bannerbanner
Марийкино детство
Марийкино детство

Полная версия

Марийкино детство

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
4 из 4

Когда они проходили через двор, Володька из 35-го номера, сидевший на заборе, стал дразнить Марийку:

Кучерявый баран,Не ходи по дворам!Там волки живут,Твои патлы оборвут…

Машка, тащившая через двор ведро с водой, остановилась и с завистью посмотрела на Марийку.

Марийка на минутку отстала от Лоры:

– Маш, понюхай, хорошо от меня пахнет?

Машка поставила ведро на землю и приложилась носом к Марийкиной шее.

– Пахнет керосином, – сказала она.

– Это мне мама вчера голову керосином мыла. А духами еще не пахнет?

– Может, и пахнет, да керосином перешибает.

– Ну, я пойду… – сказала Марийка.

– Эх ты, а еще воробья собиралась со мной хоронить!..

– Марийка, что ж это ты? Мы опоздаем! – закричала Лора.

Она стояла на крыльце парадного подъезда № 3 и дожидалась Марийки.

– Завтра, Маша, все расскажу, что там будет! – крикнула Марийка и побежала вприпрыжку.

Ей казалось, что она сейчас очень красивая и нарядная. Ей хотелось прыгать, кричать, выдумывать разные игры. Но она чинно, «как воспитанная», поднималась по лестнице следом за Лорой.

Когда девочки вошли в подъезд и стали подниматься по лестнице, Марийку от страха даже затошнило и ладони у нее вспотели. Она сунула альбом под мышку и помахала руками в воздухе, чтобы скорей высохли.

Лора приподнялась на цыпочки и позвонила. Дверь у Шамборских была коричневая. Медная дощечка, ручка, звонок и даже жестяная марка с надписью: «Страховое о-во Саламандра» – все блестело, как золотое.

Дверь девочкам открыла сама Ванда. Она была в голубом шелковом платье, белобрысые волосы ее были завиты в трубочки – по четыре трубочки на каждом плече.

– Лора пришла! – закричала она. – Теперь не хватает только Сережи и девочек Добрышиных…

– Дорогая Вандочка, поздравляю тебя с днем твоих именин и желаю тебе всего-всего хорошего, – сказала Лора и протянула Ванде коробку с сервизом.

Ванда тут же, в передней, вынула из коробки чайничек и крохотную сахарницу.

– Ах, какая прелесть! Какие малюсенькие чашечки! – закричала Ванда. – Они гораздо меньше тех, что мне подарила в прошлом году мама…

Марийка шагнула вперед и молча протянула Ванде свой красный альбом с уголками, но та была так занята сервизом, что ничего не замечала.

– Возьми, – сказала Марийка, ткнув Ванду альбомом в бок, – это тебе.

Ванда оглянулась.

– Ах, альбом!.. Это сегодня уже четвертый! Спасибо большое.

Она положила альбом на столик и снова занялась чайничком и его голубой крышечкой, которая была не больше двадцатикопеечной монеты.

– Ну, что тебе еще подарили? Покажи! – сказала Лора.

– Идемте.

И девочки побежали в комнаты.

В большой комнате с хрустальной люстрой было много детей. Марийка никого не знала, кроме толстого Мары, который сидел на диване и что-то жевал. Одна щека у него была надута, точно от флюса.

Игры еще не начинались. Дети чинно сидели вдоль стен и разглядывали друг друга. Мальчиков было всего двое – толстый Мара и еще один, незнакомый. Остальные были девочки.

Все они были очень нарядные, в кружевах, воланчиках и бантиках. У одних банты торчали в волосах, у других на плече, у третьих были шелковые кушаки с бантами, а у одной девочки было целых шесть голубых бантов: один большой на голове, два поменьше на плечах, один огромный на поясе и два совсем маленьких на лайковых туфельках.

Марийка оробела. У нее не было ни одного банта, и только сейчас она заметила, что башмаки у нее хотя и ярко начищены, но слишком велики и грубо сшиты, а платье гораздо длиннее, чем у всех девочек. Оглядываясь по сторонам, она искала исчезнувшую куда-то Лору и, не найдя ее нигде, присела в уголке, между волосатой пальмой и большой вазой, которая стояла на тумбочке. На вазе были нарисованы страшные змеи с закрученными хвостами и косоглазые люди в пестрых халатах.

