Удивительный подарок

И еще Хлоя поняла, почему выбор пал именно на нее. Она исполнительна, надежна и непритязательна, и он рассчитывает, что такой она и останется. Да и ее это вполне устраивает. Правда, правда.

Да, существовала опасность, что досадное чувство томления, которое временами вызывал в ней Зак, даст о себе знать, но Хлоя давно научилась сдерживаться и не сомневалась, что переживет несколько дней близкого общения с ним. Пожалуй, теперь она могла признаться себе в том, что чувствовала небольшое приятное возбуждение, или хотя бы могла его чувствовать, если бы не волновалась за Зака в связи с тяжким испытанием, которое предстояло ему по прибытии в Лондон.

Они поднялись на борт, взлетели и теперь, если верить карте, светившейся на экране монитора, проделав долгий путь над всей Австралией, летели где-то над Индийским океаном.

Они съели свой изысканный завтрак, запивая его отличным вином. Свет в салоне сделался приглушенным, спинки их кресел в бизнес-классе опустились, превращая сиденья в кровати.

Хлое показалось, что босс уже спит. Сняв туфли и ремень на джинсах, он вытянулся на своем месте рядом с ней. В ушах торчали наушники, из которых еле слышно доносилась музыка, на глаза натянул темно-синюю шелковую маску, которую дали в самолете.

Зак привык летать, и Хлоя подумала, что он может благополучно проспать несколько часов. Прошлой ночью наверняка не смог нормально отдохнуть, теперь неплохо бы выспаться. По правде сказать, она тоже провела ночь без сна, и ей не помешает последовать его примеру. В противном случае в Лондоне, учитывая сдвиг по времени, она станет бесполезной обузой.

К несчастью, она чувствовала себя слишком накрученной, чтобы заснуть. Последние сутки пронеслись ураганом, а мысль о Лондоне слишком возбуждала. С трудом верилось, что скоро она увидит знаменитый Тауэр, Биг-Бен и Букингемский дворец.

Чтобы немного успокоиться, она порылась в сумке и вытащила журналы, купленные в аэропорту. Все они были посвящены детям, материнству и отцовству. Хлоя надеялась найти статьи по поводу ухода за новорожденными. Ну так, на всякий случай.

К счастью, в журналах нашлось много рассказов и колонок, посвященных всему, что связано с младенцами. Вскоре Хлоя узнала, что делать, если у малыша колики, желтушность, пупочная грыжа, и еще массу полезной информации о том, когда купать ребенка, как ухаживать за его кожей, как кормить.

Она внимательно прочитала журналы, стараясь усвоить материал и гадая, действительно ли ей придется применять что-то из этого на практике, и надеялась, что запомнила самое главное. Ее опыт общения с детьми ограничивался восхищением отпрысками друзей. Хлоя любила потискать их и поиграть с ними, но потом без особого сожаления возвращала на руки матерям.

После того как несколько лет назад жизнь перевернулась с ног на голову, она оставила мечту о том, чтобы самой стать матерью, и с тех пор никогда не интересовалась подробностями про зеленый стул, колики и причины срыгивания. Даже теперь старалась не особенно задумываться об этом. Ведь не у каждого ребенка возникают такие проблемы, верно?

Хлоя представляла себе хорошенькую маленькую девочку с нежной розовой кожей и, возможно, темными, как у Зака, волосами. Такой милый розовый бутончик.

– Неужели вам не хочется спать? – буркнул низкий голос рядом с ней.

Хлоя с удивлением повернула голову и увидела, что Зак, сняв маску и наушники, смотрел на нее с нескрываемым любопытством.

Она ощутила внутренний трепет – раздражающую реакцию на его близость.

– Я… э-э… подумала, что, может, полезно почитать кое-что заранее.

– Ради бога, что вы тут читаете?

К несчастью, журнал был открыт на фотографии маленького ребенка во всю страницу, припавшего к огромной груди.

Хлоя почувствовала разлившийся по щекам жар.

– Я… м-м-м… просто подумала… мало ли что… Ну, понимаете, ребенок… может оказаться полезным знать кое-какие базовые вещи.

– Да, конечно. Правильно мыслите, мисс Мидоуз.

Хлоя сглотнула. Лежа так близко к боссу, смущавшему ее печальным взглядом, она испытывала нечто большее, чем просто легкое беспокойство. Она ни разу не была так близко к мужчине с тех пор, как…

– Думаю, я скоро усну, – поспешила ответить она, чтобы не позволить навязчивым воспоминаниям завладеть ее мыслями.

