Наследница долины горячих ключей

Не успела я спуститься на уровень первого этажа, как услышала далекий гул голосов. Мужчины снова о чем-то совещались в отцовском кабинете. Я замерла на минуту, испытывая острое желание пойти послушать, о чем они говорят и, быть может, узнать, что барон вовсе не планирует завтра силой тащить меня к алтарю и, значит, мне можно никуда не бежать. Но я подавила в себе этот трусливый порыв. К тому же, меня вполне могли услышать. Отец не раз предупреждал меня о том, что если я желаю узнать какой-либо разговор, подходить к слуховому окну следует до его начала, так что я подавила глупое желание найти оправдание своей трусости и, больше не раздумывая, поспешила вперед.

Лабиринт закончился, и я замерла перед массивной деревянной дверью. Еще один порез на уже затянувшемся пальце, капля крови на ручке двери и я, наконец, оказалась на свободе. Дверь выходила в небольшой овраг и была хорошо замаскирована, так что я с некоторым трудом пробралась через довольно сильно разросшийся кустарник и, зябко поежившись и плотнее закутавшись в теплый плащ, поспешила углубиться в лес.Покинутый замок сиял за спиной светом в многочисленных окнах, но я обернуласьлишь раз, чтобы на него посмотреть. Я вернусь сюда, вернусь, когда смогу вступить под его своды полноценной хозяйкой. А пока меня ждал неблизкий путь до ближайшей деревни, где меня должны были ждать люди Филиппа. Я назначила ему встречу именно там, не потому что не доверяла. Нет, просто уже на уровне инстинкта во мне засели постоянно повторяемые отцом правила. "Никто не должен знать о том, как проникнуть в замок без твоего ведома.Он не просто твой дом, он – твоя крепость" -любил повторять граф. И пусть сейчас я временно оставляла его стены, почему-то я верила в то, что де Мэйор не станет пытаться меня ограбить. К тому же, объяснить где находится тайный вход было гораздо сложнее чем пройти пешком, почти налегке, несколько лиг. О том, что я буду делать, если меня никто не встретит, я старалась не думать.

Глава 5.

Почему,вместо того, чтобы прямо направится к месту встречи, я сделала приличный круг и подошла к оговоренному дому с другого бока, я не смогла бы объяснить даже себе. Но факт оставался фактом, двое мужчин, стоящие рядомс тремя привязаннымилошадьми, меня не заметили. А я, я, вместо того, чтобы прямо подойти к явно беспокоящимся встречающим, юркнулав тень изгороди изамерла там, внимательно прислушиваясь к их разговору. И если бы кто-то сейчас спросил меня, зачем я так поступаю, то ответить я бы не смогла. Не считать же серьезным аргументом чувство приближающейся опасности, охватившее меня, едва я вышла из леса, и заставившее вернуться в густую тень деревьев и сменить направление движения.

– Как думаешь, девка-то придет?– видимо в очередной раз спросил один из стоящих впереди мужчин. Кони, почуявшие меня и начавшие беспокоится, уже успокаивались.

– А мне почем знать, – огрызнулся второй, – граф сказал ждать до утра, и толькопотом уходить, если её не будет.

Мужчины замолчали. Молчала и я, тихо сидя в густой тени старого, давно заброшенного дома на окраине деревеньки. Молчала и размышляла о том, почему стоило мне хотя бы подумать о том, чтобы показаться этим двоим, как дыхание мгновенно перехватывало, а сердце буквально замирало от ужаса. Я уже собралась было начать медленно отступать обратно в лес, когда со стороны замка послышался какой-то шум и я явственно различила на хорошо освещенной дороге силуэты нескольких всадников. Моё исчезновение обнаружили и выслали погоню.

– Вот Гарт1! – выругался один их мужчин, заметив опасность, – похоже, девка всё же убегла!

– И где же она тогда? – огрызнулся второй, – уже с час как должна была появиться, а все нету!

– Может в темноте оступилась куда или поранилась, – предположил первый, о чем-то напряженно раздумывая, – ты вот что, Трин, – бери лошадей, да иди к лесу, там схоронишься, а потом попробуй её амулетом поискать. Но не раньше, чем всадники за мной уйдут.

– На лошадях что ли искать, – фыркнул парень.

– Дурак! – рассердился первый, который, похоже, был у них за старшего, – лошадей в лесу укрой, чтобы с дороги не видать было, а сам пешком иди.

