Поцелуй под звездным небом

– Не знала, что машинам делают грязевые обертывания, – пробормотала она, встав рядом с ним у открытой задней дверцы.

– Да, она не молода, не очень красива, зато прекрасно знает свое дело, – проворчал Кент, перекладывая багаж, чтобы разместить ее сумки.

Сэди предпочла бы красоту. И мужчину, который бы не говорил о своей машине как о женщине. Особенно об этой машине. На сто процентов мужской.

– А у нее есть кондиционер?

– Вы хотите поставить это перед собой? – Кент кивнул и достал сумку-холодильник.

– Благодарю.

Она взяла сумку, Кент захлопнул дверцу. Около ручки Сэди заметила запыленный стикер сиднейской футбольной команды, а рядом другой, рекламирующий австралийские пивоварни. Да уж, этот мужчина знал толк в футболе. И пиве. Лео предпочитал джин. Кент взглянул на нее с высоты своего роста. Яркое утреннее солнце высвечивало молочной белизны шейку, на которой подрагивала синяя жилка пульса.

– Приняли таблетки? – угрюмо поинтересовался он.

– Как только, так сразу. – Она похлопала по карману сумки.

– А может, лучше заранее? Я не собираюсь останавливаться каждые две минуты, предоставляя вам возможность общаться с обочиной.

Сэди проигнорировала его предупреждение. Неужели он не понимает, что остановки по требованию через каждые две минуты не соответствуют и ее представлениям о приятной прогулке.

– Я подожду, пока мы выедем за город. Приберегу представление для австралийских просторов.

Кент прищурился, воспользовавшись возможностью изучить ее поближе. Насыщенно-серые радужки глаз окружали темные ободки, делавшие взгляд еще более притягательным.

– И насколько кайфово выглядит твой кайф?

Сэди внезапно осознала, что его губы находятся совсем рядом. Интересно, что случится, если их уголки чуть разойдутся в стороны, обнажая забавные ямочки? Даже сейчас, сурово сомкнутые, они выглядят чертовски привлекательно. Словно старый мастер, поднаторевший в изображении мужественной красоты, вылепил эти губы специально для него. Скрытый в ней художник не мог не восхищаться их строгой безупречностью. А женщина – завидовать совершенству. Ее собственные смехотворно пухлые губы, хотя и лишенные коллагена, на что, желая позлобствовать, не уставали намекать почти все знакомые дамочки, значительно уступали, казались слишком яркими. Именно поэтому Сэди никогда не пользовалась помадой или блеском для губ.

Ее губы не нуждались в привлечении дополнительного внимания. Кент заметил, что она изучает его, почувствовал взгляд ее невероятных глаз.

– Сэди? – переспросил он.

Она моргнула, осознав, что он хмурится, а она беззастенчиво на него пялится. В довершение всех несчастий, ей удалось каким-то образом утерять нить беседы. Сэди мысленно застонала, судорожно перебирая в голове возможные варианты. Интересно, о чем таки они говорили? Ах да, таблетки. Правильно.

– Я начинаю петь, – запоздало ответила она. – Громко. И не всегда попадаю в ноты.

Кент скривился. Потрясающе. Провести три дня в машине с Барби, поющей под караоке.

– Попытайтесь воздержаться от демонстрации вокальных способностей. – Он взглянул на часы и небрежно бросил: – Пора выезжать.

Сэди глубоко вздохнула. Сердце гулко забилось, отвечая на дополнительный прилив адреналина.

Зов дикой природы? Возбуждение от предвкушения приключений? Начало великолепной карьеры? Она очень надеялась, что именно этим объясняется ее состояние, иные версии были далеко не так благоприятны и пристойны. Ужас подступающей тошноты. Или, хуже того, боязнь замкнутого пространства наедине с мужчиной, ставившим ее чуть выше плинтуса, кроме того, обладающим выразительными губами.

Сэди попыталась вскарабкаться в высокий внедорожник. Будучи пять футов восемь дюймов[4] ростом, она не считала себя такой уж коротышкой, однако полагала, что сейчас не помешает посетить парочку тренировок по прыжкам с шестом. Когда же, наконец, забралась в кабину этого «подъемного крана», Кент вручил ей карту.

– Вот, – бросил он, – красным я отметил наш маршрут.

Она затравленно посмотрела на него, придя в ужас от одной только мысли о вероятности возложения на нее штурманских обязанностей:

– А что, у нас нет GPS?

