Социология права: Учебник

Значение изложенной трактовки права Р. Паунд видел в том, что она способствует позитивному решению проблемы, над которой бьются все современные государства, – каким образом обеспечить праву стабильность при его постоянном совершенствовании, приспособлении к меняющимся условиям реальной жизни. Совместить эти два несовместимых процесса, по мнению Р. Паунда, удается благодаря третьему аспекту права, при «осуществлении правосудия без права», когда суд действует по своему усмотрению, не будучи связанным с законом или иным источником права.

«Осуществление правосудия без права» удается сохранить в правовом поле благодаря четко установленным целям права. Цели же права Р. Паунд видел в том, чтобы улаживать социальные конфликты и обеспечивать достижение цивилизованных отношений между людьми. Современное право, полагал он, должно строиться по интегративной модели, призванной служить инструментом укрепления согласия, гармонизации и примирения противоречивых интересов в обществе. В современном обществе нет места для конфликтных моделей права типа социалистического права, которое разъединяло людей и подавляло имущие классы.

Деятельность юристов, законодателей, судей по изучению и установлению согласия и стабильного порядка в обществе понималась им как социальная инженерия. Любой иной инженер ценен тем, что он обеспечивает реализацию поставленной цели, а не своими размышлениями о том, соответствует ли его работа каким-либо «идеальным формам традиционного плана». Соответственно, и юристы в роли социальных инженеров не могут заниматься дебатами по поводу того, что есть право и какова его природа. Они должны больше мыслить «понятиями правового порядка – процесса, а не понятиями права, закрепленного в законах и иных источниках».

Право как инструмент гармонизации противоречивых требований и интересов общества должно прежде всего ориентироваться на ценности и «постулаты современного цивилизованного общества». Сформулированные Р. Паундом пять постулатов правового поведения людей и их коллективных образований повторяют давно известные западному обществу принципы охраны частной собственности, неприкосновенности личности, уважения прав и свобод других лиц. В частности, согласно постулатам Р. Паунда человек имеет право пользоваться тем, что ему принадлежит, что он создал своим трудом или приобрел в рамках существующего социального и экономического порядка; каждый должен поступать добросовестно, отвечать за свои обещания, возвращать неосновательно полученное, не совершать поступков, связанных с повышенным риском для окружающих, и т. д.

В обеспечении реального исполнения «постулатов современного цивилизованного общества» и достойного противостояния общества проявлениям агрессивных инстинктов человека, актам насилия в отношениях между людьми решающую роль играет право. Наряду с моралью и религией оно выступает средством социального контроля, который осуществляют государство, его органы. Основная задача такого контроля сводится к охране прав человека, его интересов и ценностных ориентаций, защите имущества собственника от противоправных посягательств, решению споров и восстановлению нарушенных прав. А поэтому и приоритет в организации и проведении социального контроля отдается суду и административным органам, осуществляющим «правосудие без права».

Социальный контроль в понимании Р. Паунда не является безграничным. Право не может без должных к тому оснований вторгаться в личную жизнь человека, сферу его частных интересов, а также ограничивать действие таких врожденных свойств, как хитрость и ловкость. В обоснование своей позиции автор приводил следующие аргументы.

Суд должен восстанавливать в обществе справедливость. Понятия о справедливости могут меняться в зависимости от конкретных условий жизни и деятельности человека и общества. Поэтому в спорных, конфликтных ситуациях нужен судья, способный определить меру справедливости применительно к специфическим обстоятельствам рассматриваемого конфликта. В частноправовых отношениях справедливость понимается одинаково. Простой вексель является таким же, как и любой другой простой вексель. Поэтому при рассмотрении гражданско-правовых споров нет никаких оснований для судейского усмотрения. Наоборот, судья должен стремиться к единообразному разрешению гражданских дел на основе законов и судебных прецедентов.

Хитрость и ловкость чаще всего являются результатом воспитания и обучения человека, его профессиональных знаний, способности предвидения событий, считает Паунд. Благодаря своему интеллекту люди, заключая договоры, иные соглашения, обеспечивают для себя выгодные условия, что полностью согласуется с принципом свободы личности. «Конечно, – говорил Р. Паунд, – люди желают быть равными во всех отношениях. Но они желают быть также и свободными». А свобода – одна из основных ценностей современного цивилизованного общества.

