КГБ шутит. Рассказы начальника советской разведки и его сына

Леонид Шебаршин, Алексей Шебаршин

КГБ шутит. Рассказы начальника советской разведки и его сына

Хроники безвременья

Леонид Владимирович Шебаршин

Предисловие

В конце 1989 года один из архитекторов «перестройки», профессиональный полководец идеологического фронта А.Н. Яковлев, глубокомысленно заметил, что мы живем в интересное время.

Прошло всего несколько лет, и знатоки и ценители захватывающих зрелищ могут с удовлетворением констатировать, что времена становятся все интереснее и интереснее.

Разве не занятно наблюдать крушение великого государства, на обломках которого вспыхивают кровавые междоусобные войны? Места действия меняются – Карабах, Приднестровье, Таджикистан; экраны телевизоров пестрят телами убитых, разрушенными зданиями, лицами людей, лишившихся крова, и каждый день мелькает что-то новое, щекочущее нервы. А умирающие огромные заводы с полупустыми цехами – понуро стоят бесконечные вереницы машин, для которых нет комплектующих узлов, бродят, как осенние мухи, редкие рабочие. А регулярные катастрофы на угольных шахтах и железных дорогах? И взрывы гранат и автоматные очереди на улицах столицы нашей Родины?

Это, пожалуй, поинтереснее любого американского фильма о нравах времен «сухого закона» в США! Много занятного и в обыденной жизни российского обывателя, того, что остается за пределами телевизионного экрана или газетной полосы, но присутствует в нашей жизни постоянно, – толпы убогих грязных нищих, люди, копающиеся в помойках, банды молодцов в кожаных куртках и с бараньими глазами… Трудно представить даже, насколько скучна и однообразна была наша жизнь без всего этого.

Но главное-то развлечение, этакий вселенский цирк, – в самых верхах. Может ведь действительно показаться, что власть всех уровней и всех ветвей твердо решила, что ее главная задача – развлекать и российский народ, и все человечество.

Чего только за последние годы мы не насмотрелись и не наслушались. Были бесконечные невнятные монологи человека с пятном на лбу, с обворожительными честными глазами и округлыми жестами, приходившими на помощь, когда оратора подводил великий и могучий русский язык. Супруга человека с пятном на лбу – дама простеньких политических убеждений и непоколебимо твердая в имущественных вопросах. Был бесшумный обвал руководящей и направляющей силы нашего общества. Любители зрелищ ждали оглушительного взрыва, но раздалось только что-то вроде приглушенного стона, и не стало руководящей силы.

Какие-то неведомые злодеи запихивали в мешок (огромный, видимо, был мешочище) отца новой демократии и бросали его с пятнадцатиметровой высоты в пучину Москвы-реки, но отец выплыл и возглавил страну. Затаив дыхание, наблюдал весь народ противостояние в Москве в августе 1991 года двух кучек амбициозных людей, торжествующие лики победителей, лишь изредка омрачавшиеся тенью досады по поводу того, что победа досталась без капитального кровопролития. Были поездки американских высокопоставленных инспекторов по необъятным просторам бывшего государства и доброжелательные наставления о том, как следует и дальше реформировать страну. Были унизительные поиски денег за границей и оскорбительно насмешливые обещания дать России несметные миллиарды, когда она будет этого достойна.

Много чего было, всего не перечислишь, и очень много всего сказано и написано. Неискушенному в жизни человеку могло бы показаться, что многие тысячи публицистов и политологов, журналистов и ученых, профессиональных идеологов и политиков, интервьюеров и интервьюируемых, государственных мужей и государственных жен, демократов и партократов, здоровых людей и шизофреников сознательно обрушивают на обескураженный, сбитый с толку российский народ водопады слов – ни рифмы, ни резона, ни логики, ни совести в этом бескрайнем океане полуправды и полулжи, как будто какой-то сатанинский ум задался целью навеки похоронить в этом океане действительный смысл событий, жертвой которых стала Россия. Остаются только зрелища, столь ценимые любителями интересной жизни, зрелища, взаимно не связанные, лишенные внутреннего содержания, сцены фарса, но не трагедии.

