Сколько оттенков у лунной радуги?

– Ну… и…

– Они познакомились… я уже не очень хорошо помню сюжет… а эта сцена… такая пронзительная была… они только познакомились и ехали в машине… её рука лежала на сидении, и он осторожно так пододвинул руку и стал касаться её пальцев, а потом сделал вот так… пропустил пальцы между её пальцами и сжал, и в этом было столько страсти, напряжения… и так красиво… гениальная сцена…

– А дальше? У них была любовь?

– Да… наверное… Я не стала смотреть…

– Почему?

– Как будто подсматриваешь… в чужую спальню… и ещё… так горько было тогда, что у тебя нет таких красивых отношений…

– А сейчас?

– Поцелуй меня…

Удерживая её руки, взятые в замок, Игорь несколько раз подряд поцеловал её губы, такие любимые и желанные, потом он постоял какое-то время прижавшись к ней всем телом, и касаясь лицом её стриженного затылка. Уткнувшаяся ему в грудь Рита вдыхала мужской запах и чувствуя его тело, охваченное страстью, ощущала, что такое бездействие взвинчивает её не меньше активных ласк… а может и больше… и наконец, не выдержав томительного ожидания, застонала. Муж тут же припал к её губам, отпустил руки и приподнял её над полом…

…Они лежали на полу на одеяле, тихо и мирно, обнявшись.

– Будем спать? – шепотом спросила Рита.

– Думаешь, я такой эгоист, – улыбнулся Игорь.

– А я читала, что женщине не обязательно каждый раз испытывать… мм…

– Оргазм… если уже об этом говоришь, называй своими именами.

– Удовлетворение женщина может ощущать и просто от объятий любимого мужчины, от осознания того, что она любима, нужна ему…

– Профессор ты мой… По ходу это написал какой-то импотент или лентяй… многие мужики этим пользуются, сто пудов, хоть и не читали.

– Нет, ну действительно, физиология-то разная… ну, отличается.

– И физиология и психология… отличается… ну, согласен, у мужчин быстрее… с женщиной надо повозиться, а если устали там… ещё какие-то причины, только ж этим надо пользоваться в меру, совесть иметь, а то потом жены со сковородками гоняются за мужьями и причину другую называют… редко ж признаются… в основном причина скандалов другая… Андрюха считает, что существует две причины: секс и бабло. Я ему говорю, что он упрощает, как ты думаешь?

– Да… конечно…

– Что – да, конечно? То, что упрощает, или то, что основных причин две – отсутствие секса и денег?

Оба рассмеялись.

– Секс надо более масштабно рассматривать, глубоко – любовь, включающая в себя физическое общение. А деньги… деньги – это конечно классно… но тоже в комплекте с вышеназванной любовью, иначе это уже проституция.

– А знаешь, чем мы будем сейчас заниматься?

– Чем?

– Заниматься. Урок номер два. Как ты говоришь? «Сегодня у нас тема урока…»

– Ну Игорь, причем здесь это…

– Ну, сегодня тема нашего урока: «Мужчина. Его анатомия. Физиология. И как доставить ему удовольствие. Практика. Лабораторные опыты.»

– Ой, пошла я спать, что-то спать хочется.

– Я глаза закрыл, смотри, лежу… учись…

– Это ненормально, да, что я так стесняюсь, да?

– Ненормально, это когда женщина напивается или не напивается, но такое, наверное, реже, и спит со всеми, с кем попало, а наутро с трудом помнит, что с ней было. Хочешь, завяжем мне глаза?

– Не надо, – Рита приподнялась и стала ласково касаться его пальчиками и губами, потом он ощутил что-то мокрое, крупные капли слез падали ему на грудь.

– Что случилось? Ну хочешь, будем спать?

– Нет. Я… я просто так счастлива сейчас…

– Зачем же так пугать. Я уже подумал, что обидел тебя чем-то, – муж обнял её.

– Нет, – замотала Рита головой, села рядом на одеяле. – А можно я тебе стихи почитаю?

