Мониторинг и оценка наркоситуации

А. В. Карпец, И. Е. Махров, Э. М. Виноградова

Мониторинг и оценка наркоситуации

Введение

Актуальность исследования теоретических и практических проблем мониторинга и оценки наркоситуации обусловлена в первую очередь потребностью совершенствования управления в сфере обеспечения антинаркотической безопасности Российской Федерации в целом, ее субъектов, а также муниципальных образований, на территории которых наркоситуация отличается особой остротой. В настоящее время злоупотребление психоактивными веществами, прежде всего наркотиками и алкоголем, оценивается в Российской Федерации как угроза национальной безопасности. Именно так рассматривается распространение наркомании и алкоголизма, повышение доступности психоактивных веществ в тексте Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года, утвержденной Указом Президента Российской Федерации от 12 мая 2009 г. № 537[1].

О значительных масштабах наркотизации российского общества свидетельствуют статистические данные и экспертные оценки. По статистическим итогам 2009 г., на учете в медицинских учреждениях Российской Федерации состояло 3 млн 355 тыс. человек с диагнозом «психические и поведенческие расстройства, связанные с употреблением психоактивных веществ». В частности, на государственном учете на 1 января 2009 г. состояло 549 тыс. человек, больных наркоманией и злоупотребляющих наркотиками с вредными последствиями. Экспертные оценки свидетельствуют о еще больших масштабах распространенности злоупотребления психоактивными веществами.

Основным управленческим методом решения проблемы противодействия злоупотреблению наркотиками и их незаконному обороту определен программно-целевой метод, реализуемый в виде федеральных целевых программ и аналогичных программ субъектов РФ. Начиная с 1995 г. в Российской Федерации были последовательно приняты четыре федеральные целевые программы (соответственно, на 1995–1997, 1999–2001, 2002–2004, 2005–2009 гг.). Каждая из них основной целью ставила сокращение количества наркозависимых лиц и масштабов незаконного потребления наркотиков. Вместе с тем, несмотря на то что в течение 2001–2003 гг. замедлились темпы роста, а затем произошло и некоторое снижение количества официально зарегистрированных наркозависимых лиц, с 2004 г. возобновился дальнейший устойчивый его рост. Как отмечено в Концепции Государственной антинаркотической политики Российской Федерации, современная наркоситуация на территории страны характеризуется расширением масштабов незаконного распространения немедицинского потребления наркотиков, что представляет серьезную угрозу здоровью нации, экономике страны, правопорядку и безопасности государства.

В целом же в настоящее время наркоситуацию можно оценить как волнообразный, мозаичный, трудно диагностируемый и контролируемый процесс. В частности, в тексте Концепции Государственной антинаркотической политики Российской Федерации обращено внимание на то, что из-за отсутствия действенной системы исследования и оценки наркоситуации заинтересованные федеральные органы исполнительной власти не располагают реальными данными о распространенности наркомании, емкости наркорынка, источниках нелегальных доходов.

В зарубежной и отечественной литературе феномен наркотизма исследуется с различных позиций, что диктует необходимость комплексного подхода к организации и проведению мониторинга и оценки наркоситуации. Прежде всего хотелось бы обратить внимание на эпидемиологический подход к мониторингу и оценке наркоситуации. Особенность этих исследований – системное описание ситуации с употреблением наркотиков на основе единой методологии и сопоставимости данных. Данный подход реализован прежде всего в зарубежных исследовательских проектах: «Мониторинг будущего» (Мичиганский университет, США), «Сеть городов» (Группа Помпиду Совета Европы), «Европейский проект школьных исследований по алкоголю и наркотикам» (ESPAD, Швеция). В нашей стране данные методики адаптированы и реализованы ФГУ «Национальный научный центр наркологии» в ряде регионов Российской Федерации (г. Москва, Свердловская, Самарская, Оренбургская области и др.). Глубокие научные исследования в области мониторинга и оценки территориальной наркоситуации проводятся в г. Санкт-Петербурге на факультете психологии Санкт-Петербургского государственного университета и в региональной общественной организации социальных проектов в сфере благополучия человека «Стеллит».

