Как выходить победителем из любой ситуации

На предприятии, где я работала изготавливали множество всяких штучек – чудликов, по-чешски. Это были выключатели, розетки. Меня поставили на предварительный участок сборки электрических реле, для открывания дверей в поездах. Вот уж, где я давала стране угля. Люди, которые работали там всю жизнь освоили максимум две – три операции. Я за полгода освоила, думаю, более тридцати.

Пайки, точечные сварки, фрезеровки на станках разного калибра, работа на разных прессах, от маленьких ручных до гигантских. Вот уж поистине, где реализовались страхи моих родителей, которые всегда говорили, учись хорошо, чтобы на заводе не работать. На заводе я вкалывала по 14—16 часов каждый день и выполняла за день недельную норму. По субботам тоже работала. Веса во мне тогда было 47 кг.

И мне это было нетрудно потому что внутри меня была очень сильная боль – мои дети, оставленные на Украине. Эта невыносимая боль вылазила особенно сильно по ночам, я часто плакала перед тем, как заснуть. Старалась представить, что сейчас делают мои дети дома, как прошел их день. Днём на работе я превращала свою боль в количество выполненной работы.

Паяла с невероятной скоростью, фрезеровала, сваривала, прессовала, а потом спала в раздевалке в туалете, чтобы как то провести время, потому что перевыполнение нормы на пятьсот процентов показывать было нельзя. Даже когда я показывала триста, это была фантастика, мне не хотели платить, за мной следили, думали, что кто то мне помогает выполнять работу.

Мне было очень трудно выносить расставание с детьми. Денег там платили немного, даже за выполнение трехкратной нормы работы. Это выходило где-то 300 евро, хотя, конечно, для Украины это были деньги, но это не стоило того, чтобы жить годами вдали от детей. В Чехии, в этом городе Опочно над Орлицкими горами было неплохо и очень уютно, гораздо лучше, чем на Украине и всё-таки была работа, в отличии от Славутича, в котором можно было работать только на атомной станции. И, если ты не там, не на станции, то ты вообще нигде. Время от времени я бывала на Украине, повидаться с детьми и отвести им денег.

Тогда не существовало банковских карт и приходилось вести с собой наличку. Каждый раз было довольно страшно ехать одной, потому что в ночных поездах было пустынно и все, кто угодно могли войти в маленькое купе и сделать со мной всё что угодно. Но всё как то обходилось. Только один раз я ехала вместе с нашими белорусами и украинцами. Как то расслабилась и подумала, что вот в первый раз дорога для меня будет приятной и я буду в безопасности.

Нас было человек шесть, мужчин и женщин и мы все были в одном купе. Ночью я сидела и спала в углу возле двери, держала сумку на коленях. В кошельке, по-чешски – пениженке у меня было где-то около 150 евро в чешских корунах, сумма сегодня не очень большая, но по тем временам значительная. Утром, ничего не подозревая, пошла в туалет.

На полке под зеркалом я увидела свой собственный кошелек, открытый, из него вывались все мои пластиковые карты и ещё какие то бумажки. Денег там больше не было. Меня охватило какое то жуткое, фантасмагорическое ощущение, какого то мерзкого страха и стыда, что со мной всё это произошло. Я вообще не могла понять, что случилось и как мой кошелёк оказался здесь, в туалете в таком виде.

В мою бытность в Чехии у меня была рабочая виза и я совершенно не представляла, как мне привести детей и жить с ними там, оплачивая жильё на те маленькие деньги, которые платили на предприятии. В конце концов, удалось привезти шестилетнего сына в домик, который я сняла за 100 евро в месяц.

Я стала понимать, что устроится для жизни в Чехии, у меня, по-видимому, не получится. Тут мой муж на Украине решил бросить свою работу на Атомной станции и приехать в Чехию со своим другом, что-нибудь поискать. Я устроила их в общежитие. Но после двух месяцев пьянства, когда у них закончились деньги, они оба уехали домой на Украину.

Дочку мне не удалось привести, потому что её застопорили на границе из-за того, что у неё не было разрешения от её отца на переезд, ей пришлось вернуться в Славутич из Ужгорода. Шестилетний сын сидел дома один, так как я была на работе от восхода до заката и всё это было ничем не лучше, чем ситуация, когда мы были в разлуке.

Так прошло полгода. Ситуация была невыносимая. Я очень уставала на работе. Сыну нужно было уже поступать учиться в школу. Мне пришлось осознать, что, конечном счёте, я потратила два года в Чехии, практически, не на что, и теперь надо возвращаться на Украину, потому что я не смогла добиться каких то мало мальских условий для жизни в Чехии. С тяжелым сердцем мы с сыном покинули Чехию и вернулись назад в Славутич

Глава 5.Падение в бездну

Казалось, что горю не будет конца. Все надежды на обретение лучшей жизни рухнули, все мои неимоверные усилия последних двух лет не дали никаких позитивных результатов, кроме травмирования моих детей, ухудшению моего психического состояния. Я была совершенно разбита и раздавлена. На Украине меня встретили всё те же проблемы, от которых я уезжала два года назад. Только теперь они стали более рельефными, более тяжёлыми.

