Как в СССР принимали высоких гостей

– «оглашать» в прессе в протокольном порядке прихода судов и их пребывание в Ленинграде итальянских моряков.

Телеграмма под грифом «Секретно» была также отправлена и в управление государственными и академическими театрами. В телеграмме НКИД рекомендовал управлению в связи с прибытиями в Ленинград 25 июня итальянской эскадры организовать концерт, на который были бы приглашены экипажи и комсоставы итальянских судов. Итальянцам следует оказать «гостеприимство, и полезно было бы познакомить их с нашим искусством, составив соответствующим образом программу и подобрав исполнителей» [19]. При этом НКИД уведомляет управление, что не сможет принять участие в финансировании концерта, но полагает, что расходы по его организации могли бы быть покрыты путем продажи билетов, остающихся после предоставления морякам, примерно 500 мест. Заведующий протокольной частью Флоринский, подчеркивая важность проведения такого концерта, просил скорее сообщить управление о своем решении [20].

Следует отметить, что в СССР протокольная практика приема иностранных военных кораблей сложилась уже к середине 1925 года, что особенно наглядно проявилось во время повторного прихода в Ленинград 10 июля лидера итальянской флотилии «Мирабелло». Первый день – обед в Клубе Красной армии и флота (в зале для командного состава обедали итальянские офицеры, консулы, начальник Военно-морского училища, командир «Троцкого», комиссары сидели за столом с матросами и солдатами) [21].

11 июля состоялся прием на корабле, который посетили слушатели морского училища. Командир «Мирабелло» принял приехавшего к нему вместе с секретарем Флоринского, которые, по словам очевидцев, отличались деликатностью и выглядели «чрезвычайно» элегантно. На следующий день на юте корабля был дан завтрак на 20 приборов, в котором принимали участие морское командование, морской атташе, консул, представители местной власти.

Ответный визит эскадры военных кораблей в Италию состоялся в сентябре 1925 года. Итальянская сторона всячески подчеркивала, и в первую очередь в прессе, что это «<…> ответный визит, а не какой-либо акт, свидетельствующий об усилении сближения между странами.

Эта граница, надо сказать, была проведена очень ловко и дружно. Только под конец (например, на нашем ответном завтраке) холодок стал исчезать и создалась более дружеская атмосфера», – сообщал в донесении на имя замнаркома НКИД М.М. Литвинова полпред в Италии П.М. Керженцев [22].

Советский полпред особо подчеркивает, что итальянская сторона тщательно соблюдала необходимые в данном случае протокольные нормы. Все высокопоставленные лица Неаполя – гражданские и военные – принимали активное участие в различных официальных церемониях.

От имени полпреда СССР в Италии был устроен чай для советских и итальянских матросов (на 240 человек). На этом приеме речи не произносились, ограничились тостами и пожеланиями, обращенными друг к другу.

Для команды и комсостава итальянцы устроили несколько экскурсий (в музеи, на Помпею, Везувий и т. д.). Население города тепло встречало советских моряков. Подступ к судам сначала охранялся, и публику пускали на корабли по пропускам, но затем оцепление было снято.

По мнению П.М. Керженцева, в отличие от экипажей кораблей, основу которых составляла «крепкая, спевшаяся» молодежь, в командном составе существовала «пикировка» между комиссарами и командирами. Но эта ситуация обычная, и она не отражается на работе.

Сближению с итальянскими моряками мешало слабое знание иностранных языков, но экипаж заверил полпреда, что теперь «засядет учиться» [23]. Несмотря на столь оптимистические заявления, для самих краснофлотцев визиты в Италию состояли не только из приятных впечатлений. Большинство моряков ни практически, ни психологически не были готовы к участию в торжественных приемах, которые давались в их честь.

Главной проблемой, которая проявилась во время посещения советскими военными кораблями иностранных портов, была несогласованность в действиях и «натянутые» отношения между командирами кораблей и комиссарами. Разное происхождение, воспитание, образование не только мешало совместной работе, но и не позволяло выработать единый стиль поведения на официальных церемониях.

Приложение

В 1929 году СССР продолжает поддерживать не только экономические, но и военные контакты с Италией, так, 27 мая состоялось заседание специальной комиссии по подготовке приема итальянской эскадрильи, которая должна была прибыть в Одессу в период с 3 по 8 июня, следуя по маршруту Рим – Афины – Константинополь – Констанца. Состав эскадрильи 35 самолетов с экипажем до 100 человек, во главе с помощником министра авиации Италии Бальбо и начальником штаба ВВС Италии де Пинедо. Правительство СССР дало разрешение Италии на этот полет [24].

Что касается протокольных аспектом, то было решено, что в день прилета эскадрилью на границе территориальных вод встречает звено в составе трех гидропланов. Командир эскадрильи наносит визиты председателю губисполкома, начальнику гарнизона, агенту НКИД. Вечером (в 19 часов) для гостей устраивается обед, на котором исполняются музыкальные номера, в том числе, о чем специально подчеркивается в программе визита, украинские песни.

На следующий день гости посетили авиашколу, побывали на экскурсии по городу. Вечером итальянский посол Черутти устроил ответный банкет [25].