– А ты?

– А я, – ответил первый подходя к одной из лошадей и решительно сбрасывая с неё чересседельные сумы, – а я вон с теми молодчиками в прятки поиграю. Глядишь получится и укоротить кого на голову!

И он со смешком взлетел на лошадь, но, прежде чем двинуться с места, пошарил у себя на груди и, вытащив что-то, блеснувшее алым, сжал его в руке. И в тот же миг фигура наемника, а я уже не сомневалась в том, что это не простой слуга, а явно профессионал, потекла рябью и через удар сердца на лошади уже сидела тонкая, хрупкая, полностью закутанная в тяжелый плащ девушка.

– Ничего себе! – присвистнул его помощник, – это сколько же тебе заплатили, что ты готов амулетами иллюзии разбрасываться!

– Много, – огрызнулся первый, трогаясь с места, – не знаю зачем, но графенку эта девка явно нужна. И сильно! Раз он впервые в жизни не стал со мной торговаться!

И он пришпорил лошадь, вылетая на улицу и начиная стремительно отдаляться от деревеньки.

– Да, дела, – проговорил оставшийся, начиная отвязывать лошадей, – чтобы этот жмот де Брэж и не стал торговаться, это чем же его так приложило-то.

И он повел недовольно всхрапывающих лошадей к лесу. А я так и осталась сидеть под изгородью заброшенного дома. Мне нужно было подумать. В кои-то веки сесть и подумать головой! Как учил меня отец.

Я поняла, что не смогу вернуться примерно на середине пути к замку, когда впереди замелькали огни факелов. Поняла, и чувствуя себя диким зверем, которого загоняют за флажки, устремилась обратно. Сейчас мой путь лежал к месту, где один из наемников оставил лошадей. Да, у меня не было уже никакого желания принимать помощь Филиппа, который, как оказалось, имел на меня какие-то свои планы, но я прекрасно понимала, что на своих двоих мне не уйти, а значит мне нужна была лошадь. Прежде, чем выйти на небольшую полянку, где недовольно похрапывали привязанные кони, я остановилась и внимательно огляделась. Но все было тихо. И даже далекие отблески факелов исчезли, очевидно, меня искали тщательно, внимательно осматривая все уголки немаленького леса. И я решилась. Подбежала к лошадям и, выбрав ту, что показалась мне более спокойной, отвязала её поводья от ветки. Через минуту я уже осторожно выезжала с полянки на дорогу. Проехав по ней в сторону замка несколько сотен шагов я спешилась и, найдя узенькую, скрытую ото всех тропку, направила лошадь по ней. Мне нужно было время. Хотя бы немного времени для того, чтобы еще раз всё обдумать. И я знала, где именно меня точно никогда не будут искать. Хотя это было и не правильно. Потому что-то место, куда я направлялась сейчас, было моим единственным домом. Домом по закону. Я ехала в свою долину. Долину горячих ключей.

Когда лунный свет погас я, надеясь на смекалку животного, отпустила поводья и позволила лошади искать путь самой. Свернуть в сторону она не могла, так что мне оставалось лишь следить за тем, чтобы кобылка не повернула обратно. Я ехала около часа, пока небо не заволокло темными тучами и двигаться вперед стало уже непозволительно опасно. Попадись впереди даже небольшая ямка и лошадь вполне могла сломать себе ногу, а я – шею! Так что я остановилась и, расседлав свою невольную спутницу, решила устроиться на ночлег. Мне было страшно. Впереди меня ждал путь по самым малолюдным территориям нашего герцогства, и я не была к нему готова. И, тем не менее, отступать от принятого решения я не планировала. Потому что, стоило мне вспомнить о никому не нужном участке земли, доставшемся мне в наследство, как я совершенно точно поняла, что мне нужно туда попасть. И как можно скорее.

Ночь прошла на удивление спокойно. Я проснулась от холода и, с трудом поднявшись на занемевшие от неудобной позы ноги, побрела в ближайшие кустики. Нужно было торопиться. Вчерашнее нетерпение, заставившее меня ехать ночью, сейчас, с наступлением утра, вернулось с новой силой. Так что я даже не стала изучать содержимое сумок, перекинутых через спину моей ворованной лошади. Просто сделала несколько глотков воды из притороченной к поясу фляжки и вскочила в седло. Есть я пока не хотела, но это пока. Так что мне следовало поторопиться и пересечь лес до того, как в маленьком хуторе на его опушке узнают о том, что графскую дочь похитили. А в том, что Ингвар окажется достаточно сообразительным для того, чтобы не раскрывать истинных причин, заставивших меня покинуть замок, я была совершенно уверена.

