Сказка для двоих

Барбара Воллес

Сказка для двоих

Роман

Посвящается Питеру и Эндрю, которые сделали все, чтобы я, наконец, смогла воплотить мою мечту в реальность и стать писательницей, а также моим маме и папе, которые всегда верили в меня.

Глава 1

Нормальные начальники не заставляют своих секретарей доставлять финансовые отчеты адресату прямо в руки, рискуя подхватить пневмонию. Они позволяют им спокойно печатать или отвечать на телефонные звонки в тихих, уютных офисах. Но, к сожалению, Эмма О’Рорк вынуждена была признать, что у нее не было нормального начальника. Она работала на Марию Кент, и, когда глава «Отелей Кентов» говорила «прыгай», следовало не просто прыгать, а вежливо уточнять насколько высоко, насколько далеко и стоит ли прихватить с собой парашют.

И вот она здесь, замерзает у причала в Бостонском порту. «Даже не думай уйти с пристани не получив ответа от Гидеона», – велела ей миссис Кент, а ее приказы не обсуждаются. Эмма жалобно вздохнула. В такие дни, как этот, она начинала задумываться, а не ошиблась ли она с выбором профессии.

Стуча зубами от холода, девушка поплотнее закуталась в пиджак, с тоской вспоминая об оставленном дома пальто. К сожалению, небесно-голубая униформа сотрудников отеля была предназначена для того, чтобы выглядеть элегантно, а не противостоять разбушевавшейся стихии. Если в центре города было сравнительно тепло, то здесь с моря дул холодный ветер, пробирающий до самых костей. В воздухе клубился влажный туман, которого, Эмма могла бы поклясться, не было, пока она не припарковалась на стоянке возле доков.

Неподалеку от берега, разрезая пенные волны, скользил парусник. Какой сумасшедший решил покататься на лодке в Новой Англии в конце октября? Видимо, это и есть ненормальный внук Марии. И судя по тому, что лодка двигалась параллельно берегу, домой он явно не спешил.

Начал накрапывать мелкий дождь. Девушка с отвращением убрала от лица мокрую прядь медных волос – когда она вернется в офис, она будет похожа на утонувшую в заливе крысу.

– Эй! – Хриплый мужской голос заставил девушку обернуться к воде: лодка быстро приближалась к причалу.

Управлявший судном мужчина приветственно поднял руку, и Эмма увидела большую дыру на его старом рыбацком свитере. Простите, это и есть Гидеон Кент, драгоценный внук любимой начальницы, ради которого она тут замерзает?

На пристань, у ног Эммы, упала толстая веревка, заставив ее испуганно отпрыгнуть.

– Накиньте петлю на столбик!

Похоже, он обращается к ней. Чтобы полностью в этом удостовериться, девушка огляделась, но других потенциальных собеседников не обнаружила. А значит, некого было попросить подержать конверт с бумагами, который она все это время держала в руках.

На сырую от дождя землю его класть тоже было нельзя, поэтому Эмма зажала конверт под мышкой и попыталась исполнить просьбу. Веревка оказалась шероховатой и мокрой, с большой петлей на конце. С трудом сдерживая брезгливую гримасу, девушка надела петлю на ближайшую сваю и сделала пару шагов назад.

– Не так, моя веревка должна находиться под петлей, которая уже есть на столбике.

Сдерживать раздражение становилось все сложнее. «Это что, и правда имеет принципиальное значение?» – мысленно вопросила девушка.

– Так не будем мешать владельцу соседней лодки.

Несомненно, хозяин этого судна ждет не дождется возможности покататься на нем в такой погожий денек.

Эмма, следуя указаниям Гидеона, перетянула петлю, что было нелегко, ведь приходилось одновременно удерживать бумаги. В этот раз комментариев от мужчины не последовало, и девушка предположила, что она все сделала правильно. Но она рано обрадовалась.

– Если вы уже закончили, займитесь кормовым канатом.

Он, должно быть, шутит, он хочет, чтобы она сделала это во второй раз?

– Мистер Кент…

– Лодка сама себя не привяжет, – не допускающим возражений голосом ответил он.

Злобно сверкнув глазами в ответ, девушка взялась за вторую веревку. Канат был абсолютно мокрым, и ледяная морская вода тут же натекла девушке в туфли.

– Ну как? – спросил мужчина через пару минут. – Закончили?

