Меч Господень

Прошло уже немало времени, когда профессор перешел ко второй части своего доклада.

– Итак, – Жилин прокашлялся, и голос его вновь зазвучал звонко и чисто, – возникает закономерный вопрос: откуда основатели всех религиозно-оккультных систем, в том числе и трех мировых религий, черпали свои знания, что являлось исходным пунктом их вероучений? Что озарило Сиддхартхи Гаутаму, направляло проповедовать Христа и во время молитвенных бдений явилось Мохаммеду? Что двигало Моисеем, Заратуштрой, Махавирой, Лао-Цзы, Конфуцием и Патанджали? Неужели цельные учения возникли у них в сознании сами по себе, внезапно, из ничего?!

И тут профессор очень ловко повернул рассказ совсем в другую сторону. Он повел речь о бытующем испокон веков представлении о двух космических началах – абсолютном добре и абсолютном зле. Далее он принялся рассуждать о возможности реального существования во Вселенной иных форм разума. И после этого вкратце изложил суть своего видения мироустройства.

– Такова моя картина мироздания, – продолжал профессор. – Я не останавливаюсь здесь на извечном вопросе философии о том, что первично – материя или дух? Я просто хочу подчеркнуть, что Бог – это не какое-то Сообщество разумных сверхцивилизаций и даже не Сверхразум. Хотя нам, людям, ближе всего уму и сердцу именно такое понятие Бога, как некоего всекосмического Сверхразума, центра, которому подчиняются все миры и существа. Однако у этой проблемы имеется еще один важнейший аспект, я имею в виду наличие в мире гипотетического зла…

Зал затаил дыхание, и профессор продолжил свою речь. Он вспомнил о былых, некогда могущественных цивилизациях прошлого: Атлантида – в Атлантическом океане, Лемурия – в Индийском и Пацифида – в Тихом океане. Все они погибли. Что же явилось причиной катастроф, которые смели с лица земли прежнее человечество – задал вопрос Жилин и сам же на него ответил: мировые катаклизмы были вызваны демоном бездны, злым богом, дабы уничтожить непокорных людей.

Слушателей словно подменили: вместо благосклонных слегка сонных лиц – растерянные, искаженные изумлением и страхом гримасы. Но лектор упорно продолжал вбивать в их мозги слова, точно гвозди в дерево:

– В космогонических мифах народов мира говорится, что до возникновения суши все покрывал океан, в котором обитало некое первичное начало в образе Змея, олицетворявшего космический хаос – первоначальное состояние мира до возникновения жизни. Он же стал символом возвращения к этому первоначальному состоянию, символом уничтожения жизни, катастрофы и потопа. Этот Змей Бездны олицетворяет разрушительные силы тьмы, он стремится ввергнуть мир в состояние первичного хаоса. Он постоянно противостоит людям, как носителям разума-духа и Богу-Творцу, всем созидательным силам многообразной Вселенной. И я утверждаю, что именно он, как сила зла, царит здесь, на Земле, противоборствуя силам добра! И имя ему – дьявол! Сатана!!!

Последние слова профессор буквально прокричал, вызвав невероятный шум в зале, который сразу же стал похож на встревоженный улей. Жилин прошелся своим пронзительным взглядом по вскочившим было на ноги членам президиума, и представители «черной» академии Дивова немедленно опустились обратно в кресла, бледные и притихшие.

«Суггестия, – усмехнулся Быков, – причем очень сильное воздействие, сразу на целый десяток людей».

У профессора и его ассистента оставалось в запасе еще минут пятнадцать до того момента, когда следящие за ходом передачи цензоры спохватятся, и на телевидение поступит приказ прекратить трансляцию. Верные профессору сотрудники телецентра выведут из строя в нужный час всю телефонную и телетайпную связь, поэтому, пока до тех доберутся полицейские, Жилин должен успеть уложиться с концовкой своего доклада и скрыться из здания Академии. Вдвоем они загодя разработали подробный план, в котором, казалось, все было учтено и просчитано до минуты. Но кто может заглянуть в будущее?..

Уже заранее покинувший президиум Быков, никем не замеченный, выбрался из душной атмосферы помещения и неслышно двинулся полутемным коридором, где прохлада приятно освежила его лицо. Он помнил о нескольких полицейских в здании, у одного из которых имелась рация. Эти охранники могли помешать им, не дожидаясь подкрепления, чего как раз нельзя было допустить.

