Кремль 2222. Сталкер

– Чем обязан? – осведомился рябой дежурный, подходя к решетке и прикрывая ладонью зевок. – Сам не спишь и другим не даешь…

Решетка, кстати, в Арсенале была серьезная. Она перегораживала длинный сруб от пола до потолка, оставляя для посетителей от силы четверть площади помещения. Оно и правильно: пришел, оружие и ценные находки просунул дежурному через небольшое окошко – и проваливай. Остальное пространство, то, что за решеткой, сплошь занимали стеллажи с мечами, секирами, ножами, короткими метательными копьями-сулицами, арбалетами, боевыми кистенями… Отдельно имелась длинная стойка для автоматов, да только мало их было в той стойке… А в глубине помещения – огромный сейф. На его полках всякие интересные вещи хранились, которые сталкеры в зараженной зоне находили. Ключ от сейфа был один, только у дежурного, передавался по смене вместе с ключом от решетки Арсенала и из помещения не выносился ни под каким видом. Безопасность превыше всего.

– Да вот, не свезло, – скривился Артем. – Шел со смены, да попался Команчу под горячую руку. Он давай орать, мол, на Устав все забили, охрана стены каждую новую смену по всей территории свободные дальнобойки ищет. Пришлось сюда переться. Принимай вот.

Артем просунул дальнобойный стеношный арбалет сквозь щель решетки.

Дежурный пожал плечами.

– Вот Команчу с утра неймется. Спасибо сталкерам, прошли те времена, когда у нас дальнобоек не хватало. Материалов они натаскали не до фига, но достаточно, чтобы дефицита не было. Давно пора в Устав изменения внести…

Дежурный взялся за ложе тяжелого арбалета, готовясь принять его у молодого воина, – и не удержался на ногах, когда Артем неожиданно рванул оружие обратно на себя.

Рывок был настолько сильным, что дежурного буквально впечатало в решетку. Крепкая рука, просунувшись сквозь прутья, ухватила его за ворот. Горла дежурного коснулась холодная сталь засапожного ножа.

– Ключи давай, Никодим, – спокойно произнес Артем.

– А то что? – прохрипел слегка придушенный дежурный. – Зарежешь?

– Зарежу, – просто сказал Артем. – Мне на ту сторону МКАД надо, отца выручать.

И слегка надавил лезвием на кадык пленника. Одно неосторожное движение – и всё. За воротник и так уже потекла теплая струйка, ножи у охраны Крепости острые…

– Ты ж понимаешь, что теперь хана тебе.

В изменившемся голосе дежурного Артем расслышал нотку сочувствия. Оно и понятно, по Уставу за измену в Крепости наказание жестокое – недолгий поход в ближайшее Поле Смерти. Но Артем уже принял решение.

Однако все оказалось не так просто. Чтобы взять ключи, звякнувшие в ладони дежурного, надо было его отпустить – руки-то заняты. Это и сам Никодим понял, осторожно усмехнувшись.

– Дальше что?

– Бросай через решетку.

Два ключа на колечке с брелком – тупым наконечником стрелы – упали возле сапога Артема.

– Только не дури, Никодим, ладно? – попросил молодой воин. – Ты ж знаешь, как я стреляю. Не вынуждай.

И отпустил пленника.

На мгновение в помещении повисла мертвая тишина. Лишь было слышно, как бьется об мутное стекло крошечного оконца жирная квазимуха, случайно залетевшая в сруб и теперь тщетно пытающаяся вырваться на волю…

Никодим медленно поднял руку, провел по шее, глянул на окровавленную ладонь – и вдруг сорвался с места. В три прыжка преодолел расстояние до ближайшего стеллажа, схватил сулицу, развернулся, готовясь метнуть в обидчика смертоносное копье… и вдруг отлетел к оконцу, грянувшись спиной о стену и спугнув свободолюбивую муху. В его плече торчал арбалетный болт.

Артем скривился от боли. От резкого, рывком, натягивания тетивы арбалета без защитных перчаток лопнула кожа на трех пальцах. Но ничего, не смертельно, переживем. Никодиму сейчас в разы больнее.

– Зря ты это, – сказал Артем, отпирая решетку. – Только не ори, ладно? Тогда точно зарежу.

– Устав… – прошипел дежурный, пришпиленный к стене широким наконечником. Короткий болт с малого расстояния насквозь пробил наплечник вместе с плечом и глубоко вонзился в бревенчатую стену.