Игорь вздохнул, помолчал, глядя на любимое лицо, на мокрые ресницы, губки… ждущие его ответа глаза… решился.

– Ну, давай… я покурю только… ничего?

– Ладно, – молодая женщина встала, потянулась всем телом, достала из шкафа коротенькую, почти невесомую, ночную сорочку на бретельках, надела. Игорь приоткрыл окно, закурил и с удовольствием наблюдал за тем, что делала Рита. Она подошла ближе.

– Зачем надела? Или стихи неприлично голой читать? Надо соблюдать ритуал?

Жена улыбнулась.

– Если женщина не будет что-то на себя надевать, то что тогда мужчина будет снимать?

– Логично, – Игорь старался выдыхать так, чтобы в комнату попадало поменьше дыма.

– Что же тебе рассказать, чтобы… тебе понравилось… вот, Вислава Шимборска, польская поэтесса.

Игорь затушил сигарету и слегка приобнял жену за талию.

– Взглядом дал ты красоту мне, как свою её взяла я, проглотила как звезду, и придуманным созвездьем стала я в глазах любимых, я танцую и порхаю сразу крылья обретя… – её ладони лежали у него на груди, едва касаясь, – стол как стол, вино такое ж, рюмкою осталась рюмка, на столе на настоящем, я ж вся выдумана милым, вся до самой сердцевины, так что мне самой смешно, с ним болтаю как попало о влюбленных муравьишках под созвездием гвоздики, и клянусь, что белой розе петь приходится порой, – ресницы её порхали как мотыльки, она то смотрела в лицо, то опускала взгляд, – и смеюсь склоняя шею, так как будто совершила я открытье, вся светясь в обличье дивном в ослепительной мечте, Ева из ребра, Киприда из морской соленой пены и могучая Минерва из главы отца богов были все меня реальней… но когда ты взгляд отводишь… отраженье на стене я вновь ищу… и вижу только гвоздь… где тот висел портрет…

Он обнял её сильнее, они постояли так некоторое время, и Рита вдруг сказала:

– Ещё.

– Может, на сегодня хватит?

Рита подняла голову. Выражение лица у неё было такое, как у ребенка, которому не дают посмотреть любимый мультфильм.

– Ну, ладно, хорошо, давай!

– Жак Превер. «Париж ночью», – она смотрела на него не отводя глаз, и говорила почти шепотом. – Три спички, зажженные ночью одна за другой: Первая – чтобы увидеть лицо твое все целиком, Вторая – чтобы твои увидеть глаза, Последняя – чтобы увидеть губы твои. И чтобы помнить все это, тебя обнимая потом, Непроглядная темень кругом. – Казалось, что этот голос, эти глаза, это дыхание и эти слова подключили их к высоковольтной линии электропередач.

Они помолчали в насыщенном электричеством пространстве и… Рита стала говорить дальше, так же не сводя с него глаз… мужчина даже не сразу понял… это тоже были стихи…

– Скажи, как меня ты любишь? Скажи сейчас… Ну? Люблю я тебя и на солнце. И при свечах. Люблю, когда берет наденешь или шляпу. Или платок. Люблю тебя и в концерте. И на перекрестке дорог. В сирени. В малиннике. В кленах. В березовой чаще. Люблю тебя спящей. Люблю работящей. И когда ты яйцо разбиваешь так мило. И даже когда ты ложечку уронила. В такси. В лимузине. Вблизи. В дальней дали. Люблю тебя и в конце улицы. И в начале. И когда ты на карусели. И когда ты идешь пешком. И когда ты расчесываешь волосы гребешком. В море. В горах. В калошах. Босую. Нынче. Вчера и завтра. И днем и ночью люблю я. И когда ласточки прилетают весной. – А летом как меня любишь? – Как летний зной! – А осенью, когда капризы, и всякие штучки, и тучки на горизонте? – Люблю, даже когда ты теряешь зонтик! – А зимой, когда снег серебрист на оконной раме?