– Будем путешествовать на старинный манер, – заявил он, окинув ее нетерпеливым взглядом, и завел двигатель.

Волшебно.

– А что будет, если мы потеряем карту? – сладко пропела она. – Собираетесь ориентироваться по звездам?

– К сожалению, я не взял секстант. – Кент подавил ухмылку.

Его взгляд, прямой и глубокий, подчинял ее, опутывая липкой паутиной, странным образом воздействуя на пульс и душевное здоровье, рождая в животе и ниже волны маленьких бурлящих тепловых источников. Ох, с секстантом у него, похоже, все в порядке!..

Глава 2

Несмотря на то что Сэди отвернулась к окну, она не заметила, как оживленные улицы Сиднея уступили место красным крышам предместий и зелени огородов, глубоко погруженная в размышления о своей странной реакции на сидящего рядом мужчину. Казалось бы, в нем заключались черты и качества, вызывавшие у нее обычно лишь откровенное неприятие. Физически сильный, мускулистый, любитель отдыха на свежем воздухе, кемпингов, ночевок под открытым небом и прочих походных радостей. Пива и футбола. С другой стороны, возраст. Порывшись ночью в Интернете, она обнаружила, что ему тридцать шесть. У нее случалось немало романов с мужчинами старше.

Лео был на двадцать лет ее старше. Она подумала, что психологи назвали бы это комплексом отца. Ее папочка, полностью погрузившись в дела и заботы новой семьи, включавшей гиперактивных мальчишек-близнецов, росших настоящими фанатами спорта, бросил её с мамой, когда ей было двенадцать. Сэди всегда сознавала, что наличие дочери, скорее артистического, чем спортивного типа, явилось для отца огромным разочарованием. После многолетних попыток снискать его внимание и одобрение она признала поражение и отправилась в арт-колледж. Вероятно, недостаток отцовского внимания повлиял на ее дальнейшую взрослую жизнь. Так или иначе, сложно отрицать очевидное. А в Кенте Нельсоне действительно больше не было ничего привлекательного. Или было? Сэди внимательно изучала его профиль, пока он сосредоточенно вел машину, полностью сконцентрировавшись на дороге. Он казался… суровым. Совсем не похожим на улыбавшегося в камеру парня с щегольской эспаньолкой.

И еще упорным. Сосредоточенным. Осторожным. Обеспокоенным.

Будучи журналисткой и преданной поклонницей его работ, она не могла не находить его необыкновенно притягательным и интригующим. Как женщину ее это чертовски пугало.

Кент вцепился обеими руками в руль, чувствуя, что ее задумчивый взгляд скоро прожжет дырку у него в подбородке. После восемнадцати месяцев с небольшим перерывом на редкие возвращения домой, проведенных в госпиталях, и последовавших за этим шести месяцев физиотерапии он впервые оказался в более-менее постоянной компании, и настойчивое разглядывание Сэди очень его нервировало. Кент обернулся, окидывая ее ответным взглядом, и ошеломленно заметил, как она моментально уткнулась в окно, делая вид, что никогда и не смотрела в его сторону. Очень по-взрослому! Его взгляд опустился на ее ноги. Джинсовые шорты чуть выше колен плотно облегали бедра, такие же роскошные и округлые, как и вся фигура мисс Блисс. Он в очередной раз вспомнил недавнюю дискуссию о «рубенсовских женщинах» и поспешно уставился на дорогу.

– Надеюсь, вы захватили с собой что-нибудь теплое, ночью здесь холодает.

Сэди моргнула. Они в машине уже более часа, и это его первые обращенные к ней слова? Она очень надеялась, что Кент не из тех мужчин, которые уверены в обратной зависимости уровня ее интеллекта от размера бюстгальтера. Она театральным жестом хлопнула себя по лбу:

– А я-то упаковала бикини и кружевное белье.

Кент судорожно вцепился в руль, представив себе Сэди Блисс в бикини.

– Многие считают, что во внутренних территориях жарко, – пояснил он, не поднимая на нее глаз. – Однако забывают, что ночью очень быстро холодает.

– Спасибо за разъяснение, – Сэди одарила его нетерпеливым взглядом, – но давайте попытаемся признать сейчас и следовать этой линии в дальнейшем: я обладаю уровнем интеллекта, достаточным для того, чтобы ознакомиться с предварительной информацией, прежде чем отправляться в поездку.

