Пугливая герцогиня

Складывалось впечатление, словно он потрясен, обнаружив себя внутри этой суматохи и какофонии.

– Что здесь делает Мэннинг? – услышала она позади голос мистера Рейберна. – Никто из его семейства не снисходил до того, чтобы появиться здесь.

В чем виноват герцог? Если бы она была герцогиней, никогда не стала бы делать ничего против собственного желания. И все же почему он здесь? Никогда прежде она не видела его в парке.

– Мы должны с ним поздороваться? – спросила Джейн нерешительным голосом, что было для нее совсем не характерно, ибо она, казалось, всегда точно знала, как поступать.

– Стоять в очереди со всеми желающими засвидетельствовать свое почтение? Не думаю, – с пренебрежением ответил мистер Рейберн. Он взял Джейн за локоть, и они повернули назад. – Мне казалось, мы планировали пройтись, леди Эмили?

– Да-да, конечно, – отозвалась Эмили, медленно поворачивая назад и следуя за ними по тропинке.

К ее изумлению, герцог, заметив ее, улыбнулся, натянул поводья и устремился в ее сторону.

– Господи! Герцог Мэннинг направляется прямо к нам! – вскрикнула Джейн.

– Так и есть, – проворчал мистер Рейберн.

Эмили взглянула на него и поймала хмурое, недовольное выражение лица, сменившееся буквально через мгновение дежурной приветливой улыбкой. Он явно не питал особой симпатии к герцогу Мэннингу.

Эмили была заинтригована, не знал ли он чего-то такого, чего не знают в широких кругах. А как иначе объяснить подобную реакцию? Что бы это могло означать?

– По-моему… О боже! – снова почти закричала Джейн. – По-моему, он собирается заговорить с нами.

Так и случилось. Натянув поводья, Николас направил лошадь прямо к Эмили и с улыбкой учтиво ей поклонился.

– Добрый день, леди Эмили. Надеюсь, вы уже оправились после того безумного столпотворения на балу леди Орман? – поинтересовался он.

И засветился широкой белозубой улыбкой, в которой сочетались и доброта, и игривая хитринка. Будто между ними существовала какая-то тайна, и он до мельчайших деталей помнил тот вечер, когда она, поскользнувшись на ступенях, упала прямо в его объятия. Жаркий румянец окрасил ее щеки, она поторопилась наклонить голову, прячась под соломенными полями своей шляпки.

– Да, я совершенно оправилась, ваша светлость, благодарю вас, – ответила она, сделав реверанс. – Честно говоря, прогулка на свежем воздухе, как сегодня, мне больше по душе.

Он засмеялся и чуть подвинулся в седле, так ловко, словно был в нем рожден. Эмили подумала о том, как органично он выглядел верхом на лошади, какое излучал спокойствие, обнаруживал грацию и определенную властность, в отличие от нее, она была просто в ужасе от этих огромных животных. Он посмотрел на нее так пристально и внимательно, словно видел впервые в жизни. Ей стало не по себе. Правда, не так, как когда мистер Лофтон схватил ее в саду. Сейчас, похоже, причина крылась в искушении, овладевавшем ее сердцем.

– Абсолютно с вами согласен, леди Эмили, – сказал он. – Ясный день на воздухе гораздо предпочтительнее.

Джейн слегка кашлянула, и Эмили, словно очнувшись, вдруг вспомнила, что они с герцогом в парке не одни.

– Ваша светлость, полагаю, вы знакомы с моими друзьями мисс Торнтон и мистером Рейберном.

– Конечно, знаком. Как поживаете, мисс Торнтон, мистер Рейберн?

– Замечательно, ваша светлость, – с готовностью ответила Джейн. – Мы как раз собирались немного пройтись. Может быть, вы присоединитесь к нам?

Эмили бросила в сторону Джейн суровый взгляд, но та попросту проигнорировала ее. Что, если она скажет какую-нибудь глупость, когда он пойдет рядом с ней, или, не дай бог, снова споткнется и упадет?

– Буду счастлив присоединиться, – сказал он, – только если я действительно не помешаю.

– Тропинка, пожалуй, узковата для четверых, ваша светлость, – жестко сказал мистер Рейберн.

Джейн резко дернула его за руку:

– Глупости! В тесноте да не в обиде, кроме того, возле реки вполне свободно. Мы с вами, мистер Рейберн, пойдем впереди, а его светлость и мисс Эмили пойдут следом.

– Благодарю за приглашение, – сказал герцог.

