Опасная штучка

Она подхватила его и Анжелику под руки. Анжелика улыбалась, – казалось, кожа на лице вот-вот лопнет от усердия, – и Майкл был уверен, что мисс Девайн собирается отвесить поклон. Не сдержавшись, Майкл усмехнулся по окончании ее небольшой речи: он определенно уязвил самолюбие Тары. Как правило, нахальные типы оказываются гнилыми внутри. Так что он предстанет перед ней именно таким, но сначала убедится, что поблизости нет фотокамер или журналистов, на случай, если она снова расхрабрится.

– Анжелика, я просто отлично провожу время, пытаясь поддерживать все эти высокоинтеллектуальные разговоры. Автомобиль подъедет через пять минут. Тебе хватит времени, чтобы собраться?

Анжелика перестала хихикать со своей маленькой подругой и осмотрела зал:

– Да, Майкл. Конечно. – Неожиданно она слегка напряглась. – Только принесу вам с Тарой еще по напитку, подожди здесь.

Еще по напитку? С секс-бомбой? Он повернулся, чтобы помешать планам сестры, но той и след простыл, и ему неожиданно пришло в голову, что она очень походила на их мать – тот же овал лица, распущенные волосы, ниспадающие на плечи. Такая же царственная осанка и дипломатический талант.

Что еще она задумала? Что затевала?

– Где Ферн? – Он развернулся к Таре.

Та посмотрела на него огромными потемневшими глазами. А потом пожала плечами:

– Понятия не имею.

Она взяла бокал шампанского у проходящего мимо официанта и сделала несколько жадных глотков. Без той элегантности, какую он привык видеть в женщинах, которых приглашал на свидания.

– Жажда замучила?

– Просто скучно. – Она многозначительно посмотрела в сторону, а затем глотнула еще.

– Вам нужно развлечься.

Она повернулась к нему лицом. Угрюмо взглянула и сжала пухлые губы в презрительной гримасе:

– Если бы не компания, я бы прекрасно проводила время.

– Неужели? – Оказалось, ее так легко заманить в ловушку. Майкл улыбнулся, увидев, как она нахмурилась еще сильнее. – А что не так с компанией?

– Разве не очевидно? Я точно не первая, кто упрекнет вас в ужасных манерах?

– Вообще-то мои манеры – самая ничтожная из ваших проблем.

Это было так не похоже на Майкла: обычно он вел себя подчеркнуто галантно с женщинами.

– В смысле…

– Вам обязательно знать?

Она поболтала остатки золотистой жидкости в узком бокале, а затем залпом осушила его. Наблюдая за тем, как двигался ее кадык при глотании, Майкл почти ожидал, что затем, подобно салонной шлюхе из вестерна пятидесятых, Тара вытрет губы тыльной стороной ладони. Мисс Девайн была далека от образа леди. И она начинала возбуждаться – возможно, вечеринка все же удастся на славу.

– Единственная проблема, которую я здесь наблюдаю, – это вы и ваше самолюбие. Наверняка не я одна мечтаю о том, чтобы вы и ваш скучный костюм и ботинки убрались отсюда к черту.

Как только она прошипела свои оскорбления, к ним подпорхнула еще одна стайка красоток.

– Вообще-то не уверен, что все разделяют ваше мнение…

Слишком молодые и, честно говоря, слишком пьяные девушки окружили его, а Тара встала в стороне, демонстративно глядя в сторону, затем достала телефон. Майкл заметил, как она изменилась в лице, прокручивая сообщение на экране. Потом сунула мобильный обратно в сумочку и, казалось, взяла себя в руки. Интересно.

Подошла к нему. Медленно. Почти шаркая ногами по полу.

– Я за напитком – вам тоже принести?

Майкл приподнял бровь. Такого он не ожидал.

– Что случилось? Получили СМС-предупреждение и сменили гнев на милость?

