На самом деле единственное, что Мейси сейчас было нужно, – это хороший крепкий сон, но непрерывный стук колес, лязг рельсов и постоянно чередующиеся остановки не давали сомкнуть глаз. Вскоре Мейси была готова выть в голос, понимая, что поезд тут ни при чем. Просто она не желала никуда ехать. Плохие воспоминания обрушивались на женщину штормовыми волнами.

Мейси возвращалась в этот замок впервые с тех пор, как забеременела, а это случилось вскоре после экзаменов на первом курсе. Девушка должна была родить в Шотландии. Ей очень хотелось остаться в Кембридже, в их маленьком доме, но Роб настоял на том, чтобы супруга переехала в замок.

– Там о тебе будет кому позаботиться. Мои родители захотят проводить как можно больше времени с ребенком, – сказал он.

Роб не мог сам отвезти жену к родителям – к тому времени он уже был в море. Девушка села на поезд, измученная, страдающая от боли, и в Глазго поняла, что вот-вот родит.

В Форт-Уильяме ее сразу же отвезли в больницу, и следующие несколько часов почти не сохранились в ее памяти. Сейчас воспоминания представали перед Мейси, ужасные в своей четкости. Дикая боль, страх, осознание того, что Роб в море в то время, как ей безумно хотелось, чтобы он был рядом. Когда он наконец вернулся, то стал совсем другим – холодным, отстраненным, словно не мог заставить себя дотронуться до жены. Она уже тогда поняла, что что-то не так, но супруги не говорили об этом, предпочитая ходить на цыпочках возле появившихся трещин в едва выстроенных отношениях. Делали вид, будто их не существует. А потом Роб снова уехал, оставив жену в замке – на всю холодную, мрачную, темную зиму…

Мейси быстро поняла, что она этого не выдержит. Девушка собралась уехать из замка, вернуться в Кембридж, в их старый дом. Ей казалось, что это наиболее разумный шаг. Мейси даже в голову не приходило, что Роб может не последовать за ней.

Утром женщина умылась и оделась задолго до того, как проводник, принесший завтрак, постучал в дверь ее купе. На подносе оказались горячий ролл с беконом, чай и фруктовый салат.

Осталось совсем немного, подумала Мейси, и ее желудок болезненно сжался, отказываясь принимать пищу. Женщина была вся на нервах, не могла есть и поэтому довольствовалась чаем. Она прихлебывала его мелкими глотками, пока поезд приближался к плато Раннох-Мур. Мейси сумела проглотить несколько кусочков фруктов – было бы очень глупо не съесть совсем ничего. Она собрала свои вещи, когда заметила появившуюся вдали станцию Форт-Уильям.

Затем Мейси посмотрела в зеркало и испугалась собственного вида. Она выглядела просто ужасно. Темные круги под покрасневшими глазами, кудрявые волосы превратились в рыжее воронье гнездо. Как же Мейси ненавидела путешествия, вечную спешку! А впереди ее ждал Арднашил.

Все должно выглядеть как в романтическом фильме – гудящий поезд, радостно улыбающиеся люди. Но вокруг было лишь шумно и грязно. Мейси сделала глубокий вдох и подняла глаза. Роб медленно шел к ней по платформе в джинсах и свитере. Она не могла не обратить внимания на его мускулистые ноги и широкие, крепкие плечи. «Волос коснулась седина», – с удивлением отметила Мейси. В уголках усталых ярко-синих глаз залегли морщинки. Роб улыбнулся, и женщина почувствовала, как подкашиваются ноги.

– Мейси, – произнес Роб. Его голос словно обволакивал ее, проникал в самое сердце, заставляя всю решимость исчезнуть в небытие.

– Здравствуй, Роб. Вот, можешь помочь мне с этим, – произнесла она и вручила бывшему мужу чемодан, прежде чем он успел сделать что-нибудь глупое – например, поцеловать ее в щеку и притвориться, что они остались добрыми друзьями.

