Никогда не говори мне «нет». Книга 4

Удивительно: октябрь, а я сплю на земле и не замёрзла. Только ноют мышцы во всём теле, и, кажется, чувствуется каждый камешек, на котором лежу.

Приоткрываю глаза: раннее утро, солнце только восходит, собираясь снова весь день палить эту и так выжженную землю. От реки тянет свежестью. Замечаю, что лежу на его куртке, а сверху укрыта полосатым таджикским халатом. В таких здесь ходят все мужчины. Откуда он тут взялся? Приподнимаюсь, оглядываюсь вокруг. Вижу Данилу, он приближается со стороны реки. Всматриваюсь в знакомую фигуру, и понимаю, что это не он. Одежда его, в ней он вчера был: чёрные джинсы, серая футболка с круглой горловиной, в неё я рыдала вечером, но это не Данила!

В панике вскакиваю, ору, оглядываюсь по сторонам в поисках того, что сможет меня защитить. Мужчина моментально оказывается рядом, хватает меня за руки, зажимает рот:

– Это я! Тихо! Не ори! Успокойся! Это я, Данила!

Узнаю знакомый голос, даже знакомый запах. Недоверчиво всматриваюсь в лицо. Как за одну ночь можно так измениться? Ладно, я понимаю: тонкие усы можно приклеить, но как он сделал, что его щеки округлились, как будто внезапно поправился на несколько килограммов, и откуда в его русских глазах появился привычный азиатский разрез?

– Это всего лишь грим, камуфляж. К тому же не очень удачный, но в этих условиях и такой сойдёт, – он хлопает себя по округлым щекам, словно проверяет, хорошо ли держится.

– Но как??? И зачем? – удивляюсь я.

– Как это делается, тебе вряд ли интересно, а вот зачем… Сегодня мы выйдем к трассе, нужно позаботиться о транспорте. Ты в своём наряде вполне сойдёшь за таджичку, а я должен соответствовать почётному званию твоего мужа. Двое русских могут вызвать подозрение. К тому же, я не знаю, кто за нами охотится. Надеюсь таким образом совсем сбить их с толку. Ты как? Отдохнула? Можешь идти?

– Да, могу. Только подойду к реке, чтобы умыться.

– Пойдём, держать тебя буду, а то ещё вздумаешь искупаться.

– Не надо, я осторожно, мне ведь не только умыться нужно.

Оставшаяся часть пути проходит довольно гладко. Через час мы выходим на трассу, если эту разбитую дорогу можно так назвать. Со стороны мы действительно похожи на таджикскую пару. Данила надел подаренный на свадьбу халат. В тюбетейке и со своим гримом просто не отличим от местного жителя. Нас подбирает старый потрёпанный ЗИЛ, везущий в Душанбе партию фруктов. Мы влезаем в тесную кабину. Шофёр, пожилой таджик с редкими седыми волосами, очень рад компании. Данила говорит несколько фраз по-таджикски, и они переходят на русский. Мой «муж» изображает даже лёгкий акцент. Он объясняет, что его русская жена, то есть я, плохо понимает по-таджикски, поэтому они будут говорить по-русски. Я помалкиваю, как и положено женщине в этих краях. Данила выдумывает какую-то историю, называет селение, откуда мы идём, якобы повидать престарелую родственницу, которая собирается оставить ему в наследство квартиру в Душанбе. Надеюсь, шофёр верит в эту сказку, впрочем, у него нет выбора.

В городе Данила просит высадить нас на одной из улиц, показывая многоэтажный дом, в котором ему светит квартира в наследство. Водитель радушно прощается с нами, желает удачи, долго сопротивляется, когда Данила сует ему деньги, но всё же берет, интересуясь, когда мы будем возвращаться обратно, чтобы подвезти. От предложения «мой муж» вежливо отказывается, объясняя, что не знает, как долго пробудем у капризной старушки. Данила так мастерски и правдоподобно рассказывает, что я не могу сдержать улыбки. Когда наконец-то мы отвязываемся от любезного шофёра, он делает замечание:

– Прекрати хихикать, таджикской девушке так вести себя не подобает!

– Как мне надоело быть таджичкой!

– Потерпи десять минут, – говорит он, и заводит меня в какую-то гостиницу.

В номере он наконец-то становится собой, убирая пугающий грим. Выйдя из ванной, достаёт из своей сумки… телефон! и звонит какому-то Александру, сообщая, что всё хорошо и завтра будет в Москве. Удивлённо смотрю на него.

– У тебя всё время был телефон? – спрашиваю его.

– Да, а в чём дело?

– Но почему ты не позвонил тогда?

– Когда? И кому я должен был звонить?

– Как кому? Полиции, спасателям. Я думала, у нас просто не было связи!

