Брат лучшей подруги

– Себастьян! Будь ты проклят, идиот!

Он бросил на нее взгляд и переключил внимание на дорогу.

– В чем проблема?

– Проблема в том, что до бампера той машины оставалось всего несколько сантиметров! – Роуэн уронила руку. – Движение не стало более напряженным, это ты стал хуже водить!

Себ широко улыбнулся:

– Тебе не кажется, что наши отношения зашли еще не слишком далеко, чтобы мы пилили друг друга?

– Заткнись.

Себ включил поворотник и взглянул в зеркало заднего вида. Потом махнул рукой на седан впереди:

– Приготовься, сейчас обгоню. Вперед! Роуэн вздохнула и закатила глаза:

– Ну ты и придурок!

Он обошел еще один седан и перестроился сразу через два ряда, съезжая с шоссе. Она откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Какая ирония, в Пекине она переходила семиполосную дорогу, по которой гнали мотоциклы, преодолела сплошной поток тук-туков в Бангалоре и жуткое движение в Мехико, и все для того, чтобы умереть в роскошной машине в родной стране, попав во власть безумца.

Роуэн выпрямилась и огляделась. Они въехали в более дорогой район. Она узнавала места.

– Почти приехали.

– Ага, почти дома. И хотя ты не можешь произнести это слово, твой дом все равно здесь, Ро.

– Уже треть жизни это место мне не дом.

Вернувшись в Кейптаун без денег, она была напугана, паниковала, что не сможет постоять за себя. Страх подкатил к горлу.

Широкая ладонь Себа сдавила ей колено, Роуэн вздохнула. Когда показалось, что воздуха в легких достаточно, она взглянула на руку Себа, подняла брови и сдвинула их к переносице, увидев в его глазах блеск, явный знак мужской симпатии.

– А ты выросла, надоеда.

Сбитая с толку сексуальным возбуждением, охватившим обоих, Роуэн искала спасения в очевидном:

– Совсем не выросла. Точно такого же роста, как и в восемнадцать. И не называй меня надоедой. И убери руку с моего колена.

В уголках его глаз появились морщинки.

– Я хотел отвлечь тебя от того, из-за чего ты паниковала. Быть злой тебе всегда нравилось больше, чем испуганной.

Роуэн переложила его руку на рычаг переключения передач:

– Какие еще глупые заблуждения у тебя возникли, пока меня не было?

– В восемнадцать ты безобразно красилась, носила ужасную одежду и выходила за все рамки.

Она не хотела даже вникать в смысл этого комментария, просто показала ему зубы:

– Я по-прежнему выхожу за все рамки. Себ не обратил на это внимания.

– Поэтому ты до сих пор одинока в свои двадцать восемь? Или девять?… Сколько тебе лет?

– Достаточно много, чтобы сказать: мое семейное положение тебя не касается.

– «Семейное положение»? Ты что, рекламируешь «Фейсбук»? Тогда ты либо замужем, либо в отношениях, либо лесбиянка, либо одинока. Выбирай.

Роуэн возмущенно фыркнула:

– Лесбиянка? К твоему сведению, мне нравится то, что есть у мужчин. Но часто бесит то, к чему оно крепится.

– Значит, одинока, да?

– Я уже и забыла, какой занозой в заднице ты можешь быть, теперь начинаю вспоминать. – По крайней мере, перепалка не давала ей уснуть. – А как ты? Больше не было опасных ситуаций с посланницами сатаны?

Она надеялась, что упоминания о бывшей невесте будет достаточно, чтобы испортить ему настроение и отвлечь от ее личной жизни.

– Она тебе не нравилась. – Себ скривил губы. – Это просто неприязнь или что-то более личное? Роуэн подумала, что теперь не будет никакого вреда, если она расскажет.

– Она очень подло обходилась с Калли. Я серьезно. Нарочно очень подло. Глаза Себа сузились.

– Я думал, они отлично ладили.

– Она хотела, чтобы ты так думал. Та еще штучка. Она мне совсем не нравилась.

– Никогда бы об этом не догадался.

– Мой тонкий намек тебе ни о чем не сказал?

– Он был не очень понятным. А твои попытки сорвать вечеринку в честь нашей помолвки выглядели немного неуверенно.

– А что я такого сделала? Я ведь просто боялась, что ты всю оставшуюся жизнь будешь несчастным!

– Кроме того что налила рома в пунш? И покрасила воду в бассейне в зеленый, который совершенно не вписывался в блевотно-оранжевую цветовую гамму? И положила на каждую десертную тарелку по презервативу? Я ничего не упустил?

Роуэн уронила голову на подголовник:

– Ты обо всем знал?

– Я почти не сомневался в том, что это ты. Ладно, удиви меня. Что ты еще сделала?

– Ничего.

– Да ладно, признавайся. Что ж, теперь он ее уже не убьет.

– Я насыпала вам в кровать чесоточного порошка.