Она натянуто улыбнулась, но даже несмотря на фальшь, улыбка была великолепна. Ее идеальный рот полуоткрылся, обнажив белые зубы, – идеальные, за исключением двух передних, расположенных чуть под углом друг к другу. Необычно. Мило.

– Нет, просто подумала, что нам стоит выпить и расслабиться, пока мы ждем. Но если вы слишком заняты, я пойму. – Она кивнула на девочек.

– Я и так не напряжен, благодарю, но не хочу вас останавливать. Я собираюсь найти сестру. Самое время покинуть вечеринку и тех, кто еще не нагулялся.

– Ой, да бросьте. По маленькому бокальчику? Уверена, что Анжелика будет с минуты на минуту.

– Я тоже в этом уверен. Но мне кажется, я и так уж слишком долго ей потакаю.

– Это называется «потакать»? Позволить людям веселиться вместе? – Широким жестом она обвела группы гостей, которые болтали, смеялись, пили, танцевали.

Он видел много подобных сцен в разных уголках земного шара. В свое время это была и его жизнь. Но несколько лет назад он устал от вечеринок, и теперь весь этот спектакль оставлял его равнодушным.

– Все относительно. Мои развлечения и ваши – два несовместимых понятия.

– Полагаете? Бьюсь об заклад, мы найдем то, что доставит нам обоим удовольствие.

Он развернулся от пульсирующей толпы к ней – глаза медленно скользили по ее интригующему лицу. Она что, клеилась к нему после своих враждебных выпадов? Ко всему прочему, у нее еще и проблемы с памятью или расстройство личности?

– Что вы имеете в виду?

На ее щеках выступил легкий румянец – у любого другого человека он выглядел бы стыдливо, но у Тары потерялся на фоне волос, макияжа, наряда и поведения. Она напоминала карикатуру. Но что-то в ней было. Что именно, Майкл никак не мог понять – пока. Может, просто поведение или энергия. Или откровенная чувственность. Но он знал много женщин, и Тара не вписывалась ни в одну «категорию». Это не значило, что он хотел тусоваться с ней на этой или любой другой вечеринке, но объясняло, почему Анжелика решила добавить ее в свой ящик Пандоры с надписью «Друзья».

– Что я имею в виду? Еще слишком рано, чтобы определяться с чем-то конкретным.

Он улыбнулся ей. Ничего не мог с собой поделать.

– У вас на все есть ответ, мисс Девайн.

Она улыбнулась, и на этот раз искренне. Словно солнце показалось из-за туч. Словно под всем этим макияжем могла скрываться естественная красота. Вот на это он бы взглянул. Но Майкл не собирался выбирать такой путь. Да, он один, и, пока Ферн не будет пристроена, – а вероятно, и после, – так и останется холостяком. Причин изменить это положение он не видел.

Жаль, что женщины никак не могли уловить одну мысль – ему так больше нравилось. Никакой лжи. Никаких сомнений. Никакого чувства вины. Только секс. Как и когда он хотел. Но не сегодня. Что-то в этой женщине сигнализировало об опасности. А он предпочитал не игнорировать подобные предупреждающие знаки. С шестнадцати лет.

– К сожалению, уже слишком поздно, чтобы остаться и выяснить, что же именно вы выберете. Или кого. Я собираюсь сесть в автомобиль, забрать Анжелику и оставить вас наедине с вашими развлечениями.

Хотя местонахождение его сестры представляло собой проблему, которая начинала раздражать его.

– Во всяком случае, уверен, что Анжелика наверстает упущенное с вами позже. Было… интересно.

Он положил руку ей на плечо и наклонился для обязательного прощального поцелуя в щеку. Почувствовал ее запах – духи, лак для волос, косметика. Коснулся гладкой кожи. Ощутил, как великолепная грудь прижалась к нему. Майкл позволил губам задержаться чуть дольше, чем предполагает простой платонический поцелуй. Его пальцы крепче сжали ее плечо, другой рукой он обнял ее за талию, привлекая ближе. Ощутил сильное желание схватить ее за ягодицы и притянуть к себе. Ее тело было мягким и податливым, и Майкл потянулся губами к другой щеке. Но наткнулся на рот и поцеловал ее в губы. Только один раз.

