Давай нарушим правила

Разумеется, нет. Думать так – просто смешно. Она всего лишь нервничает из-за того, что с фейерверком пока ничего окончательно не решено. Если возникнет какая-то проблема, Кларисса может закатить еще одну истерику.

«У меня все получится», – сказала себе Пенелопа и прижала блокнот в груди, вцепившись в него пальцами.

Рэйф был рад возможности не спеша оценить обстановку.

Он лучился довольством с той минуты, как въехал в богато украшенные ворота этого поместья.

Поместья, которым он теперь владел. Ну надо же!

Кто бы мог подумать, что так сложится жизнь? Сам Рэйф уж точно не поверил бы раньше, что такое случится. Много лет назад ему довелось побывать в Локсбери-Холл, когда Рэйфа и еще целый автобус детей из неблагополучных семей привезли на рождественский благотворительный вечер в это имение. Тогда он увидел, каков мир богатых людей. Тех, у кого достаточно денег, чтобы устанавливать собственные правила. Тех, кто может счастливо жить со своей семьей.

Тот рождественский вечер был похож на исполнившуюся мечту. Каждое его мгновение понравилось маленькому Рэйфу.

И то, что происходило в Локсбери-Холл сейчас, ему, уже взрослому, тоже нравилось.

Несколько недель назад он пытался представить, как будет выглядеть бальная зала, когда в ней заиграет музыка и на отполированном паркете закружатся танцоры. Реальность превзошла все ожидания. Зрелище было потрясающим. Рэйф стоял слишком далеко, чтобы как следует рассмотреть танцующую девушку, но увидел достаточно: длинноволосая платиновая блондинка в облегающем топе с умопомрачительным декольте. Грудь, разумеется, накачана силиконом, ну и что. Такая особа идеально годится в подружки спортсмену. Блэйку Саммерсу очень повезло.

И как не похожа на эту девицу мисс Коллинз, стоящая возле окна, прижимающая к груди блокнот и похожая на вот-вот готовую лопнуть гитарную струну! Такую уж точно не уговоришь принять приглашение на танец.

Жизнерадостный настрой Рэйфа немного поугас, как это случалось в детстве, стоило, играя на школьной площадке, заслышать звонок, зовущий обратно в класс.

А, впрочем, какая разница? Пенелопа сама сказала, что для этой свадьбы Локсбери-Холл последний раз сдается в аренду, и мысль о том, что именно он, новый владелец поместья, устроит фейерверк, казалась Рэйфу забавной. Этот салют ознаменует начало новой эры в истории этого дома.

И в самом деле, подходящая идея.

Когда музыка смолкла, Рэйф подошел к Пенелопе. Если она сегодня, в выходной день, намеревалась одеться попроще, то у нее это не получилось. Ну да, вместо юбки она надела брюки, но они, как и ее кофта, были очень элегантными и явно сшитыми на заказ. А волосы мисс Коллинз по-прежнему были заплетены в замысловатую косу. Неужели эта особа так и спала всю ночь с такой прической и за ночь из косы не выбился ни один волосок?

А может, Пенелопа вообще не спит, и лишь на часик-другой подключается к электрической розетке?

– Я – Рэйф Эдвардс. – обратился он к стоящему рядом с мисс Коллинз Блэйку Саммерсу. – Я смотрел недавний матч, в котором вы забили решающий гол. Отличный был удар!

– Спасибо, приятель! А это Кларисса. Клари, это Рэйф Эдвардс, тот самый парень, что устраивает фейерверки.

– Зовите меня просто Рэйф. Хотя у меня в свидетельстве о рождении и написано имя Рэйф, это не значит, что оно мне нравится.

Улыбка его стала еще шире, и он повернулся к Пенелопе.

– Привет, Пенни! Как дела?

– Пенелопа, – строго поправила она. – Мне мое имя в свидетельстве о рождении нравится.

Ух ты! Какая принципиальность!

Рэйф повернулся к прелестной Клариссе и включил свое обаяние.

– Как насчет устроиться где-нибудь поудобнее и поболтать о том, чем я могу быть вам полезен?

Девица хихикнула.

– О да… Конечно.

– Может, выйдем на террасу? – предложила Пенелопа таким тоном, словно делала выговор. – Мне только нужно перемолвиться парой слов с Пьером, а после я к вам присоединюсь. Заодно принесу напитки.

– Мне минералки. С газом, – попросила Кларисса.

– А мне холодного пива, – сказал Блэйк.