Игорь не отводя глаз, слушал.

– О! Зимой я люблю тебя, как веселое пламя. Быть у сердца люблю твоего. Близко. Рядом. А за окнами – снег. И вороны под снегопадом. 2

Выдохнув, он наклонился и поцеловал её. Одной рукой он ощущал через тонкую скользкую ткань еле уловимый трепет, пробегающий по гибкой отзывчивой спине. Второй рукой он ласкал её обнаженное плечо, спустив бретельку… ласкал её руку… локоток… запястье… тонкие нежные пальчики… ладонь… Не отрываясь от губ, пропуская свои пальцы между её, сильными сжимающими движениями ласкал её кисть. Спина её прогнулась, и приоткрытые губы выдохнули стон. Свободной рукой она обхватила его шею, потом пальцы лихорадочно зарылись в короткие волосы на затылке.

Он положил её на одеяло, и задрав сорочку стал покрывать поцелуями её живот.

– Нет, я тороплюсь, по ходу, моя девочка ещё витает где-то в своих облаках… – мужчина сел, поправил её сорочку и успокаивая дыхание, продолжил, – сделаем так… ты устала, спать хочешь?

– Нет!!! – Рита села. – Я вообще бы не спала… я не хочу спать, я хочу БЫТЬ.

Игорь улыбнулся и встал.

– Одевайся… и спускайся вниз… я тебя жду, – он быстро одевался.

– А что будет?

– Свидание. У нас же не было свиданий. Сейчас будет. Одевайся. Телефон пусть будет с тобой.

…Игорь прошелся по кухне, по холлу. 2 часа ночи. Нет, город конечно не весь спит, но надо быстро. Приходящая домработница Элеонора Федоровна так любила цветы, что и у него в доме натыкала их кругом, не смотря на то, что ей же и приходилось за ними ухаживать. Но… надо было то, что не очень маячит перед глазами. Игорь зашел в бытовую комнату, здесь женщина гладила, здесь стояла стиральная машинка, хранилась в шкафу бытовая химия. На подоконнике, заставленном цветами, в углу стоял маленький вазон с орхидеей. Как-то он зашел переговорить с Элеонорой по хозяйственным вопросам, женщина держала его в руках и с восторгом сказала: «Вот, скоро распустится, совсем скоро, видите, Игорь Дмитриевич, как почки набухли». Теперь три нежно сиреневых с бело-розовой каемочкой цветка мерцали под светом луны. Игорь достал вазон, поставил на маленький вспомогательный столик. Быстро прошел в гостиную, там в баре в подарочной упаковке стояла маленькая бутылка коньяка. Освободил коробку. Взял на кухне нож. И прошел в бытовку.

…Ну вот, с Элеонорой он договорится. На час хоть хватит? Может можно было и получше сделать, но ему некогда, надо – быстро. Набрал номер Риты. ЖЕНА. Коротко и ясно, без сантиментов… блять, а сколько в этом слове…

…Они покатались немного по улицам города и заехали в старый, почти заброшенный парк. Там было красиво. Усыпанные снегом деревья и дорожки искрились под ярким светом луны и вызывали ощущение, что попал в сказку. Рита полюбовалась через окошечко в коробке своими орхидеями, и оставив их на сидении, вышла из машины, попав в объятия сильных рук мужа.

– Погуляем немного?

Рита кивнула, потом уткнулась в его куртку и прошептала:

– Представляешь, а ведь всё могло быть совсем по-другому… – подняла голову, – мне повезло, ты мог быть совсем другим… и я бы… разочарование… это как падать в пропасть… – она вырвалась, побежала по заснеженной аллее. – МНЕ ПОВЕЗЛО!!!

Игорь побежал следом и догнав её и притянув к себе, выдохнул:

– Кому больше?

– Что?

– Повезло.

Она засмеялась, и привстав на носочки своих новых сапожек, обняла мужа за шею.

– Значит, нам обоим повезло! – глаза её сияли.