Она. Была. Такая. Сексуальная.

Когда он отступил, ее глаза широко распахнулись. Пытливые. Почти невинные. И он снова почувствовал, что Тара великолепная актриса. Все равно он не собирался оставаться, чтобы убедиться в этом.

– Да, было… приятно познакомиться с вами. – Казалось, что она запыхалась и чуть пошатнулась на каблуках.

Майкл поддержал ее за локоть.

– Не думаете, что нам лучше подождать здесь? Уверена, она скоро придет.

– Нет. Все это очень соблазнительно, но мне начинает казаться, что здесь что-то не так. В общем, как я уже сказал – хорошо вам повеселиться, берегите себя.

Он вытащил телефон и позвонил водителю. Потом направился в толпу, оглядываясь по сторонам. Его терпение было на грани.

Глава 2

Несколько секунд – и метаморфозы казались неизбежными. Ревущий шум, пульсирующий свет, кожа, улыбки и дикие глаза.

Что, черт возьми, только что произошло?

Тара протянула руку и ухватилась за край стола, липкого от пролитых напитков. Спина Майкла исчезала в толпе, и ей нужно последовать за ним. Но Тара еще не оправилась от поцелуя, который был даже не настоящий поцелуй, а так, касание губ. Но боже милостивый, он же настоящий ас!

– Эй, Тара, хочешь выпить?

Определенно, но сначала она должна закончить работу: заарканить мистера Великолепного и задержать его, пока все не прояснится.

– Скоро вернусь, Джонни, – пробормотала она другу ди-джею, который упаковывал свой винил. Друг, которому она яростно строчила эсэмэски, чтобы убедиться, что тот останется после смены, – лучший тусовщик, которого она знала, но с ним придется повременить.

Она проверила телефон и начала прокладывать себе путь через зал, по дороге задела стеклянную рюмку на столе, и та отлетела, вращаясь, на танцпол – место, где сейчас должна была обретаться Тара.

Мобильный прожужжал. Еще одно сообщение:

«Майкл ждет тебя в машине. Я сказала ему, что поеду с друзьями. Встретимся у него дома, но сначала я отвезу Ферн к себе. Огромное спасибо, что задержала моего брата. Обнимаю. Анжелика».

Обнимаю? Кому нужны ее объятия? Шампанское! Вечеринка! Вот чего Тара по-настоящему хотела. Но они были такие милые, и – черт побери! – ничего не случится, если она пропустит час или около того. Хотя, может, и случится – ведь придется войти в логово льва без электрошокового пистолета. Парней, которые так выглядят, так целуются и, что еще хуже, ведут себя так, каждый день не встретишь. Ей потребуется, по крайней мере, два слоя кевларовой[2] ткани.

Автомобиль будет наверняка стоять у главного входа. Ей придется пройти мимо очередной группы грубиянов, если те еще на месте. Тара ускорила шаг, достигла лестницы и, покачиваясь, осторожно сошла вниз. Не хватало только, чтобы сфотографировали, как она рухнет к его ногам.

В лицо ударили предрассветный серо-голубой свет и свежий воздух. Тара заметила уже знакомого парня – суперфигура и идеально сидящий костюм, – который лениво, даже вальяжно облокотился на автомобиль… большой, низкий, обтекаемой формы. Но Майкл затмевал собой все остальное, нужно отдать ему должное.

Он посмотрел на нее. Приподнял одну бровь. Открыл дверцу машины и жестом пригласил Тару сесть. Это просто взбесило ее. Как насчет хороших манер, хотя бы чуть-чуть? Она не просит ничего особенного, всего лишь «привет» или «пожалуйста» и «спасибо». Казалось, он относится к женщинам как к маленьким домашним животным, которых нужно тренировать и хвалить. Но он сильно заблуждался, если думал, что она будет кувыркаться от радости, как щенок. После многих лет страха и раболепия Тара отточила до совершенства свой лай и хватку.