Из столовой вышла шумная толпа мамаш и гувернанток.

– Дети, – сказала черная вертлявая дама с большим ртом и с красной розой в прическе, – мы сейчас устроим маленький концерт. Просим дорогую именинницу продекламировать стишок.

Все захлопали в ладоши.

Ванда вышла на середину комнаты и, дергая кушак своего платья, пролепетала что-то себе под нос об ангеле, который летел по небу и тихую песню пел. Один за другим дети выходили на середину комнаты. Читали они быстро и очень неразборчиво.

В особенности отличился мальчик Гога.

Гога был сын той самой вертлявой дамы, которая устраивала концерт. Дама непременно хотела, чтобы Гога прочитал детям стихи Некрасова «Дедушка Мазай и зайцы». Такое длинное стихотворение не всякий-то мальчик запомнит!

Но Гога долго отказывался. Он мычал, мотал головой, отворачивался лицом к стенке, а все гости хлопали в ладоши и кричали:

– Ну, Гога! Гога! Ну!!!

Наконец Гога вышел на середину комнаты. Он был одет в темно-синюю шерстяную матроску, очень длинную и собранную внизу на резинке. Коротенькие штанишки почти совсем не были видны из-под матроски, и Марийке сперва показалось, что Гога вовсе без штанов.

Марийка фыркнула и даже привстала от удивления. Нет, все-таки штаны были, только очень-очень коротенькие.

Несколько минут Гога стоял и молча теребил на своей матроске галстук. Марийка внимательно смотрела ему в рот. Уж этот-то скажет что-нибудь замечательное!

– Ну, Гогочка, не огорчай маму! – стонала дама с розой.

Наконец Гога раскрыл рот и начал говорить стихи. Марийка опять привстала. По-каковски же он это говорит? Она не понимала ни одного слова.

– Та-та-та, та-та-та, та-та-та, та-та. Ту-ту-ту, ту-туту, ту-ту-ту, ту… – доносилось с середины комнаты.

Марийка успела пересчитать все хрусталики на люстре, а Гога все татакал и тутукал. Можно было подумать, что во рту у него лежит горячая картофелина и он никак не может ее проглотить.

Марийка закрыла глаза. Она была уверена, что Гога это делает нарочно за то, что к нему так приставали.

Дети зевали, и только взрослые слушали, склонив голову к плечу и сладко улыбаясь. Наконец Гога кончил.

– Молодчина! Прелестно прочел! Какая память!.. – слышалось со всех сторон.

После Гоги выступила Ляля Геннинг и прочла французскую скороговорку. Наверно, Ляля никого не боялась. Она улыбалась, смотрела по сторонам и кончиками пальцев придерживала свою юбочку, точно собиралась танцевать.

– Бонжур, мадам Сан-Суси!– Комбьен кут сэ сусиси?– Си су! Си су сэ сусиси?– Се тро шер, мадам Сан-Суси!

Марийке эти стихи понравились больше, чем Гогины. Здесь она поняла хоть одно слово – «мадам», а там не поняла ни одного.

Не успела Ляля кончить, как раздался звонок и пришли новые гости – шестилетний Сережа Ветвицкий со своим отцом. Сережа принес Ванде большой резиновый мяч в красной шелковой сетке с кисточкой.

– Отдай Вандочке свой подарок, – сказал Сереже отец.

Но Сереже так нравился мяч, что он никак не мог с ним расстаться.

– Стыдись, Сережа, ведь это куплено для Вандочки… Отец присел возле Сережи на корточки и долго шептал ему что-то на ухо – то ласково, то сердито.

Но Сережа не хотел ничего слушать. Когда отец снова попытался отнять у него мяч, он поднял отчаянный рев. Он лег на пол, прикрыл мяч животом и кричал:

– Не дам, не дам! Дураки!..

Так Ванде и не пришлось получить свой подарок. Сережа вскоре запросился домой и унес мяч, положив его в свою шапку.

Начались игры. Марийка все еще сидела в углу за пальмой. Она смотрела, как девочки и мальчики, взявшись за руки, топчутся в хороводе и поют:

Как у Ванды на именинахИспекли мы каравайВот такой широты,Вот такой высоты…Каравай, каравай,Кого любишь, выбирай!

Ванда стояла посреди хоровода и думала, кого бы ей выбрать. Вдруг она увидела, что Марийка сидит за пальмой и от нечего делать щиплет волосатый ствол. – Я выбираю Марийку, – сказала Ванда.