– И это все?

– А тебе мало трех сумок? Догадываюсь, с какими женщинами ты обычно якшаешься, Маккензи.

Он криво ухмыльнулся:

– С твоей дочерью. Не забывай, я перевозил ее пожитки в университет и обратно на протяжении последних трех лет. Я знаю, как вы, женщины, путешествуете.

– Но я здесь всего на неделю – максимум на две.

– Посмотрим. Что ж, нам пора.

Мейси прикусила губу, когда Роб повел ее на парковку, на ходу доставая ключи с брелком от сигнализации. На длинной машине обтекаемой формы вспыхнули фары. Могла бы и сама догадаться. Ему всегда нравились дорогие игрушки. Роб запихнул вещи Мейси в багажник, а затем открыл для нее дверь.

– Ты прекрасно выглядишь, Мейси, – мягко произнес мужчина. Более чем прекрасно. Она была прелестна. Взволнованная, уставшая, обеспокоенная – но такая красивая… Роб хотел побыть с ней вдвоем хоть немного.

Мужчина нажал на кнопку, складывая верх, и пристально посмотрел своей бывшей супруге в глаза:

– Не хочешь по пути выпить чашечку кофе?

Мейси нахмурилась и слегка улыбнулась – впервые с того момента, как сошла с поезда.

– Это и впрямь было бы кстати. Я почти ничего не ела вчера – была слишком занята. И завтракать совершенно не хотелось, так что я умираю от голода.

– Хорошо, тогда заедем в кафе. Здесь открылось одно очень симпатичное местечко с тех пор, как ты была тут в последний раз.

– Роб, с того момента тут могло открыться с десяток симпатичных местечек, – сказала Мейси, и ее бывший муж тихо рассмеялся:

– Я знаю. Много воды утекло.

Слишком много.

Он завел машину и медленно выехал на дорогу. Ветер был прохладным, но день обещал быть теплым, солнце сияло. Мейси откинулась на мягкое кожаное сиденье и закрыла глаза, но даже так не смогла заставить себя перестать думать о сидевшем рядом мужчине.

Она ловила каждое его движение, каждый вдох и выдох, каждый взгляд. Не потому, что она видела или слышала их – просто знала.

Господи, и она еще воображала, что справится?!

Глава 2

Мейси выглядела чудесно. Усталая, с тенями, залегшими под глазами, она все равно была прекрасна.

Роб украдкой посмотрел на бывшую жену.

Она совершенно не изменилась, подумал мужчина, и сердце внезапно кольнуло. Ну не то чтобы совершенно, потому что теперь ей было тридцать девять, а не восемнадцать, когда они только познакомились. Но годы оказались милосердны, и Мейси была еще красивее, чем двадцать лет назад.

Кожа была похожа на густые сливки, гладкая, шелковистая, припорошенная веснушками. Роб на мгновение задумался, пахнет ли она так же, как раньше, – теплым чарующим ароматом. Волосы, как всегда взлохмаченные, по-прежнему были все того же насыщенного рыжего цвета оттенка темной меди. Этот цвет волос унаследовала Дженни, но он с возрастом превратился в роскошный каштановый.

Роб вздохнул и свернул на парковку возле кафе у озера Лох-Линне. К тому времени, как он вытащил ключ из зажигания, Мейси уже отстегнула ремень безопасности и вышла из машины.

Женщина выпрямилась и огляделась, предоставив бывшему мужу прекрасную возможность полюбоваться тем, как джинсы обтягивают ее попку, которую так приятно было ласкать руками…

– Выглядит замечательно.

Роб сглотнул и сделал резкий вдох:

– Да. Этим кафе владеют те же люди, которые управляют отелем в деревне. Здесь есть еще местный продуктовый магазин, где продается лосось, оленина, сыр и все такое.

– А средства от насекомых?

