал за перепадами настроения за столиком. Он обожал подслушивать чужие разговоры, и из обрывков фраз наловчился выстраивать целые истории, а тут перед его глазами разворачивалась настоящая драма.

Таша залпом выпила содержимое бокала. Ей хотелось кричать и плакать, или рвать на себе волосы. Вот тебе и стресс с кризисом. Какая ирония!

Потом забежали Настя с Марго и Гийом.

– Не рано пить то? спросила Настя, которой не терпелось рассказать детали недавнего дорожного происшествия, что, владелец Джипа обещал сам всё уладить и выглядел при этом вполне ничего, но Таша была целиком поглощена своими переживаниями. Гийом что-то рассказывал о своей поездке в деревню и дегустацию вин. Таша хотела этого меньше всего, но темой встречи, всё же, стало её глупое недоверие к ближайшей подруге.

Марго сказала, что в чудеса не мешало бы, иногда верить. Банальные фразы к месту и не к месту однозначно были её коньком. Настя заказала Виски и поделилась с Ташей. Гийом предлагал ей политическое убежище, в случае гонений и иска со стороны оскорблённого адресата письма и пытался шутить, но после гневных взглядов супруги Эрики замолчал и притих.

Все, как могли её успокаивали, но после ещё трёх рюмок водки, ей стало ясно, что завтра она отправится в китайский ресторан со всей компанией, и у неё будет болеть голова весь день. А с мечтой заделаться в автора колонки, ей придётся попрощаться, если не навсегда, то, по крайней мере, надолго.

* * *

Проснувшись, Лиз обнаружила в телефоне пять пропущенных вызовов, два сообщения, распухшую правую руку, рану на ладони с запёкшейся кровью, и то, что она спала одетой на диване. Ну да, может быть, это было не самое лучшее утро в её жизни, но удивляясь самой себе, она была в прекрасном расположении духа. Утро омрачало лишь осознание того, что Балтимор куда-то смылся. Но потерянный кот начальника – не повод для смены работы. Потеря кота, это ещё не неудачный номер, с плохими продажами журнала, а всего лишь случай, несчастливый совсем не для неё, а для её начальника. От горячих струек воды рана на ладони заныла. Может пойти к врачу? Или позвонить Джемайме, если есть время, пусть заскочит.

Выбравшись из ванны, Лиз, набрала номер Джемы. Пропущенные звонки были от Кейт, Хлое и Клариссы. Все они, по мнению Лиз, могли чуть-чуть подождать. Доктор Джем, как звали Джемайму Хенстридж, её подруга детства, была значимее их всех, особенно этим утром.

Вдобавок, рассказывать Кейт о прошлой ночи Лиз не хотелось. Кейт с её воображением видела во всём, какие – то тайные знаки и смысл и любила додумывать истории, у которых должен был быть обязательно хороший финал, другое развитие событий она не воспринимала, альтернатива её не устраивала. Будучи натурой романтичной, она имела обыкновение связывать в пары своих знакомых и друзей, и сильно разочаровывалась, когда пар не получалось. Она могла бы быть замечательной сводницей, если бы захотела, но Кейт стала сценаристом и матерью большого семейства, переносящей свои фантазии и истории из жизни своих знакомых на бумагу. Истории хорошо продавались, но Лиз иногда боялась что-то ей рассказать. По выражению лица Кейт, нетрудно было догадаться, что, откровения Лиз, обязательно попадут в один из будущих сценариев. Перед каждым рассказом Лиз предупреждала, просила и умоляла, чтобы эпизоды из её личной жизни оставались тайной хотя бы на этот раз, и, конечно же, Кейт клятвенно обещала не использовать их. Но в каждом новом сценарии Лиз узнавала частички себя, частички Джем и других их общих знакомых. Надо отдать должное Кейт, скандалов никогда не случалось. Сюжет был обычно до того закручен, что любовные переживания героев становились часто лишь фоном, хотя не всегда. Вчерашние поиски Балтимора уж точно подходили под это «не всегда», а по этому, Лиз отложила звонок к ней на более подходящее время.

Джемайма как всегда бодро ответила на звонок Лиз, обещала наведаться вечером и посоветовала помазать на рану мазь предпочтительнее с антибиотиком, а руку не особо нагружать. Таскать тяжёлые предметы или делать перестановку мебели она категорически не рекомендовала. Чётко и ясно. Очень в её стиле. В отличии от Кейт, Доктор Джем была реалисткой, ненавидела смаковать интимные подробности жизни других и никогда не лезла с лишними вопросами. Она верила фактам и руководствовалась поступками, анализируя при необходимости только то, что, лежало на поверхности. Нюансы, детали и полутона человеческих отношений её не очень интересовали.

Для своих она была и психоаналитиком, и косметологом и терапевтом. В остальное время, почти без выходных, она была блестящим детским хирургом, обожала верховую езду, дорогие украшения, вкусно готовить и плотно обедать и ужинать. Голодание и всевозможные диеты она ненавидела, что было отчётливо видно по её фигуре.

Лиз обещала ей в точности исполнить указания, пожелала удачи в предстоящей тяжёлой операции, которая начиналась через час, и распрощалась. Намазав на пораненную ладонь остатки «Неоспорина», Лиз вышла на веранду и, следуя привычке, уселась в мокрый шезлонг. Через полчаса, после двух телефонных звонков выяснилось, что у сына Хлое поднялась температура, и она отпросилась до вечера, и что Балтазар, по сбившемуся рассказу Клариссы был с утра явно не в духе. Ещё – бы, ведь он вчера потерял своего любимого кота!

Продолжать поиски Балтимора, Лиз откровенно не хотелось, кошачьей еды и молочных продуктов у неё не было, пришлось поставить только блюдце с водой, окликнуть беглеца пару раз и, не услышав никаких звуков, напоминающих мяуканье, выйти из дома, и направится в офис, по той – же дороге, что и всегда. Удачно припарковав машину, она забежала в книжный магазин за кофе и быстро вернулась обратно.