Никогда не говори мне «нет». Книга 2

Он долго смотрел ей вслед, пока белое платье не затерялось среди пёстрой толпы выпускников.

Побег

Артур, конечно, мог позвонить ей сам, и не спрашивая телефон. Он мог устроить ещё одну случайную встречу. Но он мечтал, чтобы она сама захотела увидеть его, сама сделала шаг навстречу. Он хотел дать ей время всё обдумать, и, если она не решится, вот тогда применить методы «тяжёлой артиллерии». А пока есть смысл подождать. И это время ожидания он решил посвятить ремонту недавно приобретённой дачи.

Валерия очень хотела позвонить Артуру прямо на следующий день. Когда проснулась под вечер после бессонной ночи, она почувствовала себя в какой-то эйфории. Взглянула на букет, стоящий на столе в её комнате. Орхидеи не утратили свежесть и напоминали о том, что прошедшая ночь ей не приснилась. Хотелось петь, танцевать, любить всех вокруг.

Она, не переставая, улыбалась, вспоминая всё, что с ней произошло. Вот он подходит к ней, они кружатся в танце, вот его руки нежно обнимают её. Вот он с какой-то смущённой улыбкой протягивает ей букет цветов. Она вспоминала, как он заботливо прижимал её к себе, когда расплакалась. И, конечно, поцелуй.

Она стояла перед зеркалом, касаясь пальцами своих губ, которые ещё помнят его прикосновения, и не могла поверить, что это случилось с ней. В ушах слышался его тихий низкий голос с неповторимым акцентом. «Я пришёл сюда ради тебя». «Твоя улыбка, как весеннее солнце». «Я хочу сделать счастливой твою юность». «Букет для самой красивой девушки».

Ей так хотелось вновь услышать этот бархатный завораживающий голос. Но она должна позвонить первой. И что-то удерживало её от этого шага. Неосознанное женское желание не показаться легкодоступной и легкомысленной? Или неверие в то, что он действительно считает её красивой и хочет с ней встречаться?

Она всматривалась в отражение в зеркале, а в голове проносились реплики матери: «Твои уши слишком топорщатся, чтобы делать такую стрижку, а за длинным волосом будет незаметно… Ты должна носить юбку длиннее, чтобы скрыть острые коленки… Не сутулься!» И тут же: «Ты такая неуклюжая со своим ростом!» И Валерия то пыталась выпрямиться, то втягивала голову в плечи и сгибала спину, чтобы казаться незаметнее.

В классе быть незаметной оказалось труднее всего. Мало того, что она старше всех по возрасту, она ещё и выше всех девчонок. А тут ещё мама с почти ежемесячными налётами на классного руководителя и одноклассников с напоминаниями, как опасно огорчать Лерочку, толкать Лерочку, загружать Лерочку внеклассными мероприятиями.

Ей хотелось провалиться на месте от презрительных молчаливых взглядов после того, как мать выходила из класса. А к окончанию школы она привыкла к ним, смирилась. И тут неподдельный взгляд восхищения! Неужели она действительно может кому-то понравиться?

Валерия иногда доставала визитку Артура из сумочки и рассматривала, как подтверждение того, что это действительно произошло, это не сон. Витиеватыми буквами, напоминающими арабскую вязь, было написано только имя «Артур», а ниже телефон.

«Зачем делать такие визитки?» – удивлялась она. Обычно указывают фамилию, чем человек занимается, кто по профессии. А здесь только имя. Наверное, такие визитки он раздаёт своим девушкам. А то, что они у него есть, или, по крайне мере были, она не сомневалась. Просто не могут на такого парня девушки не вешаться гроздьями. Она помнила реакцию Евы после их встречи на Арбате и её признание, что многое бы отдала, чтобы с ним встречаться. А также её сожаление, что они не обменялись телефонами, он только попросил её, но не дал свой. Она бы ему сегодня же позвонила.

