Сладость твоих губ

– Дети, как правило, такие вещи не обсуждают, – заметил он, – а с тех пор, как мы окончили школу, у нас находились другие темы для разговоров.

– Ну, спасибо за выговор.

Лоренцо поморщился:

– Это не выговор. Лучше расскажите про русалку.

– По легенде, много лет назад здесь жил граф, который любил играть в карты. Он почти всегда выигрывал, но однажды за стол сел высокий мрачный незнакомец. Граф поставил на кон свой дом и все свои деньги и проиграл их. Оказалось, что тот незнакомец был сам дьявол. Он согласился простить графу карточный долг, но захотел взамен жениться на его дочери. Граф согласился, однако дочь была против и бросилась в озеро. Она превратилась в русалку и жила в том озере долго и счастливо.

– Я думал, русалки живут в море, – заметил Лоренцо.

– Да что вы, мистер Торелли, – рассмеялась Индиго. – Разве вы не знаете, что русалок на самом деле нет?

У Лоренцо были очень темные глаза. Очень красивые. Индиго до безумия хотелось написать его портрет, запечатлеть выражение его лица. Как жаль, что он отказался. Может быть, удастся нарисовать его по памяти?

Он протянул руку и намотал на палец ее локон.

– Вы напоминаете мне русалку: я так и вижу, как ваши великолепные волосы струятся за вами в воде, – тихо произнес он.

О боже! Его сексуальность она почувствовала еще во время ужина. Так просто было бы запрокинуть голову назад и позволить ему поцеловать себя… Так просто и так глупо.

Индиго хотела сделать шаг назад – на всякий случай. Но в этот момент Лоренцо придвинулся ближе и коснулся ее губ своими.

Поцелуй был нежным и поначалу почти робким – всего лишь легкое соприкосновение губ, от которого все нервные окончания в ее теле, казалось, затрепетали. А потом он сделал это снова. И снова. Дразня ее, заставляя запустить пальцы в его волосы.

В своей жизни Индиго достаточно целовалась, но никогда еще ей не было так хорошо. Даже с Найджелом – мужчиной, которого когда-то считала своей единственной любовью. В голове все плыло, ее переполняли эмоции, у нее подкашивались ноги.

Когда Лоренцо прервал поцелуй, она продолжила держаться за него, не в силах довериться собственному телу. Последнее, чего ей хотелось – рухнув ему под ноги, выставить себя на посмешище.

Хотя есть вероятность, что это уже произошло.

– Нам надо вернуться к гостям, – пробормотала Индиго.

– Беспокоитесь, что они подумают, будто вы заманили меня сюда не для разговора о витражах, а с какой-то иной целью?

– Нет. – Она почувствовала, как ее лицо покрывается румянцем. – Не говорите глупости. Все знают, как я отношусь к своей работе, и, должно быть, решили, что вы уже изнемогаете от скуки.

– Как интересно вы выражаетесь, мисс Моран. Пожалуй, изнемогаю, но только не от скуки, – весело заметил Лоренцо.

Она покраснела еще сильнее. Потому что мысленно уже представляла, как он изнемогает, пока она делает что-то запретное. Например, снимает с него одежду. Очень, очень медленно. И вовсе не за тем, чтобы написать его обнаженным, а потому, что ей хочется до него дотронуться. Водить пальцами по его коже. Не торопясь. Пока он не начнет умолять ее о большем.

Нет, надо взять себя в руки. Они только что познакомились. Столь внезапная вспышка страсти не в ее правилах. Почему Лоренцо вызывает у нее такую реакцию?

– Давайте пойдем обратно, – сказала Индиго, надеясь, что говорит не слишком взволнованно.

– Инди тебе показала, что она делает с русалкой? – спросил Гас у Лоренцо, когда они вернулись в гостиную.

– Да.

– Она просто гений. Может, тебе стоит заказать у нее портрет для коронации? Витраж, а не полотно, – предложил Гас.

Индиго нахмурилась:

– Для коронации? Чьей коронации?

Гас смутился:

– Ох! Кажется, я что-то не то ляпнул.

– Все в порядке, – сказал Лоренцо.

«О нет, не в порядке», – подумала Индиго. Похоже, до сих пор она видела только верхушку айсберга. Отчего забегали вдруг глаза Лоренцо?

Они еще немного поболтали с Гасом, но, когда Индиго и Лоренцо остались одни, молодая женщина, пристально глядя на него, задала мучивший ее вопрос:

– Так что там насчет коронации?

