Полная версия
Оле-Лукойе (сборник)
Ганс Христиан Андерсен
Оле-Лукойе (сборник)
О́ле-Луко́йе
Никто́ на све́те не зна́ет сто́лько ска́зок, ско́лько зна́ет их О́ле-Луко́йе. Вот ма́стер расска́зывать!
Ве́чером, когда́ де́ти споко́йно сидя́т за столо́м и́ли на скаме́ечках, явля́ется О́ле-Луко́йе[1]. В одни́х чулка́х он неслы́шно поднима́ется по ле́стнице, пото́м осторо́жно приотворя́ет дверь и бры́зжет де́тям в глаза́ сла́дким молоко́м – в рука́х у него́ ма́ленькая спринцо́вка, кото́рая выбра́сывает молоко́ то́ненькой стру́йкой. Тогда́ ве́ки у всех начина́ют слипа́ться, и де́ти уж не мо́гут разгляде́ть О́ле, а он подкра́дывается к ним сза́ди и начина́ет лего́нько дуть им в заты́лок. Поду́ет – и де́тские голо́вки пони́кнут. Но э́то не бо́льно – О́ле-Луко́йе ведь ничего́ плохо́го не замышля́ет, он хо́чет то́лько, что́бы де́ти угомони́лись, а утихоми́рятся они́ не ра́ньше, чем их уло́жишь в посте́ль. И как то́лько они́ зати́хнут, он начина́ет расска́зывать им ска́зки.
Но вот де́ти засну́ли, и О́ле-Луко́йе приса́живается на край крова́тки. Оде́т он преле́стно – в шёлковый кафта́н; то́лько нельзя́ сказа́ть, како́го цве́та э́тот кафта́н: он отлива́ет то си́ним, то зелёным, то кра́сным, смотря́ куда́ повернётся О́ле. Под мы́шкой он де́ржит два зо́нтика. Оди́н зо́нтик – тот, что с карти́нками, – О́ле раскрыва́ет над хоро́шими детьми́; и им тогда́ всю ночь сня́тся увлека́тельные ска́зки. Друго́й зо́нтик – совсе́м просто́й, гла́дкий, и О́ле раскрыва́ет его́ над озорны́ми детьми́; ну они́ и спят как чурбаны́ всю ночь, а у́тром ока́зывается, что они́ ро́вно ничего́ не ви́дели во сне!
Вот и послу́шаем, как О́ле-Луко́йе це́лую неде́лю навеща́л одного́ ма́ленького ма́льчика, Я́льмара, и ка́ждый ве́чер расска́зывал ему́ ска́зки. Це́лых семь ска́зок рассказа́л – в неде́ле ведь семь дней.
– Так! – сказа́л О́ле-Луко́йе, уложи́в Я́льмара в посте́ль. – Пре́жде всего́ я принаряжу́ ко́мнату!
И вот все цветы́ в горшка́х мгнове́нно вы́росли, ста́ли больши́ми дере́вьями и протяну́ли свои́ дли́нные ве́тви к са́мому потолку́; ко́мната преврати́лась в чуде́снейшую бесе́дку. Ве́тви дере́вьев покры́лись цвета́ми; и ни оди́н цвето́к не уступа́л ро́зе в красоте́ и арома́те, а на вкус (е́сли бы то́лько вы захоте́ли
его́ попро́бовать) был сла́ще варе́нья; плоды́ же блесте́ли, как золоты́е. А ещё на дере́вьях росли́ пы́шки, кото́рые чуть не ло́пались – так ще́дро они́ бы́ли начинены́ изю́мом. Про́сто чу́до! Но вдруг из я́щика стола́, где лежа́ли уче́бники Я́льмара, раздали́сь гро́мкие сто́ны.
– Что там тако́е? – спроси́л О́ле-Луко́йе и, подойдя́ к столу́, вы́двинул я́щик.
