Не противься страсти

Чарлин Сэндс

Не противься страсти

Глава 1

Нeтоpопливый цокот лошадиных копыт всегда заражал Таггарта Уорта веселым настроением, вызывая улыбку на его загорелом лице.

Всегда, но только не сегодня.

С кружкой кофе в руке он стоял привалившись к ограде загона и хмуро наблюдал за бегущими по кругу тремя призовыми кобылами, которых выгуливал молодой ковбой. Четкой работой парня хозяин был доволен, но на душе у него скребли кошки. Накануне ранчо Уортов упустило очень выгодную сделку по продаже скота. Хокинс Салливан обошел их и выиграл сделку, как это случалось уже не раз. А ведь сделка могла принести Уортам немалую прибыль.

Ох уж этот Салливан!

Скотопромышленник Хокинс Салливан был их соседом и источником постоянного раздражения Таггарта, этакое бельмо у него на глазу. И теперь он ловко обставил семью Уорт в сделке, которую Таггарт уже считал своей.

Тагг сделал большой глоток из кружки и с отвращением поморщился: крепкий напиток совсем остыл. Выплеснув кофе на землю, Тагг водрузил опустевшую кружку на стойку перил. Мысли его снова вернулись к той единственной ночи, которую он провел в Рино с дочерью Хокинса. Это случилось около месяца назад, и с тех пор Келли Салливан не шла у него из головы, что сильно мешало спокойному существованию главного финансиста «Уорт энтерпрайзиз», каковым являлся Тагг. Вместо того чтобы разрабатывать план, как предложить покупателю более выгодную цену или другим способом перехитрить Большого Ястреба (так прозвали Хокинса[1] в среде скотопромышленников), Тагг постоянно думал о его дочке. Сначала ему даже казалось, что Ястреб специально подослал Келли в Рино, чтобы отвлечь его, Тагга, от торгов, но потом отмел эти подозрения как беспочвенные: Хокинс слыл безжалостным и беспощадным бизнесменом, но он бы никогда не стал подкладывать дочь под конкурента. Да и независимый характер Келли не позволил бы ей подчиниться отцу в столь деликатном вопросе.

Тагг знал Келли еще девочкой, поскольку их ранчо граничили друг с другом, но не видел ее долгие годы. И вот когда он сидел за барной стойкой в одном из кабаков Рино, она сама подошла к нему, схватила за рукав и потащила на танцпол.

О, это был сумасшедший вечер, за которым последовала не менее сумасшедшая ночь!

– Потанцуй со мной, ковбой, – сказала Келли, обвив тонкими руками его крепкую шею и улыбаясь призывной улыбкой. – Покажи мне, насколько ты пластичен.

Слегка обалдевший от неожиданности, Тагг положил ладони ей на талию и притянул к себе. Она была такая теплая в его руках, такая живая, такая манящая, что Тагг мгновенно потерял голову, чего с ним давно уже не случалось.

– А ты готова подчиняться моим движениям? – поинтересовался он, делая первое па.

– О да, Тагг, я готова подчиняться… – Она хитро подмигнула и закончила фразу, приблизив губы к его губам: – Всем твоим движениям.

В ее глазах читалось явственное и совершенно недвусмысленное приглашение. Тагг утратил способность мыслить разумно. Уже много месяцев у него не было женщины, а обволакивающий взгляд Келли говорил ему о том, что она хочет того же, что и он, – одну ночь безудержного секса. Так стоит ли попусту терять время и бесцельно толкаться локтями с другими танцующими парами! Взяв Келли за руку, Тагг быстро повел ее к выходу.

Сгорая от нетерпения, они добрались до номера Тагга в отеле и, едва за ними закрылась дверь, принялись срывать друг с друга одежду…

– Хорошая кобылка.