Подобное впечатление, кажется мне, поверхностно. Нет никакого всемогущего ума – есть множество мелких умов, есть неврастеническая реакция общества на сверхъестественное обилие непривычного, тревожного, возбуждающего. Так может вести себя организм, отравленный алкоголем или наркотиком, так может кричать и вырываться жертва, которую режут заживо.

Человеческая память коротка и избирательна. Этими же свойствами страдает историческая память народа, искаженная к тому же усилиями добросовестных и недобросовестных, добровольных и наемных историков. Кастрация русской национальной памяти была произведена после Октябрьской революции – дело было ловко представлено так, что наша история начиналась с 1917 года. Операция не была успешной, коллективная память о существовании тысячелетнего Российского государства восстанавливалась вопреки воле правителей и идеологов, а иногда ради того, чтобы послужить их сиюминутным политическим нуждам, но восстанавливалась.

Очередная операция по лишению русского народа памяти о прошлом и настоящем проходит у нас на глазах и с нашим невольным участием. Русская история начинается с августа 1991 года, мы – народ-несмышленыш, которому еще нет места в цивилизованном мире.

Горы сегодняшней лжи, домыслов, добросовестных заблуждений, плодов политической малограмотности займут умы будущих историков, и, несомненно, появится множество остроумных и глубокомысленных концепций по поводу того, что же с нами, русскими, татарами, чеченцами, якутами, происходило. Уповать на то, что истина будет в конце концов найдена, было бы наивным. Ни власть, ни историки этого не допустят. Ни одно историческое событие не существует без его истолкования, и ни одно событие не проходит бесследно – оно продолжает играть не абстрактную, не дидактическую, а практическую роль в жизни каждого последующего поколения. История, к сожалению, всегда остается орудием политики дня сегодняшнего, и тот, кто владеет прошлым, распоряжается и настоящим, и будущим.

Пожалуй, неосновательно мнение о том, что мы живем в эпоху исключительно интересную. Интересную в извращенном смысле, с точки зрения человеческих трагедий, переживаний, сомнений. Такое мнение порождается или вполне извинительным незнанием отечественной истории, или нежеланием ее вспоминать. Можно, напротив, с уверенностью сказать, что каждое поколение русских людей жило в этом смысле удивительно интересной жизнью, и даже краткое перечисление всех захватывающих событий заняло бы многие десятки страниц.

Можно не заглядывать в седую былинную старину, а начать хотя бы с Ивана Грозного, опричнины, уничтожения новгородцев, псковитян и тверичей. Можно вспомнить Смутное время, когда поляки, татары и казаки грабили Москву, когда от голода люди ели друг друга и бродили по опустевшей Руси шайки разбойников. Мелкий эпизод разинщины с его грабежами и казнями и совсем немного погодя, на памяти еще живших в разинские времена людей Петровские реформы – рывок в современность, обошедшийся России в миллионы ее мирных обитателей, которые легли костьми в невских болотах, в бесконечных войнах, в рудниках, на плахе и в застенках. Бироновщина, пугачевщина, наполеоновское вторжение, бунт декабристов, завоевание Кавказа, войны, отмена крепостного права, народовольческий террор, война империалистическая, революции, Гражданская война, диктатура пролетариата, культы и культики, перестройка и реформа.

Воистину, не было ни одного десятилетия, когда русскому человеку было бы скучно жить. Не было и такого, чтобы ему приходилось жить сытно и спокойно.

Часть I

К перелому через вывихи. 1989–1992 годы

Политика и жизнь

Русь начала выкидывать старых богов в 988 году и никак не может остановиться.

Сегодняшние убеждения оказываются завтра заблуждениями, наука – суеверием, героизм – преступлением, простота – воровством, подлость – благородством. Послезавтра все вновь поменяется местами.

История – вторичное сырье политики.

Мы никогда не меняем своих убеждений. Мы меняем только заблуждения.

