Предательство шута

– Девочка, – родовитая Охдая задержала Милаши после урока, перегородив дверь тростью, – завтра мы заканчиваем с первыми тремя танцами. В этом году остальные тебе не понадобятся, поэтому не приходи.

Милаши, вкладывающая всё своё старание в учебу и уже привыкшая, что этого ей хватало, осталась в зале, пока музыканты не ушли со своего балкона, пока слуга не затушил свечи. И заплакала. Через час успокоившаяся девочка, как обычно тихо и стараясь никому не попасться на глаза, пробралась в свою комнату. В комнате Милаши ждал сюрприз – Мирк ответственно подошел к подготовке к балу – на кровати лежало бальное платье, туфли и остальные мелочи. К подарку была приложена записка «Постарайся. Уверен, ты будешь лучшей».

***

На следующий день Милаши сразу после занятия по этикету, даже не пообедав, отправилась в зал, в котором проходили занятия по танцам, но ей не повезло. В зале уже были старшие ребята, поэтому Милаши побрела по дворцу куда глаза глядят. Мирк с самого утра занят при Императоре, поэтому не получится сейчас спросить совета. В сторону жилых комнат идти тоже не хотелось, учителя занимаются тоже в своих рабочих кабинетах в покоях. И для того, чтобы учиться танцевать, нужно достаточно много свободного места, поэтому попавшиеся открытые буфетная и несколько заставленных столиками и креслами комнат так и остались пустыми. Сама не заметив, как девочка добрела до парадной лестницы, которая была полна людей.

Милаши свернула в боковой коридор и вскоре ей улыбнулась удача – она набрела на открытый пустой зал, в котором, похоже, собрались сменить мебель. На полу, особенно вдоль стен, виднелся чуть заметный след от ножек шкафов и ковров, но пыль из углов уже вымели. В замерзшие окна били лучи яркого морозного солнца, раздался звон полуденного колокола. Девочка прикрыла дверь и…

Милаши представила, что рядом есть партнёр, и начала считать и топать, стараясь воспроизвести ровный ритм.

– Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть.

Шаг, шаг, поклон, шаг, шаг, поворот. Снова и снова, без паузы, стараясь подражать грации и плавности дворянок. Но даже без зеркала или наставника она чувствовала, что у неё не получается, но всё равно повторяла и повторяла, сбивалась, спотыкалась и повторяла.

– У тебя получилось бы лучше, если бы ты танцевала с кем-то, – раздалось со стороны двери.

– Ой, – от неожиданности Милаши растеряла с таким трудом заученные правила и пропустила все положенные по этикету приветствия, споткнулась о подол и упала.

Да и было от чего растеряться. В комнату тихо вошел мальчик лет тринадцати, роскошно одетый, с вышитым слева на жилете гербом, и очень спокойный. Незнакомец по-доброму улыбался, разглядывая малышку, он протянул ей руку и помог подняться.

– Со мной все отказываются танцевать, – Милаши осторожно посмотрела снизу вверх.

– Тогда я приглашаю вас, керри, – гость ещё раз очаровательно улыбнулся и в полупоклоне протянул руку. Ему пришлось наклониться ниже, чем положено по этикету, все же девочка была в полтора раза ниже его.

И мальчик легко повел её в танце. Ему не нужно было мучительно отсчитывать ритм, он его чувствовал, уверенно шагая, делая паузы и развороты. Они по несколько раз повторили каждый из трёх первых танцев. Когда Милаши ошибалась, он поправлял, не говоря ничего обидного, в отличие от остальных.

Через два часа, когда в комнате начало смеркаться, неожиданный кавалер спохватился, что увлёкся, извинился, попрощался и быстрыми шагами ушел. А Милаши спохватилась, что не поблагодарила и даже не спросила имя партнёра. Единственное, что запомнила девочка – это вышитый на груди герб – корона из скал на закатном фоне с желтой полосой по верху.

Но всё равно, девочка приобрела уверенность, которой раньше не чувствовала, успокоилась и её движения стали более плавными. Танцевать оказалось не так сложно, как поначалу, но Милаши всё равно продолжила тренироваться.

***

Время пролетело стремительно – до нового года осталось два дня, а значит настал черед традиционного Детского Бала.