– Не уверена, что на кухне сейчас найдется пиво. Приношу извинения и прослежу, чтобы его закупили. – Пенелопа что-то нацарапала в своем блокноте.

– А мне кофе, если можно. Крепкий и без сахара, – произнес Рэйф.

Мисс Коллинз бросила на него признательный взгляд.

– Кофе у нас есть. Может, и тебе его принести, Блэйк?

– Ну давай, – согласился он и спросил Эдвардса: – А мы сможем выбрать фейерверки какие захотим?

– Конечно, – отозвался Рэйф, направляясь к выходу на террасу. – Но сначала нужно обсудить музыку. Полагаю, вы хотите что-нибудь романтичное?

Когда Пенелопа вышла на террасу с подносом, уставленным напитками, то обнаружила, что жених и невеста жадно вглядываются в экран ноутбука Эдвардса.

– О! Вот этот! Он должен быть обязательно. Как это называется?

– «Пион». А этот – «хризантема». А вот эти золотые букеты в небе – это батарея из сорока пяти салютов, взрывающихся один за другим.

– Отлично! – Блэйк потер руки. – Люблю, когда громко бабахает! Приятель, это будет круто!

– Учитывая, что это свадьба, я полагал, вам захочется чего-то поромантичнее. – Пальцы Рэйфа побегали по клавиатуре. – Взгляните, например, на такую форму фейерверка.

– Вот это да! – Кларисса прижала ладонь ко рту. – Вы умеете делать сердечки? Правда?

– Разумеется. А посмотрите на это. Фейерверк «конский хвост» очень похож на фату невесты, вы не находите?

Кларисса с абсолютно счастливым видом проворковала:

– Я хочу, чтобы музыка для салюта была романтичной. Думаю, песня Уитни Хьюстон «Я всегда буду любить тебя» подойдет идеально.

Блэйк закатил глаза и замотал головой.

Рэйф поднял бровь.

– Прекрасная песня, но слишком медленная. Под нее лучше танцевать, а не запускать фейерверки.

– Это розовые сопли! – проворчал Саммерс. – Нам нужна забойная вещь, заводная. Наша свадьба должна закончиться грандиозным шоу.

Кларисса хихикнула:

– О, детка, не волнуйся, я его тебе устрою, когда гости разъедутся.

Блэйк ухмыльнулся. Рэйф тоже, но его понимающая усмешка погасла, едва взгляд встретился со взглядом Пенелопы.

– А как насчет песни «Мит Лоаф» «На все готов ради любви»? – предложил жених.

– Неплохо. Четкий ритм. Легко будет привязывать световые эффекты.

– Нет! – твердо сказала Кларисса и покачала головой.

Пенелопа порылась в памяти.

– Может, «Бон Джови» «Живя молитвой» или «Трогс» «Дикая штучка»?

– Уже лучше, – кивнул Рэйф, и в его взгляде мелькнуло удивление, словно он не ожидал, что она разбирается в музыке. – Давайте над этим подумаем. Мне тоже нравится «Бон Джови». Как насчет их композиции «Всегда»?

Перед глазами Пенелопы возник образ: Рэйф Эдвардс в образе рок-звезды исполняет эту песню. В облегающей черной майке и потертых джинсах он со страстью поет о том, что готов заплакать ради любимой женщины или умереть за нее.

Ф-фух! Пенелопу бросило в жар. Она обмахнулась блокнотом и попыталась заставить себя не думать об этом. Парни в майках и заношенных джинсах – вовсе не ее тип.

Ей нравятся мужчины в дорогих костюмах, с аккуратными стрижками, похожие на молодых подающих надежды адвокатов. Так же выглядел и ее последний бойфренд, который не только с отличием окончил юридическую академию, но и активно занимался политикой. К сожалению, выяснилось, что он и Пенелопа абсолютно не сходятся характерами. Но все равно сейчас ей некогда крутить романы.

Еще целых полчаса ушло на дискуссию о том, какую музыку выбрать, но прийти к единому мнению так и не удалось. Если Кларисса предлагала какую-нибудь песню, Блэйк не соглашался и предлагал другую композицию, против которой, в свою очередь, возражала Кларисса. Жених и невеста все больше заводились. Еще немного – и они поссорятся. А за жестами Рэйфа уже начинало чувствоваться раздражение, которое в любой момент могло перерасти в недовольство, и тогда он откажется от заказа, который ему, в сущности, не нужен.

К тому же время поджимало: скоро встреча с флористом, потом Пьер должен провести еще один урок танцев, в четыре часа прибудет священник и состоится репетиция церемонии венчания.