Кент повернулся, почувствовав в ее словах затаенную боль. Даже не сарказм. Выглядело так, будто ей слишком часто приходилось подтверждать свои умственные способности.

– Справедливо. – Он отвернулся.

Сэди простонала, увидев дорожный знак, сигнализирующий о въезде в район Голубых гор[5]. Тошнота незамедлительно дала о себе знать.

– Просто волшебно, – пробормотала она, роясь в сумке в поисках таблеток. – Знак «Неровная дорога».

Кент и сам уже мечтал о таблетке, которую можно было бы принять, чтобы не думать о весьма выдающихся «неровностях» своей пассажирки. Однако очевидное страдание на ее лице отвлекло его от мыслей об «изгибах». Он почти слышал, как скрипят ее зубы, когда она принялась рыться в косметичке, где лежало такое количество лекарств, что могло бы вполне составить ассортимент небольшой аптеки.

– А вы испытываете тошноту, когда сидите за рулем? – поинтересовался Кент.

– Не-а. – Поглощенная инструкцией к новому препарату, Сэди с отсутствующим видом покачала головой, не замечая тайной надежды в его тоне.

– Что же, тогда все решается просто, – заключил он, направляя машину на одну из придорожных площадок для стоянки.

– Что вы делаете? – нахмурилась Сэди, когда Кент отстегивал ремень безопасности.

– Освобождаю для вас место водителя.

– Вы хотите, чтобы я повела вашу машину? – Сэди замерла.

– У вас же есть права?

Она посмотрела на бегемота, в котором они сидели. Ее водительский опыт ограничивался подержанной «тойотой приус».

– В них не прописано вождение танка!

– Все у вас получится. – Кент нетерпеливо хмыкнул, выбрался из джипа и подошел к пассажирской двери.

У Сэди мелькнула безумная мысль заблокировать ручку дверцы, прежде чем он успеет ее коснуться, но та уже открылась, впуская в тесную кабину жужжание проезжающих автомобилей и едкие запахи скоростного шоссе. Она посмотрела на Кента, невольно удивляясь тому, что их глаза оказались на одном уровне. У него были карие глаза с крошечными искорками меди и янтаря, придающими им более темный оттенок. И они о чем-то ей напоминали. Какое-то ускользающее воспоминание…

– Недаром говорят, болезнь лучше предупредить, чем лечить, – иронично заметил Кент.

И тут Сэди вспомнила. Камень тигровый глаз из ее детской коллекции. Одна из многочисленных попыток отца привить дочке интерес к чему-то отличному от чтения и рисования.

– Вы уверены? – прикусив нижнюю губу, протянула Сэди, еще раз осматривая гигантское транспортное средство. Конечно, она бы так не волновалась, будь это прокатная машина. – Я никогда не водила ничего столь… гигантского. Боюсь разбить.

Кент не отводил взгляда от ее губ. Он успел заметить, каким терзаниям она подвергла свою нижнюю губу, и насторожился:

– А что, вы имеете обыкновение разбивать автомобили?

– Нет. – Она покачала головой, отпустив, наконец, губу. – Раньше за мной такого не замечалось. – Сэди нахмурилась. Она-то полагала, что «настоящие мужики», подобные Кенту, никогда не уступят руль женщине.

– Ну, что еще? – осторожно поинтересовался он.

– Еще не встречала мужчин, которые бы безропотно согласились покинуть водительское сиденье ради дамы. – Отец не позволял матери садиться за руль, когда они ехали вместе. – Все равно что лишить вас мужского достоинства.

Кент удивленно моргнул. Что за странные речи? С какими неандертальцами она общается?

– Мое мужское достоинство не напугаешь видом женщины за рулем. Воспринимайте это как взаимовыгодное соглашение. Вам не надо будет вылезать каждые две минуты на обочину, а я получу возможность заняться фото. Кроме того, мне не придется наблюдать ваше поведение «под кайфом», что, принимая во внимание наше весьма непродолжительное знакомство, вещь полезная!

С его логикой сложно поспорить. Сэди и самой не улыбалась перспектива обнаружить свои комплексы в присутствии мужчины, тщательно скрывающего свои проблемы. Если они у него были.

– Замечательно.

