Повод для служебного романа

– Или быть более честными. – Она отошла от кухонной стойки и шагнула к нему. – Я взрослый человек. И думаю, со своей работой справлюсь сама, да и личные проблемы решу. Ведь вы тоже очень меня заинтересовали, капитан. А понравиться такой женщине, как я, может далеко не каждый.

Он скользнул по ней взглядом, словно погладил.

– Так вы наведались ко мне, чтобы учинить допрос? – осведомилась она.

– Отнюдь. Пришел попросить вас о содействии. О Ричарде Прентисе вам известно намного больше, чем мне. Может быть, узнаю от вас что-то важное для нашего дела.

– Ричард Прентис? – удивилась она. – Думаете, он как-то причастен к гибели Бобби?

– Этого мы не знаем. Ваш приятель работал на него, так что было бы вполне логично начать расследование с этого обстоятельства.

Он по-прежнему не смотрел ей в глаза, а значит, утаивал какие-то детали.

– Вы что-то недоговариваете, – заметила она. – Почему вам так важен Прентис? Он замешан в других преступлениях в Национальном парке?

– Я просто хотел бы услышать от вас, что вы думаете и что знаете о Прентисе.

Она чуть помедлила, перебирая в памяти свои впечатления о миллиардере:

– Он откровенно ненавидит федеральное правительство, но вам и так это известно. Сделал состояние благодаря хорошим связям в органах власти, тормозил принятие законов, которые казались ему несправедливыми и неудобными. Но он никогда не шел на преступление… А сейчас он в чем-то замешан?

Грахам покачал головой:

– У меня нет никаких свидетельств нарушения им закона. Нам лишь известно, что погибший пилот на него работал.

– Но вы его подозреваете.

Он промолчал, словно соглашаясь с нею.

– Понимаю, почему вы не хотите сказать больше, – продолжила она. – А я не буду писать ничего плохого о Прентисе, пока не получу весомых доказательств. У него много хороших адвокатов, и нам с вами прекрасно известно, что он немедленно прибегнет к их помощи.

– Не могу рассказать вам все, что знаю об этом деле. Замечу лишь – только не записывайте, – что на этом самолете, вероятно, перевозили весьма опасный и, скорее всего, незаконный груз.

– Но вы расскажете мне, когда появится возможность?

Он замялся:

– Когда смогу – да.

– Давайте я поведаю вам, что знаю о Ричарде Прентисе, хотя и не представляю, как это вам поможет.

Он вынул руки из карманов и облегченно повел плечами:

– Отлично. Не пойти ли нам куда-нибудь пообедать?

– Это приглашение на свидание?

Он покраснел.

– Нет. Да. Пусть будет просто обед, а дальше – посмотрим.

Эмма решила поехать в ресторан на своей машине, а Грахам последовал за ней на джипе. За обедом он всячески старался ее успокоить, но не очень в этом преуспел. Уютное итальянское бистро располагалось в старом здании в небольшом переулке. В этот час они оказались единственными посетителями, однако хозяева, судя по всему, знали Эмму и тепло ее поприветствовали.

– Только что вытащили из печи лазанью, – подсказала женщина, а ее супруг принес вино.

Чета хозяев оставила их одних в уютном уголке. Грахам посматривал на Эмму через столик и клялся себе не выуживать из нее никакой информации, хотя ему ужасно хотелось узнать о ее впечатлениях от Ричарда Прентиса – и о ее возможных отношениях с этим миллиардером. Дома она переоделась, и теперь, вместо джинсов и ботинок, на ней было длинное воздушное платье, подчеркивающее ее формы. Цветастый шарф на ее плечах хорошо сочетался с золотистыми огоньками глаз. Она казалась очень нежной и сексуальной, а он рядом с ней чувствовал себя не в своей тарелке. Неожиданно открывшаяся им взаимная симпатия все еще сбивала его с толку. О чем о чем, а о романе с журналисткой он никогда и помыслить не мог.

Но если она оказалась такой очаровательной женщиной…

– Редактор «Денвер пост» попросил меня написать о Ричарде Прентисе после его конфликта с властями округа. Прентис тогда принуждал федеральное правительство выкупить принадлежащие ему земли у входа в Национальный парк, – начала она. – Я дала ему понять, что у него есть возможность изложить свою версию этой истории. Он же в итоге пригласил меня погостить недельки две у него на ранчо.

