Инокуляция

– Да пошёл ты, – прошипела она. Кажется, он смог добраться ей до давно заросшей раны и хорошенько потыкать туда ржавым гвоздём.

– Пойду… Только кран починю.

Никита достал часы из кармана, которые он так и не надел. И положил их на тумбочку. Конечно, в первую секунду он даже хотел швырнуть их о стену, как фарфоровое блюдце, но передумал. Всё-таки вещь дорогая. И эта вещь тут ни при чём.

Они продолжали сидеть в разных комнатах, когда приехал сантехник. И времени уже перевалило за десять часов вечера.

– Здравствуйте, – сказал ему Никита. – Я рад, что Вы приехали.

Сантехник кивнул и едва улыбнулся. Он выглядел почти точь-в-точь, как Николай Фоменко: и крепкий, и чуть с проседью. И с такой приятной улыбкой, которую Слободин мог рассмотреть, потому что маска у работяги тоже была на подбородке, как у того мерзкого администратора.

– Конечно, мне все радуются. Все хотят быть блогерами, маникюрщиками, офис-менеджерами… Но любят врачей и сантехников.

– Ирония, – заметил Никита с дурацкой улыбкой.

– Точно… Ну, показывайте, где у Вас… Течёт. Сейчас починим.

Никита провёл его в ванную комнату, и сантехник сразу же принялся открывать свой

синий чемоданчик с инструментами. Адвокат увидел гаечный ключ, какие-то силиконовые уплотнители, отвёртки, моток белой широкой ленты, плоскогубцы и тряпку, больше похожую на полотенце.

– Я могу посмотреть за вашей работой? – спросил Никита, отчего сантехник даже хохотнул.

– Фетиш такой? – спросил он по-доброму. – Ну, смотреть, как другие работают… Вот у меня фетиш на красные колготки.

– Нет, – не сразу понял его адвокат и необъяснимо залился краской. – Просто… Ну, я же мужчина всё-таки. Я должен уметь что-то по дому делать. Ну… Как это сказать…

Если бы это блеяние услышал Хшановский, он бы сплюнул и заявил, что именно по этой причине Ильницкий и получил срок. Ну, разве можно хоть какую-то мысль донести судье, если ты так мямлишь и заикаешься?!

– Вы меня извините, но это странно, – посерьезнел сантехник. – Каждый занимается своим делом. Вы кем работаете, можно узнать?

– Адвокатом.

– Вот! – сантехник поднял палец, как бы подчёркивая значимость собственных слов. – Нужная профессия. Людей защищаете. А я краны чиню. А кто-то ещё – двор подметает. Кто-то грузовики разгружает. Кто-то – коров пасёт. Кто-то в порнухе снимается. Каждый делает своё дело. И нет необходимости учиться делать что-то, что Вам не пригодится в вашей работе. У каждого свой угол.

Никита немного приободрился. Всё-таки как же женщина может приложить тебя о землю всего лишь парочкой колких фраз!

– Но я всё же посмотрю.

– Да пожалуйста, – добродушно согласился сантехник. – Мне не жалко. Так… Смотрите, самая распространённая причина протекающего крана – износившаяся резиновая прокладка… Конечно, ещё проблемы с сальниковыми уплотнителями и шаровыми кранами, но самая частая причина кроется в маленькой такой резиночке. Сейчас выясним.

Сантехник старался на самом деле показать и объяснить Слободину, как всё это делается, а адвокат пытался честно запомнить. Сначала тот разобрал вентиль, вытащил заглушку, затем шуруп, а только потом применял разводной ключ, чтобы вытащить кран-буксу.

– Смотрите, я же сказал, – заявил сантехник, демонстрируя изношенную прокладку. – Такая маленькая, а такая важная.

Никита почему-то испытал облегчение.

– Теперь давайте заменим и установим всё… Как?

– Как? – переспросил Никита.

– В обратном порядке, вот как.

Руки сантехника были волосатые и сильнющие, и почему-то Никите даже стало стыдно за собственную белотелую безволосость. Он машинально принялся прятать их в карманы.

– Вы, наверное, думаете, что быть сантехником учат в ПТУ, – сказал сантехник, орудуя большим ключом. – А у меня, между прочим, есть высшее образование по специальности «Водоснабжение». Вы, наверное, и не знали, что такое существует?

– Не знал, – честно признался адвокат. – Вас как зовут?

– Николай Евгеньевич меня зовут. Ну, руки жать не будем, не хочу Вас замарать.

– Сейчас я Вам заплачу, пройдёмте.

Они вышли в прихожую, и Никита принялся доставать бумажник.

– Сколько вызов стоит?