Визит падишаха Афганистана Амануллы-хана – первый визит в СССР главы зарубежного государства

Афганистан был первым государством (если не считать Германии и других участников Брестского договора), с которым Советская Россия установила дипломатические отношения. После того как в 1919 году Афганистан добился независимости, афганское правительство предприняло действия для установления связи с Советской Россией. 7 апреля 1919 года вступивший на престол Аманулла-хан направил М.И. Калинину послание, в котором выражалось желание установить дружественные отношения с Советской Россией.

27 мая В.И. Ленин и М.И. Калинин в своем ответном послании приветствовали независимость Афганистана. В письме была выражена просьба «назначить официального представителя в Москву» и готовность «послать в Кабул представителя рабоче-крестьянского правительства». Летом 1919 года назначенный чрезвычайным и полномочным представителем РСФСР в странах Центральной Азии Я.З. Суриц прибыл в Афганистан.

12 октября чрезвычайная афганская миссия во главе с Мухаммедом Вали-ханом была принята коллегией НКИД, а 14 октября – председателем Совнаркома В.И. Лениным.

Между афганским посольством и советскими властями начались длительные переговоры о заключении договора. Помощь Афганистана эмиру Бухары, который вел борьбу против Советского государства, не позволяла справиться с этой задачей в короткий срок. 13 сентября 1920 года в Кабуле был парафирован предварительный договор о дружбе между Россией и Афганистаном, а 28 февраля 1921 года в Москве состоялось подписание первого равноправного договора между Афганистаном и РСФСР. Соглашение привело к расширению торговли и обеспечило транзит товаров, закупленных Афганистаном в Западной Европе, силами советских специалистов в Кабуле была построена радиостанция.

31 августа 1926 года на базе договора, подписанного в Москве 28 февраля 1921 года, между СССР и Высоким государством Афганистан был заключен договор о нейтралитете и взаимном ненападении. Первая статья предусматривала, что в случае войны между одной из договаривающихся сторон и одной или несколькими третьими державами другая договаривающаяся сторона обязуется соблюдать нейтралитет. В договоре также содержались статьи, предусматривавшие, что каждая из договаривающихся сторон обязуется воздерживаться от всякого нападения на другую (статья 2), не будет разрешать и не допустит пропуска и провоза через свою территорию вооруженных сил, оружия, огнестрельных припасов, военного снаряжения и всякого рода военных материалов, направленных против другой договаривающейся стороны (статья 3), каждая из сторон сохраняет свободу действий для предприятия шагов к установлению всякого рода отношений и союзов с третьими державами (статья 5) [2].

Наряду с политическими развивались и торгово-экономические связи. Советская промышленность удовлетворяла значительную часть потребительского спроса афганского рынка. Ввоз главнейших афганских товаров разрешался без лицензий, большинство других пропускалось беспошлинно, или к ним применялись льготные тарифы.

Афганистан времен правления Амануллы-хана – это страна, в которой пережитки феодальной системы соседствовали с новейшими достижениями европейской науки: почти нет железных дорог, но есть регулярное воздушное сообщение, фабрики работают на электрической энергии, на полях мулы и тракторы [3].

Советский союз был нужен падишаху как территория, через которую возможен свободный транзит закупленных в других странах товаров, в то же время он видел в СССР опору в борьбе с Англией. Английский вопрос был весьма актуален и для Советского Союза, против которого Лондон в это время вел экономическую войну. Поэтому не случайно, что польско-афганский договор от 30 ноября 1927 года был воспринят в Москве как попытка Англии использовать Польшу против СССР.

Немало беспокойства вызвало в Москве сообщение в европейской прессе о том, что английские офицеры будут привлечены на службу в афганскую армию. Для СССР, как и для большинства ведущих европейских государств, Афганистан играл заметную роль в борьбе за сферу влияния на Ближнем Востоке.

Падишаха ждали в Москве, но и европейские столицы подготовили ему достойный прием. В своем дневнике А.М. Коллонтай весьма едко заметила, что европейские правительства «носятся» с коронованной особой и много пишут об Аманулле-хане в газетах, надеясь на «афганский рынок импорта и экспорта» [4].

Подготовка к визиту падишаха в СССР

Изучение европейского опыта

Подготовка к визиту в СССР падишаха Афганистана Амануллы-хана началась еще в январе 1928 года, когда представители советских посольств стали передавать в Москву сведения, в том числе и протокольного характера, о пребывании падишаха в Европе.

Так, 19 января 1928 года на имя заведующего отделом Ближнего Востока С.К. Пастухова поступил из Рима отчет от первого секретаря посольства Е. Рубинина о визите Амануллы-хана в Италию, который прибыл на пароходе в Неаполь 8 января и в тот же день отправился в Рим. Накануне его приезда, как пишет автор, на первых страницах итальянских газет были опубликованы статьи «в патетическом тоне», в которых подчеркивалось, что Италия – первая из европейских стран, признавшая независимость Афганистана. Отмечалось сходство в политическом строе двух стран, подчеркивалось, что падишах начал свое путешествие по Европе с Рима, что, в свою очередь, является знаком «возросшего при фашизме международного престижа Италии» [5].

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Лядов П.Ф. История российского протокола. М., 2004. С. 64–89; Борщков А.Ф. Дипломатический протокол в России. М., 2005. С. 150–163.

2

10 августа 1920 года в Севре, близ Парижа, состоялось подписание мирного договора между странами Антанты и Турции. Турция лишилась Сирии, Ливана, Палестины, Месопотамии, всех владений на Аравийском полуострове. Турция признала протекторат Англии над Египтом и Франции над Марокко и Тунисом.