– Понимаю, – кивнул Артем, подходя к пленнику. – К тебе у народа никаких претензий не будет, ты все сделал правильно. В отличие от меня. Потерпи немного. Кость точно не задета, только мышцу пропороло. Через месячишко будешь как новенький.

И достал из кармана кляп.

Правильный кляп, с завязками на затылке, чтобы пленник не выплюнул кожаный мешочек, плотно набитый тряпками, был у каждого охранника. Как и путы на случай, если придется вязать пленного мутанта: изредка охрана крепости по личному заданию «команча» брала «языка», которому потом все равно путь был один – в болото. Но на этот раз пришлось обездвиживать своего. Тяжело было на душе Артема, когда вязал он дежурного, но, если не сделать этого – все насмарку. Не обидно погибать в Поле Смерти, зная, что выполнил все задуманное. Умирать зазря страшно.

Парень ловко связал ноги Никодима, заткнул рот – и только сейчас заметил, что пленник без сознания. Ну да, болт перебил нерв, волна боли затопила мозг, плюс кровопотеря – и здоровенный мужик вырубился по совокупности факторов. Черт, не помер бы…

Артем резким движением рванул дежурного за плечо. Безвольное тело рухнуло наземь. Одно незаметное движение – и в руке парня вновь оказался засапожник, которым он ловко перерезал ремни, фиксирующие наплечник. После чего Артем взялся за стальное полушарие, в котором застрял наконечник болта, и рванул.

Короткая арбалетная стрелка, лишенная оперения, легко вышла из раны. Полилась кровь. Артем быстро сунул нож обратно за голенище сапога, после чего ловко наложил на рану тугую повязку – этому каждого в Крепости учили с детства. Вздохнул, довольный работой… и еле успел уйти от удара.

Пока он возился с повязкой, дежурный, умело притворившийся безвольным валенком, здоровой рукой вытащил нож из-за голенища Артема и попытался его пырнуть. Причем небезуспешно.

Артем был в легком кожаном доспехе, которым снабжались все охранники крепостной стены. Только на груди и животе нашиты обрывки старых кольчуг, с боков же ничего, лишь ремни, стягивающие на фигуре не особо надежную защиту. Вот туда, меж сходящихся краев кожаного доспеха, и вошел клинок. Будь Никодим в полной силе, тут бы Артему и конец пришел. Но удар раненого дежурного оказался хоть и точным, но недостаточно мощным. К тому же Артем, в последний момент уловив боковым зрением движение, успел немного отшатнуться – но не настолько, чтобы полностью уйти от удара.

Послышался легкий треск разрываемой нательной рубахи, по бочине тут же потекло теплое.

– Ах ты…

Артем коротко, без замаха ударил по вооруженной руке дежурного, уже готового нанести второй удар. Нож упал на пол и, вращаясь по инерции, полетел под стеллаж. Никодим попытался ударить противника кулаком, но Артем был в более выигрышном положении. Заблокировав левой руку дежурного, он нанес удар с правой, в край челюсти, как учил отец.

Голова Никодима мотнулась в сторону, глаза моментально закатились. Теперь он гарантированно был в отключке.

– Ну вот мы и квиты, – морщась от боли в боку, проговорил Артем, связывая веревкой запястья Никодима. После чего быстро развязал ремни своего доспеха и осмотрел рану.

Паскудно. Хотя могло быть и хуже. Нож, направленный точно в сердце, прошел на два пальца ниже и, скользнув по ребру, лишь распорол кожу. Рана не опасная, но кровищи много. По идее, надо бы зашить, но времени нет. Того и гляди, кто-нибудь в арсенал с утречка заявится и увидит картину маслом…

Поэтому Артем, задрав доспех, лишь наложил на рану чистую тряпицу и наспех обмотался застиранным бинтом из аптечки. Будет время, с раной разберемся. Сейчас не до этого.

Застегнуть доспех обратно, затянув его потуже, чем обычно, – занятие привычное и минутное. Можно на ходу узлы вязать, пока к сейфу идешь. Что Артем и сделал, запаковавшись так, что захочешь дыхнуть полной грудью, а не получится, как ни старайся. Зато кровь быстрее остановится и рана не протечет на штаны. Во всяком случае, очень хочется в это верить.

Ключ легко провернулся в смазанном замке, и тяжелая дверь сейфа, больше похожего на огромный шкаф, отворилась.