Он спешился, передал поводья своему конюху, а затем протянул Эмили руку. Джейн тем временем уже выполняла свое обещание или угрозу и уводила мистера Рейберна вперед. Удаляясь, она оглянулась и через плечо взглянула на Эмили с победоносной улыбкой.

Выбора не оставалось. Ее пальцы, обтянутые перчаткой, проскользнули под его руку, согнутую в локте, и она наконец позволила герцогу идти по тропе подле себя. Остальные гуляющие, проходя мимо, устремляли на них жадные взоры, но она изо всех сил старалась не замечать их, внимательно глядя под ноги, опасаясь любого препятствия, которое только и ждало того, чтобы она споткнулась, в очередной раз став предметом для сплетен.

– Надеюсь, я не прервал какой-нибудь важной доверительной беседы между вами и вашими друзьями, леди Эмили? – тихо спросил герцог.

Она взглянула на него и тут же пожалела об этом. Какие же у него невыносимо голубые глаза!

– Нет, конечно, ваша светлость. У нас с мисс Торнтон была возможность посекретничать по дороге сюда, а мистер Рейберн… Видите ли, он не настолько близкий друг.

– Возможно, он скорее поклонник, нежели друг? – спросил он с иронией. Но цели не достиг. Эмили не привыкла к такому и почувствовала, как щеки зарделись румянцем.

– Он… Нет, конечно же нет. Я… Мы только… Нет.

– Простите меня, леди Эмили. Я настолько привык подтрунивать над своими сестрами и кузинами, когда речь заходит об их почитателях, что порой забываю, как нужно вести себя в приличном обществе.

«Ах да, конечно, его семья. Какой же занудой я, должно быть, кажусь на их фоне».

– Мистер Рейберн отнюдь не мой поклонник, ваша светлость.

– Неужели? По-моему, очень глупо с его стороны.

– Я… – Она не знала, что ответить, и вряд ли смогла бы признаться, что у нее и вовсе нет почитателей, по поводу которых он или кто бы то ни было могли шутить. – Как поживает ваше семейство, ваша светлость? Я не встречала никого из них со дня приема в поместье Вельбурн.

– О, их здоровью можно позавидовать! Моя сестра Шарлотта уже совсем скоро ждет появления своего первенца.

– Неужели? – Эмили была потрясена.

Она хорошо помнила Шарлотту Фитцмэннинг, с непослушными волосами, в неряшливом платье и с целой сворой мопсов. Эмили знала, что та вышла замуж за Эндрю Бэссингтона вскоре после того приема и теперь, вполне логично, готовилась стать матерью. У Шарлотты теперь своя семья, а ей остается лишь завидовать.

– Передайте ей мои наилучшие пожелания, ваша светлость. Кого бы вам хотелось – племянника или племянницу?

– Не имеет значения, главное, чтобы и малыш, и моя сестра были здоровы. – Он взглянул на синевато-зеленую гладь озера, переливавшуюся солнечными бликами, по которой дети пускали кораблики и беззаботно смеялись. Ей показалось, или тень пробежала по его лицу, и он нахмурился.

– Я уверена, что с ними все будет хорошо, – тихо сказала Эмили. – Мне показалось, ваша сестра довольно крепко сложена.

Таинственная тень исчезла с его лица, и он засмеялся:

– Это точно. У меня уже есть одна племянница, маленькая Кэтрин, дочь моей сестры Жюстины. Уверен, она была бы рада иметь маленькую подружку.

– Мне бы тоже хотелось иметь племянницу, – сказала Эмили, легким жестом указав на очаровательную рыжеволосую малышку, еще неумело шагавшую у самого края воды, пока ее няня флиртовала с лакеем. Девочка махала ручками и заливалась радостным звонким смехом. – Быть может, она была бы похожа на эту прелестницу…

– Отличный выбор, леди Эмили. – Он снова вел ее под руку вдоль дорожки, приближаясь к озеру. – Надеюсь, вы действительно остались невредимы после бала? Ваше падение…

Несколько ребят промчались мимо и чуть не увлекли Эмили за собой, она рассмеялась:

– Пустяки, ваша светлость. Хотя если бы вас не оказалось рядом, боюсь, все могло бы закончиться гораздо хуже.

– Вы, вероятно, забыли: моя миссия на балах – спасать благородных девиц.

– Думаю, вам не стоит особенно широко распространяться об этом, иначе юные леди будут сотнями падать в обморок у ваших ног в надежде на спасение.