– Полторы тысячи.

– Вот, как и обещал, двойной тариф, – сказал Никита, протягивая три купюры.

– Нет, я беру полторы, и всё тут. Так что потрудитесь заплатить мне ровно столько. На оставшиеся деньги купите завтра себе парковочное место.

– Парковочное место? – не понял Никита. – Где и зачем? И вообще, у меня даже…

– А… Вы ещё не знаете, – кивнул сантехник, пряча деньги в нагрудный карман. – Завтра же открывается пункт вакцинации. От этой заразы, которую туристы завезли.

– Так быстро?! – воскликнул Никита, автоматически подкинув руки ко рту, как девица на званом ужине.

– Ну да. Они же давно разрабатывали её. Пока вирус ещё грыз людишек за границей. Так и получается, я чинил краны, а они тыкали мышей иголками. Каждый занимается своим делом…

– И где это будет происходить?

– Так в главной больнице. У нас из ЖЭКа только два десятка человек собираются туда идти. Вот это давка будет.

– Ну да, по телевизору всех накрутили, – кивнул Никита. – Большая паника.

– Все жить хотят, – подытожил сантехник, поджав губы. – Ладно, всего Вам хорошего. Если что, найдёте мой номер и позвоните. Или сами можете взяться за ремонт. Теперь уж сможете.

– Николай Евгеньевич, что бы я без Вас делал.

– Наверное, нашли бы другого сантехника просто. Ну, пока.

Никита закрыл дверь за работягой, и благодушное настроение, теперь мчавшееся к нему на всех порах, почти вернулось. Но не успело самую малость: всё омрачило появление Ирины. Лицо её снова оказалось чем-то недовольно.

– Завтра уже будут ставить вакцину?! – переспросила она с надеждой.

– Да, – кивнул Никита. – Кажется, есть повод прогулять работу.

– Это вовсе не повод, – протараторила Ирина. – Мы завтра на самом деле туда пойдём, поставим вакцину от этой дряни. И – всё. Будем дальше жить и радоваться.

– Я и так буду жить и радоваться, даже без уколов от угрюмых людей в белых одеждах.

– Да не будь ты таким пессимистом и мракобесом! – всплеснула руками Ирина.

– Я даже отвечать на это ничего не буду, – махнул рукой Никита. – Сейчас просто пожру и лягу спать. А ты делай, что хочешь.

– То есть ты со мной не пойдёшь? – ядовито спросила его любимая женщина, и адвокат понял, что у него есть всего два пути: либо обострять ситуацию до предела, либо немного сгладить. Он любил Иру и не хотел рассориться вдрызг. Когда эмоции улягутся, останутся только слова, сказанные в приступах ярости.

– Пойду. Конечно, я с тобой пойду, – согласился он, и Ирина сразу же заулыбалась по-доброму.

– Я так и знала, что ты самый лучший, – сообщила ему Ира и хотела его обнять, но Никита перехватил её.

– Так… Я же даже сам не могу резинку в кране заменить. Я же никчёмный.

– Кран сейчас капает? Нет. Значит, ты справился всё равно.

Ирина снова попыталась обнять Никиту, и в этот раз он не стал ей сопротивляться, а затем начал целовать.

Конечно, своего решения он не поменял: ничего колоть он себе не собирался. Во всяком случае, пока. И чем больше его кто-то хотел заставить, тем всё сильнее он убеждался в своей позиции.

На следующее утро они оба были крайне взволнованы, и даже еда не лезла им в рот. Они ели яичницу и молчали. Потом Ирина бросилась собирать медицинские карты.

– Вызови такси, – сказала она Никите. – Мне ещё надо собраться.

– Хорошо, – сказал адвокат. Но первым делом он написал длинное сообщение своей секретарше с просьбой о том, чтобы она отменила всех клиентов на сегодня и, разумеется, принесла им глубокие извинения.

Такси приехало очень быстро, и Ирина буквально волоком потащила за собой своего возлюбленного, который всё сильнее становился угрюмым.

– Нам надо побыстрее, – сообщила Ира водителю, едва они забрались в салон. – Мы опаздываем на вакцинацию от вируса.

Никита неожиданно рассмеялся.

«Должно быть, со стороны это всё выглядит крайне нелепо. Как идиотские рекламы с телевидения».

– Понял, – отозвался таксист. – У меня жена с раннего утра уже там. Очередь занимает.

Минут через сорок серая «Субару» таксиста вывернула на полностью занятую стоянку.

– Высадите нас здесь… Спасибо. Никит, заплати.

Последний безропотно подчинился.