– Я вас не преследую. Просто согласилась поехать вместе, чтобы быстро встретиться с Анжеликой. Хорошо?

– Вы приглашены. Почту за счастье сопроводить вас. – Он смотрел поверх ее головы, проверяя, кто наблюдает за ними.

– Стыдно показываться в моей компании?

Он вдохнул, приоткрыв рот и обнажив прекрасные зубы. Ухмыльнулся.

– Пытаешься обороняться?

– Я не обороняюсь… – возразила она, наклоняясь, чтобы забраться в машину, и задевая проклятой прической о дверную раму.

Он нырнул внутрь за ней, и Тара быстро подвинулась вперед. Кожаное сиденье приятно холодило бедра, но жар от левой ноги Майкла, твердой, как камень, чувствовался даже на расстоянии пары дюймов, разделявших их. Тара не могла оторвать от нее глаз.

– Всего-навсего проницательность.

Он поднял на нее взгляд, вытянул руку на спинке сиденья, другую положил себе на колено. Автомобиль тронулся, и она на мгновение обратила внимание на другие такси и машины, прибывающие и отъезжающие. А сама уезжала все дальше от клуба – ее второго дома.

– Тогда вы слишком мнительная. Здесь нет никакого подтекста – сегодня вечером я провожу время в обществе сестры. В настоящий момент мы не часто видимся: она в основном в Лондоне, а я большую часть времени в Барселоне, из-за школы Ферн и бизнеса. Так что… – Он посмотрел на нее, и Тара чуть было не отвела глаза – таким проницательным показался его долгий взгляд. – Я здесь ради них. Всегда. – В конце концов он отвел взгляд и посмотрел в окно. – Но у Анжелики свой лондонский круг знакомств, так что все в порядке. Она нас догонит.

Майкл развернулся и отодвинул ногу от бедра Тары. Она вся подобралась и скрестила лодыжки, глядя прямо перед собой. Майкл снова пристально посмотрел на нее.

– Нет, я вас абсолютно не стыжусь.

Она метнула на него взгляд и, не удержавшись, улыбнулась. Майкл был произведением искусства, ей ли не знать. Возможно, не в ее вкусе, но, несомненно, привлекательный и, несомненно, умеющий творить чудеса с женщинами. Слава богу, она не настолько глупа, чтобы влюбиться в него.

– Какое облегчение.

Он рассмеялся:

– А так и не скажешь. Вид у вас встревоженный и взволнованный.

Она чувствовала себя именно так – и даже хуже. Она выпила. Сколько? Три бокала шампанского за три часа? На главной вечеринке сезона? И теперь, находясь внутри чего-то, напоминавшего катафалк, она направлялась на вечеринку для двоих, на которой ни один из них не хотел присутствовать.

– Я справлюсь.

– Не сомневаюсь. Вы стойкая и справитесь с чем угодно.

Она повернулась, Майкл смотрел на нее. Искушал, заманивал ее.

– С вашими нападками уж точно.

Его глаза загорелись. Улыбка съехала набок, и, пока автомобиль мчался вперед и за окном то вспыхивали, то тухли, то опять вспыхивали огни, Тара увидела, как порочные, развратные губы издеваются над ней. Она видела и чувствовала это. То самое тяжелое напряжение, которое она уже дважды испытывала рядом с Майклом. Она должна вернуть самоконтроль, иначе не избавится от ощущения, что ее зона комфорта осталась где-то далеко, за несколько миль отсюда. Там, где иммунитет к мужчинам был ее второй натурой.

– Вы очень интересный человек, Тара.