– Что вы, леди Эмили! Это шутка. – Он засмеялся немного испуганно.

Эмили задумалась на мгновение.

– Мне кажется, похоже на правду.

– Боюсь, в этой шутке определенная доля печальной истины.

– Думаю, вам не о чем беспокоиться, ваша светлость. Большинство светских дам не столь неповоротливы, как я, и, скорее всего, не упали бы, даже если очень захотели.

– Рад слышать. Я бы просто не смог тратить все свое время на спасение девушек, лишившихся чувств. И кстати, я ни за что не поверю, что кто-то способен назвать вас неповоротливой, леди Эмили.

– Ах, как же вы ошибаетесь, – отозвалась она, вздохнув. – Мне кажется…

В это время краем глаза Эмили заметила быстро промелькнувшую тень, необъяснимую и слишком темную для такого ясного дня. Она резко обернулась и, к ужасу своему, увидела, как лошадь, запряженная в небольшой экипаж, вырвавшись от кучера, во весь опор понеслась по мостовой, прямо на маленькую рыжеволосую девочку. Кучер, юноша, бледный от ужаса, упустил поводья. Прохожие, что оказывались на пути у безумной лошади, визжа, буквально выскакивали из-под ее копыт. Маленькая девочка продолжала беспечно играть.

– Нет! – закричала Эмили и бросилась к ребенку, но зацепилась за собственный подол, споткнулась и замешкалась.

У герцога подобной проблемы возникнуть не могло. Он опередил Эмили так стремительно, как только несли его длинные сильные ноги, вырвал малышку уже почти из-под самого экипажа и подхватил ее на руки за секунду до того, как она оказалась бы под колесами. В прыжке он перелетел через насыпь, и оба они оказались в тихих водах озера.

Напуганная до безумия, Эмили приподняла злосчастный подол и бросилась к воде теперь уже вместе со всеми остальными. Экипаж наконец остановился в некотором удалении от них, но Эмили этого уже не заметила. Все, что она могла видеть сейчас, – волны, расходившиеся от того места, где герцог исчез в воде.

Наконец он появился. Девочка отчаянно держалась за него. Оба промокли до нитки, но малышка радостно смеялась, пока Николас пытался отдышаться. Комок водорослей запутался в его мокрых волосах, теперь скорее зеленых от тины, нежели золотистых. Однако в глазах Эмили он вовсе не выглядел смешным.

– Китти! – кричала няня, пробегая мимо Эмили, мгновенно позабыв о шашнях с лакеем. – Ах, боже мой! Она не ранена? Не ранена?

Герцог вброд пробирался к берегу, на ходу выплевывая воду, которой немало успел наглотаться.

– Не думаю, мисс. Хотя она издает чертовски громкие звуки.

Он медленно взобрался на насыпь, девочка по-прежнему висела на нем, обняв за шею и все так же восторженно хихикая. Его изящный костюм был безнадежно испорчен. Он бережно передал девочку ее няне.

– Впредь не спускайте с нее глаз, – посоветовал он довольно резко.

– О да, сэр! Конечно! – вся в слезах, отвечала няня. – Спасибо вам огромное! Как я могу отблагодарить вас? Я отвернулась лишь на мгновение…

– Как видите, мгновение решает все, – сказал он и тяжело опустился на траву, сжав голову ладонями, когда служанка с девочкой на руках уже уходила, а толпа зевак постепенно рассеивалась, так как драма благополучно завершилась. Мгновение – и все опустело.

– Ах, ваша светлость… – Эмили опустилась на колени возле герцога и обнаружила, что вся дрожит. Как близок к трагедии был этот несчастный ребенок! Если бы не герцог… – С вами все в порядке?

Он кивнул, его тоже била дрожь.

– Все хорошо, леди Эмили. Со мной случались вещи и похуже.

Он медленно опустил руки, и она заметила, что лицо его немного бледно, но не выражает никаких эмоций. Он снял сапоги и по очереди вылил из каждого воду, потом снял сюртук и выжал рукава.

– Не думал, что они начнут со столь раннего возраста, – пробормотал он.

– Ваша светлость? – спросила Эмили в некотором замешательстве. Быть может, он ударился головой, когда выбирался из воды? Что означают его странные слова?

– Начнут искать у меня спасения, – сказал он. – Вы же сами предупреждали меня.

Она засмеялась:

– Да уж, действительно. Однако спасать придется вас, если вы как можно скорее не отправитесь домой и не переоденетесь в сухую и теплую одежду.