Здание главной больницы – серое и громоздкое – располагалось в центре города, и тут в обычные дни было не протолкнуться, а уж как объявили о всеобщей вакцинации… Тем более.

Когда возлюбленные только стали подходить к крыльцу, навстречу им уже выходили воодушевлённые люди, застёгивающие куртки и поправляющие сумки. Многие снимали маски и швыряли их в урну; кто-то, несомненно, промахивался. Некоторые громко сменялись, разговаривая по телефону. Они выглядели, как люди, которым в самый последний момент отменили смертную казнь.

– Это какой-то бред, – сообщил Никита Ирине, но та его не слушала: вспорхнула по крыльцу, виляя своей роскошной задницей в голубых джинсах, и скрылась в здании.

Никита с большой неохотой последовал за ней. Его грызла паранойя, и паника его грызла, и больше куратор не принуждал адвоката к спокойствию, будто и сам мысленно соглашался с его паникой, и всё куда-то отошло на второй план. Он немного постоял на последней ступени, глядя вслед уходящим вакцинированным гражданам. Сознательным и смелым.

Пролетал снег.

«Жаль, что не курю», – подумалось Слободину, и он, ухватившись за ручку входной двери, собрав попутно тысячи микробов ладонью, вошёл.

Как и сказал сантехник, давка стояла ужасная. Все галдели, орали, шумели. И кого тут только не было! И пенсионеры, и школьники, и мамочки с детьми, и крепкие рослые мужики. Все толкали друг друга плечом, наступали на ноги, матерились. В общем, общество, если ужиматься до одного слова.

В первый момент Никита потерял Ирину из вида… Но затем спохватился и обнаружил её около стойки регистрации. Она терпеливо стояла позади двух здоровяков и ждала, пока им регистраторша выпишет талон на укол.

«Мне кажется, это самый большой рассадник заразы», – подумал Никита, и ему даже стало казаться, что он чувствует, как ВИРУС пробирается сквозь его маску. Как его мелкие, липкие частички начинают заползать в ноздри и в рот.

Никита начал фыркать, но желание сплюнуть он подавил в себе, как заглушка подавляет телефонную связь.

Ирина вернулась минут через десять, размахивая полученными талонами, как будто это были лотерейные билеты.

– Кабинет двадцать шесть, – сообщила она. – Вакцина ставится бесплатно. И в порядке живой очереди. Здесь несколько кабинетов. Здорово, да?

– Да, – просто согласился адвокат, стараясь даже не дышать в этом месте.

– Пойдём.

Они пошли по очень узкому коридору – и у кого хватило мозгов делать такие коридоры в больницах?! – наполненному разношёрстным людом. Конечно, большинство из них кашляло и чихало, и Никита решил, что скоро свалится в обморок, если это не прекратится.

Ирина выглядела, как ребёнок, жаждущий встречи с Дедом Морозом, а вот сам Никита почему-то не очень радовался. Как говорится, хуже, чем ждать и догонять, ничего и быть не может, потому адвокат даже сильно захотел в туалет.

«Ничем колоться я не буду, – твёрдо решил он опять, едва не стуча зубами от нахлынувшей паники. – А Ира, если хочет…»

Но мысль закончить ему оказалось не суждено: Ира уже дождалась своей очереди, и её позвала худенькая маленькая медсестричка в зелёной обтягивающей форме и такой же шапочке. Она юркнула за ней, и белая дверь с красным номером «26» закрылась за ними.

Никита почувствовал жуткий холод, и во рту у него всё пересохло. Следующий – он. А за ним уже снова выстроилась большая очередь. Например, прямо за спиной его стояла низенькая бабулька с лиловыми синяками под глазами, а за ней – высокая блондинка-школьница, чей рост спокойно переваливал за сто восемьдесят сантиметров. Дальше ожидало целое семейство, состоящее из упитанного бородача, его хрупкой жёнушки и их двоих маленьких детей.

«Ожидание укола хуже самого укола», – в очередной раз подумалось ему, и истерический смешок сорвался с его губ. Наверное, в этот момент все посмотрели на него, как полоумного.

– Да идите в задницу! – заорал где-то поблизости недовольный пациент.

Никита стал выискивать бунтаря взглядом, подсознательно пытаясь ухватиться за него, как за повод не ставить укол… Мужик – два на два, не меньше – в джинсовом костюме и с суровой татуировкой на шее выбежал из кабинета под номером двадцать четыре, почитай, соседнего. Он яростно принялся озираться по сторонам, сжимая свои пудовые кулачища, с таким видом, будто хотел перебить всю толпу, как тот свирепый Кабан из старого видеоролика, который скидывали по блютузу в незапамятные и беззаботные времена.