Прагматическая социология права Р. Паунда получила широкое распространение не только в США, но и в других странах, хотя она и не лишена ряда недостатков. В частности, можно отметить отсутствие определения сущности права и эклектическое соединение концепции «живого права» Е. Эрлиха с позитивистским пониманием права как закона.

В теории Р. Паунда отсутствует сколько-нибудь четкое определение сущности права. Изложенные им три аспекта права находятся в определенном противоречии друг к другу. Например, неясно, как совместить существование права в форме законов с одновременным признанием правом деятельности суда, осуществляемой в отрыве от норм права, закрепленных законами и судебными прецедентами. Р. Паунд свой многоаспектный подход к праву сводит к описанию правовых явлений, которые, по его мнению, являются правом, но не называет конкретных признаков, которые являются общими для выделенных форм права. Поэтому читатель должен принимать на веру тот факт, что выделенные Р. Паундом формы права действительно являются таковыми. При этом ему остаются неизвестными критерии, по которым автор объединил в одном понятии разные по сущности и формам явления.

В основу своего учения Р. Паунд положил теорию Е. Эрлиха о «живом праве». Пафос и оригинальность социологической теории последнего состояли как раз в том, чтобы «живое право» судей и правопорядок противопоставить государству и принимаемым им нормам права. По образному выражению Е. Эрлиха, подлинное право отличается от сухих иероглифов закона так же, как стремительный водный поток от застойного пруда. Однако Р. Паунд пренебрег этой основополагающей идеей учения Е. Эрлиха. Заимствуя суть учения о «живом праве», он нарушает его основополагающую идею и признает правом и то, что, по мнению Е. Эрлиха, является таковым, и то, что заведомо является мертвым и действует только на бумаге. В то же время надлежащего обоснования своей позиции Р. Паунд не дает. В его работе отсутствует даже определение сущности права.

Эклектика Р. Паунда в понимании права успешно преодолевается американскими социологами и юристами, разделяющими реалистический подход в социологии права.

§ 4. Реалистическая социология права

Антиномия Р. Паунда, выраженная в понимании права как совокупности законов и иных правовых источников и как решения суда, вынесенного без учета действующих норм права, была успешно разрешена представителями другой американской социологической школы права – реалистами. Ее лидерами признаются видные американские юристы Карл Ллевеллин (1883–1962) и Джером Фрэнк (1889–1957).

Согласно учению реалистов созданная ими социологическая школа не представляет какой-либо новой оригинальной философии права, а дает лишь метод познания действительного, реально действующего права. Суть же метода сводится к изучению деятельности судьи и административных органов, которые, принимая решения по конкретным делам, тем самым и творят право. Никакого иного права, в том числе в действующих законах, судебных прецедентах, не существует. Право, полагает К. Ллевеллин, представляет собой деятельность по разрешению юридических конфликтов, споров между участниками общественных отношений. И люди, осуществляющие эту деятельность, в силу занимаемой должности – судьи, шерифа, чиновника, тюремщика или юриста – выступают в качестве официальных выразителей права. «То, что эти должностные лица решают в отношении споров, и есть право».

Понимание права реалистами имеет исторические корни в правосознании американских политических и юридических деятелей. В частности, подобное понимание права высказывал В. Вильсон еще в конце 80-х годов XIX в., когда социологической юриспруденции не было и в помине. «Американцы, – писал будущий президент США, – всегда чувствовали себя связанными не буквой законов, а только практическим их пониманием, вытекающим из продолжительного предшествующего опыта. Для этой расы закон, по которому она живет, в любой момент есть то, что в этот момент понимают, а это понимание есть нечто производное от обстоятельств момента»[2].

К. Ллевеллин рассматривает право как результат деятельности всех участников правоприменительного процесса – и как должностных лиц, и лиц, в отношении которых выносится соответствующий правоприменительный акт. Нормативные обобщения в виде оценки поведения участников правоотношений и создания неких образцов, стандартов поведения вообще являются необходимым условием существования любого коллективного образования, любой группы людей. Но в группе также неизбежно возникают конфликты и споры. Чтобы их успешно разрешить, группе приходится создавать новые образцы поведения взамен прежних, оказавшихся не способными обеспечить бесконфликтное существование группы. Благодаря вновь созданным образцам поведения удается погасить конфликт и обеспечить дальнейшее существование самой группы.