Голос старшего брата вывел Тагга из задумчивости, он повернулся и уставился на приближающегося к нему Клея. Таггу и его двум братьям принадлежали семьдесят пять тысяч акров заливных пастбищ в графстве Ред-Ридж, этой землей владело несколько поколений Уортов. Клей обосновался в главном доме, Джексон большую часть времени проводил в городском пентхаусе, а Тагг предпочитал жить здесь, в современном жилище, построенном на месте старой хижины предков.

– Это ты о Хитрюге? – спросил он Клея.

– Странным имечком ты ее наградил, братец.

– Ну, это долгая история. Просто для того, чтобы выкупить этот племенной образец, мне пришлось пойти на некоторые хитрости.

Работник повел лошадей в дальний конец загона.

– Давненько ты не заглядывал в главный дом, – провожая их взглядом, заметил Клей. Сдвинув шляпу на затылок, он повернулся к брату и прямо посмотрел ему в глаза. – Подъехав сюда, я некоторое время наблюдал за тобой. Не могу сказать, чтобы вид у тебя был жизнерадостным. Проблемы?

Тагг не любил делиться с кем-либо своими любовными связями. Ему и самому было неприятно вспоминать, как рано утром он сбежал от Келли, оставив записку на кровати. Никогда раньше он так не поступал с женщинами, это было не в его стиле. Но сейчас ему вовсе не хотелось обсуждать это со своим братом, равно как и потерю выгодной сделки.

Со своими заморочками он привык разбираться сам.

Больше всего Тагг ценил уединение, и современная техника связи помогала ему в этом: он управлял делами прямо из дома с помощью компьютеров, Интернета и айфона. Клей занимался работниками и служащими, а Джексон управлял владениями Уортов в Финиксе.

– У меня все в порядке, Клей, просто бумажная волокита замучила. А у тебя как?

– Все отлично, занимаюсь «Песней Пенни». Знаешь, строительство практически завершено, первые маленькие пациенты должны прибыть через несколько недель.

Тагг улыбнулся. Центр детской реабилитации «Песня Пенни» являлся любимым детищем Клея и его жены, с которой он жил раздельно, а название свое получил в честь десятилетней девочки, умершей от тяжелой изнурительной болезни. Центр предназначался для помощи детям, оправляющимся после тяжких недугов.

– Мы рассчитываем на твою помощь, Тагг, – добавил Клей.

– Хорошо. Я загляну туда сегодня и проверю, как там дела на строительстве.

Клей кивнул и пошел к своему автомобилю, но на полпути остановился и, повернувшись к брату, несколько секунд пытливо вглядывался в его лицо.

Брови Тагга поползли вверх.

– Что?

– Четыре года, Тагг.

Прошло уже четыре года. Тагг судорожно втянул воздух сквозь сжатые зубы, но вовремя сдержался и только тихо произнес:

– Я знаю, Клей, не нужно мне напоминать. Клей неодобрительно покачал головой:

– Пора выбираться из своей скорлупы, хватит предаваться горю.

С этими словами он сел в машину и уехал. Тагг остался один со своими мыслями. Одиночество – это то, чего он хотел, к чему стремился с тех пор, как четыре года назад потерял свою жену Хизер. Выбираться из скорлупы, как образно выразился брат, он не намеревался.

Келли Салливан стояла в тени, отбрасываемой грядой Ред-Ридж, всего в нескольких шагах от двери Тагга. Она чувствовала, как по телу пробегает дрожь. Нет, она не боялась встречи с Таггом, напротив – стремилась увидеться с ним как можно скорее, хотя и понимала, что не обрадует его своим приездом. После той памятной ночи он не звонил ей и вообще не делал никаких шагов, чтобы встретиться с ней.

Она поднялась по ступеням и вытащила из кармана джинсов записку, которую Тагг оставил в номере отеля. Девушка столько раз доставала ее и перечитывала, что бумага совсем истончала и обтерлась на сгибах.

Келли вспомнила, какой шок испытала, когда вместо Тагга обнаружила в кровати рядом с собой эту записку.