Он смеётся:

– Даша, ты не перестаёшь удивлять своей наивностью. Ты сколько лет живёшь в Таджикистане?

– Около года.

– И часто ты видела полицейских? А спасателей?

Пожимаю плечами. Действительно, какие спасатели, это же не Россия.

– Отдыхай, – указывает он мне на широкую двуспальную кровать.

По документам, которые он предъявил администратору отеля, мы оказались мужем и женой. Потом пояснил, что документы – подделка, но по ним мы беспрепятственно вылетим в Россию.

– Я в город. Не будешь возражать, если на свой вкус куплю тебе европейскую одежду? Какой у тебя размер?

Я называю и, как только за ним закрывается дверь гостиничного номера, блаженно растягиваюсь на мягкой постели, мечтая только об одном – посетить ванну.

Вечером не узнаю ни себя, ни его. Я так отвыкла от нормальной одежды! С наслаждением ощущаю на теле качественное белье. Он купил даже это! Восхищаюсь брючным костюмом из тонкого трикотажа цвета морской волны, который прекрасно сидит на мне, подчёркивая изгибы фигуры. Куртка с капюшоном пока не нужна, я отложила её в сторону. Но в Москве, он сказал, пригодится. Всё время забываю, что кроме этого мира, есть ещё и другой – Россия, где сейчас настоящая осень. Боюсь верить, что скоро окажусь там.

Я увлечена своим нарядом и своим преобразившимся внешним видом. Но когда обращаю внимание на него, готового к выходу, перехватывает дыхание. На нём стильный тёмно-серый костюм, светлая рубашка расстёгнута у ворота, через руку переброшено длинное мужское пальто. Таким я его никогда не видела. Где тот дикарь из скалистой пустыни с автоматом наперевес, или разговорчивый таджик в национальном полосатом халате и тюбетейке. Даже у Шагиевых я его таким не видела. Он в камуфляжной одежде выглядел военным в отпуске. А теперь передо мной очень привлекательный элегантный мужчина.

– Что-то не так? – задаёт он вопрос то ли мне, то ли остолбеневшей статуе с открытым ртом. Тороплюсь скрыть изумление:

– Всё нормально. Никогда не видела тебя в костюме.

– Я тоже не видел тебя в нормальной одежде, но не смотрю же, как на привидение, – улыбаясь, шутит он, – Идём, самолёт через два часа, аэропорт недалеко, но лучше оказаться там пораньше.

В аэропорту нас ждёт сюрприз. Как только появляемся в зале, навстречу бежит Нурмат. Он кидается к Даниле, хватает его за плечи:

– Брат! Это не я! Клянусь Аллахом, это не я! Поверь, я найду этих гадов!

– Прекрасно, найди, – спокойно и как-то равнодушно, в сравнении с истеричной речью Нурмата, говорит Данила.

– Так ты мне веришь? Я, как только узнал о подрыве, тотчас поехал в Душанбе. Я верил, что ты спасёшься! Я так рад, что с тобой всё в порядке! Детьми клянусь! Я молился Аллаху, чтобы с тобой всё было хорошо.

– Всё! Проехали! Со мной всё хорошо! – раздражённо произносит Данила, отрывая руки Нурмата, судорожно вцепившиеся в его пальто, – Не забывай о нашей договорённости. Всё пока в силе. И если найдёшь, кто это сделал, ты знаешь, как сообщить, – отрывисто бросает он и, взяв меня за руку, направляется к регистрационной стойке.

– Брат! Я так рад! Клянусь, это не я! Поверь мне! – слышится сзади голос Нурмата. Он растерянно стоит посреди зала, не решаясь идти следом.

Уже возле стойки Данила поворачивается и говорит ему:

– Езжай домой, успокой мать.

Напряжение на лице Нурмата сменяется облегчением, он с улыбкой машет рукой и исчезает в толпе. А мы проходим на посадку в самолёт.

Уже в кресле авиалайнера задаю свой вопрос:

– Ты действительно веришь Нурмату?

– Я не верю никому, – коротко отвечает он.

– Я знаю, чем занимаются братья Шагиевы, – признаюсь я, – Скажи, ты занимаешься тем же? У вас похожий бизнес?

Он поворачивает голову ко мне, внимательно смотрит в глаза, словно пытается что-то в них прочесть, молчит.

– Если не хочешь, не отвечай, – говорю, понимая, что пытаюсь влезть туда, куда вход посторонним закрыт.

– Я борюсь с теми, кто занимается подобным бизнесом, – вдруг отвечает он, устало откидываясь на спинку кресла и закрывая глаза.

– Но не с Нурматом? – настойчиво выпытываю я.

– Я работаю в России, защищаю россиян, и пока бизнес Шагиевых не выходит за границы Таджикистана, их никто не тронет. К тому же он оказывает кое-какие осведомительские услуги, за что неплохо получает, – произносит он, не открывая глаз.