…Они шли по аллее. Рита сняла перчатки и засунула в карман пальто.

– Хочу, чтобы руки замерзли, и ты… их грел…

…Потом они целовались в машине.

– А музыка! Где музыка? Разве на свидании в машине не должна играть музыка?

Мужчина засмеялся.

– Конечно. Обязательно. У меня от тебя голова кругом идет… забываю, как надо за женщинами ухаживать.

… – Теперь добраться домой и – спать, – Игорь застегивал рубашку.

– Ты научишь меня водить машину? – спросила Рита. Она сидела в одном свитерке.

– Одевайся, – муж погладил её по голой ножке.

– Научишь? – женщина взяла колготки и поискала глазами трусики.

– Нет.

– Почему? – удивилась жена.

– Потому. – Игорь достал трусики из-под сидения и улыбнулся.

– Это не ответ. Скажи, почему? Если ты начнешь сейчас говорить, что женщина… это, ясное дело, не мужчина… ну и тому подобное… я не феминистка, но…

– Честно?

– …

Он натянул тонкий бежевый пуловер, поправил волосы рукой. Рита ждала с джинсами в руках.

Игорь обнял её.

– Когда женщина слишком самостоятельна и свободна, то… она перестает быть ЖЕНЩИНОЙ… я хочу, чтобы ты зависела от меня… как можно больше… у человека должна быть свобода… а вот у мужчины и женщины есть обязанности… обязанности и права в отношении к противоположному полу… может это всё и условности, но… так устроен мир… такая матрица, понимаешь? Конечно, ты научишься водить машину, если захочешь… это нормально и… удобно… но… мне бы не хотелось… я буду переживать за тебя, и…

– Ревновать. Да?

Игорь улыбнулся.

– Ладно. Научишься. Вдруг я выпью, тогда ты сможешь повести машину.

– Не-ет, – Рита положила голову ему на грудь, – не буду я учиться!

Игорь засмеялся и чмокнул её куда-то за ушко.

– Ладно, поехали домой, а то позасыпаем сейчас, будет романтика.

Рита залезла ему на колени и чуть приподнявшись, и взяв его лицо своими ладонями, стала целовать.

– Что это было? Ты хочешь, чтобы я проснулся? Жена в колготках без трусиков, и в свитере без бюстгальтера…

– Не-ет. Это – СПАСИБО ЗА ВЕЧЕР, – засмеялась Рита и стала сползать. Он удержал её и какое-то время они смотрели друг на друга.

– Домой?

– Домой!

– Спать хочется?

– Есть… очень хочется.

– Я взял сухпай… но… может, мы уже дома?

– А что есть?

– Печенье галетное и колбаса… и «Живчик».

– ГОДИТСЯ!

Игорь засмеялся.

– С тобой точно не соскучишься!

– Ещё бы! И с тобой тоже! А шоколад есть? На свидании полагается… А ты думал, что я только духовной пищей питаюсь?

Муж смеялся, доставая сухпай.

– Ты жуй, а я за руль, ладно?

– Слушай анекдот про наркоманов. Хотя я их не люблю… такие анекдоты… мне всегда их жалко… людей этих… но этот смешной…

– Давай.

– Наркоман сидит на кухне дома, проголодался, жует сырые пельмени. Заходит мама. Сынок, ты бы хоть сварил их! – Кто обкурился? Я обкурился?

Игорь засмеялся, а Рита застыла с печеньем в руке. И задумчиво сказала:

– Нет… не смешной…

– Слушай другой анекдот… тебе понравится… умный… специально запоминал. В психбольнице один псих бегает и кричит: «Сейчас я вас всех проинтегрирую, сейчас я вас всех продифференцирую!» Все в ужасе разбегаются, а один стоит, не боится. Тот подбегает к нему ближе и снова кричит: «Ты что, не понял! Я тебя проинтегрирую, я тебя продифференцирую!» А он ему в ответ спокойно: «Ну и что, а я экспонента.»