«Даже если нет, ты об этом узнаешь, только когда твою чертову посудину унесет в океан!» – мысленно огрызнулась Эмма, отойдя чуть в сторону, чтобы Гидеон мог насладиться результатом ее труда.

– Хорошая работа, – улыбнулся он. Несмотря на раздражение, девушка почувствовала гордость от его комплимента. – Теперь можете рассказать, что вы здесь делаете.

Помимо долгой и мучительной смерти от холода?

– Меня зовут Эмма О’Рорк, я личный секретарь вашей бабушки.

Вместо того чтобы вежливо ответить, Гидеон Кент оценивающе оглядел девушку. Мимолетная гордость растаяла как дым, уступив место привычной застенчивости и неуверенности в себе. Борясь с желанием опустить голову, чтобы спрятать лицо от пристального взгляда мужчины, Эмма протянула ему мокрый от дождя конверт.

– Миссис Кент попросила вам это передать. – И вновь молчание. При этом мужчина посмотрел на ее руку так, словно девушка предложила ему дохлую крысу, и отвернулся. Эмма в изумлении уставилась на его спину. Может, из-за шума ветра он не расслышал, что она сказала? – Мистер Кент…

– Можете отнести эти финансовые отчеты в каюту. – А, значит, он все-таки не глухой. Гидеон обернулся и снова пристально посмотрел на девушку. – Ведь именно они в конверте, да? За два последних года, полагаю?

– За три.

– Просто бросьте на стол, – со вздохом сказал он.

Когда миссис Кент первый раз сообщила Эмме, что ей нужно будет встретиться с Гидеоном, она добавила, что ее внук давно живет отдельно от семьи, но не упомянула, что на лодке.

– Боюсь, не все так просто.

– Почему? Только не говорите мне, что вам нравится торчать здесь, под дождем.

А что, кому-то это может нравиться?

– В конверте письмо, и ваша бабушка ждет немедленного ответа.

– Мария всегда чего-то ждет. – Гидеон скрестил руки на груди. – Но это не значит, что вам необходимо делать все, что она говорит.

Он издевается, да? Все в компании делают то, что говорит Мария Кент. А невыполнение – это как… как отказать собственной бабушке.

– Я прошу вас уделить мне всего пять минут, – настаивала Эмма. – Пять минут, и я исчезну из вашего поля зрения.

– Я ценю ваше упорство, но это на пять минут больше времени, чем у меня есть. Если верить прогнозу погоды, то этот дождь скоро перерастет в настоящий шторм, так что мне нужно хорошенько закрепить лодку.

«Черт!» – выругалась про себя Эмма, но виду постаралась не показывать.

– А сколько на это потребуется времени?

– Столько, сколько нужно. – Гидеон пожал плечами, не отрывая пристального взгляда небесно-голубых глаз от лица девушки. – Так что надеюсь, вы любите дождь, мисс… – Гидеон выжидающе поднял бровь, и Эмма поняла, что он хочет, чтобы она напомнила ему свое имя.

– О’Рорк. Эмма О’Рорк. Все в порядке, я подожду.

– В порядке? – Его голос был полон сарказма.

– Да, у меня ведь нет выбора, правда? Ваша бабушка велела не возвращаться без ответа.

– А вы всегда делаете так, как хочет Мария?

– Это моя работа.

– А вы не находите, что некоторые приказы могут выходить за рамки ваших профессиональных обязанностей? – поинтересовался Гидеон, занявшись парусником. – Может быть, вы мазохистка?

«Нет, просто у меня стойкое отвращение к безработице», – мысленно огрызнулась Эмма. Хотя сейчас даже мысль об очереди в теплой приемной какой-нибудь службы занятости показалась девушке привлекательной. Эмма зябко переступила с ноги на ногу, пытаясь возобновить кровообращение в окоченевших ногах. Господи, ну что мешало ей утром надеть пальто?

– Вам помочь? – спросила она Гидеона. – Дополнительная пара рук может ускорить процесс.

Мужчина оглянулся и с сомнением оглядел ее:

– Вы когда-нибудь плавали на лодке? Нет? Тогда вы ничем мне не поможете: я больше времени потрачу на то, чтобы объяснить, что вы должны сделать.

Гидеон вернулся к работе. Эмма зачарованно наблюдала за его плавными, отточенными движениями: он явно знал, что делает, и делал это далеко не впервые. Несмотря на раздражение, Эмма была впечатлена.

– Знаете, – голос мужчины вернул ее к реальности, – игра в девочку со спичками тоже не заставит меня работать быстрее.