Роб рассмеялся, вспомнив ее постоянную борьбу с комарами.

– Скорее всего. – Он придержал дверь.

Мейси вошла и втянула носом воздух, заставив мужчину улыбнуться.

– Ух ты, здесь чудесно пахнет кофе.

– На вкус он не хуже. Что будешь заказывать?

– Капучино и… ой, кажется, эти булочки вкусные…

– Так и есть. Сделай мне одолжение, не спрашивай, сколько в них калорий.

– Не беспокойся, даже не собираюсь, – пообещала Мейси, и Роб вновь не смог сдержать смешок. – Я умираю с голоду.

Мужчина заказал кофе и фирменные пирожки со сладкой начинкой на двоих. Затем они с Мейси вместе направились к столику у окна. Роб поставил поднос, опустился на стул напротив своей бывшей жены и вручил ей чашку.

– Ну как вчера прошла свадьба?

В темно-зеленых глазах женщины промелькнуло беспокойство, и она опустила взгляд:

– Нормально. Прекрасно. Все было очень красиво, очень трогательно. Просто мама невесты… у нее проблемы со здоровьем – поэтому я и не могла в последний момент их подвести.

Роб нахмурился:

– Почему в таком случае не перенести торжество?

– Потому что ей необходимо как можно быстрее начать курс химиотерапии, – тихо отозвалась Мейси. – Наоборот, им пришлось устроить свадьбу как можно скорее. Худшее, что я могла сделать, – огорчить их накануне. Они хотели, чтобы именно я делала свадебные фотографии.

– Разумеется. Прости, я должен был подумать как следует вчера о том, что говорю. Конечно, ты должна была остаться. Не следовало предполагать, будто кто угодно может справиться с твоей работой. Особенно в такой ситуации. У тебя не было выбора.

Мейси моргнула от неожиданности. Роб действительно серьезно отнесся к ее словам, но ее это, в общем, не удивило. Он всегда делал то, что правильно, – даже если при этом ошибался…

* * *

– Несчастная женщина, – пробормотал Роб. – Наверное, их семье нелегко. Тяжело справляться с такими противоречивыми обстоятельствами…

Мейси кивнула, но ничего не сказала. Она молча отпила немного кофе и рассеянно разломила пирожок.

– Роб, эта свадьба… Ты уверен, что им это действительно нужно? Они так молоды!

– Не так уж и молоды.

– Наоборот! Они совсем как мы. Мы тоже были слишком молоды…

– Как ты можешь сравнивать? Они на три года старше, чем были мы.

– Нет, мне было восемнадцать, Дженни – двадцать. Всего два года.

– Двадцать один ей исполнится до свадьбы, Алеку будет уже двадцать четыре. Эта разница имеет очень большое значение. Мейси, ты в восемнадцать уже забеременела. Мне едва исполнился двадцать один, я собирался на флот. Мы почти не знали друг друга…

– И до сих пор не знаем.

– Дженни сказала то же самое, и я думаю, она была права. Но у них все по-другому, Мейси. Дженни и Алек дружили с детства, росли вместе. Они действительно любят друг друга, смотреть на них – одно удовольствие. У нас не было шанса, но у них он есть.

– А тебе не кажется, что им стоит подождать?

– Чего?

Хороший вопрос.

– Не знаю, – пробормотала она. – Может, того дня, когда они устроятся как следует…

– У них все прекрасно. У Алека хорошая работа.

– Ага, которую ты ему дал. Роб, ты ведь уверен в нем, не так ли? – с явным беспокойством спросила Мейси. – Ты не думаешь, что он просто использует ее?

– Использует? – нахмурился Роб. – Конечно нет! Они знают друг друга столько лет!

– Некоторых людей это не останавливает.

– Мейси, Алек не из таких.

– А из каких? Расскажи мне. Я очень волнуюсь, Роб.

