– Знакомьтесь, друзья мои! – торжественно провозгласила Коврова-Водкина. – Серафима Людвиговна! Воспитанница покойной сестры моего покойного Аполлинария.

– Как-как? – совершенно запутался Дима в обилии покойных родственников Натальи Владимировны.

– Молчи, – шикнула на него Маша. – Потом разберемся.

– Нет. Я хочу сейчас, – заупрямился Дима.

– Квас? Мой юный друг хочет кваса? – любезно осведомилась Наталья Владимировна. – А что? Это правильно. Я в такую жару тоже бы выпила. Татьяна Филимоновна! – закричала она.

В гостиную, печатая по-военному шаг, вошла Филимоновна.

– Чего нужно? – хмуро взглянула она на хозяйку.

– Мы все хотим кваса, – опускаясь в мягкое кресло, ответила та.

– Очень полезный напиток в жару! – подобострастно прощебетала смуглая женщина.

– Вот ты пойди и купи! – рявкнула на нее Филимоновна. – Нет кваса! А у меня ноги не казенные в такую жару за квасом ходить.

– Татьяна Филимоновна! Я же просила квас! – громче прежнего воскликнула Коврова-Водкина.

– Лимонад у нас есть, – еще раз объяснила домработница. – А квасу нету.

– Господи! – в сердцах хлопнула себя по колену хозяйка. – Не хочу я котлету. Что за противоречия, – оглядела она присутствующих. – Просишь пить, а она есть предлагает.

– Ах ты, – крякнула от досады Филимоновна. – Вот ведь умная женщина и даже великая, а слышимость совсем никуда.

– Что у вас мыши съели? – немедленно подтвердила ее слова Коврова-Водкина.

Четверо друзей чувствовали себя на пределе. Еще немного, и они взорвутся от хохота. Но в это время Татьяна Филимоновна, хлопнув дверью, удалилась на кухню.

– Невозможный у нее стал характер, – вновь принялась жаловаться Коврова-Водкина.

– Вы совершенно правы, тетя Наташа, – немедленно согласилась смуглая женщина.

– Конечно, права, – на сей раз все расслышала Коврова-Водкина. – Вот, друзья мои, – простерла она руку к смуглой женщине. – Представляю вам воспитанницу покойной сестры покойного Аполлинария. У нее удивительная судьба.

– Кажется, это надолго, – шепнула Настя на ухо Маше. – На пруд-то мы попадем?

– Это уж как повезет, – вздохнула Маша.

– Мы, вообще, только шляпу занесли, – бестактно объявил Дима.

К немалому изумлению ребят, Наталья Владимировна, тут же забыв об удивительной судьбе смуглой женщины, воскликнула:

– Да! Да! Давайте сюда скорее!

И, выхватив из рук Маши соломенную шляпу, она немедленно водрузила ее на голову.

– Вот теперь и гулять можно, – обратилась она к смуглой женщине.

– Конечно-конечно, тетя Наташенька! – суетливо проговорила та. – И как вам идет! Прямо хоть сейчас на подиум!

– Я, между прочим, в молодости демонстрировала модели одного известного кутюрье, – с многозначительным видом отозвалась хозяйка дома.

Ребята про себя отметили, что, кажется, слова смуглой женщины Наталья Владимировна слышит великолепно.

– Прямо сейчас и пойдем на прогулку, – решительно поднялась из кресла Коврова-Водкина. – А вы, друзья мои, давно приехали? – спросила она у ребят.

– Только сегодня, – ответила Маша.

– Из Польши? Сегодня? – всплеснула руками хозяйка дома. – Мой незабвенный покойный Аполлинарий провел молодые годы в Польше. А теперь, видите, Симочка, – повернулась она к смуглой женщине, – школьников посылают на стажировку.

– Прекрасно! Великолепно! На стажировку в Польшу! – не стала оспаривать домыслов хозяйки Симочка.

Тут вошла Филимоновна с огромным кувшином.

– Квасу нет! – вновь объявила она. – А если охота пить, вот. Лимонад дуйте.

И она с грохотом опустила поднос на журнальный столик.

Ребята быстро выпили лимонад и, сославшись на неотложные дела, поторопились улизнуть.

На улице они наконец дали волю смеху.

– Ничего себе у Ковровой-Водкиной обстановочка! – хохотал Петька.

– По-моему, скоро Филимоновна эту Симочку пристрелит из газового пистолета! – подхватила Настя.

