Все золото мира

Джанис Мейнард

Все золото мира

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

A Wolff at Heart

© 2013 by Janice Maynard

«Все золото мира»

© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2014

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство», 2014

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Глава 1

День Пирса Эйвери не заладился. По правде говоря, такого отвратительного дня в его жизни еще не бывало. От волнения у него скручивало живот, а голову словно стягивали стальные обручи. У него вспотели ладони. Вероятно, ему не следовало садиться за руль в таком состоянии.

Обычно, чтобы развеяться, он отправлялся на реку – заниматься каякингом. Жарким августовским днем нет ничего лучше, чем рассекать водную гладь и чувствовать брызги на лице. Одновременно волнующее и умиротворяющее приключение. Уже десятилетним ребенком он знал, что кабинетная работа не для него. Природа звала его, соблазняла и прибавляла уверенности.

В юности Пирс мечтал о работе, которая позволила бы ему зарабатывать на риске. Такие должности редко встречаются, поэтому он открыл собственную компанию. Теперь он организовывал турпоходы для школьников, руководителей крупных фирм и пенсионеров.

Езда на велосипеде, пеший туризм, скалолазание, спелеология и его любимый каякинг. Пирс любил свою работу. Он любил жизнь. Но сегодня его мир перевернулся с ног на голову.

Он припарковался на тихой улице в центре Шарлотсвилля. Учебный год в университете Вирджинии еще не начался, поэтому посетителей в уличных кафе было немного. Альма-матер Пирса оказала на него благотворное влияние, несмотря на его бунтарский дух. Он окончил университет с отличием, получив степень магистра в области делового администрирования, но только ради отца.

Пирс был обязан отцу всем, что у него есть. И вот спустя годы он решил отблагодарить отца и помочь ему, но не смог.

Закрыв дверцу автомобиля дрожащими руками, он пристально посмотрел на скромную офисную дверь напротив. Вазон с яркой геранью у кирпичного здания, ярко освещенный солнцем. Латунная табличка и современный дверной звонок. Единственная странность – крошечная табличка «Сдается в аренду» на окне изнутри за старинными кружевными занавесками. В таком доме может принимать кто угодно: врач, специалист по акупунктуре или массажист.

В центре Шарлотсвилля процветали декоративно-прикладные ремесла и традиционные искусства. У одной из бывших подруг Пирса была гончарная мастерская на этой же улице. Но сегодня он ни на что не обращал внимания и даже не заметил густого аромата свежеиспеченного хлеба из магазина по соседству.

Пирсу предстояла встреча с Николой Пэрриш. Он позвонил в дверь, кратко постучал и вошел. В помещении царила прохлада, свет был приглушенным, и чувствовался запах горшечных растений в эркере. Пожилая женщина подняла глаза от компьютера и улыбнулась:

– Мистер Эйвери?

Пирс отрывисто кивнул. Он приехал на двадцать минут раньше условленного времени.

Регистратор улыбнулась:

– Присаживайтесь. Мисс Пэрриш скоро вас примет.

Ровно за две минуты до назначенного ему времени регистратор произнесла:

– Проходите, мистер Эйвери.

Пирс не знал, чего ожидать. Встречу запланировала его мать. Он не желал на нее идти, но умоляющий материнский взгляд заставил его смириться.

Женщина, к которой он пришел, встала и протянула ему руку:

– Добрый день, мистер Эйвери! Я – Никола Пэрриш. Рада с вами познакомиться.

Пирс обратил внимание на ее крепкое рукопожатие, тонкие пальцы и нежную кожу.

– Спасибо, что приняли меня так скоро, – сказал он.

– Ваша мать сказала, что у вас срочное дело.

У него сдавило горло.

– Так и есть. Вернее, нет. На самом деле я не знаю, почему я здесь. И что вы можете сделать…

Она взмахнула рукой:

– Присаживайтесь. Сейчас все выясним.

Она носила стрижку боб, была стройной, но не худой, высокой, но не слишком.

Пирс посмотрел на дипломы на стене за ее головой. Гарвард, юридический факультет. Второй диплом – в области криминалистики. Различные награды и знаки отличия. Несмотря на модный черный костюм, женщина была умна, предана своему делу и профессиональна. И она наверняка умеет выуживать нужную ей информацию.