– Идите на хрен, тупорылые твари!

– Извините, извините, – лепетала очередная медсестрёнка, выскочившая за ним. – Я случайно!

– Я тебе сейчас голову откушу, идиотка!

– Да что случилось-то? – подал голос кто-то из очереди. Вроде бы спрашивающий не уступал размерами бунтарю.

– Эта скотина поставила мне укол использованным шприцем! – заорал он ещё громче.

– Этого не может быть…

– Я сам видел! Ещё специально давай меня забалтывать, а сама спиной поворачивается, чтобы я не заметил! Тварь, ох, тварь! Какая же тварь!

– Извините, – слабо повторила медсестра.

И недовольный пациент с диким вскриком ударил её своим кулаком прямо в висок. Она явно весила меньше пятидесяти килограммов, потому сразу же отлетела в сторону, как сбитая кегля. И даже не успела пикнуть, как он бросился на неё следом и принялся запинывать своими ногами, пытаясь раздавить её узенькую талию, стараясь растоптать ей нежные девчачьи рёбрышки. Она завизжала.

– Тварь, какая же мерзкая тварь! Получай!

– Да он с ума сошёл! – крикнул кто-то.

Начался страшный хаос: пенсионерки негодовали, дети плакали, женщины осуждающе кричали на разъярённого дядьку. Двое плечистых из очереди принялись его оттаскивать, стараясь угомонить. Появилась врачиха в круглых очках и принялась отчитывать здоровяка; последний же изловчился и хорошенько пнул её под дых, та тоже свалилась на четвереньки.

Никита испытал внезапное сексуальное возбуждение от этого зрелища и сам же испугался… Поспешил отвернуться. Но теперь камень свалился у него с плеч: он ТОЧНО не будет ставить себе никакой укол, и даже ему не надо придумывать никакие отмазки перед Ирой. Хо-ро-шо!

Она вышла буквально через две минуты, как этого психопата удалось повалить на пол. Один мужик забрался сверху, чтобы тот точно никуда не делся.

– Вызовите уже полицию! Кто-нибудь!

Ира, конечно, была шокирована этим страшным зрелищем и постаралась скорее прижаться к Никите.

– Что за ужас тут творится?!

– Да ничего особенного, дорогая, – ответил спокойно Никита, будто разговаривал о погоде. – Просто этому уважаемому гражданину сделали двести девяносто третью статью, а он в ответ пошёл на сто двенадцатую, – со знанием дела подчеркнул Слободин, испытывая некую горделивость, что ли.

– Ну… Твоя очередь, – отозвалась Ирина, будто и не слышала, что тот сказал.

– Нет, дорогая, – мотнул головой Никита. – После того, что я увидел и услышал, здесь я точно ничего не захочу себе ставить. Нравится тебе это или нет.

– Что ты как маленький себя ведёшь?! – топнула ногой она. – Что у тебя за привычка такая… Сворачивать с пути? Иди до конца.

– Если идти до конца, то будет конец, – улыбнулся Никита с таким видом, с коим мудрые родители объясняют несмышлёным детишкам правила жизни. – Я пока обойдусь… Завтра приду.

– Сегодня ты будешь спать отдельно от меня, – решительно заявила Ира и пошла прочь.

– Да пожалуйста, – махнул рукой Никита и поплёлся за ней. – Я уж сам решу, что мне делать…

Он посмотрел на лежавшего мужика, которого по-прежнему держали двое мускулистых работяг. Тот продолжал вопить:

– А ЕСЛИ ЭТА СУКА ЗАРАЗИЛА МЕНЯ СПИДОМ?! ЧТО БУДЕТ, А?! ТВАРЬ! ТВАРЬ!

Слободин глянул на медсестру: та выглядела, как Куинтон Джексон после боя с Вандерлеем Сильвой. Докторше же досталось поменьше.

– В следующий раз думайте головой! – торжественно произнёс Слободин, остановившись на мгновение. – Вы все думайте! Это всех касается!

И постарался побыстрее убраться отсюда, больше ни на кого не глядя. Ему захотелось забраться в горячую ванну и долго намыливаться. Казалось, что больничная зараза прилипла к нему, как грязь.

Часть вторая: Продром

День у возлюбленных выдался мрачный, и Ирина прикладывала все усилия, чтобы показать, как ей совершенно безразличен Никита. Он, кстати, находился в весьма положительном настроении, ибо теперь его вера в безуспешность вакцины была совершенно непоколебима. Он, правда, слышал, как она жаловалась кому-то по телефону, что у неё разболелась рука по плечо, но выспрашивать подробности не решился. Хоть и переживал за неё, само собой, и любил, но ему показалось, что она резко охладела.