Быков осторожно прокрался к караульному помещению. Дверь была приоткрыта, и оттуда доносились звуки. Прислушавшись, он понял по обрывкам фраз, что дежурный уже обо всем знает, и получил соответствующий приказ. Он подождал, пока тот завершит передачу по рации, затем скользнул в комнату. Увидев стоящего к нему спиной агента полиции, в прыжке обрушился на него со всей своей силой и стремительностью, выработанными за долгие годы занятий восточными единоборствами. Противник замертво рухнул на пол.

Руслан прикоснулся к сонной артерии, пульс не прощупывался. Осознав, что только что убил человека, он похолодел, но отступать было поздно. И все же Быкову было не по себе. Не так-то просто лишить жизни человека, даже если это твой враг.

Быков разбил о стену рацию и огляделся по сторонам, приметив торчащую в замочной скважине изнутри связку ключей. Запер за собой дверь и тем же путем вернулся обратно в переполненный зал. Между тем Богдан Жилин продолжал.

– Апокалипсические настроения за последнее время заметно усилились. Мы до предела загрязнили Землю – живую сущность, где совместно с нами сосуществуют иные разумные и неразумные существа, здесь или в параллельных нашему мирах. И загрязнили не только физически, но и духовно, что представляет для Космоса более серьезную угрозу. И чтобы ликвидировать опасность, нас, людей, уничтожат как вредных микробов. Когда вырезают злокачественную опухоль, жертвуют определенным участком живой ткани, дабы болезнь не распространилась на весь организм. Но если бы дело было только в нас самих!

Уфологи утверждают, что помимо Сообщества «светлых» цивилизаций, существует также клан цивилизаций «злого» разума. Их центральный Сверхразум – это и есть Сатана. Но инферномиры не ограничиваются только инопланетянами. Существуют более высокие силы и сущности, нежели разумные гуманоиды. И населяет эти сверхсущности второй, тонкий духовный мир, который оказывает непосредственное влияние на наш мир. Вероятно, темные силы Космоса блокируются сущностями Добра и Света, но не полностью, ибо утечка отрицательного потока энергии и информации существует и особенно сильна здесь, на Земле. Злому разуму мы нужны мы для пополнения своих рядов и дальнейшей экспансии космоса. Инферносуществам необходима тонкая материя, новые индивидуумы, обладающие бессмертной душой. Для этого-то и стараются «завербовать» людей на свою сторону, склонить их на свой путь силы Тьмы.

Добро всегда вело борьбу за наши души против Зла, наставляя и поучая людей вместе с моралью духовных учений. Но и Зло не дремлет! Христос учил, что дьявол правит в этом мире. И, в конце концов, поняв, что ему не по силам овладеть человеческими душами и сердцами, инферноклан пойдет в свое последнее, страшное наступление здесь, на Земле. И начнется это через деятельность его резидента – Антихриста, Зверя, сына дьявола, черного мессию – называйте, как хотите. Я твердо убежден, что сын дьявола благополучно появился на свет, вырос, ловкостью, ложью и преступлениями достиг власти и уже начал действовать. Анализ событий, произошедших в нашей стране, позволяет сделать вывод, что она является оплотом и резиденцией сына зла, сосредоточившего в своих руках огромную единоличную власть диктатора. А зовут его —…Дивов!

Профессор вскинул яростный взгляд потемневших глаз и почти прокричал последние слова:

– Я призываю все силы мира, всех повстанцев в нашей стране – объединиться и пока не поздно покончить со злом!..

Он умолк и окинул зал усталым взором. Какое-то время в помещении по-прежнему царила глубокая тишина. И вдруг зал взорвался словно вулкан, извергающий потоки лавы и пепла. Что-то доказывая и стараясь перекричать друг друга, горячо споря и размахивая руками, вся многочисленная аудитория производила такой шум, что Быкову невольно вспомнилась притча о вавилонском столпотворении.

На стоящем возле них телемониторе изображение трибуны президиума сменилось цветной заставкой. Это означало, что «черным», наконец, удалось связаться с видеоинженерами на студии. Пятнадцать минут истекли. Быков уже начал пробираться сквозь осаждавшую президиум толпу к Богдану, как вдруг все двери разом распахнулись, и в зал ворвались вооруженные агенты полиции. Растолкав толпу, беспощадно сбивая с ног ударами дубинок и прикладов стоящих на пути, они моментально окружили трибуну, где все еще находился профессор. По спине у Быкова пробежал холодок. Это провал!