Оказа́лось, что э́то треща́ла и скрипе́ла а́спидная доска́: в реше́ние напи́санной на ней зада́чи вкра́лась оши́бка, и все ци́фры гото́вы бы́ли разбежа́ться кто куда́; гри́фель, как собачо́нка, скака́л и пры́гал на свое́й верёвочке: он горячо́ жела́л помо́чь де́лу, да не мог. Из тетра́ди Я́льмара то́же доноси́лись жа́лобные сто́ны, и слы́шать их бы́ло стра́шно. На ќаждой страни́це э́той тетра́ди в нача́ле ка́ждой строки́ стоя́ли ря́дом больши́е и ма́ленькие бу́квы – и те и други́е о́чень краси́вые. То бы́ли про́писи. А во́зле них располага́лись други́е, вообража́вшие себя́ столь же краси́выми. Их писа́л сам Я́льмар, и они́ пря́мо-таки́ вали́лись на проведённую карандашо́м ли́нию, вме́сто того́ что́бы стоя́ть на ней пря́мо.
– Вот как надо держа́ться! – учи́ла про́пись. – Вот так, с лёгким накло́ном впра́во!
– Ах, мы бы и ра́ды, – отвеча́ли бу́квы Я́льмара, – да не уме́ем! Мы таки́е убо́гие!
– Так вас на́до немно́жко подтяну́ть! – проговори́л О́ле-Луко́йе.
– Ах нет, нет! – закрича́ли бу́квы и сра́зу вы́прямились, про́сто загляде́нье!
– Ну, тепе́рь нам не до ска́зок! – сказа́л О́ле-Луко́йе. – Бу́дем-ка упражня́ться! Раз-два! Раз-два!
И он так вы́школил бу́квы Я́льмара, что они́ тепе́рь стоя́ли пря́мо и стро́йно – так уме́ют стоя́ть то́лько бу́квы в про́писях. Но когда́ О́ле-Луко́йе ушёл и Я́льмар у́тром просну́лся, бу́квы сно́ва сде́лались таки́ми же кривы́ми, как и пре́жде.
Как то́лько Я́льмар улёгся, О́ле-Луко́йе дотро́нулся свое́й волше́бной спринцо́вкой до ме́бели, и все ве́щи в ко́мнате сейча́с же приняли́сь болта́ть друг с дру́гом – все, кро́ме плева́тельницы; она́ молча́ла и про себя́ возмуща́лась ве́треностью други́х веще́й: ну мо́жно ли говори́ть и ду́мать то́лько о себе́ да о себе́, не обраща́я внима́ния на ту, что так скро́мно стои́т в углу́ и позволя́ет в себя́ плева́ть!
Над комо́дом висе́ла больша́я карти́на в золочёной ра́ме. На ней была́ изображена́ краси́вая ме́стность: высо́кие ста́рые дере́вья, трава́, цветы́ и широ́кая река́, убега́вшая ми́мо роско́шных дворцо́в куда́-то далеко́ за лес, в безбре́жное мо́ре.
О́ле-Луко́йе прикосну́лся волше́бной спринцо́вкой к карти́не, и вот нарисо́ванные пти́цы запе́ли, ве́тви дере́вьев зашевели́лись, а облака́ поплы́ли по не́бу; ви́дно бы́ло да́же, как скользи́ли по карти́не их те́ни.
Зате́м О́ле приподня́л Я́льмара до у́ровня ра́мы, и ма́льчик ступи́л пря́мо в высо́кую траву́. Освещённый со́лнышком, сия́вшим сквозь листву́ дере́вьев, он побежа́л к воде́ и усе́лся в ма́ленькую ло́дку, кото́рая пока́чивалась на воде́ у бе́рега. Ло́дочка была́ вы́крашена в кра́сный и бе́лый цвет, а паруса́ её блесте́ли, как сере́бряные. Шесть лебеде́й в золоты́х коро́нах, наде́тых на ше́и, с сия́ющими си́ними звёздами на голова́х, повлекли́ ло́дочку ми́мо зелёных лесо́в, где дере́вья шепта́ли о разбо́йниках и ве́дьмах, а цветы́ – о преле́стных ма́леньких э́льфах и о том, что рассказа́ли им ба́бочки.
Удиви́тельные ры́бы с серебри́стой и золоти́стой чешуёй плы́ли за ло́дкой, ныря́ли и, подпры́гнув, опя́ть с шу́мом шлёпались в во́ду; кра́сные и голубы́е, больши́е и ма́ленькие пти́цы лете́ли за Я́льмаром двумя́ дли́нными верени́цами, комары́ толкли́сь, а ма́йские жуки́ гуде́ли: «Бум! Бум!» Всем им хоте́лось проводи́ть Я́льмара, и у ка́ждого была́ для него́ нагото́ве ска́зка.