Существенное внимание в исследованиях уделено экономическим аспектам наркоситуации и динамики ее развития. Это прежде всего методики оценки производства и объема нелегального рынка наркотиков, а также концепция «альтернативного развития», разработанные Управлением по наркотикам и преступности ООН. Значительным теоретическим приращением стала концепция учета «социальной стоимости наркомании», в течение ряда лет разрабатываемая экспертами-эпидемиологами Группы Помпиду Совета Европы (Страсбург, Франция). В нашей стране исследования социальной стоимости наркомании проведены Институтом экономики Уральского отделения РАН. Кроме того, внимания заслуживают зарубежные разработки корпоративных программ профилактики на рабочем месте. В правовом плане исследования наркоситуации выразились в изучении характера и динамики наркопреступности. Социологические аспекты проблемы наркотизма развивались в первую очередь в рамках социологии девиантности и социального контроля, а также социологии социальных проблем.

В практическом, прикладном плане мониторинговое изучение наркоситуации актуально для текущего и стратегического планирования действий органов власти на национальном, региональном и муниципальном уровнях. Поэтому в последнее время предпринимаются попытки организации региональных и национальных систем мониторинга и оценки ситуации с наркотиками. Появилась потребность разработать современный механизм и четкие критерии мониторинга и оценки не только наркосцены как таковой, но и программной антинаркотической деятельности. Такое положение дел предполагает поиск новых, приближенных к реальности форм оценки феномена злоупотребления наркотиками и программной антинаркотической активности. Все чаще мониторинг и оценку наркоситуации рассматривают как эффективный метод информационного обеспечения цикличной управленческой деятельности. В связи с этим особую актуальность приобретает разработка комплексной региональной системы сбора и анализа данных о наркоситуации, научно обоснованная подготовка информационной почвы для эффективного прогнозирования и принятия адекватных управленческих решений по противодействию незаконному потреблению и обороту наркотиков.

1. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ АНАЛИЗА НАРКОСИТУАЦИИ

1.1. Наркотизм как социальный феномен

Одной из основных категорий, при помощи которых осуществляются анализ и оценка обстановки со злоупотреблением наркотическими средствами и их незаконным оборотом, выступает понятие «наркоситуация». Наркоситуация как разновидность социальной ситуации представляет собой ограниченную временными и пространственными рамками совокупность социальных процессов, складывающихся в результате взаимодействия различных сторон общественных отношений. Рассматривая наркоситуацию как разновидность социального взаимодействия, важно в первую очередь использовать системный подход, выделяя элементы, составляющие наркоситуацию как систему, а также интерпретируя характер взаимодействия между ними.

Анализ научной литературы позволяет констатировать, что в настоящее время большинством исследователей наркоситуация определяется как состояние немедицинского потребления и незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ в совокупности с уровнем эффективности мер по противодействию наркомании и наркобизнесу. При этом традиционно выделяются четыре составляющих эту ситуацию элемента: состояние немедицинского потребления наркотиков; состояние преступности в сфере незаконного оборота наркотиков; меры по профилактике наркомании, лечению и реабилитации наркозависимых; меры по противодействию незаконному обороту наркотиков и наркобизнесу.

Безусловно, наркоситуацию можно изучать с позиций различных отраслей знания. Наряду с эпидемиологическим и криминологическим подходом необходимым представляется также социологический подход. С позиций последнего, наркоситуация предстает как определенное состояние, частносоциологический «срез» динамики наркотизации населения и функционирования социальных и государственных институтов, осуществляющих противодействие данной социальной патологии современного российского общества. Независимо от отрасли знания, комплексный научный анализ наркоситуации с необходимостью требует применения системного, институционального, социокультурного и синергетического подходов. Именно комплексность и последовательность применения указанных исследовательских подходов дает возможность объективного всестороннего анализа наркоситуации, определения ее особенностей, выработки направлений управленческого и правового воздействия.

Мониторинг и оценка наркоситуации – это прежде всего исследование состояния и динамики развития конкретного социального феномена, который в научной литературе трактуется как наркотизм. Наркомания и наркотизм – нетождественные понятия. Наркомания в соответствии с Международной классификацией болезней 10-го пересмотра (МКБ-10) квалифицируется как один из видов психических и поведенческих расстройств, связанных с употреблением психоактивных веществ. К психоактивным веществам (далее – ПАВ) относятся наркотические средства, алкоголь, психотропные, сильнодействующие и иные одурманивающие вещества, которые при введении в организм человека изменяют его психическое состояние и поведение. Наркомания – заболевание, выражающееся в физической и (или) психической зависимости от наркотических средств, в непреодолимом влечении к ним, приводящем к глубокому истощению физических и психических функций организма. При этом под физической зависимостью понимается состояние организма, характеризующееся развитием абстинентного синдрома при прекращении приема средства, вызвавшего зависимость. Психическая зависимость – состояние организма, характеризующееся патологической потребностью в приеме какого-либо средства, вещества, чтобы избежать нарушений психики, психологического дискомфорта[2]. Основным проявлением наркомании, как и иных психических расстройств, связанных с употреблением ПАВ (алкоголизм, токсикомания), выступает нарушение психической деятельности – синдром зависимости, который обусловливает неспособность больного регулировать свое поведение адекватно объективным требованиям окружающей обстановки.