– Возможно, он хотел, чтобы вы были поблизости и он мог за вами наблюдать. – Его пальцы сжали бокал с вином при мысли о том, к какой близости мог стремиться Прентис. То есть именно той, которой хотел и он сам.

– Возможно. Но тем самым он только мне помог. Я встретилась с людьми, которые у него работают, увидела, как он живет.

– И какие выводы вы сделали?

Она улыбнулась уголками рта:

– Вам правда надо прочитать мою статью.

– Прочитаю, но скажите в двух словах сейчас.

– Хорошо. – Она положила руки на стол перед собой. – Прежде всего, он гораздо умнее, чем вы наверняка думаете. Даже талантливее. Уверенно набирает номера почти всех, кому когда-то звонил. Помнит детали случившихся несколько лет назад событий. У него практически фотографическая память.

– Умные люди иногда делают большие глупости.

– Да. И у него есть одна слабинка: раз сам умный, то во всех окружающих видит дураков. Поэтому он порой недооценивает оппонентов.

Две тарелки с благоухающей лазаньей и жареными цукини быстро пустели.

– С какими людьми поддерживает отношения Прентис? – Он силился сосредоточиться на деле.

– С разными. С политиками. Иностранными бизнесменами. С фотомоделями. Знаменитостями. Лоббистами. С напористыми предпринимателями. С влиятельными личностями. Он не из тех, у кого есть близкие друзья, хотя много приятелей.

– А как насчет романтических отношений?

Эмма покачала головой:

– Он часто фотографируется на разных торжествах с красивыми женщинами, но они для него словно полезные вещицы, необходимые для имиджа, однако по-настоящему его не привлекающие. Он любит женщин, но страстью не одержим. И, если вас это интересует, по отношению ко мне вел себя как истинный джентльмен.

Как-то не показался ему Прентис истинным джентльменом, но все равно у Грахама словно гора с плеч свалилась оттого, что этот тип не ухлестывал за Эммой.

– А как он заработал свои деньги?

– Об этом он особо не распространялся. Часть получил по наследству. Он владеет несколькими компаниями. Умеет опережать конкурентов. Скупает полуразорившиеся предприятия и выгодно их затем продает. Как вам, наверное, известно, он без колебаний использует людей и ситуации в своих интересах.

– Значит, если он задумает что-то противозаконное, то сможет запросто найти нужных исполнителей.

– Думаю, что именно так. И это не обязательно будут его приверженцы. Он способен заплатить любому, кто выполнит для него какую-то работенку. И таких людей предостаточно.

Прентис вполне мог купить дрон и ракеты на черном рынке. И все, кто к этому причастен, будут держать язык за зубами.

– Возможно, после я задам вам еще несколько вопросов, а сейчас давайте переменим тему на более приятную, – заметил Грахам. – Почему вы решили стать журналисткой?

Она хохотнула, и у него внутри что-то затрепетало в унисон ее смеху.

– А что так строго? Я же не ваша подозреваемая?

– Извините. – Он заморгал. – В свое оправдание могу лишь заметить, что отношения с прессой у меня всегда не складывались.

– Да неужели? – Она подавила еще один смешок. – В юности на меня произвел впечатление один журналист. Я захотела, как он, помогать людям.

Они прикончили лазанью и поговорили за кофе о своем прошлом. Он рассказал, как рос в семье военного, играл в футбол, служил в армии морпехом, а затем начал сотрудничать с ФБР.

– Ни жены, ни семьи нет? – уточнила она.

– Был один брак, но неудачный. Принадлежу к тем мужчинам, для которых любимая жена – их работа. Детей нет. А как у вас?

– Была один раз замужем, но мы оба рассчитывали на лучшее.

Грахам рядом с ней совсем расслабился. Ему хотелось попросить ее о настоящем свидании, но он решил подождать. Наверняка и так удастся с ней увидеться – дело о крушении самолета даст для этого хороший повод. Зачем же торопить события? Спешка могла привести к непредсказуемым последствиям.

Он проводил ее до машины и подождал, пока она искала ключи и открывала дверцу. Затем написал на обороте визитки номер своего мобильника и протянул ей.

– По поводу и без повода. Может, вы дадите мне ваш номер?

– А не хотите чуть-чуть поработать? Держу пари, для ФБР узнать мой номер проще простого.

– Мог бы его и узнать, но предпочел бы, чтобы вы сами мне его дали.

