Обещать – не значит жениться

А мысли о свекрови полезли в голову Инги потому, что она вчера виделась с Верой. Иной раз Вера так сильно напоминала Инге ее «маму в законе», что выть хотелось. Но сегодня Инга не собиралась думать об бывших родственниках. Сегодня она была готова принять будущее. Сегодня Инге предстоял замечательный день.

Кирилл, как и обещал, позвонил ей ровно в полдень. Он горел желанием вновь увидеть Ингу. И с тревогой поинтересовался:

– Вы ведь не забыли о нашем вчерашнем уговоре?

– Я никогда и ничего не забываю!

– О да! Но вы ведь не передумали насчет нашей поездки в Пушкин? Машина подана. Мы ждем вас у дверей.

– Кто это – вы? – насторожилась Инга.

– Я и водитель. Стоим и ждем.

– Как? – поразилась Инга. – Уже?

– Шучу. Заеду за вами через час. Прекрасно понимаю: такой красивой женщине нужно время на сборы.

Как приятно иметь дело с галантным мужчиной! Муж Инги всегда в таких случаях вопил на нее: «Чего ты вечно возишься? Перед кем там выпендриваться? Кому ты, кроме меня, вообще нужна, лахудра великосветская?»

Сегодня мысли о прошлом так и лезли Инге в голову. Но вспомнив невольно о муже, Инга подумала о сыне. Давно уже не получала от Юрки никаких весточек. И, подойдя к компьютеру, Инга проверила свою почту. Так и есть, ни одного письма от мужа или сына… В последнее время сын стал совсем чужим. Отделывался ничего не значащими общими фразами. А иной раз так и вовсе прерывал беседу на полуслове, торопясь на какую-то важную для него встречу.

Написав сыну, что беспокоится о нем, потому что он все еще ее сын, Инга быстро свернула страничку с почтой. Но выходить из Сети не торопилась. Внезапно ей стало любопытно почитать информацию о камне танзаните. Кирилл говорил, что он редкий. Что это значит? Редкий и дорогой? Или редкий, но никому не нужный?

Кольцо лежало отдельно от других украшений, приобретенных Ингой на выставке. В конце концов, это был подарок, и с ним далеко не все было однозначно.

Инга поднесла кольцо поближе к глазам, включила настольную лампу и не без удивления обнаружила на гладкой внутренней поверхности кольца пробу. Изящная, выполненная лазером, она заключала в себе всего три цифры.

– Девятьсот пятьдесят, – пробормотала себе под нос Инга. – Что же это за проба?

Интернет охотно и быстро дал ей ответ на этот вопрос. И потрясенная женщина вновь уставилась на кольцо. Только теперь она смотрела на него совсем другими глазами. Белый металл, который она вчера приняла за простое железо, в лучшем случае – с добавлением в него цинка или алюминия, сегодня порадовал ее невероятным открытием. Это была платина! А этот металл был даже дороже золота.

И тут же в голове у женщины закономерно возник другой вопрос – не менее важный. Что за камень вставили в столь дорогую оправу? Если вчера Инга сочла синий камушек недорогим кварцем, попросту говоря, стекляшкой, то сегодня она уже не была столь в этом уверена.

– Стекляшку платиной оправлять не станут!

К счастью, Кирилл объяснил Инге, что кольцо является изделием его фирмы. Так что «любопытной Варваре» не пришлось долго рыскать в Интернете. Она быстро нашла сайт ювелирного дома «Афина Паллада». И, войдя в представленный каталог изделий, увидела свое кольцо. Цена, располагавшаяся тут же, буквально ошеломила Ингу.

– Пять с половиной тысяч долларов! – ахнула женщина. – Он что… обалдел?

Эта грубоватое словечко было совсем не характерно для нее. Но слишком велико было ее удивление, чтобы она могла смолчать.

– Дарить такое… Или я чего-то не понимаю?

Мысли заметались в голове у Инги. Что же за кольцо презентовал ей вчера Кирилл? Неужели он считает, что она достойна столь дорогого подарка? Женщина отлично знала, что просто так мужчины направо и налево тысячи долларов не швыряют. И если Кирилл сделал такой дорогой подарок, значит, он рассчитывает на нечто большее, чем несколько коротких свиданий. На нечто гораздо, гораздо большее.

От всех этих мыслей Инга пришла в совершенное замешательство. Она тупо таращилась то на свое кольцо, то на его фотографию в компьютере. И лишь затем догадалась прочесть несколько фраз, которые размещались рядом с фотографией. Из них она узнала, что ее кольцо было выполнено известным итальянским дизайнером, на заказ. И было представлено всего в одном экземпляре.