– Или Коврову-Водкину задушит из ревности, как Дездемону, – сказал Дима.

Представив себе Татьяну Филимоновну в роли Отелло, ребята снова зашлись от хохота.

– А эта Симочка, значит, у них в роли Яго? – игриво подмигнула друзьям Маша.

– Вообще-то ей больше подходит Отелло, – вспомнилось Петьке Симочкино смуглое лицо с африканскими чертами. – Но характер, конечно, не тот.

– Естественно, – согласилась Настя. – Она же любой глупости Ковровой-Водкиной поддакивает.

– На стажировку в Польшу! – умело воспроизвела Маша льстивую интонацию Симочки.

– По-моему, она хочет Филимоновну выжить из дома Натальи Владимировны, – предположила Маша.

– И вообще, откуда она тут возникла? – пожала плечами Настя.

– От покойной сестры покойного Аполлинария, – фыркнула Маша.

Миновав шлагбаум, перекрывающий въезд в Красные Горы, друзья выбрались на шоссе и вскоре вышли к старой дамбе, слева от которой располагался огромный проточный пруд. Ребята двинулись по тенистому берегу. У них было давно уже облюбовано свое место в ложбинке. Старая плакучая ива отбрасывала тень, и тут было прохладно даже в самые знойные дни.

Однако любимое место ребят оказалось занято. Там лежал на спине какой-то белобрысый мальчик. Услышав шаги, он поднял голову.

– Вовка! – разом воскликнули четверо друзей.

– Вы? – о свою очередь возликовал Вова.

Вскочив на ноги, он выпалил на одном дыхании:

– А я думал, не приедете! Тут!.. Вот!.. Заходил!.. Она говорит, у вас еще экзамены…

– Ты, я вижу, с прошлого лета не изменился! – засмеялась Настя.

– Нет. Изменился, – запротестовал Вова. – Уже тринадцать.

Вова был местным жителем. Его дом стоял на другом берегу пруда, где раскинулась на косогоре деревня Борки. С юными детективами он познакомился два года назад. Именно благодаря Вове они напали на след трех опасных преступлений. Кроме того, он себя очень неплохо проявил в деле. И однажды уберег юных детективов от серьезной опасности.

– Ну как ты? – полюбопытствовал Петька. – Ничего нового не разнюхал?

– Чего разнюхаешь? – затараторил Вова. – Жара такая. Преступников, видно, разморило. На автоматах играю. Все просадил.

– Ты по-прежнему надеешься? – скептически посмотрел на младшего мальчика Дима.

– А то! – выкрикнул Вова.

Друзья улыбнулись. Вова уже два года пытался сорвать банк в зале игровых автоматов на станции Задоры. Он вообще был натурой азартной.

– Ладно! Пошли купаться! – первой бросилась в воду Настя.

Остальные последовали ее примеру. Полчаса они плескались в воде, которая, несмотря на жару, оказалась довольно холодной. В этом не было ничего удивительного. На дне пруда было много холодных ключей. Так что к концу купания ребята даже продрогли.

– Ой! – едва оказавшись на берегу, спохватился Вова. – Мне же надо бежать!

– Куда? – спросили ребята.

– Мать велела ограду покрасить на могиле бабушки с дедушкой, – и Вова указал на куст, под которым стояло ведерко с краской.

– А это что? – ужаснулся Дима. Взгляд его упал на стоявшую рядом с ведерком стеклянную банку, кишевшую тараканами.

– Как что? – отозвался Вова. – Отборные беговые тараканы. Тренирую.

– Гадость какая, – поморщились девочки.

– Ничего не гадость, – обиделся Вова. – Они денег мне знаете сколько принесут?

– Каким образом? – заинтересовался Петька.

– Пошли со мной, – подхватил Вова банку с тараканами, ведерко с краской и кисточку. – Вот пока буду красить и расскажу.

– Ладно, – поспешили за ним остальные.

Они двинулись по берегу пруда по направлению к старому сельскому кладбищу. С этими местами было связано множество местных легенд.

Пруд был частью бывшего имения князей Борских. Как гласило одно из преданий, юная дочь предпоследнего князя утопилась тут от несчастной любви. В память об этой трагедии убитый горем отец приказал засадить берега пруда плакучими ивами. За полтора столетия деревья разрослись и впрямь настраивали на меланхолический лад.