– В следующем месяце король Мельванте передаст престол своему внуку, – ответил он.

– И что? – поторопила она.

Лоренцо поморщился:

– Внук – это… гм… это я.

– Вы будете королем Мельванте?

Лоренцо кивнул:

– Дедушка уже передал мне многие обязанности. В следующем месяце ему исполнится восемьдесят лет. Я хочу, чтобы у него была спокойная старость.

– Так вот что вы имели в виду, упомянув семейный бизнес. Управление страной.

Лоренцо пожал плечами:

– Управление страной не так уж отличается от управления компанией.

И все же было обидно, что никто ей ничего не сказал. Лотти – ее самая близкая подруга. Индиго знакома с ее семьей уже много лет. Лоренцо, конечно, боялся, что она тут же побежит давать интервью журналистам, но Лотти и ее родственники должны были понимать, что она этого не сделает.

Будущий король.

Неудивительно, что он не хотел фотографироваться или позировать ей.

Это все меняет.

Всего несколько минут назад, когда Лоренцо поцеловал ее, Индиго подумала, что из этого может что-то получиться. Как глупо! Чтобы будущий король завел интрижку с кем-то вроде нее?! Конечно, ее отец был графом. Так что дело не в том, что он аристократ, а она простолюдинка. Тем не менее, когда Индиго родилась, папа был женат не на ее матери, а на своей графине. Если журналисты заподозрят хоть какую-то ее связь с Лоренцо, они вытащат эту историю на свет. К тому же нельзя забывать фиаско с Найджелом. Тоже неприятная тема. Король не может позволить себе быть вовлеченным в скандал.

Все это означает, что ей необходимо срочно восстановить способность мыслить здраво. Теперь совершенно ясно, что между ними не может быть ничего.

Ни в коем случае.

– Впредь я буду следить за своей речью и обращаться к вам, как подобает, ваше высочество, – сухо пообещала Индиго. – Жаль, что вы не сказали мне раньше.

– Это было не важно. Вы друг семьи, как и я. Кто мы за пределами Эденсфилда, не имеет значения.

– Все же следовало сказать.

– Каким образом? Когда вы назвали меня «мистер Торелли», я должен был указать, что для вас я «ваше королевское высочество принц Лоренцо»? – Он поморщился. – Вы сочли бы меня хвастуном.

Индиго вздохнула:

– Наверное, вы правы. Теперь я поняла, почему вы рассердились из-за фотографии.

– Я просто пытаюсь защитить свою личную жизнь. Я не считаю себя знаменитостью или исключительной личностью, перед которой везде надо расстилать красную дорожку.

– А как же охрана? – нахмурилась она. – Полагаю, у вас она есть, но, видимо, настолько ненавязчивая, что я ее не заметила.

– Здесь охрана не так пристально следит за мной – ведь это дом друга нашей семьи, – ответил Лоренцо.

– Но вы все равно не можете сделать что-то незапланированное или пойти на прогулку, не сообщив десятку человек, куда направляетесь. Ваша жизнь, должно быть, расписана буквально по секундам.

– Как правило, да, – согласился он. – Но сейчас я официально в отпуске. У меня есть немного свободного времени, чтобы, так сказать, привести мысли в порядок.

– Прежде чем стать королем.

– Да. Разумеется, я не совсем освобожден от обязанностей. Многим можно заниматься с помощью Интернета и телефона, но дедушка решил, что мне нужно время, чтобы подготовиться.

– Похоже, ваш дедушка очень разумный человек, – заметила Индиго. Таким был и ее собственный дед. – Все же простите мне мою несообразительность. Я редко читаю светскую хронику.

– Вы последний человек, которого я мог бы упрекнуть в несообразительности.

– Но мы только что познакомились. Откуда вам знать, может, у меня ветер в голове?

Лоренцо насмешливо изогнул бровь:

– Эй, не обижайте меня. Мне кажется, я способен достаточно быстро и точно понять, какой у человека характер.

– Да, учитывая ваше положение, вам, наверное, приходится заниматься этим постоянно. – Индиго немного помолчала. – А почему престол наследуете вы, а не ваш отец?

– Он погиб в автокатастрофе, когда мне было десять лет, – объяснил Лоренцо. – Вместе с мамой.

Индиго заметила боль в его глазах, но ее тут же сменило обычное учтивое выражение. Словно маска. Конечно, ему тяжело об этом говорить. Она могла его понять: в ее собственном прошлом были страницы, о которых она никогда не упоминала.