– Я в порядке, леди Эмили. Для начала нам нужно найти ваших друзей.

– Да, конечно! – Она совершенно забыла о них, как, впрочем, и обо всем на свете.

Эмили подняла глаза и увидела Джейн, спешащую к ним с горящим от возбуждения взором. Мистер Рейберн следовал за ней и был, казалось, несколько удручен разыгравшейся сценой.

– Уже не нужно, они здесь, – сказала Эмили.

– Ах, ваша светлость! Это было просто изумительно, – восхищалась Джейн. – Вы герой!

– Вовсе нет, мисс Торнтон, – ответил он, поднимаясь с травы и протягивая руку Эмили. – Я действовал исключительно инстинктивно, так же как и любой другой на моем месте.

«Однако никто другой не бросился спасать, – подумала Эмили. – Только он один». Стоило ли ей теперь пересмотреть свое мнение о герцоге как о человеке пустом и ищущем одних лишь удовольствий?

– Я слышал, ты сегодня была в парке, Эм, когда герцог Мэннинг совершил столь бесстрашный поступок.

Эмили оторвала взгляд от книги, когда ее брат вошел в гостиную.

– Да, была, Роб, так же как и добрая половина всего Лондона.

Матушка тут же бросила свое вышивание:

– Герцог Мэннинг? И ты была там, Эмили? Почему же ты ничего не сказала об этом?

Она просто не знала, что сказать, понимала: мама будет безумно взволнована и возбуждена от одной только мысли, что она просто видела герцога. Ее матушка непременно раздула бы из этого целое событие, придала бы невероятное значение. Эмили чересчур устала для всего этого и была крайне озадачена всем произошедшим.

Кроме того, ей хотелось оставить все увиденное сегодня при себе, хотя бы на некоторое время, чтобы попытаться разгадать и обдумать. Ей бы определенно не удалось это сделать под бесконечные разговоры всего ее семейства. Впрочем, молчать и дальше, похоже, уже не представлялось возможным.

– Эмили! – позвала мама. – Ты меня слышишь? Почему ты не сказала мне, что видела герцога Мэннинга в парке? Он говорил с тобой?

Эмили аккуратно закрыла книгу:

– Полагаю, это просто вылетело у меня из головы.

– Вылетело из головы? – вскрикнула мать.

– Ты очень странная девушка, сестренка, – заметил Роб. Он наклонился над креслом Эмили, чтобы рассмотреть ее книгу, и каштановые волосы упали ему на лоб. «В этот момент он совсем не похож на важного перспективного политика, – подумала Эмили, – все тот же славный юный братец». – Уверен, любая другая наверняка бы запомнила, если бы герцог у нее на глазах спас ребенка из-под колес экипажа, а после этого еще и ушел, держа ее под руку.

– Что?! – воскликнула мать и в сердцах бросила на пол свое шитье. – Эмили, ты сейчас же расскажешь мне обо всем!

– Все было совсем не так, – запротестовала Эмили. – А откуда ты знаешь об этом, Роб?

– Эйми встретила сестру Джейн Торнтон у модистки. Но не имеет никакого значения, откуда знаю я, об этом знает уже весь город. Ничего подобного в парке не происходило уже тысячу лет. – Роб тихонько дернул Эмили за локон. – Говорят, ты рыдала и вытирала пот с его лба.

– Он так промок после падения в реку, – ответила Эмили. – И я не рыдала. Хотя, естественно, я очень испугалась за бедную девочку.

– Да, ее было бы чрезвычайно жаль. Это избалованный отпрыск лорда и леди Хэмптон. Я слышал, теперь они прославляют Мэннинга как величайшего героя.

– Так скоро? – удивилась Эмили. – А это откуда тебе известно?

– Эйми встретила тетушку леди Хэмптон, возвращаясь от модистки. Эйми – превосходный источник информации, – восхитился Роб.

– Ты хотел сказать, большая сплетница, – подытожила Эмили.

– Как ни называй, сестренка, но это качество весьма полезно. Между прочим, оно явилось одной из многочисленных причин женитьбы на ней. Это помогает налаживать связи в обществе.

– Вы двое, хватит спорить! – прикрикнула на них мать. – Эмили, немедленно расскажи, что произошло в парке.

Эмили в сокращенном варианте поведала ей историю спасения девочки, опуская большую часть подробностей с собственным участием и оставляя при себе свои переживания. Но слушая даже этот весьма урезанный рассказ, матушка беспрестанно вздыхала.