Ей вдруг представилось, что он берет ее за подбородок и поворачивает к себе, и она не сопротивляется, беспрекословно подчиняясь воле мужчины. Слава богу, это происходило только в ее воображении. Тара не из тех, кто следует инстинктам. И к счастью, она могла вспомнить, как вести себя с самоуверенными идиотами…

Она отвернулась и уставилась в затылок водителю. Их взгляды на секунду встретились в зеркале. Наверное, он наблюдал подобные сцены каждый вечер. Какая жалость, что сегодня она сорвет привычный для него спектакль.

– Мне это говорили.

– Но у меня такое ощущение, что вы еще не знаете себя по-настоящему.

Она почувствовала, как ее челюсть напряглась, а зубы сжались. Какое высокомерие.

– Этот снисходительный комментарий даже не заслуживает ответа.

– Но я уверен, что все равно получу его.

Она поерзала на сиденье и развернулась к нему. Майкл наблюдал за ней, мягко улыбаясь.

– Да что вы вообще обо мне знаете?

Он не сводил с нее темных и требовательных глаз. Тара хотела отвернуться, но не могла, и облако тумана, или эмоций, или осознания странности происходящего снова обволакивало их со всех сторон. Ей казалось, что она дышит воздухом Майкла. Как будто часть ее просочилась в его пространство.

– Только то, что я говорю. Вы очень интересный человек, но вы еще не до конца познали себя… иначе бы не боролись с очевидным притяжением между нами.

– Вот это самомнение, раз вы считаете, что каждая девушка на заднем сиденье автомобиля хочет как минимум поцеловать вас.

Он пожал плечами:

– Думаю, вы хотите.

Они уставились друг на друга.

– Потому что вы чмокнули меня, когда уходили, а я не влепила вам пощечину? Не значит, что я хочу повторить этот опыт.

– Вы действительно не хотите повторить?

Он медленно, тщательно зондировал почву.

Машина остановилась. Тара не знала: на светофоре, или они прибыли на место назначения. Но ничто не могло заставить ее отвести взгляд от Майкла и проверить. На его лицо падала тень, освещенным оставался только насмешливо изогнутый рот. Но глаза горели угольками в темноте.

Она сглотнула:

– Исключено.

Майкл сидел совершенно неподвижно, но его присутствие она ощущала чрезвычайно остро и полно. Тара знала, что он видел ее насквозь, но признать это? Ни за что. Даже при одной этой мысли ее охватило желание прикоснуться к его губам и попробовать их на вкус. Желание запульсировало между ног. Воздух казался гуще. Тара определенно была не в своей зоне комфорта.

– Тогда начинаем вечеринку.

Он вывел ее из оцепенения. Плавно передвинулся и потянулся к дверной ручке. Вышел на улицу и протянул руку Таре. Та проигнорировала ее и вместо этого схватилась за дверную раму. Вышла из машины и выпрямилась в лимонном свете раннего утра. Такой трезвой и растерянной в это время суток она не была с тех пор… с тех пор, как начала понимать, что гедонизм[3] и амбиции можно аккуратно упаковать вместе. С тех пор, как она нарочно и сознательно сожгла все мосты, связывающие ее с маленьким городком в недалекой маленькой Ирландии.

Ну и пусть ее семья смотрела на нее с презрением. Тара знала правду: проведенная жесткая маркетинговая кампания сделала Тару неприятной для одних и восхитительной для других.

Она оправила платье и коснулась рукой волос на затылке. Страшно даже представить, на что походило ее лицо – размазанная помада и круги под глазами. Как знать? Возможно, это ее лучшая форма защиты.

Майкл смотрел на нее и ждал. Как благородно. В дверях стоял швейцар, плюшевый ковер на полу уводил куда-то вдаль. Автомобиль отъехал, и у Тары перед глазами внезапно возник образ: они вместе входят в этот многоквартирный дом девятнадцатого века, Майкл в черном костюме, она в белом платье, словно делали это тысячу раз прежде.