– Не нужно. Они знакомы с детства. Алек добрый малый, воспитанный, честный и очень любит нашу дочь. У тебя нет причин волноваться.

Мейси медленно кивнула, несколько успокоенная таким отзывом об их будущем зяте.

– А твоя мать? Что она думает о будущем муже Дженни?

– Он ей очень нравится.

– Что, правда? Несмотря на то что он – один из служащих поместья? Странно, я думала, она решит, что Алек недостаточно хорош для Дженни.

Роб нахмурился:

– И что заставляет тебя так говорить?

– Ну, они с твоим отцом быстро дали мне понять, что я для тебя недостаточно хороша, – или дело в том, что мое поведение было аморально?

Роб вздохнул:

– А ты не меняешься, да? Ты всегда спешила с выводами, спешила осудить людей.

– Я?! Да это она меня осуждала!

– Неужели? – спокойно отозвался Роб, всматриваясь в глаза женщины. – Ты не смогла оценить по справедливости моего отца, отвергла все предложения подружиться, которыми тебя осыпала моя мать, а потом ушла и бросила меня.

– Это не самые подходящие время и место, чтобы обсуждать такие вещи, – тихо отозвалась она. – В любом случае нам уже пора ехать. Мне бы очень хотелось увидеть Дженни. Она, наверное, волнуется, гадая, куда мы пропали.

И, не дожидаясь реакции мужчины, Мейси поднялась и вышла из кафе, оставив на столе недопитый кофе и истерзанный пирожок.

Подавив вздох, Роб бросил на стол несколько монет – на чай официанту.

Десять с половиной недель, напомнил себе мужчина, открывая для Мейси дверцу машины. А потом все закончится, она уедет, и все снова будет в порядке.

Только вот почему-то это его совершенно не утешало.

Дорога к Арднашилу была хорошо знакома Мейси и вызывала болезненные воспоминания. Эту часть пути они с Робом проделали в напряженном и колком молчании.

Впервые она ехала этим путем много лет назад вместе с Робом, и все было совсем по-другому. Тогда они смеялись, он рассказывал ей об этом замке, об огромном поместье, которое его отец унаследовал десять лет назад после смерти дяди.

Роб говорил, что с детства любит это место.

– Оно ведь будет моим. Правда, через много лет, – со смехом добавил Роб, когда двадцать лет назад они мчались по дороге. – Я пока не готов к тому, чтобы заживо похоронить себя в глуши, но однажды, полагаю, этот день настанет.

Но все случилось куда раньше, чем Роб думал. Его отец погиб во время перестрелки восемь лет назад. Роб уехал из Лондона и навсегда перебрался сюда. А Мейси ни разу не была здесь с того дня, когда уехала, поклявшись никогда не возвращаться.

Роб потянул рычаг переключения скоростей и свернул на узкую дорогу между берегом озера и скалой. Земля встречалась здесь с водой. Само ее существование было чудом.

Озеро переходило в реку, дорога заметно расширялась, дома льнули к скалистым берегам гавани. На вершине уступа над пляжем стоял замок Арднашил.

При виде выстроенного из серого камня мрачного здания Мейси почувствовала, как ее охватил холод, пробравший до костей. От этого места веяло угрозой.

Впервые увидев замок, Мейси подумала, что он словно сошел со страниц сказки. Но вскоре ее мнение изменилось. Замок был не безопасной гаванью, а тюрьмой, и один взгляд принес ощущение удушья.

Возможно, Роб догадался об этом, поскольку, когда они пересекли реку по каменному мосту и подъехали к конюшне, мужчина посмотрел на Мейси, впервые с тех пор, как они вышли из кафе, и вздохнул.

– Извини, – тихо произнес он. – Я понимаю, это не твоя вина, что ты совсем не знаешь Алека. Просто дай ему шанс – пожалуйста. И моей матери. Вы не очень хорошо поняли друг друга. Она волнуется, боится, что ты по-прежнему ее ненавидишь.

