Дикая маргаритка

Кейт Харди

Дикая маргаритка

Глава 1

Казалось, ей снился чудовищно реалистичный кошмар. Такого просто не могло быть. Дейзи закрыла глаза и ущипнула себя за руку. Почувствовав боль, снова открыла глаза, возвращаясь к ужасной действительности: накануне ночью кто-то вторгся в парк-музей ярмарочных аттракционов. Скорее всего, целая компания хулиганов, сильно пьяных, судя по разбросанным вокруг пустым бутылкам и следам рвоты. Вандалы решили повеселиться по-своему: у лошадок на карусели оторваны хвосты, на боках спреем нанесены неприличные слова. Большие зеркальные окна кафетерия разбиты вдребезги.

Дейзи никогда не отступала перед трудностями – она могла починить практически любой механизм, но тут у нее опустились руки. Для того чтобы привести все в порядок, нужно много времени. Сегодня уж точно она не сможет открыть музей для посетителей. Чтобы ликвидировать последствия вандализма, убрать осколки стекла и вставить окна, сделать музей безопасным для детей и родителей, потребуется не один день.

Кто осмелился на такое? Зачем из баловства ломать старинные уникальные аттракционы, уничтожать историческое наследие? Она не могла понять. Дрожащими пальцами она набрала на мобильном телефоне номер полиции, чтобы сообщить о происшествии.

Потом Дейзи позвонила Биллу, своему дяде. Она никогда не тревожила его в выходные, а сегодня была ее очередь открывать парк для посетителей. Дейзи нарушила собственное правило, ведь она не единственное заинтересованное лицо – Билл посвятил парку аттракционов полжизни.

– Билл, это Дейзи. Извини, что тревожу тебя в выходной. – Она проглотила комок в горле, не зная, как продолжить.

– Ты в порядке? Что случилось? – В голосе Билла звучала тревога.

– Вандалы ворвались ночью в музей. Не знаю как. – Дейзи была уверена, что вчера вечером закрыла и проверила все замки. – Много битого стекла, повреждена карусель… – Она больно прикусила губу. – Скоро приедет полиция. Мы не сможем работать сегодня, а может, и завтра.

Ужасно, что все случилось в начале сезона. Музей еле-еле сводил концы с концами, а теперь в бюджете и вовсе образуется дыра. Конечно, они все приведут в порядок, но на это нужно время. Придется внести приличную сумму в фонд страхования, не говоря уже об упущенной прибыли – ведь аттракционы не будут работать несколько дней. Это может отпугнуть постоянных посетителей и тех туристов, которые планировали прийти в музей в будущем. Если число посетителей уменьшится, придется сократить расходы на реставрационную программу. Для Дейзи это означало, что ремонт старинных механических качелей, которым она занималась в последнее время, придется отложить. А там кто знает, не заржавеют ли они безнадежно за это время. И тогда аттракцион «Летающие кресла», столь популярный когда-то, превратится в бесполезную груду металла. А ведь это она уговорила Билла купить качели на деньги из резервного фонда. Теперь Билл может усомниться в ее способности возглавить музей, когда через пару лет он уйдет на пенсию.

Дейзи снова набрала знакомый номер:

– Полиция хочет, чтобы я подписала протокол как потерпевшая. Но они хотят поговорить с тобой тоже. Извини, Билл.

– Выезжаю, милая. – Билл явно старался успокоить ее. – Жди меня через двадцать минут.

– Спасибо. Думаю, надо повесить объявление, что парк будет закрыт несколько дней. Я предупрежу наших сотрудников.

Дейзи убрала телефон в карман и посмотрела на разбитую карусель. Старинный аттракцион Викторианской эпохи со встроенным ярмарочным органом изготовил ее прапрадед. Деревянные лошадки на вращающейся платформе были знакомы с детства – она каталась на них, едва научившись ходить. Ей хотелось обнять каждую изуродованную фигурку, утешить, сказать, что все будет хорошо. Дейзи не покидало чувство, будто разбилось что-то драгоценное, принадлежавшее ее прошлому.

Она посвятила десять лет жизни восстановлению парка, превращая его в музей. Ради этого она получила диплом инженера-механика в университете, доказав родителям, преподавателям и сокурсникам, что девушка может стать отличным инженером. Стюарт, ее бойфренд, даже поставил ее перед выбором: он или ярмарочные аттракционы. Для Дейзи выбор был очевиден – ей не нужен был мужчина, который хотел изменить ее. Она знала, что, отвергнув Стюарта, сделала правильный выбор. Теперь он женат, растит детей, которых часто приводит покататься на аттракционах. Он начал понимать ее, но слишком поздно. Дейзи потеряла к нему интерес.