Молодая женщина перестала жевать печенье и сказала:

– Если бы я была учителем математики…

Они глянули друг на друга и оба рассмеялись, хохотали долго, потом Рита вытерла выступившие слезы и сказала:

– Слушай ещё один про психбольницу. Несколько психов решили сбежать. Наутро один подходит к остальным и печально говорит: «Ничего не получится, забор снесли.»

Игорь хмыкнул.

– Норм. Завтра не забыть Андрюхе рассказать.

Рита отломила квадратик шоколада, в другую руку взяла кусочек колбасы.

– Тебе шоколад или колбасу?

– Я потом.

– Не-ет, сейчас, – став на сидении на коленках, женщина с улыбкой стала запихивать еду мужу в рот.

– Ну что ты делаешь? Я не ем колбасу с шоколадом!

– Придется… Это же ещё ничего… подумаешь… А вот в кино показывали, там главные герои любовью занимались прямо во время движения… вот это да!

Игорь засмеялся и не отводя глаз от дороги, сказал:

– Что-то моя девочка расшалилась я вижу…

– Знаешь, наша повар в школьной столовой, Оксана, когда рассказывает о муже… он её и так и так… и дура ты и ты… всякими словами, а она ему: «А был бы ты генерал, я была бы генеральша». Легко быть ЖЕНЩИНОЙ, когда рядом с тобой МУЖЧИНА…

Игорь глянул на жену и тут же перевел глаза на дорогу.

– Блин, Рита, не отвлекай меня! – воскликнул. – Я должен на дорогу смотреть, – и смягчая, тихо и нежно добавил, – а не на тебя…

– Всё-всё-всё, я поняла, колбаски с шоколадом ты уже не хочешь… – молодая женщина села на сидении нормально и стала смиренно лопать шоколад, сосредоточенно облизывая с пальцев банановую начинку.

Игорь поглядывал на неё, улыбаясь.

– Хорошо получается. Завтра повторишь, когда в спальню пойдем.

– Ну, Игорь, я не специально.

Он засмеялся. Машина ехала по освещенным улицам города. Здесь дорога была приличная. Машин ещё было немного, шел пятый час утра. Прохожих почти не было.

– А Наташа работает в Киеве, вахтами… говорит, там движение целую ночь, в окно глянешь, а машины едут и едут… и говорит, так интересно, рядом с домом – светофор, поэтому они едут с разной скоростью, посмотришь, а они могут ехать медленнее, чем обычно… а иногда глянешь – совсем медленно – медленно… как будто плывут… так много машин, и они двигаются потихоньку… представляешь… снег… везде снег… горят фонари… ночь… и медленно скользящие машины…

– Сколько приходилось бывать в Киеве, сколько ночевал там, ни разу ТАК не смотрел на это… едут себе и едут.

– Так может они с обычной скоростью ехали, поэтому ты и внимания не обратил… а тут из-за светофора, понимаешь.

– Не знаю, может быть. А кем она работает?

– Сиделкой. Она медсестра. Две недели через две. Две работает, две отдыхает. Бабушке 92. Ходит ещё, но плохо, и делать уже почти ничего не может. Хотя интерес к жизни ещё не потеряла, сериалы вместе смотрят, газеты ей Наташа читает, она теперь в курсе всех новостей всегда… раньше вообще не интересовалась таким… политикой… теперь шоу может проводить… год уже с этой бабулей… научилась на мультиварке готовить…

– Да кстати, я, когда холостяком был, приобрел как-то сгоряча этот аппарат, но так ещё и не освоил.

– Правда? У нас есть мультиварка?

– На полке, в упаковке, проверена в магазине, но ни разу не включал. Ты рада?

– Очень! Я так мечтала. Особенно когда Валя со мной жила ещё. Она в деревне два года как. Пока я училась, то свободнее была, туда-сюда домой моталась, а когда на работе, бывало подолгу задерживалась, особенно когда две смены в школе было… а тут тетя Лида несколько похорон пережила, ну мы и решили все вместе, что так будет лучше, в село Валю перевезли.