И это тоже была одна из причин, почему Валерия решила не торопиться со звонком. Ей не хотелось быть похожей на Еву. «Через неделю, – решила Валерия. Лучше всего позвонить через неделю».

Звонок бы и прозвучал через неделю, если бы Валерия, помня совет Артура, не решилась объяснить матери, где хочет учиться дальше. Внезапно развязавшаяся война ускорила процесс, и уже через два дня, вечером, у Артура зазвучала мелодия, которую он специально поставил на номер телефона Валерии. Его губы растянулись в улыбке победителя. Он взял трубку.

– Здравствуй, Лерочка, я очень рад, что ты мне позвонила, – произнёс он сразу.

– Артур… я… – голос Валерии был тихим и неуверенным, и радости в нём не замечалось, – Ты сказал, я могу обратиться к тебе, если нужна будет помощь… Артур… я… – её голос сорвался, и он услышал всхлипы.

– Валерия, успокойся и объясни, в чём дело?

– Я… у меня…

Он почувствовал, что всхлипы переходят в рыдания и понял: нужно брать инициативу.

– Лера, слушай меня внимательно. Глубоко вдохни. Ты меня слышишь?

– Да.

– Сделай ещё два глубоких вдоха… Умница. Теперь чётко и по существу. Что случилось?

– Я ушла из дома.

– Где ты находишься?

– В Одинцово, на остановке маршрутного такси напротив гипермаркета «Наш». Это…

– Я знаю, где это. Сиди там, я скоро приеду. Никуда не уходи. Слышишь? Обещай!

– Я никуда не уйду. Я буду ждать здесь.

Через пятнадцать минут чёрный «Ауди G-7» с визгом тормозов резко остановился недалеко от остановки. Валерия сидела на скамейке, низко склонив голову, обхватив себя руками, словно хотела быть незаметней, какая-то вся помятая и несчастная, в домашних шортах и футболке.

– Лера, идём, – сказал Артур, беря её за руку.

Она вздрогнула от неожиданности.

– Ох, так быстро! Я приготовилась долго ждать.

– Идём, – без лишних объяснений он потащил её к машине, усадил на переднее сиденье и выехал на трассу. Проехав несколько сот метров, он свернул на обочину, заглушил двигатель, повернулся к ней:

– Что случилось, рассказывай.

– Я поссорилась с матерью, наверное, первый раз за всю жизнь. Она была в шоке и орала на меня так, что должна была сорвать голос. Я вылетела из дома и сказала, что не вернусь, пока она не успокоится или пока не вернётся отец. Я сначала хотела ехать в Москву, в квартиру, здесь у нас дача. Но потом поняла, что ничего, кроме телефона, который случайно оказался в кармане, у меня нет. Ни денег, ни ключей от квартиры. Да и не хочу я ехать в Москву, она вечером туда приедет, и всё начнётся заново.

– Что ты собираешься делать? То есть, как долго будет длиться твой побег? – спросил Артур.

– Мне нужно где-то побыть до завтрашнего вечера, пока не вернётся из Питера отец. При нём она не будет так нервничать, и я смогу наконец-то объяснить им, что не хочу ехать в Лондон, не хочу поступать ни на юридический, ни на экономический.

– Значит, ссора из-за твоего поступления. Ты решила отвоевать свою дорогу жизни.

– Да, – тихо проговорила Валерия. – После твоих слов я задумалась о том, что веду себя как послушная овечка, которая идёт туда, куда её гонят.

– Прости, если невольно стал причиной ссоры с матерью, но ты молодец. Ты должна думать прежде всего о себе, а не о том, как угодить родителям. Кстати, какой факультет ты выбрала для себя, что твоя мать не может об этом слышать?

– Педагогический.

– Что? – Артур рассмеялся. – Ты не шутишь? Ты действительно хочешь стать учителем?