Если наркомания – заболевание, то под наркотизмом в научной литературе понимается социальный феномен, выражающийся в массовом потреблении наркотиков с вытекающими из этого пагубными медицинскими и социально-правовыми последствиями[3]. Тем самым обращается внимание на три наиболее характерные черты изучаемого явления – массовый характер злоупотребления наркотиками, вероятность возникновения болезненного пристрастия и причинения значительного, в социальном измерении, вреда интересам общества, личности, государства. В литературе представлен и более широкий взгляд на исследуемое социальное явление. Наряду с указанными характеристиками наркотизма названа еще одна – участие (прямое или косвенное) части населения страны в организации и осуществлении нелегального оборота наркотиков, как в национальных рамках, так и в межгосударственных масштабах[4].

В отечественной литературе феномен наркотизма связывают прежде всего с употреблением наркотических средств и психотропных веществ, т. е. тех веществ, оборот которых в Российской Федерации запрещен либо ограничен и в отношении которых установлены меры специального контроля. Авторы считают, что феномен наркотизма не исчерпывается злоупотреблением только запрещенными или находящимися под специальным контролем видами ПАВ. В отдельных случаях правовой запрет на распространение тех или иных веществ устанавливается с определенным временным опозданием, в то время, когда потребность в их употреблении уже сформировалась среди определенной части населения, а следовательно, тенденции наркотизации были связаны с потреблением вполне легальных (на тот период) одурманивающих веществ.

Так, последние 1,5–2 года без ограничений, вполне свободно осуществлялась реализация через сеть розничной торговли «курительных смесей» (так называемых энтеогенов), потребление которых приобрело популярность и получило широкое распространение в подростковой и молодежной среде. И только постановлением Правительства РФ от 31 декабря 2009 г. № 1186[5] список наркотических средств и психотропных веществ, оборот которых запрещен на территории Российской Федерации (список I), был расширен за счет дополнительного включения в него ряда растений и химических веществ, содержащих галлюциногены.

Это лишний раз подчеркивает, что феномен наркотизма следует рассматривать системно, в целом как формирование у части населения потребности к регулярному употреблению не только наркотиков, но любых других психоактивных веществ, злоупотребление которыми ведет к медицинским и социальным потерям для общества, создает дополнительные угрозы его устойчивому развитию.

С медицинской точки зрения, ПАВ – это природные, фармакологические, синтетические, промышленные и иные препараты, способные при поступлении в организм изменять психическое состояние человека и вызывающие стойкое привыкание, дальнейшее употребление которых приводит к тому, что организм потребителя не может обходиться без этих веществ. Условно ПАВ разделяют на четыре группы: табак, алкоголь, наркотики и токсикоманические вещества. Есть и другие подходы. В частности, по характеру воздействия на психику и физическое состояние человека алкоголь и его производные терминологически во многих зарубежных источниках относят к наркотикам. В отечественной наркологии алкоголизм также нередко рассматривается как эквивалент наркомании с одинаковыми стержневыми медицинскими проявлениями и последствиями. Более того, отмечается, что физическая зависимость от алкоголя не менее высокая, чем у наркотических средств[6]. Не будем приводить иные представленные в научной литературе классификации ПАВ. Более важно отметить то общее, что объединяет указанные выше виды психоактивных веществ, что ко всем этим веществам формируется психологическое пристрастие, а затем и патологическая зависимость, при которой системно разрушается весь человеческий организм.

В пользу интегрированного подхода к интерпретации данного социального феномена свидетельствует также социальный аспект изучения наркотизма и прежде всего тот факт, что в основе злоупотребления любым видом ПАВ заложена общая модель патологической жизнедеятельности – зависимое развитие личности, ее аддиктивное поведение. В литературе феномен аддиктивного поведения изучен достаточно подробно. Аддиктивное поведение – разновидность поведения девиантного, т. е. поведение, отклоняющееся от общепринятых норм и правил, обусловленное психическим заболеванием или асоциальными установками субъекта, причиняющее вред окружающим и (или) самому субъекту. Специфической особенностью изучаемой разновидности отклоняющегося поведения выступает стремление субъекта к уходу от реальности путем изменения своего психического состояния. При этом нарконаправленное поведение как один из видов поведения аддиктивного проявляется прежде всего как одержимость и стремление к уходу от реальности путем искусственного изменения своего психического состояния посредством употребления психоактивных веществ.

