Чистилище

«Я не изменился, нет-нет…»

Я не изменился, нет-нет,Я такой же, как был и прежде.Я всё так же готовлю обед,И хожу всё в той же одежде.Я такой же веселый болван,И смотрю всё на всех саркастично,Только знаешь, сегодня я пьянТвоим шармом, моя истеричка.Нет сомнений, ты ведьма, всерьёзНоровишь отобрать мою душу.Ворвалась ты в мир моих грёзИ сказала, что я тебе нужен.Я смотрел и не верил, что ты —Та, которая снова заставитВспомнить тайные сердца мечты,Находящиеся на грани.Ты не сделала ничегоНа поверхности гладкой и ровной,Но взорвала там, где давно,Всё работало лишь условно.Точным выстрелом внутрь меня,Снайпер-мастер, без всякой пощады.Появляется день ото дня,И дает чувства, словно награду.Ну а я, мнимой жертвой, насквозь,Обезумев, тобою пропитан.Мозг эмоциям всё-таки врозь,Когда сердце толкается битом.Мне тепло с тобой, помни, я рад!Этой ночью, клянусь тебе, точноЯ в любой самый мрачный адЛишь с тобою пойду бессрочно.И плевать, что нам завтра воздаст,По заслугам за бабочек стаю.Есть сегодня, есть свет моих глаз,И неловкое слово «скучаю».

«А я влюбился в свою боль…»

А я влюбился в свою боль,Изо дня в день живу лишь ею.Она мою гоняет кровь,Вслепую делая сильнее.Она во мне, закрыв глаза,Запрятала слова поглубже.Когда не веришь в чудеса,Хочется быть кому-то нужным.Я полюбил её февраль,Холодным душем зверя в клетке,И буду, пусть через вуаль,В её цепях марионеткой.Она не скажет мне «прощай»В минуты грусти дней весенних.Огромна, словно неба край,Одна для всей моей Вселенной.Она со мной, в любой моментПлечо подставит для упора.Моя судьба, мой новый бред,Всё очищает мою флору.В неё влюблён, забыв про стыд,В её ногах лежу покорно.Пускай сей путь опять разбит,Он слышит этот смех задорный.

«Не спеши хоронить осень…»

Не спеши хоронить осень,Когда утром в окне белым меломС неба ясного снега подбросят,Расстилая рукою умелой.Когда столбик термометра вязкоВдруг решает к нулю опуститься,Ты не думай, что с желтой сказкойНам, наверно, пора бы проститься.Посмотри на деревья: в их кудряхЕщё много листвы неопавшей.Пусть сегодня зима нос припудрит,Ну а завтра вновь осень помашет.По асфальту, как блестками, каплиПобегут песней мысли сердечной.Она губит? Не слушай, навряд ли,Осень шанс нам даёт на беспечность.Она с нами за чашечкой кофеРассуждает о жизни причинах.И, глядя в человеческий профиль,Нас спасает от будней рутины.С лиц смывая все минусы лета,Плачет серым дождём, в днях теряясь.Я не знаю, с чем ждёшь ты рассвета,Мне же каждая осень – святая.Я твой узник, владычица ветра,Покоряюсь манящему шарму.Мне бы поле на сто километровИ в тебе растворить свою карму.Я прошу тебя снова и снова:Не отдай меня в холод безликий.Лучше быть без последнего слова,Чем топтать вновь душевные крики.Я люблю тебя, слышишь, останься,Не бросай меня в день непогожий.Пусть листва золотистым бьёт танцем,Под аккордами ветра до дрожи.Знай, что я, засыпая, мечтаюПосмотреть утром, в семь или в восемь,За окно, и тобой восхищаясь,Прокричать: «Утро доброе, осень!»

«Грусть ударила одинокого волка…»

Грусть ударила одинокого волка,Разорвав на фрагменты стремленья.И всё то, что насыщено толком,Стало вдруг в власти вероученья.Край мятежный родной стал лачугой,На пульсацию вен бросил вето.Когда в мире твоём царит вьюга,Сам себе создаёшь своё гетто.Чем дышать там, где прыскают ядом,Как убить чувств любых начинанья.Дверь любую равнять вратам ада —Вот цена твоего покаянья.И сейчас, с чашкой крепкого кофе,Навсегда в пустоте растворившись,Понимаю, что мои дороги,Не пройти, перед тем не склонившись.А когда ночь разбавится светом,Озаряя пропавшие души,Я уйду, и простите за это,Слишком серый, а значит – не нужен.Одинокая память некстатиБьёт по самым больным разветвленьям.Я себя перестал уже тратить,И себя не молю о прощеньи.