– Я никогда ее не ненавидела, Роб, – тихо поправила его Мейси. – Это она меня ненавидела. Мне жаль, если тебе показалось, что я имею что-то против Алека. Разумеется, я дам ему шанс, мальчик всегда мне нравился. Я просто очень волнуюсь за Дженни. Не хотелось бы видеть, как моя маленькая девочка совершит большую ошибку.

– Это не ошибка. К тому же не забывай, это и моя маленькая девочка, – отозвался Роб с кривой ухмылкой, которая кольнула Мейси в самое сердце. – То, что Дженни жила с тобой, не означает, будто я люблю ее меньше. Знаю, тебе кажется, будто я украл ее у тебя, но это не так. Дженни действительно чувствует себя здесь как дома.

Мейси собралась было возразить, что она ни о чем подобном не думала, но промолчала. Она и впрямь считала, что Роб украл ее дочь, нормальную свадьбу, о которой мечтает любящая мать, – с суматохой, планированием, волнением, слезами и смехом.

Но Мейси здесь именно для того, чтобы у Дженни была настоящая свадьба.

– Роб, все в порядке. Давай не будем на этом заострять внимание, хорошо? – попросила она.

В этот момент дверца машины распахнулась, и Дженни повисла на шее у матери, а потом присела на краешек сиденья и обхватила ее лицо ладонями:

– Ты в порядке? Я знаю, ты не хотела ехать, но…

– Все прекрасно, – мягко отозвалась Мейси и крепко обняла дочь. – Все просто прекрасно. Нам будет очень весело. Ну, пойдем в дом и начнем планировать свадьбу!

– Супер! Я думала, не дождусь тебя! Ой, посмотри на кольцо!

Дженни с сияющими глазами и счастливым лицом протянула руку, и Мейси увидела простое колечко из белого золота с одним-единственным бриллиантом. Оно идеально подходило ее стройной, красивой дочери.

– Просто прелестное! Он сам его выбрал?

Дженни озорно хихикнула.

– Ну, может, я немножко ему подсказала, – призналась она, и Роб фыркнул.

– Совсем чуть-чуть, – согласился он и вышел из машины.

К тому моменту, как Мейси высвободилась из объятий дочери, Роб уже вытащил ее чемодан из багажника. Она отбросила со лба взлохмаченные ветром волосы и потянулась за фотоаппаратом, но мужчина уже подхватил сумку:

– Иди с Дженни, а я отнесу все в твою комнату.

Мейси вдруг осознала, сколь многое здесь изменилось.

Начать с того, что в холле было тепло. Он ярко освещался и казался вполне гостеприимным. Раньше он выглядел совсем по-другому, даже в то лето, когда родилась Дженни. Дочь провела Мейси через переднюю дверь, вместо того чтобы тащить в обход к черному входу, как это обычно делал Роб.

Дженни провела мать в гостиную – такую знакомую и вместе с тем изменившуюся, – где Хелен Маккензи поднялась на ноги и подошла к вошедшим. Она стала старше и еще чопорнее, но была по-прежнему красива, элегантна и надменна.

– Мейси, добро пожаловать, – спокойно произнесла женщина и протянула руку.

Мейси пожала ее пальцы, порадовавшись, что бывшая свекровь не стала целовать или обнимать ее. Это было бы слишком после пережитой боли. Мейси сумела улыбнуться и горько пожалела, что надела джинсы и толком не причесалась.

– Благодарю вас, миссис Маккензи, – вежливо отозвалась она.

Мать Роба только улыбнулась и произнесла:

– Прошу, зовите меня Хелен, – после чего пустилась в расспросы о путешествии и предложила что-нибудь выпить. – Чай? Кофе? Или, возможно, что-нибудь прохладительное?

– Стакан воды, если можно, благодарю вас.

– Разумеется. Вы предпочитаете газированную или обычную?