Путь мне предстоял не близкий и я настраивалась на множество трудностей, которые должна была преодолеть на пути к своей цели. Правда, почему мне так нужно в этот забытый Богами и людьми уголок, понять я так и не смогла. Гораздо легче было затаиться в какой-нибудь таверне, пока они еще встречались на моем пути. Но я не могла! Что-то гнало меня вперед и я, вот уже четыре дня, упорно двигалась к горам. Мне оставалось еще не менее дня пути, когда я снова почувствовала пока ещё смутное беспокойство. Было ощущение, что впереди опасность и я, вместо того чтобы заехать в последнюю деревушку, лежащую на моем пути, резко повернула в ближайший, уже почти голый лесок. Осень вступала в свои права и я видела, как стремительно теряли деревья свои праздничный наряд. Если в начале моего путешествия лес был еще желто-оранжевым, то сегодня, после прошедшего вчера ночью урагана, который я благополучно переждала, попросившись на ночлег к одиноко живущей на окраине старушке, на деревьях остались лишь редкие листочки. И я прекрасно осознавала, что мелкая осиновая рощица вряд ли сможет укрыть меня от преследователей, если таковые появятся. Правда, взяться им здесь было неоткуда, но за последние дни я научилась доверять своей интуиции и вовсе не собиралась лезть на рожон. Так что, сделав приличный крюк,я нашла подходящий овражек, который надежно укрывал меня от возможных наблюдателей и стянула с лошади чересседельные сумы. Я за это время осмотрела их лишь мельком, порадовавшись наличию запаса продуктов, позволившего мне избежать появления в ближайших к замку деревеньках и паре теплых одеял, сильно пригодившихся мне в предыдущие две ночи, которые мне пришлось провести на улице. Но сейчас я искала не это. Никто не мог догадаться, что я здесь. Никто даже подумать не мог, что я направлюсь в эту сторону, и это могло означать только одно. Я безжалостно вытряхнула все содержимое сумок на землю и внимательно осмотрела. Пусто. Проверила стенки и подкладку. Ничего. И, когда я уже была готова признать, что у меня просто разыгралась паранойя, мой взгляд упал на лошадь. И я нашла. Крохотный артефакт, спрятанный под лукой седла. Самый простой и надежный из возможных. Самый дешевый, позволяющий лишьпримерно определить направление до цели. Достаточно неточное направление, чтобы моим преследователям пришлось обыскать все деревни к северу от замка, но, в то же время, достаточно надежный, чтобы до сих пор передавать сигнал. С тихим всхлипом я опустилась на землю. Дура! Ну какая же я дура! Ну что мне стоило проверить украденную лошадь до того, как мои преследователи узнали о том, куда именно я направляюсь! И что теперь делать? Артефакт, зажатый в пальцах, излучал едва заметное тепло. Я не имела магических сил, но, по настоянию отца, получила полноценную теоретическую подготовку и сейчас могла точно сказать, что заряда хватит еще, как минимум, на сутки. И мне снова предстояло решать, что делать: бросить следилку здесь, в лесу и продолжить свой путь, молясь о том, чтобы мои преследователи посчитали что я направилась к перевалу, ведущему в Ритан. Или на самом деле двинуться к перевалу и на ближайшей к нему заставе сметить лошадь, надеясь, что преследователи узнают об этом, когда будет уже слишком поздно. И я так бы и поступила. Один лишний день пути сейчас ничего для меня не решал. Вот только на заставе меня, скорее всего, и будут ждать. И если тот, кто руководит моими поисками, не дурак, а он, судя по подброшенной мне следилке, точно не дурак, по дороге к перевалу меня не спасет даже чудесным образом пробудившаяся в последнее время интуиция.