Приглашенные начали собираться в Столице заранее – чьи-то родители останавливались в своих столичных домах, кто-то в гостиницах, а многие селились в гостевом крыле дворца. И сейчас, как только стемнело, родители приводили детей в бальный зал, в котором уже горели свечи, а на столиках возле колонн и стен стояли вазочки с фруктами.

Взрослые, кто не оставался смотреть за приличием, улыбались, вспоминая свои балы, и уходили, а дети, от шести лет и до совершеннолетия, волновались, ожидая начала, знакомились и сбивались в кучки. Здесь, в этом зале, на несколько часов воцарится дух непринужденной свободы, позволяющей закрывать глаза на многие условности этикета. И дети вовсю пользовались правом разговаривать друг с другом, не присматриваясь к лентам на гербах, а старшие ещё и пользовались возможностью посмотреть на тех, кто может стать их будущим супругом или супругой, поговорить с ними.

Милаши в новом платье чувствовала себя немного непривычно, но после разговора с Мирком не волновалась. Она – ученица шута, и что бы ни случилось, всё будет хорошо. Если она справится и не сделает ошибок, то сможет внимательнее присмотреться к благородным, когда на неё саму почти не будут обращать внимания, а если ошибется, то можно будет улыбнуться и поклониться. Так сказал учитель. И, стоя возле входа, теперь девочка набиралась смелости войти.

До первого танца оставалось совсем немного времени, когда Милаши сделала шаг в зал. После волнения прошлых дней, оказаться среди веселого гомона стало как шагнуть с мороза в тепло. Улыбка, широкая и счастливая, сама появилась на лице. Но присоединиться к бегающим среди столиков ровесникам робела. Милаши не спеша бродила среди других гостей, скользя взглядом по их лицам и рассматривая гербы. К концу второго круга по залу ей начало казаться, что неожиданный урок танцев ей приснился – незнакомца не было. Почти все присутствующие были ей не знакомы, хоть многие из гербов она знала по урокам у мастера геральдики.

На балконе музыкантов звякнул мелодичный колокольчик, напоминая, что пора приглашать пару на танец. И, как будто только и ожидая сигнала, собравшиеся начали разделяться по возрасту – младшие оседали ближе к входной двери, а старшие – вокруг свиты наследного принца. Как только раздался второй звон колокольчика, начались приглашения, и разбившиеся на пары выходили в центр. Вот уже почти не осталось девочек, которых не пригласили, когда выбрали и Милаши.

– Керри, позвольте представиться, Кашим. – Мальчик, ровесник Милаши, приглашающе протянул ей руку. – Вы согласны на танец?

– Да, спасибо за приглашение. Меня зовут Милаши. – Она прошла с ним ближе к центру зала, где дожидались начала музыки остальные. – Волнуешься?

– Да, я первый раз на балу.

– Я тоже.

Дети заговорщески улыбнулись как раз с первыми звуками музыки. Они танцевали старательно, как и остальные шести и семилетки, украдкой посматривая на старших. Кашим и Милаши одинаково восхищались плавностью их движений, их уверенностью, но и немного огорчались, что на мелкоту никто не обращает внимания. За время танца они успели обменяться не одним и не двумя наблюдениями, пришли к выводу, что не так уж и плохи, но, увы, и не хороши. И, когда танец закончился, весело попрощались, ведь невежливо танцевать в одной паре два танца подряд.

Когда музыка смолкла и гости вновь рассыпались по залу, Милаши вновь отправилась бродить. И ещё не закончив круг, она осторожно подошла к компании детей чуть старше её самой. Ребята обсуждали места, откуда приехали, хвастались, как добирались до Столицы. Каждый старался показать, что у него дома лучше всех, и Милаши заслушалась, поэтому, когда её заметили, ойкнула от неожиданности.

Но разговоры в зале вновь начали стихать, ведь с балкона музыкантов раздался звон колокольчика. Гости вновь начали разбиваться на пары, и Милаши сразу же оказалась приглашенной. Смех, аккуратные шаги, разговоры – и два оставшихся танца пролетели словно один миг. Младших детей начали отправлять к родителям. И Милаши, вместе с другими шести и семилетками, покинула зал.

***

Кабинет быстро пустел. Дети шумно прощались с учителем, многие благодарили или задерживались возле установленного на столе щита с императорским гербом. Да, Сурр Форн завершил свой курс подробным разбором самого главного символа страны. Сам учитель рассеянно отвечал и делал пометки на листе, порой ворча под нос о необходимости написать родителям учеников.