Вдруг она встала:

– Там нам будет удобнее.

Не дожидаясь ответа Пирса, Никола вышла из-за рабочего стола и прошла в небольшую гостиную. Он обратил внимание на ее красивые стройные ноги.

Пирс присел в кресло, которое оказалось удобнее, чем выглядело. Адвокат подняла серебряный кофейник.

– Кофе? – спросила она.

– Пожалуйста, черный. Без сахара.

Она протянула ему кофе, их пальцы на мгновение соприкоснулись. Никола не носила колец. Пирс залпом выпил половину чашки и поморщился, когда обжег язык.

Адвокат смотрела на него благожелательно, но настороженно. Подождав, что он скажет, она вздохнула:

– Время идет, мистер Эйвери. У вас только сорок пять минут.

Пирс наклонился вперед и обхватил голову:

– Я не знаю, с чего начать.

Он выглядел беспомощным. Нахлынувшие эмоции были непривычными, поэтому он злился, чувствовал разочарование и мог в любой момент взорваться.

– Ваша мать сказала, что вы должны расследовать возможный случай мошенничества в роддоме, который произошел более тридцати лет назад. Я полагаю, это связано с вашим рождением?

Пирс откинулся на спинку стула. Его мать обратилась к Николе Пэрриш потому, что одна из ее подруг работала с адвокатом во время усыновления и настоятельно ее рекомендовала.

– Связано, – сказал он.

– Вы имеете в виду, что младенцев перепутали?

– Все не так просто. – Возможно, ему следовало прежде всего обратиться к психоаналитику, чтобы разобраться со своим смятением.

– Мистер Эйвери?

Резко вздохнув, он вонзил ногти в толстую дорогую обивку кресла:

– Мой отец умирает от почечной недостаточности.

В серо-голубых глазах Николы читалось искреннее сочувствие.

– Мне очень жаль.

– Ему нужна пересадка почки. Он может умереть, пока найдется донор. Поэтому я решил отдать ему свою почку. Мы сделали анализы и… – Он умолк, к его горлу подступил ком.

– И что?

Пирс вскочил и сделал несколько шагов. Он обратил внимание на дорогой восточный ковер в пастельных розово-зеленых тонах, шлифованный паркетный пол, камин, который давно не использовался.

– Я не его сын. – Он мысленно произносил эти слова сотни раз за последние три дня.

– Вас усыновили? И вы не знали?

– Моя мама говорит, что меня не усыновляли.

– У вашей матери была любовная связь? – произнесла она.

Пирс поежился:

– Не думаю, что такое возможно. Моя мать однолюбка. Она обожает моего отца. Сначала я подумал, она солгала насчет усыновления. Но потом я увидел ее лицо, когда врач обо всем нам сообщил. Она опустошена. Новость шокировала ее так же, как меня.

– Значит, вас подменили в роддоме?

– Тетя моей матери, моя двоюродная бабушка, в ту ночь была дежурным врачом. Я очень сомневаюсь, что она допустила бы такую ошибку.

– Так что вам нужно от меня?

Он прислонился к каминной полке, уставившись на портрет Томаса Джефферсона над камином. Бывший президент был отцом огромного числа детей. Его отцовство обсуждается до сих пор.

Пирс ни разу не засомневался в своих семейных связях. Он был очень близок с родителями, хотя раньше между ними случались недомолвки. Новость о том, что он не родной сын своему отцу, потрясла его до глубины души. Если он не Пирс Эйвери, тогда кто же?

– Моя мать почти постоянно находится в больнице с отцом. Она надеется, что врачи помогут ему и он вернется домой. Она думает только о его благополучии.

– А вы?

– Я сообщил своему управляющему, что беру отпуск. Он очень компетентный. На работе не возникнет никаких проблем. Я окажу вам всяческую поддержку. Нам нужно, чтобы вы провели расследование. Мы сказали моему отцу, что моя почка ему не подойдет, но он не знает всей правды. Для нас это очень важно. Нам нужна ваша помощь.

Никки никогда не видела мужчину, который так мало нуждался бы в помощи женщины. Пирс Эйвери был высоким, широкоплечим и мускулистым человеком, способным расколоть скалу голыми руками.