Она расстегнула ремень и повернулась, чтобы покинуть машину, посмотрела на него, ожидая, что он отодвинется и освободит проход, однако Кент не двигался. На мгновение они застыли на месте, ее взгляд оказался прикован к его чувственным губам, затмившим все вокруг. Захотелось, чтобы Кент произнес хоть слово, увидеть это великолепие в движении. Внезапно он отодвинулся, и Сэди выскользнула из машины, едва держась на ногах, неожиданно ставших ватными.

Проведя с Сэди краткий инструктаж об особенностях джипа, Кент перестал обращать на нее внимание. Явно нервничая, она так вцепилась в руль, что у нее побелели костяшки пальцев.

– Расслабьтесь, – командным тоном велел Кент. – Вы все правильно делаете.

Однако, как ни странно, его слова совсем не успокаивали. Ее взгляд судорожно метался между боковыми зеркалами и зеркалом заднего обзора, сердце подпрыгивало в такт двигателю. Сэди не понимала, в чем причина нервозности: необходимость находиться за рулем чужой машины, более похожей на танк, или же пребывание наедине с таким человеком, как Кент.

– Расслабьтесь, – повторил он.

– Верите или нет, – сквозь зубы прошипела Сэди, не отводя глаз от дороги, – но от ваших слов легче не становится.

– Хорошо, хорошо. – Кент, словно защищаясь, выставил вперед руки.

– Мне просто надо к ней привыкнуть, – добавила Сэди. – Очень необычно сидеть так высоко. Ощущение, что управляешь грузовиком.

– Как скажете. – Кент скривился. Какой там грузовик, даже на трейлер не тянет.

Он повернулся назад, чтобы достать камеру. Совершенно очевидно, Сэди в панике, а у него нет ни времени, ни желания успокаивать маленькую принцессочку. Лучше скорее заняться чем-нибудь и держать рот на замке, а заодно еще раз проверить оборудование, прежде чем они окончательно удалятся от цивилизации. Спустя минут десять Кент заметил, что ее хватка ослабла и она удобнее устроилась на водительском сиденье. Еще через минуту к Сэди Блисс вернулась способность совершать несколько действий одновременно.

– Итак, что дальше? – поинтересовалась она, чувствуя себя значительно увереннее. – В каких городах намечены плановые остановки?

– Плановые остановки? – Кент поднял глаза от камеры.

– На ночь, понимаете? Когда мы устанем.

– Я не планировал остановок. Проделаем весь путь на колесах.

Она на мгновение отвлеклась от дороги, одарив его взглядом из серии «да ты шутишь». При таком раскладе путешествие может занять два дня. И без единой остановки?

– А спать нам не надо?

– А вам что, и в самом деле хочется, чтобы поездка затянулась? Мы могли бы сделать несколько остановок по пути и спать либо в машине, либо в спальных мешках, у меня с собой парочка.

– Я не ночую под открытым небом. – Сэди с трудом сдержала дрожь. Потрясающе. Может, еще в шкуру завернуться?

Кент поперхнулся от ее интонации. Такое ощущение, что он предложил заночевать где-нибудь в тюремном бараке.

– И чем вас открытое небо не устраивает?

– Все очень просто. – Сэди вновь вернулась взглядом к дороге. – Вы не летаете, я не ночую под открытым небом.

Так, в машине ее укачивает, под открытым небом она не ночует. Дай бог терпения!

– Между прочим, ночное небо усыпано звездами. Они-то чем вам досадили?

– Против звезд я не возражаю. Достаточно пяти, и я умру от счастья.

– Да ты не жила настоящей жизнью, городская девчонка.

– Полагаю, у нас с вами на сей счет противоположные мнения, – любезно предположила Сэди.

– Причем, боюсь, уже не раз за эту поездку.

– Итак, где нам остановиться сегодня вечером?

Кент вытащил из бардачка карту и углубился в нее, что-то подсчитывая про себя.

– До Куннамуллы еще около десяти часов, – объявил он, посматривая на часы на приборной доске. Только девять тридцать утра. – Следовательно, доберемся мы туда после семи вечера.

– Хорошо, – кивнула Сэди.

– Хотя сильно сомневаюсь, чтобы там были пятизвездочные отели. Конечно, мы можем потратить еще пару часов и доехать до Шарлевиля, который раза в два больше. И все равно, думаю, вряд ли удастся подобрать что-нибудь близкое к вашим стандартам.

– Благодарю за заботу, – Сэди саркастически улыбнулась, – мне вполне подойдет любое помещение с душем, туалетом и кроватью.

– Тогда сойдемся на Куннамулле.