«Келли. Все было прекрасно. Уехал, чтобы вернуться домой пораньше. Тебя будить не хотел.

Тагг».

Лаконично и вполне в духе Тагга. Он был немногословен и необщителен, но в спальне с лихвой компенсировал эти недостатки, тем более что других у него вроде и не было. Келли нисколько не жалела о ночи, проведенной с ним. В Рино она чувствовала себя несчастной и брошенной, а потом неожиданно заметила Тагга, одиноко сидящего за стойкой бара, и что-то щелкнуло у нее в голове, заставляя подойти к человеку, который ей всегда нравился и к которому ее тянуло.

«Это твой шанс, девочка, воспользуйся им!»

Келли повиновалась зову внутреннего голоса, и ее самые безумные фантазии с Таггом в главной роли воплотились в жизнь.

Снова сунув записку в задний карман джинсов, Келли постучала в дверь, но никто не откликнулся на ее стук. Тогда она приложила ладонь ко лбу козырьком, защищаясь от полуденного солнца, и стала осматривать окрестности в поисках Тагга.

Его просторный одноэтажный дом расположился на высоком холме, и от крыльца открывался великолепный вид на долину и красноватые хребты Ред-Ридж. Келли обожала эту живописную часть Аризоны. Всего час езды от многолюдного и суетливого Финикса с его прославленными историческими районами, спортивными центрами и сверхсовременными магазинами – и такое спокойствие, такое буйство природы!

Владения Тагга казались отрезанными от внешнего мира.

Именно к этому он и стремился, подумала Келли, особенно после того, что произошло с его семьей. История Тагга была известна многим. Чемпион среди укротителей необъезженных мустангов женился на королеве родео. Красивые ухаживания, красивая свадьба, все как в прекрасной сказке. Вот только жить долго и счастливо им не довелось: Хизер Бентон Уорт разбилась в авиакатастрофе, которую маленький частный самолет потерпел прямо на взлетно-посадочной полосе, находившейся на земле, принадлежавшей Уортам. И с тех пор Тагг замкнулся в себе и погрузился в скорбь. О деталях катастрофы никто не говорил, а сам Тагг, казалось, тоже погиб в тот страшный день вместе с любимой женой. Забросил родео, перестал встречаться с друзьями и заперся в четырех стенах своего дома. Отец Келли как-то сказал, что Клейтон Уорт намеренно сделал Тагга вице-президентом компании, чтобы хоть как-то отвлечь его от горестных переживаний.

Келли прищурилась и наконец увидела, что от линии хребтов отделилась темная точка. Вскоре стал различим одинокий всадник, приближающийся к дому. Сердце Келли забилось чаще. Она не виделась с Таггом целых пять недель, и теперь ей не терпелось поделиться с ним своим секретом.

Даже в седле Тагг выглядел высоким и статным. На нем была голубая рубашка, а поверх джинсов – кожаные чехлы, предохраняющие колени и ноги ковбоев. Если Тагг и удивился, увидев Келли у порога своего дома, то ничем этого не выдал. Молча перекинул ногу через седло и легко спрыгнул на землю.

– Ты такая красивая девочка! – восхитилась Келли, похлопав гнедую кобылу по блестевшей от пота мощной шее. Она питала привязанность ко всем животным, но особенно выделяла лошадей и даже считала себя в некотором смысле экспертом.

Тагг сложил руки на груди и бесстрастно посмотрел на Келли сквозь солнечные очки.

– То же самое могу сказать о тебе, – молвил он наконец.

Она не могла видеть его глаз, но могла поклясться, что этими словами он всего лишь отдал дань вежливости.

– Здравствуй, Тагг.

– Привет, Келли. Ты приехала ко мне? – поинтересовался он ровным голосом.

– Да, хотела тебя увидеть.

Он с силой потер ладонью затылок и вздохнул:

– Послушай, я рад…

– Правда?