– Мне кажется, у меня получится. Мне очень нравится общаться с детьми, особенно с маленькими. Однажды у нас в школе был день самоуправления. Мне доверили вести урок в первом классе. Мне так понравилось! Я потом часто на переменах ходила к малышам, они меня полюбили. Я тогда подумала, что хочу работать с детьми.

– А твоя мама решила по-своему.

– Да. Но я не хочу быть экономистом, не хочу изучать международное право в Лондоне. К тому же там мне придётся жить у бабушки, маминой мамы, а у меня с ней отношения не очень.

– Да уж, догадываюсь, какова мамина мама.

– Нет, она меня очень любит, но она такая вся… правильная. Очень трудно соответствовать её стандартам. И отправиться к ней жить на пять лет… бр-р-р… Я не выдержу.

– Понятно. Ещё вопрос. Какую помощь от меня ты ждёшь?

Валерия смущённо опустила голову.

– Я,… наверное,… кажусь тебе глупой и легкомысленной,… но я не могу поехать к подругам, они сразу сообщат об этом матери, да уже, наверное, получили от неё подробные инструкции. Я могла бы попросить Степана, чтобы он приютил меня ненадолго, но он во Франции на стажировке. Я хотела… я хотела… попросить…

– Всё понятно. Мы едем ко мне. И я хочу, чтобы ты знала: я очень рад, что твой Степан на стажировке.

– Я веду себя по-детски, да? – вдруг спросила Лера.

– По-моему, это первый взрослый поступок в твоей жизни, – ответил Артур, заводя машину.

Увидев, что они едут по посёлку, Валерия забеспокоилась:

– Ты что, везёшь меня домой?

– Да, как ты и просила. Мы едем ко мне домой.

– Ты здесь живёшь? Вот почему ты так быстро приехал!

– Живу я в Москве, а здесь у меня дача, недостроенная, правда. Я как раз занимался расчисткой завалов, оставшихся после рабочих.

– Да? Ох, прости, а я думаю, почему ты так странно одет? – сказала она, глядя на его порванные джинсы, на растянутую футболку, всю в пятнах краски, на чёрные волосы, присыпанные белой пылью.

– Извини, фрак надеть не успел. Так спешил на помощь несчастной принцессе. Приехали.

Они остановились возле участка, расположенного среди сосен и огороженного металлическим забором.

Артур открыл ворота, загнал машину во двор. В глубине участка находился небольшой дом с мансардой. Во дворе лежали кучи строительного мусора и стройматериалы.

– Извини, в доме беспорядок, – заранее предупредил Артур. – Но жить уже можно.

Они вошли в прихожую с белым налётом штукатурки на полу, дальше следовал холл, также в строительной пыли, с белыми стенами, готовыми для покраски, с торчащими проводами и лампочкой под потолком.

– К сожалению, кухня ещё не готова, но в двух комнатах можно жить. Ванна на первом этаже тоже функционирует, так что можно не просто жить, а жить с комфортом.

Артур открыл дверь направо и показал красивую ванную комнату, облицованную зелёной плиткой под малахит. Там всё уже установлено: душевая кабина, раковина, унитаз, стиральная машина. Даже полотенце висело. Вся сантехника блестела, сразу видно – новая.

– Вот здесь будет гостиная, а пока это ещё и кухня.

Он провёл её прямо. В комнате, покрашенной в нежно-лиловый цвет, стоял старый кожаный диван, стол, холодильник и электрическая плита. На полу лежал палас.

– Спальни на втором этаже, – он повёл её по деревянной лестнице наверх.