С учетом изложенных аргументов К. Ллевеллин определяет право как комплекс элементов, обеспечивающих согласованное поведение членов социальной группы путем погашения конфликтов между членами группы и сохранения ее единства и целостности. Все правовые элементы автор подразделил на два вида: элементы, связанные с правом, изданным властными структурами (в число этих элементов К. Ллевеллин включал санкции, послушание, высшую власть, принуждение и др.), и элементы, создающие норму права вне и помимо деятельности государства, его органов в процессе взаимодействия людей и их коллективных образований.

Однако, по мнению реалистов, право не может выступать гарантом своей стабильности и правопорядка. Поддерживая эту точку зрения, Д. Фрэнк утверждал, что стремление к стабильности является одним из мифов, выдуманных юристами прошлого века. «Если даже физики провозгласили «принцип неопределенности», то было бы абсурдом пытаться реализовать в праве хотя бы приблизительную определенность и предустановленность. Почему человек стремится к нереализуемой определенности в праве? Потому, отвечаем мы, что он еще не отказался от детской потребности в отцовской власти и бессознательно старается найти ей замену в праве».

Право как средство обеспечения мира и согласия в обществе играет в нем ключевую роль, а поэтому за право творить право борются социальные группы, стремящиеся к влиянию в обществе и власти. Однако цели, которым призвано служить право, составляет предмет политики, а не правоведения. Хотя после того, как политиками или законодательным органом осуществлен выбор социального идеала, начинает действовать право. При помощи используемых юристами приемов правоприменительной техники, своеобразной юридической технологии осуществляется подбор правовых средств, для реализации социального идеала в реальной жизни. Таким образом, с точки зрения реалистов, право предстает «как практическое состояние, как агрегат, механизм, совокупность технических приспособлений и деталей, выражающих опосредствующие ценности»[3].

Развивая такое понимание права, реалисты уделяют основное внимание изучению процесса принятия решений по конкретным делам судьями и иными должностными лицами. Особый интерес в этом отношении представляют работы Д. Фрэнка, рассматривавшего деятельность судьи в контексте фрейдизма и других психологических теорий.

По мнению Д. Фрэнка, источником решения дела являются психологическое состояние судьи, его правовые представления, эмоции, переживания. Решение фактически принимается интуитивно, без участия мыслительной деятельности и без опоры на действующие законы или судебные прецеденты. Рациональный процесс судьей ведется лишь после того, как он нашел решение, и требуется привести необходимые аргументы для обоснования выработанного решения. При этом предполагаемое судебное решение Д. Фрэнк признает «возможным, вероятным правом», а принятое судом решение – «действительным правом».

Позиция Д. Фрэнка по данному вопросу коренным образом расходится с пониманием юридическим позитивизмом процесса вынесения правоприменительного решения по правилам логического силлогизма, путем подведения выявленных юридических фактов, событий под какую-либо норму закона, иного нормативно-правового акта.

Учение американских реалистов получило поддержку и среди юристов Европы. Ее сторонниками были немецкий юрист Т. Гейгер, датский социолог А. Росс, а также группа скандинавских ученых (А. Хёгерстром, В. Лундстред, Т. Сегерстред и др.). В отличие от американских реалистов скандинавские ученые придавали большое значение изучению социального механизма действия права на уровне участников отношений и весьма активно проводили исследования мотивации их действий и поступков. Одну из основных задач социолога они видели в создании «науки о поведении», способной понять и объяснить логику конформного и отклоняющегося поведения, ибо только при наличии таких знаний, полагали они, можно выработать действенные меры по устранению «потенциальных источников социального напряжения и конфликтов».

Не отрицая целесообразности и полезности углубленных исследований проблем принятия судебных и иных правоприменительных актов, механизмов мотивации правомерного и противоправного поведения граждан и иных лиц, на проведении которых настаивают представители реалистической школы социологии права, полагаем, что значительная часть теоретических и методологических основ данной школы не соответствует действительным законам функционирования и развития права.