Когда два следующих претендента на сердце девушки оставили ее по той же причине, не сумев заставить отказаться от мужской профессии и заняться «женскими» делами, она сосредоточилась на работе. Здесь ничто не мешало оставаться самой собой. Убедив семью, что намерена продолжать начатое ее предками дело, Дейзи всем доказала, что не боится работы, и быстро завоевала уважение коллег, став хорошим механиком.

Дейзи повесила на ворота объявление, что парк закрыт по техническим причинам, и уже начала обзванивать сотрудников, когда подъехали Билл и его жена Нэнси. Дядя выглядел подавленным.

– Я бы придушил их собственными руками. Не могу поверить, что кто-то способен на такую дикость, – повторял он. – Сколько усилий пошло прахом!

– Я бы превратила их в джем и скормила осам, – вторила Дейзи. – Столько людей хотели провести здесь воскресенье, и теперь они будут разочарованы! Надо позвонить Анне, она придумает, как предупредить всех.

Анна, лучшая подруга Дейзи, была редактором колонки событий в местной газете. Она появилась в парке к началу полицейского расследования с шоколадным тортом и фотографом.

– Торт поднимет настроение, а фотограф сделает снимки разрушений, которые будут красоваться на первой полосе. Мы сделаем твое фото, Дейзи, ты очень фотогенична.

– Разве этого хаоса недостаточно? При чем здесь я? – удивилась Дейзи.

– Говорят, фотография заменяет тысячу слов. У тебя все написано на лице. Пусть люди увидят, как ты расстроена, и посочувствуют.

– Мне не нужна жалость, – упрямо заявила Дейзи, – я хочу получить назад музей.

– Ты его получишь, дорогая, – продолжала утешать Анна. – Вот увидишь, СМИ подхватят новость о происшествии и разнесут по городу. Все узнают, что парк закрыт до конца недели. Представь, для тебя это хорошая реклама. При удачном стечении обстоятельств в следующие выходные у тебя будет вдвое больше посетителей – люди придут просто из любопытства.

– Анна, ты говоришь страшные вещи! – ужаснулась Дейзи.

– Такова человеческая природа, – философски заметила подруга и кивнула в сторону полицейского: – Мне кажется, ты понравилась офицеру. Ну-ка, улыбнись ему. Смотри, какой симпатичный. Лови момент! Много ли холостых мужчин до пятидесяти лет ты встречаешь в своем парке?

– Ты сошла с ума, – засмеялась Дейзи. – Тут такое несчастье, а ты меня сватаешь. Не всем нужен партнер.

– Как хочешь. Тогда я сама займусь им. А ты так и останешься одна со своим котом, – упорствовала Анна.

– Мой кот Титан предан мне и ничего не требует взамен.

– Не требует? – хмыкнула журналистка. – А мягкие подушки во всех комнатах? А кусочки свежего лосося на обед?

– Мужчины требуют гораздо большего. Коту и в голову не придет делать меня «более женственной». Но сейчас он явно обижен: пришлось запереть его в офисе, чтобы не поранил лапы о битое стекло. – Она нахмурилась. – О чем мы говорим? Я знаю, ты счастлива с Реем, и я рада за вас. А меня устраивает моя жизнь.

– Как знаешь, – не стала спорить подруга. – Пойду поговорю с полицейским. Нужно кое-что выяснить для заметки, а коллега пока что сделает твое фото с выражением отчаяния на лице. Билл согласился, что ты будешь лучше смотреться в газете, чем он. И не спорь, – замахала она рукой, – мне, как профессионалу, видней! Скоро вернусь и помогу с уборкой. Рей обещал, что тоже подтянется.

– Спасибо. Я твоя должница, – благодарно улыбнулась Дейзи.

– Ничего подобного. Для чего же еще нужны друзья? Ты, кстати, уже известила семью?

– Нет. – Девушка упрямо подняла подбородок.