Боже, ей необходимо немедленно выпить.

Она даже не могла смотреть на него в лифте. Не поддерживала светскую беседу и не позволяла почти интимному дыханию в замкнутом пространстве как-либо повлиять на себя. Ни в коем случае.

Когда лифт остановился, она наблюдала, как двери плавно открылись, потом вышла и стала ждать. Майкл указал рукой налево, и она пошла рядом, как будто он вел ее по катакомбам. Он отпер дверь ключом и придержал ее для Тары. Она сделала шаг внутрь квартиры. Ожидания не оправдались: никаких полов вишневого дерева, никакой кожи и хрома. Вместо этого однотонный ковер, разноцветные пледы и шелковые кресла.

Она повернулась, чтобы сделать саркастическое замечание, но вдруг почувствовала присутствие Майкла за спиной и услышала, как тихо щелкнул дверной замок.

Она застыла, словно пригвожденная, внезапно осознав, что ее позиция «на миру и смерть красна» не имеет здесь особого смысла. Сколько они пробудут здесь, наедине, пока не появится Анжелика со своим маленьким отрядом или без него? Весь этот план по отвлечению Майкла был хорош для ночного клуба. Но пустые пространства, способствующие развитию клаустрофобии, пусть даже такие большие, как это, неожиданно погасили ее браваду.

– Шампанское? Или что-нибудь покрепче?

Он прошел в открытую гостиную, бросил пиджак на ортопедическую спинку дивана. Даже мебель, казалось, смотрела на Тару сверху вниз. Девушки Девайн всегда удобно устраивались на кушетках – на коленях поднос с ужином, взгляд устремлен на экран телевизора. Она могла разглядеть столовую нишу с огромным обеденным столом и декоративными стульями, намеренно диссонирующими с подушками из драгоценного атласа.

Ей, безусловно, нужно что-то покрепче.

– Что у тебя есть?

Он подавил смешок и переместился к бару:

– Уверен, у меня есть то, что тебе нужно.

– «Маунт Гай»?

«А ну-ка, заумник», – подумала она, вспомнив название самого недоступного рома, который пришел ей на ум.

Он достал бутылку. Разумеется.

– С чем?..

– Э-э-э… – Пораженная, она выдохнула. – Просто неразбавленным. Все равно проглочу залпом.

Он рассмеялся:

– Ты ведь не нервничаешь?

Она рассмеялась в ответ:

– Что? Считаешь, что плохо воспитанная представительница мира моды, такая как я, не впишется в мир роскоши и общество европейских аристократов, таких как ты и девушки-красавицы Круз? Думаешь, я не уверена в себе? Ничего подобного. Я буду то же самое, что и ты, детка. Каждый раз.

– Каждый раз?

Он поймал ее взгляд. Выдержал его. Опять. Подошел к ней со стаканом рома, в котором мягко позвякивали кубики льда, ударяясь о стеклянные стенки. На губах играла мягкая улыбка, такая сексуальная, такая греховная.

– Прекрати.

Он передал ей стакан, по-прежнему улыбаясь, и вопросительно поднял бровь:

– Что?

– Сам знаешь.

Он стоял практически в ее личном пространстве – с напитком в руке и лукавым выражением на лице.

– Неужели?

– Ты выбиваешь меня из колеи. Специально выбиваешь меня из колеи!

Он искренне рассмеялся на это – никакого притворства или очарования. Просто утробный, безудержный смех. И неожиданно Тара расслабилась.

– Никто не может обвинить тебя в том, что ты говоришь не то, что думаешь, Тара. Должен признать, это бодрит.

Она поднесла свой стакан к его и чокнулась:

– Ты тоже. Полагаю. – Сделала большой глоток – кубики льда скатились и ударились о зубы – и покачала головой, удивляясь самой себе и всей этой сумасшедшей ситуации. Еще несколько часов назад она с удовольствием задушила бы этого мужчину, но теперь казалось… казалось, что он, в конце концов, все-таки человек.