Разрешив насущный вопрос с ночевкой, они вновь погрузились в молчание. Дорога пролегала через великолепные Голубые горы, расположенные по другую сторону Большого Водораздельного хребта[6]. Кент вновь углубился в изучение содержания своего фоторюкзака, находя некое успокоение в совершении привычной череды действий. Прошло достаточно времени с тех пор, когда он занимался этим в последний раз, и было приятно сознавать, что его ощущения не изменились. Время от времени он посматривал на Сэди. Надо признать, несмотря на первые несколько минут паники, она пришла в себя, успокоилась и сейчас вела внедорожник исключительно профессионально. Кент опасался, что мисс Блисс начнет возмущаться неудобным рулевым управлением, периодически возникающими шумами в двигателе или отсутствием стереосистемы, тем не менее она просто занималась своим делом. Ни единой жалобы или обычной женской болтовни. Именно такой попутчик и нужен Кенту. Правда, через две минуты все полетело к черту.

– Мы так и будем молчать или все-таки попытаемся больше узнать друг о друге?

Преодолев тяжелый участок пути, Сэди обрела способность думать о чем-то, кроме дороги. Ей внезапно пришло в голову, что перед ней сюжет для очень хорошего, по-настоящему горячего репортажа. Какую можно сделать карьеру, рассказав о Кенте Нельсоне!

Кент вздохнул. Да, все шло слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Молчание – золото.

Сэди вздернула бровь и ответила не менее язвительно:

– Молчание оглушает.

Он сменил объектив и окинул ее говорящим взглядом:

– Послушайте меня, мисс Сэди Блисс. Давайте не будем притворяться, что кто-то из нас испытывает прилив положительных эмоций от необходимости провести эти три дня вместе. Я понимаю, женщины любят поболтать, заполнить паузу. Но меня вполне устраивает длинная пауза. Она мне даже нравится!

– Я вовсе не люблю болтать, – раздраженно возразила Сэди. – Это просто беседа. Дань вежливости, понимаете?

– Готов провести эти три дня в грубости.

О, вполне можно поверить! Проблема в том, что Сэди к этому не готова.

– Так вы считаете, мы должны молчать? Три тысячи километров?

– Почему же, мы вполне можем перекинуться парой слов. Например, «необходимо заправиться» или «давайте остановимся здесь перекусить?».

Сэди потрясенно смотрела на его упрямый профиль. Возможно, Кент Нельсон привык общаться с женщинами, потакавшими всем его прихотям. Однако она не из таких. Его настойчивое требование молчания лишь разожгло ее любопытство. Залегшие в глазах мрачные тени намекали: ему есть что скрывать. Сэди уверена, что его нежелание летать – лишь вершина айсберга. Достаточно взглянуть на то, как он пытается оградить себя от контактов с миром, и сразу возникает желание узнать всю подноготную. Она хотела расспросить его о той фотографии. О том, что случилось в тот день. Хотя нет, сейчас не самое подходящее время.

Сэди подождала несколько минут, чтобы дать ему успокоиться. Они ехали по направлению к Маджи[7]. Дорога была относительно ровной, вокруг простирались классические австралийские пейзажи, изобилие эвкалиптов, чахлая растительность. Скучно. Особенно по сравнению с захватывающей историей, таящейся в глубине его мрачных, печальных глаз. Только он раскрыл карту, раздался голос Сэди:

– Было бы забавно узнать друг друга.

– Сомневаюсь. – Он не отрывался от карты.

Он и так знал о ней слишком много. О «выпуклостях», от мыслей о которых было невозможно избавиться. О губах, созданных для того, чтобы их целовали. Слабом здоровье и претензиях на пятизвездочные отели. Одно беспокойство! Настоящая заноза в заднице. Сэди заметила отвращение на его лице и порадовалась, что это ее не особенно задело.

– Ой, да ладно! – поддела она. – Совсем не так сложно, как кажется. Послушайте, сначала я задам вам какой-нибудь вопрос. Потом вы. Да, может быть, перейдем на «ты»?

Он так и не отвел глаз от карты. Она почувствовала неожиданное разочарование. С чего бы это?

– Совсем не сложно, – повторила она.

Молчание.

– Боже мой, но тебе, наверное, хотелось бы что-нибудь узнать обо мне?

Кент поднял глаза на попутчицу, стараясь держать себя в руках. Да уж, чувствуется журналистская хватка у недавней выпускницы. Просто превосходно. Болтливая и назойливая. Еще несколько минусов против ее имени.