«Не надрывайся, Никита, пусть всё идёт своим чередом, – сказал он себе, прикрыв глаза. – Лучше беспокойся о том, что от тебя сбегут все клиенты и тебе окажется нечем платить ипотеку».

Под вечер парень сам себе пожарил картошки с беконом, и постарался пораньше лечь спать. Он всё ещё не включал телевизор, и даже держался от того, чтобы выйти в Интернет. Человек железной воли!.. Он принял решение, что хочет быть вдалеке от новостей. Как говорится, если произойдёт что-то действительно хреновое, ты увидишь это из окна.

Утром же он поднялся полный сил. Даже настроение у него ещё сильнее улучшилось… Он сделал лёгкую зарядку, от которой был без ума ещё в школе, и поплёлся на кухню заваривать себе лапшу. Никита хоть и умел готовить, но большого удовольствия от этого не получал.

Он сходил в душ, причесался, принялся доставать пиджак – тёмный, бархатный. К нему он взял такие же тёмные брюки и светло-синюю рубаху. И такого же цвета галстук. По счастью, рубаха не валялась комком, а была аккуратно выглажена ещё в незапамятные времена и повешена на вешалку.

Он оделся, встал перед зеркалом.

– Ну, просто жених, – прокомментировал Никита и оглянулся на спальню, в которой спала Ирина. Он хотел заглянуть к ней перед отходом, но передумал. В конце концов, у него должна быть хоть какая-то гордость. Пускай сама идёт на мировую!

С этими мыслями он вышел из своего подъезда и даже хотел насвистывать какую-то мелодию, но она никак не наклёвывалась. Он даже решил пройтись до работы пешком, хоть и путь казался неблизким.

Звонок, раздавшийся внезапно, немного напугал Никиту, и ему даже пришлось остановиться посреди тротуара. Вокруг него по-прежнему спешили испуганные люди в масках, и весь этот реальный мир, кажущийся лучше, когда у тебя хорошее настроение, вновь начал опускаться ему на голову.

Звонил Кшиштоф. Почему-то отвечать на звонок не хотелось.

– Слушаю, – сказал Никита. – Что стряслось?

– Ты не поверишь! – заорал в каком-то возбуждённом состоянии Хшановский. – Я сейчас на Проспекте Велосипедистов нахожусь, и тут такоооое! Такоооое!

– Да что там происходит?! – не выдержал Никита.

– Тут какой-то стихийный митинг случился, – ответил тот. – Работяги со сталелитейного завода вышли на улицу… Жесть! Ты не планируешь приехать, посмотреть?

Никите вспомнилось, что в очереди на вакцину он видел мужиков в чёрных спецовках. Или он себе это придумал. А если нет, наверняка это и были «сталелитейщики»… Только что им нужно?

– Скоро буду.

Конечно, после сегодняшнего – и очередного – прогула – его клиентская база затрещит по швам. Особенно, это касается тех нуждающихся, у которых срочные дела. Но он не мог

пропустить такое зрелище.

Ждать такси у него не было времени, и, к его великому счастью, как только он выскочил на остановку общественного транспорта, то увидел, что едет жёлтый автобус с номером сто пятьдесят. Он знал, что у него идёт маршрут через Проспект Велосипедистов, и было бы большой глупостью пропустить его… Да, придётся стоять с людьми, и его брезгливость будет истошно визжать, но чего не сделаешь ради искусства!

«Какого ещё искусства?! – подумал он. – Совсем неуместное слово!»

Автобус, тяжело кряхтя, остановился на остановке, как Слободин начал махать рукой. В салоне оказалось не так много народа, и ему даже посчастливилось найти сидячее место рядом с черноволосой студенткой. Она уткнулась в смартфон и вела ожесточённую переписку… Никита невольно опустил глаза в её экран и вычитал, что она рассказывала подружке, как вчера ночью она занималась сексом с парнем по имени Ибрагим, а сегодня идёт на свидание с Иваном, и вот у этого-то Ивана свой цветочный магазин…

Борясь с жутчайшим приступом тошноты, Никита поднялся, уцепившись за тот поручень, до которого он смог дотянуться.

Время тянулось очень долго… Они собрали почти все светофоры, пока ехали, и Слободину прямо захотелось заорать, чтобы подогнать водителя.

Визгливая сирена начала нарастать резко. Машина со спецсигналами нагоняла сзади. Адвокат в этот же момент понял, куда она едет.

Водитель увёл автобус к обочине, и через какое-то время мимо их транспортного средства пролетело несколько иномарок с мигалками и характерной надписью «ПОЛИЦИЯ».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.