Сумасшедшему разумный кажется идиотом или преступником. У нас политики считают друг друга идиотами или преступниками. Демократия процветет, считает каждый из них, когда идиоты и преступники будут ликвидированы. Эта ситуация марксизмом не предусмотрена, но она явно предреволюционная.

Власть хочет отдаться, да некому.

Народу давно разъяснили, кто повинен в тяжелом положении страны. Теперь ведется выяснение, кто виноват в его ухудшении.

Выбор у советских политиканов небогат – либо самозабвенно молиться, либо кощунственно издеваться. Самые умные создают валютные кооперативы.

Русская народная мудрость: «Нет консенсуса без кворума».

Правило парламентской демократии – до первой крови.

Далеко еще нашим депутатам до подлинно непарламентских выражений. Чувствуется, что многие из них воспитывались не в коммунальных квартирах.

Всех волнует лишь один вопрос: «Кто будет отвечать?»

«Перестройка» высвободила колоссальную энергию, которую оказалось негде применить.

Предлагаемая поправка к гимну Советского Союза: «…сплотила навеки великая грусть».

Волчата времен застоя выросли в матерых волков. Теперь они грызут тех, кто когда-то верховодил стаей, и подвывают на иностранных языках.

Кандидаты и доктора наук пошли в политику. По состоянию науки можно судить, что ждет политику.

«…а тех, кто против демократии, сажать и расстреливать!»

Суть гласности не в словах, а в умолчаниях.

Новые времена требуют новых ошибок.

На стороне добра, т. е. демократии, не меньше негодяев, чем на стороне зла, т. е. диктатуры.

Перестраивая мир, мы приводим его в соответствие с путаницей наших мыслей.

Удивительный мир привидений. Прежде чем навсегда уйти в могилу, покойники выходят на страницы печати, доказывают, что они всегда, еще при жизни, были ренегатами и предателями, и исчезают. Становится не по себе даже материалисту.

Страна вновь на подъеме – мучительном, долгом, ведущем к голой вершине.

Смутное время ассоциируется с дождем, слякотью, пронизывающим ветром. Погода летом и осенью 89-го была прекрасной.

Господа! Было ли в истории нашего государства что-либо, кроме ошибок и преступлений?

Гениальны не личности, а должности.

Пролетариату нечего терять, кроме чужих идей!

Давным-давно у русских отняли деревянных богов и дали им Христа. Затем отняли Христа и дали Маркса. Теперь отнимают Маркса без видимой замены.

Законоборцы – народные депутаты.

Средства массового оболванивания.

В демократическом обществе правда и ложь имеют одинаковые права.

В нашем Пантеоне всегда просторно. Старых героев выбрасывают быстрее, чем вносят новых.

Радикалам кажется, что они строят в России что-то вроде Швеции – построят опять Колыму.

…часть суши, со всех сторон окруженная цивилизацией.

Колесо истории у нас устаревшего образца, вот в чем дело-то.

Колосс с глиняной головой.

Какой же русский не любит быстрой езды? Тот, на котором едут.

Слышим поступь истории, но не знаем, куда бежать, чтобы не быть раздавленными.

Подвергай сомнению все, кроме мудрости действующего руководства.

Ошибки прошлого – строительный материал политики настоящего.

Для того чтобы с толком искажать историю, ее надо знать.

Идея мировой революции родилась не от хорошей жизни. И не от хорошей жизни умерла.

Либералиссимус.

Доврались, наконец, до правды.

Сиамские близнецы – организованная преступность и дезорганизованная власть.

Открывая утром газеты, смотришь, что новенького произошло в русской истории последних десятилетий.

У деятелей Фонда культуры профессионально культурные лица, у их коллег из Детского фонда – профессионально плаксивые.

Не все те золото, кто молчит.

К вопросу о качестве обучения в советских вузах: Сталин учился в семинарии и оставил после себя великую державу; у Горбачева два диплома о высшем образовании, а он державу развалил.

Противен, как Троцкий до реабилитации.

Власть обладает магическим свойством. Одним критическим словом она обращает мошенников и проходимцев в народных героев.

Переименования – это не дань уважения истории, а плевок в лицо.

