Нетронутая и неприрученная

– Вы уходите ужинать?

– Я решил, мы могли бы поужинать в замке Кацлевара.

Ана посмотрела на Витторио с удивлением. Ужин в его собственном замке? Она была там всего один раз, на рождественской вечеринке, когда была ребенком. Она запомнила огромную елку и то, что объелась сладостей…

С волнением Ана поняла, что Витторио и ее отец о чем-то разговаривают, а она, задумавшись, не слышит ни слова. Но вот Витторио повернулся к ней, заботливо улыбаясь:

– Мы должны идти.

Он попрощался с Энрико и повел Ану к автомобилю.

Витторио открыл Ане дверцу со стороны пассажирского сиденья, а сам уселся за руль. Она вдруг занервничала оттого, что так ужасно одета.

Витторио барабанил пальцами по рулю, пока Ана пристегивала ремень безопасности. Он чувствовал нетерпение и определенно волновался. Он не знал, как сегодня вечером поведет себя Ана.

Витторио сжал пальцами руль, вспомнив о причине своей женитьбы. Ему требуется наследник. Если Ана родит ему сына, брат Витторио Бернардо лишится шанса стать графом, чего так хочет их мать.

Он вспоминал неприятный разговор с графиней Констанцией. Она снова и снова говорила с Витторио о деньгах.

– Я не знаю, зачем ты накапливаешь деньги, Витторио, – говорила она немного обиженно. – Для кого они? Тебе тридцать семь. Ты ведь вряд ли женишься.

– Этого я не знаю, – отвечал он, и она тихонько и злобно рассмеялась.

– Но если ты и женишься, Витторио, ты не сможешь произвести наследника. И ты знаешь, что тогда произойдет, не так ли? – Она вздохнула почти печально. – Бернардо станет графом…

Барабаня пальцами по рулю, Витторио покосился на Ану. Она сидела, напрягшись, держась пальцами за ручку дверцы, словно собираясь в любой момент сбежать. На ней был несуразный костюм, который портил ее и без того не шикарную фигуру.

Витторио скривил губы. Что бы Ана сказала, если бы знала, что он планирует на ней жениться, и как можно скорее? Конечно, любая женщина должна радоваться возможности стать членом семьи Кацлевара, но он инстинктивно чувствовал: Ана Виале будет упираться.

Витторио решил не ходить вокруг да около. Она предпочитает откровенные разговоры, и он будет разговаривать с ней именно в такой манере.

Ана прижалась спиной к кожаному сиденью и украдкой взглянула на профиль Витторио. Он не разговаривал с ней с тех пор, как они сели в машину, и не казался расположенным к беседе. Он поджал губы, прищурился и крепко держал руль. О чем он думает? Ане не хотелось его об этом спрашивать. Она повернулась к окну, пытаясь успокоиться.

Через некоторое время она увидела свет в окнах средневекового замка Кацлевара, стоящего на холме. Витторио проехал по подъемному мосту и припарковал машину во внутреннем дворе замка.

– Вы не хотели жить где-то еще? – спросила она Витторио, когда они вошли в замок и проходили по узкому и темному коридору. – Например, в современном особняке?

Витторио напрягся всем телом и произнес:

– Здесь жили несколько поколений семьи Кацлевара. Хотя моя мать предпочитает современный особняк неподалеку от Милана.

Он говорил резко и даже жестко, чему Ана не могла найти объяснение. Витторио повернулся, его глаза сверкали в свете канделябров, расположенных вдоль каменных стен.

– Вы не смогли бы жить в таком замке? – спросил он.

Внезапно Ана подумала, что ей понравилось бы жить в средневековом интерьере.

– У него, безусловно, богатая история, – сказала она.

– Да. Многовековая. Кстати, ваша семья долгое время жила в Венето?

– Триста лет, – усмехнулась Ана. – Не слишком долго, если сравнивать с вашей.

– Триста лет – не один день, – сказал Витторио. Он остановился перед полированной деревянной дверью, которую открыл, приглашая Ану войти внутрь. – Но настало время ужинать.

Ана оглядела уютную комнату с тревогой и предвкушением. Тяжелые бархатные шторы на окнах. В камине потрескивают поленья, пламя отбрасывает танцующие тени на стены. У камина был накрыт столик на двоих. Роскошная белая скатерть и салфетки, тончайший фарфор и хрусталь. На маленьком столике рядом находилась уже открытая бутылка красного вина. Интимно-романтическая обстановка для обольщения, не располагающая к разговорам о бизнесе.