– А где ты работаешь? – не унимаюсь я.

Он устало отрывает спину от кресла, поворачивается ко мне, с ироничной улыбкой произносит.

– Тебе дай палец, по локоть откусишь! Всё хочется знать?

– Как-никак, я твоя жена! – пытаюсь шутить, хотя его кривая улыбка мне не нравится.

– Я военный, работаю на спецслужбы. И храни тебя Бог от подобного мужа, – добавляет он, снова откидываясь в кресле.

«Как сказать!» – думаю я. Если бы я его знала раньше, то совсем не возражала бы против того, чтобы он стал моим мужем. Понимаю: до него я вообще не встречала настоящих мужчин.

* * *

Город Москва. Россия. Октябрь 2013 год

Столица встречает холодным пронизывающим ветром и мелким моросящим дождём. Кутаясь в свою новую куртку, понимаю, что никогда холод не был мне так приятен, а капли дождя не доставляли такого удовольствия. Как же я соскучилась! Здесь даже воздух другой!

– Наслаждаешься? – спрашивает Данила, заметив мою глупую довольную улыбку на лице, подставленном холодным каплям дождя.

– Я очень рада, что вернулась!

– А как я рад! Идём, нас ждёт такси.

Он берет меня за руку, это у него входит в привычку – покровительственно тащить за собой, как ребёнка, – и уверенно движется через площадь. Куда-то делась его дорожная сумка, сейчас в руках небольшой кейс. Интересно, где оружие, как провёз его в самолёте? Или работникам спецслужб разрешается летать с автоматами в сумке? А может, они выбрасывают их за ненадобностью в ближайшей урне? Глупые мысли и приподнятое настроение внезапно исчезают в салоне такси. Я вдруг понимаю, что, оказавшись на родине, не знаю, куда идти дальше и что делать. Данила замечает перемену в настроении:

– Что нос повесила? Радуйся! Ты дома!

– Понимаешь, я не знаю, где теперь мой дом, – тихо произношу я, отворачиваясь к окну, сквозь которое мелькает большой жизнерадостный город, которому дела нет до моих проблем.

– Понимаю. Надира говорила, что тебе особо некуда идти, ты сирота. Пока поживёшь у меня, а там видно будет. Тебе ещё предстоит втянуться в нормальную жизнь, разобраться, что к чему. Я помогу в этом.

– Но почему? Зачем ты это делаешь? Я же тебе никто! – тихо паникуя, произношу я, так как осознаю: действительно, никто.

– Во-первых, за тебя просила моя мать, и я обещал ей позаботиться. А как ты знаешь, у Надиры очень послушные сыновья. Во-вторых, если бы не ты, меня бы не было в живых. Хоть это из-за твоей глупости, но, тем не менее, факт остаётся фактом: благодаря тебе я жив. А в-третьих, по таджикским законам я твой муж, – заканчивает он на шутливой ноте, – Так что, мой дом – твой дом. Правда, он не очень пригоден для приёма гостей.

– Почему?

– Увидишь – поймёшь.

Мы подъезжаем к многоэтажной высотке. С любопытством оглядываюсь по сторонам. Никогда не была в Москве, а Белгород очень отличается от столицы. Мы поднимаемся – на двадцать седьмой! – этаж. Многое сегодня впервые, так высоко я тоже не забиралась.

Он открывает тяжёлую дверь, попадаем в просторную прихожую, где я снимаю куртку и обувь.

– Ну что же, проходи, осваивайся в моей холостяцкой берлоге.

Он пропускает меня вперёд, и я застываю на пороге. «Вау!» Такого помещения я тоже никогда не видела. Вся квартира представляет собой одну огромную комнату, условно поделённую на сектора. Только по покрытию пола понимаешь – там, где начинается плитка, начинается кухня. Роскошный паркет с мягкими пушистыми ковриками – гостиная, а ковролин на невысоком подиуме, где стоит кровать невероятных размеров – спальня. Всю противоположную стену занимают окна, из которых открывается ошеломляющий вид на город. Делаю неуверенный шаг в… кухню? Точно: посредине кухня, налево гостиная, направо спальня.

Данила проверяет холодильник, гремит крышками на плите.

– Теперь я понимаю, почему твоя квартира не приспособлена для гостей, – говорю я, проходя по «комнатам». Трогаю пальчиком мягкую мебель, обтянутую белой кожей, глажу блестящую поверхность столешницы на кухне в бежево-жёлтых тонах, бросаю взгляд на огромную деревянную кровать и встроенный шкаф для одежды. Спальня тоже в светлом кремовом цвете. Вообще в квартире много воздуха, простора, света, несмотря на пасмурный день.