От его смеха захотелось танцевать. Несмотря на усталость, она заметила и шрам, рассекавший его бровь, и длинные светлые ресницы. Боже, как же хотелось обвить Себа руками, свернуться клубочком у него на коленях и отключиться.

– Об этом я тоже знал.

Он говорил мягко, Роуэн было одновременно и тепло, и холодно, нервные окончания сходили с ума.

– К счастью, после вечеринки мы поссорились, и я решил переночевать в свободной комнате. А вот она потом чесалась много дней.

– Вот и хорошо. – Роуэн улыбнулась и подавила мощный зевок. – Ты совершенно не умел выбирать женщин, Себ.

– Она была не так уж плоха. Если бы я тебя не знал, решил бы, что ты просто завистливая ведьма.

– Нет, не кури больше то, что ты там куришь.

Роуэн вздернула нос, будто завидовала той недоженщине. Себ, конечно, заноза в заднице, но ее заноза. Ну и Калли, естественно. Больше никому не позволялось обращаться с ним плохо. В особенности какой-то ленивой, глупой… О боже, старый дуб все еще у поворота! Вдалеке сквозь деревья Роуэн увидела красную кирпичную стену Авельфора.

– Не паникуй, дыши. Это всего лишь дом, Ро.

Его дом. А рядом ее старый дом. И жизнь, к которой не хотелось возвращаться. Она это переросла уже очень давно.

Себ свернул на подъездную дорожку и остановился у новых автоматических ворот. Пока они открывались, он смотрел на Роуэн серьезными синими глазами.

– Оставайся на три недели, проведи немного времени с родителями, потом я одолжу тебе денег на билет в любую точку мира.

– Зачем?

– Мне кажется, уже давно пора. Роуэн с сомнением покачала головой:

– И сколько я должна провести с ними? Себ, кажется, расстроился:

– Не знаю! Сделай усилие, встреться с ними, поужинай, поговори, и мы в расчете.

Предложение слишком заманчивое. Не идеал, конечно, но вполне четкий план действий. Если она сумеет собрать необходимую сумму, сможет улететь и раньше. Нет, так нельзя. Она уже здесь и должна увидеться с родителями. Жить рядом и даже не поздороваться – это жестоко, а она по натуре жестокой не была. Три недели. Что такое двадцать один день в масштабах мироздания?

«Двадцать дней здесь – слишком много», – нашептывал ее саркастический близнец.

– Я все тебе возмещу.

– Еще как возместишь! Ясмин в отпуске, и нам не хватает домработницы. Можешь приступать завтра. Походы в магазин, уборка, стирка, готовка. Ну ты знаешь, что делает Ясмин.

– С ума сошел? Я не буду для тебя работать по дому!

Не то чтобы она не умела, ей доводилось работать служанкой. Но убирать за Себом не собиралась.

– «Нам»? Ты сказал: «Нам не хватает домработницы»? Кто еще здесь живет? Если любовница, партнерша или девушка, лучше спать на пляже.

Себ подрулил к элегантному дому.

– У Пэтча затруднения с нынешней девушкой, вот и вернулся.

Слава богу! Роуэн не была уверена, что уживется с Себом и с его «единственной».

– Значит, работа по дому взамен за кров и стол?

– Пожалуй, – неохотно согласилась Роуэн, думая, что прыгает из огня да… да на третий круг очень жаркого местечка.

Закинув ее багаж в старую комнату Калли, Себ наконец добрался до офиса, в который въехал Пэтч. Его команда состояла из настоящих трудоголиков и работала по гибкому графику, поэтому он привык видеть их в офисе в самое неожиданное время. Вот и на этот раз Карл, помощник и менеджер, еще не ушел, как и хакеры.

Себ выслушал его и прошел в так называемую комнату военных действий, огромное помещение без окон.

Его хакерам нужна вредная еда, тонны кофе и музыка. Лиши чего-нибудь, сразу все внимание переключится на тебя. Себ вышел в центр комнаты и быстро окинул взглядом длинный ряд экранов, на которых нескончаемым потоком бежал компьютерный код. Он прочитал его легко, словно это просто английский, и кивнул, не заметив проблем.

– Есть что-нибудь, о чем мне следует знать?

Он слушал рассказы сотрудников о проектах, по возможности дополнял. Он нанял этих троих и платил им по-королевски не просто так, они соблюдали этику, были умны и не имели себе равных. Словом, хороши почти так же, как и он сам.

Себ закончил совещание и ушел к себе в кабинет. Там тоже стояли компьютеры, пять штук, их мощности хватило бы на то, чтобы обслуживать большинство развивающихся стран.