Ана подошла к столу и взялась за спинку стула. Когда она последний раз ужинала в такой обстановке? Никогда. От предвкушения ее охватило головокружительное волнение. Казалось, у них с Витторио настоящее свидание.

Она откашлялась:

– Прекрасная обстановка, Витторио. Я бы сказала, особенная обстановка.

Витторио улыбнулся и закрыл за собой дверь Ана задалась вопросом, есть ли еще кто-нибудь в замке.

– Вы живете здесь один с тех пор, как вернулись? – спросила она.

Витторио пожал плечами:

– Мой брат Бернардо и моя мать Констанция живут в Милане. Они приезжают сюда, когда им заблагорассудится.

Его тон был странным, холодным, почти равнодушным. Ане показалось, что Витторио считает своего брата и мать – своих единственных родственников – не более чем нарушителями спокойствия. С тех пор как умерла мать, Ана осталась с отцом, и теперь они очень дружно жили в одном доме.

Неужели у Витторио нет добрых чувств к собственной родне?

Он отодвинул стул для Аны, а потом разложил на ее коленях салфетку из тяжелой ткани. Большие пальцы его рук легко коснулись внутренней поверхности ее бедер. Ана вздрогнула в ответ на его прикосновение и покраснела.

Она вдруг снова вспомнила обидные слова своего университетского приятеля, который ее отверг.

«Я тебя не хочу. Ты мне даже не нравишься…»

Она и Витторио не нравилась, и он даже не притворялся, будто ею очарован. Витторио не заинтересован в ней как в женщине. Он пригласил ее для разговора о бизнесе.

– Вино? – спросил Витторио и взял бутылку. С удовольствием Ана увидела на бутылке этикетку Виале. Она кивнула, и Витторио налил ей вина.

Он сел напротив нее и поднял бокал. Ана тоже подняла бокал.

– За деловое партнерство!

– Интригующий тост, – пробормотала Ана, и они выпили.

– Вкусное вино! – объявил Витторио, и Ана улыбнулась.

– Это новая смесь…

– Да, я читал об этом.

Она чуть не фыркнула от удивления:

– Читали?

– Да, в журнале, который мне дали на борту самолета. – Витторио поставил бокал на стол. – В нем была небольшая статья о вас. Видели ее?

Ана отрывисто кивнула. Интервью в журнале было коротким, но ей все равно было приятно.

– Вы дали отличное интервью, Ана, и сделали хорошую рекламу фирме «Вина Виале».

– Спасибо.

Его слова почему-то значили для нее больше, чем следовало. Ана долго и упорно работала, чтобы стать своей в обществе виноделов и сделать компанию «Вина Виале» успешной.

Спустя несколько минут в комнату вошла миниатюрная темноволосая молодая женщина, поставила на стол два блюда, а затем так же тихо, как и появилась, вышла.

Ана посмотрела на тонюсенькие ломтики пармской ветчины и дыни.

– Выглядит аппетитно.

– Я рад, что вам нравится.

Они приступили к еде. Ана нервничала все сильнее.

Происходящее казалось ей нереальным и чрезмерным. Подумать только, она сидит в замке с невероятно красивым мужчиной, поедает деликатесы и пьет прекрасное вино, наблюдая, как пламя в камине отбрасывает тени на его лицо. Витторио заставил ее вспомнить все то, о чем она когда-то мечтала, но давно смирилась с тем, что никогда этого не получит, а именно мужа, детей и семейный очаг.

Она понятия не имела, почему Витторио пробуждает в ней такие чувства. Ей внезапно очень захотелось прикоснуться к его щекам и губам. Увлекшись чувственными размышлениями, Ана чуть не подавилась ломтиком дыни. Витторио вопросительно на нее посмотрел.

– С вами все в порядке? – спросил он заботливо, и она почти лихорадочно кивнула:

– Да-да, в порядке.

В молчании они доели первое блюдо, а затем женщина принесла им блюда с домашними равиоли и свежими, сочными омарами.

– Вы скучали по дому? – спросила Ана, пытаясь прервать неловкое молчание.

Витторио, по-видимому, совершенно не подозревал о том, какие страсти бушуют в душе Аны, ибо сидел, развалившись в кресле, зажав бокал с вином между ладонями.

– Да, – ответил он, делая глоток вина. – Я не должен был так долго отсутствовать.