Внезапно Кент припомнил свое удивление от выбора Леонарда Пинто.

– Почему Леонард Пинто захотел, чтобы именно ты делала этот репортаж?

Сэди едва не подпрыгнула на месте, настолько ее вывел из равновесия неожиданный вопрос. Она была совсем не готова к тому, что он перейдет с места в карьер. Где же стандартные вопросы из серии «Откуда ты родом?», «Сколько тебе лет?», «Где ты училась?». И даже более грубые, но не менее частые в ее случае «Это твое настоящее имя?», «Это твоя настоящая грудь?», «А губы тоже силиконовые?».

– Боже мой. – Она попыталась свести ситуацию к шутке. – Прямо в яблочко. Никаких разговоров о работе и учебе? Обычных любезностей? Надеюсь, на свиданиях вы не такой прямолинейный!

Кент недовольно приподнял бровь:

– Я проржавел и утерял светский лоск.

Сэди хмыкнула. Уж из кого песок сыпется, только не из мистера Настоящий Мужчина. Вот кто на сто процентов в рабочем состоянии. И даже хромота не помеха.

Кент наблюдал за ней, в то время как она усиленно делала вид, что спокойна и внимательно следит за дорогой. Даже ее профиль выглядел потрясающе, от густых волнистых волос до пухлых губок и не менее пышной груди.

– Почему Пинто настоял на вашей кандидатуре? – повторил Кент.

– А почему вы не летаете? – Сэди резко повернулась.

Кент опешил. Не ожидал, что она оправится так быстро. И так метко ответит.

– Пинто твой родственник?

– Это из-за той вертолетной аварии? – Сэди держала удар.

Кент гневно прищурился. Сэди в ответ одарила его не менее внушительным взглядом из серии «В эту игру могут играть двое».

– Или, может быть, Пинто увидел твое фото на веб-сайте и захотел забраться в твои штанишки?

Конечно, с его стороны это чистой воды месть и удар ниже пояса, однако почему бы не предположить, что мужчина, сделавший рисование ню своей профессией, мог бы оценить эти чудесные губки? На несколько долгих мгновений Сэди забыла, как дышать. Пальцы буквально вросли в баранку. Ей вовсе не улыбалась перспектива ответить этому мужлану, что Леонард Пинто неоднократно «забирался в ее штанишки». Хотя сейчас Лео это вряд ли бы понравилось, ведь она умудрилась вновь набрать вес.

– Вы правы. – Сэди резко снизила скорость перед въездом на участок трассы, где велись дорожные работы. – Молчание – золото.

Кент выдавил сардоническую ухмылку.

– Я знал, мы когда-нибудь сойдемся во мнениях.

Полчаса спустя Сэди порядком устала от пейзажей. Кент вставил в уши наушники плеера, время от времени отвлекаясь на путеводитель. Периодически она видела, как слегка подрагивают его идеальные губы, вероятно, он подпевал песне, которую Сэди не могла услышать. Похоже, он прекрасно развлекается в одиночестве. Если мистер Нельсон всерьез полагает, что сможет игнорировать ее все три тысячи километров пути, таблетки необходимы ему! Какое, однако, это необычное ощущение – быть не замеченной мужчиной. Это сбивало с толку. Она знала, как быть с избыточным вниманием, однако подобное небрежение оказалось для нее новшеством. Сэди должна заставить его говорить, даже если это грозит ей смертью. Она повернулась к нему и вытащила из ближайшего к ней уха наушник.

– Может, поиграем? – предложила она, когда он смерил ее твердым взглядом.

Кент потерял дар речи. Она хочет играть в дорожные игры? Так, еще один минус.

– Нет.

– Да ладно вам. Ведь у нас путешествие? А в долгой автомобильной поездке люди играют в игры. Вспомните любой фильм.

Кент старался не думать о том, в какие игры ему хотелось бы сыграть с Сэди Блисс. Снять с нее что-нибудь. Нет, пора это прекращать.

– Я не играю в игры, – заявил он и отобрал у нее наушник.

Она изумилась:

– Что, даже в «я обнаружил»?[8]

Кент посмотрел на нее как на какую-то букашку. Следует пресечь это в корне, иначе путешествие станет невыносимым.

– Может, поиграем в другую детскую игру? Я задаю вопрос, а вы либо отвечаете на него откровенно, либо выполняете одно мое желание.