Счастье по ошибке

– Не беспокойтесь, пожалуйста, обо мне, – пробормотала Анджела, неотрывно глядя вслед удаляющейся фигуре. Красивые шелковистые волосы Симоны, раскачивающиеся из стороны в сторону в такт ее шагам, заворожили ее.

«Могу представить, сколько стоит ее стрижка, – с горечью подумала молодая женщина. – А когда я была последний раз в парикмахерской?»

Она уже давным-давно сама стригла себя перед зеркалом в ванной комнате.

– Вы можете идти? Вам помочь? – прервал ее грустные размышления Доминик.

Она подняла голову и увидела, что он пристально изучает ее. Видимо, старается оценить, насколько она годится для того, чтобы вынашивать его ребенка. Ведь ситуация сложилась действительно очень сложная. По воле случая они оказались крепко-накрепко связаны друг с другом, и никто из них не в силах ничего изменить. Осталось лишь отыскать выход из создавшегося положения, который устроил бы обоих.

Она заставила себя подняться, демонстрируя, что сил у нее предостаточно.

– Благодарю вас, но я не нуждаюсь ни в помощи, ни в еде. Я бы хотела выяснить, что мы будем делать в сложившейся ситуации.

– Мы можем обсудить эту, как вы говорите, ситуацию, после того, как вы поедите. Нам тогда будет легче разговаривать. – С этими словами он взял ее под руку, чтобы повести в сторону ресторана.

Точно сильная волна электрического тока пробежала по телу Анджелы. Она инстинктивно отдернула руку, но Доминик уже сам выпустил ее.

«Неужели он почувствовал то же самое, что и я? Да ну, что за глупости, – осадила себя Анджела, – он просто понял, что я и сама могу идти».

В этом властном и уверенном в себе мужчине было что-то такое, от чего Анджела чувствовала себя неловко. Она не сомневалась, что не нравится ему. Чтобы об этом догадаться, не нужно было иметь семь пядей во лбу, сразу видно, что ему неприятно иметь с ней дело.

«Ну и черт с ним! – решила Анджела. – В конце концов это его проблема, а не моя».

Она выпрямилась, независимо вздернув подбородок:

– Я согласна!

– Вот и отлично! – кивнул Доминик и, не глядя на нее, решительно направился вперед.

Зрелище для окружающих было наверняка забавное. Впереди, как тихоокеанский лайнер, раздвигая людские волны, двигался Доминик, а следом семенила Анджела. Толпа людей, запрудившая всю улицу, задолго до его приближения сама собой распадалась на два потока.

«Кто же он все-таки такой, – пыталась понять Анджела, – и откуда в нем столько самоуверенности?»

Она украдкой посмотрела на его безукоризненный профиль. Волевой взгляд, прямой нос, чуть тяжеловатая челюсть – все в нем говорило о твердом, сильном характере. Неожиданно Анджела поняла, что не выдержала экзамен, провалилась, поскольку только так можно было расценить его высокомерный взгляд, обращенный к ней. На улице было по-прежнему жарко, и даже дувший с гавани легкий ветерок не приносил прохлады, но, несмотря на это, она плотнее запахнула кофту и потуже затянула пояс. Ей хотелось скрыть худобу своих рук. Как ни странно, но после этого Анджела немного расслабилась и попыталась размышлять более спокойно.

– Сюда, – произнес Доминик, приглашающим жестом указав на ступеньки, ведущие внутрь здания.

Его пальцы слегка коснулись ее локтя, и опять сотни электрических иголок вонзились ей в руку и заставили учащенно биться сердце.

Анджела растерянно поправила сумку на плече и стала подниматься по лестнице, стараясь держаться подальше от мистера Пирелли.

«Для всех будет лучше, если сегодняшняя встреча окажется последней», – пронеслось в голове Анджелы, ей трудно было представить, как долго ее нервная система сможет выдерживать атаки со стороны Доминика Пирелли.

Когда Анджела поднялась по лестнице и вошла в огромный зал, где под одной крышей находилось множество ресторанов и ресторанчиков, вперемежку с дорогими бутиками, ее волнение еще больше усилилось. Обстановка, в которой она оказалась, предназначалась для людей совершенно другого круга, и без Доминика Анджела вряд ли отважилась бы зайти сюда. Они прошли мимо художественных галерей, мимо ювелирных магазинов, мимо очаровательных небольших магазинчиков с экзотическими цветами. В конце концов они оказались перед входом в небольшой, но явно очень дорогой ресторан, который назывался «Марселло».