– Расскажите что-нибудь из того, что вы там вычитали. Мне тоже интересно.

– Что-нибудь про детей?

Он снова бросил взгляд на фотографию в журнале и соблазнительно улыбнулся.

– Или о груди, если хотите.

Несмотря на вспыхнувшие щеки, Хлоя ответила ему возмущенным взглядом и закрыла журнал.

– Ну, тогда про детей. Расскажите, что вы про них узнали.

По правде сказать, Хлоя узнала много того, о чем вовсе не стремилась знать: о гормональных изменениях в организме роженицы, о швах, которые часто приходится накладывать в самых неудобных местах, о том, как течет молоко и болит переполненная им грудь.

– Хорошо. – Она припомнила часть полезной информации, которой могла спокойно поделиться с ним. – Известно ли вам, что все детские костюмчики и пижамки нужно стирать гипоаллергенным порошком без отдушек?

– Потрясающе. – Тема явно уже успела ему наскучить.

Вот и хорошо. Теперь он оставит ее в покое.

Хлоя ждала, что он снова натянет на глаза маску, но Зак указал на один из журналов:

– Можно мне?

– Хотите почитать о матери и ребенке?

Не может быть, чтобы плейбой-начальник говорил серьезно. Тот Зак Корриган, которого она знала, ни за что на свете не станет читать такие вещи, даже относительно инкогнито на международном рейсе.

– Да, пожалуйста. Хотелось бы хоть немного просветиться в этом вопросе.

Прикусив язык, чтобы не ляпнуть лишнего, Хлоя дала ему журнал, посвященный уходу за детьми в первые шесть месяцев после рождения. Он что, издевается над ней? Хотя, возможно, просто пытается отвлечься от мыслей о сестре.

Впрочем, не исключено, что он действительно хотел что-то узнать. В конце концов, если не удастся найти отца ребенка Лив, новорожденная малышка уже очень скоро может оказаться на его попечении.

Какое-то время они мирно читали в полной тишине, окутанные мягкими куполами золотистого света ламп. Однако Хлоя никак не могла расслабиться. Прежде всего, было любопытно узнать, как отреагирует Зак на то, что написано в журнале. Ждать пришлось недолго.

– Вы знаете, что дети могут смотреть на вас во сне?

– Простите?

Он улыбнулся:

– Здесь написано, что они могут спать с полуоткрытыми глазами. Думаю, это выглядит достаточно жутко.

Несмотря на опасную близость его улыбающегося лица, она не смогла удержаться и тоже улыбнулась.

– В статье, которую я читаю, сказано, что иногда дети вообще не спят.

– Нет, этого не может быть.

– Знаете, я думаю, они все равно спят, просто некоторые бодрствуют гораздо дольше положенного.

– Как мы с вами. – Он окинул взглядом салон: пассажиры, судя по всему, мирно спали.

– Думаю, нам тоже надо погасить свет и попытаться уснуть.

– Да, вы правы. Спасибо. Очень познавательно. – Он выключил свою лампу и, натянув маску, сложил руки на груди. – Доброй ночи, мисс Мидоуз.

Обычно Зак обращался к ней так, только когда пребывал в игривом настроении, не слишком часто, в основном когда ему удавалось провернуть какую-нибудь невероятно хитрую бизнес-комбинацию. Возможно, сейчас плейбой проснулся в нем от того, что он лежал рядом с молодой женщиной настолько близко, что до нее можно было дотронуться или поцеловать.

Эта мысль пришла в тот момент, когда Хлоя почувствовала, что ей становится жарко, во всем теле возникло напряжение и легкое покалывание.

О, ради всего святого! Откуда взялась эта нелепая реакция? Она мысленно шлепнула себя по щеке и взглянула на Зака:

– Доброй ночи, сэр.

– И постарайтесь заснуть. – Он говорил, не снимая маски, голосом усталого отца. – Впереди долгий путь.

Хлоя испытала облегчение от того, что до утра больше не придется разговаривать с боссом. Натянув на глаза свою маску, постаралась устроиться удобнее, надеясь, что легкая вибрация и ровный шум двигателя ее укачают. Надежды не оправдались.