– Сурр, – Милаши подошла к учителю последней. – Можно у вас кое-что узнать?

– О, конечно, конечно. Буду рад ответить, – улыбнулся учитель. – Твои вопросы всегда радуют.

– А в альбомах в библиотеке собраны все гербы? Я искала один, но так и не нашла.

– Увы, хоть эти альбомы – самое полное собрание, я потратил на них всю жизнь, но многие провинции так и не охватил в своих поездках. Да и те, что описаны, не содержат гербы многих малых домов, особенно малознатных.

– Жаль. А что можно узнать о человеке, или лучше найти его, если знаешь только герб, но герба нет в Ваших альбомах? Совсем ничего?

– Почему? Можно поискать в списках Секретариата. Они обновляются каждый год. Но для этого нужно разрешение Императора.

– Спасибо. Сурр Форн, А можно будет и дальше приходить с вопросами?

– Приходи, конечно, – улыбнулся учитель.

Часть 2 Подмастерье шута

Зима с её Детским балом давно прошла, за ней пролетела и большая часть весны, а с расстояния всего-то недели уже поглядывает лето. Милаши все эти месяцы старательно посещала все уроки, старательно занималась самостоятельно и наслаждаясь похвалами учителей. Вот и сейчас девочка сидела в своей комнате и конспектировала пухлую хронику, когда в дверь постучал и сразу вошел Мирк.

Шут оглядел комнату ученицы и отметил, как она изменилась с тех пор, как в ней поселилась Милаши.

Шторы девочка подвязала самодельными шнурами, но они все равно наполовину перекрывали окно. Сундук использовался и как столик, вот на нём и оказались две тарелки, графинчик с водой и кружка, изрядно присыпанные оставшимися крошками. Напротив стола теперь стоит шкаф, на чьих полках лежат и стоят книги, пачки чистых и исписанных листов, сшитые и разрозненные, тетради, коробочка с запасными перьями. А на рабочем столе, когда-то пустом, теперь царствовал беспорядок и ветерок шевелил края придавленных чернильницами листов с заметками.

– И не обидно тебе в такой теплый солнечный день сидеть за книгами? – удивился Мирк.

– Здравствуйте, дядя Мирк! – девочка радостно улыбнулась, обернувшись. – Но ведь завтра будет урок истории, а я ещё не успела выучить прошлый.

– Ну, так не пойдет, ты у меня совсем в пыли засиделась. Пойдем в парк, подышим воздухом, побеседуем.

Девочка заложила страницу, сложила исписанные листы и вышла вслед за учителем. Они спустились в парк и не спеша дошли до дальней аллеи, по которой редко кто гулял. Там, присев на скамейку и подставив лицо солнцу, Мирк продолжил разговор.

– Тебе нравится учиться? А жить в императорском замке?

– Геральдика и история очень нравятся, но я стараюсь не разочаровывать учителей. А замок… я скучаю по маме, – девочка села рядом. – Дома я бы сейчас бежала по улице или с друзьями, играла или выполняла мамины поручения.

– А здесь тебе не с кем поиграть?

– Нет, – Милаши уставилась на дорожку под своими ногами. – Со мной никто не хочет говорить.

– Почему? Хотя да, ученица шута. Для благородных ты простолюдинка, а для слуг выскочка. Забыл. – Мирк потрепал немного девочку по голове, извиняясь. – Но не переживай, скоро все поменяется. Что ты думаешь о моей работе?

– Ничего, – Милаши пожала плечами. – Я никогда не видела вашу работу и ничего не знаю о ней.

– Работа шута – веселить собравшихся. Это не сложно. Но императорский шут не только смешит императора и свиту, он должен уметь управлять толпой придворных, играть на их слабостях и желаниях. Для этого ты и учишься вместе с аристократами. Для этого ты была на балу. Для этого ты живешь здесь. Наблюдай, запоминай.

– Я стараюсь, дядя Мирк, – Милаши продолжила смотреть в землю. – Но не понимаю. Я не знаю тут ничего, кроме уроков.

– Да, без них никак. Но это мы с тобой сегодня исправим. Я начну брать тебя с собой, чтобы ты смогла посмотреть на шута за работой. Поэтому вместо изучения хроники тебе придется подготовится. Не будем откладывать. Сегодня и пойдем, Император как раз гостей принимает. Посидишь в углу за ширмой, понаблюдаешь. Иди собираться, я зайду за тобой через час после полудня.