Здесь ремонтные работы были закончены. В холле, выкрашенном в нежный персик, на полу лежал серый ковролин, одна из комнат была абсолютно пуста, только стены зелёного цвета и светлый ламинат на полу. Он распахнул дверь другой комнаты, и Валерия увидела прекрасную мужскую спальню, оформленную на контрасте. Огромное панорамное окно почти на всю стену без занавесок. Все четыре стены выкрашены по-разному, но в оттенки серого цвета – от тёмного до светлого, почти белого. Огромная кровать чёрно-белой расцветки с пушистым пледом «под зебру», встроенные прикроватные тумбы. Большой чёрно-белый шкаф у дальней стены с зеркалами во весь рост. Чёрный комод и зеркало над ним в белой раме. Нога утопала в сером ковре с длинным ворсом, который по цвету перекликался с одной из стен. Ослепительно белый натяжной потолок с вмонтированными светильниками по кругу.

– Ух, ты! Я такое видела только в журналах и в рекламе мебельных салонов! Мне очень нравится! – восхитилась Валерия.

– Тем лучше. На сегодня это твоя комната. Можешь располагаться. В ванну, правда, придётся спуститься на первый этаж, здесь всё установлено, но пока не подведена вода.

Он подошёл к шкафу и достал чистые джинсы и футболку.

– Но пока ванну занимаю я. Перед тем, как ты позвонила, я выносил мусор из дома и… как видишь, – он развёл руками, имея в виду свой внешний вид, и направился к выходу.

– Артур, – окликнула Валерия, – Я могу потом взять что-то из твоей одежды, чтобы спать в ней?

– Всё, что хочешь, – он улыбнулся и закрыл за собой дверь.

Итак, она здесь, рядом, в его доме. Так доступна и недосягаема. Он не готов к такому повороту событий. Он собирался долго ухаживать за ней, с каждой встречей на шажок приближая её к себе. Он боялся испугать, оттолкнуть или разочаровать её. Да и вообще, Бог знает, что творится в головах у девственниц. Он сам хотел постепенно с этим разобраться, чтобы не сделать ошибки. И теперь совершенно не знал, как себя вести с ней.

Выйдя из душа, он направился в гостиную-кухню. Нужно же кормить гостью. Валерия была там. Она сидела на диване, держа спину неестественно прямо, спрятав ладони между голыми коленками. Она выглядела такой беззащитной, с таким трогательно-нежным выражением на лице, что ему захотелось перевернуть весь мир, только ради того, чтобы её защитить. Вот кто бы защитил её от него?

Увидев его в дверях, она постаралась улыбнуться. Правда, улыбка вышла кривой и нервной.

– Я подумала, что доставляю тебе одни хлопоты. Может, я смогу чем-то помочь?

– И какую же помощь ты можешь предложить?

– Ну,… я могла бы помочь выносить мусор, помыть полы, покрасить стены…

Артур засмеялся:

– Мусор я вынес, стены будут красить рабочие, а мыть пол поздно и бессмысленно. Вот что бы ты могла мне помочь, так сообразить что-то на ужин.

– Может, лучше я помою пол? – раздался робкий голос девушки.

– Ты не умеешь готовить? Я прав?

– Мне очень неловко… Но – да. У нас всегда были работницы, которые готовили. Поэтому я могу только сделать растворимый кофе или чай из пакетика и порезать бутерброды.

– Уже что-то! Так, я разогреваю котлеты и варю к ним рис, а ты ищешь в холодильнике сыр и колбасу и делаешь бутерброды. Если сможешь порезать овощи для салата, будет совсем хорошо, – сказал Артур, доставая замороженные куриные котлеты.

– С этим я справлюсь! – повеселевшая Валерия ринулась к холодильнику.

– Я предлагаю поужинать на улице в беседке, – сказал Артур, когда всё было готово.

– Замечательная идея!

Они сложили всё на подносы и направились во двор к открытой беседке. Вечерело, на улице свежо и прохладно.

– Валерия, поднимись ко мне в комнату и найди себе какой-нибудь подходящий свитер, – сказал Артур.

– Но мне не холодно.

– Это приказ. Обсуждению не подлежит. Иди.