– У тебя действительно никогда не бывает гостей? – спрашиваю я, с замиранием сердца подходя к окну. Открывается такая высота, что кружится голова. Я резко оборачиваюсь и упираюсь в его грудь. Он стоит вплотную ко мне и держит два бокала.

– Ой, прости, – почему-то отшатываюсь, близость смущает.

– Давай выпьем за благополучный приезд. Нужно снять напряжение.

Беру бокал, выпиваю почти залпом. Напряжение мне нужно снять, срочно. Но оно не снимается! Ведь напрягает меня он.

– Гости, конечно, у меня бывают, – рассказывает он, усадив меня за стол, а сам накрывает. Его на плите ждал горячий суп, в духовке – курица, в холодильнике – свежий салат. Выражаю удивление взглядом. Он поясняет: – Я предупредил из Душанбе свою домработницу, когда приезжаю. Она всё приготовила. Так вот, мои друзья иногда остаются здесь ночевать, больше ради экзотики – обалдевают от вида из окна. А подруг отсутствие перегородок нисколько не смущает.

– А родственники, семья?

– Родственники далеко, ты знаешь, семьи нет. Я одинокий волк, и это как раз подходящее логово для такого, как я. Но не переживай: уголок для уединения тебе найдётся.

После обеда он показывает квартиру. Ванна и санузел здесь, к счастью, за закрытыми дверями. Они находятся за стеной, прилегающей к гостиной. За шкафом в спальне находится небольшая ширма из матовых пластиковых панелей. Данила устанавливает её напротив кровати, отгораживая часть спальни.

– Это твоя комната, – указывает мне на кровать и шкаф, – Впрочем, вся квартира твоя, пользуйся, но спать ты будешь здесь.

– Как это! Это же твоя кровать! Я в гостях, и выселю тебя с законного места? Я не согласна!

– Это обсуждению не подлежит! Я прекрасно высплюсь на диване, к тому же меня часто не бывает дома. Хочу, чтобы ты в моё отсутствие здесь чувствовала себя свободно и привычно.

– Как это не бываешь дома? А где?

– Работа, – коротко поясняет он и подходит к шкафу, – Так, сегодня до вечера отдыхаем. Думаю, мы заслужили отдых! А завтра идём по магазинам, покупать тебе, как минимум, зубную щётку. Сегодня обойдёшься какой-нибудь моей футболкой? Договорились?

С улыбкой пожимаю плечами. Как скажете, мой генерал!

Неделю тратим на отдых, развлечения и моё знакомство с «окружающим миром», как он говорит. Во-первых, грандиозный шопинг, где мы приобретаем для меня всё необходимое, точнее, приобретаю я, а он только оплачивает и иногда даёт советы в выборе той или иной вещи. Сначала смущает, что он тратит на меня невероятные суммы, но все попытки к сопротивлению твёрдо пресекаются. К тому же убеждаю себя, что верну деньги, как только найду работу. Он показал ближайший от дома рынок, продуктовый магазин, супермаркет, чтобы в его отсутствие я не терялась.

В один из вечеров мы ходили в кинотеатр. Два вечера просто катались по Москве на его машине, беглая ознакомительная экскурсия, как он сказал. Меня восхищает его машина. Она похожа на ту, что взорвалась в Таджикистане, я ещё посочувствовала, что он потерял свой автомобиль. Это, как всегда, его развеселило: объяснил, что на своём джипе в Таджикистан не ездит, а тот был взят на прокат. Настоящий автомобиль Данилы гораздо больше, мощнее, что ли. Очень сильная гладкая и блестящая, ясно, что дорогая. Кожаная обивка внутри, мягкая и качественная. Я не разбираюсь в марках автомобилей. Но на решётке впереди английское слово «Jeep», как будто так не понятно, что это джип.

Свободные от прогулок и поездок вечера проводим в уютной домашней обстановке, перед телевизором. Я узнаю его с той стороны, которую не знала. Я видела в нём бесстрашного воина, теперь вижу заботливого хозяина, остроумного собеседника, не лишённого чувства юмора, порядочного человека. Я всё время чувствую, что в нём есть нечто необычное, хотя ничего странного. Всё в нём сильно, просто и прямо. И я понимаю, что всё его стороны мне очень нравятся.

Через семь дней он сообщает, что должен уехать. Его не будет дней пять.

– Не скучай. Поброди по магазинам, я оставляю тебе деньги. Хотелось бы, чтобы ты здесь с кем-нибудь познакомилась, начала общаться. Поинтересуйся вакантными местами. Я не гоню тебя на работу, но ты должна заново учиться жить в этом мире, а сидя в квартире, этого не получится, – наставляет меня перед уходом.

– Хорошо, – с грустью обещаю я, понимая: не хочу, чтобы он уходил, боюсь остаться одна, и мне не хочется учиться жить в этом жестоком мире. Мне хорошо, когда он рядом.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.