Ана была удивлена сожалением в его голосе:

– Почему же вы отсутствовали?

Он пожал плечами:

– Прежде путешествия казались мне правильным занятием. – Витторио откусил равиоли. – Поешьте. Эти равиоли сделаны на кухне замка, а омары были пойманы сегодня утром.

– Впечатляет, – пробормотала Ана.

Еда действительно оказалась очень вкусной, но Ане было трудно и кусок проглотить – от волнения ей стало трудно дышать. Она задалась вопросом: как Витторио отреагирует, если она к нему прикоснется? Будет ли он изумлен? Польщен? Недоволен? Ей было ужасно страшно даже вообразить предполагаемый сценарий.

Ана больше не могла пребывать в состоянии неопределенности. Она отложила вилку в сторону и посмотрела на Витторио в упор:

– Какой бы прекрасной ни была еда, Витторио, я должна задать вопрос. Я обязана знать… – Она вдохнула и медленно выдохнула, кладя руки на стол, чтобы не поддаться искушению и не прикоснуться к Витторио. – Что за деловое предложение вы хотели мне сделать?

Витторио долго не отвечал. Он смотрел на вино в бокале, рубиново-красная жидкость сверкала в пламени свечей. Он улыбнулся почти лениво, отчего по телу Аны распространился жаркий трепет, а затем поставил бокал на стол.

– Ну, – сказал он, криво усмехнувшись, – если ты хочешь знать, то я скажу напрямик. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.

Глава 3

Ошеломленная, Ана молчаливо взирала на Витторио. В комнате слышалось только потрескивание поленьев в камине.

У нее пересохло во рту. Она подумала, что ослышалась.

Или он пошутил? Конечно, он пошутил. Ана усмехнулась, понимая, что молчание затянулось. Она потянулась к бокалу с вином.

– В самом деле, Витторио, – сказала она, слегка покачав головой, будто его слова были шуткой. – Я хочу знать почему.

Витторио наклонился вперед и внезапно посерьезнел:

– Я не шучу, Ана. Я хочу на тебе жениться.

Она снова покачала головой, не в силах поверить его словам. Она боялась ему поверить. Должно быть, он решил жестоко над ней подшутить.

Ана подвергалась жестоким шуткам прежде. Девушки из школы-интерната прятали ее одежду после тренировки, поэтому ей приходилось идти через раздевалку, обернувшись полотенцем, пока они хихикали и щипали ее за руки. Мальчик, который однажды пригласил ее на танец, когда ей было пятнадцать, рассмеялся ей в лицо и убежал. Она видела, как потом он брал деньги с подростков, – на нее поспорили. И конечно, был в ее жизни мужчина, которому она хотела принадлежать душой и телом. Однако он резко ее отверг. Роберто изображал из себя оскорбленного, будто она неправильно истолковала их совместные ужины и совместные занятия допоздна. Возможно, она действительно не поняла тогда Роберто, а теперь неверно понимает Витторио.

И все же, глядя в спокойное лицо Витторио, она медленно осознавала: он не шутит. И тем не менее Ана была убеждена: он не мог хотеть на ней жениться.

– Я знал, что мое предложение покажется тебе интригующим, – сказал он со смехом в голосе.

– Не то слово, – выдавила Ана и сделала большой глоток вина. Однако тут же поперхнулась и закашлялась.

В глазах Витторио читался смех. Он изогнул губы в улыбке, протянул руку и коснулся плеча Аны:

– Покашляй. Тебе станет легче.

Она закрыла рот рукой и несколько минут кашляла так, что слезы потекли из глаз. Витторио налил стакан воды и сунул его ей в руку.

– Извини, – произнесла она наконец, когда смогла снова говорить. Вытерев слезы, она сделала глоток воды.

– С тобой все в порядке? – Ана кивнула, и он откинулся на спинку стула. – Я вижу, ты удивлена.

– Можно сказать и так. – Ана покачала головой, все еще не веря словам Витторио.

– Я не собирался говорить об этом так прямо и быстро, – сказал Витторио, – но подумал, что ты предпочтешь выслушать откровенное деловое предложение.

Ана несколько раз моргнула. Она осмотрела комнату: свечи, бокалы вина, зажженный камин… Все-таки она дура, если поверила Витторио.

– Ах, – медленно произнесла Ана, – деловое предложение. Конечно.