Девочка, заинтересованная новым уроком, убежала к себе, а Мирк ещё немного погрелся, ухмыляясь, пошел и сам готовиться к встрече. Ему нужно было ещё зайти к Императору, позаботится об установке ширмы и переделать множество других мелких дел. Но в назначенное время придворный шут пришел за ученицей.

– Вот тебе первая уловка шута, – объяснял Мирк по дороге. – Посмотри внимательно на меня, ничего не замечаешь?

– Нет, учитель. Простите.

– Плохо, ты должна быть более внимательна к мелочам, – шут нахмурился. – А вот большинство легко заметит, что мой костюм мне маловат, – Мирк показал рукава, на три пальца короче, и попытался свести вместе полы жилетки, не застёгивающейся на объёмном животе. – Одежда не по размеру – удел юнцов, которые быстро вырастают из костюма, которых сложно воспринимать всерьёз. Вот и меня серьёзно не воспринимают, ровняя мои слова с «мудрыми» изречениями вчерашнего ребенка.

Оставшийся путь они прошли в молчании, пока не добрались до небольшой комнаты, заполненной слугами.

– Сегодня будешь наблюдать и слушать отсюда, – Мирк посадил Милаши на низкий стул и развернул ширму, отгораживая угол. – Сиди тихо, молчи и не выходи, пока я сам за тобой не приду. – Милаши кивнула и развернула на коленях набор для записей.

В щель между створками ширмы девочка видела, как слуги заканчивали сервировать к чаю стол посреди комнаты, как два писца разложили перья на столике у стены и отгородились такой же ширмой, как и она. И уже через несколько минут комната стала обманчиво пустой.

Вот из коридора раздался шум и голоса, и почти сразу в открытую дверь прошел Император с малой свитой. Милаши затаила дыхание, стараясь расслышать каждое слово. Чем сильнее она старалась, тем больше путалась в голосах – все пришедшие говорили чуть ли не одновременно. Но вот Император сел за стол, широким жестом отпустил часть людей, трое из оставшихся заняли свои места, а Мирк встал за спиной правителя. Ещё один человек остался стоять у дверей.

– Министр, ваши оценки не изменились? – обратился Император к одному из оставшихся.

– Да, Ваше Величество. Мы ещё раз посчитали размер их возможных потерь от пиратства, размеры портовых сборов и найма кораблей. Если мы опустим сбор пошлины для их капитанов до четверти, они перестанут работать с гильдией вольных капитанов.

– Советник, вы не смогли найти приличную причину отказать послу в аудиенции или в просьбе? – Император обратился к следующему присутствующему.

– Увы, Ваше Величество. Сейчас нам нужно их зерно. Засуха этой весной уничтожила в трёх провинциях все посевы. Наши запасы не могут быстро покрыть столько убытка – склады сильно опустели после прошлогодней военной кампании, а кочевники могут попытаться вновь захватить нашу степь.

– Тогда, секретарь Бегл, пригласите к нам посла Королевства Адох с помощником. И напомните им невзначай, что о переговорах во всех подробностях узнают и другие послы.

Милаши из своего укрытия видела, как ожидавший возле дверей секретарь поклонился и вышел, но вскоре вернулся с двумя одетым в цветастые халаты мужчинами. Гости раскланялись в приветствиях и, после приглашения Императора, заняли свои места за столом. Из-за очередной ширмы бесшумно вышел слуга и разлил чай присоединившимся. Собравшиеся начали длительный обмен любезностями, изредка делая вид, что пьют из своей чашки.

Мирк неспешно прохаживался вокруг стола, останавливаясь за спиной то одного, то другого человека. Он копировал жесты, строил рожицы и, раз за разом успевал вклиниться перед своей жертвой и говорил что-нибудь глупое или нелепое. Люди улыбались, но, как только Мирк замолкал, продолжали обсуждение. А шут продолжал шуточную перепалку сам с собой, но от лица сидящих за столом. И вот разговор перешел от погоды к политике, а Мирк в очередной раз замер за спиной посла и стал ждать.

– Нам бы хотелось услышать саму просьбу, из-за которой вы просили об этой встрече. В своём письме вы сетовали о разоряющих торговцев пошлинах, и о сложностях и опасностях морских путешествий, – заметил советник

– Я бы хотел понижение торговых пошлин для адохских торговцев в два раза и свободные порты для адохских кораблей, – с невозмутимым видом выпалил Мирк и пошел дальше.