– Извините, – тихо проговорила она. – Наверное, трудно было такое перенести. И вам, и вашим бабушке и дедушке.

– С тех пор прошло много лет, – сказал Лоренцо. – Ко всему привыкаешь.

– Да, ко всему.

– Похоже, у вас тоже был печальный опыт.

Она кивнула:

– Меня тоже воспитали бабушка с дедушкой.

Индиго не могла заставить себя рассказать ему больше, потому что не хотела его жалости.

– Значит, у нас есть кое-что общее.

Не совсем. Она сомневалась, что родители Лоренцо были способны бросить своего ребенка. Его мама и папа погибли. В ее же случае отец решил держаться подальше от них с мамой еще до рождения Индиго. Единственное, что он для нее сделал, – частично оплатил ее обучение. Маму же больше интересовали поиски любви, чем воспитание дочери.

– Пожалуй, только это.

Лоренцо улыбнулся:

– Так даже интереснее.

«И сложнее», – подумала Индиго. Лоренцо Торелли был прекрасен. Совсем недавно, когда они целовались, ей казалось, что даже ее кости плавятся от страсти. И именно поэтому до тех пор, пока он не уедет из Эденсфилда, надо обходить его стороной.

– Я отвлекаю вас, – сказала она. – Следует дать вам возможность поговорить с остальными гостями. К тому же мне надо еще немного поработать. Было приятно познакомиться. Доброй ночи.

В ответной полуулыбке Лоренцо явно читалось: он уверен, что она струсила. Что ж, Индиго этого не отрицала – он пугал ее так же сильно, как привлекал. Она не могла допустить, чтобы он что-нибудь для нее значил.

Кроме того, будущего короля наверняка с колыбели обучали любезному обхождению. Внимание, которое ей уделял Лоренцо, было лестным. Но Индиго уже познакомилась с обратной стороной лести – в последний раз, когда она купилась на пустые речи, все закончилось слезами. На собственном горьком опыте она поняла, что любовь может подвести, а дело всей ее жизни, ее работа, – никогда.

– Доброй ночи, Индиго, – тихо отозвался Лоренцо, и она ушла.

Глава 3

Спустившись на следующее утро к завтраку, Лоренцо не увидел в столовой Индиго. Гас улыбнулся: – Инди еще больший трудоголик, чем ты. С рассвета в своей мастерской.

Лоренцо понимал, что ему следует проявить благоразумие и не искать встречи с Индиго. Но воспоминания о вчерашнем вечере не оставляли его. И он не смог удержаться. Заглянув на кухню, чтобы налить ей чашку кофе, он будто бы без определенной цели направился в сторону мастерской. «Я просто пожелаю ей доброго утра, – сказал он себе. – Вреда от этого не будет. Ведь не будет же?»

Сегодня на Индиго вновь была бесформенная одежда, а волосы стянуты узлом на затылке. В дополнение к этому на носу женщины красовались защитные очки. Все вместе это выглядело как самый несексуальный наряд на свете. Тем не менее, когда она оторвалась от работы и посмотрела на него, Лоренцо каждой клеточкой ощутил, как ускорился ток крови по его жилам.

– Я принес вам кофе, – сказал он, отдавая ей чашку. – С молоком, без сахара.

– Спасибо. – Индиго сдвинула защитные очки на лоб. – Откуда вы знаете, какой кофе я пью?

– Заметил вчера за ужином. – Его с детства приучили подмечать детали. – Вам чем-нибудь помочь?

Глупый вопрос.

– Спасибо за предложение, – отозвалась она, – но в моей работе нужна специальная подготовка. К тому же я имею дело с кислотами, паяльником, острыми ножами и стеклом. Все эти вещи очень опасны, вы можете получить травму.

– Пожалуй, вы правы.

– У меня, конечно, нет преступных намерений в отношении вас. Если на вас есть жучок и охрана нас сейчас слушает, повторяю: никаких преступных намерений. Но риск всегда существует. Моя страховая компания устроила бы скандал, если бы я заикнулась о чем-то подобном.

Лоренцо удивила эта внезапная прагматичность, особенно если вспомнить вчерашний наряд Индиго.

– И вас это беспокоит? Я-то думал, что вы вольная душа.

– Это не то же самое, что безрассудство и глупость. Что, по-вашему, способна сделать вольная душа – прыгнуть в озеро и утащить вас за собой, например?