Она услышала нотки разочарования в собственном голосе, и ей стало не по себе. Почему она чувствует себя униженной? Ведь она сама все нафантазировала. Витторио здесь ни при чем. Она повернулась, чтобы взглянуть на него еще раз, выражение ее лица было решительным и немного отстраненным.

– Итак, с каких пор брак стал деловым предложением?

Витторио чувствовал, как Ана внутренне отстранилась от него. Он совершил ошибку. Вернее, несколько. Он видел, как она оглядывала комнату, и наверняка в подобной романтической атмосфере в ее голове рождались определенные мысли. И вдруг он встревает со своим деловым предложением… Если бы он хотел предложить ей руку и сердце по-деловому, то должен был это сделать подобающим образом в надлежащей деловой обстановке.

Ему не следовало приводить ее в эту комнату. Ему нужно было перестать делать вид, что он за ней ухаживает.

Витторио наклонился вперед:

– Скажи, Ана, ты играешь в карты?

Та подняла голову, удивленно выгнув брови:

– Карты?..

– Да, карты. – Витторио слегка улыбнулся. – Я подумал, после ужина мы могли бы по-дружески поиграть в карты и обсудить мое деловое предложение.

Она сильнее выгнула брови:

– Ты намерен играть в карты?

Витторио пожал плечами:

– Большинство бизнес-сделок обсуждается во время занятий спортом или отдыха, будь то гольф, карты или что-то другое.

– Как насчет бильярда?

На этот раз брови выгнул Витторио, и Ана испытала удовольствие от его изумления.

– Ты играешь в бильярд?

– Ну да. В пул.

– На самом деле в замке пять бильярдных столов. Мой отец приказал установить их здесь, когда стал графом. – Витторио помолчал. – Я играл с ним, когда был мальчиком.

Ана не знала точно, показалось ли ей, или в действительности на лице Витторио отразилась печаль. По слухам, он был очень близок со своим отцом.

«Нет ничего постыдного в том, что ты плачешь, ласточка».

Отмахнувшись от воспоминания, она решительно улыбнулась:

– Хорошо. Значит, ты умеешь играть.

Витторио усмехнулся:

– Да, умею. И должен предупредить, что играю очень хорошо.

Ана встретила его взгляд в упор:

– Я тоже.

Он вывел ее из уютной маленькой комнаты и провел по узкому коридору каменного замка. Наконец они оказались в просторном зале с высокими окнами, которые выходили на затемненные сады. В сумерках Ана могла различить за окнами громоздкие формы живых изгородей и мраморные фонтаны. Комната выглядела так, словно ею не пользовались годами. Все вокруг было покрыто толстым слоем пыли, в воздухе витал запах плесени.

– Я полагаю, ты не играл в бильярд с момента приезда домой, – сказала она, и на губах Витторио появилась мимолетная улыбка. Ана приложила все усилия для того, чтобы игнорировать головокружительные ощущения, проснувшиеся в ее теле.

– Не в этом зале, так или иначе. – Он снял с бильярдного стола покрывало и бросил его в угол, а затем открыл окна, чтобы из садов в комнату проник свежий, ароматный воздух. – Хочешь еще что-нибудь выпить?

Ана почувствовала себя безрассудной и беспечной. Она поняла, почему Витторио спросил, играет ли она в карты. Он предпочел оказаться с ней за пределами комнаты, в которой они ужинали. Никакой романтики. Только деловые отношения. Он недвусмысленно ей об этом заявил. И прекрасно, она может справиться с разочарованием.

– Я буду виски.

Мгновение Витторио смотрел на нее с задумчивым и даже довольным выражением лица, затем изогнул губы в улыбке, кивнул, подошел к двери и нажал на потайную кнопку. Через несколько минут в комнате появился дворецкий.

– Марио, два виски, пожалуйста.

– Да, мой господин.

Ана выбрала кий и тщательно натерла наконечник бильярдным мелом. Она внимательно осмотрела стол, на котором уже находились три шара: два прицельных шара, белый и желтый, и красный шар – биток. Витторио расставил в центре стола девять пронумерованных прицельных шаров и красный биток. Цель игры была простой: при любом ударе биток должен коснуться вначале шара с наименьшим номером, но шары не обязательно забивать по порядку номеров. Если при правильном ударе в лузу падает какой-либо шар, игрок продолжает игру до тех пор, пока не совершит промах, нарушит правила или одержит победу, положив в лузу девятку. Матч заканчивается после того, как один из игроков выиграет заданное число партий.