Памятники надо не сносить, а переименовывать.

На заседании блока «Демократическое ехидство» председатель обратился к собравшимся со словами: «Воображаемые товарищи!»…

Партии, как цветы, пахнут особенно резко в период увядания.

«…определены конкретные шаги по усилению политического влияния на улучшение продовольственного снабжения населения». «Правда», 9 августа 1990 г.

«…и кто-то доллар положил в его протянутую руку…»

Правительство надо формировать из журналистов. Только они знают все.

В политике прощается все, кроме слабости.

Было дело, нескольких здоровых людей признали ненормальными. Теперь многих ненормальных признали здоровыми и избрали в парламент.

Омандаченная прослойка населения – народные депутаты.

А.И. Солженицын не признал указа президента о возвращении советского гражданства, т. к. в свое время его насильно вывезли из СССР. Не хочет ли он, чтобы его таким же образом ввезли обратно?

«…стало известно об объявлении Краснопресненским райсоветом Москвы объектами своей исключительной собственности не только земли и недр, но даже и воздушного пространства, простирающегося над его территорией». «Правда», 17 августа 1990 г.

«Делай полезное для общества – оно будет полезным и для тебя самого», – говорил д-р Гильотен, изобретая гильотину, которой позже ему отрубят голову.

Сегодня можно верить каждому слову руководителей. Но только сегодня – завтра будет новое слово.

Парламент – это место, где люди собираются для обмена оскорблениями.

Говоря об общечеловеческих ценностях, стоило бы иметь в виду не только твердую валюту.

Различие между политикой и цирком серьезнее, чем кажется на первый взгляд. В цирке пугают, чтобы развлечь; на митингах развлекают, но потом становится страшно.

Вынесем все. Только дайте нам есть и не заставляйте думать.

Мы готовы умереть за правое дело, но кто-то должен указать место, где мы должны стоять до последнего.

Россия – могучая гора. Но каких же мышей она родила!

Концепция – строго демократического и беспощадно гуманного социализма.

Те политики, которые не меняют своих взглядов, выбрасываются на свалку вместе со взглядами.

У них вместо здравого смысла задний ум.

Истерический оптимизм.

В политике не бывает полезных ископаемых – они все вредные.

Власть на местах не уклоняется от борьбы. У нее нет сил, чтобы убежать.

Невиданный наплыв иностранных гостей в Москву. Едут званые и незваные, как на похороны.

Советский фильм ужасов «Дом с привилегиями».

Революции совершаются громогласно, а продаются потихоньку.

Не потому ли все так много заседают, что страшно выйти на улицу?

Зрелища продолжаются, хлеба нет!

Мог бы сказать Маяковский: «…и пусть нам общим памятником будет растоптанный в грязи социализм!».

Всегда были люди с ловко подвешенными языками. Теперь появилось много языков, к которым ловко подвешены маленькие человечки.

Первое в мире многострадальное государство рабочих и крестьян.

Только по близорукости мы не видим в организованной преступности нового социально-экономического порядка.

В эпоху гласности наиболее смертоносны пули из дерьма.

Шоковая демократия.

Толкуют демократию как свободу от честного труда.

Через телевидение духовную пищу народу дают не только пережеванной, но и переваренной.

Наконец-то все стали говорить то, что думают. Никогда мир не выслушивал столько глупостей.

Топтология – искусство затаптывания оппонента.

Все готовы отдать жизнь за правое дело, но предпочитают делать это не спеша.

Торжество демократии омрачается исчезновением колбасы.

Истоки кризиса в двух строках: в экономике разрушен старый механизм, но не создан новый; в политике живы старые проходимцы, но уже появились новые шарлатаны.

Валютные спектакли в театрах. Почему бы не валютные обедни в церкви?

Исторические оптимисты довели страну до такого состояния, которое пессимистам не снилось в кошмарных снах.

У народа отнимают прошлое, чтобы лишить его будущего.

Оглушительное отсутствие аплодисментов.

Хотели раскинуть умом пошире, а его на все и не хватило.