Тагг снял очки, и Келли как жаром обдало, она даже немного покраснела, вспомнив, с какой страстью эти серебристо-синие глаза смотрели на ее обнаженное тело там, в гостиничном номере.

Когда Келли выросла из детских платьиц, отец строго-настрого запретил ей общаться с отпрысками Уортов. Таково было одно из непреложных правил ее строгого отца, который считал, что ни один из парней этого семейства не достоин даже мизинца красавицы Келли. А уж о том, чтобы породниться с самими Салливанами, и речи быть не могло. Однако Келли постоянно встречалась с Таггом в школе, видела его в городе и с замиранием сердца следила за его успехами на различных родео, где никто не мог сравниться с ним в укрощении необъезженных мустангов.

Проще говоря, в мечтах юной Келли безраздельно царил один человек – Таггарт Уорт. С ним для нее вставало солнце, с ним оно садилось за горизонт. Во сне и наяву она грезила о широкоплечем темноволосом юноше с красивым волевым лицом, словно выточенным античным ваятелем. Шесть месяцев назад, когда она вернулась домой из Бостона, чтобы ухаживать за отцом после сразившего его сердечного приступа, ничего в ее отношении к Таггу не изменилось. Только теперь она стала взрослой и больше не прислушивалась к мнению отца…

– Да, – ответил на ее вопрос Тагг, – я, если честно, думал о тебе. – Немного помявшись, он добавил: – Прости меня за то, что произошло в Рино. Это… не должно было случиться. Я не привык так поступать с женщинами.

Зародившаяся было надежда угасла в ее глазах. Уж она-то никогда не станет сожалеть о той ночи. А он… Он просит прощения?

Келли гордо вскинула голову и посмотрела Таггу в глаза:

– Ну, ты же не просто исчез, а оставил мне записку.

– Но я должен был дождаться твоего пробуждения и все объяснить лично, – нахмурился Тагг.

– Да ничего не нужно было объяснять, Тагг. Мы оба получили то, чего хотели. – Поймав недоверчивый взгляд Тагга, Келли повернулась к кобыле. – Смотри, как она тяжело дышит. – И, взяв лошадь под уздцы, она повела ее к конюшне, нежно приговаривая: – Пойдем, девочка, здесь слишком жарко.

Пожав плечами, Тагг последовал за ними.

Келли с удовольствием вдохнула знакомый с детства запах соломы, овса и опилок. Пока она освобождала лошадь от уздечки, Тагг начал снимать седло, угрюмо поглядывая на девушку.

– Послушай, тебе вовсе не обязательно заниматься этим, – проворчал он.

– Ерунда, ухаживать за такой красавицей мне только в радость. Я ведь тоже выросла на ранчо, как и ты, – напомнила ему Келли. – Не забывай об этом.

– Да уж, – скривился Тагг, – такое соседство не забывается. Наш главный конкурент – прямо у нас под боком!

– Так вот в чем проблема, – усмехнулась Келли, подавая ему скребок. – Все дело в том, что я дочь Большого Ястреба?

На мгновение их пальцы соприкоснулись, и в глазах Тагга вспыхнула искорка, но ответил он сразу и очень твердо:

– Нет. И все же ты заслужила от меня большего, чем просто записка.

И он принялся чистить скребком лоснящуюся спину лошади.

– Брось, Тагг, я знала, на что шла. И вообще, все было… прекрасно, ты не находишь?

Тагг повернулся к ней и посмотрел тяжелым взглядом:

– Нахожу. Но больше это не повторится.

– А я и не настаиваю, – быстро проговорила Келли, гордо вздернув подбородок. – И чтобы не держать тебя больше в напряжении, скажу, зачем приехала сюда. Думаю, тебе лучше узнать это от меня, чем от своего брата. Отныне ты будешь достаточно часто видеть меня на ранчо Уортов. Дело в том, что я добровольно вызвалась помогать в «Песне Пенни». Я считаю это достойным занятием и с нетерпением жду, когда смогу приступить к работе с детишками.