Вот оно, главное сокровище Крепости…

На полках сейфа лежали укупорки патронов, помеченных красной надписью «восстановлено». Говорят, вёшкинские барыги выменивают их у маркитантов, полулегендарных воинов-торговцев, промышляющих в зараженной Зоне. Сталкеры Крепости вроде как ни разу тех маркитантов не встречали, во всяком случае, не рассказывали об этом. Хотя, конечно, хорошо было бы торговать с ними напрямую, без посредников. Но всем известно: отходить от МКАД в глубь разрушенной Москвы более чем на полкилометра – верная смерть. Чем дальше от Границы, тем чаще на пути смельчака встречаются ужасные мутанты, Поля Смерти, хищные растения и различные ловушки – гнойники, провалы, ледяные гейзеры… Непонятно, как те маркитанты умудряются жить в Зоне.

Еще лежали на полках несколько гранат, рядом с ними коробка с запалами. На нижней полке были аккуратно разложены пистолеты Макарова, аж целых одиннадцать штук. Воронение на них почти стерлось от времени и долгого употребления, но в целом оружие было годным. Говорят, с этими пистолетами еще до Последней Войны в тире академии занимались огневой подготовкой будущие разведчики. И раньше было тех «Макаровых» больше чем сейчас раз эдак в пять. Но ресурс стволов – вещь упрямая, да и пропадало оружие порой в Зоне вместе с людьми. Так что оставшийся огнестрел берегли в крепости как зеницу ока.

Но у Артема выбора не было. Зато была цель, ради которой он посягнул на суровые законы Крепости. Потому, хочешь не хочешь, а придется идти до конца.

Автомат незаметно не пронести, а пистолет можно вполне, если засунуть его за ремень штанов, а сверху прикрыть полами кожаного доспеха. И в карманах пара запасных магазинов разместится вполне. Правда, больше на себе не унести. Например, граната непременно карман оттянет, и наметанный глаз бойцов крепости сразу ее вычислит. Потому Артем решил не рисковать и обойтись лишь карманной артиллерией.

Один пистолет выглядел как новенький, будто только с завода. Артем помнил: его в Зоне отец нашел. Говорил, что нашел. В крепости тут же определили: ствол восстановленный в Поле Смерти. У Команча сразу глаза загорелись, но он с собой справился, приказал ствол в сейф положить, для общего пользования. Все же правильный мужик Команч. «Нулевый» «макар» в сейфе пылится, а сам командир ходит с убитым в хлам ГШ-18. Хотя, может, оно и правильно чисто политически. ГШ в Крепости один-единственный. Команч тоже в одном экземпляре, аналогов нету. Значит, ствол у него типа знака отличия, как погоны в старину. И в Арсенал он его может не сдавать, про то специально в Уставе оговорено. Иначе б Артем все-таки ГШ спер, чисто из-за емкости магазина. А так пришлось «макаром» ограничиться, тем самым, отцовским…

Еще в сейфе была самая верхняя полка для наиболее дорогих и неопознанных артефактов, найденных в Зоне. Практически пустая в настоящее время. Лежал на ней маленький кожаный мешочек с несколькими крошечными кристаллами шамирита, и стояла пузатенькая колба из толстостенного стекла, на треть заполненная жидкостью вишневого цвета.

«При добавлении раствора фенолфталеина в щелочь она становится рубиново-красной, похожей на кровь», – промелькнули в голове Артема слова ученого. Если вдобавок колба в сейфе стоит на полке для наиболее ценных трофеев, значит, оно. К гадалке не ходи, та самая жидкость, благодаря которой тот дохляк выбрался из-под Купола.

Артем осторожно взял колбу, зачем-то понюхал плотно притертую пробку и аккуратно спрятал трофей в нагрудный карман. Ну вроде все, осталось только под стеллаж за ножом слазить.

Однако ползать под широкими полками парень не стал. Нож-то все равно типовой, откованный в местной кузне. Их и на самих полках лежало немало. Артем взял первый попавшийся, да еще на всякий случай метательных ножей захватил пяток. Оружие немудреное – заостренная и заточенная полоска металла, у которой вместо рукояти хвостовик бечевкой обмотан. А пригодиться может, мало ли.