«…дайте в президиум ваши мысли в сжатом виде».

Коммунисты меняются, антикоммунисты – нет.

В политике не действуют законы физики. Поток уносит золото и оставляет мусор.

Идем к рынку через базар, осваиваем базарную лексику, базарные манеры и приемы.

Впереди, как всегда, творческая интеллигенция, что подтвердил пленум правления Союза писателей в ноябре 1990 г.

Возводится что-то непонятное: то ли леса нового дома, то ли эшафот. Но у нас есть стратегия: «поживем, увидим».

Из выступления: «…имеющихся у нас запасов лапши хватит только для развешивания на уши избирателей».

Способность русской власти функционировать без головы отмечал еще В.О. Ключевский.

Входим в правовое государство. Вместо слова «воровство» «Московская правда» (5 декабря 1990 г.) употребляет «беззастенчивое манипулирование правом собственности».

Идеология рынка столь же мало приемлет компромисс, как идеология диктатуры пролетариата…

Совет безопасности – консультативно-созерцательный орган.

Видимо, климат изменился. Никогда Русская земля не рождала столько предателей.

Октябрьская революция была бескровной, горбачевская – безмозглой.

Если конверсия пойдет таким же манером, скоро будем выпускать каменные топоры.

Идеальное демократическое общество – каждый гражданин может послать любого другого гражданина к чертовой матери без различия пола, национальности и вероисповедания.

Демократия отнимает те пустяки, которые народу дала диктатура, – работу, жилище, стабильность – и дает взамен свободу.

Реформы настолько опережают время, что грозят зайти ему в хвост.

Общественная наука долго была жертвой политики. Теперь она стала ее палачом.

Есть только один деятель, на которого возлагается вся ответственность, но который ответственности не боится, – Сталин.

Ренегаты нужны обществу. Без них не ценились бы честные люди.

В республике скудны природные ресурсы, но неисчерпаемы запасы национальной гордости. Жители полагают, что у республики неплохой экспортный потенциал.

1990-й был в целом хорошим годом – он обошелся малой кровью.

Как только наши лидеры пытаются выпрыгнуть за пределы своих умственных возможностей, происходит катастрофа.

У нас все впереди. Эта мысль тревожит.

Нынешнее мирное время отличается от былого военного лишь всеобщим упадком духа и опасливым торжеством предателей.

Не бойся года уходящего. Он уже не будет хуже, чем был. Бойся года наступающего – 91-го!

Муть демократического обновления.

Приняты неотложные меры по упорядочению хаоса.

Смотрим фильмы ужасов, чтобы отдохнуть от действительности.

Уносят на Запад ноги, предварительно вытерев их о Россию.

Всем тем, что у нас есть, мы обязаны перестройке. Ей же мы обязаны и тем, чего у нас нет, а раньше было.

О Христе стали говорить так же много, как о Сталине. Добром для Христа это не кончится.

Земля полна самозванцев, а Минина и Пожарского все нет.

Культ личности в современной России невозможен – для того чтобы сделать заячье рагу, нужна хотя бы кошка.

Клялись, что строят новое государство. Как-то так вышло, что построили только личные дачи.

Многие каются, но ни один не удавился. Боятся оставить народ без лидеров?

Многие пока считают, что голодание – это всего лишь лечебный метод.

Чем глупее начальство, тем меньше оно сомневается в своей мудрости.

Идеолухи.

Никак не добьемся перелома, но вывихи уже есть. Надо идти к перелому через перегибы.

Пытаются надеть на Россию штаны с чужого плеча.

«Русские медленно запрягают, но быстро едут… не в ту сторону».

Вся история России делится на периоды кровавые и слюнявые. Однако даже в кровавые периоды встречались слюнявые вожди.

Никто и не заметил, как в нашем монастыре стали жить по чужому уставу.

Руководство идет проверенным путем – строго наугад.

Наши Геростраты суетятся, боясь, что на всех храмов не хватит.

«Голая Правда» – развлекательное издание для ортодоксов.

Наследник «самиздата» – «срамиздат».