– У тебя есть музыка?

– Конечно. Проходи и выбери что-нибудь на свой вкус.

Она проследовала за ним, восхищаясь его плавными, мужскими движениями. Вот человек, который ходит в спортзал. Без сомнений. Какая идеальная задница. Будь Тара в клубе, то, возможно, даже ущипнула бы его.

Он передал ей ноутбук, и Тара пролистала несколько музыкальных списков. Вкус неплохой. Небольшая доработка не помешает, но, в общем, все вполне сносно. Она выбрала что-то трендовое, беспроигрышное, отступила и почувствовала, как басы заполняют пространство. Так было лучше…

Майкл. Она повернулась. Он смотрел на телефон и хмурился. Затем положил его на барную стойку и взглянул на Тару. Что, черт возьми, происходит?! Требовательные темные глаза вперились прямо в нее, и под этим взглядом Тара чувствовала себя беззащитной, возбужденной, опьяневшей, задыхающейся.

– Все в порядке?

Он кивнул, подошел к ней:

– Отлично. Только от Анжелики ничего не слышно. – Залпом осушил стакан. – Обновить?

– Обязательно.

Она последовала за ним в бар. Стояла и наблюдала, покачивая бедрами в такт балеарской мелодии. Очень даже неплохо. Вообще, она никогда не любила домашние вечеринки. Толпы гостей, громкая музыка, сильное похмелье. Обязательно. Но было что-то милое и успокаивающее в том, как он передвигался по дому, наливал ром и выглядел так сексуально.

– Ты часто здесь бываешь?

Он покачал головой, закручивая крышку на бутылке с ромом:

– Один, может, два раза в месяц. Но это временно. Я собираюсь вернуться, как только Ферн поступит в местный университет.

Тара открыла рот. Потом закрыла. Все шло хорошо, и, возможно, единственный раз в жизни ей стоит держать язык за зубами. В конце концов, это не ее дело.

– Твое здоровье, – сказал он и коснулся ее стакана своим.

Она чокнулась, избегая смотреть ему в глаза. Но Майкл как будто догадался о ее страхах. Очень странно! Он рассмеялся.

– Я больше не буду на тебя смотреть, мистер. Ты творишь странные вещи.

Он снова засмеялся. Отставил стакан и сделал шаг к Таре. Атмосфера стала напряженной.

– Какие вещи?

– Вещи…

Ее голос постепенно затих. Майкл протянул руку и накрыл пальцы Тары своими поверх стакана. Огонь и лед. А потом она позволила разжать и опустить свою ладонь.

Его рука коснулась ее щеки, пальцы нежно заскользили по коже. Тара закрыла глаза и задрожала, словно сдерживая волну. А потом сдалась – в тот самый момент, когда могла бы остановить все это.

Майкл положил руку ей на затылок и притянул к себе. Она уперлась руками в его грудь и почувствовала крепкие мышцы – именно такими она их себе и представляла. Его рот нашел ее губы, и Тара застонала, подчинившись, – он овладел ее губами.

Майкл сделал шаг вперед вместе с Тарой, не отрываясь от ее рта. Рука Майкла соскользнула с ее затылка, пальцы коснулась шеи, проследили линию ключицы.

– Твоя кожа заводит меня.

Это было все, что он сказал, прежде чем вновь припасть к ее губам. Медленно провел пальцами вниз по обнаженной руке – такие теплые, желанные, необходимые прикосновения. Ладонь Тары, наоборот, поднималась вверх по его шее к подбородку. Легкая щетина покалывала пальцы, а от древесно-цитрусового запаха кружилась голова. Язык Майкла исследовал ее рот, и Тара изо всех сил старалась не отставать. Его руки лежали теперь у нее на талии, ощупывая, изучая ее форму и изгибы. Тара знала, что его ладони вот-вот накроют ее набухшие груди, и жаждала этого.