Минутное замешательство перепуганной публики позволило молодому человеку почти вплотную приблизиться к арестованному. Какой-то миг, и их глаза встретились. Может быть, это и есть телепатия, но в сознании Быкова всплыла четкая формула: «Дубль-вариант». Он все понял. На всякий непредвиденный случай они с Богданом, к счастью, продумали запасной вариант. В случае если бы профессора схватили (в чем они глубоко сомневались), Руслан должен был любой ценой остаться на свободе и действовать согласно выработанному совместно плану.

За сценой президиума находилась неприметная дверь в комнату монтера. Оттуда наружу вел запасной выход. Заговорщики надеялись, что полиции этот путь неизвестен. Профессор и его ассистент должны были выбраться из здания через этот выход, добраться по закоулкам до жилища Быкова, а затем попытаться засветло незаметно покинуть город. Теперь все это предстояло проделать одному Быкову.

Воспользовавшись суматохой, он благополучно выбрался из зала и проскользнул сквозь черный ход на противоположную сторону здания. Быстро огляделся и понял, что очутился в глухом переулке, как и было задумано. Снаружи не было видно ни единой души. Друзья заранее наметили маршрут продвижения от здания Академии к дому, где проживал Быков. Тем более что тот знал город, как свои пять пальцев. Быстрым шагом, а кое-где и перебежками, молодой человек направился по освещенным заходящими лучами солнца закоулкам.

6

Это были настоящие трущобы, большинство жителей которых составляла опустившаяся беднота и разный преступный сброд, загнанный Дивовым в глухие углы. Помня об этом, Быков держался все время начеку. Он уже миновал половину отделяющего его от дома пути, как вдруг чей-то отчаянный, зовущий на помощь крик заставил его остановиться и затаиться в тени. Вопли повторились – несомненно, кричала женщина. Откуда-то из-за полуразрушенной каменной ограды справа. Так и есть, прильнув к пролому, Быков сумел разглядеть нескольких бродяг, окруживших свою жертву.

Руслан заколебался. Главное дело – борьба с диктатором, звало, не раздумывая ни минуты, выполнить задачу, которая теперь, после ареста Богдана, возлагалась на него. Но, с другой стороны, каким бы он был тогда человеком и мужиком, брось несчастную девицу на произвол судьбы…

В это время подонки принялись срывать одежду с обессилевшей девушки. Это решило, наконец, все сомнения Быкова, и, одним прыжком преодолев ограду, он двинулся прямо на них.

Быков не понимал и не принимал Христов принцип непротивления злу насилием: «Кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую». Как же можно стоять рядом и спокойно наблюдать бесчинства, когда на твоих глазах насилуют, убивают, причиняют боль и страдания?!

Незаметным движением он выхватил из-за пазухи припрятанный армейский кинжал. Заметив незнакомца, направляющегося к ним явно не с дружественными намерениями, трое уродов оставили свою жертву и двинулись на него. В руках у них наблюдалось лишь холодное оружие. У двоих обрезок трубы, велосипедная цепь и кастет. У одного тускло отсвечивал в руке нож – обычная финка. Вот он-то и был самым опасным противником.

Быков привычно сканировал обстановку оценивающим взглядом. Сто пудов – эти кретины успели обдолбаться. Подбадривая себя матюками, они попытались окружить противника, но тот сам начал атаку. В Быкова точно бес вселился, его удары несли смерть. Вскоре все было кончено. На заросшем густой растительностью пустыре остались лежать три бездыханных тела. Девица в истерике голосила, пришлось Быкову подойти, отвесить добрую оплеуху, а потом прикрикнуть, чтобы уматывала отсюда. Что она и поспешила сделать.

Быков, все еще на взводе, преодолевая отвращение, обыскал мертвые тела, но ничего путного для себя не нашел. Ему бы сейчас что-нибудь огнестрельное… Он поспешил поскорее убраться с этого места. Необходимо было успеть к себе до того, как туда нагрянет полиция. Он свернул в соседний переулок… и резко затормозил. Прямо на него глядело дуло лучемета.