Важно отметить, что трактовка наркотизма и процессов наркотизации как приобщение части населения только к наркотическим средствам представляется односторонней и уводит от системной оценки процесса формирования зависимости к ПАВ.

Процессы наркотизации связаны с приобщением к ПАВ определенной (в количественном и социально-структурном измерении) части населения. При этом для мониторинга и оценки наркоситуации важно прежде всего определить объект исследования. В литературе для него часто употребляется термин «наркозависимые лица». С научных позиций более точным представляется понятие «больной наркоманией». Больной наркоманией – лицо, у которого сформировалась зависимость от наркотических средств и которому по результатам медицинского освидетельствования, проведенного в установленном порядке, поставлен диагноз «наркомания».

С точки зрения социального управления, объектом изучения и оценки, безусловно, должны считаться не только лица, находящиеся под диспансерным и профилактическим наблюдением в медицинских учреждениях. Мы разделяем позицию исследователей, которые основным объектом изучения считают лиц, потребляющих наркотики с целью одурманивания[7]. Таким образом, речь идет как о лицах, у которых уже сформировалась психическая и физическая зависимость к наркотикам, так и о лицах, осуществивших только первую пробу – эксперимент с наркотиками. В научной литературе последних определяют различными терминами – «случайные наркопотребители», «наркодегустаторы», «наркоэкспериментаторы»[8]. В ряде исследований группа лиц, имеющих опыт приобщения к наркотикам, разделяется на две подгруппы:

1) случайные потребители наркотиков, т. е. те, чье знакомство с ними ограничено одним-двумя случайными эпизодами;

2) актуальные потребители наркотиков, т. е. те, кто прибегает к ним с той или иной степенью регулярности и чей образ жизни включает в себя более или менее регулярное употребление наркотических средств в немедицинских целях[9].

С точки зрения управления общественными процессами, важным представляется также ответ на вопрос: каков характер социальных связей, формирующихся и функционирующих между субъектами аддиктивного поведения? Объединяют ли лиц, употребляющих наркотики, устойчивые системные связи или это определенная аморфная совокупность индивидов, не являющаяся устойчивой общностью и объединяемая только индивидуальной склонностью к ПАВ и в достаточной степени выраженным аддиктивным поведением?

В законодательстве и научной литературе предприняты попытки изучить социально-групповой уровень наркотизма. В ряде региональных нормативных правовых актов, предметом регулирования которых являются правоотношения, связанные с предупреждением формирования зависимости от ПАВ, употребляется термин «группа риска». Группа риска – это лица, которые вследствие медико-биологических, психологических и социальных причин находятся в ситуации, предрасполагающей к потреблению ПАВ, формированию зависимости к ним. Так, в Законе города Москвы от 28 февраля 2007 г. № 6 «О профилактике наркомании и незаконного потребления наркотических средств, психотропных веществ в городе Москве»[10] в группу риска включены лица с девиантным поведением или лица, находящиеся в трудной жизненной ситуации.

Причинами формирования групп риска выступают правовой запрет незаконного оборота наркотиков, общественное осуждение, организованное противодействие злоупотреблению наркотиками и их незаконному обороту со стороны государственных органов, определенные сложности приобретения наркотических средств, психотропных и сильнодействующих веществ, оборот которых запрещен или находится под контролем. Это обусловливает латентность индивидуального девиантного поведения, способствует формированию групповой сплоченности, консолидирует социальные связи между субъектами девиантного поведения. В ряде исследований обращается внимание на существование наркокультуры как фактора устойчивости группы, выделяются ее отличительные черты[11]. Вместе с тем необходимо дальнейшее углубленное исследование данной социальной общности, системы и характера формирующих ее социальных связей; в его основе должен лежать социокультурный подход в единстве с институциональным подходом.