– Какая героическая история! – сказала она, прикладывая носовой платок к уголкам глаз. – Как бы гордился наш добрый друг, ныне покойный герцог. И подумать только, ты была там, Эмили!

– Там были все, мама, – снова запротестовала Эмили.

– Но никто, кроме тебя, не пришел ему на помощь, только ты, моя дорогая. Теперь твое имя определенным образом связано с ним.

– Молодчина, Эм! – одобрил Роб.

– Да я ничего и не сделала! Он едва ли даже заметил меня! – тщетно оправдывалась Эмили.

– Возможно, после всего случившегося нам стоит отпустить тебя в Воксхолл с мисс Торнтон и ее сестрой, – сказала мать. – Сначала я сомневалась по этому поводу, но такой замечательный поступок заслуживает награды. Тем более никакого вреда не будет, ведь ты в сопровождении уважаемых друзей.

– Серьезно? Ты действительно отпускаешь меня в Воксхолл? – в изумлении переспросила Эмили.

Матушка колебалась, когда она получила приглашение от Джейн, теперь же с радостью позволяла ей пойти.

– Конечно, моя дорогая. Ведь герцог, должно быть, тоже будет там, и тебе непременно нужно воспользоваться этим шансом.

Эмили вышла из гостиной, предоставляя матушке и брату счастливую возможность обсудить происшествие в парке и его возможные последствия. Судя по всему, они полагали, будто герцог наконец заметил Эмили.

Только в своей комнате Эмили смогла наконец скрыться от этих разговоров в объятиях тишины и, подойдя к окну, вглядывалась в сгущающиеся сумерки. Окна ее выходили на крохотный темный сад и конюшни за ним. Вокруг царила тишина, так как вся семья занималась приготовлениями к выходу в театр, на прием или званый ужин. Небо было бледно-розовым и плавно, словно размытая акварель, переходило в серый.

«Интересно, что сейчас делает он? – думала Эмили. – Возможно, собирается в город насладиться собственной славой героя?» Но она надеялась, что он останется дома, чтобы отдохнуть и согреться как следует возле камина, дабы не простудиться после своего так называемого купания.

Неожиданно она так ясно представила герцога Николаса сидящим у огня, уютно устроившись с книгами и ужином на подносе. Именно таким ей представлялся идеальный вечер. Что, если бы и она тоже была там? И они бы сидели рядом, жарили сыр над огнем, смеялись над глупыми сплетнями? Он бы протянул к ней руку и…

– Нет! – громко сказала она и рассмеялась своим фантазиям.

Он не похож на человека, который с удовольствием проводит вечера в тишине и уюте собственного дома. Герцоги всегда очень заняты, их все хотят видеть, даже если они не являются героями дня. А в его семье, похоже, особенно любили всевозможные увеселительные мероприятия, танцы, музыку и шутки.

И все же сегодня она заметила в нем нечто совсем другое, незнакомое. Она и прежде не сомневалась в его смелости. Когда они были в поместье Вельбурн, он всегда гнал во весь опор, верхом и управляя экипажем, бесстрашно плавал в озерах и взбирался в горы. И танцевал всю ночь напролет. Но сегодняшний случай совсем иного рода. Он рисковал собой ради спасения чужого ребенка. Без малейшего колебания бросился на помощь, в то время как все остальные разбегались или стояли, замерев от ужаса. И она была в числе остальных.

Уже когда все благополучно разрешилось, он выглядел по-настоящему потрясенным, словно только теперь в полной мере осознал опасность, которая грозила маленькой девочке. И самой малышке, казалось, совсем не хотелось расставаться со своим спасителем, так же как и всем девушкам.

Эмили покусывала ноготь большого пальца, глядя в небо, медленно утопавшее в темно-синих сумерках. Преподавание у миссис Годдард было для Эмили не только возможностью обучать девушек письму и французскому, но позволяло и ей самой многому у них научиться. Они не особенно распространялись о шокирующих подробностях своей прошлой жизни в ее присутствии, но кое-что она все-таки слышала. Например, рассказы о том, что мужчинам, особенно богатым и знатным, доверять не стоит. О том, как они использовали людей, и в частности женщин, в своих эгоистичных целях, а потом бросали их без всякого сожаления. Она работала в школе миссис Годдард еще и потому, чтобы помочь женщинам оправиться от этих ужасных, жестоких потрясений, и искренне хотела быть им полезной.