Анджела испуганно покосилась на мужчину рядом, догадавшись, что именно в этот ресторан он и собрался ее отвести.

«О боже! И что же мне теперь делать? – судорожно гадала Анджела, остановившись у входа. – Я собиралась заскочить в какую-нибудь обычную забегаловку и съесть там сэндвич, а он привел меня черт знает куда!»

Доминик с удивлением оглянулся на спутницу, не понимая, что происходит.

– Я не могу пойти туда, – виновато проговорила Анджела. – Посмотрите на меня! – Она вытянула вперед руки и выразительно указала взглядом на свои старенькие джинсы и кофту. – Я не одета для ресторана, тем более такого!

– Ерунда! – прервал он ее.

– А вот и нет! Они не захотят меня обслужить.

– Вы же со мной! – резко ответил Доминик, даже не пытаясь уверять ее в том, что она выглядит нормально. – Не бойтесь, они вас обслужат.

Нервно переступив с ноги на ногу, Анджела поняла, что, по всей видимости, ей придется пройти еще через одно унижение.

– Дело в том, что я не захватила… – запинаясь, начала говорить Анджела. Ей до смерти не хотелось говорить ему, что у нее просто нет денег, хотя она и понимала, что это вряд ли станет для него сюрпризом. Впрочем, деваться было некуда, а поэтому, набрав в грудь побольше воздуха, Анджела сказала: – Послушайте, я не могу позволить себе есть в таком дорогом месте.

Не моргнув глазом, он спокойно ответил:

– Я угощаю. Выбирайте все, что вам захочется.

– Вы шутите? Абсолютно все?

Аппетитные запахи, доносившиеся из ресторанной кухни, раздразнили ее воображение.

«Ох, когда же я последний раз была в ресторане? – попыталась вспомнить Анджела. – Ах да… на Рождество, пять лет назад, первое Рождество после смерти мамы…»

На душе у нее скребли кошки. Разве он недостаточно дал ей понять, что она ничего собой не представляет и что только по милости дурацкой медицинской ошибки он вынужден с ней обедать? А по сути дела, он заботился исключительно о своем драгоценном ребенке. Она ведь должна хорошо питаться, чтобы ребенок родился здоровым.

«Ну и ладно!» – внезапно разозлилась Анджела и решительно вошла в ресторан.

Метрдотель, улыбаясь, поспешил навстречу появившимся посетителям, потом внезапно на его лице отразилось недоумение, но уже в следующее мгновение при виде кавалера столь неказистой и плохо одетой барышни лицо расплылось в счастливой улыбке.

– Синьор Пирелли, я всегда рад видеть вас и ваших гостей в нашем ресторане. Сюда, пожалуйста.

Идя следом за мужчинами, Анджела изо всех сил старалась быть незаметной. Но очень скоро обнаружила, что нельзя остаться незамеченной, если ты идешь в компании с Домиником Пирелли. Как только он вошел в зал, головы всех обедающих развернулись в его сторону. Шикарно одетые женщины буквально пожирали его голодными взглядами. И, конечно, с нескрываемым интересом и недоумением разглядывали его спутницу. У всех на лицах застыл один и тот же вопрос: как эти два человека могли оказаться вместе?

Идя по красной дорожке между столиков, Анджела старалась не замечать любопытных взглядов, обращенных в ее сторону, всем было, безусловно, понятно, что она здесь чужая. Всем, кроме мистера Пирелли, впрочем, его это, похоже, совершенно не трогало.

Столик для них был приготовлен в отдельном небольшом зале с окном, из которого открывалась панорама всего залива – удивительной красоты зрелище!

– Мадам! – услышала Анджела голос метрдотеля и поняла, что он стоит возле ее стула и ждет, когда она сядет.

Смутившись, Анджела быстро опустилась на стул и потянулась за салфеткой, но тут же быстро отдернула руку, поняв, что опять допустила ошибку. Другой официант уверенным движением вытащил из кольца салфетку, развернул ее и, не глядя на молодую женщину, положил салфетку ей на колени. Больше всего на свете Анджеле хотелось сейчас провалиться сквозь землю.

«Ну что я здесь делаю? – с горечью подумала она. – Как попала в этот чужой мир, где даже обслуга заставляет меня чувствовать себя человеком второго сорта?»