Она прекрасно справится сама без суеты и шума – ей не раз приходилось доказывать это на деле. Ведь для членов семьи она все еще маленькая девочка, которая нуждается в поддержке. Дейзи приходила от этого в ярость. Почему ее братья считают, что карьера и высокая зарплата важнее чувства удовлетворения от работы? Они, конечно, придут на помощь, если Дейзи попросит, но только ради того, чтобы лишний раз убедиться в ее беспомощности.

– Билл, Нэнси и я обойдемся своими силами.

– Иногда мне кажется, что ты слишком гордая, – неодобрительно заметила Анна.

– Позволь с тобой не согласиться. Ты знаешь, обычно мы прекрасно ладим, но на сей раз мне бы хотелось избежать обычных комментариев типа «Мы же говорили, мы тебя предупреждали». И вообще, не хочу втягивать их в это дело.

– Как знаешь, только будет лучше, если ты сама скажешь семье, пока они не узнали все из прессы.

Дейзи понимала, что подруга права.

– Хорошо, вечером позвоню, обещаю. Но не раньше, чем мы наведем хоть какой-то порядок.

Утро понедельника принесло плохие новости: страховая компания отказалась возмещать ущерб.

– Они сказали, что аттракционы и кафетерий не застрахованы от вандализма. Порекомендовали стекольщика, но мы сами должны будем оплатить его услуги, – объяснила Биллу Дейзи.

– Это же целое состояние! Где взять столько денег? – Билл тихо выругался. – У нас нет таких средств, но окна все равно придется вставить.

Дейзи тяжело вздохнула:

– Если бы я не уговорила тебя купить старинные качели, взяли бы из резервного фонда.

– Сделка была выгодной. Милая моя девочка, мы бы не простили себе, если б упустили такой шанс. Дело не в этом. – Билл вздохнул. – Я бы продал свои акции, но сейчас они почти ничего не стоят. Да и музей едва сводит концы с концами, так что банк не даст ссуду под залог. Они просто засмеют нас.

– Можно заложить мой дом, – предложила Дейзи. Небольшой двухэтажный особняк достался ей в наследство от деда.

– Не дадут ни копейки, когда узнают, какую зарплату ты здесь получаешь, – покачал головой Билл. – Да и я не позволю тебе влезть в долги.

– Парк ведь и мое наследство, – упрямо заявила девушка. Дядя часто повторял, что Дейзи заменила ему и Нэнси дочь, поскольку своих детей у них не было.

Дейзи вспомнила вчерашние слова Анны. Может быть, ей не стоило извещать семью о происшествии поздно вечером коротким сообщением, оставленным на автоответчике. Тем более что потом она отключила телефон, чтобы не выслушивать соболезнований. На сей раз ей придется проглотить гордость и попросить помощи, ведь речь идет о столь дорогом ей музее аттракционов.

– Давай обратимся к моей семье. Отец, Бен, Эд и Мики не откажутся помочь – это ведь и их наследство.

– Нет. У Мики молодая семья, Эд и Бен выплачивают кредиты за свои дома, а твой отец выходит на пенсию. Его инвестиции в таком же бедственном положении, как и мои.

Дейзи подумала, что семья всегда относилась к музею как к капризу Билла.

– У нас нет выхода, кроме как искать партнера на стороне, – мрачно подвел итог дядя.

– Кто же захочет вкладывать деньги в паровые двигатели старых аттракционов в период рецессии?

– Цены на паровые двигатели ползут вверх, извини за сравнение. – Билл кивнул в сторону портрета Стивенсона Рокета, изобретателя паровой машины, на стене кабинета. – Инвесторам выгоднее вкладывать средства в реальные проекты, чем в акции.

– Инвесторы предъявляют свои условия, – покачала головой Дейзи. – Они стремятся получать большие прибыли – вряд ли они согласятся просто сохранять историческое наследие. Сначала нас заставят повысить входную плату, потом открыть магазин. А что, если им придет в голову выйти из игры? Где мы возьмем денег, чтобы выкупить их долю?

– Не знаю, милая. – Билл выглядел растерянным. – Придется продать паровоз.

Паровоз стоил целое состояние, но это был последний двигатель, сделанный прапрадедом Беллом. Дейзи потратила четыре года на его восстановление.

– Только через мой труп! Должен быть другой путь.

– Например, выиграть большую сумму в лотерею или попросить добрую фею, – усмехнулся Билл. – Выхода нет – надо искать партнера.

– Или спонсора, – вздохнула Дейзи. – Сейчас поставлю чайник, а потом решим, что мы можем предложить спонсору. Надо составить список местных предпринимателей и начать обзванивать. – Она обняла дядю за плечи. – Ничего, что-нибудь придумаем.