Не столько за её здоровье переживал Артур, сколько за своё душевное состояние. Он боялся, что долго не выдержит смотреть на её обнажённые плечи в детской маечке, на длинные ноги, на упругую попку, обтянутую короткими шортиками.

Валерия вернулась в его трикотажном джемпере, который смотрелся на ней очень соблазнительно. Он вздохнул: не легче.

– Послушай, Артур, я хотела сказать, что совершенно здорова.

Он удивлённо поднял брови:

– К чему это ты? Я и не думаю, что ты больна.

– Но я… я… мы прошлый раз говорили о моей болезни.

– Я помню. Я помню также, что ты сказала, что в десять лет диагноз сняли. Но не пойму, что тебя беспокоит.

– Я просто не хочу, чтобы ты относился ко мне, как к больной.

– О, Боже мой! – он рассмеялся. – В последнюю очередь я вижу в тебе больную девочку. Я вижу молодую очень красивую сексуальную девушку. И отношусь соответственно. И если возникает вопрос о том, кто из нас больше болен, то это, скорее всего, я. Ты понимаешь меня?

– Наверное.

– Ладно, проехали. Вино будешь?

– Нет,… да,… не знаю, – растерянно пробормотала она.

– Это просто лёгкое белое вино. В нём нет ничего, что могло бы так шокировать, – сказал он с улыбкой, разливая вино по бокалам.

– За что будем пить? – спросил Артур.

– Э… за прекрасный вечер.

– Надеюсь, он таким и останется.

Тост не удался, так как в момент, когда Валерия поднесла бокал к губам, у неё раздался телефонный звонок. Она вздрогнула, побледнела, поставила бокал на стол, но телефон не достала.

Артур вопросительно посмотрел на неё:

– Кто это?

– Мама.

– Мне кажется, ты должна с ней поговорить и успокоить. Скажи, что с тобой всё в порядке, ты у подруги и завтра вернёшься.

– Она наверняка обзвонила всех подруг и поняла, что меня нигде нет.

– Тем более ты должна её успокоить. Скажи, что эту подругу она не знает.

Валерия нервно усмехнулась.

– Послушай, я понимаю, что разговор не из лёгких, и если бы я мог как-то облегчить твою участь, я бы это сделал. Но здесь ты должна действовать сама.

Она вздохнула, но настойчивый телефон не взяла.

– Хорошо, отправь ей хотя бы смску.

– Точно! Я так и сделаю. И отключу телефон.

Решив вопрос, она заметно повеселела.

– Ну что же, вторая попытка спокойно выпить, – сказал Артур, поднимая бокал, – Давай за твоё будущее. Пусть оно станет таким, каким ты его видишь сама. Кстати, а что ты хочешь от будущего, о чём мечтаешь?

Валерия улыбнулась:

– Я мечтаю о маленьком домике где-нибудь среди диких деревьев, рядом любящий муж и много детей.

– То, что ты неравнодушна к детям, я уже понял. А как насчёт мужа… тебе принципиально важно, чтобы он был лесник?

– Почему лесник?

– А у кого ещё может стоять дом среди диких деревьев?

– Ой, я не это имела в виду. Впрочем, у тебя тоже дом среди деревьев. Мне у тебя очень нравится, так живописно.

– У вас же здесь тоже где-то недалеко дача. Разве у вас на участке нет деревьев?

– Есть, только декоративные. Наш участок был в поле. Деревья родители сами сажали. Этим, в основном, отец занимается, если есть время, мама в земле не любит копаться.

– Ты говорила, твой отец работает в полиции.

– Да. Он начальник следственного отдела. Говорят, очень строгий. А мне в это трудно поверить. Дома он в полном подчинении у мамы. Хотя, он так много работает и так редко бывает дома…

– И он будет на твоей стороне в споре с матерью?

– Надеюсь, да. Хотя я ни разу не слышала, чтобы он спорил с мамой. Но он меня любит, и, думаю, поймёт.