«Я сплю, и мне снится ветер…»

Я сплю, и мне снится ветер.Проснулся – поглубже в плед.Я снова тебя не встретил,Чтоб робко сказать привет.И этот день был зачёркнут,И ночь окутало тьмой.Я так хотел слать всё к чёртуИ быть только рядом с тобой.Смотрю одиноко в космос,Молю, дайте шанс, небеса,Очнуться: прохладная простынь,Напротив – твои глаза.Но только стартующим утромПить кофе опять одному.И было б, наверное, мудроЗакончить эту войну.Да нет, надеваю маску,В прохожих ищу твой след.Я верю, мол, не напрасно,Ищу в сим тоннеле свет.В какой стране, в чьём ты мире?Быть может, и нет совсемТебя, или все забыли,Создать с тобой общий Эдем?Я жду тебя вечной мыслью,Я мчусь, чтоб тебя обнять.Хоть эго не видит смысла,Зачем мне тебя возвращать.Я ж верю, с тобой теплееИ ярче средь этих стен.Я верю, ты слышишь, верюВ твой милый, родной плен.Мой друг, приходи поскорее,Внутри будоражит кровь.И ты, потакая вере,Верни в моё сердце любовь.

«Ты позови меня по имени…»

Ты позови меня по имени,Когда кажется, что мир – пустыня.Я скажу: «Смотри! Небо красивое,И его ничто не отнимет».Когда слезы бегут в бессилии,Так, что выть в коридорах хочется,Позови, пусть не дам в изобилииСчастья нежного, милого, прочего.Я прошу, позвони, и я ринусь вниз,За тобой, дорогим мне созданием.Для меня самый важный духовный приз —Пять минут твоего внимания.Покричи в трубку, как же непросто жить,Разрыдайся немой усталостью.Я хочу просто рядом с тобою бытьИ утешить хоть самою малостью.Я отдам себя так, чтоб завтра вновь,Ты улыбкой развеяла тьму вокруг,В моих жилах найдутся силы и кровь.Позови меня в мир одиноких вьюг.Верным псом у твоих я улягусь ног,Охраняя твой сон безмятежностью,И никто не посмеет войти в чертог,Обрамленный симфонией нежности.Мне не жаль расставаться с своею игрой,Перечеркивать мнимые линии.Умоляю, возьми же меня с собой,Позови меня тихо по имени.

«Помоги мне подняться с колен…»

Помоги мне подняться с колен,Протяни свои теплые руки,Я прошу. В этот сумрачный плен,Захватила меня разлука.Понимаю, как больно тебе,В сотый раз я предал твою душу.Знаю, сам не пришел в мольбе,Когда больше всего был нужен.Ты учила меня любить,Строить мир четырьмя руками.Как теперь еще день прожить,Если он случился не с нами?Моя слабость в твоих глазахПревращалась в пустое место,Я с тобою не ведал страх,А сейчас в большом мире тесно.Я боюсь. Одна мысль в голове,Что на жизни дороге длиннойИ при свете, и в тусклой мглеОкажусь не твоим мужчиной.Мое сердце – твое навсегда,Я без страха, ведь этот мир наш.Оно помнит, что ты никогдаНе сломаешь и не предашь.Чтобы снова тебя обнимать,Хватит сил у меня и терпения.Даже вечность умеет ждать,Пока смерть превратится в рождение.Я в нас верю – всю жизнь на кон! —Что в весеннее утро, однажды,Жизнь вокруг будет знать об одном:Ты пришла утолить мою жажду.