Да, э́то бы́ло пла́ванье!
Леса́ то густе́ли и темне́ли, то станови́лись похо́жими на краси́вейшие сады́, освещённые со́лнцем и усе́янные цвета́ми.
На берега́х реки́ возвыша́лись больши́е хруста́льные и мра́морные за́мки, а на балко́нах э́тих дворцо́в стоя́ли принце́ссы – и все они́ бы́ли знако́мые Я́льмару де́вочки, с кото́рыми он ча́сто игра́л, – они́ протя́гивали ему́ ру́ки, и ка́ждая держа́ла в пра́вой руке́ хоро́шенького са́харного поросёнка – тако́го ре́дко мо́жно купи́ть у торго́вки сла́достями. Я́льмар, проплыва́я ми́мо, хвата́л поросёнка, но принце́сса не выпуска́ла его́ из рук; поросёнок перела́мывался, и о́ба получа́ли свою́ часть: Я́льмар – побо́льше, принце́сса – поме́ньше. У всех за́мков стоя́ли на часа́х ма́ленькие при́нцы, они́ отдава́ли Я́льмару честь золоты́ми са́блями и осыпа́ли его́ изю́мом и оловя́нными солда́тиками – э́то я́вно бы́ли настоя́щие при́нцы!
Я́льмар плыл че́рез леса́, каки́е-то огро́мные за́лы и города́… Проплы́л и че́рез тот го́род, где жила́ его́ ня́ня, кото́рая ня́нчила его́, когда́ он был ещё малю́ткой, и о́чень люби́ла своего́ пито́мца. И вот он уви́дел её: она́ кива́ла ему́, маха́ла руко́й и пе́ла тро́гательную пе́сенку, кото́рую сама́ когда́-то сочини́ла и присла́ла ему́:
Живу́ я, а мы́сли мои́ всё с тобо́й,Мой Я́льмар, мой ма́льчик люби́мый!Ведь я целова́ла твой ло́бик круто́й,И щёчки, и ро́тик, роди́мый.Я слы́шала пе́рвый твой ле́пет, дитя́,Грусти́ла, тебя́ покида́я…Госпо́дь огради́т от несча́стий тебя́:Ты а́нгел из све́тлого ра́я!Пти́чки подпева́ли ей, цветы́ припля́сывали, а ста́рые и́вы кива́ли кро́нами, подда́кивая Оле́-Луко́йе, сло́вно он и им то́же расска́зывал ска́зку.
СредаНу и дождь лил! Я́льмар слы́шал его́ шум да́же во сне; когда́ же О́ле-Луко́йе откры́л окно́, оказа́лось, что вода́ стои́т вро́вень с подоко́нником. Це́лое о́зеро! Зато́ к самому́ до́му прича́лил великоле́пный кора́бль.
– Хо́чешь пое́хать, Я́льмар? – спроси́л О́ле. – Побыва́ешь но́чью в чужи́х края́х, а к утру́ – опя́ть до́ма!
И вот Я́льмар, в воскре́сном пла́тье, вдруг очути́лся на великоле́пном корабле́. Пого́да мгнове́нно проясни́лась, и кора́бль поплы́л по у́лицам, ми́мо це́ркви – круго́м бы́ло сплошно́е огро́мное о́зеро. Наконе́ц он уплы́л так далеко́, что земля́ скры́лась из ви́ду. В поднебе́сье лете́ла ста́я а́истов; они́ то́же поки́нули ро́дину и напра́вились в да́льние тёплые края́. Лете́ли они́ дли́нной верени́цей, оди́н за други́м. А́исты бы́ли в пути́ уже́ мно́го-мно́го дней, и оди́н из них так утоми́лся, что кры́лья почти́ отка́зывались ему́ служи́ть.
Он лете́л позади́ всех, пото́м отста́л и на́чал опуска́ться всё ни́же и ни́же.
Вот он взмахну́л распу́щенными кры́льями ещё ра́за два, но… напра́сно! Вско́ре он заде́л за ма́чту корабля́, скользну́л по снастя́м и – бух! – упа́л пря́мо на па́лубу.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Сноски
1
Оле, закрой глазки! (датск.)