Герцог Мэннинг – богатый и знатный мужчина, сын известного распутника, человека, оставившего жену, мать собственного наследника, и женившегося на любовнице, как только его бедняжка жена отошла в мир иной. Тем не менее сегодня Эмили не увидела и тени эгоизма или беспечности в его действиях.

Был ли это только порыв? Не исключено, уже завтра он вернется к обычной жизни семейства Мэннинг, беззаботной и скандально известной. А может быть… может быть, таким он был на самом деле, в глубине души, спрятанной от большинства окружающих.

Эмили была озадачена, сбита с толку, и ей совсем не нравилось ощущение неопределенности. Может, матушка права, и герцог появится на маскараде в Воксхолле. И тогда, если она встретит его, будучи в маске, и он не узнает в ней леди Эмили Кэрролл, ей, возможно, удастся разглядеть настоящего герцога Мэннинга, а не тот образ, к которому привыкли в свете. План как минимум безрассудный, но другого у нее пока не было.

Глава 5

– Ты весь день молчишь, Ник. Что-то случилось?

– Ты что-то сказал, Стивен? – Николас оторвал взгляд от ночных улиц, мелькавших за окном экипажа, и посмотрел на брата.

Стивен перебирал в руках один из своих многочисленных талисманов на удачу, что, как правило, ничего хорошего не предвещало. Хотя как знать, возможно, Николасу тоже стоило обзавестись талисманом. Удача сейчас совсем не помешает.

– Я говорю, ты как-то особенно молчалив сегодня, совсем на тебя не похоже. Обычно тебя невозможно заставить закрыть рот.

Николас бросил свою черную атласную маску брату в лицо. Стивен, смеясь, отбил ее рукой, но в этот момент уронил свой талисман. Николас подхватил его и принялся рассматривать в лучах лунного света. Это была крошечная золотая подкова. Ее яркое золотистое сияние напомнило герцогу блеск шелковых прядей леди Эмили Кэрролл.

– Знаешь, мне нужно очень о многом подумать.

– Полагаю, ты имеешь в виду герцогские обязанности?

– Несомненно. И если ты планируешь отпускать свои шуточки относительно моих дел, я, пожалуй, посмотрю, как с ними справишься ты. В конце концов, ты наследник. Ты станешь герцогом, а я отойду от дел и отправлюсь жить на какой-нибудь солнечный остров, где не нужно будет ни следить за имением, ни собирать всех родственников вместе.

Николас крепко сжал талисман в ладони. Он понимал, что был груб с братом, и теперь сожалел об этом. Конечно, Стивен не виноват в его странном расположении духа. Он не мог выбросить из головы случившееся сегодня. Образ маленькой девочки перед лицом неминуемой опасности снова и снова оживал в памяти.

И снова он будто бы видел взгляд леди Эмили Кэрролл, когда она опустилась на колени рядом, ее зеленые глаза, потрясенные, полные ужаса и смущения. Она видела его уязвимым, искренне переживающим, что могло быть хуже. Это почти пугало его, но он не мог понять почему.

Стивен поднял руки вверх в знак того, что сдается:

– Не имею ни малейшего желания примерять на себя роль герцога. Это чертовски большая обуза, кроме того, она озлобляет человека. А наследник я лишь до тех пор, пока ты не женишься и не обзаведешься такими же сердитыми маленькими Мэннингами.

Но случиться этому сейчас не суждено, во всяком случае после всего того, что он пережил с потерей Валентины и их маленького сына. Николас спрятал лицо в ладонях, потом провел ими по волосам, приведя их в совершенный беспорядок.

– Прости, Стивен, не знаю, что сегодня со мной такое.

– Полагаю, герой дня имеет право на гадкое настроение время от времени.

– Повторяю, я поступил так, как любой другой, увидев, что ребенку грозит опасность.

– Скажи это чете Хэмптонов. Вся гостиная в Мэннинг-Хаус забита цветами, которые они прислали в знак бесконечной благодарности. И я слышал, они прославляют твое имя по всему городу.

– Очень надеюсь, они прекратят все это как можно скорее.

Николасу казалась абсурдной и даже жестокой столь ярая благодарность лорда и леди Хэмптон за спасение их ребенка, в то время как он не смог спасти своего. И героем себя вовсе не чувствовал.

– На твоем месте я бы не торопился изображать скромность, Ник. Теперь все девушки будут обожать тебя еще больше. – Стивен ухмыльнулся. – И может быть, одна из них особенно страстно…