Она привела Марийку за руку и поставила на свое место.

Хоровод завертелся вокруг Марийки.

– …Ка-равай, ка-равай, кого любишь, выбирай! – пели дети.

Марийка выбрала крохотную двухлетнюю девчушку, которая с трудом поспевала за хороводом на своих кривых ножках.

– Не хочу больше играть в «каравай»! – вдруг закричала Ляля, выходя из круга. – Это игра для малышей. Давайте лучше играть в фанты!

Гости расселись на стульях, и Ванда начала обходить их по очереди. Прежде всего она подошла к Гоге.

– Барыня прислала сто рублей. Черного и белого не покупайте, о желтом даже не вспоминайте, «да» и «нет» не говорите, что хотите покупайте, головою не мотайте, смеяться тоже нельзя, – выпалила Ванда скороговоркой.

Гога запыхтел от удовольствия, что его спрашивают самым первым, и приложил палец к губам, боясь, как бы не выронить лишнего слова.

Ванда внимательно осмотрела Гогу с ног до головы и спросила:

– Какого цвета у вас носки?

– Зеленые.

– Не врите, они у вас белые.

– Ванделька, что за выражение! – воскликнула дама с розой.

– Гы-ы… – засмеялся Гога.

– Штраф, с тебя фант! – закричала Ванда.

Гога вытащил из кармана перочинный ножик. Марийка сидела посередине длинной шеренги гостей и с нетерпением ждала, когда дойдет до нее очередь. Уж она-то не сдастся так скоро!

Наконец Ванда подошла к ней:

– Какого цвета у вас носки?

– Сиреневые, – ответила Марийка.

– Вот и не сиреневые, а белые! А какого цвета у вас лицо?

– Синее.

– Ха-ха-ха!.. Синее! Вы что, разве утопленница?

Ванда никак не могла заставить ее отдать фант. Она злилась и задавала глупые вопросы:

– Какой у вас нос?

– С двумя дырочками.

– Нет, а какого он цвета?

– Телесного.

Ванда так разозлилась, что даже ногой топнула. Марийке стало неловко – ведь все-таки Ванда была именинница. Она решила на первый же вопрос ответить нет и отдала обрадованной Ванде фант – батистовый носовой платочек, который ей дала мать.

Ванда сложила все фанты в вазу, не в ту огромную, с китайцами, а в другую – маленькую, с цветочками. Ванда вынимала из вазы то ножик, то гребенку, то бант и опрашивала: что делать этому фанту?

Дама с розой в прическе завязала себе глаза шарфиком, уселась в кресло и стала назначать, какому фанту что делать:

– Этому фанту три раза проскакать на одной ноге вокруг рояля.

– Этому фанту пропеть что-нибудь хорошенькое.

– Этому фанту протанцевать с именинницей польку.

Наконец Ванда вытащила из вазы маленький носовой платочек.

– Владелец этого фанта должен подойти к господину Шамборскому, – медленно проговорила дама, – и сказать ему приветствие на французском языке.

«Это мне, – подумала Марийка. – Как же так? Я ведь не умею по-французскому…»

Ляля засмеялась и захлопала в ладоши.

– Не отдавайте вещи, пока каждый не исполнит, что ему назначили, – сказала она со злорадством, поглядывая на Марийку.

Поднялся ужасный шум. Лора кричала, что она не хочет петь, девочка в кружевном воротнике плакала и требовала обратно свою брошку, потому что воротник висел у нее на плече и ей было очень неудобно. Только Гога весело скакал на одной ноге вокруг рояля. А Марийка спряталась опять за пальму.

«Не пойду, – думала она. – Я же не умею по-французскому, ни за что не пойду. Вот как только Ванда отвернется, я выхвачу из вазы свой платочек. Пусть тогда заставят!»

Но Ляля точно отгадала Марийкины мысли. Она схватила вазу со стола и отнесла ее даме с розой в прическе.

– Нина Петровна, возьмите вазу! Я боюсь, что все фанты растащат…

Марийку вытащили на середину комнаты и стали уговаривать, чтобы она подошла к отцу Ванды и сказала ему: «Комман ву портэ ву, мосье?» Это значит: «Как вы поживаете?»

– Попробуй, Марийка, ничего! – сказала Лора.