Согласно второй легенде, усадьбу князей Борских сожгли во время революции крестьяне. С тех пор развалины дома много раз пытались восстановить, но дело так и не двигалось с места. Старожилы объясняли это тем, что Борский проклял отнятые у него земли.

Кроме того, поговаривали, что в лунные летние ночи призраки бывших владельцев являются то на берегах пруда, то в развалинах усадьбы, а то и возле заброшенной часовни и стонут до самого рассвета. Впрочем, сейчас ярко светило солнце, и призраков можно было не бояться.

Миновав развалины дома, вся компания пошла сквозь смешанный лес, который когда-то при князьях Борских был прекраснейшим парком. Об этом юные детективы год назад прочитали в одной старинной книге, посвященной знаменитым усадьбам Подмосковья.

– Ну! Рассказывай про своих тараканов, – потребовал Дима.

– Про праздник «МК» в Лужниках небось слышали? – отозвался Вова.

– Естественно, – подтвердили ребята.

– Он двадцать девятого будет, – уточнил Петька. – В воскресенье.

– Правильно, – продолжал Вова. – А на празднике тараканьи бега. Победителям призы выдадут. А приходить надо со своими тараканами. Вот я и набрал. Теперь тренирую.

– Как же ты их различаешь? – озадачился Димка.

– Очень просто, – невозмутимо откликнулся Вова. – Они у меня и внешностью различаются, и по характерам. Я некоторым даже имена дал. Вот этот – Качок, – указал он на особо крупного таракана. – А вот этот – Тузик.

Ребята заинтересовались. До сих пор им как-то не приходило в голову рассматривать тараканов с такой точки зрения.

– Если хотите, поехали вместе, – предложил Вова.

– А что? – оживилась Настя. – Я бы поехала.

Остальные тоже были не против. Всем четверым давно уже хотелось попасть на праздники «МК», но в прошлые годы это у них не выходило.

– Тогда заметано, – обрадовался Вова.

Они уже шли по кладбищу, на котором каким-то чудом сохранился старинный фамильный склеп князей Борских. Миновав его, друзья остановились возле ухоженной могилы.

– Пришли, – сообщил им Вова.

Минуту спустя он уже вовсю орудовал кистью, покрывая прутья ограды ядовито-зеленой краской. Остальные лениво озирались по сторонам.

– Ой! А что это такое? – вдруг заметила Настя причудливый памятник на одной из могил. – В прошлом году тут такого не было.

– Действительно, – подхватила Маша. – Какой красивый! Пошли поближе посмотрим.

Девочки двинулись по направлению к мраморному голубю.

– Стойте! – тут же окликнул их Вова.

– Ты чего? – обернулись девочки.

– Даже не вздумайте подходить, – мрачно ответил Вова. – Эта могила проклята.

Глава II

Загадочная «Людовна»

– Как проклята? – замерли на месте Настя и Маша.

– Кем проклята? – уставился Дима на Вову.

– Ею самой, – отвечал Вова.

– Погоди-погоди, – с изумлением изрек Петька. – Ты хочешь сказать, что могила сама себя прокляла?

– Какая могила! – закричал Вова. – Неужели не понимаете? Покойница прокляла, которая в ней лежит.

– Чушь собачья, – пожал плечами Петька.

– Ничего не чушь, – настаивал на своем Вова. – Моей матери жена сторожа рассказала.

– Какого сторожа? – не дошло до Петьки.

– Кладбищенского. Какого еще. Савелия Игнатьевича. Он тут всем кладбищем заправляет. И могилы копает. И за всем приглядывает.

– Ну и чего жена твоего Игнатьевича рассказала? – хором спросили девочки.

– Сложная тут история, – обвел многозначительным взглядом всю компанию Вова.

– Если сложная, тогда расскажи, – потребовал Дима.

– Я и рассказываю, – затараторил Вова. – Она в Москве. Он ушел. Она…

– Стоп! – взмахом руки остановил его Петька. – Помедленней. И по порядку.

– Ясно, – кивнул тот. – В общем, жена Савелия Игнатьевича говорит, что покойница из Москвы.

– Подумаешь, – вмешался Дима. – Мы тоже из Москвы, но это не значит…

– Мы пока что еще не покойники, – перебила Маша. – И вообще, не мешай Вовке рассказывать.

– Вот именно, – подхватил Вова. – Она, значит, из Москвы. И этот, которого она любила, тоже.

– Тоже из Москвы или тоже умер? – снова вмешался Дима.

– Если ты у нас такой умный, то сам и рассказывай, – сердито воззрился на него Вова.