Пришлось опять жить в крошечной квартире с мужем, на которого сильно и смотреть то не хотелось, мы уже давно были совершенно чужими людьми Он считал меня старой, посмеивался над всеми моими усилиями. Кроме того, работы у него больше не было, у меня тоже.

Ситуация была просто катастрофическая. Общий уровень заработков работников станции был выше среднего по Украине и в нашем городке цены на всё, в том числе и на еду были космическими. Сбережения из Чехии таяли довольно быстро. В доме часто было нечего есть. Были случаи, когда у нас на четверых членов семьи была всего одна банка кильки в томатном соусе и немного хлеба. Кроме того, у мужа начались дикие приступы своеобразного невроза.

Как только в его руках оказывалось хоть немного денег, он сразу же должен был их истратить на что попало, пусть даже на совершенно ненужные вещи. Становилось как то жутковато, деньги нельзя было оставлять в открытом доступе. Причём у него был на них какой то неимоверный нюх. Куда бы я их не спрятала, он всё равно находил и тут же бежал тратить. Однажды я их завернула и спрятала в сахар, но что бы вы думали, он очень быстро нашёл даже и там. Сам себя он называл – Проказник из психушки и начал творить поистине чудеса. Разговаривать с ним и убеждать в чём то было, практически, невозможно.

Меня начинало уже трясти, я совершенно не представляла, что делать. Самое страшное, что не было путней работы, а какие работы были, так на них совсем ничего не платили, так как брали людей с испытательным не оплачиваемым сроком. Пособие по безработице составляло двадцать гривен. То что сильно бросалось в глаза после двух лет проживания в Чехии, так это грязь, вонь, неустроенность, запустение, пьянство на Украине.

Славутич находится рядом с Черниговым и мы часто ездили туда на электричке, чтобы прогуляться и что-нибудь купить. Что бросилось в глаза, то, что электрички сильно деградировали. По пути в Чернигов подсаживались люди из села с грязными велосипедами, свиньями и гусями в мешках. Пьяные рыбаки, проведшие ночь у реки, неотрезвевшие от ночного бдения, разгуливали по вагону, держа рыбу за жабры, пытались заработать себе на новую выпивку.

Один раз, когда мы доехали до Чернигова и люди выходили из вагона, я решила не толкаться и выйти последней, но как только вагон немного опустел, новая дикая толпа ринулась занимать места, я в истерике смеялась, потому что не могла выйти и меня опять занесли в вагон. Нищета и убогость вылазили отовсюду.

Я потеряла сон, постоянная тревога и ужас поселились в душе. Вечерами муж и дети смотрели телевизор, а я тупо втыкала в стену, сидя на кухне, в голове крутился только один вопрос – что делать, чтобы не сдохнуть с голоду? Сейчас просто с содроганием и ужасом вспоминаю то время. Муж заходил на кухню и говорил – Ну чего ты плачешь, всё будет хорошо, деньги будут. Я как то не очень разделяла его оптимизм, потому что в чудеса особо не верила.

Надо было срочно что то предпринимать. Я лихорадочно изучала газеты, пытаясь понять, куда можно отправить мужа на заработки. Какая то фирма делала Шенген и отправляла в Португалию. Решили записаться туда.

Виза вроде была готова и можно было вскоре ехать, надо было только внести оплату, тут мне в голову пришло, что вот сейчас я отдам последние деньги, муж уедет, хрен его знает куда, и совсем не факт, что он будет присылать нам деньги.

Меня охватил ужас. Ведь тогда нам будет совсем нечего есть, потому что платной/ чтобы платили/ работы просто физически найти было невозможно. Я решила отменить его эту поездку. И взвалила опять всё на свои плечи, решила поискать и подумать сама, что можно сделать

В то время я уже поняла, что мне совершенно точно надо разводиться окончательно не только с мужем, но и с Украиной и подыскивать себе какую то новую страну в Европе, где мне будет хорошо. Посматривала на Англию, Испанию или Италию.

После того, как уже пожила какое то время время в Чехии, стало понятно, что жить на Украине или в России – это просто умереть заживо. Переносить и не чувствовать того, что происходит – нищета, плохое отношение к людям в обществе, отсутствие элементарного уважения, когда, работая, человек не имеет возможности даже нормально поесть.

С мужем решили окончательно развестись. Моё твёрдое решение уехать за границу являлось идеальным решением выхода из тупика отношений с мужем, решением квартирного вопроса. В принципе, я понимала, что за границей меня никто не ждёт и что будет трудно.

Жить в том, что было на тот момент я уже категорически не соглашалась. Надо было быстро двигаться только вперёд. Пусть даже, эта цель и была не слишком реальной, но мне надо было во что бы то ни стало её реализовать и прорваться в новую действительность.

Понятно, что это нелегко – поиск нового жилья, работы, новых отношений и своего статуса в обществе. В любом случае, всё это требует от человека определенных усилий. После развода человек уже никогда не будет тем, кем он был. Меняется спектакль, пора оставлять старую роль и становиться кем – то совсем другим, новым. И с этим я была совершенно согласна.