Эмма удивленно посмотрела на него:

– Игра в кого?

– В девочку со спичками. Помните детскую сказку: маленькая девочка бродила по городу в метель и искала кого-нибудь, кто бы купил у нее спички.

– Видимо, эту я пропустила. – Даже в детстве Эмма не слишком увлекалась сказками. Мечты о прекрасном принце были уделом ее матери.

– Она умерла.

– Что?

– Эта девочка умерла, замерзнув насмерть.

Что ж, теперь это звучало более реалистично.

– Не волнуйтесь, – ответила Эмма, в душе полностью уверенная, что уж он-то точно за нее не беспокоится. – Я не планирую здесь умирать.

– Умгм.

– Правда, я в порядке. – Конечно, было бы гораздо лучше, если бы он сразу ответил на письмо, вместо того чтобы тратить необходимые для этого пять минут на пересказ детской сказки.

Дождь все усиливался, волосы Эммы намокли и повисли слипшимися прядями. Может быть, она действительно переборщила со своей исполнительностью? Миссис Кент бы наверняка поняла, почему она, не сумев договориться с ее упрямым внуком, между пневмонией и неисполнением поручения выбрала последнее. Но слова начальницы так и звучали у девушки в голове: «Даже не думай уйти с пристани не получив ответа от Гидеона!» Эмма тоскливо вздохнула. Похоже, миссис Кент прекрасно знала, что ее здесь ждет.

Ох… Гидеон еще раз проверил, хорошо ли закреплен узел. Мария определенно знала, что делает, посылая эту наивную, хрупкую девчонку ждать под дождем и заставлять его чувствовать себя все более и более виноватым. И черт возьми, это работало! Только бессердечное чудовище могло сконцентрироваться на работе, когда на него умоляюще смотрят эти огромные карие глаза.

– Почему бы вам не подождать меня там, где потеплее?

– Я же сказала, не обращайте на меня внимания, я в порядке.

Конечно, и именно поэтому она так дрожит. Даже не дрожит, а подскакивает на месте, пытаясь хоть немного согреться, но под проливным дождем ей это вряд ли удастся.

– Черт подери! – прошептал Гидеон, вложив в эти слова все свое раздражение, и обернулся к девушке. – Пойдемте.

Девочка со спичками, погрузившись в свои мысли, никак не отреагировала на его слова.

– Вы просили уделить вам пять минут, – напомнил он. – Я готов их вам предоставить.

Эмма попыталась скрыть свое облегчение, но не смогла, ее глаза радостно засияли.

– Я думала, вам нужно закрепить лодку.

– Закреплю позже. Хватит болтать, пойдемте. И смотрите под ноги. – Гидеон взял девушку под руку, помогая подняться на борт. Тепло кожи Эммы удивило его, он-то думал, что она будет такой же ледяной, как и все вокруг.

– А куда мы идем? – спросила девушка.

– В каюту. Вам, может, и нравится стоять под дождем, но я предпочитаю вести дела там, где есть крыша над головой.

Девушка последовала за Гидеоном, и стук ее каблучков зазвучал в унисон с его собственными шагами. Для маленькой девочки со спичками она была не такой уж маленькой, сейчас она была с ним почти одного роста, а значит, без каблуков в ней примерно пять футов и десять дюймов. Забавно, когда Гидеон впервые увидел эту девушку, она показалась ему очень маленькой и хрупкой, похожей на потерявшегося ребенка. Видимо, всему виной ее огромные карие глаза.

Из открытой Гидеоном двери повеяло теплом: на рассвете перед уходом он затопил камин, и каюта, похоже, еще не остыла. Только сейчас мужчина почувствовал, насколько сильно он замерз, его тело буквально одервенело от холода. А ведь он был достаточно тепло одет. Страшно представить, что в этот момент чувствовала мисс О’Рорк. Неужели она и правда собиралась стоять под ледяным дождем и ждать, когда он закончит закреплять парусник, просто потому, что Мария ее попросила?

– Ооох!

Гидеон едва успел подхватить спускавшуюся вслед за ним по лестнице девушку. С тем же успехом он мог голыми руками схватиться за раскаленные угли – настолько горячим было тело Эммы. Жар через пальцы, удерживающие ее за талию, растекся по всему телу Гидеона. Он судорожно вздохнул и почувствовал легкий запах ванили, исходивший от волос девушки. Холод и окоченевшее тело вдруг перестали его волновать.