– Хорошая девочка. Мы будем чаще ездить. И в город её будем привозить, не переживай, все будем делать так… по-человечески, по совести. Новый год поедем к ним встречать, я обещал.

Рита отвернулась к окну.

– Эй! Не грустить! …Слушай, поспать успеем, хоть часок, или уже не стоит и ложиться?

Глава 22

Игорь сидел в офисе, в кресле, пил кофе и вдруг вспомнил, как он сделал Рите предложение. Она отняла свою руку, не резко, так, сдержанно… молча и серьезно посмотрела на него, а потом вдруг сказала:

– Да, я согласна… только у меня есть один вопрос… это очень важно для меня, поэтому ответь, пожалуйста, честно.

– Я постараюсь, – он немного обалдел тогда от такого поворота событий.

– Ты… скажи мне… как это сформулировать лучше… твой бизнес… ты…

– Нет, – догадался он, и помог ей, – я не бандит, с криминалом не связан… конечно, всякие там двойные бухгалтерии и тому подобное вначале было… я не примерный гражданин, но того, что тебя может пугать… нет.

– Как твоя фамилия?

– Зачем? Ой, извини, я что-то туплю, конечно… Шевчук я.

– Скажи: «Я… даю честное слово…», – она смотрела ему в глаза, – и пальцы не скрещивай!

Он улыбнулся.

– Можешь не переживать, мне повезло, обошелся без… ну, в общем, всё нормально.

– Хорошо. Запоминай мой телефон… Позвони, скажешь, когда пойдем заявление подавать. Всё, пока. Не иди за мной, пожалуйста, мне надо побыть одной.

Она ушла. Потом он позвонил, и они действительно пошли и подали заявление. После этого Рита вышла из здания и сказала, что мол, встретимся через месяц, здесь… ну, когда будет роспись, и ушла, отказавшись общаться, и даже от того, чтобы он отвез её домой. Вернувшись в офис, он сказал Андрею, что через месяц женится, что они подали заявление с Ритой.

– Не понял? Сейчас подали заявление? А че ты мрачный такой? И чего молчал? По делу, говорит, надо съездить!

– А чего говорить… сделал предложение, она согласилась, вдруг… думал, не придет может, пришла, серьезная такая… разговаривать не хочет, домой проводить не разрешает, бред какой-то… и вообще, говорит, не ходи больше, увидимся через месяц в ЗАГСЕ.

– Слушай, месяц пройдет, ты как дурак припрешься туда, а она нет… может, издевается просто?

– Не знаю… а вдруг придет?

– Да… странная ситуация… чтобы не сказать грубее… а чо мы как лохи? Зачем ждать месяц? Сейчас поеду, договорюсь и завтра распишитесь… во всяком случае завтра уже будешь знать, что у неё на уме… а то ж так можно и в запой уйти… месяц… ох.еть… Ну, чего ты так смотришь на меня? Ладно, не завтра, послезавтра… день на подготовку. Скажешь ей, что перенесли… ну, придумаешь что-нибудь, скажешь – там ремонт начинается через месяц, график уплотнили… ну, не знаю, сочини что-то поправдоподобней, всё, я поехал… можно было бы и позвонить, но так наверняка.

…Утром он стоял у её дома, с цветами… и не успела она открыть свой ротик, сказал, что есть окошко в графике и что они расписываются завтра. Она немного опешила сначала, потом раскрыла свои губки и естественно, сказала:

– Нет.

– Если ты согласна, то какая разница?

– Ну… Наташа только завтра утром меняется, пока доедет… она не успеет, а я другую дружку не хочу… у меня одна подруга.

– Роспись в два часа дня. Во сколько она приезжает?

– В час.

– Ну, нормально, заедем за ней на вокзал, если не успеет переодеться, то потом, после росписи… столик в ресторане я уже заказал, поужинаем.

Игорь не мог тогда понять выражение её лица. Ироничная улыбка таилась в уголках губ… но глаза…

– Сегодня купишь наряд, что там полагается невесте.