Феликс поднял трубку телефона, не отрывая взгляда от таблицы на экране компьютера:

– Гисборн слушает.

– Хорошо, что я застала тебя дома, Феликс.

«Поделом мне, – подумал молодой человек, уныло вздохнув, – надо было посмотреть на дисплей и узнать, кто звонит, прежде чем отвечать». Теперь сестра будет долго выговаривать ему, вместо того чтобы оставить короткое сообщение на автоответчике, которое он стер бы не читая.

– Доброе утро, Антония.

– Мама сказала, что ты опять пропустишь вечеринку. – Антония, как всегда, перешла прямо к делу.

– Да я бы рад, но у меня важные дела. Придется поработать.

– Не придумывай. Успеешь все сделать после праздника – все равно встаешь раньше всех.

Это было правдой, однако ему не хотелось тратить впустую целый вечер.

– Мама очень настаивает, чтобы ты приехал.

– Только для того, чтобы познакомить меня еще с одной подходящей, по ее мнению, девушкой. – Феликс в очередной раз начал объяснять сестре: – Послушай, Тони, брак меня не интересует, я никогда не женюсь.

– Только не говори, что тебя не интересуют женщины. На прошлой неделе я видела в колонке сплетен фотографию, на которой ты красуешься в обнимку с какой-то актрисой. Ты будешь утверждать, что у вас чисто дружеские отношения?

– Конечно нет, но… – Он вовремя остановился, чтобы не брякнуть лишнего. – Ради бога, Тони! Ты моя младшая сестра, и мы не будем обсуждать подробности моей личной жизни.

– Скорее, отсутствие твоей личной жизни. Женщины уходят от тебя после третьего свидания. Мы хотим, чтобы ты был счастлив.

– Поверь, я вполне счастлив.

– Тогда чтобы ты был устроен.

– Разве квартиры в престижном районе Лондона и успешного бизнеса недостаточно? Для большинства людей это предел мечтаний.

– У тебя должна быть своя семья, – настаивала Антония.

– Терпеть не могу женщин, мечтающих о свадебных колоколах. – Феликс помолчал, затем добавил: – Пусть мама выкинет эту мысль из головы.

– Если бы ты не дал отставку Табите, был бы сейчас женат, а мама была бы спокойна, – заявила сестра.

Феликс очень в этом сомневался. Его брак с Табитой мог обернуться катастрофой. Он так и не решился рассказать членам семьи об истинной причине разрыва, потому что не хотел стать объектом жалости и сочувствия, не хотел выглядеть несчастной жертвой в их глазах. Наверное, лучше, чтобы его считали ловеласом, которому женщины нужны только для развлечения.

Он ни в ком не нуждался. Феликса вполне устраивала его жизнь: любимая работа и подружки, не заблуждавшиеся насчет его намерений, они довольствовались отношениями без обязательств. Феликс больше никогда не позволит женщине разбить себе сердце, как это сделала его бывшая невеста.

– Я попробую выбраться, – наконец пообещал он сестре.

– Вот и прекрасно. Увидишь, будет весело.

Феликс не сомневался. Его мать перезнакомила его уже со всеми длинноногими блондинками в Глостершире, потому что считала, что ему нравятся именно блондинки. Они ему нравились, но не до такой степени, чтобы жениться.

– Тони, мне действительно надо работать, позвоню попозже.

– Обещаешь? Или мне придется позвонить самой, – предупредила Антония.

Феликс положил трубку и откинулся в кресле. Он с удовольствием проводил выходные в имении родителей, в кругу семьи. Он очень любил отца и мать, своих сестер, охотно общался с их мужьями. К несчастью, София Гисборн решила, что сыну пора обзавестись собственной семьей, поэтому на выходные стали съезжаться многочисленные друзья и знакомые. При этом специально для Феликса приглашали «подходящую» девушку. Предполагалось, что она станет для него не только соседкой по столу, но и партнером по жизни.

Иногда Феликсу казалось, что мама родилась не в то время. В эпоху Регентства она успешно сватала бы девушек и давала друзьям бесценные советы. Но сейчас подобное поведение приводило его в ярость.

В маленькой кухне Феликс приготовил две порции кофе, не забыв положить сахар в чашку своей помощницы, и вернулся в офис.