Лоренцо рассмеялся:

– Хорошо, ваша взяла. Так я могу посмотреть, как вы работаете?

Она удивилась:

– Вас действительно интересуют витражи или это дань вежливости? А может, вам просто скучно и нечем заняться?

Лоренцо нравилось, что она не ходит вокруг да около. Но так они могут препираться весь день – если он не скажет ей правду. Поскольку ему предстояло вскоре покинуть Эденсфилд, он выбрал последнее:

– Это предлог, чтобы провести побольше времени с вами. И мне почему-то кажется, что вам тоже этого хочется.

Индиго настороженно посмотрела на него:

– Не уверена, что это хорошая идея.

По крайней мере, она не стала отрицать, что ей хочется побыть с ним. Лоренцо решил действовать открыто.

– Да, это плохая идея, – согласился он. Она не ответила, а взгляд ее стал еще более настороженным. – Если бы на моем месте был кто-то другой, вы отреагировали бы иначе?

– Вероятно, да, – призналась Индиго.

– Вы даже не представляете, насколько для меня было необычно и приятно, когда вы вчера обращались со мной как с обычным человеком.

– Бедный богатый мальчик, – протянула она, насмешливо глядя на него.

Лоренцо улыбнулся:

– Вот, опять. Индиго, вы мне нравитесь. И я вроде бы нравлюсь вам. Разве нельзя двум взрослым людям узнать друг друга получше? Какой в этом вред?

– Вчера вы дали мне понять, что привыкли к преследованиям папарацци. Вас сопровождает охрана. Вы – не обычный человек. Если кто-то желает познакомиться с вами поближе или вы сами хотите лучше кого-то узнать, об этом становится известно всему миру.

– Мы на частной территории.

– Которая открыта для туристов, – напомнила Индиго.

– Которые не ожидают меня здесь увидеть. Они, может быть, скажут: «О, этот мужчина немного похож на принца, как его там, Лоренцо», но не станут зацикливаться на этом.

– А если вас все-таки узнают?

– Не узнают, – уверенно отозвался он.

– Вы привыкли, что все всегда выходит по-вашему, – заметила Индиго.

– Не всегда.

– Какую оценку по настойчивости вы получили в вашей школе для принцев? Пятерку с плюсом? – спросила она.

Лоренцо рассмеялся:

– Нет никакой школы для принцев. Кроме того, вы же знаете, что я учился вместе с Гасом.

– За границей, и вам тогда было очень мало лет, – задумчиво произнесла Индиго.

– Не так мало, как вам, когда вас отослали в пансион. Мне было одиннадцать. Я знаю, что это безумие, – продолжал Лоренцо, – но я хочу немного побыть с вами. Я сегодня ничем не занят, а вы работаете, поэтому и предлагаю свою помощь. Буду у вас на побегушках. У меня хорошо с многозадачностью.

Индиго усмехнулась:

– У мужчины? Хорошо с многозадачностью?

– Что за шовинизм! – развеселился он. – Я научился многозадачности в школе для принцев.

Теперь рассмеялась и она:

– Вы только что утверждали, что такой школы не существует.

– Официально, конечно, ничему такому меня не учили, но я давно уяснил важность дипломатии и понял, как… – Лоренцо поморщился. – Я собирался сказать «Как заставлять людей делать то, что я хочу», но, полагаю, вам такая формулировка может не понравиться.

Ее румянец доставил ему удовольствие.

– Вы правы.

– Я не имел в виду манипулирование людьми, – мягко уточнил он. – Это не мой стиль. Я не жду, что вы упадете в мои объятия только потому, что я вот-вот стану королем Мельванте. Но я не в силах забыть вас. И вы, я думаю, тоже. Наш поцелуй вчера… – Лоренцо на секунду замолк. – Обычно я не поддаюсь минутным порывам и уж точно не позволяю внезапной вспышке страсти мной управлять. Уверен, что и вам это не свойственно.

– Нет. – Индиго покраснела сильнее, давая понять, что на этот раз готова отказаться от своих принципов.

– Самым разумным было бы держаться друг от друга подальше. Но я так не могу. В вас есть что-то… – Он вздохнул. – Пожалуй, мне пора замолчать и перестать отвлекать вас.

– Может, – тихо начала она, – если вы наденете защитные очки, вас никто не узнает. Вообще, вам в любом случае следует их надеть, если собираетесь стоять рядом со мной. Я не хочу, чтобы вам в глаз попал осколок стекла или частичка пыли. И еще нужны перчатки. – Она достала из-под стола коробку. – Вот, примерьте.