«Мабыць нехта вырашыў, што так і будзе…»

Мабыць нехта вырашыў, што так і будзе,Менавіта сёння сэрца ўскалыхнецца.І па гораду снуючы, там, дзе людзі,Яно твар твой выявіць імкнецца.Не, я не шукаю спачування,Не хачу паплакацца ў кашулю.Проста кожны дзень ад спазарання,Смутак па-братэрскі дух віншуе.Мне бы ў вену спакою дозу,Абыякавасці к пачуццям.Ды эмоцый не ў рыфму, а ў прозу,Каб сьвядомасьць не баламуціць.Крыху талента ўзводзіць сцены,Ад сваіх патаемных думак,І надзею на перамены,Скасаваць каранацыю суму.Не тануць у каханні спазнелым,Ды людзей турбаваць адразу.Не, не варта даваць няўмела,Калі позна ўжо адказы.Хутка ноч, калі цёмна – не страшна,Адчуваць унутры вадаспады.Сэрца скокне ў нябыт адважнаЎ пачатковы акорд лістападу.

«Сколько стоит наша жизнь?..»

Сколько стоит наша жизнь?Она бесценна или с цифрой в нолик?И есть ли в ней тот пресловутый смысл,И в каждой – счастье вперемешку с пудом соли?Родился, первый шаг – и сразу в бег,Тропинкой, вроде бы ведущей хоть куда-то.Как много суеты в короткий век,И каждое движенье за оплату.Вся наша жизнь – от старта до конца:Детсад, работа, пенсия и кома,Не замечая бледного лицаИз зеркала душой неокрыленной.И вроде думаем, всё было неспроста,И даже цели выбираем благородно.И в понедельник с чистого листаПроснуться утром стало очень модно.Лишь только в миг, когда пора в полёт,Осознаем утраченные звуки,Когда сердце по-детскому поёт,Избавившись от тягостной разлуки.Мы догораем, не успев разжечьСвечу, несущую в себе наш мир духовный.Как много дел, как мало ярких встреч,И всюду маски нравов и законов.Я с трепетом держусь за эту ночь,И нету ничего во мне дороже,Ничто не сможет так же мне помочь,Как помогла она беспечной дрожью.И всех эмоций не пересчитать,И не узнать, как часто сердце билось.Смеяться, плакать, думать и мечтать,Желая, чтоб моменты повторились.Проснусь, а пред глазами лишь весы,И смотришь в стороне самозабвенно,Как жизнь по массе, глядя на часы,Проигрывает ночи стуком в венах.Там – годы, здесь – миг, несколько часов.Материальный мир! Всего лишь числа!А то, что избавляет от оков,Не требует ни времени, ни смысла.Теперь, поддавшись слабости в ногах,Физически немного обессилив,Я чувствую: душа, не зная страх,Сегодня просыпается счастливой.

«В автобусе было слишком душно…»

В автобусе было слишком душно.То ли водитель был добр, то ли людей много…Восьмое января. Замученные, скучные,Объединенный лица одной дорогой.Неумолимо быстро летят даты,И уже пришло обычное время,Когда оцениваешь, вырос ли сегодня, ребята?Мне кажется, нет еще, хоть в обратное верю.Ах, как я просыпался в этот год бесснежный…Никак – как всегда, привираю.Новые цели, надежды,Разбросаны по душе краю.Я еще слишком мал, чтобы смотреть в небо,Хоть летал сотни раз, но не отразилосьНа полученном опыте, поэтому мне быПостараться, чтоб было, что брать в могилу.Кому-то вскрывать свои вены подсознания.Да, не все пропали – ты ведь читаешь это,А значит, с тобой я делюсь отчаяньемИ желанием тянутся за сигаретой.Я не мечтаю о прошлом, мне завтра не надо,Сегодня, вроде как, тоже неплохо кормили.Внутри – ни тепла, ни прохлады,Ни мыслей, ни уникального стиля.А нет, знаешь, я все-таки скучаюПо времени, когда выливалось проще.Когда кричал: вы толпа, серая стая!А я – волк-одиночка.Как весело было писать,Не суетясь, не лепя пирамиды,Кричать, думать, мечтать, сгорать,Под задумчивым юным видом.«Одиночество взяло верх,Пробежалось по тонким струнам,Я забыл, это мнимый успех.Я забыл бросить память в урну».Здорово, правда, столько красивых слов,И рифма, привет музе, ложилась так ровно.Больше трехсот стихов, больше трехсот оковВ моментах моих переломных.Я стабилен, нормирован более чем,Жизнь по времени, мачты все в кризисе,И, по-моему, нравится этот пленС независимостью в близости.Конституция тела улучшена,Улыбаюсь: «6.0» исполнение,Только чуточку самую скучно мнеСо стабильным моим настроением.Мне не хочется верить, что это всё.Ни любви, ни тоски, ни жалости.Завтра старый, некачественный поворотПринесет тот же ком усталости.Никакого протеста, тем болееНет попытки посетовать с горечью.Видно, сам своей личною волеюРасставался с нежностью полночи.Я проеду, ты знаешь меня, мой друг,Проберусь, подчиняясь активности.Лишь убрать бы внутри молоточка стук,Что твердит: «Нету необходимости».Скоро путь завершится, пора домой.Незнакомые образы пропадут,Я останусь, для вас – свой, себе – чужой.Непонятный душевный маршрут.