Только этого еще не хватало! И откуда он только взялся тут, этот чертов легавый?! Он приказал Быкову заложить руки за голову. И тут ярость вспыхнула в голове бывшего научного сотрудника. Ослепленный ею, в лютой ненависти к дивовским слугам, еще более опасным и жестоким, чем уголовное отребье, он обрушился на «черного» охранника.

Легавый не успел среагировать, как Быков нырнул вниз, одновременно выбивая у него из рук оружие. Выстрел все же прозвучал: смертоносный импульс поджег дерево позади Руслана. В следующее мгновение лучемет отлетел в одну сторону, а противник в другую. Тот успел вскочить, но Быков уже был рядом. Нанеся серию сокрушительных ударов, он прикончил копа, воспользовавшись кинжалом. Подобрав универсальное оружие, о котором они с Жилиным и не мечтали, Руслан кинулся прочь, даже не заметив, что куртка его забрызгана кровью. Впервые за свою бытность он отнял жизнь, причем сразу у пятерых. Но переживать по этому поводу было некогда.

Пулей влетев к себе, в квартиру, он мигом переоделся, а затем принялся складывать все самые необходимые, заранее приготовленные вещи и документы в дорожную сумку. Все остальные бумаги, документы и фотографии Жилина и Быкова были уничтожены накануне, чтобы не попасть в руки полиции. Свой мобильник, по которому его могли вычислить, он бросил еще на пустыре, предварительно раскурочив его о камень.

Вооружившись помимо трофейного лучемета, припрятанным им заранее девятнадцатизарядным пистолетом «ПЯМ» – усовершенствованной версией бывшего армейского «Грача», и умело замаскировав оружие под одеждой, Быков покинул квартиру. В голову ему неожиданно пришла мысль о том, что, вероятно, в эту самую минуту «черные» уже обыскивают жилище профессора.

Пока все шло в соответствии с запасным вариантом, если не считать недавнего инцидента с бандитами и полицейским. По плану Жилина необходимо было до наступления сумерек покинуть столицу. За пределами города, в установленном месте, их должен встретить человек, лично знающий профессора и связанный с людьми из Сопротивления. К сожалению, Богдан не посвятил его в эту часть своего плана, и теперь Быков мог лишь гадать о месте встречи с незнакомым ему связным.

Ночью город усиленно охраняется и патрулируется полицейскими, поэтому шансы попасться в это время возрастают. Днем же можно раствориться в людской толчее и свободно ускользнуть из столицы, нашпигованной легавыми. Теперь нужно было где-то переждать ночь. У Быкова никого не осталось в этом городе, кто мог бы помочь ему сейчас с ночлегом. Никого, кроме… Ларисы.

Когда Быков повстречал ее, студентку профессора Жилина, на своем жизненном пути, то влюбился по уши. Он жаждал получить взаимность, но поначалу Лариса была весьма сдержанна в своих чувствах. Все же они начали встречаться и вскоре стали близки. Но близость эта ничего кардинально не изменила в их отношениях. Лариса по-прежнему не разделяла его глубоких чувств и не менее серьезных намерений. Тем не менее, Быкову было ясно, что он нравится ей. И он надеялся на большее…

Он помнил, что родители Ларисы обосновались где-то в соседнем округе, и девушка жила одна. Перебрав в уме множество вариантов, он убедился, что иного выхода нет, кроме как переждать эту ночь у своей подруги. Он не думал о том, понравится ей это или нет. Издерганный треволнениями прошедшего дня, он стремился только к одному: никем не замеченным беспрепятственно добраться до безопасного места, где сможет передохнуть и собраться с мыслями. Только бы она была дома!

Назад дороги не было: Быков встал на нелегкий и опасный путь борьбы с правящим режимом. В тот час в нем говорил лишь могучий инстинкт самосохранения, заглушавший на время все остальные чувства.

7

Добраться до нужной улицы оказалось не так-то просто. Почти два часа потратил Быков на дорогу, старательно избегая полицейских патрулей. Но вот, наконец, и нужный дом – облицованная снизу мраморными плитами двенадцатиэтажка.

Он внимательно осмотрелся по сторонам: убедился, что вокруг не наблюдается ничего подозрительного. Под курткой приятно холодила сталь лучемета. Руслан не спеша двинулся к подъезду, стараясь держаться темной стороны двора. Внезапно за его спиной послышались торопливые шаги. Он резко обернулся и краем глаза успел заметить метнувшуюся в подворотню тень. Быков рванулся вперед и очутился в пустынном переулке. Вокруг не было видно ни единой живой души. «Неужели померещилось?» – растерянно подумал он. Возможно, то был один из соглядатаев, которыми нашпигована столица и которые постоянно шныряют по всему городу, что-то вынюхивая и кого-то выслеживая. В любом случае, деваться ему все равно некуда. И он вернулся назад.