Он бросил ключи от машины и мобильный на стол, подцепил ногой стул и подвинул его к любимому компьютеру. Возвращение уставшей от всего света Роуэн с потертым рюкзаком напомнило о матери. Ему стало интересно, где она приклонила голову. Раз или два в год Себ наводил справки о матери. С его навыками не составляло труда выяснить, где она, сколько у нее денег и что она собирается делать. Впервые он отследил ее в шестнадцать, обнаружив ее паспортные данные и личный номер в закодированном (ха-ха!) списке на компьютере отца.

Себ запустил программу, которую написал специально для того, чтобы следить за матерью. Через несколько минут узнал, что она перебралась из Перу в Бразилию, немного покружила по стране, теперь в Сальвадоре, и денег у нее совсем немного.

Привычная волна злости и возмущения накрыла Себа, он, спросив себя, не дурак ли, после всего того, что мать с ним сделала, перевел ей на счет тысячу долларов, которые невозможно отследить. Для него это незначительная сумма. Он знал, что не уснет, если не сделает этого.

Роуэн примерно в таком же положении. Себ гадал, как она к этому пришла. Он задумчиво посмотрел на экран, понимая, как в несколько кликов может выяснить, что заставило ее вернуться домой. Номер паспорта, банковские данные, все, что нужно, есть. Он мог бы, вписав строчку кода в программу, отследить перемещения Роуэн, узнать обо всех покупках, оплаченных кредитными и дебетовыми картами. Это очень просто.

Раз или два в год, когда ее родители долго ничего о ней не знали и отец просил поискать, Себ изучил информацию, рассказал, что Роуэн в Лондоне или в Перте, у нее, похоже, хватало денег. Она много зарабатывала и много тратила, но всегда оставляла достаточно сбережений. Интересно, почему на этот раз этого не сделала?

Себ уронил руки на колени и поборол искушение. Он мог бы это узнать, но не стал, несмотря на любопытство. Не имел права вторгаться в ее личную жизнь. Она больше не ребенок.

И стала красавицей, как все и ожидали. Глаза цвета ночи, непослушные волосы, нежная-нежная кожа и женственное тело. Почувствовав, как натягивается молния на брюках, Себ откинулся на спинку стула и уставился в окно, выходившее на бассейн. Он хотел ее. И не менее сильно не хотел хотеть. Она объединяла в себе все, чего он избегал в противоположном поле, сложная, открытая, общительная. Свободная, прямолинейная.

Почему он просто не дал ей денег и не отпустил? Тогда бы не сидел тут сложа руки, гадая, спит она голой или нет.

Какой же он все-таки придурок!

– Грей, мне очень жаль.

Себ стоял, привалившись плечом к косяку, в дверях кухни с глянцевыми шкафами, черным гранитом и черно-белым полом в шахматную клетку. Дизайн выбирала Ясмин. Себ с удовольствием выписал чек на довольно внушительную сумму. Светлая кухня была оснащена современной техникой, повсюду драгоценные папоротники и африканские фиалки Ясмин.

Он улыбнулся. Вот еще одно дело, которое можно добавить в разрастающийся список домашних обязанностей Роуэн. Уход за растениями.

– Грейсон, сделай глубокий вдох. Есть обезьяна, тигр с тигрятами, кальмар, тюлень и лошадь. Это основное. И хотэй.

Что, черт побери, задумала Роуэн? Перебирая варианты, Себ направился к кофе-машине.

– Почти наверняка хотэй очень редкий. В нем есть класс, мастерство, которое нельзя игнорировать.

Роуэн кивнула, когда он предложил кофе.

– Телефон у меня снова заряжен, сейчас отправлю тебе пару фотографий на электронную почту. Взгляни и скажи, что думаешь. Да, я знаю, ты ничего не купишь, пока не взглянешь.

Пробормотав пару успокаивающих фраз в телефон, Роуэн закончила разговор, тут же отправила фотографии и положила мобильник на кухонный стол.

– Я знаю, ты ничего не купишь, пока сам это не увидишь. Я с тобой уже десять лет работаю, придурок.

Себ протянул ей чашку кофе, она приняла ее с энтузиазмом настоящего кофемана:

– Спасибо. Чтобы разобраться с твоей кофе-машиной, нужно иметь степень магистра.

Прислонившись к столу, Себ отметил, что Роуэн выглядит значительно лучше, чем накануне. Вот что может сделать ночь крепкого сна. Под глазами остались едва заметные синие круги, но к щекам вернулся цвет. Ночью Себ пару раз заглядывал к ней и обнаружил, что она, к несчастью, не раздевается догола перед сном, немного похрапывает и любит спать на животе.

– Пытаешься продать зоопарк? – Себ оглядел ее длинные ноги. На ней были простые джинсовые шорты и рубашка на пуговицах. Чистые волосы собраны в свободную косу. Никакого макияжа, только блеск на губах.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Хакеров условно делят на две группы: белая шляпа (англ. white hat) и черная шляпа (англ. black hat). Первые специалисты по информационной безопасности, исследующие уязвимость IT-систем, вторые – киберпреступники. (Здесь и далее примеч. пер.)