Ручеек, вдоль которого я ехала уже больше часа, всё так же весело пел и всё так же периодически исчезал в густых зарослях, не стремясь ни расшириться и углубиться, ни найти, наконец, для меня речушку побольше. И я уже совсем отчаялась, когда впереди что-то блеснуло и я, не скрывая радостного вздоха, выехала, наконец, на берег довольно крупной речки. Подходящую ветку я заготовила уже давно, так что сейчас дело было за малым: я еще раз проверила, хорошо ли держится проволока, скрепляюшая артефакт с моим импровизированным плотом и, размахнувшись, забросила его на середину реки. Быстрое течение радостно подхватило новую игрушку, и палка стремительно поплыла вперед, а я развернулась и двинулась в обратном направлении, надеясь, что моя хитрость удастся, и палка не застрянет на ближайшем же повороте, а уплывет достаточно далеко, чтобы сбить моих преследователей со следа.

Заезжать в окрестные деревни я не решилась, опасаясь даже не столько засады, сколько показываться людям на глаза. Иллюзий я не питала, даже если моя палка и унесет следилку довольно далеко отсюда, меня всё равно будут искать. И искать настойчиво. Я уже горько сожалела о том, что испугалась стремительно темнеющего на западе неба и попросилась на постой, вместо того, чтобы найти скирду и переночевать там, не оставляя свидетелей. Но с этим я уже ничего не могла поделать, только спешить вперед и надеяться,что интуиция меня не подведет, и долина не станет для меня ловушкой, выбратьсяиз которой мне уже не удастся.

Видимо, я всё же оказалась до безумия везучим человеком, потому что к вечеру следующего дня я, так никого и не встретив по дороге,въезжала вузкий горный проход, отделяюший долину от всего остального мира. И словно поняв, что цель моего путешествия уже близка, природа, наконец, сдалась подкрадывающейся зиме. Стоило мне шагнуть в каменный коридор, как на лицо упала первая снежинка, потом еще одна и снег, повалил, уже не переставая. Я обернулась и в изумлении поняла, что уже не вижу следа лошади, оставленного на мягкой почве. Хотелось бы верить, что его не найдут и мои преследователи.

Я спешилась и медленно пошла вперед, чувствуя, как вместе с невероятным облегчением на меня наваливается и невероятная усталость. Дом по-прежнему был здесь. И всё так же, для того чтобы войти в него, достаточно было быть мной и подарить зачарованной двери каплю своей крови. Я, преодолевая безумное желание войти в дом и упасть, все же завела лошадку в конюшню, расседлала и насыпала ей в торбу овса. Довольно значительные запасы сена и фуража были защищены от крыс и мышей свежими артефактами, но сейчас я не в состоянии была думать о том, зачем отец не только ежегодно обновлял местные припасы, но и заботился о том, чтобы они были в целости и сохранности. "Он знал, что тебе потребуется укрытие!"– мелькнула мысль, мелькнула и исчезла, подавленная усталостью.

В дом я входила уже почти засыпая. И сумела лишь активировать артефакт обогрева, встроенного в камин и, даже не раздеваясь, упасть на кровать. Уснула я, кажется, еще до того, как голова коснулась подушки.

Разбудил меня солнечный луч, добравшийся до моего лица. Я с трудом села и потерла глаза. В небольшой комнате было тепло, и я поторопилась стянуть с себя опостылевшую за время поездки одежду. Безумно хотелось помыться, но я, тяжело вздохнув, вынуждена была отложить водные процедуры на неопределенный срок. Нужно было осмотреться и, наконец, приготовить что-то, что можно было бы назвать нормальной едой. Потому что и дальше питаться солониной и лепешками, найденными в сумках, было просто невозможно.

Насколько дней прошли тихо и спокойно: я отдыхала, отсыпалась и осторожно обследовала окрестности. И с каждым новом открытием всё сильнее осознавала, что что-то здесь не так. И что отец совершенно точно что-то от меня скрывал. Что-то очень-очень важное. Вот только понять, что же именно я пока не могла. Как выяснилось позднее, скромный домик, состоящий из комнаты, кухни и санузла был защищен от внешнего вторжения не худе нашего родового самка. Попасть в него могла лишь я, после того как активировала встроенный в дверь артефакт собственной кровью и тот, кого я впущу. И не просто впущу, но и назову его полное имя и введу в дверь, держа за руку. Стены и окна были буквально пропитаны охранной магией, казалось, что не меньше двух-трёх сильных магов, специализирующихся на защите, провели тут несколько недель, нанося охранные руныи напитывая их силой. Во сколько это могло обойтись отцу, мне было страшно даже представить.