– Ты?!

Тагг выругался сквозь зубы. Келли Салливан была последним человеком, которого он хотел бы видеть на земле Уортов. А теперь она собирается все время маячить у него перед глазами. Тагг постоянно думал о ней, вернувшись из Рино, вспоминал ту знойную ночь и ее прекрасное тело, распростертое на смятых простынях. Когда сегодня он увидел Келли у своего дома, то почувствовал, что сердце вот-вот вырвется из груди.

– Да, я.

– Но почему?

– Я дипломированный психолог и очень люблю детей. Я знаю, что могу внести свой вклад в деятельность центра реабилитации. И Клей считает, что у меня все получится.

Клей? Что ж, придется ему по-мужски поговорить со своим братом и объяснить, что от кандидатуры Келли придется отказаться. И вовсе не потому, что они упустили выгодную сделку из-за прыткого Хокинса Салливана. Тагг не желал подвергать себя ежедневному искушению попасть под чары обольстительной Келли.

Однако… что он скажет своему брату? Тагг с досадой тряхнул головой и принялся вновь чистить скребком лошадь. Клей понятия не имел о той страстной ночи, что они провели в Рино, а Тагг не собирался посвящать родственников в свои личные дела, хотя они и лезли к нему с расспросами и участием.

– Хорошо. Спасибо, что сказала мне о своих намерениях.

– Твой брат молодец, такая благотворительность идет на пользу людям.

– Угу.

– Я попросила Клея забыть о том, что я дочь Большого Ястреба, – добавила Келли. – Единственная моя цель – помочь центру в таком прекрасном начинании.

– Уверен, что он оценит твое рвение.

Отложив скребок, Тагг похлопал кобылу по лоснящейся шее, взял ведро и, наполнив его овсом, повернулся к лошади, чтобы задать ей корм, но при этом неловко задел плечом Келли. Уловив аромат ее духов, снова подумал о той ночи безумной страсти.

– Я думаю, мое угощение понравится ей больше твоего, – сказала Келли. Она вытащила из переднего кармана джинсов три кусочка сахара и протянула кобыле, та слизнула сахар теплым розовым языком, и Келли погладила сильное животное по гриве, тихонько приговаривая: – Ну что, теперь мы с тобой друзья, да? – Она повернулась к Таггу, ее глаза сияли. – Как ее зовут?

Тагг поставил ведро перед мордой кобылы, после чего отошел в сторону, подальше от волнующего запаха духов и аромата женского тела, и уже оттуда ответил:

– Красотка.

– Ух ты, прямо в точку! – восхитилась Келли.

Тагг кивнул, наблюдая, за девушкой, ласкающей породистое животное. Синие джинсы, мягкая хлопчатобумажная рубашка. Ничего возбуждающе-облегающего, от чего у мужчины вскипает кровь. Загвоздка только в том, что Тагг знал, что находится под этой непритязательной одеждой: округлые бедра и идеальной формы грудь.

Келли знала лошадей, умела разговаривать с ними, понимала толк в уходе за этими гордыми животными, что не могло не понравиться Таггу. Он прислонился к стене, не спуская с нее глаз, и, выдержав паузу, спросил:

– Почему ты сделала это, Келли? Мы ведь едва знаем друг друга. Почему ты выбрала меня?

Келли задумчиво посмотрела на него, словно прикидывая, какой дать ответ. Потом слегка склонила голову и сказала:

– Когда я увидела тебя там, в баре… ты выглядел так, будто чувствовал то же, что и я. Одиночество. Разочарование. Обманутые надежды. Желание изменить свою жизнь. И в этот момент я подумала, что мы нужны друг другу.

Такой честности от нее Тагг не ожидал. Каким-то неведомым образом Келли удалось заглянуть ему в душу и увидеть то, что там творилось. Он никогда и ни с кем не разговаривал о Хизер, намеренно спрятал боль глубоко внутри, однако сейчас вдруг ощутил потребность объяснить ситуацию Келли:

– В тот день была годовщина гибели моей жены. Она была для меня… всем, я поехал в Рино якобы по делам нашей фирмы только для того, чтобы забыться.