И еще он выглядел как мужчина, который инстинктивно защищает женщин. Она догадалась об этом по его манерам. При виде его у нее засосало под ложечкой. Никки была образованна, независима и финансово обеспечена. Странно, но ей вдруг захотелось понежиться и расслабиться в сильных мужских объятиях.

– Я считаю, что сначала нужно потребовать через суд записи из роддома за тот период, – спокойно сказала она.

Пирс Эйвери хотел действовать немедленно. Он поморщился:

– Роддом был частным. В середине девяностых годов его выкупила какая-то фирма и объединила с другими больницами.

– Тем не менее должны сохраниться записи, – сказала она.

– Остается только на это надеяться. Как скоро вы их достанете?

Никки нахмурилась:

– По-моему, вы считаете, что, кроме вас, клиентов у меня нет.

– Мы заплатим.

Никки ощетинилась:

– Мне не нравится, когда богачи сорят деньгами и думают, будто все станут плясать под их дудку.

Он взглянул на ее дипломы в дорогих рамках:

– Гарвард отнюдь не дешевый университет, мисс Пэрриш. Я сомневаюсь, что вы когда-либо бедствовали.

Она вздохнула, чтобы успокоиться:

– Могу вас разочаровать.

Он уставился на нее:

– Юристы мне никогда не нравились.

Стиснув зубы, Никки свирепо на него посмотрела:

– Вы всегда такой противный? – Она встала, приглаживая юбку.

Пирс подошел к ней, запустив пальцы в свою густую шевелюру:

– А вы всегда такая несговорчивая?

У нее перехватило дыхание. Она видела, как на его шее пульсирует жилка. У него были слишком красивые для мужчины темно-карие глаза.

– Я редко ссорюсь со своими клиентами, – тихо произнесла Никки. – О чем это вы?

Пирс отступил назад:

– Я не в себе. – Он несколько смутился.

– Это извинение?

– Юристы мне все равно не нравятся.

– Разве сейчас у вас есть выбор? – произнесла она.

Его глаза вспыхнули.

– Я к вам даже не собирался.

– Нет… – протянула Никки. – Ваша мамочка уговорила вас прийти. – Она специально насмехалась над ним, желая узнать, пошлет ли он ее к черту.

Пирс громко рассмеялся:

– Впервые в жизни я плачу деньги, чтобы выслушивать оскорбления.

Никки покачала головой, смущаясь оттого, что между ними мгновенно вспыхнула искра.

– Вы стимулируете мои худшие качества, – сказала она.

– Плохое может оказаться хорошим. – Он говорил с каменным лицом, но его глаза оставались веселыми.

– Я не флиртую с клиентами, – твердо заявила Никки.

– Почему офис сдается в аренду?

Никки опешила:

– Ну, я…

Пирс наклонил голову.

– Государственная тайна? – произнес он.

Она вздохнула:

– Вовсе нет. Если хотите знать, я заканчиваю дела в этом городе. Один из моих профессоров по юриспруденции предложил мне работу в фирме в Северной Вирджинии недалеко от округа Колумбия.

– Говорите вы об этом как-то неуверенно. – Пирс посмотрел на нее с любопытством.

– Я попросила время подумать. Я окончила университет шесть лет назад. Мой самый долгий отпуск – это выходные. Как говорится, я горю на работе.

– Должно быть, вы очень уверены в своем решении, если уже закрываете контору.

– Я еще ее не закрыла. Но хотя я не приняла предложение, готова к новой жизни. Я хотела бы работать юрисконсультом в частной фирме.

– Там вы сможете разбогатеть.

– Я хочу брать то, что предлагает мне судьба, пока я не постарела и не одряхлела.

– Могу с вами согласиться. – Он засунул руки в карманы.

Никки засомневалась в его искренности. Пирс явно богат и вырос в роскоши. Она взглянула на часы:

– Переговорим позже. Меня ждет очередной клиент.

– Мне все равно, – сказал он. – Я узнал все, что мне нужно знать. Вы уделите мне все свое внимание. Мне это нравится.

– Я ухожу в отпуск, – произнесла она, растягивая слова.

– Да, я знаю. Я заплачу столько, сколько скажете. И мы вместе поищем скелеты в шкафу. Кроме того, я помогу вам стать человечнее и не быть жесткой адвокатессой.