– Вам нужно еще что-то сделать, пока вы здесь? – спросила Пенелопа Рэйфа.

Он кивнул.

– Немного осмотреться на местности, решить, где установить пусковые мортиры и прочее оборудование. Возможно, придется размесить на той стороне озера плавучую платформу. Я смогу как следует все рассмотреть, если поднимусь на верхний этаж и… – он резко замолчал, а потом спросил: – Это невозможно?

– Нам нельзя подниматься наверх. Одно из главных условий аренды особняка.

– В самом деле?

Пенелопу не удивило, что на собеседника этот запрет не произвел впечатления, и, судя по тону голоса, Рэйф не задумываясь готов его нарушить. Она подумала: «Кто знает, что будет, если я все же не пущу мистера Эдвардса наверх? Он до сих пор еще не успел толком приступить к работе из-за споров невесты и жениха. Может, стоит разрешить ему подняться? Просто понадеяться, что все обойдется? Если эта история всплывет, можно будет сослаться, что я не знала о нарушении им запрета, и извиниться перед владельцами дома, чтобы смягчить их недовольство».

– Сколько времени займет у вас осмотр местности с верхних этажей?

– Тридцать девять минут. – Рэйф ухмыльнулся. – Нет, скажем, сорок одну.

– В таком случае давайте встретимся здесь через сорок пять минут, – ответила Пенелопа и обратилась к Блэйку: – Отвези Клариссу в местный паб, где как раз выпьешь холодного пива. Быстренько перекусите там и заодно выберете, наконец, песню. Если это не будет сделано сегодня, шоу фейерверков не состоится. Я правильно понимаю, Рэйф?

– Да, Пенелопа. Сроки настолько сжатые, что и без того кажется почти невозможным уложиться в них. – Он улыбнулся Клариссе. – Ты хочешь, чтобы в начале шоу по всему небу вспыхивали красные сердечки. А как ты посмотришь на то, что в конце появятся ваши имена, вписанные в большое сердце?

Кажется, Кларисса уже почти влюбилась в нового знакомого. Она настойчиво потянула жениха за руку.

– Пойдем, детка! Нам обязательно нужно выбрать песню.

– Я тоже пока подумаю над этим вопросом! – крикнула им вдогонку Пенелопа. – У меня с собой аудиоплеер. И мне нужно немного прогуляться.

Третий этаж обоих крыльев особняка опоясывала терраса, с которой озеро и сад были видны как на ладони. Рэйф собирался использовать одну из выходивших на нее комнат под свою спальню. Чтобы подняться наверх и выйти на террасу, ему потребуется несколько минут. В своем ли уме он был, когда полагал, что сможет жить в таком огромном доме?

Да к тому же один.

Переступив через витой шнур, перегораживающий лестницу, ведущую наверх, Рэйф подумал: «Все равно я нечасто буду здесь жить». У него имелось по квартире в Нью-Йорке и в Лондоне, и он присматривал себе еще одну в Китае, потому что проводил много времени в этой стране, общаясь с поставщиками фейерверков. Для ухода за этим особняком, конечно, потребуется нанять обслуживающий персонал. Рэйф понимал, что сам ни за что не справится с таким огромным домом. «А еще понадобится отряд садовников, – решил он, выйдя на террасу. – Тут одна только стрижка кустов паркового лабиринта займет несколько недель».

Кажется, кто-то прямо сейчас бродит по этому лабиринту. Рэйф подошел к каменной балюстраде, ограждающей террасу, и, прищурившись, пригляделся.

Какой-то человек уверенно шел по извилистым проходам лабиринта, пока не достиг его центра – круглого островка, покрытого травой.

Разумеется, это оказалась Пенелопа. Она ведь сказала, что собирается прогуляться. Вот она замерла, опустив голову и возясь с чем-то, что держала в руках. Наверное, с плеером, а затем прижала ладони к ушам, словно вслушиваясь в выбранную музыку.

Надо было всматриваться в окрестности, чтобы определить, куда будет установлен подъемник для наземного фейерверка, а вместо этого Рэйф наблюдал за мисс Коллинз.

Она скинула туфли, что показалось ему разумным: наверняка по траве неудобно ходить на высоких каблуках. Но затем она сделала то, отчего у Рэйфа отвисла челюсть, – Пенелопа начала танцевать.

Ее движения не были просто ритмичным подергиванием под музыку. Она танцевала так, словно думала, что за ней никто не подсматривает – ведь ее скрывал от чужих глаз высокий густой кустарник лабиринта.