– Газированную, если вас не затруднит. Благодарю.

Как мило. Чинно, вежливо и цивилизованно! Все, чего Мейси хотелось, – уйти отсюда прямо сейчас вместе с Дженни, обнять дочь и узнать наконец, как Алек сделал ей предложение.

– Прошу вас, Мейси, присаживайтесь. Полагаю, вы утомлены с дороги. Вам, наверное, не удалось сомкнуть глаз в этом поезде. Я лично не способна спать в пути.

– Купе было очень удобным.

– И все же отдохнуть как следует в нем сложно. Ни в какое сравнение не идет с хорошей мягкой постелью. – Во взгляде матери Роба ясно читалось беспокойство. – Я рада, что вы приехали, – призналась женщина. – Сознаюсь, я была не уверена, что вы согласитесь. Ради Дженни, думаю, мы все должны попытаться оставить прошлое позади.

Мейси открыла было рот, но не смогла выдавить ни слова. К счастью, от необходимости отвечать ее спасла вернувшаяся под руку с Алеком Дженни.

Мать невесты поспешно поднялась, чтобы поздороваться с будущим зятем, и тот сразу же заключил ее в крепкие объятия.

– Здравствуйте. Мне очень жаль, что я не смог сегодня встретить вас – был занят с гостями. Увидев, что вы подъезжаете, я сказал, что нужно проверить гнезда золотистых орлов, и оставил туристов устраиваться.

Глаза Алека озорно сверкнули, и Хелен хрипловато рассмеялась:

– Алек Купер, вы просто невыносимы! Останетесь и выпьете с нами или же вас ждут где-то еще?

– Нет, я совершенно свободен. – Он взял Мейси за руку. – Так вы простите меня? И еще мне очень жаль, что я не поговорил сначала с вами. Я пытался, но, видимо, ваш сотовый телефон был выключен, а сообщение я не рискнул оставить. Поверьте, мне действительно хотелось бы получить ваше благословение…

– О, Алек, ну конечно, я тебя прощаю! – воскликнула Мейси, снова ощутив чувство вины. Так, значит, он пытался позвонить – на ее телефоне и правда высветился пропущенный вызов с незнакомого номера. – Но я почти не знаю тебя и очень надеюсь, что вы примете верное решение. Вы с Дженни любите друг друга, и я хочу только одного – чтобы моя дочь была счастлива, поэтому, конечно, я даю вам свое благословение. Только заботься о ней, Алек, – вот все, о чем я прошу.

– Непременно. Я люблю ее, Мейси. Люблю больше чем кого бы то ни было. Я никогда не сделаю ей больно.

Глаза Мейси наполнились слезами, и она обняла будущего зятя, а затем и Дженни. «Пожалуйста, пусть это решение окажется правильным!» – взмолилась она про себя.

В этот миг вошла экономка, миссис Макрей, поставила поднос на стол и тоже обняла гостью.

– Боже милостивый, девочка, дай-ка посмотреть на тебя! Да ты ни на день не постарела! Как приятно снова видеть тебя!

Мейси рассмеялась, обрадовавшись встрече с доброй экономкой, которая была ее единственным другом после рождения Дженни.

– Миссис Макрей, как я рада видеть вас! Вы тоже ничуть не изменились!

– Разве что поправилась на несколько фунтов, но теперь уже внуки держат меня в форме. Приходится бегать вверх и вниз по лестницам за этими детьми!

Мейси услышала, как открылась и закрылась дверь, – в комнату вошел Роб.

– Прошу прощения, меня задержал один из гостей. Он спрашивал что-то о золотистых орлах, кажется?

Алек рассмеялся:

– Небольшое лирическое отступление. Мне очень сильно хотелось поздороваться с будущей тещей. Я скажу, что их нельзя беспокоить. Здесь действительно живут орлы.

– Вот как?

– Ну да, я видел их утром, когда в холмах искал оленей.