Посол королевства Адох, уже было открывший рот, чтобы озвучить свои требования, замер. Дипломат попытался выиграть время, закашлялся и отпил чая. Когда он заговорил, он вновь был спокоен, но озвучил не совсем то, что собирался.

Разговор продолжался ещё около часа, пока стороны не пришли к общему решению и не раскланялись. Вскоре после того, как комната опустела, за Милаши вернулся довольный Мирк и начал расспрашивать о сделанных ей наблюдениях.

– Молодец, но всё равно мало, – покачал головой шут, когда они уже подошли к комнатам. – Зато теперь ты видишь, чего тебе не хватает. Занимайся. А я посмотрю, когда можно будет тебя опять на встречу провести. Ну иди, отдыхай.

Милаши, пожелав всего хорошего учителю, вернулась в комнату и разложила свежие заметки. Она достала пару свечей из ящика и, пристроив их у щитков, взялась за хронику. Но перед тем, как вернуться к конспектированию, добавила к списку на отложенном листочке несколько строк, чтобы не забыть поискать в библиотеке.

***

Милаши уже привычно устроилась на низком табурете за ширмой и перебирала записи, то и дело поглядывая на пухлую пачку листов возле ноги. Девочка нервничала – она уже опаздывала на урок. Всего месяц назад к её учителям добавился ещё один, и его уроки затмили не только риторику, но даже любимые историю и геральдику. И сейчас она уже опаздывала к началу урока, а Мирк ещё не разрешил ей выходить.

Две недели назад шут познакомил её с магистром Гороном – обаятельнейшим старичком – и, заговорщицески подмигнув, оставил на попечение и обучение. И уже первый урок настолько поразил девочку, что вечером Мирк с Гороном вдвоём уговаривали её не бежать в библиотеку искать книги, которых там нет, и не пытаться заниматься не под присмотром магистра. Да и о том, что она теперь будет осваивать магию, разумнее молчать.

Милаши выглянула в щель между створками ширмы, отметила, что в комнате уже почти не осталось просителей, а значит – скоро приём закончится. Да и лица людей уже выглядят уставшими, а из-за соседней ширмы уже слышался зевок. И не удивительно, приём сильно затянулся, а начался он рано-рано утром. И это девочка вечером легла пораньше, а у Его Высочества, сидящего в другом углу, были занятия фехтованием.

Но вот, наконец, вышел последний проситель, а сразу после в противоположную дверь удалился Император со свитой. Следом из-за своих столиков, тоже отгороженных ширмами, стали расходиться писцы, унося свои записи. Когда зал опустел, из своего укрытия выбрался и принц, а за Милаши Мирк всё не приходил. Девочка, волнуясь, ещё раз перебрала записи, сделанные за утро, сложила аккуратно листы, просмотрела конспекты к уроку. Но слишком долго переживать не вышло – учитель наконец-то пришел.

Мирк сиял улыбкой, словно отполированная бронзовая монета, и даже не замечал, что его жилетка сбилась, а волосы растрепались.

– Прости, задержался, – шут чуть ли не облизывался, предвкушая, как расскажет свою новость. – Поспешим к магистру, по дороге поговорим, – он за руку вывел свою ученицу из комнаты и молчал, пока они не прошли несколько коридоров. – Ты ведь знаешь, что на следующей неделе будет бал в честь объявления Его Высочества совершеннолетним?

– Да, дядя Мирк, – Милаши растерялась.

– Император разрешил мне привести тебя туда, чтобы ты смогла посмотреть на взрослый бал изнутри. Не из-за ширмы, а стоя в толпе гостей! – шут немного помолчал и продолжил. – Император и я очень довольны тем, как ты учишься, тебя хвалят все… И я принял решение брать тебя не только на мелкие встречи, но и на большинство приёмов и, по возможности, на прогулки. Если всё пойдет гладко, то скоро ты сможешь присоединиться и к подготовке… О, мы пришли. Керр Горон, я виноват, задержал свою девочку, – пророкотал довольный шут, без стука распахивая дверь в покои магистра.

– Керр Мирк, – Горон закрыл один из своих ларчиков и повернулся к двери. – Не переживай, я знаю, что ни ты, ни, тем более, Милаши не хотели опоздать. Сегодня занятие, наверное, затянется. Не жди девочку рано.