Кроме того, на сайте появилась отметка, что кольцо уже снято с продажи. И последнее ее как раз не удивило. За всеми этими приятными хлопотами Инга не успела собраться. И когда Кирилл позвонил ей снизу, была все в том же растрепанном виде, что и час назад.

Она выпросила себе еще несколько минут, которые растянулись у нее на целую четверть часа. Женщина никак не могла решить, что же лучше ей надеть к тому замечательному кольцу, которое, конечно же, станет главным акцентом сегодняшнего дня. Так что же ей надеть? Костюм с юбкой и жакетом из неотбеленной верблюжьей шерсти? Или брючный костюм из самой обычной полушерстянки, но зато с интересной блузкой?

В результате Инга остановилась на верблюжке. А по приезде в Пушкин поняла, что поступила правильно. Если в городе уже чувствовалась весна, то за городом еще царствовала зима. И в таких условиях верблюжья шерсть показала себя с лучшей стороны. Инга совсем не замерзла, хотя у самого Кирилла, одетого в легкие брюки и такие же легкие ботинки, нос и щеки покраснели, а потом и посинели довольно быстро. Тем не менее гуляли они долго. После вернулись в город, зашли в какое-то первое показавшееся им симпатичным кафе, плотно закусили горячей солянкой, а Кирилл – так и свиной котлеткой, а после отправились еще и в Мариинку.

Там давали «Баядерку» – балет, который Инга не видела много лет. Ее муж не был поклонником большого искусства. Если он и выбирался из дома, то предпочитал боевики или, того хуже, ужастики. На балет Инга вывела супруга лишь однажды, а после не получалось. Дмитрий категорически отказывался от этого вида развлечений.

– Хочешь – иди одна, – отвечал он на все предложения Инги посетить тот или иной театр. – Буду только рад провести вечер без тебя, в свое удовольствие.

В свое удовольствие – это перед телевизором с бутылочкой пива. Для успешного бизнесмена отдыхал Дима удивительно примитивно. Да и весь он был какой-то такой… примитивный.

В отличие от мужа, новый знакомый Инги не захрапел в самом начале действия, замечания отпускал вполголоса и вполне уместные. Места приобрел в партере. Взял бинокль. Одним словом, продемонстрировал все признаки хорошего воспитания.

Инга не удержалась и спросила:

– Кирилл, а кто же ваши родители?

– Они были археологами, – быстро ответил спутник. – Сотрудничали с вашим Этнографическим музеем. Много ездили в экспедиции. Были в свое время известными учеными.

– Они еще живы?

– К сожалению, нет. Во время одной из своих археологических экспедиций они пропали в горах Алтая.

– Когда это было?

– Десять лет назад.

– Так они были еще совсем молодые!

Внезапно не слишком многословный Кирилл разговорился.

– Вы задели мое больное место. Я страшно не хотел, чтобы родители отправлялись в эту экспедицию. Сердце чувствовало, что они из нее не вернутся.

– Но что же с ними приключилось?

– Никто не знает. Родители отправились в экспедицию на поиски шаманских атрибутов. Предполагалось, что старые шаманы сами отдадут бубны, посохи, пояса и головные уборы моему отцу. Но на деле все обернулось иначе.

– А почему шаманы должны были отдать свои регалии вашему отцу?

– Он был сыном главного шамана всего Алтая.

Инга с уважением взглянула на Кирилла. Однако иметь такого отца – это уже немалая заслуга. Но Кирилл, разговорившись, продолжал дальше:

– Мой родитель был из семьи известных заклинателей духов. К его отцу, моему деду, шли люди со всех сторон. И к прадеду тоже. И к прапрадеду. Но отец, выучившись на археолога, заявил, что должен донести шаманскую правду до всего остального мира. Вся его дальнейшая жизнь была посвящена этому делу. С этим условием он и отправился в свою последнюю экспедицию. Он заручился согласием своих двоюродных братьев и сестер, которые приняли посох и бубен старого шамана из рук деда Кирилла, чтобы они не препятствовали его экспедиции. Родня вроде бы согласилась, что артефакты должны быть изучены научным сообществом. Но, к сожалению, из своей последней экспедиции отец не вернулся. Мама тоже осталась где-то там с ним, в далеких снегах Алтая.

– Кто же воспитывал вас?