– Твой кофе, Мина, – произнес он и вдруг заметил, что девушка чуть не плачет. – Скажи, что случилось? Кто-то заболел? Может, тебе нужен отгул? – забеспокоился он.

Мина махнула рукой:

– Не обращай внимания. Глупо с моей стороны, но я расстроилась. Мама прислала мне эту вырезку из газеты. – Она протянула аккуратно сложенный листок Феликсу.

Тот прочитал:

«Налет вандалов на парк-музей аттракционов».

– Она водила меня туда, когда я была маленькая. Это волшебное место. – Мина сжала губы. – Не представляю, кто мог решиться разрушить такое чудо?

Феликс пробежал глазами заметку и внимательно посмотрел на фотографию грустной молодой женщины, сидящей на платформе старинной карусели. Что-то в ее облике задело его – захотелось увидеть ее лицо, когда она улыбается. Странно, что такое желание возникло при взгляде на портрет незнакомки в газете. Кроме того, она была не в его вкусе – последние три года он встречался с длинноногими блондинками, избегая напоминавших Табиту миниатюрных брюнеток.

Похоже, ярмарочные балаганчики надо спасать, а это как раз его бизнес. В сферу деятельности его компании входило оказание помощи предприятиям на грани банкротства. Здесь Феликс мог столкнуться со сложным случаем, требующим неординарного подхода. Этого ему и не хватало в последнее время. Надо бы приглядеться.

– Ты знакома с семейством Белл? Достань мне телефон менеджера. – Он улыбнулся помощнице. – Это может быть интересно.

В выходные он лично посетит музей. К тому же это может послужить отличным поводом избежать встречи с маминой протеже, не обижая ее. Все складывалось отлично.

Глава 2

– Очень рад встрече, – произнес Билл с улыбкой, – однако вы должны еще познакомиться с моим замом.

Дейзи Белл – девушка с фотографии в газете, заместитель директора музея аттракционов. Феликс злился на себя за то, что хотел скорее ее увидеть. Она могла быть замужем или иметь жениха, а он не собирался строить долгосрочных планов. Однако последнее время ее лицо часто являлось ему в сновидениях, и когда настал момент встречи, сердце Феликса дрогнуло.

– Должна была прийти, но, вероятно, забыла о времени, – оправдывался Билл.

Как она могла пропустить встречу, на которой решалась судьба ее предприятия? Не очень-то похоже на поведение убитой горем женщины. Может, это ловушка? Поместили в газете фото красотки со слезами на глазах, чтобы богатые инвесторы бросились спасать бедняжку и ее карусель.

Нет, он не должен давать волю циничным чувствам, опираясь на прошлый опыт. Уильям Белл говорил вполне искренне, а девушка на фотографии одета в джинсы и рубашку, а не в прозрачное платьице и туфли на высоких каблуках. То, что она внешне похожа на Табиту, легкомысленную и лживую насквозь, не значит, что они похожи характерами. Но почему она не пришла на встречу? Может быть, парк-музей для нее ничего не значит? Наверное, она занимает высокий пост в компании только потому, что ее связывают с Беллом родственные отношения. Тогда Феликс быстро положит этому конец. Если он возьмется за спасение музея, ему нужны только толковые сотрудники, болеющие за дело.

– Думаю, мы скорее найдем ее в цеху, – сказал Билл. – Заодно покажу вам территорию.

Подозрения Феликса усилились, когда они подошли к одноэтажному зданию со стенами из бетонных блоков и гофрированной железной крышей. Что может женщина делать в цеху, кроме как болтать с механиками?

Билл открыл дверь, и Феликс услышал приятный женский голос, выводящий мелодию популярной песенки «Теперь мне ясно видно».

– Так и думал, – усмехнулся Билл, – работа спорится, и она забыла о времени. Если поет, значит, дело идет. Когда что-то не получается, молчит.

– Какое дело? – изумленно спросил Феликс.

– Работа над двигателем. – Настала очередь Билла удивиться. – Разве я не сказал, что она мой главный механик, а не только заместитель директора?

– Нет, – поднял брови Феликс, – и в газете об этом не было ни слова. Механик?

– Могу дать совет: не поднимайте тему сексизма, она этого не любит. Она хороший специалист и любит свое дело. Многому научилась у трех старших братьев, – пояснил Билл.