Расслабиться не получалось. Ее слишком расстроило, что она докатилась до мысли прикоснуться или даже поцеловать босса. Хлоя немедленно прочитала себе суровую лекцию. В конце концов, Зак просил поехать именно ее, поскольку ему нужна особа женского пола, к которой он не питал бы сексуального влечения.

Мгновенное помутнение рассудка, без сомнения, результат переутомления. Хлоя знала, ничего такого произойти не может. Последние три года Зак ежедневно проводил в ее обществе значительную часть рабочего дня, но ни разу не попытался флиртовать с ней.

Да она и не хотела ничего такого. Она и без того слишком остро чувствовала выдающуюся из ряда вон привлекательность своего шефа, его мужские чары. Ее сердце уже было разбито, не хотелось снова пережить эту боль, допустить, чтобы ее имя заняло место в конце таблицы, которую она назвала «Дурочки».

Она завертелась, устраиваясь удобней. Рядом послышался усталый вздох.

– Извините, – шепнула она.

Зак стянул маску и потер переносицу.

– Простите, – повторила Хлоя. – Я вас разбудила?

– Честно говоря, нет. – Он зевнул. – Я устал как собака, но чувствую, что сегодня заснуть не удастся.

– А обычно вы спите во время долгих перелетов?

– Когда как.

Скорее всего, он слишком расстроен, чтобы заснуть. Жаль, что она ничем не могла помочь.

– У меня нет ни сестер, ни братьев. – Зак нахмурился. – Простите, – торопливо добавила Хлоя, вздрогнув от мысли, что извиняется уже в третий раз. – Просто я подумала, вдруг вы хотите поговорить, а я…

– Нет, нет, все нормально. – Он уставился в пространство перед собой.

Хлоя ждала, не зная, что еще сказать.

– Лив на восемь лет младше меня, – тихо сказал он. – Когда умерли родители, ей едва исполнилось десять, поэтому временами я чувствовал себя скорее ее отцом. – Уголки его губ скорбно опустились. – Вся ответственность за нее лежала на мне.

Хлоя уставилась на него, пытаясь осознать то, что он хотел сказать. Неужели бедняга винил себя в том, что сестра попала в аварию? Неужели чувствовал себя ответственным за все, что случилось?

– Но вы тоже были совсем юным.

– Мне было восемнадцать. Взрослый человек.

Только физически.

– Как ужасно потерять обоих родителей в столь молодом возрасте.

– Да.

Хлоя не любила задавать много вопросов, но сейчас не давало покоя воображение.

– Как это случилось, Зак? Они попали в аварию?

– Мы так и не узнали наверняка. Мои родители плавали с экспедицией где-то в районе Индонезии, когда их судно пропало. Отец был геологом, а мать изучала биологию моря. Они были бесконечно преданы науке, любили экспедиции, постоянно стремились сделать очередное открытие. Их можно было бы назвать чокнутыми учеными. Чудаками.

Значит, они пропали. Бедный Зак. Как страшно, когда твои родители исчезают, и ты никогда не узнаешь, что случилось. Может быть, их захватили пираты, или корабль затонул, напоровшись на коралловые рифы, или разбился в тропический шторм.

– А не может быть, что они выжили и живут на каком-нибудь тропическом острове?

Губы Зака изогнула кривая улыбка.

– Я тоже тешил себя этой фантазией. Но прошло семнадцать лет.

Хлоя даже представить себе не могла, какая жуткая ноша легла на плечи восемнадцатилетнего юноши, вынужденного жить, не получая ответа на вопросы и довольствуясь лишь страшными предположениями.

– С самого начала будущее Лив меня очень тревожило. Мысль о том, что она окажется в приюте, была невыносима, поэтому я стал ее опекуном. Бросил университет и нашел себе работу, чтобы мы могли жить вместе, а я присматривать за ней.

– Господи. – Хлоя надеялась, что ее удивление не слишком заметно.

– Наверное, это было самое глупое решение в моей жизни.

– Не говорите так. Я думаю, вы поступили очень смело.

Хлоя была потрясена тем, что он пожертвовал своими интересами, пытаясь сохранить то, что осталось от семьи. Раньше она ничего не знала о его личной жизни, скрывавшейся за фасадом любителя длинноногих блондинок. Казалось, ни в одной из них его не интересовало ничего, кроме сексуальной притягательности. Хлоя подозревала, что ген, ответственный за заботу о других, напрочь отсутствует в его ДНК. Теперь стало ясно, насколько глубоко его волновала судьба Лив.