– Я не сказала, что возьмусь за ваше дело. И кроме того… почему вы решили, что сумеете организовать мне хороший отдых?

Он поправил портрет над камином, потом оперся бедром об очень дорогой письменный стол:

– Вы все увидите, мисс Никола Пэрриш. Будьте терпеливы.

Глава 2

Пирс терпеливо ждал шесть дней, пока Никола завершит все дела и официально уйдет в отпуск. Он согласился ей помочь в обмен на встречу наедине. К счастью, его отец чувствовал себя неплохо, но Пирс не желал ждать ответов на свои вопросы дольше положенного.

По просьбе Николы он пригнал грузовик, в котором вместе с отцом перевозил покрышки и каяки. Пирсу пришлось отдать Никки должное – она оказалась мастерским переговорщиком и все-таки добилась своего. Вместо того чтобы заниматься другими делами в такую жару, он будет таскать ее коробки.

Однако его настроение улучшилось, когда он постучал в парадную дверь, и Никола впустила его в дом. На этот раз она выглядела более располагающей. Простая бандана удерживала ее светлые волосы. Никола раскраснелась. Короткие шорты цвета хаки представляли взору ее великолепные ноги, а обтягивающая белая футболка – красивую грудь. У Пирса пересохло в горле. В черных сандалиях на пробковой подошве она выглядела слишком молодой для успешного адвоката.

Пирс откашлялся:

– Грузовик ждет на улице. – Он говорил резче, чем хотел, стараясь скрыть реакцию на ее внешний вид.

Никола нахмурилась:

– Вы опоздали.

Он решил не поддаваться на ее провокации.

– По дороге случилась авария. Мне пришлось сделать крюк, – мягко сказал он.

Она провела пальцем по лбу и поморщилась:

– Жара как в аду. Кто-то перепутал даты, поэтому электричество в доме отключили на два дня раньше.

– Плохо дело. – Пирс вошел внутрь и не удивился, увидев в приемной большую кучу коробок. – Вы живете на втором этаже?

– О нет. Трудоголик не может себе такого позволить.

Пирс пошел за ней вверх по лестнице, разглядывая ее округлые бедра.

– Большинство трудоголиков не признаются в своем трудоголизме. – Как хорошо, что ему предстоит таскать тяжести. Это отвлечет его от плотских мыслей о женщине, которую он едва знает.

Комната наверху была довольно большой, с крошечной ванной комнатой. Очевидно, Никола использовала это помещение под склад, хотя в одном углу были диван, стол и лампа. Вероятно, она иногда ночевала в этой комнате или дремала в середине напряженного рабочего дня.

Никола наклонилась и взяла коробку среднего размера, ее взгляд стал насмешливым.

– Самообман редко приносит пользу. Я очень хорошо это знаю. Давайте начинать. Я собрала пятьдесят три коробки.

Его губы дрогнули.

– Пятьдесят три? Не пятьдесят четыре или пятьдесят две?

– Вы смеетесь надо мной? – Никки нахмурилась, на ее изящной переносице образовалась морщинка.

Пирс взял у нее коробку:

– Заклеивайте коробки скотчем. Их буду грузить я, мисс Пэрриш. Мой вес больше вашего по крайней мере на восемьдесят фунтов. И потом, вы вряд ли доверите мне собирать коробки, поэтому я лучше буду их таскать.

Она положила руки на талию:

– Называй меня по имени. По-моему, мы уже разрушили отношения «адвокат – клиент».

Взяв вторую коробку, он проверил ее вес и решил, что дотащит и третью.

– А по-моему, мы их не разрушили, а переросли. Теперь между нами нет преград. – «Я не отказался бы от преграды в виде стола, на котором лежала бы ты, а я нависал бы сверху и касался бы языком твоего тела». Пирс стиснул зубы. Сексуальные мечты сейчас неуместны. – Тогда и ты называй меня по имени.

Никки чувствовала себя виноватой. Но не до такой степени, чтобы отказаться от помощи Пирса Эйвери. Сначала она собиралась нанять грузчиков. Но после того как Пирс три дня названивал ей в офис и доконал ее своим упорством, она наконец сказала ему, что назначит вторую встречу, если он поможет ей переехать.