Ей казалось, что даже меню в этом ресторане издевается над ней. Оно было полностью написано на итальянском языке, и Анджела поняла лишь пару слов. Цены вообще не были указаны. Она попыталась прикинуть в уме, сколько здесь может стоить обед, но быстро оставила эту пустую затею. А мистер Пирелли бывает здесь достаточно часто, раз метрдотель лично приветствует его! Сколько же у него денег, если он, не моргнув глазом, пригласил ее на обед? Чем занимается? Где работает?

Она посмотрела в окно и загляделась на катера, мчащиеся по воде и оставляющие за собой широкий белый след. Ветра почти не было, и прогулочные яхты одна за другой не спеша скользили по морской глади.

– Мы сегодня торопимся, Диего, – услышала она голос Доминика. – Миссис Камерон должна успеть на поезд.

Она обернулась к столу как раз в тот момент, когда официант, кивнув, произнес:

– Понимаю. В таком случае вы хотите заказать прямо сейчас?

– Мой обычный салат, – сказала Симона.

– А что вы будете есть, миссис Камерон?

Вопрос, который мучил Анджелу с того момента, как она взяла в руки меню, теперь вплотную встал перед ней. Она с удовольствием бы попросила, чтобы ей принесли то же самое, что и Симоне, но Анджела не знала, какой именно салат заказала секретарша, а значит, и как среагирует на него ее желудок. А вдобавок ей нужно было съесть что-нибудь более существенное, чем салат.

Она с сомнением посмотрела на официанта:

– Вы не приготовите мне стейк?

Симона не удержалась от смешка. Официант моргнул от неожиданности.

– Я думаю – оссо буко, – вмешался в их разговор Доминик, забрав у нее из рук меню и вместе со своим передав официанту. – Два, пожалуйста.

Надеюсь, вы приготовите их быстро.

Он очень вовремя пришел ей на помощь, и Анджела поблагодарила его за это молчаливым кивком.

– Откуда вы приехали? Издалека? – спросил он.

– Нет, не очень. Из Шервила.

– Из Шервила? – переспросила Симона, причем в ее голосе слышалось неприкрытое удивление, как будто Анджела сказала, что она прилетела из космоса.

– Там просто дешево, – усмехнулась Анджела, догадавшись, в чем дело: у этого западного пригорода Сиднея плохая репутация, поскольку о нем частенько упоминают в криминальных новостях. – А на экспрессе это всего лишь час езды, – пожала она плечами.

Доминик нахмурился. Несомненно, он поставил будущей матери своего ребенка еще одну двойку за то, что та живет в неправильном месте.

Но то, что мужчина сделал в следующую секунду, удивило Анджелу до глубины души.

– Симона, я думаю, что теперь я один тут управлюсь, а вы можете вернуться на работу.

– Вы уверены? – недовольно протянула женщина.

– Вполне. Встретимся позже, в офисе.

Симоне ничего не оставалось делать, как уйти, оставив их одних.

С кувшином воды в одной руке и тарелкой свежеиспеченного хлеба с хрустящей корочкой в другой появился официант. Анджела почувствовала, что ей хочется пить.

Вода оказалась холодной и вкусной. Напившись, она взяла кусочек хлеба и стала намазывать на него масло. Масло было не слишком твердым и не слишком мягким, а именно таким, чтобы его было удобно мазать.

Вскоре два официанта поставили перед ними тарелки с едой, над которыми поднимался пар. На несколько секунд Анджела так и застыла с открытым ртом. Горы мяса в густом томатном и овощном соусе плюс пиала с золотистым рисом. Все это выглядело и пахло просто божественно и к тому же совсем не походило на стейк, который она ожидала увидеть.

– Это то, что я заказала?

– Оссо буко, – ответил Доминик, посмотрев на стоящую перед ним тарелку. – Если в буквальном переводе, то «полая кость», а так это тушеная телячья голень. Не стейк. Я думаю, вам понравится.

– Пахнет превосходно!

– Классическое итальянское блюдо, – сказал он, приступая к еде. – А вы любите итальянскую кухню?

– Не знаю, – честно ответила Анджела, внимательно изучая свою тарелку и раздумывая, с чего бы ей начать. Шен не любил никаких новшеств в еде, и поэтому она давно перестала экспериментировать.

– Попробуйте, – посоветовал Доминик.