Магия была редкостью в нашем королевстве. Сильных магов было не больше нескольких десятков, да и те жили в основном в столице и работали на корону. Некоторыми способностями, в основномбоевой магией, в той или иной степени, обладали почти все аристократы.Я, к сожалению, оказалась несчастливым исключением из этого правила. Отец считался довольно сильным магом, по крайней мере, все защитные заклинания в замке он обновлял лично. Это, в принципе, было не сложно:достаточно было обладать Силой, которой и напитывались нанесенные на стены рунические символы. Создать амулет тоже мог любой, обладающий даже крохами дара и имеющий под рукой подходящий драгоценный или полудрагоценный камень, нужно было лишь нанестина заготовку необходимые руны и напитать её Силой. Только вот на то,чтобы зарядить, например, даже самую простую следилку, вроде той, что была подкинута мне, у слабого мага могло уйти несколько дней. Вообще, существовало нескольких видов магии: боевая, присущая в основном аристократам;пространственная и лечебная, ребенок со способностями к которым мог родиться в любой семье; зверомагия – позволяющая на время обращаться в животное или управлять ими на расстоянии, этим видом магии в основном обладали выходцы из сурового северного Вьянга. И ментальная, самый неизученный, самый редко встречающийся вид, обладатели которого могли влиять на сознание других людей, чувствовать их настроение, заставлять совершать нужные менталисту поступки, и, по легенде,– даже читать чужие мысли, но таких, насколько мне было известно, в нашем королевстве никогда не было.

Дети, обладающие подобной магией, находились под опекой короны, обучались в специально созданных для них учебных заведениях и всю свою жизнь работали на государство. Они были величайшей ценностью, но, по словам моего учителя, сейчас во всем королевстве было всего три менталиста, один из которых был уже глубоким стариком, а двое других слишком слабы, чтобы могли заменить лорда Дега, когда он уже не сможет исполнять своих обязанностей. Почему именно сейчас я в таких подробностях вспоминала уроки бесполезной для меня рунической письменности и теории магии, объяснить я не могла, но стоило взгляду зацепиться за ровные цепочки знаков, покрывающие затейливой росписью стены, крышу, пол и окна моего жилища,спуститься в подвал, набитый разнообразными продуктами, переложенными амулетами сохранения или зажечь камин, способный поддерживать нужную температуру несколько месяцев, как в голове сами собой всплывали позабытые,казалось бы, уроки. Мне чудилось, что стоит подумать, вспомнить, и всё время ускользающая от меня идея наконец-то оформится в полноценную мысль. И я наконец пойму, что именно я здесь делаю! Но время шло, а я всё так же терялась в догадках, пока, наконец, не стало слишком поздно.

Глава 6

Я потихоньку осматривала доставшееся мне наследство. Долина была не широкой, но довольно длинной. Вот и сегодня я отправилась на разведку вверх по течению ручья. Снег прекратился ещё вчера и сейчас доходил мне примерно до щиколоток, перспектива седлать лошадь, а потом снова снимать с неё сбрую меня не прельщала, так что я предпочла конной прогулкепешую. И неторопливо брела вдоль каменистого берега, когда заметила алеющие в снегу ягоды. Это было брусника. Поздняя и удивительно вкусная. Я с удовольствием съела несколько кисло-сладких ягод и присела на корточки, надеясь найти под снегом еще несколько кустиков. Да так и замерла, забыв, кажется, даже как надо дышать. Рядом, буквально в паре десятков шагов от меня, стоял огромный волк. Зверь не двигался, внимательно наблюдая за мной желтыми глазами, а я.... Я, кажется,заодно мгновение сумела рассмотреть его полностью. Мощные лапы, оставляющие в свежем снегу следы размером с мою ладонь, широкая грудь, которой он,кажется, былспособенсбить с хода даже лошадь, острые, чутко вздрагивающие уши, огромные зубы, которые, превышали в длину мой мизинец. Хищник был удивительно красив и неимоверно опасен. И когда он, опустив голову, сделал ко мне первый шаг, я смогла лишь отшатнуться и неловкоупасть в снег. Потому что ноги меня больше не держали. Зверь замер, снова поймав мой взгляд, а я тихо, потому что горло сводило спазмом, прошептала:

– Не трогай меня! Не трогай! Пожалуйста!

Прижала к губам дрожащую руку и всмотрелась в желтые глаза.Словно хищник мог меня услышать или понять.