– Действительно, Димка, – урезонил старого друга Петька.

– Уж и спросить нельзя, – виновато пробормотал тот.

– Вот вырастешь, станешь милиционером, тогда и спрашивай, – с издевкой произнес Вова.

– Не собираюсь я становиться милиционером, – обиделся Дима.

– Я что-то не пойму, – весело проговорила Настя. – Мы про покойницу из Москвы слушаем или для Димки профессию выбираем?

– Вот именно, – поддержал ее Дима, которому не нравилось, когда над ним начинали подтрунивать.

– Давай, Вовка, дальше, – поторопил Петька. – Кто у тебя там из Москвы?

– У меня никто, – внес ясность мальчик. – А вот она, которая тут лежит, из Москвы.

– И как ее зовут? – решила выяснить Настя.

– Там имен и фамилий нет, – объяснил Вова. – Только про одну голубку написано.

– Про какую одну голубку? – вновь ничего не поняли ребята.

– «Спи спокойно, моя голубка», – процитировал Вова текст эпитафии на памятнике. – Можете сами прочесть. Только близко лучше не подходите.

– Почему? – последовал новый вопрос юных детективов.

– Потому что могила проклята, – в который раз за последние полчаса повторил Вова.

– Ладно. Потом прочтем, – махнул рукой Петька. – Ты лучше нам объясни, чтобы мы поняли.

– А чего непонятного? – удивился Вова. – Она из Москвы, и он…

– Мы когда-нибудь дальше продвинемся? – спросила Маша.

– Вы сами мне не даете, – вновь принялся красить ограду Вова.

– Про Москву нам вроде все ясно, – усмехнулся Петька. – Ты давай теперь самую суть излагай.

– Ну, они сначала любили друг друга, а после он изменил, – затараторил Вова. – Она его прокляла. Он ошибку понял. Вернулся. Но поздно. Она померла.

– Чего? – разом выдохнули ребята.

– Я, по-моему, сейчас с ума сойду, – простонал Петька.

– А он потом тоже помер? – скривила губы в усмешке Маша.

– Не помер, – покачал головой Вова. – Он ее прошлой осенью тут похоронил. В сентябре. Памятник поставил. А после его, голубчика, взорвали.

– Как взорвали? – заинтересовала Петьку трагическая история любви.

– Обыкновенно, – будничным голосом отозвался Вова. – В машине собственной и взорвали. Жена сторожа по ящику «Дорожный патруль» смотрела. И узнала лицо этого мужика. А потом ее родственник на могилу пожаловал.

– Чей? – спросила Настя. – Жены сторожа?

– Да нет, – отмахнулся Вова. – Голубки.

– Каменной? – с глупым видом полюбопытствовал Дима.

– Ты дурак или только прикидываешься? – покрутил пальцем возле виска Вова. – Русским тебе говорят языком: родственник той, которая покоится под каменной голубкой. Вот, значит, он приезжает, родственник этот. И говорит, что того, который ее любил, и впрямь нет в живых.

Вова с чувством выполненного долга умолк.

– История интересная, – чуть помолчав, сказал Петька. – Но почему могила-то проклятая?

– Потому что этим дело не кончилось, – принялся объяснять Вова. – По весне сюда еще один тип пожаловал. Пару раз на могилку цветочки привез. Потом вдруг пропал. А неделю спустя наш капитан Шмельков в овраге его обнаружил. С пробитой головой. Тут жена Игнатьевича смекнула, что это каменная голубка его в голову клювом тюкнула. А старые люди в нашей деревне сказали: все оттого, что покойница перед смертью не простила обиды. Мол, когда умирают со злобой в сердце, душе на том свете покоя нету. И могила становится проклятой.

– Я тоже такое слышала, – подтвердила Настя.

– И я, – согласился Петька. – Привидения-то откуда являются?

– Хорошенькое привидение, – старался теперь не смотреть на проклятую могилу Дима.

– Голубка-киллер, – усмехнулась Маша, однако и ей сейчас стало не по себе.

– Киллер не киллер, – снова заговорил Вова, – а все наши теперь это место стороной обходят. Даже мама моя стала реже на могилу бабушки с дедушкой наведываться. И я сегодня один идти не хотел, – честно признался мальчик. – Хорошо, вы мне встретились.

– Это еще неизвестно, хорошо или нет, – совсем не понравилась история белой голубки Диме.