«Сколько раз я уже писал об этом…»

Сколько раз я уже писал об этом,Сколько раз говорил: «Может, хватит?», —И накладывал на общение вето,Вырывал листы из тетради.Сколько пальцем грозил, и грустил, и смеялся,Где-то хлопал в ладоши и прыгал в безумстве,Видно, мир на сегодня таким нам достался:Все считают себя принадлежным к искусству.Наша жизнь – лишь театр, и у всех свои роли,Каждый в пестром костюме с переливами красок.И все бьют себя в грудь: вот мы, здесь же, в неволе!Ну а в обществе, да, – в компании масок.Нацепили, забыли и снова надели,Не умылись, не вспомнили, новую взяли,Растворились и даже ночами в постелиНа себе с удовольствием их оставляли.Нет, конечно, вы лучше, умнее, добрееГде-то там, в недрах душ, под запретом для взгляда.Пусть все думают, будто я проще, глупее,Это маска, не я. Мне так надо.Ха! Позеры, как чудно под жопу соломуПодложить, дабы падать помягче для Эго.Оправданья себе самому давать – норма,Как декабрь и город без снега.Ух, сарказмушка, прёт тебя! Я же давечаЗаклинал бросить в ящик, забить безвозвратно!Видно, выбрался. Ладно, привет, добрый вечер,Мне с тобою вполне приятно.Настоящие люди кричат, что есть мочи,Про их мир совершенств без намордников тяжких,Видно, трудно признать, да и кто же захочетСамовольно запрячься в упряжку.Кто захочет сказать: «Я – ничто, нету масок,Это я, в неглиже, не боясь своих очей»?Нет, Евгений, забейте, напрасно, напрасно,Не подпишут, осудят, соскочат.Я с неделю назад с своим критиком милымОбсуждал мимолетом сей нонсенс планеты.Человек не другой, человека накрылаВера мнимая в масок гетто.Я свой ритм собью, но термин пришедшийНам на ум, написать? – Да! Пиши!Принимайте, товарищи, новый хлыст в плечи:Перманентный макияж души.

«Мне важно, как ты засыпаешь в этот момент…»

Мне важно, как ты засыпаешь в этот момент,С какими мыслями, в каком самочувствии.Ты в темноте или включила свет,Маленький огонек, исходящий от люстры.Мне важно, достаточно ли сегодня мирПодарил тебе тепла и улыбок искренних,Не добавилось ли в сердце новых дыр,Наполнился ли мозг новыми смыслами.Мне нужно знать, что ты тепло одеваешься,Успеваешь с завалами предстоящей сессии,Ты у меня умница, всегда стараешься,Чтобы было продуктивно и весело.Мне хочется верить, что тебя никто даже в мысляхНе обидел, не нарушил юного покоя.И что дни не превратились в обычные числаБез ярких красок, подвигов, героев.Я помню, ты у меня совсем большая,Сама всё держишь под четким контролем.Умеешь встать против стаиИ улыбаться сквозь приступы боли.Представляю, как глажу твои волосы,Ты вырываешься, убегаешь, кричишь: «Догони!» —И я, сквозь черно-белые полосы,Бегу вслед, послав к чёрту все дни.И в полутемной комнате, сомкнув руки,Наслаждаясь моментом уединения,С неловкостью радуемся ушедшей разлукеИ за срок её просим прощения.Знаешь, я так счастлив с тобой, не передать словамиЭто ощущение крыльев, и за спиной – ветер.Только одно «но» между нами:Жаль, что я тебя пока ещё не встретил.