– Вы не ушиблись, мисс О’Рорк? – Гидеон постарался, чтобы его голос звучал спокойно.

– Да, спасибо… Как здесь мило и уютно!

– Вам может понравиться здесь еще больше, если вы, наконец, окончательно войдете.

– Да, извините. На секунду я… Не обращайте внимания. – Девушка закрыла за собой дверь. – А вы здесь все время живете?

– Когда позволяет погода. А мой основной дом находится в Каско-Бей.

– На острове Сент-Мартин, я помню. Мария мне говорила.

– Неужели?

Какими еще деталями его биографии успела поделиться с ней дражайшая бабушка. Вряд ли самыми интересными: такие скелеты обычно прячут поглубже в семейный шкаф и стараются лишний раз не демонстрировать публике.

– Мне срочно нужна большая чашка горячего кофе. Вам сварить?

Эмма взглянула на него так, словно Гидеон предложил ей в личное пользование Святой Грааль, но покачала головой:

– Не волнуйтесь, я в порядке. Ничего не нужно.

– В порядке?

– Да, в порядке.

Это слово девушка произнесла уже раз пять, и Гидеон уже начал испытывать к нему стойкое отвращение. Похоже, это и есть самое раздражающее и лживое слово в английском языке. Эмма явно была совсем не в порядке: она вся промокла и дрожала как осиновый лист. А судя по блеску огромных карих глаз, она очень хотела чашку горячего кофе, но отчаянно стеснялась. Тяжело вздохнув, Гидеон одним широким шагом преодолел разделявшее их расстояние. Теперь между ни ми оставалась лишь пара дюймов.

– Насколько я знаю, – улыбнулся он, осторожно забирая конверт из дрожащих пальцев девушки, – бонусы за стоицизм компанией пока не предусмотрены. Так что присаживайтесь, мисс О’Рорк, а я заварю нам кофе.

Но Эмма осталась стоять у входа, прислушиваясь к металлическому стуку, доносящемуся с кухни. Странная, незнакомая ей комбинация тепла и холода пульсировала в ее теле: пальцы ее рук и ног онемели, но туловище, по крайней мере те места, к которым прикасался Гидеон, горело огнем. Вдруг Эмма почувствовала, как об ее ногу потерлась мягкая шерсть, и, присев, оказалась лицом к лицу с огромным черным котом. Взгляд неподвижных желтых глаз был таким же пристальным, как и у Гидеона.

– Привет, – улыбнулась девушка и почесала кота за ухом. Раздавшееся вслед за этим урчание напомнило ей звук заводящегося трактора.

– Теперь вы никогда от него не отделаетесь, – улыбнулся Гидеон, входя в комнату. Он нес две большие кружки, от которых поднимался ароматный пар. Одну из них он протянул девушке. – Держите, перед тем как заниматься делами, следует хорошенько согреться. Хотите молока?

Кофе пах просто великолепно. Эмма держала кружку обеими руками, чувствуя, как от пальцев по всему телу постепенно растекается приятное тепло. Мгновением позже ее новый пушистый друг, обиженный тем, что она больше не обращает на него внимания, мяукнул и потерся о ее ногу.

– Видите, я говорил, – улыбнулся Гидеон.

– Ничего не имею против, он очень милый и дружелюбный.

– Легко быть дружелюбным, когда ты уверен, что мир создан лишь для того, чтобы кормить тебя и почесывать спинку, – ответил он со смешком. – Так вы хотите молока?

– Нет, спасибо, я люблю черный кофе. – Эмма опустила взгляд на кота. – А я думала, что моряки суеверны. Разве не считается, что черные коты приносят на корабль неудачу?

– Черные коты, возможно, – отозвался Гидеон, вновь уходя на кухню, – но Хинкли не верит в то, что он кот. Он считает себя слегка располневшим и обросшим шерстью человеком.

Мужчина вернулся с маленькой миской и поставил ее около лестницы на палубу. Кот повел носом, с радостным мявом бросился к миске и начал вдохновенно лакать, разбрызгивая молоко. Только сейчас Эмма увидела, что у него нет левой задней лапы.

– И этому человеку, похоже, не очень повезло в жизни.

– Его укусила собака. Когда наши с ним пути пересеклись, рана уже начала гнить и лапу пришлось ампутировать.

– Похоже, сейчас ему это не слишком мешает.