Роб повернулся к Мейси, внимательно изучая ее лицо и пытаясь угадать настроение. Но женщина улыбалась, беседуя с миссис Макрей о ее внуках, и старательно избегала его мать.

Черт, до чего же все сложно… Роб чувствовал себя так, словно вернулся в прошлое. Если бы только Мейси тогда осталась, если бы он попытался убедить ее, а не сдался без боя…

Мужчина отогнал эти мысли и повернулся к матери, сосредоточившись на настоящем:

– Во сколько у нас сегодня обед?

– Как только все будем готовы. Миссис Макрей, сколько времени займет приготовление ланча?

– Все уже готово, миссис Маккензи, скажите только, что именно подать. Хлеб как раз испекся, а на то, чтобы разогреть суп, много времени не надо.

– Через десять минут в таком случае? – уточнила Хелен, и Робу показалось, что на лице его бывшей жены мелькнуло отчаяние.

– Думаю, – вставил он, – что Мейси захочет ненадолго удалиться к себе, она ведь всю ночь провела в дороге. Возможно, лучше через час?

На сей раз ему точно не почудилось. В глазах Мейси мелькнуло неприкрытое облегчение, и она благодарно улыбнулась:

– Спасибо, это было бы чудесно – если, конечно, вы не возражаете, миссис Макрей. Я не хочу добавлять вам хлопот.

– Ох, да конечно, я не против! Я тебе приготовила куриный бульон с зеленым луком – знаю, как ты его любишь! – с широкой улыбкой произнесла экономка.

– Большое вам спасибо, звучит просто прекрасно! Надо же, вы даже помните, что мне нравится бульон!

– Я никогда о тебе не забывала, милая. А на ужин я приготовлю ростбиф – придут родители Алека, к тому же нужно отметить твой приезд домой.

С этими словами экономка вышла, оставив за спиной неловкое молчание. Слово «домой» будто повисло в воздухе.

– В таком случае покажу твою комнату, – быстро произнес Роб и, открыв дверь, пропустил Мейси вперед.

– Спасибо, – просто сказала она, но это слово стоило тысячи других.

– Рад помочь, – отозвался Роб, желая, чтобы эти слова не были ложью. – Я оставил твои вещи в той комнате, где ты жила раньше. Ты всегда сидела у окна и смотрела на море…

Мейси почувствовала, как ее охватил холод.

– Спасибо, – отозвалась она и последовала за Робом вверх по великолепной старинной лестнице на второй этаж. Мужчина немного отстал, когда они шли по коридору, и теперь двигался на шаг позади нее. Мейси задумалась на мгновение, не слышит ли он, как от ужаса колотится ее сердце.

Дверь была открыта настежь. Женщина шагнула на порог и замерла на месте.

Комната выглядела совсем по-другому. Она была прелестна. Цвета теперь были мягкими, благородными – приглушенные синие и зеленые тона, бледно-бежевый, тут и там оттенок розового… Огромная железная кровать завалена подушками и застелена красивым клетчатым пледом.

Когда все изменилось? Почему? Уж точно не ради нее. Эта комната с видом на море и маленькие живописные островки должна была предназначаться долгожданному гостю. Мейси с удивлением отметила, что здесь теперь есть отдельная ванная.

Прогресс…

– Она выглядит…

– По-другому? – пробормотал Роб, и Мейси пристально посмотрела ему в глаза.

– Да. – Мейси не удержалась и погладила плед. – Очень мило.

– Это более спокойная версия традиционных цветов клана Маккензи, – сообщил Роб. – Идея Дженни. Такой есть в каждой комнате, чтобы гости не мерзли.

– Здесь совсем не холодно.

– Ну, на дворе все-таки апрель, да и отопление теперь работает куда лучше. Хотя в январе по-прежнему сильно сквозит.

<1 2 3 >

На страницу:

Перейти

2 из 3