Перчатки оказались впору. «Хороший знак», – подумал Лоренцо.

Индиго передала ему пару защитных очков, которые Лоренцо водрузил на нос.

– Что мне делать? – спросил он.

– Будете помогать мне чистить свинцовые горбыльки. Этому я вас быстро научу.

– С удовольствием.

Происходящее настолько отличалось от его повседневной жизни, что он чувствовал себя словно на отдыхе. Лоренцо следил за тем, как аккуратно и быстро Индиго вынимает куски витражного стекла из разделяющих части рисунка рамок – так, чтобы не повредить ни хрупкое стекло, ни мягкий металл. Еще он заметил, что она, пометив каждую деталь, фотографирует ее.

– Вы это делаете затем, чтобы потом все легко можно было собрать? – спросил он.

Индиго кивнула:

– В следующий раз, когда потребуется восстановить витраж, реставратор будет знать, что и как я делала.

Она работала методично, аккуратно и ловко. Обучение ей тоже давалось легко. Сначала она показала, как чистить горбыльки, а потом выдала Лоренцо кусок свинцовой проволоки, чтобы он мог немного попрактиковаться. Она исправляла ошибки, но при этом не заставляла его чувствовать себя глупо. Лоренцо очень нравилась ее прямолинейность.

Когда особняк открылся для посетителей, он окончательно уяснил, что Индиго совсем не зануда, которую интересуют исключительно витражи. Она терпеливо и вежливо отвечала на вопросы посетителей.

Забавно, но, несмотря на все свои навыки в дипломатии, Лоренцо даже близко не подошел к ее уровню. Индиго вела себя с людьми естественно, тепло и открыто. Лоренцо понимал, что может у нее многому научиться, если она всего лишь позволит ему наблюдать за собой. А если он сумеет сосредоточиться на этом, то перестанет думать о ней в ином плане. В том, который доставит и ей, и ему одни проблемы.

Когда толпа посетителей рассеялась, Лоренцо принес им обоим еще по чашке кофе.

Индиго посмотрела на него:

– Спасибо, очень мило с вашей стороны. Простите, кажется, я сегодня вас почти весь день игнорировала.

– Вы были заняты работой и разговорами с туристами, – сказал он. – Должен признаться, я восхищен тем, как легко вы сходитесь с людьми.

Индиго была поражена.

– Но ведь вы принц. Вы все время имеете дело с людьми. Разве вам тяжело с ними сходиться?

– Ну, не так легко, как вам, – признался Лоренцо. – У вас природный дар общения.

Ему же приходилось прилагать серьезные усилия, чтобы вести себя естественно, – что, конечно, само по себе неестественно.

– Странно, что вас не научили этому в школе для принцев.

Он закатил глаза:

– Очень смешно!

– Я по-прежнему считаю, что вы идеально подошли бы как модель ангела для витража, – сказала Индиго. – Хотя мне понятно, почему вы не хотите позировать.

– Не то чтобы не хочу. Не могу. В какой-нибудь другой жизни я с удовольствием попозировал бы вам.

И, затаив дыхание, смотрел бы, как она рисует его профиль, высунув кончик языка. А потом, может быть…

– Но в реальной жизни это был бы кошмар с точки зрения вашего имиджа, – без обиняков заявила Индиго. – Новый король Мельванте должен быть чист, как стеклышко.

– Да. – Пока Лоренцо не встретил ее, это было несложно. Но Индиго Моран заставляла его думать о том, как бы нарушить правила, и даже больше. Пытаясь отвлечься от чересчур подробного анализа их ситуации, он издал препротивнейший звук, имитируя скрип по стеклу. – Примерно так.

Индиго рассмеялась. И к его облегчению, все снова стало понятно и просто.

– Наверное, мне лучше вам не мешать.

– Можете остаться, если хотите.

Лоренцо очень хотел побыть с Индиго еще немного. Ему нравилось ощущение радости и беззаботности, на которое обычно у него не хватало времени.

Однако разум все же возобладал. Ему следует готовиться к новым обязанностям, а не безрассудно подчиняться минутным прихотям.

– Спасибо, но лучше я пойду. Увидимся позже, хорошо?

Остается надеяться, что в ближайшие часы к нему вернется благоразумие, и он сможет общаться с Индиго, как с любой другой знакомой. Сможет вести любезные и остроумные беседы и при этом держать эмоции под контролем.