– К счастью, я был уже достаточно взрослым. Закончил геологический факультет университета, а затем пошел работать в ювелирную отрасль. Меня всегда привлекали камни – самоцветы. Что может быть увлекательней, чем искать и забирать у природы то, что она прячет в своих недрах?

– Только наши геологи иной раз забывают спросить согласия самой природы, – сказала Инга. – Я видела, по телевизору показывали, как ведется рудная добыча золота. Недра просто испещряются сотнями и тысячами тоннелей. Да и добыча золота из рек и озер с помощью драг ничуть не лучше. И гидравлический метод, когда гора сначала разрушается под действием ударной направленной силы воды, а затем разбивается этой же водяной пушкой на мелкие камешки и даже песок, мне не кажется таким уж аккуратным.

– Иначе добыть нынче драгоценную руду или камни из земли просто невозможно.

– Тогда, возможно, следует приостановить добычу? Мы жадные и слепые, вгрызаемся на многие сотни метров в землю-матушку, разве она не вправе воспротивиться нам – своим неразумным детям?

Как показалось Инге, кавалер взглянул на нее с уважением и даже некоторой долей опаски. Инга встревожилась. Мужчины не любят женщин, которые рассуждают. Но Кирилл был не из таких, он быстро согласился с Ингой:

– Так и есть, вы правы. Мои родители думали точно так же. Их экспедиция должна была стать началом сотрудничества шаманов Алтая и ученых. Шаманы брались выманить на поверхность особо рудоносные жилы, а ученые должны были эти жилы зафиксировать и начать разработку. Но что-то пошло у них нескладно. Во время последнего разговора родители сказали мне, что они отправляются в предгорья Алтая, ближе к Новосибирску. Я пытался найти их, наводил справки, но увы…

После рассказа о пропавших без вести родителях Кирилл отвез Ингу домой.

На следующий день они вновь встретились. На сей раз он был без машины и водителя. Но так было даже лучше. Вдвоем они гуляли по городу. Зашли в кафе. И там парочка перешла к обсуждению множества других вещей. Проговорили они до самого вечера. Инга даже не заметила, как проглотила весьма второсортный салат «Мясной», в котором картошка, деревянный горошек и майонез существенно превалировали над жестким говяжьим мясом. На горячее в кафе были лишь жареные сардельки, в которых чувствовалось не мясо, а одна лишь соя с солью. Но влюбленные внимания не обратили на вкус пищи. Они лишь выпили по большому бокалу пива, потому что без пива проглотить указанную снедь было просто невозможно.

– Фу, – произнес Кирилл, когда они вышли из кафе. – Откровенно говоря, худшей стряпни мне пробовать не приходилось.

И тогда Инга произнесла фразу, которая перевернула всю ее жизнь на много лет вперед. Впрочем, в тот момент ей казалось, что ничего ужасного она не говорит.

Она всего лишь робко предложила:

– А что… А что, если нам поужинать у меня дома?

Кирилл явно обрадовался:

– Обожаю домашнюю еду! Нет, в ресторанах иной раз кормят очень вкусно и изысканно, но в домашней пище есть что-то такое, чего даже в самом уютном заведении не встретишь.

– У меня есть солянка и котлеты.

Солянку Инга сварила два дня назад, но ведь солянку время только красит. На третий день она куда вкуснее, чем в первый.

– Лимон, сметану и свежую зелень можно купить по дороге, – продолжала идти навстречу своей погибели Инга.

– Тогда с меня мясо и вино! – вызвался Кирилл. – Люблю жарить мясо. И, взглянув на часы, озабоченно произнес: – Нам с вами надо поспешить. В шесть торговля заканчивается.

Инга рассмеялась. Из какого времени вынырнул Кирилл? В городе есть множество супермаркетов, где торговля не затихает ни на минуту. Но оказалось, что он спешил на рынок. Там он купил свежайшую свиную шейку и по просьбе Инги немножко ребрышек. Инга не слишком любила мясо, но отказаться от аппетитной, истекающей жиром косточки все же не могла.

– Любите кости? – улыбнулся Кирилл. – Тогда в вас есть что-то от первобытной дикарки.

Он держался легко и непринужденно. Совсем не так чувствовала себя Инга. Ее буквально колотило при мысли, что уже через час привлекательный мужчина перешагнет порог ее квартиры. Но Кирилл все покупал и покупал продукты, не забывая консультироваться с ней.