В подъезде стояла гробовая тишина. Время было позднее, и шаги осторожно ступавшего Быкова гулко отдавались на этажах. Лифт, как всегда, не работал, не освещались и лестничные площадки – все лампочки были давно вывернуты. Молодой человек поднялся на верхний этаж, выждал некоторое время, чтобы отдышаться, и затем негромко, но требовательно постучал в дверь. У него отлегло от сердца, когда послышался голос Ларисы, а вслед за ним звук отворяемых замков.

– Какими судьбами? – на ее лице отразилось искреннее удивление.

– Извини, что так поздно и без предупреждения, – хрипло произнес нежданный визитер, подыскивая нужные слова, – но мне просто некуда было деваться.

Пропустив его в квартиру, Лариса вопросительно уставилась на взволнованного гостя, во взгляде которого горел лихорадочный блеск. Он попытался изобразить некое подобие улыбки, но, вероятно, у него это плохо получилось – в широко раскрытых глазах хозяйки он заметил нарастающую тревогу. Пришлось вкратце рассказать о последних событиях.

– Ужасно! – воскликнула она. – Я, конечно, видела доклад Жилина по ящику, но даже и представить себе не могла, что произошло потом!

Молодой человек тяжело вздохнул и, глядя ей прямо в глаза, умоляюще промолвил:

– Ты должна помочь мне. Я прошу тебя, позволь мне переночевать у тебя. Сама понимаешь: шататься по улицам ночью, под носом у «черных»…

– Ну, конечно, Руслан, – она укоризненно взглянула на него, – ты еще спрашиваешь?! Хочешь обидеть меня?..

– Спасибо, – на душе у Руслана потеплело, и он улыбнулся, впервые за те несколько часов, что показались ему стремительным мгновением, – я не стесню тебя, можешь поместить меня куда угодно. Рано утром меня тут не будет.

Лариса вскинула на него свои ясные, полные упрека глаза:

– По-моему, у тебя от страха не все дома! Да живи ты у меня сколько хочешь и перестань нести всякую чушь! Ты, наверное, проголодался, пойдем, я тебя накормлю.

В смущении потирая подбородок, Быков направился вслед за ней. Только сейчас он почувствовал, что и впрямь голоден. Покончив вскоре с едой и похвалив хозяйку за вкусный ужин, Быков подробно рассказал ей о том, что произошло в зале заседаний, а также о событиях, предшествовавших этому. Она с интересом слушала его рассказ и заметно переживала. Время было уже далеко за полночь, а они все не ложились спать, увлеченные беседой.

Невозможно передать, что творилось в тот вечер в душе Быкова. Рядом с ним находилась девушка, которую он безумно любил, которая была ему несравненно дорога, и он понимал, что, возможно, видит ее в последний раз, но ничего не мог изменить. Он взял ее за руку и притянул к себе. Она не сопротивлялась. На этот раз он был сама нежность, шепчущие губы сами находили нужные слова. В ее глазах он заметил отблеск возбуждения… и ночь укрыла их своим мягким покрывалом.

Когда прошли первые часы наполненной страстью близости, Быков поднялся, прошел в ванную комнату. Принял душ и вернулся в спальню. Но перед тем как улечься, он осмотрел всю видимую часть улицы, осторожно выглянув из-за штор. Впрочем, так и не обнаружил ничего подозрительного. Лишь один раз по тротуару прошествовал ночной патруль «черных». Руслан прилег рядом с мирно посапывающей подругой. Положил рядом с собой оружие и, уже засыпая, подумал о том, какой трудный день ожидает его. И этот день уже наступил.

Солнце стояло уже довольно высоко, когда, пробудившись, он понял, что все-таки проспал.

– Лариса, – позвал он, потянувшись всем телом.

Никто не откликался. Быков позвал еще раз, и вновь в ответ лишь тишина. Разом вскочив на ноги, с оружием наготове он двинулся в обход квартиры. На кухонном столе белела записка: «Русланчик, не волнуйся, я ушла в универ. Извини, что не предупредила, мне не хотелось будить тебя. Завтрак на столе. Я вернусь ближе к полудню. Обязательно дождись меня, сегодня не уходи. Мне кажется, нам необходимо кое о чем поговорить».