Она улыбнулась и открыла сумку. Но записать для него свой номер ей не удалось. Громкий хлопок выстрела разорвал дневную тишину. Не успела она вскрикнуть, как Грахам повалил ее на землю.

Глава 3

Если Эмма и грезила о плотской близости с Грахамом, то не о такой. Гравий впивался в ее спину и бедра, она с трудом дышала, а ее уши разрывали звуки выстрелов. В нос ударил запах пороха и раскаленной стали. Она поняла, что Грахам достал пистолет и открыл огонь. Хлопнула дверца машины, взревел двигатель, и скрежет шин сказал им, что нападавший уехал.

Грахам скатился с нее, встал, протянул ей руку и помог подняться.

– С вами все в порядке? – спросил он.

Эмма отряхнула платье и попыталась кивнуть, но правдоподобно врать она никогда не умела. У нее дрожали колени, к горлу подступала тошнота.

– Пожалуй, мне лучше сесть.

Из бистро выскочили хозяева и, подбежав к ним, сообщили, что вызвали полицию.

Грахам взял Эмму под руку. Она прижалась к нему и позволила провести себя внутрь кафе. Произошедшее постепенно входило в ее сознание, в голове теснились вопросы. Их могли убить – но за что?

Грахам протянул ей носовой платок – чистый, из белого хлопка, слегка пахнущий лимоном и крахмалом. Она вытерла мокрые глаза, и на ткани остались следы ее черной туши.

– Если у вас всегда так проходят свидания, думаю, пока от них воздержусь, – заметила она.

Она попыталась вернуть носовой платок, но Грахам его не взял.

– Оставьте себе. Клянусь, такое со мной впервые.

– Вы что-нибудь запомнили? Стрелявшего? Его машину?

– Мужчина в черном, с лыжной маской и в вязаной шапке. Приехал на темном седане без номеров.

– Как много информации! А я ничего не разглядела.

– Профессиональная наблюдательность. Он припарковал машину неподалеку и поджидал нас.

– Так все было запланировано? Стреляли не из проезжающей машины? – Она всмотрелась в его лицо, ожидая подтверждения. Но он даже не кивнул, только выглядел сильно обеспокоенным.

– Не думаю. Разве кому-то могла понадобиться ваша гибель?

После его вопроса она закашлялась.

– Давайте будем смотреть правде в глаза, о’кей? – промолвила она, когда вновь обрела способность говорить. – Вы спросили, не могла ли кому-то понадобиться моя гибель. Что вы имеете в виду?

Он похлопал ее по плечу, его теплая ладонь успокаивала. Тем не менее явно не в таких обстоятельствах Эмма предпочла бы развивать отношения с мужчиной.

– Подумайте, не могут ли у кого-то быть причины вас застрелить? – спросил он.

Одна мысль об этом подействовала на нее так же угнетающе, как сами выстрелы.

– Нет. Я просто пишу. И очень доброжелательный человек. У меня нет врагов.

– Уверены? А ваши публикации? Может, одна из них пришлась кому-то не по нраву? Например, Ричард Прентис? Как он оценил ваш очерк о нем?

– Похвалил – сказал, что я изобразила его симпатичным человеком. То есть я не ставила перед собой такой цели, но он так понял мой очерк.

– Вы сказали, что были криминальным репортером. Не могли вы положить конец чьей-то преступной деятельности – и вызвать желание за это с вами посчитаться?

– Я писала о разных преступлениях, но мне никто не угрожал, даже не посылал раздраженных писем. – Она скомкала в руке носовой платок. – Думала, такое только по телевизору показывают.

Он сжал ее плечо, а она подавила желание закрыть глаза и обнять его. Нет, надо было держать себя в руках.

– Вечером, если будет время, составьте, пожалуйста, для меня список всех ваших публикаций, которые – прямо или косвенно – могли кого-то задеть, – попросил он. – Мы проверим, кто из этих людей не за решеткой. Я узнаю в местной полиции, не мелькал ли один из этих субчиков поблизости.

– А не лучше ли действительно передать это дело полиции? Я думала, что вы следите только за тем, что происходит на общественных землях.

Он нахмурился:

– Да, вы правы. Но сегодня стреляли в меня самого, а это совсем другое дело.

– Так, может быть, целились и не в меня. – У Эммы отлегло от сердца. – Может быть, стрелок поджидал вас.

– Не исключено.

– Может быть, застреливший Бобби человек теперь преследует вас.