– Я не сумел ее уберечь. Лив никогда не воспринимала меня как старшего. Не видела во мне отца, поэтому мое влияние на нее оказалось минимальным. Мне кажется, она безумно переживала, что наши родители исчезли таким невероятным образом, и не считала меня адекватной заменой. Еще подростком она начала пить и пробовать наркотики. А потом стала вести себя как бродяга. Не хотела учиться и никогда не могла удержаться на одной работе достаточно долго, чтобы приобрести хоть какие-то реальные навыки. Она, словно бабочка, постоянно стремилась найти какой-то более яркий цветок.

– Возможно, она унаследовала это качество от родителей?

– Да, вполне возможно.

Зак печально уставился в потолок. Хлое хотелось сказать что-нибудь мудрое, поддержать.

Не придумав ничего лучше, она сказала:

– Зак, я думаю, вы не должны винить себя в том, что произошло.

В ответ он лишь покачал головой и закрыл глаза.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она наконец задремала, а когда проснулась, увидела, что салон залит сероватым светом. Стюардессы раздавали горячие салфетки для лица и рук и стаканы с апельсиновым соком.

– Доброе утро, соня.

Кресло Зака уже стояло вертикально, сам он выглядел так, будто побывал в ванной, умылся и побрился.

Хлоя зевнула, провела рукой по волосам, надеясь, что они не слишком сильно растрепались. Ничего, еще минута, и она последует его примеру, чтобы привести себя в прядок.

– Который час?

– Без четверти восемь. Я, конечно, имею в виду время по Гринвичу. Если бы мы были дома, сейчас было бы без четверти шесть вечера.

Первый день, проведенный ее родителями в отеле, уже подходит к концу. Будем надеяться, что они всем довольны.

Если бы Хлоя осталась в Брисбене, сейчас бы расставляла финальные акценты в праздничном убранстве офиса, последний раз проверяла, все ли в порядке с напитками и льдом.

– Надеюсь, вы не волнуетесь за родителей?

– Не волнуюсь. – Да, что они в надежных руках медсестры и шофера, у которых есть все нужные телефоны и другая информация. – На самом деле я думала про сегодняшний корпоратив у нас в офисе.

– В самом деле? – В его глазах светилось недоумение.

– Пытаюсь представить, как пройдет вечеринка.

– В смысле как половина офиса напьется, а вы потом будете за ними убирать?

Хлоя открыла рот, чтобы возразить. На лице Зака появилась манящая улыбка.

– Вы увидите рождественский Лондон. Обещаю, это в тысячу раз лучше пьянки на работе.

– Думаю, вы правы. Сколько нам осталось до того, как мы увидим Англию?

– О, не больше часа.

Глава 3

Когда самолет приземлился в Хитроу, шел дождь, но это ничуть не омрачило радости Хлои. Как пассажирам бизнес-класса, им не пришлось стоять в длинных очередях, и они быстро вышли на улицу. Пока ждали такси, Хлоя успела позвонить родителям.

– Мы как раз собираемся спуститься вниз к обеду, – ответил радостно возбужденный голос матери. – Мы уже посмотрели меню. Нам дадут котлетки из ягненка и пирог с ревенем. Передай дорогому Заку, что мы его любим.

Они прекрасно проводят время.

Не прошло и минуты, как Хлоя уже садилась в настоящий черный блестящий лондонский кеб, а когда они поехали по шумным мокрым от дождя лондонским улицам в потоке других такси, машин и красных двухэтажных автобусов, ее восторг усилился. Впереди на пешеходном переходе толпились люди под блестевшими от дождя зонтами.

Зак попросил водителя остановиться у отеля, чтобы оставить багаж. Хлоя бегло разглядела вестибюль с огромными стеклянными дверями, растениями в тяжелых вазонах и гигантскими зеркалами в золотых рамах на белом мраморном полу.

– Сейчас нам лучше поехать в полицию, – сказал Зак, когда вернулся.

– Да. – Хлоя посмотрела координаты сержанта Дейвиса, назвала шоферу адрес, и они снова двинулись в путь.

Через три квартала такси остановилось на светофоре, и Хлоя увидела троих солдат. Высокие, широкоплечие парни болтали в ожидании, когда смогут перейти улицу. Одного взгляда на их камуфляжную форму и береты оказалось достаточно, чтобы она вспомнила Сэма.

Вот так всегда. Несмотря на то что прошло уже три года. Малейший повод, и отчаянная черная тоска наваливалась вновь.