Анджеле не понадобился нож, поскольку она обнаружила, что стоит дотронуться до мяса вилкой, как оно легко разделяется на части. Мясо таяло во рту, соус оказался невероятно вкусным, а золотистый рис, заправленный маслом и острым сыром, невозможно было даже описать.

– Потрясающе! – прошептала она и хотела добавить что-нибудь еще, но замолчала, увидев на губах своего визави нечто напоминающее улыбку. Невероятно, но подобная вроде бы мелочь полностью изменила выражение его лица. Если минуту назад оно казалось вырубленным из камня, то сейчас сделалось живым и обаятельным.

– Ешьте, – приказал он, и его лицо приняло обычное выражение. – А затем мы поговорим.

«Когда я в последний раз видел такого голодного человека? – попытался вспомнить Доминик и тут же понял, что давно не видел, чтобы женщины вообще ели бы хлеб. – Ну пусть ест. А самое главное, мой ребенок тоже будет сыт!»

Доминик откинулся на спинку стула и глубоко задумался, вспоминая последние события.

Его ребенок! Прошло уже двадцать четыре часа с тех пор, как он услышал эту новость, но все еще никак не мог к ней привыкнуть. От одной этой мысли по коже сразу побежали мурашки и внутри все похолодело. Когда-то довольно давно он даже пытался молиться, чтобы это случилось, и не столько ради себя, сколько ради Карлы. Ему так хотелось, чтобы она была счастлива, чтобы с ее лица не сходила улыбка. Однако процедура оказалась слишком тяжелой для Карлы, как физически, так и психологически. И в конце концов врачи посоветовали отказаться от этой идеи. И вот теперь, спустя столько лет, у него будет ребенок! Эта мысль вызывала в нем странное двойственное чувство: радость от того, что чудо все-таки произошло, и в то же время горечь, ведь оно случилось слишком поздно.

Какой дьявольски изощренный поворот судьбы!

Между Карлой и этой женщиной не было ничего общего, кроме… болезненного вида.

Слабое здоровье Карлы всегда доводило Доминика до исступления, и вот теперь опять…

Впрочем, доктор Кармихел уверял его, что Анджела абсолютно здорова, но Доминик не был с ним согласен. Разве она едва не потеряла сознание, когда они встретились? У нее изможденный вид, тонкие, почти прозрачные руки, а когда она сняла свои огромные солнцезащитные очки, то под глазами оказались большие черные круги. Правда, справедливости ради, он должен был признать, что аппетит у нее отменный, однако услужливая память тут же подсунула ему воспоминания о том времени, когда Карла тоже не жаловалась на отсутствие аппетита, и у него даже зародилась надежда, что, может быть, все кончится хорошо и жена поправится, но всякий раз через час-другой после еды начиналась рвота, и все усилия шли насмарку.

Но вот сидевшая напротив него женщина положила на тарелку нож с вилкой, отпила глоток воды и посмотрела ему в глаза.

Внезапно Доминик ощутил, как прошлое накрывает его с головой.

Официанты убрали со стола грязные тарелки и принесли ему кофе. Женщина предпочла пить воду.

Доминик вынужден был признать, что после еды женщина стала выглядеть гораздо лучше. На щеках появился легкий румянец, губы порозовели… и он с удивлением обнаружил, что они пухлые и чувственные. Неожиданно он увидел, что и глаза у нее очень красивые: огромные, ярко-голубые и чистые, как горный кристалл. Черные круги под глазами, конечно, пропасть не могли, но выглядели уже не столь ужасающе. Доминик вглядывался в лицо сидевшей напротив него женщины, силясь понять, что заставило ее позвонить ему и зачем она захотела сего дня встретиться. В результате у него возникло ощущение, что она что-то скрывает. Выяснить правду можно было только одним способом, и он решил незамедлительно им воспользоваться.

– Ну хорошо, – произнес Доминик и положил на середину стола маленький диктофон, – теперь перейдем к делу.

Анджела облизнула мгновенно высохшие губы. Всего минуту назад она сидела расслабившись и наслаждаясь послевкусием отличного обеда, несомненно лучшего в ее жизни, и вот теперь все кончилось.

Она уловила волну неприязни, исходящую от мужчины, но не могла понять, в чем перед ним провинилась.

Манера, с которой он стал с ней разговаривать, подошла бы скорее для деловой встречи, нежели для обсуждения будущего их волею судеб общего ребенка.