Сейчас же Лоренцо мечтал провести немного времени за роялем.

Посетители ушли, и дом опустел. Собак выпустили гулять по имению. Уже через пару минут после того, как Лоренцо уселся за рояль, он обнаружил, что у его ног устроился Тото, старый лабрадор, которого он помнил еще щенком. «Совсем как дома, только пес побольше размером», – подумал он с улыбкой и потрепал Тото за ухом. А потом начал играть.

Индиго услышала звуки рояля. Очень странно, если учесть, что в ее плеере, работавшем очень тихо, стоял диск с концертом для виолончели. Она выключила плеер и прислушалась. Кто-то играл на рояле, но произведение она не узнала.

Пьеса закончилась, и на пару секунд воцарилась тишина. Потом неизвестный пианист сыграл какую-то музыкальную фразу, остановился, сыграл несколько тактов другой, как будто выбирал, что исполнить дальше.

Не в силах побороть любопытство, Индиго проверила, все ли электроприборы выключены и все ли баночки с кислотами закрыты крышками, после чего отправилась на поиски источника музыки. Чем ближе она подходила к библиотеке, тем громче звучал рояль. Она остановилась в дверях. За инструментом сидел Лоренцо. Он играл, и его глаза были закрыты.

«В какой-нибудь другой жизни он мог бы сделать музыкальную карьеру», – подумала Индиго. Но такой роскоши, как выбор, у наследного принца нет.

Когда Лоренцо закончил играть, она негромко похлопала. Он открыл глаза и удивленно на нее уставился:

– Что вы здесь делаете?

– Я услышала музыку.

Он нахмурился:

– Простите. Я не хотел вам помешать.

– Я все равно собиралась сделать перерыв. – Она помолчала. – Вы очень хорошо играете.

– Спасибо.

– Сыграете еще что-нибудь для меня?

– Я… – Лоренцо подарил ей робкую улыбку, от которой у нее сжалось сердце. – Конечно, если хотите. Садитесь.

Индиго сбросила туфли и забралась с ногами в уголок потрепанного кожаного дивана. Тото подошел с намерением устроиться рядом с ней.

– Тото! Плохой пес! Ты же знаешь, что тебе сюда нельзя, – отругала его Индиго.

Пес жалобно посмотрел на нее. Индиго вздохнула и переместилась на пол.

– Хорошо, я сама сяду рядом с тобой.

Он завилял хвостом, лизнул ее и развалился у нее на коленях.

– Не слишком ли ты велик? – спросила она, но все равно почесала ему живот. Тото наградил Индиго блаженным взглядом.

– Вы любите собак? – спросил Лоренцо. Но тут же поморщился. – Глупый вопрос. Видно, что любите.

– Люблю. Но мне приходится много разъезжать, и не все чувствуют себя комфортно в присутствии собак. Поэтому я не могу завести свою. Так что я приезжаю сюда и воображаю, что собаки Лотти и Гаса – мои. – Она немного помолчала. – Я заметила, что Тото лежал у вас в ногах, когда вы играли. Полагаю, вы тоже любите собак?

Лоренцо кивнул:

– У меня есть дома собаки, но они немного меньше Тото.

Индиго заулыбалась:

– Принц Лоренцо, пожалуйста, только не говорите мне, что у вас чихуа-хуа.

– Которую я ношу с собой в корзинке? – Он расхохотался. – Нет. У нас несколько спаниелей. И хотя им почти столько же лет, сколько Тото, ведут они себя далеко не безупречно. Забираются на мебель, стоит только отвести глаза. Особенно Цезарь. Он тенью за мной ходит.

Индиго догадывалась, что Лоренцо вовсе не против. Это делало его в ее глазах гораздо ближе к простым смертным. Король, который не ждет, что подданные будут беспрекословно ему подчиняться, и который готов потворствовать прихотям любимого старого пса.

– Что мне для вас сыграть? – спросил он.

– Что хотите.

– Это было восхитительно! – воскликнула она, когда Лоренцо перестал играть. – Вчера, когда вы сказали, что становится легче, если удается найти что-то, способное поддержать в трудную минуту… вы говорили о музыке?

Лоренцо кивнул, и Индиго пришлось сделать над собой усилие, чтобы не подойти и не обнять его. Он может подумать, будто она его жалеет. В то же время она понимала, насколько одиноко было маленькому мальчику вдали от дома и семьи. Ему требовалось что-то, в чем он мог найти утешение. Она и сама была в такой ситуации.