– Не надо ничего… не хочу никакого платья и тем более фаты.

– Ну, это мне решать. На моей невесте будет красивое платье. Ну фата, это может уже вчерашний день, я не настаиваю. А платье, туфли и кольца – это обязательно.

Они смотрели друг на друга.

– А я сама, без Наташи, не буду выбирать… а жених не должен видеть… до свадьбы…

Она упрямилась, но он почему-то не злился… даже если бы она откровенно издевалась, он, наверное, все равно не злился бы, но тут тем более он чувствовал что-то… что-то… в ней была какая-то беззащитность, которую она пыталась скрыть, но безуспешно… во всяком случае перед ним.

– Давай Лизу попрошу, это девушка моего друга, который дружком будет.

– Не хочу. Что мне может посоветовать эта Лиза? Ты бы ещё её попросил Наташе платье подобрать! Свидетельнице!

– Ладно. Обратимся к профессионалам. Думаю, есть салоны какие-то, где тебе подберут все, что надо, самое лучшее.

– Я помню, как на выпускной моей ученице прическу сделали такие профессионалы, состарили её на сорок лет, пришлось раздирать всё и переделывать, то-то она слез пролила. Мне пора. Я на урок из-за тебя опоздаю! А у меня тема важная… Лев Толстой как зеркало русской революции! – в глазах у неё появились озорные искорки и губы искривила сдерживаемая улыбка.

– Подожди, – он заступил ей дорогу, – как же… завтра?

– Народ говорит: «Спешка хороша при ловле блох».

– Я люблю тебя.

Она перестала улыбаться, перевела взгляд куда-то мимо него.

– Надену джинсы, – и снова посмотрела в глаза.

– Без проблем. Можешь даже надеть то, в чем ходишь на субботник, когда вы убираете возле школы.

– Веник брать? Нет! Лучше метлу! – в глазах её снова запрыгали чертики, она быстро обошла его и резко повернувшись, сказала. – Не ходи за мной!

– Я позвоню.

– Попробуй.

Тогда он оставил для неё карточку, написал на визитке код, вложил в конверт, заклеил и попросил передать уборщицу тетю Машу. Сказал, что срочно и очень важно… на всякий случай, чтобы не забыла, а то работа у женщины хлопотливая и детвора вокруг, как в муравейнике.

Звонить не стал… отправил СМС… боялся услышать «нет», как будто сказать «нет» легко, а написать трудно! Глупо… но… На следующий день, её подруга Наташа приехала раньше с какими-то знакомыми на машине, и сама позвонила ему.

– Вы Игорь? Это правда?

– Что именно? Если то, что в четырнадцать часов нас ждут в ЗАГСЕ, то да.

– Прикольно. Вы во сколько за нами заедете?

– В тринадцать пятнадцать, нормально будет? – Игорь поставил на громкую связь. Он ужасно нервничал и сейчас ему нужна была поддержка.

– А ЗАГС далеко?

– В Америке, блять, – улыбнулся Андрюха.

– Десять минут, от силы пятнадцать, – Игорь тоже улыбался.

– Там ещё надо будет приготовиться, все поправить, проверить макияж… не знаю, хватит, наверное… ой нет, лучше раньше… пока доедем, пока то да сё… зима же, не лето…

Андрюха захохотал.

– Это свидетель там развлекается? Он что, слышит? Передайте ему, что от нашей стороны будут гости и… ему столько не выпить, пусть невесту стережет хорошо!

– Оба-на! Вечер обещает быть томным, – Андрей выбирал галстук, – я в предвкушении!

– Наташа, ты о чем? – услышали мужчины голос Риты, – какие гости, при чем здесь… прекращай! Ничего не будет! Быстро поужинаем вчетвером и всё. И не вздумай сказать «Горько!»

– Задушишь фатой? Как это ничего не будет? Я всю жизнь мечтала на твоей свадьбе погулять… а тамада… а яйцо или яблоко прокатывать дружку в брюках?