Во-первых, источник права реалистами сведен к правовому сознанию и психическим процессам субъекта, участвующего в правоприменительной деятельности, либо участника конкретного правоотношения. Регулятивная роль этих процессов общеизвестна и не вызывает сомнений. Однако психология и правосознание субъекта не представляют собой исходных и независимых от материального бытия социальных явлений. Формируемые в процессе социализации личности, усвоения действующих социальных норм, профессиональных навыков и умений, ее психические свойства и правосознание в конечном счете являются результатом отражения, усвоения окружающего мира, природы и общества. Следовательно, нельзя плодотворно решить проблемы реального действия права даже на уровне индивидуального регулирования общественных отношений, абстрагируясь от конкретно-исторических условий жизни и деятельности лиц, которые, по мнению реалистов, участвуют в правовом регулировании общественных отношений. Однако реалисты подходят к проблеме генезиса права, правового регулирования односторонне, делают акцент на исследовании социальных и правовых явлений в отрыве от детерминирующих их социально-правовых и иных факторов. И в конечном итоге результаты их исследований не выходят за пределы эмпирических описаний процессов принятия правовых решений.

Во-вторых, понимание сущности права, свойственное реалистам, антиисторично. Право развивалось способом, прямо противоположным тому, который обосновывают реалисты. Для реалистов современное реальное право предстает в виде индивидуальных решений суда, иных должностных лиц, участников конкретных правоотношений, но в такой форме право существовало лишь на начальных этапах своей истории, в рабовладельческом обществе и раннефеодальных государствах. Однако дальнейшее развитие общества, а вместе с ним и права объективно потребовали принципиально иного способа нормативного регулирования общественных отношений – принятия государственными органами абстрактных норм права, реальное действие которых обеспечивается принудительной силой государства. При этом способе правового регулирования индивидуальное регулирование, о котором говорят реалисты, носит производный, зависимый характер.

§ 5. Эмпирическая социология права

В начале 60-х годов XX в. складывается новый подход в социологии права, суть которого состоит в разработке методологии и проведении конкретных социально-правовых исследований. Итальянский юрист Р. Треверс, принимавший активное участие в организационном оформлении и создании Комитета социологии права при Международной социологической ассоциации, констатировал значительное отличие этого направления социологии права, от ранее существовавших. «Сегодняшняя социология права, – отмечал он, – это фактически совершенно новая дисциплина, основная цель которой состоит в том, чтобы развивать исследования эмпирического характера». Если прежние социологические школы уделяли главное внимание разработке теории социологии права, обоснованию процессов реального действия права, механизмов его реализации, то вновь созданное направление социально-правовых исследований сосредоточивалось преимущественно на проведении эмпирических исследований социальных аспектов действия права.

Поскольку успех конкретных социально-правовых исследований во многом зависит от методологической и методической оснащенности социолога, его способности выявлять и изучать эмпирические факты в соответствии с требованиями объективности, всесторонности и полноты, репрезентативности, то возникает настоятельная потребность в разработке специфики применения конкретно-социологических и статистических методов для познания права, процессов его реального действия. В целях удовлетворения этой потребности юристы и социологи проводят интенсивную разработку проблем методологии и методики социально-правовых исследований.

Главное внимание уделяется разработке приемов, обеспечивающих получение достоверной информации о реальном действии права, его взаимосвязи с другими социальными факторами, – методам включенного наблюдения, анализа письменных источников (документов), а также анкетированию и интервьюированию. Все эти приемы, примененные в ходе исследования, обеспечивали его успех, поскольку позволяли собрать максимально полную информацию об исследуемом объекте из самых разных источников в процессе непосредственного восприятия правовых явлений членами исследовательского коллектива или путем опроса участников правоотношений. Используя методы опроса, удается вовлечь в научный анализ информацию о состоянии правового сознания граждан и иных лиц, их правовых чувствах, отношении к действующему праву, готовности действовать правомерно или противоправно, которую иными методами исследовать не представлялось возможным.

Собранная в ходе исследования большая эмпирическая информация потребовала в свою очередь совершенствования методов ее обобщения и теоретического анализа. В связи с этим получают дальнейшее интенсивное развитие статистические и математические методы, позволяющие получать обобщенные знания о реальном действии права, его связях с другими социальными явлениями в форме абсолютных величин или обобщающих показателей, а также статистических закономерностей, свидетельствующих об интенсивности и частоте проявления наблюдаемого объекта, его отдельных компонентов, о наличии или отсутствии связи между исследуемыми явлениями. В процессе статистического анализа большой эмпирической информации и установления корреляционных связей социологи и юристы использовали передовую для тех лет вычислительную технику – электронные вычислительные машины.