1.2. Факторы наркотизации

Для объективного изучения и последующей оценки тенденций развития наркоситуации важно исследовать, как осуществляется приобщение к психоактивным веществам, а в дальнейшем формируется зависимость от ПАВ. С позиций социального управления приобщение части населения к употреблению психоактивных веществ целесообразно рассматривать как риск. С точки зрения управления, риск – это событие или группа однородных случайных событий, которому присущи два основных свойства – вероятность и ущерб. Вероятность – признак, означающий возможность с той или иной степенью точности рассчитать и прогнозировать частоту наступления неблагоприятного события (в данном случае – акта потребления наркотиков) при наличии достаточного количества данных и результатов наблюдений. Вместе с тем для риска всегда характерна случайность, непредсказуемость наступления события, означающая невозможность точно определить время и место его возникновения. А поскольку риск выбора потребления наркотиков в современном российском обществе сохраняется, то, с позиций социального управления, управление антинаркотической деятельностью, а через него – и организация влияния на наркоситуацию и контроля за проявляющимися в ее рамках тенденциями – это прежде всего управление рисками.

Одним из важнейших вопросов исследования наркоситуации выступает анализ и оценка факторов риска, прямо или косвенно влияющих на тенденции наркотизации. Факторы риска можно разделить на две группы:

факторы, имманентно присущие субъекту наркотизации;

внешние факторы, повышающие уровень риска или, наоборот, сдерживающие эти негативные процессы.

Среди присущих субъекту факторов, безусловно, нельзя игнорировать факторы наследственные. До недавнего времени полагалось, что зависимым человек не рождается, а становится. Действительно, в подавляющем большинстве случаев аддикция формируется в процессе жизнедеятельности индивида под влиянием окружения и обстоятельств. Со временем выявилось, что предрасположенность и склонность к зависимости могут быть врожденными. Научно доказано, что существуют факторы наследственного предрасположения к употреблению ПАВ. Значение имеет особая организменная конституция, в частности – специфика эмоционально-вегетативной и нейроэндокринной систем. Учитываются также особенности тонких мозговых механизмов и состояние головного мозга в целом, его органической слабости и недостаточности[12]. Все чаще стали встречаться случаи врожденной сформированной зависимости от алкоголя или наркотиков, возникшей в утробе матери, употреблявшей во время беременности ПАВ[13].

Вместе с тем, по утверждению специалистов-наркологов[14], природной потребности в ПАВ у людей не существует. Она формируется путем многократного употребления ПАВ и соответствующей перестройки организма. Индивидуальные же особенности личности и организма субъекта влияют не столько на само приобщение к ПАВ, сколько на выбор препаратов и предпочтение одних веществ другим.

В результате проведенных эпидемиологических и социологических исследований выделен ряд факторов, оказывающих влияние на вероятность приобщения к употреблению наркотических веществ. Среди этих факторов в первую очередь выделяют половой признак или гендер. Так, исследования, проведенные в Республике Татарстан, свидетельствуют, что наркотизация подростков и молодежи имеет ярко выраженную гендерную специфику. Среди потребителей наркотических средств и больных наркоманией со значительным перевесом преобладают мужчины[15]. Результаты исследований, проведенных ГУЗ «Оренбургский областной центр медицинской профилактики»[16], убедительно показывают, что мотивация к здоровому образу жизни существенно различается у юношей и девушек.

Наркотизм, как известно, преимущественно молодежная проблема, т. е. одним из факторов, влияющих на риск приобщения к ПАВ, выступает возраст. Как свидетельствуют данные социологических исследований, наиболее критическим, представляющим особый риск при наркотических соблазнах является период перехода от подросткового возраста к юношескому. Почти четыре пятых всех актуальных потребителей наркотиков (тех, чей образ жизни включает в себя более или менее регулярное употребление тех или иных наркотических средств в немедицинских целях) впервые встретились с ними в возрасте до 17 лет. В том числе, у двух третей всех актуальных потребителей это произошло в возрасте между 15 и 17 годами.

Лишь один из восьми, употребляющих наркотики постоянно, познакомился с ними после того, как ему исполнилось 18 лет. Актуальных же потребителей наркотиков, познакомившихся с ними после 20 лет, – менее 3 %[17].

Так, в результате социологических исследований, проведенных в Самарской области, установлено, что у 60 % респондентов, имеющих опыт употребления наркотиков, первая проба была в возрасте 14–19 лет, т. е. в школьном и студенческом возрасте[18]. Аналогичные данные получены в результате социологических исследований, проведенных в Оренбургской области[19]. В целом же молодые люди в возрасте до 30 лет составляют около четырех пятых всех актуальных потребителей наркотиков. При этом на долю тех, кто моложе 25 лет, приходится три пятых всего сообщества актуальных потребителей наркотических средств[20].