На самом деле она не предполагала, что он согласится. Ведь она просто выдвинула ему ультиматум в ответ на назойливую настойчивость. И все-таки он приехал ей помогать. Пирс легко таскал коробки, а она разглядывала его бицепсы и улавливала слабый аромат лосьона после бритья.

Бормоча себе под нос, она закончила собирать вещи, быстро оглядела комнату и спустилась по лестнице, предварительно проверив, нет ли там Пирса. Не хватало еще столкнуться с ним на узком лестничном пролете.

Во время учебы в университете Никки пару раз встречалась с богатыми парнями, но все романы с ними заканчивались по ее инициативе. Она отлично понимала, какая пропасть лежит между ней и ними, чтобы завязывать долгосрочные отношения. В последний раз она встречалась с парнем в Шарлотсвилле два года назад, а не была близка с мужчиной еще дольше.

У Никки было много друзей, она ходила на вечеринки. Но в тех редких случаях, когда у нее было свободное время, она работала.

Никола любила свою работу. Дипломы на стене – не просто показуха. Они – свидетельство ее успеха. Сейчас они лежали в прочной картонной коробке, которую она поставит в свою машину. Остается лишь разобрать вещи на столе. Никки взяла коробки, положила ноутбук в футляр и стала открывать ящики стола.

Пирс стоял в дверях, незаметно наблюдая за женщиной, которая собиралась помочь ему разобраться с тем, во что он не мог поверить. Она работала быстро и методично. Он восхищался ее целеустремленностью и организованностью, каких недоставало ему самому.

Но Никки Пэрриш слишком дотошна. Вот почему она всегда знает, где и что у нее лежит.

Женщина достала из ящика металлический предмет, похожий на фигурку животного.

– Подарок старого друга? – спросил Пирс, входя в комнату и усаживаясь на диван, простонав от облегчения.

Окно у камина было открыто, в комнату проникал легкий ветерок.

Никки прижала статуэтку к груди и настороженно на него посмотрела:

– Я не сентиментальна, мистер Эйвери.

– Мы же договорились называть друг друга по имени. И если ты не сентиментальна, зачем хранишь это в столе?

Справедливый и простой вопрос. Но Никки медлила. Она пожала плечами, повертев статуэтку в руках.

– Это оловянная колли. Кто-то подарил ее мне, когда я была маленькой.

– Так зачем ты ее хранишь, если не сентиментальна?

Она помрачнела:

– Она напоминает мне об особенно плохом дне.

– Логичнее было бы ее выбросить.

Никки угрюмо посмотрела на Пирса:

– Иногда следует помнить о прошлом, даже если оно ранит. Признание своих ошибок не позволяет их повторять.

Его встревожил ее тон. О чем сожалеет Никола Пэрриш? Наверняка она не успела совершить ничего страшного. Пирс хотел продолжить расспросы, но потом передумал. Он повел плечами, чувствуя приятное напряжение в мышцах.

– Наверху все чисто, – сказал он. – В офисе осталась только мебель и то, что здесь.

– Быстро мы управились.

– Нет смысла тратить время.

– Благодарю за помощь, – немного натянуто произнесла она.

Пирс пожал плечами:

– У нас уговор, помнишь? Сегодня я приглашаю тебя на ужин, и ты расскажешь мне, что выяснила.

Никки наклонилась вперед, чтобы бросить статуэтку собаки в коробку, но в последний момент передумала и засунула ее в карман шортов.

– Ужинать не обязательно.

– У тебя был трудный день. Ужин – меньшее, что я могу для тебя сделать.

– Я не одета для похода в ресторан, – сказала она.

– Не важно. Я поеду домой и переоденусь, и ты сделаешь то же самое. Открылся новый ресторан, я давно хотел туда сходить. – Пауза. – Коробки повезем к тебе домой? Я разгружу их быстрее, чем загружал.

Никки покачала головой:

– У меня крошечная квартира. В двух кварталах отсюда я арендовала склад. Если ты не возражаешь, я дам тебе ключ. Когда ты вернешься, я закончу собирать вещи.

Она протянула ему ключи, и ее пальцы коснулись его ладони. Пирс уловил запах ее кожи. На мгновение он представил, как они вместе принимают душ.

Он попятился, стараясь выглядеть как можно непринужденнее. Никки вручила ему листок бумаги с адресом и кодом замка:

– Спасибо.