– Случай, конечно, странный, – задумчиво произнес Петька. – А что Шмельков говорит, не знаешь?

– По его словам, вроде бы получается, что этот второй мужик просто оступился и раскроил себе голову о какой-то камень на дне оврага. Только вот вроде там и камней таких острых нету.

– Еще интереснее, – заблестели глаза у Петьки.

– Надо потом к Шмелькову наведаться, – посоветовала Настя.

– Правильно, – согласился Петька. – Расспросим его осторожненько, что к чему.

– По-моему, нам пора ужинать, – посмотрел на часы Дима, которому хотелось скорее уйти с этого неприятного места.

– Погодите. Я хоть ограду докрашу, – взмолился Вова.

– Тогда крась скорей, – распорядился Дима.

Вова усиленно заработал кистью.

– Надо ему помочь, – сказала Настя.

– Не получится, – покачал головой Вова. – Второй кисти у меня нет. Да мне уже и осталось чуть-чуть.

И он заработал еще быстрее. Дожидаясь его, ребята лениво оглядывались по сторонам. Солнце по-прежнему неумолимо пекло. Над старым кладбищем плавало знойное марево. Кажется, ребята тут были совсем одни. Да и кому охота тащиться сюда в такую жару.

– Сейчас-сейчас, – разбрызгивая по сторонам краску, бубнил Вова. – Еще половина последней решетки, и бежим.

– По-моему, это никогда не кончится, – разворчался Дима. – И краска у тебя какая-то вонючая. У меня от нее голова болит.

– Мы люди простые, – обиженно отвечал ему Вова. – И красок не выбираем. Какую папаша со склада принес, такой и работаю.

Папа у Вовы работал в Москве кладовщиком в какой-то фирме. Зарплату им часто задерживали. И компенсировали задолженность товарами народного потребления. Последний раз им почему-то выдали финскую краску. Большая часть ее ушла на ремонт дома. А остаток использовали для могильной ограды.

Вова уже красил ржавый засов на калитке, когда Настя вдруг тихо воскликнула:

– Там кто-то ходит.

– Где? – прошептали остальные.

– Глядите сами, – указала Настя на тропинку, которая вилась между дальними могилами.

Ребята сперва ничего не заметили. Эта часть кладбища была очень старой. Она заросла высокими деревьями и густым кустарником.

– Тебе померещилось, – сказал Петька.

– Нет, – покачала головой Настя. – Там действительно кто-то прячется.

В это время на тропинке показалась женщина. Остановившись, она испуганно озиралась по сторонам.

– Это же Людовна, – первой узнала женщину Маша.

– Точно, – подтвердили остальные.

– Что ей-то здесь понадобилось? – озадаченно поглядел на друзей Дима.

– А ты пойди к ней и узнай, – фыркнула Маша.

Тут воспитанница покойной сестры покойного Аполлинария вроде заметила, что на нее смотрят. Ребята уже хотели ее окликнуть, когда она повела себя совсем непонятным образом. Еще раз воровато оглядевшись, она юркнула в густой кустарник и скрылась из вида.

– Странная женщина, – ошеломленно проговорила Маша.

– Пошли лучше домой, – завел свое Дима. – Во-первых, есть жутко хочется. А заодно у бабушки за ужином разузнаем, что за птица поселилась у Ковровой-Водкиной.

– Это не птица, а подарок из Африки, – фыркнула Маша.

– Вот и надо разобраться с этим подарком, – продолжал Дима.

– И я уже все сделал, – объявил Вова.

Друзья проводили его до поворота к деревне Борки. Затем быстрым шагом направились к поселку Красные Горы. Миновав дамбу, Настя оглянулась.

– Действительно, заколдованное какое-то место, – тихо проговорила она.

– Все время тут что-то странное происходит, – подхватила Маша.

Остальные кивнули. Несколько их расследований были прямо или косвенно связаны с историей князей Борских. Казалось, что духи бывших владельцев этих земель наводили их на тайны.

– Вы что, действительно в эту белиберду с проклятым белым голубем поверили? – посмотрел Дима на девочек.

– Насчет проклятого голубя пока не знаю, – вместо девочек отозвался Петька. – Но что-то, вполне вероятно, за этим кроется. Недаром же мужика взорвали.

– А другого в голову тюкнули, – напомнила Маша.

– Правда, эти два случая могут быть абсолютно между собой не связаны, – сказал Петька.

– А чего же они тогда оба на могилу к этой голубке шастали? – спросил Дима.