– Удачно, что это несчастье случилось, когда Хинкли был еще котенком – он, возможно, и не помнит, что ног должно быть больше. Гораздо сложнее пережить подобную утрату во взрослом возрасте, когда ты знаешь, чего лишился. – Последнее предложение он сказал гораздо тише, словно забыв о девушке и обращаясь уже не к ней, а к своей чашке.

Они продолжили пить кофе в тишине. Хинкли, покончив с молоком, запрыгнул на диван рядом с Эммой и начал умываться. Девушка, улыбнувшись, провела кончиками пальцев по его спине. Кот ответил громогласным мурлыканием и положил голову ей на колено, требуя дополнительной ласки.

– Тебе нравится, да, мой хороший?

Гидеон деликатно кашлянул, привлекая к себе внимание.

– Вы говорили, я должен уделить вам пять минут.

– Точно, – смутилась Эмма, оглядываясь в поисках конверта. Бумаги лежали на столе Гидеона, но, чтобы их взять, пришлось бы потревожить Хинкли. – Ваша бабушка приложила к финансовым отчетам записку.

– Может, перескажете мне вкратце ее содержание?

А иначе не получится. Записку миссис Кент писала прямо перед уходом Эммы, и в ней было как максимум три предложения.

– Она просит вас сегодня днем зайти в офис на чай.

Гидеон звонко расхохотался:

– Вы, должно быть, шутите! Мария заставила вас мерзнуть под дождем только ради этого?

Нет, Мария просила передать ему конверт лично в руки и дождаться ответа. А под дождем ее заставил торчать он!

– Она просто хотела быть уверена, что вы получите приглашение.

– В смысле, что я не проигнорирую его. – А это было возможно? Запросто, учитывая его недавнее упрямство. Требование миссис Кент, несмотря ни на что, дождаться ответа становилось все более понятным.

– Она просто рада, что вы, наконец, вернулись в Бостон.

– Если и так, то только она одна. – Снова эти опущенные глаза и почти неслышный голос, Эмма даже не была уверена, должна ли она была услышать его слова. – И на сколько назначено великое событие?

– На три часа.

– И не секундой раньше, да? – улыбнулся Гидеон.

Он знал! Эмма не могла не улыбнуться в ответ. Мария Кент могла быть властной и сильной женщиной, но оба ее сына, Джонатан и Эндрю, а также все служащие компании знали главное правило: когда по телевизору идет сериал «Вся моя любовь», ничто не должно отвлекать начальницу. Видимо, ее внук тоже был в курсе.

– Некоторые вещи никогда не меняются. – В первый раз с момента их встречи взгляд Гидеона понастоящему потеплел. – Она до сих пор пишет возмущенные письма сценаристам?

– Лично я набирала штук пять или шесть.

Гидеон ответил широкой улыбкой и сделал большой глоток кофе. Эмму никогда раньше не занимал вид пьющего мужчины, но сейчас она почему-то не могла отвести глаз от его чувственных губ.

– Итак, – девушка тоже сделала глоток, чтобы скрыть охватившее ее смущение, – могу я сообщить вашей бабушке, что вы придете?

Гидеон поставил опустевшую чашку на стол.

– Знаете, наш разговор занял больше чем пять минут. А мне ведь все еще нужно закрепить парусник.

– А как насчет чая?

– И в следующий раз оденьтесь по погоде.

– Мистер Кент, пожалуйста! – Эмма поймала Гидеона, который уже начал подниматься по лестнице, за руку. Она услышала, как он судорожно вздохнул, поворачиваясь к ней. А может, это был ее собственный вздох, который она не смогла сдержать под его пристальным взглядом? – Что мне передать вашей бабушке?

Взгляд мужчины медленно переместился с ее лица на руку, сжимавшую его запястье. Эмма испуганно отдернула ее.

– Скажите Марии: поживем – увидим.

Глава 2

Эмме потребовалось меньше минуты, чтобы вслед за Гидеоном выбраться на пристань. Он почувствовал ее намерение даже раньше, чем услышал стук ее каблучков. Оглянувшись, Гидеон увидел плещущееся в ее глазах раздражение – похоже, его уклончивый ответ не удовлетворил Эмму. Но Гидеона все это не слишком занимало – нужно было срочно закрепить оградительный буфер по бортам парусника, чтобы во время шторма он не разбился о причал. Хотя сейчас она наверняка думает, что он просто упрямится без видимой на то причины.