Домашняя сметана, целый пакет фруктов, орешки, огромный букет свежей зелени, куда помимо петрушки, укропа и кинзы вошли руккола, салат, шпинат и зеленый лук. Напоследок Инге с Кириллом удалось прихватить горячий хлеб, только что вынутый из печи. Обсыпанный маком и кунжутом, он пах до того упоительно, что от его аромата буквально кружилась голова.

Инга устала считать, сколько раз Кирилл расстегивал кошелек, вытаскивая оттуда одну голубенькую бумажку за другой. Иногда им на смену приходили красненькие денежки, тогда Инга и сама краснела. Хотя она была взрослой самостоятельной женщиной, она так и не привыкла к тому, что кто-то тратится на нее, да еще делает это так весело. Муж обычно отдавал ей деньги на хозяйство, и на этом его участие в делах бытовых заканчивалось.

– И нам еще надо купить вина, – сказал Кирилл напоследок. – Предлагаю поехать за ним в то кафе, которое содержит ваша подруга.

– К Вере?

– Как думаете, она нам его продаст на вынос?

– Ну конечно!

Вера вино продала охотно:

– Сама его вам вынесу!

Но вынеся вино, она успела ухватить Ингу за руку и прошептать:

– Как он тебе?

– Сегодня ночью я это выясню, – пообещала ей Инга и совершенно по-дурацки захихикала.

Кириллу дома у Инги все понравилось. Он так и сказал:

– Тут просто очаровательно. Сразу чувствуется, что здесь живет красивая и умная женщина.

– Кирилл, прекратите делать мне комплименты на каждом шагу! Вы меня смущаете.

– А сказать вам, что смущает меня?

– И что же?

– Давайте прекратим уже говорить друг другу «вы».

– Сама хотела вам предложить это!

– Тебе.

– Ах да, тебе… Кирилл.

Прозвучавшее словечко показалось Инге до того интимным, что она невольно покраснела. Ей вообще было не по себе. Если прочитанное в дамских романах верно, то после ужина у них с Кириллом должно произойти нечто такое, о чем даже вслух говорить страшно. У Инги был весьма небогатый опыт общения с мужчинами. Собственно говоря, кроме мужа, она вообще никогда и ни с кем не общалась. И теперь Инга судорожно пыталась понять, хочет она или не хочет, чтобы ее опыт расширился.

Чтобы немного прийти в чувство, Инга быстро приняла душ, пока Кирилл орудовал на ее кухне. Она пребывала в сильном смущении. И, стоя под душем, все время пыталась понять, стоит ей спать с Кириллом прямо сегодня или подождать. Но когда чистая и благоухающая свежестью Инга вошла на кухню, там уже вовсю шкворчало мясо. А Кирилл ждал ее, такой смешной в переднике с огромными клубничинами.

– Я предлагаю выпить за нас. За тот удивительно счастливый случай, который свел нас в одно время и в одном месте. За тебя, Инга! За тебя, снежная королева Питера!

После двух бокалов вина, выпитых на брудершафт, Инга наконец решила, что Кирилл не просто мил – он мил чертовски. И, пожалуй, она его хочет… Да и просто из исследовательских целей стоит переспать с ним. У нее никогда не было любовника. И в конце концов, старость уже не за горами! Глупо будет умереть, так и не попробовав, что это за штука такая – любовник.

Сам Кирилл никаких поползновений не делал. Болтал, пил вино, жарил мясо, одновременно мыл и резал свежие овощи. Инга проворно накрыла на стол. Разогрела ту самую солянку, посыпала каждую тарелку зеленью, добавила сметаны, оливок и по ломтику лимона. Ужин получился отменный. И неудивительно, что после всего съеденного, выпитого и целого дня на свежем воздухе ей захотелось спать.

Она изо всех сил боролась с одолевающей ее дремотой, пока не почувствовала, что веки у нее совсем смыкаются. А затем Инга ощутила, что падает со стула. И еще секунду спустя удивилась, почему же она не чувствует соприкосновения с полом. Она уже спит? Или кто-то бережно подхватил ее на руки и не дал упасть?

Голос Кирилла что-то говорил прямо у нее над ухом. Но Инга уже не разбирала слов. Она лишь отметила, до чего сексуальный у него голос. А затем провалилась в темную яму сна, так и не сообразив, отчего же ее так сильно разморило.