– Ну, повторяй за мной, ведь это очень легко, – приставала Ляля. – Комман ву портэ ву…

Марийке было ужасно стыдно. Все гости смотрели на нее и смеялись. Ей очень не хотелось повторять за Лялей французские слова, но она вспомнила о том, как мать наказывала ей беречь батистовый платочек, и шепотом, про себя, несколько раз повторила: «комман» и «портэ».

Что ж, это и вправду не трудно. «Портэ» – похоже «портрет».

– Ну ладно, а где говорить-то? – спросила Марийка.

– В гостиной! Станислав Стефанович в гостиной! – загалдели кругом.

– Идемте!

Марийку повели в гостиную. Чтобы попасть туда, нужно было пройти через столовую. Там уже был накрыт огромный стол. На твердой накрахмаленной скатерти стояли закуски, пироги и хрустальные вазы с фруктами. На дворе еще не стемнело, но все лампы были зажжены, и Максимовна, наряженная, как барыня, в синее шерстяное платье, вынимала из буфета стеклянные вазочки для мороженого.

«И вправду уж сделаю, как они хотят, – подумала Марийка, – а то еще Ванда рассердится и не позовет есть мороженое “тутти-фрутти”».

Дети остановились у высоких дверей, завешенных зелеными портьерами. За портьерами разговаривали и смеялись взрослые.

«Вот сейчас… Сейчас… – подумала Марийка. – И зачем только я пришла на эти именины! Лучше бы воробья с Машкой на дворе хоронила. Ох! Убежать бы!..»

Ей стало страшно, как тогда на лестнице.

– Ну, чего же ты стала? Какая смешная! – сказала за ее спиной Ляля Геннинг.

Кто-то легонько подтолкнул Марийку. Она споткнулась, переступила через порог и остановилась, зажмурившись от яркого света.

Гостиная была полна народу. Дамы в шелковых платьях, военные, какие-то старики в чесучовых[23] пиджаках, горничная с большим подносом, уставленным чашками, – все это замелькало в глазах у Марийки, точно карусель.

Все разговоры смолкли. Стало так тихо, будто Марийке в уши напихали ваты. Только и было слышно, как в углу за карточным столом кто-то из мужчин щелкает картами, распечатывая новую колоду. В этом углу стоял зеленый стол, и возле него сидел сам Шамборский и еще какие-то важные старики. Один был толстый, краснолицый, в военном мундире с эполетами[24], обшитыми серебряными «макаронами». А других стариков Марийка от страха и не разглядела.

Шамборский сидел к ней спиной. Марийка видела его розовый затылок и белобрысые напомаженные волосы, которые блестели, как мокрые.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Прюне́левый – оттенок черного, цвет спелой тутовой ягоды.

2

Фунт – русская единица измерения массы, около 0,4 кг.

3

Ледащий – невзрачный, плохой.

4

Скупидо́н (искаж.) – скопидом, скряга.

5

Карту́зник – мастер, который изготовляет картузы, мужские головные уборы, похожие на фуражки с козырьком.

6

Чёботы – короткие сапоги.

7

Та́лес – покрывало для молитвы у евреев.

8

Подёнщина – непостоянная работа, оплачиваемая ежедневно.

9

Буф – пышные сборки на рукавах.

10

Караи́м – представитель тюркоязычной народности.

11

Скубти́ – ощипывать (обл.).

12

Бо́ндарь – мастер по изготовлению бочек.

13

Шибе́нник – проказник, хулиган.

14

Городово́й – полицейский, который следит за порядком на улицах.

15

Формуля́р – библиотечная карточка со сведениями о книге.

16

Щёлок – едкий настой, использовался вместо мыла.

17

Фесто́н – кайма по краям женского платья, белья.

18

Мани́шка – нагрудник, пришитый или пристегиваемый к мужской сорочке.

19

Нотабе́не – примечание, отметка на память.

20

Коленко́р – хлопчатобумажная ткань.

21

Сафья́н – тонкая, мягкая кожа из шкуры козы или овцы.

22

Платье-татьянка – платье с присборенной по линии талии юбкой.

23

Чесучо́вый – изготовленный из плотной шелковой ткани желтовато-песочного цвета.

24

Эполе́т – наплечный знак воинского звания.

Конец ознакомительного фрагмента
Купить и скачать всю книгу
На страницу:
4 из 4