– Для чего это? – настороженно спросила Анджела, кивнув в сторону диктофона.

– Для записи, миссис Камерон. Вы, конечно, получите копию.

– Вы мне не верите?

Он так строго взглянул на нее, что она вся сжалась в комок.

– Кто говорит о недоверии? – Он тяжело откинулся на спинку стула. – Проблема заключается в том, что я не знаю вас, а вы не знаете меня. Тем не менее мы с вами оказались крепко связаны до тех пор, пока вы не родите моего ребенка. А потому я считаю, что для всех будет лучше, если мы с самого начала исключим возможные ошибки или недопонимание. Вы согласны со мной?

– Что именно вы имеете в виду?

Мужчина пожал плечами, словно размышляя над ее вопросом. Она внимательно следила за выражением его лица и поняла: дай ему волю, он бы просто-напросто уничтожил ее.

Вот ему и приходится искать компромиссное решение.

– Предположим, что один из нас сегодня скажет одно, а затем передумает и скажет совсем другое, – медленно, чеканя каждое слово, произнес Доминик.

– Я не передумаю.

– Тогда вам не о чем волноваться.

– А вам не нужно ничего записывать.

– Вы так уверены? – Он наклонился вперед. – А что будет, если я передумаю? Доверие – понятие двухстороннее, миссис Камерон.

Если передумает он? За годы замужества у Анджелы появилась привычка при волнении крутить на пальце обручальное кольцо. Вот и сейчас она, как всегда, потянулась к кольцу, но не нашла его.

Сегодня ночью, когда Анджела думала о предстоящей встрече, ей казалось, что ситуация простая и понятная: отец ребенка выслушает ее историю и тут же согласится забрать малыша к себе. Ведь это так просто! Или нет?

– Вы, мистер Пирелли, хотите убедить меня, что вам нельзя доверять?

Несмотря на то что его рот искривился в подобие улыбки, взгляд оставался жестким и холодным. Анджела поняла, что переступила черту дозволенного.

– Как я уже сказал, – отчетливо, почти по слогам проговорил он, – мы с вами не знаем друг друга. Разговор идет не о бездомной кошке или собаке, а о ребенке. Моем ребенке! Малыш должен родиться через шесть месяцев, а потому я хочу, чтобы все, о чем мы сегодня договоримся с вами, было бы записано и официально оформлено. Я хочу, чтобы ни у одного из нас не оставалась хотя бы минимальная возможность впоследствии изменить принятое решение.

Не так, конечно, Анджела представляла себе эту встречу. Однако, может быть, мужчина прав. Они ведь действительно имеют дело с ребенком, который по ошибке развивается в теле посторонней женщины, и естественно, им нужно подписать какое-нибудь соглашение.

– Хорошо, – согласилась она, – давайте поступим по-вашему.

– Отлично, – скорее нетерпеливо, нежели с удовлетворением сказал Доминик. – Итак, начнем с самого простого. На данный момент срок вашей беременности равен приблизительно двенадцати неделям, причем ребенок не ваш. Правильно?

– Абсолютно.

– В результате медицинской ошибки вы вынашиваете не своего ребенка, а моего.

Она согласно кивнула.

– Вчера вы позвонили мне и рассказали об этом.

– Да.

– Почему вы это сделали, миссис Камерон? Что вы хотите мне предложить?

«Он что, шутит?» – пронеслось у нее в голове.

– Мистер Пирелли, я пришла сюда беременная вашим ребенком. Как вы думаете, что я хочу предложить вам?

Доминик проигнорировал ее вопрос и задал свой:

– Я ведь с вами вчера разговаривал?

«Ну что ж, – подумала она. – Наверное, он хочет, чтобы я все рассказала на диктофон».

– Я вижу ситуацию следующим образом. Ребенок, которого я вынашиваю, не мой, и мне казалось очевидным, что вы должны об этом узнать. И я надеялась, что вы захотите забрать себе малыша, когда он родится.

– Потому что сами вы ребенка не хотите?

Его слова прозвучали как обвинение. Да, она действительно больше не хотела иметь детей, но это не его ума дело.

– Это ваш ребенок, поэтому я думала, а вернее, я надеялась, что вы захотите, чтобы он жил с вами.

– Вы хотите сказать, что вы родите и отдадите мне ребенка?