Умные люди в СССР оставались в тени. Пока ученые простаки болтали, они создали экономику, названную в их честь теневой. Теперь они создают в тени наивных парламентов настоящую власть.

23 января 1991 года правительство официально заявило: «Не имей сто рублей!».

Если дела будут идти таким манером, то у народа не останется сил даже для гражданской войны.

Отвалили огромную глыбу диктатуры. На свет выползли какие-то мерзкие существа.

Многие ушли в политику потому, что это более доходное дело, чем вооруженный грабеж.

Язык, как бритва, – острый, но плоский.

Творцов перестройки подвела скудость воображения. Они не думали, что может быть еще хуже.

Если все будет низвергнуто сейчас, то что же останется грядущим поколениям? Если Сталина не хватит надолго, смогут ли фигуры нынешних лидеров заполнить брешь?

Можно было бы поверить в порядочность претендентов на власть, если бы мы не знали их прошлого.

Старые кадры так и не научились воровать с размахом.

Высоченное сооружение воздвигли за десятилетия. Вот уже несколько лет падаем с крыши…

Прошлое России оказалось несовместимым с ее будущим.

Вступили в эпоху доисторического материализма.

Митинги – весенние демонстрации морд.

Рано объявлять конкурс на проекты памятников авторам и героям перестройки. Еще неизвестно, будут ли у них могилы.

Демократы стесняются употреблять слово «товарищ». Они слишком хорошо друг друга знают.

Советский гражданин получил не только право критиковать главу государства, но и реальные основания для этого.

Процесс создания правового государства завершится, по-видимому, Судным днем.

На выборах сейчас надо подсчитывать не голоса, а вопли.

Создается общество, перед которым наш старый социализм выглядит идеалом добра, гуманности и изобилия.

Россия всегда в авангарде. Даже паралич ее власти – прогрессивный.

Спор идет по единственному вопросу: кто больше навредил Отечеству – демократы или партократы. Об их полезности нет и речи.

Ограничивая в свое время гласность, власть боялась не столько правды, сколько глупости. Как оказалось, вполне справедливо.

Есть страны тысячи озер, тысячи островов, а у нас будет страна тысячи президентов, и мы вновь изумим мир.

В первых рядах борцов с марксизмом-ленинизмом идут не те, кто срезался на диамате и истмате, а те, кто их преподавал.

Шаги перестройки. От жизни к существованию, от существования к выживанию, от выживания к борьбе за жизнь.

По классической «концепции домино» каждая падающая фишка сваливает рядом стоящую. Российские политики концепцию революционизировали – для того чтобы все фишки упали разом, из-под них надо выдернуть стол.

Новое обязательно пробьет себе дорогу, если успеет состариться.

Говорящая приставка к микрофону.

«Выйти из окопов!» – кликнула клич партия. Кое-кто вышел и убежал.

«Только та власть чего-либо стоит, которую стоит защищать».

Все средства хороши, кроме тех, которых нет.

Власть без закона или закон без власти? Пока действует третий вариант – ни власти, ни закона.

История учит – в России любая перемена не к добру. Из двух зол следует выбирать известное.

Понятия добра и зла в политике относительны. Абсолютна организация.

Однопартийность сменяется многопротивностью.

Грузия еще не подступила к коренному вопросу – где торговать цветами и мандаринами после провозглашения независимости? Возможно, будет заключен цветочный пакт с Россией.

Едва ли стоит уповать на религию. Последним вождем, изучавшим Библию, был Сталин.

Ксеркс приказал выпороть море, потопившее его флот. Советские лидеры порют чушь.

Бумеранг был изобретен в России. Все что ни делаем, возвращается и бьет нас самих.

Собрания, совещания, пленумы, конференции, съезды – скользкие камушки на пути в преисподнюю.

Царская Россия была тюрьмой народов, в которой прилично кормили.

Маленькая республика, но как много она дала России – Джугашвили-Сталина, Берию, Шеварднадзе…

Живем, как в ожидании приема у зубного врача. Знаем, что будет больно, и не уверены, что дальше полегчает.