Ну вот вроде и все. Арбалет, конечно, жаль. Стрелять из него Артем был большой мастак – народ парня лучшим арбалетчиком в крепости считал, после его отца, конечно. Но любимое оружие придется оставить здесь, из крепости с ним не выйдешь. Даже к стене не подойдешь, сразу вопросы начнутся, мол, на хрена с оружием не в свою смену по территории шастаешь? Так что придется идти налегке, без нормальной брони, рюкзака, спальника и провизии. Кусок хлеба и шмат вяленого мяса, изъятые у Никодима, не в счет. Это не еда для семнадцатилетнего парня. Это так, на один раз перекусить. О том, что случится с ним через сутки, если удастся пройти через Купол, Артем старался не думать. О том, что будет, если пройти не удастся, – тоже…

Парень вытащил магазин из рукоятки пистолета, снарядил его патронами, защелкнул обратно, передернул затворную раму, поставил оружие на предохранитель и сунул в кобуру, которую заранее подвесил к поясному ремню. После чего проверил, не топорщится ли пола доспеха, прикрывающая кобуру, запер решетку, сунул ключи в карман и покинул душное помещение.

«Интересно, сколько у меня времени до того, как кто-нибудь припрется в Арсенал, найдет Никодима, дознается у него, кто посмел посягнуть, и все такое?»

Думалось легко, шагалось тоже. Рана вроде больше не беспокоила, как, впрочем, и совесть. Хотя, по идее, должна была бы. Но нет, ничего в душе эдакого даже не шевельнулось. У каждого своя правда, та, которая ему удобнее. Когда отец Артема таскал из Зоны трофеев втрое больше любого другого сталкера, все было замечательно. Все его уважали, слова говорили лестные. А как сгинул добытчик за неведомой Стеной, так поковыряли ее маленько, повздыхали – и разошлись. И не вспоминали более о том, вето за ней остался. Что толку говорить про сталкера, которому уже ничем не поможешь? Правильно, незачем, только настроение себе портить.

Артем же считал иначе, хотя виду не показал. Можно было бы, например, попытаться подкоп под Стену сделать. Или у вёшкинских тепловой пистолет попросить взаймы, который спиртом и шамиритом заряжается, да из него попробовать Купол прострелить. Артем предлагал, но все только отмахнулись от парня. Какой подкоп? И так ясно, что Стена на много метров в землю уходит. Какой пистолет? А сколько за него вёшкинские заломят? В Крепости каждая крупинка шамирита на счету, а сталкеру, что за стеной сгинул, все равно уже ничем не помочь. Все как-то сразу решили, как Купол увидели: помочь нельзя, и все тут.

Сын пропавшего сталкера с народом спорить не стал, зная, что бесполезно. Он просто ждал знака, момента, случая, уверенный, что тот будет рано или поздно. Ждал – и дождался…

Что именно он будет делать в следующую секунду, Артем не знал. План рождался по ходу действия. Услышал про жидкость, которая открывает Купол, – значит, надо ее достать. Достал жидкость – теперь надо придумать, как выбраться из Крепости.

«Так. Ворота не откроют по-любому. Вырубить стражу? Хе-хе, смешно. Квакнуть не успеешь, как утыкают болтами, словно подушку для иголок. Остается одно».

Он шел вперед не быстро, не медленно – так, чтобы не привлекать особого внимания, но и не тормозить без надобности. Со стороны посмотреть – спешит человек по своим делам, задумался. Ну и пусть идет себе, мало ли чего забыл на крепостной стене молодой воин, пока дежурил, может, обронил что.

Между тем широкая стена Крепости приближалась. Изнутри на нее вели широкие лестницы-всходы. Наверху – широкое забрало, по которому туда-сюда стража ходит. И тын, колья, заостренные в ряд, меж которыми в дереве прорезаны бойницы. Немудреная стена, высотой лишь в три человеческих роста, состоящая всего-то из двух рядов бревен, натыканных в землю вертикально. Меж бревнами – утрамбованная земля. В общем, далеко не сказочный Кремль, который, говорят, в старину целиком из кирпичей сложен, и стены у него аж до сорока локтей высотою. Врут поди старики, как им их деды врали. На то ж они и сказки…

Под сапогами Артема заскрипели всходы, высушенные летним солнцем. Вон оно, только-только показалось из-за Купола – и сразу же скрылось за свинцовыми тучами, словно закуталось в привычную одежду.

– Забыл чего, Артемка?

Сергей обернулся на скрип и удивленно поднял брови. По всем раскладам, отстоявший ночную смену стражник должен был спать в общинном доме без задних ног, а он, понимаешь, снова на стену приперся.

– Забыл, – улыбнулся Артем. – Как и все мы забыли, причем быстро и накрепко. А сейчас вспомнил я и вот вернулся.