– Понял, – пробормотал Феликс, мысленно нарисовав портрет Дейзи: работает механиком, обидчивая, скорее всего, мощные бицепсы, короткая стрижка, татуировка, соответствующий жаргон. Но ведь девушка на фотографии выглядела иначе – стройная фигурка, зачесанные назад длинные волосы. Здесь таилась загадка.

Когда они вошли в цех, Феликс увидел ноги в рабочих ботинках, торчащие из-под платформы сложного механизма. Ботинки были ярко-фиолетового цвета с нарисованными белыми маргаритками. Его мысли приняли другое направление. Он живо представил свою мать, со вздохом говорившую: «Совсем неподходящая девушка». Господи, ему тридцать четыре года, а не четырнадцать. Он не подросток, чтобы бунтовать против авторитета родителей. Однако тут же возникло чувство, что необычные ботинки могут принадлежать очень необычной женщине, заинтриговавшей его впервые за долгое время.

Сверху на двигателе сидел огромный рыжий кот.

– Скажи ей, приятель, что к ней пришли, – обратился к нему Билл.

К удивлению Феликса, кот спрыгнул вниз и исчез под платформой. Через пару секунд раздался возглас «Ой!» и пение прекратилось.

– Дейзи, уже половина одиннадцатого, – позвал Билл.

– О черт! Надеюсь, он еще не пришел и у меня есть время привести себя в порядок.

Феликс услышал скрежет – что-то протащили по цементному полу, потом из-под платформы появилась женщина. Та самая, с фотографии.

На Дейзи был бесформенный, безразмерный и довольно грязный комбинезон, слишком большая кепка полностью скрывала волосы, лицо и руки перепачканы маслом. Она выглядела моложе, чем на фотографии. В заметке не говорилось, сколько ей лет, но Феликс подумал, что ей чуть больше двадцати – слишком молода и неопытна, чтобы занимать второй по значению пост в компании.

Она была небольшого роста, не блондинка, не длинноногая, то есть совершенно не его тип женщины. Но когда Феликс встретил взгляд ее глаз цвета морской волны, он почувствовал, что между ними возник контакт, как будто проскочила молния.

– Дело в том, милая, что он пришел раньше назначенного времени, – сказал Билл. – Познакомьтесь. Дейзи Белл, Феликс Гисборн.

Господи, почему она не подумала, что Билл приведет его в цех, если она вовремя не появится в офисе? Почему она не попросила кого-нибудь напомнить ей о времени за полчаса до прихода Гисборна, чтобы она успела хотя бы умыться? Дейзи вытерла руки о тряпку, но результат не удовлетворил ее.

– Извините, не хотела бы перепачкать вас соляркой, – она состроила гримасу, – поэтому ограничимся условным рукопожатием.

– Конечно, – вежливо кивнул Феликс.

Он не был похож на тот образ, который создала в своем воображении Дейзи. Она готовилась встретить мужчину лет пятидесяти, а перед ней стоял молодой человек примерно ее возраста, лет тридцати. И он был поразительно красив: высокий рост, темные волосы, серые глаза и чувственный рот. Большинство женщин нашли бы его неотразимым. Если бы он пошел в модельный бизнес, легко заработал бы целое состояние.

Может, он когда-то и работал в модельном бизнесе, ведь он знал толк в одежде: костюм явно сшит на заказ, белая рубашка, темный галстук, начищенные до блеска ботинки из натуральной кожи, скорее всего, итальянские и стоившие примерно столько, сколько Дейзи зарабатывала за месяц. Такие мужчины предпочитают женщин, одетых в дизайнерские платья и проводящих дни в косметических салонах и парикмахерских. Она подумала, что вряд ли Гисборн как партнер захочет вмешиваться в дела музея. Люди, которые придают такое значение одежде, предпочитают не пачкать рук.

– Ты в порядке? – спросил Билл.

– Да, просто немного ударилась головой, когда Титан чмокнул меня в ухо.

Феликс посмотрел на нее как на человека из параллельной вселенной.

– Кот чмокнул вас в ухо?

– Обычно это означает, что он голоден или что я кому-то понадобилась, – объяснила Дейзи. – Когда я работаю, почти никогда не слышу, что кто-то пришел, и Титана просят меня позвать. Он думает, что он собака или человек. Не знаю.

– Или Капитан Флинт? – предположил Феликс и улыбнулся.

Дейзи ответила искренней улыбкой, подумав, что, если молодой человек не лишен чувства юмора, они могли бы найти общий язык.