– Естественно.

– Сразу же, как только он родится?

– Боюсь, что раньше мне не удастся это сделать, – устало улыбнулась она.

Его глаза потемнели, и он смерил ее тяжелым взглядом, словно хотел предупредить, что не позволит шутить на эту тему.

– Следовательно… – медленно начал Доминик, словно предлагая своей собеседнице продолжить фразу.

– Следовательно, малыш не имеет ко мне никакого отношения. Он – ваш.

– И вы хотите отдать малыша, не ожидая ничего взамен, и готовы пообещать, что больше никогда не будете пытаться с ним увидеться?

– А как может быть иначе, если он не мой?

Доминик наклонился над столом, подался вперед и, в упор глядя ей в глаза, произнес:

– Вот именно это и остается для меня загадкой, миссис Камерон. Объясните мне наконец, зачем вам нужно вынашивать чужого ребенка? Может быть, вы все-таки надеетесь получить что-то взамен?

Глава 4

– Простите, я не понимаю, что вы имеете в виду! – возмутилась Анджела. У нее затряслись руки и застучало в висках.

– Да бросьте вы! Неужели, по-вашему, я похож на идиота, который поверит такому бескорыстию? Вы хотите убедить меня в том, что по доброте душевной собираетесь даром отдать мне малыша и не потребовать ничего взамен? Ни-че-го? – Он нервно рассмеялся. – Почему бы вам просто не назвать вашу цену? Скажите мне наконец, сколько денег вы хотите получить?

Не веря своим ушам, она медленно покачала головой из стороны в сторону. Вчера по телефону он спросил ее практически о том же.

– Почему вы решили вынашивать чужого ребенка? Какая вам от этого польза? – не унимался мистер Пирелли.

У нее не укладывалось в голове, что он говорит абсолютно серьезно.

– Мое решение никак не связано с деньгами.

– Да перестаньте говорить глупости, миссис Камерон, – насмешливо бросил Доминик, и в его потемневших глазах читалось недоверие и нескрываемое презрение к ней. – Вы надеетесь убедить меня в том, что не рассчитывали таким образом заработать некую сумму денег?

Он явно был уверен в обратном.

Ну что ж, ей действительно нужны деньги! Но не подачки!

Хотя…

Внутренний голос, как змей-искуситель, принялся нашептывать ей, что она не права. Нечего отказываться от денег, если он так настаивает. Она должна подумать о будущем. В клинике обещали, что они возьмут на себя все медицинские расходы, но Шен не оставил ей ничего на жизнь, а работу она потеряла.

«Похоже, что других вариантов у меня нет», – подумала она с горечью, а вслух произнесла:

– Так что именно вы мне предлагаете?

Ничего не дрогнуло у него в лице, лишь на секунду на губах появилась едва заметная улыбка. Анджела сделала вид, что ничего не заметила, но у нее возникло твердое ощущение, что она совершила непоправимую ошибку.

– Я предлагаю вам деньги, во-первых, за возникшие неудобства, которые вы уже испытываете и вынуждены будете терпеть еще шесть месяцев, и, во-вторых, за то, что ваши планы завести собственного ребенка откладываются. Вполне естественно, что вы захотите попытаться еще раз. – Он говорил нарочито почтительным тоном, уверенный в том, что теперь она полностью в его власти. Ее сопротивление смутило его, но, к счастью, оно оказалось недолгим, теперь Доминик вновь чувствовал себя хозяином положения, разговор перешел в привычное для него русло. Он был доволен тем, что в очередной раз правильно просчитал ситуацию. Никто и никогда не станет делать ничего подобного из чистого альтруизма. В мире на все есть своя цена и за все нужно платить! Он не торопил ее, а лишь молча наблюдал за тем, как она крутит в руках пустой бокал.

«Наверное, она прикидывает, какую сумму лучше назвать, чтобы не продешевить», – возникла у него в голове привычная мысль. Ему мешало лишь то, что Анджела выглядела как растерявшийся ребенок, которого заставляют играть во взрослые игры.

Она подняла голову и встретилась с ним взглядом.

– Очень трогательно, мистер Пирелли, но моя следующая беременность касается только меня.

Теперь ему опять не верилось, что она примет его предложение.

«Во всем виноват этот чертов диктофон, – ругал он себя. – Наверняка из-за него она столь неуступчива и сдержанна».

Но он не собирался сдаваться.