– Не понимаю, – нахмурился Серега. – Шел бы ты отсюда спать, а то увидит Команч, будет нам всем на орехи за то, что стрелок вне смены на посту околачивается.

– На орехи, – задумчиво протянул Артем. – А ты знаешь, друг, что это такое, орехи?

И, поймав непонимающий взгляд охранника, произнес:

– Вот и я не знаю… Говорят, шарики такие были до Последней Войны, на кустах росли. Или на деревьях, не помню точно. Вкусные…

– Короче, дружище…

Серега шагнул вперед, намереваясь положить неслабую лапищу на плечо Артема. Но тот, ловко увернувшись, шагнул к тыну, легко подтянулся на руках… Мгновение – и тело парня оказалось по ту сторону крепостной стены.

– Куда?!!

Серега кинулся к бойнице и успел увидеть, как Артем, приземлившись на ноги, ушел в перекат, гася инерцию падения. После чего встал, помахал рукой и пошел себе к краю леса, туда, где над корявыми деревьями вздымалась сверкающая громада Купола.

Сергей растерянно оглянулся. Справа-слева к нему подходили другие охранники, видевшие прыжок Артема.

– Чё это он? – осведомился Денис, подошедший первым.

– Да нео его знает, – раздраженно бросил Сергей. – Похоже, ночью закемарил и башкой об бревно приложился. Чушь нес несусветную про Последнюю Войну и какие-то вкусные шарики, а потом – раз! – и вниз спрыгнул.

– Может, застоялся ночью, прогуляться решил? – неуверенно протянул Денис, глядя вслед удаляющейся фигуре.

– Ну вот, еще один тыквой тронулся, – вздохнул Серега. – Для этого чё, надо со стены прыгать? Если совсем с катушек соскочил, ходи себе после смены по территории Крепости кругами, пока санитары в медблиндаж не заберут…

Позади, со стороны Арсенала, послышались крики. Сторожа обернулись, гадая, кого это там раздирает с утра пораньше.

– Что за денек? – покачал головой Сергей. – Еще, что ль, кто надумал со стены сигануть, а его не пускают?

– Стреляйте! Стреляйте!!!

От Арсенала к крепостной стене бежали несколько человек, но пока из-за расстояния не разобрать кто.

– Куда стрелять? – недоуменно спросил Денис.

– Хрен его знает, – почесал затылок Серега. – Но куда-то, наверно, надо.

– Стреляйте! Изменник!!! – донеслось до сторожей.

– Слышь, Серега, так это сам Команч, – протянул Емеля, не самый лучший стрелок, зато самый глазастый. – А с ним это… Два сталкера и мечники…

– Что за итить твою мать? – растерянно произнес Денис. – В кого стрелять-то?

Сергей был на целый год старше своих товарищей, а значит, умнее. Он уже допер, в кого требовал стрелять командир Крепости. Но выполнять приказ не торопился. Артема Сергей знал с детства и хоть и недолюбливал парня за нелюдимость и за то, что Тёмка в стрельбе всегда лучше него был, но это ж не повод, чтоб, не зная причины, стрелять человеку в спину. Да и потом строжайшая инструкция есть – в своих стрелять только в случае крайней необходимости и особой команды. Вот и думай, есть ли «Стреляйте! Изменник!» аналог той особой команды или же нет?

Но в то же время прикинуться валенком не получится. Вон даже на вытянутой морде Дениса начинает понимание проявляться. А спросят-то не с него, а с начальника смены.

Сергей резко повернулся, одним движением натянул кожаную рукавицу, ухватил тетиву дальнобойного арбалета, крякнул, откидываясь назад… Тетива, сплетенная из жил дикого тура, зацепилась за крючок, торчащий над ложем. Есть. Осталось немногое – приникнуть к нехитрому прицелу, прикинуть на глаз расстояние, сделать поправку на ветер…

От наконечника болта до затылка Артема было локтей пятьсот, не больше. Сергей с такого расстояния разбивал из стеношного арбалета небольшую кружку, в которых бабы подают к столу можжевеловый самогон. Повторить такое в Крепости мог только один сталкер, отец Артема. И сам Артем… Одно нажатие на спуск – и Серега станет лучшим стрелком в Крепости…

Беглец шел по прямой, уверенный, что никто из своих не станет в него стрелять. Правильно, не станет. Если не получит прямого приказа от командира Крепости. Не думал, видать, Артем, что погоня будет организована так быстро. Интересно, что ж он такого натворил? Но, с другой стороны, какая разница? Дело сторожа стрелять, а не думать над указаниями начальства.