Рэйф прислонился к углу террасы. Мысли о работе совершенно вылетели у него из головы. Он вглядывался в стройную фигурку, танцующую на потайной сцене.

Танцовщицей мисс Коллинз была никудышной. Рэйф фыркнул. Неудивительно, что она спряталась от всех. На танцполе ее бы, наверное, подняли на смех.

Но постепенно веселье невольного свидетеля угасло. Пенелопа, полагая, что ее никто не видит, танцевала от всей души. Казалось, она не просто слушает музыку, а растворяется в ней каждой клеточкой тела.

Рэйфу было знакомо это ощущение, когда звуки поглощают тебя с головой и кажется, что весь остальной мир исчезает. Музыка может приглушить даже самую невыносимую боль.

Когда ты надеваешь наушники и врубаешь громкость на полную, уже не слышишь ссоры приемных родителей, которая означает, что скоро тебе придется снова собирать вещи и отправляться в другую семью, словно нежеланная посылка.

А еще Рэйфу вспомнилось, как он радовался первой своей барабанной установке, подаренной ему много лет назад. И как его переполнил восторг, когда он впервые взял в руки саксофон. Оказалось, что можно не только слушать музыку, но и играть ее, стать ее частью.

Это был другой мир. Лишь он спас Рэйфа от того, на что, казалось, он был обречен.

И теперь эти чувства всколыхнулись в нем, когда он смотрел на то, как Пенелопа свободно, раскованно танцует.

Что это значило?

Похоже, Пенелопа Коллинз вовсе не такая, какой кажется. Разве он не почувствовал это, когда она призналась, что ничего не смыслит в фейерверках? И сейчас, тайком наблюдая за ней, Рэйф еще тверже уверился в том, что свою истинную сущность эта женщина скрывает под маской.

Какая она на самом деле?

А может, лучше спросить себя, почему ему хочется это узнать?

Рэйф не стал задавать себе этот вопрос.

Резким движением он выпрямился и заставил себя перевести взгляд на противоположный берег озера. Хватит ли между деревьями места, чтобы установить один-два подъемника на землю, или все же, из соображений безопасности, понадобится монтировать платформу на воде? Завтра прямо с утра он привезет сюда одного из своих сотрудников, и они произведут точные измерения. А пока придется прикидывать на глаз и по аэрофотоснимкам этой местности, имеющимся в ноутбуке. Вынув из заднего кармана джинсов блокнот и огрызок карандаша, Рэйф начал делать наброски.

Когда он закончил, то обнаружил, что уже на пять минут опаздывает – ведь они договорились с мисс Коллинз встретиться на нижней террасе. По пути туда, подходя к бальной зале, он увидел на столе в холле блокнот Пенелопы и лежащий сверху плеер.

И сразу мелькнула мысль: «А вдруг, если узнать, под какую музыку только что танцевала Пенелопа, это поможет разгадать, какова на самом деле эта женщина?»

Кларисса и Блэйк тоже опоздали, возвращаясь из паба, и, судя по их лицам, песню так и не выбрали. А значит, мистер Эдвардс, скорее всего, откажется продолжать сотрудничество.

Он появился на террасе одновременно с юной парочкой.

– Приняли решение? – спросил их Рэйф.

– Мы пытались, – проворчала Кларисса. – Мы правда пытались. – Тут лицо ее просветлело. – Но потом мы подумали, что вы ведь профессионал. Выберите музыку сами.

Рэйф вскинул бровь.

– Вы в этом уверены? Потому что, мне кажется, я нашел идеально подходящую песню.

– Какую? – спросила Кларисса.

– Не важно, – проворчал Блэйк. – Ты обещала, что на этот раз не будешь возражать.

– Послушайте, – предложил Рэйф и открыл ноутбук. – Думаю, вам это понравится.

Пенелопа узнала песню с пары первых нот, и по ее спине побежали мурашки. Это та самая песня, которую она собиралась предложить. Какое странное совпадение!

– О! – Кларисса распахнула глаза. – Я обожаю эту песню.

– Кто это? – нахмурился Блэйк. – Селин Дион?

Рэйф покачал головой.

– Это первоначальная версия в исполнении Дженифер Раш. Она написала песню «Власть любви» в соавторстве с другим музыкантом в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом.

Именно эту версию предпочитала Пенелопа, ее записала в свой плеер, под нее танцевала в центре лабиринта всего полчаса назад.