– Итак, где ты научилась играть в пул? – спросил Витторио, отходя от стола.

– Меня научил отец. После смерти матери мы часто играли с ним вместе.

– Как трогательно, – пробормотал он, и Ана поняла, что он имел в виду. Его голос звучал почти печально.

– И я полагаю, и тебя научил играть отец, – произнесла она. – Или ты играл с братом?

– Только с отцом.

Ана отступила от бильярдного стола, упершись кием в пол:

– Хочешь начать первым?

Витторио округлил глаза в притворном ужасе:

– Разве джентльмен может идти впереди дамы?

Ана усмехнулась и пожала плечами:

– Я просто хотела дать тебе преимущество. Я предупреждала тебя: я хорошо играю.

Витторио запрокинул голову и громко рассмеялся. У Аны вдруг вспотели ладони и пересохло во рту.

– Я сказал тебе, что тоже хорошо играю.

– Тогда пусть победит сильнейший, – ответила Ана, задорно улыбаясь.

Слуга вошел в комнату, неся поднос с двумя бокалами, бутылкой минеральной воды и еще одной бутылкой очень хорошего, выдержанного виски. Ана сглотнула.

– Итак, – произнес Витторио, протянув руку к бутылке виски, – ты пьешь разбавленный или неразбавленный виски?

– Разбавленный, пожалуйста.

– Как скажешь.

Ана взяла бокал онемевшими пальцами. Витторио улыбнулся и поднял бокал, она сделала то же самое. Оба выпили, и Ане удалось не поперхнуться, когда едва разбавленный водой виски обжег ее горло.

– Прошу начинать партию, – сказал Витторио, описав рукой элегантную дугу. – Дамы идут первыми.

Ана кивнула и отставила бокал в сторону. Она приготовилась к первому удару, но вдруг разнервничалась, заметив, как ласково на нее смотрит Витторио. «Сосредоточься на игре, – сказала она себе. – Сосредоточься на бизнесе». И все же она промахнулась.

Витторио щелкнул языком:

– Жаль.

Он дразнил ее, Ана об этом знала, но все равно заскрежетала зубами. Она ненавидела проигрывать.

Она отошла от стола и сделала еще один глоток виски, когда Витторио приготовился к удару.

– Так почему же ты хочешь на мне жениться? – спросила она, изображая легкий интерес.

Витторио промахнулся.

Он повернулся к ней и прищурился.

Ана мило улыбнулась.

– Я думаю, из тебя получится подходящая жена.

– Подходящая? Какое романтическое определение!

– Как я уже сказал, – тихо произнес Витторио, – это деловое предложение.

Ана снова подошла к бильярдному столу:

– Ты предлагаешь мне брак по расчету?

Помолчав, он ответил:

– Да.

– И что же тебя привлекает во мне? – спросила Ана, снова промазав. – Мне любопытно.

Витторио загнал шар в лузу, и Ана едва сдержала проклятие.

– Меня привлекает все.

Она недоверчиво рассмеялась:

– Ну, Витторио, меня нельзя считать идеальной.

– Ты родом из известной, уважаемой в этой местности семьи. Ты упорно трудилась, занимаясь винодельческим бизнесом, и ты преданна.

– Эти качества ты хотел бы видеть в своей жене? – резко спросила Ана. – У тебя целый список требований. Что можешь предложить ей ты? – Она загнала шар в лузу. По меньшей мере, в бильярде у них равный счет.

Витторио колебался лишь долю секунды:

– Я знаю, чего хочу от жизни.

Ей следовало спросить; она должна была знать.

Ана заговорила беспечно и даже пренебрежительно.

– Ты не заинтересован в любви, я верно полагаю?

– Не заинтересован. – Он сделал паузу. – А ты?

Ана наблюдала, как он замер и наклонил голову.

Он прищурил темно-карие глаза, пока ждал ее ответа. «Что за странный вопрос? – подумала она. – Разве большинство людей не ищут любви?»

Тем не менее сама Ана не искала любви; она не хотела романтических и сексуальных отношений. Однажды она попыталась расположить к себе мужчину и испытала лишь унижение и стыд.

Нет, любовь была для Аны под запретом, она являлась некоей недоступной роскошью.

– Нет, – сказала она спокойно и наклонилась, чтобы сделать следующий удар, решив полностью сосредоточиться на игре. – Любовь меня не интересует.

– Хорошо.