Глаза Келли наполнились сочувствием и пониманием.

– Прими мои соболезнования…

– Спасибо. – Тагг отвернулся к распахнутой двери и уставился на простирающиеся вдали земли Уортов невидящим взглядом. В его памяти возникла страшная картина расколовшегося надвое самолета на гудронированной площадке, но он прогнал это жуткое видение и, тряхнув головой, посмотрел в карие глаза Келли. – Я не шутил, когда сказал, что та ночь не должна повториться. Ничего хорошего из этого не получится, Келли. Нам лучше выкинуть все случившееся из головы.

– Договорились, – сразу же отозвалась она, не отводя от него глаз. – Я приехала сюда, чтобы сломать между нами лед, поскольку нам с тобой предстоит встречаться в «Песне Пенни», а я терпеть не могу попадать в неловкие ситуации.

– Я тоже, – улыбнулся Тагг. – Тем более я не очень общительный человек.

Келли издала гортанный смешок, и Таггу вдруг на долю секунды стало интересно, какое такое разочарование было у нее в жизни, однако он подавил свое неуместное любопытство. Ему нет дела до переживаний этой брюнетки с глазами цвета жженого сахара, какой бы красавицей она ни была.

Чувствуя, что пауза затянулась, Келли откашлялась и произнесла:

– Что ж, мне, наверное, пора. – Угу.

– Ну, пока.

Келли направилась к выходу, Тагг молча последовал за ней, но у самой двери она резко остановилась, и он, не успев среагировать, налетел на нее. Их тела соприкоснулись, его грудь коснулась ее спины. Тагг инстинктивно поддержал Келли за локти, чтобы она не упала.

– Что за черт, женщина! Предупреждать же надо! – вспылил он, но тут же остыл, почувствовав губами теплоту ее прекрасных черных волос.

Повернув голову, Келли пробормотала:

– Спасибо. Я просто вспомнила, что еще кое-что хотела сказать.

– Слушаю.

– Я… не из тех, кто привык захаживать в бары, чтобы подцепить очередного ухажера. – Келли покраснела, заметив, что левая бровь Тагга поползла вверх, и выпалила: – Я не шучу, Тагг, со мной такого еще никогда не случа…

– Да понял я, понял. – Ему хотелось поскорее избавиться от гостьи и от соблазнительного запаха ее духов.

– Правда? Ты мне веришь?

– Черт, какая разница, верю я тебе или нет? Но если для тебя это так важно, то да, верю. Может, я не слишком хорошо умею общаться с людьми, но инстинкты и интуиция у меня отличные.

– Твое мнение имеет большое значение для меня, Тагг. Я рада, что ты веришь мне, честно.

У Тагга в кармане раздалось дребезжание мобильного телефона. Никогда еще он не был так рад, нажимая кнопку соединения.

– Мне надо ответить, нужный звонок, – сообщил он девушке.

– До свидания, Тагг, – слабо улыбнулась ему Келли и пошла по дорожке.

Он проводил ее взглядом до самой машины и только тогда мрачно прорычал в трубку:

– Какого черта, Клей! Ты чем думал, когда нанимал на работу дочь Салливана?!

– Я так рада, что ты позвонила, Сэмми, мне именно сегодня тебя так не хватало! – Келли откинулась на подушки, поудобнее пристроив у уха трубку, слушая голос любимой подруги.

Она обвела блуждающим взглядом свою старую спальню на ранчо Большого Ястреба. Тут она выросла, тут провела лучшие годы своего детства. И сюда вернулась из Бостона, когда здоровье ее отца пошатнулось. Она так соскучилась по Аризоне, по раздольным просторам, по родительскому ранчо, но потом постепенно поняла, что жизнь ее как будто остановилась, замерла на месте. Даже обои и обстановка в спальне оставались такими же, какими были еще в ее детстве.