Чуткий волчий нос недовольно дернулся, и он зарычал, делая ещё один шаг ко мне. Сейчас, когда я сидела на земле, зверь был выше меня почти на голову. И видеть его было так страшно, что я закрыла глаза и с тихим всхлипом неловко попыталась подняться, а когда у меня ничего не вышло, перекатилась на бок и попыталась отползти в сторону.

Волк зарычал громче, сердитей и сделал ещё один шаг и я, по-прежнемуотводя с него взгляда,замерла, внезапно осознав, что даже если я сейчас встану на ноги, мне всё равно не сбежать. До дома было больше двухсот шагов. Двести шагов – расстояние, на котором стоящий передо мной хищник догонит не то что меня, даже скаковую лошадь. Бежать было бесполезно. Бесполезно и бессмысленно!

И я осталась на месте, даже когда огромный зверь оказался рядом. Только смотрела на него во все глаза и молилась, молилась всем богам и Светлым и Темным, умоляя их помочь глупой наивной девчонке, которая возомнила, что способна выжить и без постороннеё помощи. Выбившихся из-под капюшона волос коснулась горячее дыхание, и волк опустился передо мной на живот, подсовывая голову мне под руку.

– Т-ты хочешь м-мне п-помочь? – уточнила я неверяще глядя на спокойно лежащего рядом хищника, – П-помочь?

Волк не ответил. Он просто толкнул меня в бок носом и начал медленно подниматься. И я, уцепившись за жесткую, почти колючую ость тоже смогла встать. Ноги были слабыми и заметно дрожали, так что руку я убирала с некоторой опаской. Но ничего не случилось. Я не потеряла равновесия и удержалась в вертикальном положении, а волк не передумал жалеть меня и по-прежнему спокойно стоял рядом, не делая никаких попыток разорвать меня на куски.

– Н-ну что, п-пошли д-домой? – предложила я несмело, чувствуя себя несколько сумасшедшей, но волк, как мне показалось, довольно кивнул и неторопливо, держась рядом со мной, двинулся к дому. О том, откуда он знает, куда нужно идти, я, медленно шагая в обратную сторону по собственным следам, предпочла не задумываться.

Но дойти до дома мы не успели. Волк внезапно остановился и грозно зарычал, обнажая клыки. Потом бросил на меня быстрый взгляд и, ещё раз недовольно рыкнув, подтолкнул меня носом в сторону дома, а сам развернулся и в несколько быстрых прыжков скрылся за ближайшей грудой камней. Я прошла еще несколько шагов, прежде чем поняла, что же именно так насторожило моего провожатого. Поняла и опрометью бросилась вперед, под защиту надежных, зачарованных отцом стен. Уже понимая, что не успею.

Когда всадники поравнялись с домом, я замедлилась, а потом и вовсе остановилась. Бежать было уже бесполезно, а вот восстановить дыхание и встретить незваных гостей хотя бы видимостью спокойствия мне бы не помешало. Вряд ли кто-то из направляющихся ко мне мужчин мог хотя бы представить, насколько хорошо защищен мой дом, так что дело оставалось за малым: просто добраться до дверей, а потом пусть попробуют достать меня из подготовленной отцом "крепости".Так что, когда возглавляющий отряд из пары десятков человек всадник легко соскочил с лошади, в паре шагов от меня, я лишь мягко улыбнулась, словно мы были не в пустынной, забытой людьми и Богами долине, а на светском рауте и произнесла, делая шаг вперед и протягивая руку для поцелуя:

– Рада тебя видеть, Филипп!

Мужчина на миг растерялся и, подчиняясь многолетней, впитанной с молоком матери привычке, легко подхватил мою кисть. И только когда он уже склонился над моей рукой, его настигло осознание того, что он, в присутствии своих людей, признал во мне благородную леди и это,в дальнейшем,довольно сильно ограничит ему простор для действий. От мужчины полыхнуло такой яростью, что я едва не отшатнулась и с огромным трудом удержала на лице приветливую улыбку. Меня учили держать лицо в любой, даже самой сложной ситуации и сейчас я могла лишь в очередной раз благодарить отца, научившего меня улыбаться, даже когда рука горит от боли в сжимающих её пальцах.

– Здравствуй, дорогая! – прошипел Филипп, отпуская, наконец, мою руку. Безумно хотелось потрясти кистью и убедиться, что разозленный мужчина ничего мне не сломал, но я не могла себе этого позволить. Пока не могла…