Палец плавно потянул за спуск… Приклад арбалета резко толкнул в плечо…

Серега усмехнулся про себя. Он попал куда целил. Арбалетный болт точнехонько расколол надвое сухую корягу, мимо которой проходил Артем. Сергей видел, как беглец обернулся и кивнул, будто поблагодарил. После чего перешел на легкий бег, время от времени бросаясь из стороны в сторону – поди теперь попади с такого-то расстояния.

– Ну что, достал его?

Команч стоял возле самых всходов, вперив в Серегу взгляд, горящий от ненависти и охотничьего азарта.

– He-а, – сокрушенно качнул головой Сергей. – Далеко уже убежать успел, да и маятник качает, никак не выделить. А чего он натворил-то?

Но Команч уже не слушал Сергея.

– Открыть ворота! – прорычал он, вытаскивая из кобуры свой знаменитый ГШ-18.

Тяжеленные створки ворот Крепости заскрипели, отворяясь медленно, словно раковина гигантского живоглота, почуявшего добычу.

«Догонят? Не догонят?» – прикидывал Серега, разглядывая в бойницу крохотную фигурку, приближающуюся к кромке леса. И пришел к выводу, что догонят. Лес, окружающий Крепость, сталкеры знали как свои пять пальцев. Никуда Артему не деться. Разойдутся в стороны, встанут полукольцом и тупо прочешут лес, прижимая жертву к непроницаемой стене Купола.

Серега вздохнул. Лучше уж пусть там на месте и расстреляют. Если такая заваруха поднялась, то Артем где-то серьезно прокололся и не миновать ему красного Поля смерти. А пуля или арбалетный болт всяко лучше, чем целый час корчиться в адском излучении, пока оно не отделит все мясо от костей. Да только, судя по настрою Команча и его команды, если возьмут живым парня, то не миновать ему показательного суда и Поля. Может, и стоило, не раздумывая особо, подарить товарищу по детским играм болт в затылок? По крайней мере не мучился бы…

* * *

Они стояли в огромном подземном зале, потолок которого терялся в непроглядной черноте. По стенам зала пятнистыми серебристо-ржавыми змеями вились многочисленные лестницы и перекрытия, опутывающие огромное помещение словно гигантская паутина. Многие конструкции, изъеденные коррозией, уже осыпались вниз грудами металлического хлама, другие же были изрядно погнуты временем или полностью разрушены, словно их перекрутила и порвала неведомая сила.

Темно было в этом огромном и величественном подземелье, темно и жутко. Зал заполняли горы мусора – бетонные блоки, стальные балки, разбитое офисное оборудование, огромные приборные панели с разбитыми экранами… И кости. Скелеты людей и мутантов валялись на полу, словно на старом, забытом поле боя, все еще сжимая высохшими пальцами проржавевшее оружие – автоматы, мечи, ритуальные кинжалы дампов, полусъеденные коррозией стальные дубины нео…

А посреди всего этого хаоса возвышалось громадное сияющее надгробие высотой, наверно, этажа в три, не меньше. Порой с его вершины срывался сверкающий кристалл и падал вниз, в огромную кучу таких же небольших кристаллов, сияющих, словно драгоценные камни в пещере сказочного колдуна.

Возле надгробия стояла небольшая группа, которая стороннему наблюдателю могла показаться сборищем людей, решивших полюбоваться необычным явлением природы. Но при ближайшем рассмотрении тот наблюдатель удивился бы несказанно. Потому что людей-то в группе было лишь пятеро. Остальные хоть и походили на них, но вряд ли принадлежали к виду хомо сапиенс.

Наметанный глаз сталкера, вдосталь пошатавшегося по зараженной Зоне Москвы, сразу бы определил в троих из присутствующих шама, киборга и ворма, а в застывшей на полу груде металла, смахивающей на гигантского стального паука, признал бы серва – обслуживающий механизм боевых биороботов, пожалуй самых страшных хищников, обитающих на территории мертвого города. Причем серв был то ли несерийный, то ли доработанный – вместо одного из манипуляторов у него угрожающе торчал из панциря автомат Калашникова.

Странно, но сейчас вся группа смотрела не на огромный сверкающий кристалл, по которому порой пробегали световые волны причудливой формы, а в спину человеку со снайперской винтовкой за спиной. Человек шел в глубь подземелья, к ближайшей стальной двери, за которой, возможно, был выход на поверхность.