– Большой риск для него, ведь мы пока нисколько в этом деле не продвинулись.

– А если ему это неизвестно?

– Возможно и такое, – кивнул Грахам.

– Сэр? – К ним подошел полицейский в форме. – Я Эванс, из полиции Монтроза.

– Капитан Грахам Эллисон, ФБР. А это Эмма Вейд.

– Я хотел бы принять от вас обоих заявления в связи с произошедшим.

– Конечно, конечно.

Когда все закончилось, к Эмме подошел Грахам.

– Давайте вернемся к вам домой, – предложил он.

Она кивнула. Сильнее всего ей хотелось принять горячую ванну, выпить чаю и, наверное, посмотреть хороший фильм, чтобы забыть недавние ужасы – сначала гибель Бобби, а затем эту стрельбу. Слишком много для одного дня.

Когда они подошли к ее джипу, Грахам поднял руку:

– Я сяду за руль.

Она хотела возразить – что это ее машина и чтобы он не командовал, – но передумала.

– А ваш джип? – спросила она наконец.

– Заберу его позднее.

Она слишком устала, чтобы спорить, и молча протянула ему ключи.

По дороге оба молчали. У нее просто не было сил говорить, а он думал о своем. Но когда они подъехали к ее дому, он выругался:

– Вы ведь не оставляли входную дверь открытой, когда уезжали?

Эмма присмотрелась к двери, поняла, что она открыта, и выскочила из машины. Не вполне отдавая себе отчет в своих действиях, она бросилась вверх по ступенькам.

– Джейни! – крикнула она. – О, Джейни!

С кошечкой ничего не случилось, только выглядела испуганной. Джейни нашлась под постелью Эммы – королевских размеров кроватью с мягким цветастым одеялом и по крайней мере двенадцатью подушками. Выглядело все очень по-женски, уютно и сексуально, и Грахам мысленно отругал себя за грешные побуждения в разгар серьезного расследования.

На первый взгляд все было в порядке.

– Может, что-то пропало? – наконец поинтересовался Грахам.

– Даже не знаю. Трудно сказать. Я так перепугалась из-за Джейни, что ничего толком не рассмотрела. – Эмма прижала к груди свою любимицу, а Грахам позавидовал кошечке. «Сосредоточься на деле!» – с досадой приказал он себе. Потому что эта женщина обретала над ним все большую власть.

– Давайте вместе проверим.

Они осмотрели спальню, гостиную и комнату, где Эмма обедала. Все лежало на своих местах. Но, едва зайдя на кухню, Эмма остановилась:

– Мои бумаги! Она показала на кухонный стол с полупустым бокалом и футляром для ручки. – Я разбирала свои записи, которые сделала на пресс-конференции и на месте крушения самолета. Они пропали. – Она отпустила кошку и поспешила через гостиную в комнату, которая служила ей кабинетом. – Нет моего ноутбука. – Она раздвинула дверцы встроенного шкафа. – Мои папки пропали тоже. Там были наброски для моих статей. Черновики интервью. Кое-какие фотографии.

– Весь ваш архив.

– Нет, материалы последних двух лет. Остальное хранится в другом месте.

– Надо сообщить в полицию. А вам теперь нельзя здесь оставаться.

Опять он взялся за свое. Начал командовать.

– Извините, но это мой дом, и я останусь здесь, если захочу.

– Это небезопасно. – Он отвернулся, словно считая вопрос закрытым.

Она взяла его за руку и повернула к себе:

– Погодите-ка минутку. Мы не знаем, связано ли это с недавней стрельбой. И еще неизвестно, собирались ли причинить мне вред те, кто забрал мои бумаги.

– А может, как раз собирались? Хотите рискнуть?

Конечно, она не собиралась так испытывать судьбу. Но нечего и ему вмешиваться в ее жизнь.

– Никуда не поеду. Только замки поменяю и буду соблюдать осторожность. Да и куда мне ехать?

Он сжал губы, словно подыскивая возражения. Она скрестила руки на груди и с вызовом посмотрела на него.

– Хотя бы не оставайтесь здесь на эту ночь, – попросил он. – Наверняка приедет полиция, они захотят все сфотографировать, будут искать отпечатки пальцев. Вам лучше поехать в отель. Попросите кого-нибудь врезать новые замки во время вашего отсутствия.