– В этой песне есть места, на которые можно отлично наложить вспышки фейерверков. Вот это, например… – певица запела громче, добравшись до припева, и рука Рэйфа описала в воздухе дугу, изображая салют. – Возьмем удлиненный вариант этой композиции, чтобы хватило времени на все шоу. В конце над озером вспыхнут ваши имена под плавно затихающую музыку.

Он не смотрел на Пенелопу. Даже не послал ей торжествующий взгляд, когда невеста и жених с радостью согласились с выбором музыки.

Пенелопа понятия не имела, какое у нее сейчас выражение лица, но была уверена, что потрясение на нем точно отражалось. Эта история с песней не просто совпадение. Телепатия – сказки, Пенелопа в нее не верила, но ей показалось, что между ней и Рэйфом есть какая-то странная связь.

Кажется, песня подобрана безупречно. Еще чуть-чуть усердной работы и немного удачи – и вся свадьба пройдет идеально.

Глава 3

Пока все шло хорошо. Лучшей погоды для события, которое местная пресса уже окрестила свадьбой года, нельзя и пожелать. По голубому небу плыли пушистые белые облачка. Было достаточно тепло, и многие гостьи надели открытые наряды. А главное, слабый ветерок не мог испортить прическу невесты или взметнуть вверх красиво уложенные складки фаты.

Каждому приглашенному по прибытии подносился бокал с марочным шампанским, после всем было предложено легкое угощение. А сейчас гости начали рассаживаться на расставленных рядами стульях, задрапированных белым атласом с серебряными бантами.

Пенелопа увидела, как одна женщина, обнаружив на своем стуле маленькую сумочку из кисеи, открыла ее и с улыбкой показала спутнику лежащее внутри конфетти – сверкающие серебряные звездочки.

Насколько шире будут улыбки гостей, когда они будут наблюдать за звездами фейерверка, вспыхивающими в небе!

Рэйф приехал сегодня в поместье так же рано, как и Пенелопа, – когда окрестности еще окутывал прохладный предрассветный туман. В последующие часы, наполненные суетой, мистер Эдвардс и его техники, которых он привез с собой, время от времени мелькали в своих светоотражающих жилетах на другой стороне озера. На таком расстоянии они казались лишь оранжевыми точками, но Пенелопа была уверена, что именно Рэйф руководил сначала разгрузкой оборудования из машины, а затем сооружением плавучей платформы на озере. Потому что боссы именно этим обычно занимаются – руководят.

Все это не имело отношения к необычному чувству, которое возникало каждый раз, когда в памяти Пенелопы вновь и вновь всплывал придуманный ею образ: мужчина в потертых джинсах и черной майке. Всю прошедшую неделю он каждую ночь являлся во сне, и Пенелопа просыпалась со странным ощущением: что-то тут не так…

Сейчас она заглянула на кухню и убедилась, что ее команда поваров, как всегда, на высоте. Из графика они не выбиваются, судя по выстроившимся в ряд многочисленным серебряным подносам. На них – красиво разложенные закуски, которые поднесут гостям, пока новобрачные будут фотографироваться после венчания.

– Проблемы есть, Джек?

– Нет, если не считать того, что нужно приготовить обед из восьми перемен блюд на двести человек и ужин еще на шестьсот, – старый шеф-повар ободряюще улыбнулся. – Тут я справлюсь. Иди и поиграй со своей невестой.

– Мне и в самом деле нужно ее повидать, но чуть позже я вернусь. Приготовьте для меня фартук.

– Шутишь? Твое платье слишком красивое, чтобы прятать его под фартуком.

– Оно не слишком броское? – Пенелопа бросила взгляд на свое облегающее платье цвета темного серебра. Она потратила много усилий на выбор наряда, потому что должна выделяться среди других людей на этой свадьбе, ведь ее статус особый: более почетный, чем у обслуживающего персонала, но менее почетный, чем у гостей. Покрой ее платья, хоть и облегающего тело от шеи до бедер как перчатка, был довольно скромным: длинные рукава, овальный вырез, открывающий лишь самое начало ложбинки между грудей, юбка длиной до середины икры, ниспадающая от бедер мягкими складками. Искристый блеск ткани усиливался при искусственном освещении.

Джек ухмыльнулся:

– Ты выглядишь как директор преуспевающей компании. Вот увидишь – твои сегодняшние фото тоже попадут на страницы одного из глянцевых журналов. А теперь прекрати меня отвлекать. Убирайся из моей кухни и позаботься о том, чтобы все шло как по маслу. Как бы принцесса Кларисса не закатила очередную истерику.