Нет, не сейчас. Сейчас я не могу о нем думать.

Однако именно сейчас, когда она оказалась на другом конце света в компании красавца босса, болезненное воспоминание очень своевременно напомнило о том, какую сердечную боль может таить в себе любовь. Хлоя понимала, что должна быть очень осторожной. Какое счастье, что она научилась видеть в Заке только босса, стала экспертом в умении держать в узде свои чувства.

Сержант Дейвис был очень внимателен. Провел их в свой кабинет и сообщил, что смерть Лив, без сомнения, стала следствием несчастного случая, поэтому нет никакой необходимости привлекать коронера.

– Молодой человек, который вез вашу сестру в больницу, определенно ни при чем. Он просто сосед, добрый самаритянин, и тоже пострадал, но скоро поправится. Насколько мне известно, у него серьезный перелом ноги.

Зак сидел как каменный.

– Мы выдвинем серьезные обвинения против человека, который вел другую машину.

– Он был пьян?

В ответ последовал короткий утвердительный кивок. Зак, вздохнув, закрыл глаза.

Уже на улице Хлоя подумала, не стоит ли предложить ему кофе. Наверняка поддержка в виде небольшой порции кофеина не помешала бы. Правда, он может отказаться, без промедления продолжив свою скорбную миссию.

Так и случилось. Он остановил другое такси, и они направились в Королевский лондонский госпиталь.

Зак настоял на том, что должен увидеть сестру. Хлоя сомневалась в правильности его решения. Ее опасения отчасти подтвердились, когда Зак вернулся белый как полотно, осунувшийся и постаревший лет на десять.

Она не могла подобрать нужных слов, принесла ему воды. Он, даже не поблагодарив ее, пил мелкими глотками, не отрывая от пола глаз, потускневших от ужаса.

Хлоя почувствовала, что больше не в состоянии этого вынести. Обняла его за плечи, слегка стиснув.

Зак бросил на нее косой взгляд, полный страдания: казалось, ее сердце вот-вот разорвется. Он кивнул, будто говоря «спасибо».

Какое-то время они сидели рядом, положив пальто на соседний стул, пока перед ними не появилась молоденькая сотрудница госпиталя с ярко-рыжими волосами.

– Мистер Корриган?

Зак медленно поднял на нее взгляд:

– Да?

Глаза девушки раскрылись шире от восхищения – предсказуемая реакция едва ли не каждой женщины, видевшей его.

– Меня зовут Руби Джонс. – Она лучезарно улыбалась, словно не замечая его мрачности. – Я социальный работник, занимаюсь вашим делом.

– Да, я понимаю. – Зак встал. – Вы, наверное, хотите поговорить со мной о ребенке?

– Вот именно. – Руби Джонс снова сверкнула улыбкой, показавшейся Хлое совершенно неуместной. – Если не ошибаюсь, вы хотите увидеть племянницу.

– Увидеть? – Он выглядел ошарашенным.

– Да, она в родильном отделении. Этажом выше.

– Ах да, конечно. – Он повернулся к Хлое. – Вы ведь тоже пойдете со мной, Хлоя?

– Да, если хотите.

– В подобных обстоятельствах мы обычно пускаем только членов семьи.

– Хлоя моя родственница, – более уверенно, властно заявил он.

Хлоя опустила глаза в пол, моля Бога, чтобы не покраснеть. Зак выдал ее за члена семьи. Настоящий шок. Ясно, это вынужденная ложь, но на какое-то мгновение ее расшалившееся воображение допустило безумную мысль.

– Сожалею, но вы указаны как личный помощник.

Зак нетерпеливо тряхнул головой.

– Вы не можете считать, что знаете всех близких родственников этого ребенка. – Решительно взяв Хлою под руку, он скомандовал: – Идем.

Хлоя старалась не смотреть на него, пока социальный работник вела их к лифту.

– Сюда, пожалуйста.

Проходя мимо стеклянных дверей, они мельком видели молодых женщин и детские кроватки. Со всех сторон доносился детский плач. Зак выглядел угрюмо, будто каждая минута пребывания здесь вызывала в нем отвращение.

– Вы когда-нибудь бывали в родильном отделении?

– Нет, конечно. А вы?

– Однажды. Навещала подругу.

Руби остановилась у стеклянной двери и заговорила с медсестрой. Потом повернулась к ним:

– Подождите здесь, мы подвезем ребенка к двери.