– Братика моего не поймешь, – усмехнулась Маша. – То вообще ни во что не верит, а то от могилы с голубкой шарахается.

– Я-то нет, – возразил Дима. – А вот Людовна точно шарахнулась.

– Действительно, – поглядел на друзей Петька. – Чего ей вообще на кладбище понадобилось?

– Коврова-Водкина, наверное, послала, – ответила Настя. – Может, Наталье Владимировне призрак Аполлинария назначил встречу на какой-нибудь старой могиле.

– Вот-вот! – развеселился Петька. – Самой Ковровой-Водкиной по такой жаре до кладбища не добраться. И она послала Людовну выяснить, что понадобилось Аполлинарию.

Друзья засмеялись.

– Слушайте, – чуть успокоившись, проговорила Маша. – Вам не кажется, что у нас получается какое-то кладбищенское начало каникул?

– Главное, чтобы они не кончились по-кладбищенски, – меланхолично изрек Дима.

– Тебе что, головку солнышком напекло? – не замедлила с колкостью Маша.

– Нет, просто есть хочется, – ответил брат.

– А действительно, почему от нас Людовна смылась? – не давало покоя Петьке бегство странной женщины.

– Может, она вообще чокнутая, – предположил Дима.

– Не похоже, – покачала головой Маша. – По-моему, она очень хитрая тетка.

– Во всяком случае, к Наталье Владимировне она ловко подлизывается, – была согласна с подругой Настя.

– А кто вам сказал, что чокнутые не бывают хитрыми? – стоял на своем Дима. – Я смотрел однажды фильм про одного маньяка. Так его двадцать лет никак не могли вычислить.

– Действительно, одно другого не исключает, – поддержал Петька.

– И вообще она вела себя так, будто ее застали на месте преступления, – сказала Маша.

– Попробуем выяснить, что она там делала, – ответил Петька.

Они подошли к шлагбауму. На небольшом приусадебном участке Ивана Степановича кипела работа. Степаныч, в милицейских галифе и голый до пояса, поливал из шланга многочисленные посадки. А супруга его Надежда Денисовна распоряжалась, куда и сколько лить воды. Она была совершенно помешана на огородничестве, и каждый квадратный сантиметр небольшого участка был засажен.

– Куды, Ваня, льешь, черт паршивый? – грубо отчитывала она мужа как раз в тот момент, когда четверо членов Тайного братства поравнялись со сторожкой. – Ты этой своей струей всю редиску мне смоешь!

Ребята не выдержали и засмеялись. Единственным человеком, которого бывший заслуженный работник органов правопорядка боялся как огня, была его верная супруга Надежда Денисовна.

Услыхав смех, Степаныч обернулся. При виде четверых ребят круглое лицо его помрачнело.

– Значит, уже собрались и уже все вместе? – хмурым взглядом окинул он всю компанию.

– Добрый вечер, Иван Степанович! Здравствуйте, Надежда Денисовна! – как могли вежливо приветствовали пожилую супружескую чету ребята.

– Вам что тут понадобилось? – не смягчился Степаныч. – Разве не видите указание?

И он ткнул свободной от шланга рукой в сторону шлагбаума. Ребята заметили новенькую табличку, на которой рукой Ивана Степановича было выведено: «Посторонним не стоять».

– У меня вопрос, – с ангельским видом проговорил Петька. – Где посторонним нельзя стоять, а, Иван Степанович?

– Ты!.. – грянул Степаныч и резко повернулся к Петьке.

Шланг рванулся вместе с ним. Мощная струя воды окатила с головы до ног дородную Надежду Денисовну.

– Совсем сдурел? – взвизгнула супруга Степаныча.

– Извини, Надя, – смущенно забормотал сторож, не отводя шланга от уже и без того достаточно мокрой жены.

– Вот я сейчас тебя извиню, – взмахнула Надежда Денисовна граблями, которые, к несчастью Степаныча, в это время держала в руках.

Предоставив двум любящим супругам выяснять отношения без свидетелей, ребята поспешили по домам.

– Не стареет наш сторож, – весело проговорила Настя, когда они отошли на безопасное расстояние.

– Хоть что-то должно в этом мире быть вечно, – философски заметил Дима.

– Интересная мысль, – усмехнулась Маша. – Ты ее в своем творчестве отрази.

– Отстань, – тут же насупился Дима, никого не пускавший в свою «поэтическую лабораторию».

Они дошли до Петькиной дачи.