Сердце Быкова учащенно забилось. «Нам необходимо кое о чем поговорить». Эти слова вызвали в нем приятное волнение. Со стороны это выглядело полнейшим абсурдом, кругом подстерегала опасность, а он предавался блаженству мечтаний. Вскоре, однако, выработанное в нем за годы тренировок чувство самоконтроля заставило очнуться. Он принялся за трапезу, одновременно размышляя о планах на будущее.

Итак, первое – это незаметно ускользнуть из столицы. Силы Сопротивления находились где-то на Урале. Это довольно далеко, если учесть, что путешествовать придется в основном пешком, так как пользоваться транспортом для него было опасно. Быков надеялся установить контакт с повстанцами, и если это удастся сделать, то можно считать, что наполовину свою задачу он выполнил. С ним находились все необходимые документы, которые они с Жилиным заранее подготовили, разоблачающие преступные замыслы диктатора, ставленника инферномира. Эти материалы, предназначенные для руководства сил Сопротивления, должны были убедить их в том, что Дивов – не просто авантюрист, а резидент мирового зла, призванный уничтожить население страны, а затем и всю человеческую цивилизацию.

Быкову, со слов его учителя и судя по передачам подпольной радиостанции, было известно, что руководители повстанцев – знающие свое дело, толковые люди. Полицейской охранке пока не удалось запеленговать и определить местонахождение этой станции, так как время выхода подпольщиков в эфир постоянно менялось и было непродолжительным.

Таким образом, задача, которую поставили перед собой заговорщики, и которая после ареста профессора теперь целиком легла на плечи Быкова, была ясна, как божий день. И, тем не менее, она была трудна, сложна и опасна. Ибо предопределить свою судьбу Руслан был не в состоянии, и предугадать, что его ожидает впереди, он тоже не мог. Он мог лишь просчитать наиболее вероятные варианты и препятствия, которые могут встретиться на пути.

Что ж, он был вооружен и полон решимости, а это главное. Тем более, зная, на что идешь. Покончив с завтраком, Быков осторожно выглянул из-за шторы в окно… и обомлел. Дом был окружен «черными» полицейскими, вся улица оцеплена, а к подъезду перебежками приближалась группа захвата в бронежилетах с лучеметами наперевес. У Быкова ни на секунду не возникло сомнений, по чью душу они прибыли.

Зло скрипнув зубами, молодой человек кинулся к выходу и осторожно выглянул на лестничную клетку. Снизу доносился топот сапог поднимающихся полицейских. Шум слышался и над головой. Это означало, что чердак тоже блокирован и путей к отступлению не осталось. Быков вернулся назад в квартиру. Было до боли обидно, что он попался, так и не успев ничего толком предпринять, лишь ухлопав пятерых негодяев.

– Ну, уроды, – снимая оружие с предохранителя, прошипел он, – живым я вам не дамся! Вместе со мной поляжете!

Сердце гулко стучало в груди, а мозг лихорадочно работал, просчитывая возможные варианты спасения. Быков не хотел умирать и поэтому принял единственно правильное в данной ситуации решение.

Выскочив из квартиры, он осторожно прикрыл за собой дверь. Шаги снизу приближались, но теперь уже осторожнее. Быков молниеносно взбежал наверх, спрятавшись за выступом стены. Ведущий на чердак люк скрипнул и откинулся. Из образовавшегося отверстия по лесенке начал спускаться одетый в черную униформу агент полиции. Броника на нем не наблюдалось. Быков почувствовал, что тот не один и наверху остался кто-то еще, но теперь это было уже не столь важным. Как говорится: или пан, или пропал.

«Легавый» спустился с чердачной лестницы и стал осторожно продвигаться вниз, стараясь ступать бесшумно. Когда он поравнялся с затаившимся Быковым, тот прыгнул вперед и, что есть силы, ударил его в спину ножом. Остро отточенный кинжал вошел словно нож в масло меж лопаток охранника. Прохрипев, тот задергался в крепких объятиях Быкова и обмяк. Со всеми предосторожностями, стараясь не шуметь, он прислонил тело к стене и, крадучись, подобрался к люку.