Утром Инга обнаружила себя в своей собственной кровати. Верхняя одежда была с нее снята, но обнаженной она не была. Все ее тело целомудренно, до самых пяток, прикрывала длинная трикотажная ночнушка. Эту ночнушку Инга не надевала ни разу в жизни. Она ей не нравилась, была совсем не в ее вкусе. Чтобы не обижать дарительницу – свою старенькую тетушку, – женщина просто спрятала подарок на полку в шкафу и ни разу его оттуда не доставала. А теперь вот ночнушка почему-то оказалась на ней.

Инга недоуменно рассматривала свою одежду, пытаясь вспомнить, как она переодевалась вчера ко сну. Но у нее ничего не получалось. Последнее, что удалось вспомнить, было то, как она постыдно вырубилась прямо за столом, а Кирилл перенес ее в кровать.

– Кирилл! – спохватилась Инга. – Где же ты?

Она огляделась по сторонам. Мужчины нигде не было видно. Ушел? Но потом Инга перевела испуганный взгляд на топорщащееся рядом с ней одеяло. Под одеялом на половине бывшего мужа кто-то был. Там отчетливо вырисовывался большой бугор. А из-под одеяла торчали мужские пятки.

– Кирилл? – робко позвала Инга.

Ответа она не услышала. А взглянув на часы, поняла, что еще очень рано. Всего семь утра. Или вечера? Нет, вроде бы вчера они вернулись домой уже в восьмом часу. Так что часы должны были показывать семь утра. Или все-таки вечера? Но тогда Инга должна была проспать почти сутки. Способна ли она на такое?..

Всеми этими малозначимыми вопросами женщина пыталась отвлечься от самой главной и основной мысли. Было у них с Кириллом что-то или не было? Вопрос был очень серьезный. Как уже говорилось, Инга имела опыт общения всего с одним мужчиной. И если уж быть совсем честной, ей очень хотелось попробовать еще кого-нибудь.

Но Кирилл явно спал, и Инга не решилась его будить только для того, чтобы удовлетворить свое любопытство. Вряд ли Кирилл воспользовался вчера ее состоянием. Нет, он не таков… Но она-то! Она! Как она могла так назюзиться, чтобы взять и заснуть, когда в доме гость? Да еще такой важный!

«Наверное, это свежий воздух так на меня подействовал», – подумала она.

Осторожно поднявшись с кровати и стараясь не потревожить спящего Кирилла, Инга прошла в ванну, где долго и со вкусом плескалась под струйками горячей воды. Из душа она вышла освеженной и повеселевшей. Еще ничего не потеряно! Кирилл остался ночевать у нее дома. Сейчас она его разбудит, и они предадутся радостям любовных утех. Она наконец-то поймет, что такое любовник. И покажет дулю Вере, которая, кроме Руслана, мужчин не имела.

Чтобы придать их свиданию необходимый романтизм, Инга переоделась в самое соблазнительное белье – шелковое с вышивкой. Накинула сверху легкий, почти прозрачный голубой халатик, взяла поднос с приготовленным кофе (надо же было себя как-то реабилитировать после вчерашнего) и двинулась к Кириллу.

– Доброе утро, – ласково произнесла Инга. – Вы уже проснулись?

Кирилл не ответил. Правильно, вчера они договорились, что будут на «ты». И, переведя дух, Инга проговорила уже более решительно:

– Кирилл! Ты проснулся?

Но он и тут ничего не ответил. Женщина прислушалась. Ни храпа, ни громкого сопенья, которое могло бы выдать спящего мужчину, слышно не было… Да и тело под одеялом было каким-то неприятным на ощупь.

– Кирилл… ты… вы обиделись на меня?

Снова ни звука. В душу Инги стала закрадываться тревога. Может быть, она вела себя вчера настолько неподобающе, что Кирилл с ней и разговаривать теперь не хочет? Но тогда зачем он остался у нее дома, да еще улегся в ее кровать? Если уж она была так невозможна, переодел бы ее – да и шел себе дальше! Дверь можно было захлопнуть и снаружи.

– Кирилл, я совершенно не помню, что произошло вчера. Простите, если я вас ненароком обидела или как-то задела ваши чувства. Я не хотела! – И, сложив руки на груди, Инга еще раз торжественно возвестила: – Честное благородное слово, не хотела!

Но даже после этого Кирилл продолжал хранить молчание. Постепенно Ингу стало охватывать возмущение. Страх уступил место раздражению, а потом и гневу. Что он из себя воображает? Ну, не было у них вчера секса, так ведь ни о чем таком они и не договаривались!

– Знаете, Кирилл, это уже переходит все границы!