Но мисс О’Рорк не знает, что в любом деле, в которое вовлечена Мария, упрямство – это важная часть игры, особенно когда она чего-то хочет. А сейчас она определенно хотела добиться своего, иначе прислала бы к нему простого курьера, а не свою очаровательную секретаршу. Она была не похожа на девушек, с которыми он привык проводить время, но тем не менее ее нельзя было не заметить. Гидеон улыбнулся, вспоминая, как приятно было держать ее в объятиях, спасая от падения. Определенно нельзя не заметить. Он еще раз незаметно взглянул на удаляющуюся фигурку Эммы и почувствовал, как в его теле, прогоняя холод, разгорается желание. Он мог бы легко перевести это знакомство в более приятное русло, но маленькая мисс О’Рорк, судя по всему, была из тех девушек, которые признают только долгие, серьезные отношения, а это его не интересовало. Да и существуют ли они еще в природе? Какая там по счету сейчас жена у дядюшки Эндрю? Третья? Или уже четвертая? Или, может, вспомнить показное семейное благополучие, которое пытались продемонстрировать окружающим его собственные родители?

И чего это он вообще задумался об отношениях? Наверное, это все бостонский воздух, ведь обычно подобные размышления не вызывали у него ничего, кроме отвращения.

Пятнадцать минут спустя, удостоверившись, что паруснику больше ничего не угрожает, Гидеон вернулся в каюту. Конверт от Марии все также лежал на столе. Финансовые отчеты за последние три года – о чем только думала бабушка, посылая ему это?

– Неужели она полагает, что если я увижу эти цифры, то немедленно вернусь в лоно семейного бизнеса?

«Тогда зачем ты вообще вернулся?» – именно этот вопрос он задавал себе в течение всего пути из Сент-Мартина, и ответ всегда был один: ради Марии. Если бы его попросил об этот кто-то другой, он бы потребовал, и не в самых мягких выражениях, чтобы его оставили в покое. Но просьба исходила от Марии, единственной из семейства Кент, кому Гидеон не мог отказать; Марии, которая ласково гладила его по щеке и говорила, что его секрет не имеет значения. Это, конечно, была ложь, но именно это обезумевший от горя девятнадцатилетний мальчишка и хотел услышать.

Хинкли вскочил на колени к Гидеону, требуя ласки, и он ласково почесал пушистый живот. Комната наполнилась довольным мурлыканьем. Хоть мужчина и пытался сосредоточить все свое внимание на коте, он никак не мог выкинуть из головы проклятый конверт. Если у него осталась хотя бы капля здравого смысла, он должен выкинуть чертовы бумаги за борт, развернуть лодку и плыть в Каско-Бей, пока Мария не втянула его в очередную авантюру. Вместо этого он открыл конверт, и перед глазами замелькали ряды цифр. Отложив бумаги, Гидеон взял записку Марии: всего пара строк, написанных таким знакомым подчерком. «Пора возвращаться домой, Гидеон. Чай будет подан ровно в три. Не опаздывай». Мужчина со вздохом вернул конверт на стол. «Дом» – для него это иллюзия, которую он утратил много лет назад. Примерно тогда же, когда он перестал верить в долгие серьезные отношения и любовь до гроба.

Апчхи! Эмма попыталась спрятаться за раскрытой папкой, надеясь заглушить свое чихание, но с Марией Кент этот трюк не прошел. Седовласая женщина внимательно посмотрела на девушку поверх очков:

– Ты ведь не заболеваешь, правда, Эмма?

– Нет, мэм. – Просто все еще не отогрелась после утреннего приключения. Хорошо, хоть удалось забрать из прачечной запасную униформу – костюм оказался на размер меньше, и при ходьбе юбка излишне оголяла ноги, но зато он был сухой. Чего нельзя было сказать о волосах. Эмма собрала их в хвост, который печально свисал на спину, как у мокрого ирландского сеттера.

Похоже, ее ответ не удовлетворил миссис Кент.

– Может, тебе стоит на всякий случай выпить горячего чая? Мы ведь не хотим, чтобы твой насморк превратился во что-нибудь более серьезное? Горло уже болит?

– Нет, мэм. – Насморка у Эммы тоже не было, но лучше не спорить. Вместо этого она сложила свои записи и собралась покинуть кабинет начальницы – было уже почти два часа. – Это все?

Миссис Кент уже была на пути к своему любимому креслу перед телевизором в углу кабинета.

– Думаю, да. Нет, подожди! – Пожилая женщина тепло улыбнулась. – Позвони, пожалуйста, на кухню и скажи, чтобы к чаю подали меренги. Гидеон будет рад, он их очень любит.