Зак кивнул. Вид у него был несчастный. Хлоя поблагодарила.

Когда обе женщины исчезли, у него вырвался тяжелый вздох. Сжав челюсти с видом крайней решимости, он сунул руки в карманы брюк. Хлое снова захотелось прикоснуться к нему, приободрить. В это мгновение дверь открылась, через нее выкатили маленькую каталку.

Она увидела крохотный кулечек под розовым одеяльцем. Из чепчика выглядывала прядка темных волос. Зак невольно охнул:

– О боже!

Каталку подвезли ближе.

– Вот она, полюбуйтесь. – Медсестра – душевная женщина средних лет – ободряюще улыбнулась ему. – Девочка просто маленькая красавица.

Хлоя не смогла удержаться и шагнула ближе. Ребенок и в самом деле просто прелесть. Тихонько посапывал, лежа на спине. Они могли хорошо разглядеть чудесное круглое личико с нежной кожей, крохотным носиком и, по мнению Хлои, похожим на розовый бутон ротиком.

Девочка слегка шевельнулась, из-под одеяльца высунулась крохотная ручка с больничным браслетом с написанным на нем именем Корриган. Будто помахала им.

Зак уставился на ребенка с нескрываемым страхом. К горлу подкатил болезненный ком.

– И как вам племянница, мистер Корриган? – спросила Руби.

– Она такая крошечная.

– Девочка родилась с нормальным весом, – обиделась медсестра, будто он высказал критику в отношении госпиталя. – Как минимум семь фунтов.

– Не хотите подержать ее? – снова вмешалась социальный работник.

– Но она спит, – возразил он с выражением ужаса на лице и повернулся, будто хотел сбежать.

Хлоя, наоборот, чувствовала почти непреодолимое желание взять ребенка на руки и покачать его, словно тщательно подавляемый материнский инстинкт вдруг снова вырвался на свободу.

Медсестра обменялась хмурым взглядом с социальным работником и с тревогой подумала, что этот своего рода тест он должен пройти, прежде чем будет признан годным взять ребенка на свое попечение.

– Давайте, – тихонько подтолкнула его Хлоя. – Вы должны взять ее на минутку. Вы же не хотите ее расстроить? Она наверняка даже не проснется.

Заку казалось, что из легких высосали весь воздух. Он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь чувствовал себя настолько выбитым из колеи. Медсестра приподняла розовое покрывальце, и перед ним предстало крохотное существо, туго завернутое в другую, более тонкую ткань. Неужели это произойдет? Неужели они действительно хотят дать ему в руки ребенка и ему некуда деваться?

– Наши малыши чувствуют себя лучше, если их пеленают достаточно туго. Кроме того, так их проще держать, – сказала сестра, поднимая девочку. Зак неохотно вытащил руки из карманов, надеясь, что они не дрожат. – Не напрягайтесь.

Не напрягайтесь? Легко сказать! Для нее это обычное дело, а он еще не пришел в себя от шока, когда увидел Лив. А теперь так боялся, что уронит ребенка.

Девочка лежала у него на руках. Сквозь тонкую пеленку Зак ощущал тепло, исходившее от нее. Чувствовал, как она вздрагивает. О боже, она настоящая. Живая, дышащая. Он заставил себя посмотреть в маленькое розовое личико, так непохожее на другое, мертвенно-бледное, которое видел совсем недавно. И все же сходство улавливалось. Зак с легкостью обнаружил его в мягких темных волосах ребенка, изящном изгибе темных бровей, легком намеке на ямочку на нежном подбородке.

– О, Лив.

Имя сестры вырвалось горестным всхлипом. Взор Зака затуманился, горло сдавили подступившие слезы.

У Хлои чуть не разорвалось сердце, когда она это увидела. А ведь Зак никогда не терял самообладания, спокойный в любых обстоятельствах. Всегда. Даже если был взволнован, расстроен или зол. Любые проблемы воспринимал как вызов. Выпадали дни, когда ей казалось, что проблемы и конфликты даже вдохновляют его. На ее памяти он дважды ставил свою компанию в крайне рискованные ситуации, но никогда не терял присутствия духа и выходил победителем. Конечно, разница между бизнесом и личной трагедией огромна.

Теперь Зак Корриган, ее бесстрашный босс оказался в ситуации, хуже которой трудно себе представить. Беспомощно дрожал, по лицу текли слезы.