– Нужно тебя как-то познакомить с моей кумой. Она педагог, и у неё двое маленьких детей. А ещё лучше позволить тебе провести денёк с её бесенятами, чтобы ты поняла, что такое много детей и как с ними трудно.

– Познакомь. Я буду рада. Только не жди, я не разочаруюсь. Я в течение двух лет почти каждую перемену проводила в окружении тридцати маленьких бесенят.

– Я и не хочу, чтобы это тебя разочаровало. Хочу, чтобы придало уверенности.

– Артур, а чем ты занимаешься? Где работаешь? Я задумалась об этом, когда рассматривала твою визитку. Там только имя, но нет специальности, даже фамилии нет.

– Иногда этого достаточно. Я работаю в силовых структурах. Примерно, как твой отец, но немного в другом направлении. Уже поздно. По-моему, пора перебираться в дом.

Валерия заметила, что Артур не просто так резко сменил тему, но настаивать не стала, молча стала собирать посуду.

– Прекрасный ужин. Спасибо. Ты очень гостеприимный хозяин.

– Гостеприимный хозяин не стал бы держать гостей среди строительного мусора. Но так уж получилось.

Они вошли в дом.

– Давай, я помогу вымыть посуду, – предложила Валерия.

– Не нужно, я сам, – резко сказал он. – Я это пока делаю в ванной, боюсь, ты не справишься, – чуть мягче пояснил он.

Она чувствовала, как между ними нарастает какое-то неловкое напряжение. Не могла понять, почему. Он изменился, когда она спросила о профессии. Может, ему неприятна эта тема?

– Через пять минут я уберусь из ванной, и ты можешь её занять.

– Хорошо, – сказала Валерия, поднимаясь в его спальню.

Она выбрала в шкафу одну из его футболок, собираясь в ней спать, выждала положенные пять минут, и снова спустилась вниз. Ванна была свободна и открыта, а вот дверь в гостиную закрыта.

Валерия вошла в ванную комнату. Он предусмотрительно оставил для неё чистое полотенце. Она приняла душ и, выйдя из ванной, в нерешительности остановилась перед закрытой дверью в гостиную.

«В конце концов, я могу пожелать ему спокойной ночи», – убедила она себя и робко постучала в дверь.

– Входи! – крикнул Артур.

– Извини. Я подумала,… может, ты не одет…, – сказала Валерия, видя, что он действительно почти не одет. На нём только линялые синие джинсы. Волосы влажные, на груди и плечах не высохли капельки воды. Он выглядел так… Она ещё не понимала, как, но ей захотелось коснуться этих мокрых плеч, ощутить на руках влагу от его волос. И почему так сладостно ноет и болит внутри, когда она смотрит на него?

– Что ты хотела? – спросил он, видя её замешательство.

– Я хотела пожелать тебе спокойной ночи и извиниться, что заняла твою спальню.

– Ты весь вечер извиняешься. Не стоит. У меня здесь прекрасное спальное место, – сказал он, указывая на кожаный диван. – Тебе тоже спокойной ночи. Надеюсь, ты не боишься спать в недостроенном доме?

– Нет. Я знаю, что в этом доме со мной не случится ничего плохого.

– Но ты не представляешь, чего мне это будет стоить, – сквозь зубы произнёс Артур, когда за ней закрылась дверь.

Он не мог понять, какого чёрта он себя с ней так ведёт. Почему до сих пор не сорвал с неё эту детскую маечку и не взял то, что она так неосознанно предлагала. Он чувствовал: она хотела его, ещё не понимая этого. Он мог бы разбудить её чувственность, так, чтобы для неё не осталось вопросов. Но какая-то часть его души шептала, что это не обычная девушка, что с ней нужно действовать не так, как со всеми, что она очень ранимая и чувствительная. А другой частью души давно завладел демон, и он не шептал, нет, он вопил о том, чтобы хозяин удовлетворил наконец-то этот мучительный голод.