И с этими словами женщина откинула с него одеяло. Некоторое время она молчала, пытаясь понять, не мерещится ли ей. Но затем увиденное показалось до того ужасным, что из ее груди вырвался громкий крик:

– А-а-а-а! Помогите! А-а-ай!

И было от чего заорать! Все чудесное сатиновое белоснежное постельное белье Инги теперь оказалось заляпано уродливыми бурыми пятнами. И самым ужасным было то, что пятна эти были… кровью – свернувшейся и даже уже засохшей, но все же кровью! И кровь эта взялась не откуда-то из неизвестного источника, она вытекла из Кирилла. Из множества ран, которые покрывали все его загорелое, тщательно ухоженное, красивое тело…

Глава 3

Инга и сама не могла сказать, сколько именно она просидела возле мертвого тела Кирилла, не сводя с него широко раскрытых глаз, не в силах поверить в то, что все это происходит именно с ней. Для верности она даже ущипнула себя за бок, но пронзившая ее боль ясно дала понять, что Инга больше не спит.

– Да что же это такое?! – вырвался у нее стон. – Как это могло случиться? Я ничего не помню!

На всякий случай она напрягла извилины, но лишь для того, чтобы с грустью убедиться в собственной амнезии.

Но худшее было еще впереди. Внезапно в прихожей раздались чьи-то шаги и мужские голоса. А еще через минуту в комнате перед обомлевшей женщиной появились трое мужчин. Один был в форме – их участковый, а двое других были Инге не знакомы. Но судя по репликам, которыми эти двое обменялись с участковым Татаринцевым, они хорошо его знали. Наверное, тоже были из полиции.

– Как же так, гражданка Каплун? – обратился к Инге участковый. – Что это у вас тут происходит? Соседи жалуются, что от вас слышны громкие крики.

– У меня… У меня… вот…

Инга посторонилась, чтобы полицейские могли увидеть тело Кирилла. Татаринцев оглядел распростертое тело Кирилла, испещренное множеством ран, и присвистнул. Один из полицейских, помоложе, тоже шагнул к кровати, побледнел и пулей вылетел из комнаты. Второй был бледен и так, он не убежал, наверное, потому, что ноги его не слушались. Один лишь Татаринцев внешне выглядел невозмутимым.

– И как же это получилось? – поинтересовался он у Инги.

– Я… я не знаю.

– Не знаете?

– Нет, – помотала головой она. – Вечером я заснула, а утром обнаружила его…

– Имя потерпевшего вам известно?

– Кирилл.

– А фамилия?

– Охолупко. Генеральный представитель итальянской фирмы «Афина Паллада» в нашем городе.

– Уже лучше, – немного повеселел участковый.

– Лучше?

– Ни документов, ни мобильного аппарата мы среди вещей убитого мужчины не обнаружили. А так мы от вас хотя бы его имя узнали. Теперь у меня к вам другой вопрос. Как этот самый генеральный представитель оказался у вас в… м-м-м… у вас в квартире?

– Я его пригласила.

– С какой целью?

– Мы познакомились на ювелирной выставке. Понравились друг другу. Три дня провели вместе. И вчера вечером я решила, что мы достаточно выжидали и что можно пригласить его к себе домой.

– Зачем?

– Что вы глупые вопросы задаете? – вспылила Инга. – Будто бы не знаете, зачем мужчины к женщинам в гости приходят!

– Но у вас ведь есть муж. И сын… Вы семейная женщина!

– С мужем я давно в разводе. Сын улетел к отцу навсегда. Теперь я одинокая женщина со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами.

– Да, обстоятельств тут много вытекло… – откликнулся один из молодых ребят, который уже пришел в себя и как раз заканчивал осмотр тела Кирилла. – Убийство.

– Суицид или несчастный случай исключен?

– Сто процентов! Сам себя так ножиком не потыкаешь. И на несчастный случай тут тоже не тянет.

– Плохо, – поскучнел участковый.

Вид у него был такой виноватый, словно это он сам изувечил ножом Кирилла, а теперь пытается свалить вину на Ингу.

– Ну а сами-то вы что скажете?

– Я его не убивала!

– Допустим, – кивнул участковый вроде бы даже участливо. – А кто убил?

– Не знаю! Может, грабители? – И воодушевленная Инга продолжила свою мысль: – Ну да! Вы ведь трое вошли ко мне в квартиру без предупреждения. Не звонили, не стучали, ключей у вас нет. Значит, входная дверь была открыта?