Он сбавил тон и уже не командовал, а старался убедить. А ее терзали сомнения, даже заныло под ложечкой. Она осмотрелась. Джейни устроилась в кресле, на котором любила дремать и приводить себя в порядок.

– Мне не позволят взять с собой в отель кошку, а я не хочу ее оставлять. Особенно после такого ужасного дня.

– Тогда давайте поедем ко мне. Джейни тоже можете взять с собой. – После ее вопросительного взгляда он добавил: – У меня есть гостевая комната. И сигнализация. Никто вас не потревожит.

– Хорошо. – Она слишком устала и, по правде говоря, перепугалась, чтобы спорить. – И спасибо вам.

Она вызвала полицейских и через полчаса рассказывала им, что произошло. Грахам вышел на улицу, чтобы сделать несколько звонков. Она видела в окно, как он ходит взад-вперед по дорожке рядом с домом, держа телефон у уха. А если бы она не согласилась к нему поехать? Наверное, он бы предложил охранять ее здесь. Его доброта и забота умиляли, но чрезмерная бдительность слегка раздражала.

Когда полиция удалилась, Эмма устроила Джейни в кошачью переноску, собрала сумку и отнесла все в свою машину. Один из полицейских съездил с Грахамом к ресторану за его джипом, а потом Эмма вслед за ним выехала из города по направлению к Национальному парку, через аристократические предместья с фешенебельными особняками и ухоженными широкими газонами.

Грахам жил в доме из кедрового бруса с большими окнами, из которых открывался вид на прерию и огни города вдалеке. Он захватил сумку Эммы, переноску с Джейни и набрал на панели сигнализации код, едва они вошли внутрь. Затем он провел ее в большую гостиную с высоким потолком.

– Позвольте мне показать вам вашу комнату, – предложил он.

Гостевая спальня была обставлена по-спартански, но в ней имелось все необходимое: королевских размеров кровать, кресло, а через коридор напротив была большая ванная. Грахам помог Эмме устроить кошачий лоток и постель, налил в миску воды.

– У вас есть какие-нибудь животные? – спросила она.

– Был раньше кот, но с моим образом жизни сложно держать дома животных, и после смерти Бастера я решил никого больше не брать. – Он погладил Джейни по спинке, а она громко замурлыкала. – Чудная малышка, – промолвил он, а по телу Эммы разлилась сладкая истома, словно он погладил ее саму.

Он посмотрел на нее:

– Что, если мы немного выпьем?

Она прошла за ним в гостиную. В июне ночи холодные, и Грахам зажег огонь в газовом камине.

– Как здесь замечательно! – улыбнулась она, принимая у него бокал с вином.

– Никакой моей заслуги. Дом нашел для меня риелтор. Присаживайтесь. – Он указал на кожаный диван.

Она села, а он опустился почти рядом. Она даже видела, как пульсирует жилка на его шее. Ей вдруг вспомнилось, как он закрыл ее своим телом, словно щитом.

– Прошу прощения, если был немного грубоват, – заметил он. – Привык отдавать распоряжения, а если сталкиваюсь с проблемой, стараюсь тут же ее решить.

– Но бывают случаи, когда решать эти проблемы следует не вам. – Она пригубила вина и взглянула на него поверх ободка бокала. Его извинение удивило ее. Ей нравилось, когда мужчина признавал свою вину.

– Как только услышал те выстрелы, инстинктивно бросился вас защищать. Можете считать это неуважением к женщине, но меня охватили именно такие чувства.

– Я привыкла сама о себе заботиться. Но благодарна вам за все, что вы сделали. Боже, а если бы я там оказалась одна? Вряд ли смогла бы вовремя среагировать на выстрелы. – Она вздрогнула и поставила бокал на стол.

– Вы держались великолепно. – Он поставил на стол свой бокал и чуть пододвинулся к ней. – Сохраняли хладнокровие в трудные минуты. И этим очень меня впечатлили.

– Ох. – Их взгляды встретились. – А что еще вас впечатлило?

– Вы не сочтете меня несерьезным, если я скажу, что у вас замечательная фигура? – Он провел пальцем по ее шее и коснулся губами ее щеки.

– Несерьезность может быть приятной. – Она повернула голову, и он прильнул губами к ее губам. Поцелуй был горячим и долгим. Настолько долгим, что их взаимное влечение стало почти неодолимым.