Артур второй раз за вечер принял холодный душ, который не очень-то и помог, натянул джинсы и упал на диван, отлично понимая, что заснуть сможет не скоро.

«Почему он так изменился? Почему за весь вечер ни разу не прикоснулся ко мне? – думала Валерия, ворочаясь в огромной кровати. – Вечер так замечательно начался, он смеялся, шутил. Но чем ближе к ночи, тем холоднее и отчуждённей становился. Почему? Может, я его разочаровала? Не оправдала каких-то ожиданий? А что он ждал от меня? И что я хочу от него? Он весь вечер был такой заботливый и внимательный, как Степан. Степан! Мне не нужен ещё один Степан. Я не хочу, чтобы он видел во мне только объект защиты и покровительства. Меня и так все стараются уберечь и защитить. Такое впечатление, что защитить от жизни. Может, я хочу ощутить эту жизнь, как она есть, со всеми плюсами и минусами. «Я никогда не сделаю того, чего не хочешь ты», – всплыли вдруг в голове его слова. Он просто решил, что я не хочу! А я хочу? Да, я хочу!»

Эта мысль подбросила Валерию с постели. Не осознавая до конца, что делает, она быстро спустилась вниз, и тихо, без стука, вошла в гостиную.

Артур находился в какой-то полудрёме, когда услышал её торопливые шаги по лестнице, а потом в направлении гостиной.

Когда она открыла дверь, он проснулся окончательно и теперь пытался понять, какого чёрта ей нужно. Комнату освещала луна, поэтому он прекрасно видел из-под полуприкрытых век её силуэт, приблизившийся к дивану. Скорее почувствовал, чем понял её следующее движение. Она хочет прикоснуться к нему. Не желая искушать себя, чтобы проверить, какой будет его реакция на этот невинный жест, он тихо произнёс:

– Не делай этого.

Она вздрогнула, отдёрнула руку.

– Прости. Я хотела понять, спишь ты или нет. Я не думала будить, если бы ты спал.

– Тебе что-то нужно?

– Э… да… нет,… то есть да. Я хотела сказать,… то есть поговорить. Я, наверное, зря тебя потревожила.

– Лера, иди в свою комнату, – тихо произнёс он, но увидев, как опустились её плечи, и она втянула голову, словно он её ударил, безропотно развернулась, чтобы уйти, добавил:

– Я через минуту поднимусь к тебе, и мы поговорим.

В сотый раз за сегодня вспомнив чёрта, в третий раз за вечер приняв холодный душ, Артур поднялся наверх и вошёл в свою спальню. Какая-то детская беспомощность была в том, как она сидела посреди кровати, поджав под себя голые ноги, натянув до колен его белую футболку, в ореоле золотистых волос, подсвеченных лунным светом.

Артур включил ночник. Так лучше: ангельский ореол должен рассеяться. Сел на краю кровати, стараясь не смотреть на её соблазнительную фигуру, холодно спросил:

– О чём ты хотела поговорить?

«Он совсем мне не помогает, – подумала Валерия, – Если бы он поцеловал меня, как тогда, в выпускной, или хотя бы прикоснулся, было бы намного проще». Но Артур старался не смотреть на неё.

– Послушай, – она придвинулась к нему на кровати, и увидела, как напряглись мышцы его спины, – Я, конечно, кажусь тебе сейчас глупой наивной дурочкой. Но тогда, после выпускного, мне показалось, что я понравилась тебе. По крайне мере, я тебе не противна.

– Не говори глупости. Ты и сейчас мне не противна, – глухо прозвучал его голос.

– Тогда моя просьба тебя не оскорбит… Потому что ты мне тоже нравишься, и я хочу, чтобы ты стал для меня первым мужчиной, – с волнением быстро выпалила она давно отрепетированную речь, – Пожалуйста, не отталкивай меня.