К началу 70-х годов XX в. социально-правовые исследования проводились в Скандинавских странах, Италии, США, СССР, Польше, Франции, Германии и других государствах. Предметом исследования, как правило, выбирались правовые явления и процессы, которые по тем или иным причинам активно обсуждались в прессе, вызывали негативное отношение определенных слоев населения и, следовательно, представляли научный и практический интерес.

Характеризуя наиболее значимые направления социально-правовых исследований тех лет, Ж. Карбонье отмечал, что имеются три зоны, на которые обращены основные усилия социологов: 1) проблемы преступности и наказания, исследования которых в юриспруденции имеют давнюю традицию; 2) правовые проблемы семьи и ее членов; 3) механизмы правотворчества, правоприменения и реализации права – правовые нормы, судебные решения, иные правоприменительные акты. Имеются также многочисленные исследования юридических профессий, в том числе корпуса судей. Одновременно предпринимаются попытки выявить результативность воздействия правовых средств на население, в частности исследовать уровень правовых знаний, общественное мнение и т. д.[4].

Тематика социально-правовых исследований, проводимых в отдельных странах, распределялась следующим образом.

Юристы и социологи Скандинавских стран основное внимание уделяли изучению правовой психологии населения, пониманию и толкованию справедливости различными слоями населения. Были проведены исследования, связанные с изучением практики действия норм трудового, гражданского, уголовного и некоторых других отраслей права. Особый интерес вызвало исследование роли обычаев и уголовного права в обеспечении правомерного поведения жителей Гренландии. В частности, оказалось, что в этом регионе наиболее эффективными являются нормы обычного права, тогда как действие официальных норм уголовного права встречает активное противодействие со стороны местных жителей, и наказание, которому подвергается осужденный по нормам уголовного права, редко одобряется населением. Самостоятельное направление составили социально-правовые исследования, связанные с оценками населением Скандинавских стран деятельности судов и принимаемых ими решений.

В центре внимания итальянских юристов и социологов также оказались проблемы организации и деятельности судов, эффективности правосудия в связи с тем, что данные проблемы ранее не исследовались, а значительная часть населения Италии проявляла недовольство правосудием. Проведенные исследования показали, что большая часть населения страны негативно относится к действующему праву и органам правосудия и даже к профессии юриста. В то же время население верит в возможность исправления сложившейся ситуации при помощи права, но при условии его совершенствования.

В США социально-правовые исследования наиболее активно проводились по четырем направлениям: 1) проблемы правосудия;

2) деятельность полиции и иных органов уголовной юрисдикции;

3) деятельность адвокатов, юристов, работающих в фирмах, иных организациях; 4) общественное мнение о действующем праве. Характерно, что в ходе исследований предпринимались попытки установить влияние некоторые нетрадиционных факторов на правовую сферу. В частности, социологи и юристы США пытались установить связь между решениями судьи и его настроением, вызванным вкусным или невкусным завтраком («гастрономическое правоведение»). Однако оказалось, что все же наиболее существенное влияние на содержание судебных решений оказывает не качество завтрака, а социальное положение судей.

Значительный вклад в развитие социально-правовых исследований внесли польские юристы и социологи, которые провели ряд плодотворных исследований эффективности действия социально-политических институтов и правового сознания населения Польши. Большое внимание было уделено вопросам эффективности наказания и других институтов и норм уголовного права, в том числе исследовались такие нетрадиционные для правоведения проблемы, как социальная патология, мучительность наказания, правовая субкультура преступной среды, осужденных и др.

Проведенные социально-правовые исследования, однако, в своей совокупности не образовали какой-либо новой социологической или юридической науки. Результаты исследований, проведенных по проблемам теории права или отдельных отраслевых юридических наук, были восприняты соответствующими юридическими науками. И все же среди юристов и социологов идет полемика относительно возможности и целесообразности объединения этих исследований в одной научной дисциплине – социологии права. В ходе полемики были высказаны три позиции: 1) социально-правовые исследования в своей совокупности образуют социологию права как отдельную отрасль социологии; 2) социология права является самостоятельной наукой по отношению к социологии и теории права; 3) вопрос о том, можно ли социально-правовые исследования выделять в виде отдельной отрасли или нет, не носит принципиального характера. Главное, чтобы исследования проводились, а их результаты использовались как в научной, так и в практической деятельности.

Конец ознакомительного фрагмента.