Она обвила его руками, прижалась к нему и ответила на поцелуй. У него было мощное и большое тело, а от его страстной устремленности к ней ее саму охватило вожделение. Может, как раз этого ей и не хватало – телесной радости.

Вечернюю тишину разорвала песенка Адели. Грахам отвел голову и осмотрелся по сторонам.

– Мой телефон. – Она потянулась к своей сумке.

На дисплее высветилось: «Неизвестный номер». Она нажала клавишу ответа, приготовившись вправить мозги рекламному агенту:

– Алло?

– Прикуси язык, пока не поздно, – произнес ровный, без акцента голос.

– О чем вы? Кто вы такой?

– Я мог запросто убить тебя сегодня вечером. И в следующий раз не промахнусь.

Он отключился. Эмма уставилась на телефон.

Грахам взял у нее мобильник и положил на стол.

– Ты все слышал? – спросила она.

– Да. Кому известен твой номер?

– Куче народу. Он есть на моей визитке. Его знают сотрудники «Денвер пост». Друзья. Деловые партнеры. – Она потерла одну о другую внезапно похолодевшие ладони. – Может, это розыгрыш. Кто-то хочет вывести меня из равновесия. – Она через силу хохотнула, хотя готова была разрыдаться. – Что ж, сработано неплохо.

Грахам встал и взял свой телефон:

– Попробую узнать, откуда звонили, хотя вряд ли это поможет. Наверное, с украденного или старого мобильника. – Они посмотрели друг на друга, и от его тяжелого взгляда ее снова охватила тревога. – Это не розыгрыш, Эмма. Думаю, тебе правда угрожает серьезная опасность.

Глава 4

Спокойнее места, чем спальня в доме Грахама, Эмма не могла и придумать. Тем не менее ей не спалось. Едва она смыкала глаза, как ей начинал сниться ресторан, в ее ушах снова звучал тот зловещий ровный голос, и такие кошмары одолевали ее до утра.

Грахам постучал в дверь в начале восьмого.

– Хотел дать тебе поспать подольше, но мне надо на службу, – сказал он, войдя с чашкой кофе. – А оставлять тебя здесь одну тревожно.

Он посмотрел на нее, а она вспомнила, что не причесана и ее рубашка расстегнута. Несмотря на его делано равнодушный взгляд, она понимала: стоит дать ему знак, как он тут же окажется рядом с ней в постели.

Она отбросила в сторону грешные мысли. Насколько ее тело тянулось к нему, настолько разум предостерегал от сближения с великаном капитаном.

– Спасибо за кофе, – поблагодарила она и взяла чашку. – Я успею принять душ?

– Да, и можешь не спешить. Я подожду на кухне.

Она выпила кофе, освежилась в душе, оделась, и настроение у нее чуть поднялось. Джейни свернулась в клубочек на подушке и наблюдала, как Эмма причесывается и делает макияж. В отличие от ее хозяйки киска чувствовала себя на новом месте вполне комфортно.

– Пожалуй, в этом ворчуне капитане правда есть какой-то шарм, – промолвила Эмма, надевая золотые сережки. – Хотя вряд ли ему нравится, как я зарабатываю себе на жизнь. – Наверняка Грахам недолюбливал всех журналистов, пусть сам никогда бы в этом и не признался.

Джейни юркнула за ней на кухню. Грахам готовил яичницу с тостами.

– Чем богаты, тем и рады. – Он поставил перед ней тарелку.

– Выглядит великолепно. Спасибо.

Он налил ей еще кофе, а плошку с водой и миску с кормом поставил рядом с раковиной.

– Умею находить общий язык с животными. – Он сел напротив нее.

– Но не с людьми, – заметила она.

От ее шпильки уголки рта его насмешливо поднялись. У него были красивые четко очерченные губы. Ей вспомнился их поцелуй накануне, до того неприятного звонка, выбившего ее из колеи. А если бы ей не позвонили? Она провела бы ночь в постели Грахама? А потом? Ведь они так и не стали единомышленниками. Да, она согласилась помочь ему. Но она же не наивная дурочка? Скорее всего, он и половины того, что знает, ей не рассказал. Поэтому ей, как обычно, придется с боем добывать каждую кроху интересной информации. И вряд ли они при этом поладят.

– Удалось выяснить, откуда мне вчера звонили? – спросила она.

Он покачал головой:

– Любой человек, который смотрит телевизор, знает, как сделать один анонимный звонок. А если это тот, кто вчера в нас стрелял, то он профессионал.