«Наверное, пришел и мой час…»

Наверное, пришел и мой час.Может быть, очередь подошла:Момент, когда последняя эмоция предаст,И душу окутает мгла.Невероятно сложно проститься с этим,Да и не хочу прощаться, честно.Я люблю, когда внутри теплый ветерНе позволяет мозгу сесть в кресло.Просто смотрю, что мир более усердноАтакует моё подсознание,И, как бы ни было скверно,Оно ломается в отчаянии.Уже второй круг после той, что взорвала,Второй мир высушивает бабочек.А я всё пытаюсь разглядеть в новых стеклах вокзалаЭлементы прошлых тапочек.Меня всё ещё держит на плаву желаниеВерить, что здесь оценят тепло и нежность,Лишь каплю обоюдного пониманияС горячим стуком под одеждою.Нет, здесь тоже достаточно простоПояснили, что не нуждаются в глазах верных,Достаточно порно жесткого,С непересекающимися взглядами на стены.И я уже привыкать начинаю к этому,Что секс – не любовь, а вожделение.Что не обязательно питать эмоции светлыеИ за оплошности просить прощения.И я уже становлюсь чуть похожимНа новый эталон возрастной категории,Когда плевать, во что ты одета, когда ветер до дрожи,Плевать, что нет записей в общей истории.Неважно, что беремся за руки, потому что надо,Что нет места поцелуям в ладони,Неважно, что в душе прохлада,Необязательно знать, что она стонет.Да, сложно пока, разрывает на части,Изнутри бьет то, что не в цене сегодня.Запах её духов как фрагмент страсти,Уже не совсем модно.Да и вроде не прошу розовых соплей,Криков: «Мимими, любимый, милый!».Просто охота слышать: «Эй, смотри, с ней,Какой идет парень счастливый».Просто иногда слышать, что нужен,Что являюсь опорой и теплым одеялом.Просто готовить совместно ужинИ смотреть, чтобы ночью не раскрывалась.Слышать ее в трубке дыхание,Чувствовать, как беснуется эйфория,Привычное «скучаю» на прощание,И приятно-редкие крылья.Возможно к лучшему это всё,Что перестраиваться начал под лад заточенный,Сердце не обидится и перенесет.Просто даже фальшивого счастья хочется.Ну вот, вылетело ещё одно, о котором не расскажу.Привет моим глазам, всё наладится, верьте.Сами знаете, что не для себя пишу,Скорее, для щелки в закрытой дверце.

«Я попробую еще раз…»

Я попробую еще раз,Попытаюсь сумбурно, невнятно,Описать чутка всем напоказСвои внутренние пятна.Я писал очень много, всерьез,Каждый раз начиная усердно.Большинство мозг сказал мне: «Отбрось», —Ну а этот, Окей, худо-бедно.И средь сотни сырых мертвых строк,С несвершившимся, жаль, финалом,Завершил только эти, впрок.Видно, сердце писать перестало.За два месяца – тридцать стихов,В четырех я поставил точку.Остальным не хватило слов,И пропали с открытой строчкой.То ли выдохся, то ли устал,То ли жизнь запестрила иначе,Иль везде оголяю оскал,А не тихо над чувствами плачу.Может много чего есть сказать,Что летит все одно на другое.Просто все же вам лучше не знатьОб утратах на поле боя.Или белкой залез в колесоИ кручусь без эмоций на месте,В пустоту бросив стрелки часов,Не печален, но и не весел.Жаль немного. Недавно ведь как:Чуть под зад жизнь даст – сразу за ручку,Описать про души кавардак,С рифмой жесткой, да чтобы покруче.Заявить, как обижен на мир,Нелегко как дышать в нем поэту,Что-то там про дерьмо и зефир,Про последний закат и рассветы.А сейчас через силу чуть-чутьПобрюзжишь о разбитом сердце.