– Жаль, значит, обсуждение откладывается до завтра. Ну, занимайтесь.

Мирк, всё такой же довольный, ушел, а магистр жестом пригласил Милаши за столик, на котором были разложены несколько деревянных кубиков и пара листов, исписанных и изрисованных.

– Итак, сегодня мы попробуем создать самый простой амулет. Четверть более сложных амулетов, даже среди самых невероятных, содержат плетения из амулета, который сейчас будем делать. Смотри на эту схему – видишь, нить делает семь витков, но не пересекается сама с собой. Витки должны отделить как будто часть пространства внутри.

Маг продолжил объяснять, одновременно создавая нужное плетение внутри кубика. И урок потёк привычным руслом. Милаши пробовала повторить сама и под водительством магистра, внимательно слушая о возможностях плетения, способах заставить высвободить его. К тому времени, как у Милаши получилось, за окном уже стемнело. День закончился.

Утро следующего дня началось с разговора с учителем и… похода к швеям.

***

Платье пажа, законченное швеями только вчера, сидело на девочке идеально, превращая её в мальчика. Учитель, заглянувший к Милаши незадолго до начала празднеств, поправил рубашку, улыбнулся.

– Просто стой в сторонке и наблюдай. На объявлении о совершеннолетии и последующем балу не должно случиться ничего выдающегося. Ты видела работу шута на малых встречах и достаточно много всего замечаешь. Сегодня увидишь на большом празднике. И получишь шанс побывать на взрослом балу. – Шут ещё раз оглядел девочку со всех сторон. – Ты справишься. А когда справишься, я начну брать тебя с собой чаще.

– Дядя Мирк, я постараюсь. – Милаши улыбнулась, убрала со стола свои заметки и вышла вместе с Мирком.

Учитель оставил девочку в паре коридоров от зала приёмов и ушел, чтобы присоединиться к свите Императора. А девочка поспешила занять своё место в пока ещё почти пустом зале. Она постаралась незаметно обойти зал, присматривая укрытие. Но расставленные рядом с колоннами вазы с букетами хоть и позволяли спрятаться в их тени, но неудачно подобранные цветы пахли головокружительно. А если встать рядом со шторами, то тронное возвышение будет не разглядеть из-за колонн. Так как часто на замок в это время спускается туман, окна закрыли, но дверь в сад осталась приоткрыта и из неё тянуло сквозняком.

А зал тем временем заполнялся людьми. Женщины в платьях с многослойными юбками, мужчины в длиннополых кафтанах, пажи и слуги в коротких жилетках и курточках… Гости негромко разговаривали, выстраиваясь согласно знатности. Сначала пришедшие первыми и уже обсудившие свои дела дворяне низких званий выстроились вблизи входа в зал и рядом со стенами, потом начали спешно подтягиваться более родовитые гости и занимать места ближе к тронному возвышению, пока не осталось незанятым всего несколько пятачков, на которые встанут члены свиты.

Вот, после звона седьмого колокола, в дверях появились помощники распорядителя приёма, а значит, Император уже скоро появится. Зал притих.

– Его Величество Император Ногард девяносто седьмой, Их Высочество наследный принц Хар, – громко и четко объявили младшие распорядители, стоящие возле дверей. – Приветствуйте Императора!

Свита во главе с невысоким, но значительным мужчиной в белом и высоким мальчиком, шедшим по его правую руку, неспешно прошла сквозь собравшуюся толпу, понемногу тая, пока император не сел на трон. Принц, слегка поклонившись придворным, занял место наследника справа за троном. Зазвучали приветственные речи, ответы на них, благосклонные кивки и реплики сидящего на ступеньках шута. Милаши посматривала то на учителя, то на гостей, отмечая, как собравшиеся на мгновение ухмыляются и вновь принимают серьёзный вид. Они продолжали улыбаться и во время оглашения указов.

Милаши и сама улыбнулась – она знала, что на этом приёме не будет никаких важных заявлений, все объявления будут лишь о мелочах. Главное, что сообщалось двору, было не в словах очередного указа, а в том, что теперь наследник присутствует не на детском балу, а стоит среди взрослых людей. Он – совершеннолетний, теперь наследный принц в своём праве и вот-вот в честь этого начнется бал.