– Да, подруга, голосок у тебя сегодня какой-то невеселый, – согласилась Сэмми. – Что-нибудь случилось?

– Я… я просто соскучилась по тебе.

– Я тоже, дорогая. Но тебя же там ничего не держит, ты в любой момент можешь вернуться в Бостон. У меня до сих пор на одной из комнат висит табличка с твоим именем. Но все-таки я чувствую, что тебя что-то тревожит. Так в чем причина грусти?

– Как обычно. Мой отец.

– Большой Ястреб? – воскликнула Сэмми. – Опять? Что он натворил на этот раз?

– Ничего особенного. Просто как-то все разом накопилось… – Келли не очень хотелось делиться с подругой своим секретом, но кое-что она могла ей рассказать. Последний месяц отец страшно раздражал ее. Ястреба ничуть не смущало, что дочери стукнуло уже двадцать шесть лет и она – дипломированный специалист, он по-прежнему контролировал каждый ее шаг, считая неприспособленной к жизни. – Ты помнишь, я встречалась с парнем по имени Трои?

– Конечно, помню. Высокий, светловолосый. Плотник, кажется. Только я думала, что вы все еще встречаетесь. По крайней мере, ты ничего не говорила о разрыве, когда звонила мне последний раз.

Плотник Трои пришел к ним на ранчо, чтобы принять участие в строительстве нового бассейна, и красота хозяйской дочки буквально сразила его наповал.

– Я ничего не сказала, потому что была взбешена поведением отца. Хотела успокоиться, – нахмурилась Келли. – Понимаешь, я очень люблю папу, но он все решения принимает за меня и считает, что именно так должны вести себя настоящие отцы.

– У тебя нет мамы, вот он и проявляет двойную заботу, компенсирует, так сказать, отсутствие материнской любви, – предположила Сэмми.

– Я всегда это понимала и многое ему прощала, поскольку знала, как он горюет по маме. Но ее нет уже одиннадцать лет, а он вместо того, чтобы жить дальше, всю свою любовь к ней обратил на меня. Надышаться на меня не может и постоянно навязывает мне свою волю.

– Ох, Келли, бедненькая моя! Я-то думала, что он успокоился после твоего возвращения из Бостона.

– Нет, Сэмми, все стало еще хуже. Отец захотел, чтобы я работала на него, сказал, что, если я откажусь взять в свои руки бразды правления на ранчо, дело всей его жизни погибнет, небо упадет на землю и раздавит ранчо. Пришлось согласиться. Это было пару месяцев назад. Я старалась, Сэмми, честное слово, старалась, но, как выяснилось, у нас с отцом разные взгляды на многие вещи.

Методы беспощадного бизнесмена Большого Ястреба оказались слишком жестокими и неприемлемыми для Келли. По деловым вопросам у них все время случались стычки.

Сэмми понимающе хмыкнула.

– В конце концов, – продолжала Келли, – я сказала папе, что хочу попробовать свои силы в той области, которая мне интересна, не зря же я училась целых четыре года. Он вроде бы уступил, но вплотную занялся Троем.

– И что же он сделал?

– Трои хороший парень, он мне нравился, но не больше. Никаких умопомрачительных чувств, от которых кругом идет голова, я к нему не испытывала. – Вот Тагга она действительно любила. Разволновавшись, Келли встала с кровати и, подойдя к окну, улыбнулась, глядя с высоты второго этажа на свою обожаемую пегую лошадку Свободу, резвящуюся в вольере. – С Троем я встречалась около месяца. Папа задавал всякие вопросы, намекал, что Трои для меня не очень хорошая партия. – Келли помолчала. – Я уже начала привыкать к Трою, как вдруг он перестал мне звонить и сам не подходил к телефону. Тогда я подъехала к его офису и спросила, что произошло.