Стараясь успокоиться, он откашлялся:

– Тебе удалось достать записи из роддома?

Присев на край стола, Никки стала покачивать ногой:

– Вам повезло, что мы живем в век скоростей, мистер Нетерпеливость. Записи мне прислали по электронной почте. Я их распечатаю и принесу на ужин. Мы посмотрим их вместе и, возможно, найдем какую-нибудь аномалию.

Возбуждение Пирса улетучилось, когда он в очередной раз почувствовал, будто случилось нечто ужасное, когда он родился. Неужели он хочет знать правду? Нет. Но выбора у него не было.

– Я скоро вернусь, – сказал он, выходя из комнаты до того, как Никки увидит обеспокоенное выражение его лица. – До встречи!

* * *

Разгрузив коробки на складе, Пирс понял, что Никки отправила сюда большую часть документов, которые требовались ей для работы. Она словно хотела побыть от них подальше, пока отдыхает и принимает решение по поводу новой работы.

В чем-то их ситуации похожи. Пирс, уверенный, что его жизнь идет по намеченному курсу, внезапно передал руководство фирмой своему управляющему, чтобы выждать время и примириться с мыслью, что он не родной сын своему отцу.

Пирс поехал обратно, стараясь представить, как отреагирует на правду о своем рождении. Но проблема в том, что он не понимал, по какому сценарию будут развиваться события.

Никки ждала его на крыльце, подставив лицо солнцу. Стильные черные солнцезащитные очки скрывали ее взгляд.

Припарковавшись, Пирс вышел.

– Все сделано? – спросил он.

Кивнув, она протянула ему бутылку с водой:

– Да. Но мне как-то не по себе.

– Почему?

Он присел рядом с ней, их бедра почти соприкасались. Кожа рук и ног Никки была бледной. Трудоголики редко бывают загорелыми.

– Я надеюсь, что поступаю правильно. Мне нравится в Шарлотсвилле, но чего-то не хватает.

– Мужа и детей?

Никки наморщила нос:

– Сомневаюсь. Детям нужно внимание, а я вряд ли изменю свой график работы. Я все время работаю.

– Ради чего?

– Чтобы жить. Реализовывать себя. Зарабатывать деньги. А ты?

– У нас с отцом фирма, организующая отдых на свежем воздухе. Он заставил меня получить диплом в области делового администрирования, но он мне не пригодился. Я не смогу весь день сидеть за столом. Я обожаю рисковать и предпочитаю действовать, а не рассуждать.

Глава 3

Никки задавалась вопросом, не было ли в последней фразе Пирса многозначительного подтекста. Флиртует ли он с ней, или у нее просто разыгралось воображение? Нетрудно представить, как Пирс практикует свою философию в спальне.

Она позавидовала его небрежной самоуверенности. Она непрерывно работала с шестнадцати лет. В основном она добилась успеха благодаря упрямству и нежеланию сдаваться.

У нее были сбережения и перспектива получить достойную пенсию. Даже если Никки какое-то время не будет работать, ее финансы не слишком пострадают. Но в отчаянной гонке за финансовой безопасностью она разучилась веселиться. Но, сидя рядом с мощным и сексуальным Пирсом Эйвери, она вдруг захотела развлечься.

Его тело обладало идеальными пропорциями. Неудивительно, ведь Пирс проводил много времени на открытом воздухе, в постоянном движении. Он держался с красивой атлетической грацией. Будучи высоким и мускулистым, он не был ни неуклюжим, ни безвкусным. С близкого расстояния она разглядела его руки: длинные пальцы, широкие ладони, аккуратно подстриженные ногти. Такой мужчина, как Пирс, легко может носить свою женщину на руках.

Никки вдруг задохнулась и поняла, что теряет самообладание.

– Давай работать, – сказала она и поморщилась, услышав дрожь в своем голосе.

Казалось, Пирс ничего не заметил. Плавно поднявшись, он протянул ей руку, чтобы помочь встать.

– Я готов, если готова ты.

Когда он обхватил пальцами ее ладонь, у Никки задрожали колени. Ой-ой-ой. Сейчас не время увлекаться.

Придержав для нее дверь, Пирс последовал за ней в кабинет.

– Стол вынесем первым, да? – Она старалась выглядеть деловитой и профессиональной.