Она ударила по шару и выпрямилась:

– Я знала, что ты это скажешь.

– Это облегчает мне задачу, – сказал он.

– Облегчает? – повторила она и услышала язвительные нотки в своем голосе.

С каких это пор она стала настолько циничной? С того момента, когда Витторио предложил ей брак по расчету, или раньше? Задолго до его предложения?

– Некоторые женщины, – осторожно произнес Витторио, – не приемлют брака, основанного на общих принципах…

– На принципах бизнеса, ты хочешь сказать.

– Да, – через секунду ответил Витторио. – Но ты должна понимать, я имею в виду настоящий брак… – Он сделал паузу. – Настоящий брак в полном смысле этого слова.

Хоть Ана и была наивной девственницей, но отлично понимала, о чем говорит Витторио. На миг она закрыла глаза, желая изгнать из головы нежелательный образ: старинная кровать с балдахином и множеством подушек, обнаженный Витторио под простыней…

Ана повернулась к бильярдному столу.

– Таким образом, – сказала она, небрежно прицеливаясь, – ты говоришь о сексе.

– Да, – совершенно равнодушно ответил Витторио. – Я хочу детей. Мне нужны наследники.

– Ты решил жениться только ради них?

Он колебался лишь секунду:

– Они – основная причина моей женитьбы.

Не понимая почему, Ана почувствовала разочарование. Конечно, такой человек, как Витторио, хотел бы иметь детей и обладал правом жениться ради рождения наследников. Он имеет графский титул, у него есть замок и бизнес, который следует передать своему наследнику. Вне сомнения, он особенно обрадуется сыну. При мысли о том, что у нее может родиться сын от Витторио, Ана испытала радостное волнение.

Витторио поднял брови:

– Ты хочешь иметь детей, Ана?

Вопрос, произнесенный низким, хрипловатым голосом, показался ей слишком интимным. Она неожиданно затрепетала всем телом и отвернулась от Витторио.

– Да, я думаю, что хочу.

– Ты не уверена?

– Я никогда не думала о том, чтобы обзавестись детьми, – призналась она, ее голос немного дрожал. – Я никогда не предполагала, что у меня появится такая возможность.

– Значит, этот брак устроит нас обоих.

Она машинально покачала головой. Он говорит так, словно их брак был делом решенным. Но не может же он так просто распоряжаться ее судьбой!

– Нет.

– Почему? – Он придвинулся к ней и встал рядом, она ощущала мускусный запах его тела.

– Мы говорим о браке, Витторио. О союзе на всю жизнь.

– И что?

– Такое решение требует некоторых размышлений.

– Могу заверить тебя, я много об этом размышлял.

– Ну а я нет! – Она обернулась, вдруг рассердившись. – Я вообще о таком не размышляла!

Он кивнул с невозмутимым видом:

– Должно быть, ты хочешь о чем-то меня спросить.

Она ничего не ответила. Конечно, она была готова задать ему вопросы, но не хотела. «Почему ты хочешь жениться именно на мне? Что будет, если мы возненавидим друг друга? Ты вообще испытываешь ко мне желание?»

Она подняла на него глаза, переводя дыхание:

– Как мы… сумеем жить вместе?

Ей казалось странным задавать подобные вопросы, ведь она, несомненно, не могла серьезно рассматривать его возмутительное предложение. Тем не менее Ане было любопытно. Она хотела бы получить ответы от Витторио.

– Мы с тобой довольно легко уживемся, я думаю, – беспечно ответил тот.

Ане захотелось завопить: «Я ведь тебе не нравлюсь! Я видела, как ты смотрел на меня во время нашей недавней встречи! Ты оценил меня и отверг! А теперь ты хочешь на мне жениться?»

Она убедила себя, что сможет прожить в браке без любви. Но желание? Сексуальное влечение? Сможет ли она отдаться мужчине, который смотрит на нее с презрением или, того хуже, с отвращением?

– Ана, о чем ты думаешь? – Голос Витторио был нежным, заинтересованным. Она чуть не рассказала ему обо всем.

– Наверняка есть и другие женщины, которые удовлетворяют твоим критериям, – сказала она наконец.

Витторио покачал головой:

– Нет. Немногие женщины обладают такими познаниями в виноделии, как ты, Ана, тем более в этом регионе. И конечно, объединение наших виноградных плантаций станет прекрасным наследием для наших детей. И я высоко ценю твое происхождение…