– О боже! Надеюсь, этого не случится.

Обеспокоенно хмурясь, Пенелопа направилась в комнату, отведенную невесте и ее подружкам в качестве гардеробной. Нужно будет после не забыть зайти в комнату, отведенную жениху, чтобы убедиться, что тот вовремя явится к алтарю. Она посмотрела на часы. До венчания осталось всего двадцать минут. Обратный отсчет уже пошел.

Хорошо, что, благодаря ее шеф-повару, не нужно беспокоиться по поводу банкета. Джек работал с Пенелопой уже почти десять лет – с того момента, когда она, создавая кейтеринговую фирму, наняла его по объявлению. Когда-то у Джека – прекрасного кулинара – был свой ресторан, но он прогорел. Зато вместе с Пенелопой Джек создал компанию, которой можно гордиться. И это именно он предложил рискнуть и взяться за организацию мероприятий «под ключ».

Оказалось, что хлопот у распорядителя свадьбы куда больше, чем казалось вначале. И организация банкета – лишь одна из проблем. Нужно было за стольким проследить! Прибыл ли священник? Не слишком ли назойливы фотографы? Не возникло ли трудностей у приглашенной рок-группы с установкой звукоусилительной аппаратуры? Пенелопа видела, как час назад за домом припарковался грузовик, и из него начали выгружать барабаны и усилители. Нашли ли музыканты достаточно электрических розеток для подключения? До сих пор не прибыл специалист, отвечающий за освещение, впрочем, его услуги понадобятся только после церемонии венчания.

Надо будет также разыскать Рэйфа и узнать, все ли готово к фейерверку, которым по плану должна завершиться вечеринка в час ночи. Охранники проследят за тем, чтобы никто из приглашенных не заходил в помещения особняка, которые запрещено посещать гостям, а также, чтобы все покинули Локсбери-Холл в положенное время.

Волнение Пенелопы достигло высшей точки. Еще немного – и начнется тщательно отлаженное шоу, которое должно стать событием года. С замирающим сердцем она открыла дверь в гардеробную невесты. Кларисса стояла посреди комнаты вся в пене белых кружев и атласа, с бокалом шампанского в руке. Шесть ее подружек были одеты в оранжевые платья – именно таков был один из цветов футбольного клуба, за который играл Блэйк. Одна из подружек открыла бутылку шампанского. Пробка с громким хлопком взлетела под потолок, девицы завизжали и радостно засмеялись. Фотограф защелкал камерой, запечатлевая этот момент.

Парикмахер и стилист вместе со своими подручными укладывали обратно в чемоданчики целую кучу своих профессиональных принадлежностей, которые только что использовали: щипцы для выпрямления волос, термобигуди, лак для волос, баночки с тональным кремом и румянами, накладные ресницы.

Кларисса и ее подружки выглядели восхитительно. Платиновые волосы невесты, завитые в локоны, сзади спускались до талии, прикрытые прозрачной вышитой фатой. Спереди волосы были закручены и заправлены за обруч тиары, поддерживающей фату, украшенный дюжиной серебряных звездочек. На загорелой груди Клариссы красовалась звезда, усыпанная сверкающими бриллиантами – подарок Блэйка. Корсаж платья был богато вышит жемчугом и стразами.

– Что скажешь, Пенелопа?

– Думаю, ты выглядишь идеально, Клари! Хорошо, что есть шафер и еще несколько дружек жениха. Они подхватят Блэйка, когда у того ослабеют колени при виде тебя, идущей к алтарю. – Она кинула взгляд на часы на запястье. – Через пять минут вы все должны быть в холле. А я пока предупрежу фотографов, ожидающих на улице, чтобы они приготовились вас встречать.

Чуть позднее Пенелопа, стоя у главного входа, подала сигнал Клариссе, и та под песню Уитни Хьюстон вышла из огромных дверей, спустилась по ступеням и проследовала по ковровой дорожке в беседку, где невесту уже ожидали священник и жених.

Пенелопа дождалась, пока все головы повернутся в сторону Клариссы, которая заняла свое место рядом с Блэйком и взяла его руки в свои. Никто не заметил, как свадебный распорядитель тихонько скользнула в тень старого дуба, стоящего в стороне. Здесь, оставаясь в стороне от гостей, можно было слышать всю церемонию благодаря микрофону на лацкане священника. Пенелопе хотелось короткой передышки – ведь день выдался таким напряженным. Не мешало бы немного собраться с мыслями.