Ловцы человеков

– Я все равно найду его, он не такой как все, – рассказывала Анна Сергеевна следователю.

– Это как? – усмехнулся тот.

– Это когда живешь – и все вокруг для тебя словно одинаковые, а потом оказывается, что это не так. И от этого даже смысл жить появляется.

Следователь хмыкнул. Но на следующий день публикация о необычном происшествии в этом городе с оригинальными подробностями появилась в одном из интернет-изданий города, а затем, многократно приукрашенная, стала странствовать в других интернет-изданиях. Автор ее даже поговорил по телефону с ней, а потом позвонил в тот город своим коллегам из местной газетки, но те ответили, что о ходячих предсказателях в их районе пока ничего не слыхать.

Она не сказала ему только самой последней услышанной ею фразы:

– Счастье ваше проснется, когда вам понадобится его давать кому-то. Зайдете в ближайший детский дом, и оно само подбежит к вам…

– Вот так вот даром – и счастье? – усмехнулась она тогда.

– Знаете, в советское время одна очень известная книжка заканчивалась блаженным призывом: Счастья всем! Даром! И пусть никто не уйдет обиженным! Я думаю, если всем дать счастье даром – мир, наоборот, только наполнится обидами…

***

Однако, уже через несколько дней после Пасхи в домик Игоря стали робко заглядывать гости. Одна из соседок разнесла слух, что тот разом избавил ее от бессонницы и мигрени после того, как она взяла и при нем вдруг поклялась больше не думать даже плохо ни об одном из людей. Потом другая поведала, что у нее перестало двоиться в глазах после выполнения поставленного Игорем условия, но какого – не сказала.

Странным для всех желающих вдруг избавиться от болячек казалось то, что Игорь никогда как будто бы не лечил сам. Он ставил какие-то условия, говорил с людьми о чем-то, после чего те начинали чувствовать, что словно вернулись мыслями к самым важным моментам своей жизни. Удивительным было и то, что лучший лечебный эффект получался у тех, кто выходил от Игоря с необычным ощущением, что все еще можно исправить, надо только быть живым…

Слегка приукрашенный молвой, слух о нем даже чуть выкатился за пределы маленького провинциального городка, затерянного на просторах бездорожной глуши покосившейся от вечной старости российской глубинки. Той ее части, где широкой полосой лесостепные перелески переходят в дремучие и болотистые, наполовину вырубленные, наполовину заваленные буреломом таежные леса. Самой северной части той воспетой многими поэтами средней полосы России, которая стала очень похожа по своему характеру на исподлобья глядящего с печи из-под всклокоченных волос на обидевший его мир безногого богатыря. На доброго великана, захиревшего от бездействия.

А Игорь с таким же удивлением, какое испытывали люди, до которых доходил слух о его способностях, сам жадно пробовал в деле эти способности. Часто сидевший рядом с ним Антон записывал свои наблюдения в записную книжку.

– И что там в твоих записях? – спросил Игорь у Антона.

– Тут все учтено! – показал тот свои записи в расчерченной на листке таблице, которая снизу все дополнялась новыми строчками. – Вот полный перечень апробированных и экспериментально доказанных способов воздействия на человеческие экземпляры, коими вы владеете, ваша уникальность!

– Ну и?

– Так, первое… Положительное воздействие на страдающий недугом организм, толчок для коренных изменений в духе и теле. Причем все это – не наложением рук и чисткой кармы с экстазированием, а советом типа как Пушкин велел: «смиряй свой дух молитвом и постом» или «товарищ, верь, придет она». Правильно, все епитимью заслужили! А вот моментальное кодирование не идет, никто, грешный, не сподобился по первому велению отвергнуть никотиноядие. Определение местонахождения родственников по портрету тоже не идет, увы. Дальше… Психотерапевтическое вмешательство в процесс миросозерания и жизнеосознания, предсказание критических моментов в будущем и указание на судьбоносные, как неожиданно оказывается, моменты прошлого – получается. Снятие порчи и любовный приворот – не пробовали. Воскрешение мертвых – тоже. Хотя надо бы во всем этом на кошках, что ли, потренироваться… В принципе, можно у калитки рекламный щит ставить «Лечу от всех болезней!»

– От всех не улетишь. Ты еще прейскурант на дверь не повесил?

– Нет, я его только составляю, как видишь. Да и его же надо сразу с указанием расценок вывешивать. Пока вот суют кто денежку, кто банку тушенки, дабы воздействие «к житью» было. Кстати, меня про прейскурант этот подробно мужчинка один выспрашивал, когда я утром из твоего дома выходил. Я, говорит, к нему вечером зайду, после всех. Он и других доносительством заставлял заниматься. Целый день вертится здесь, всех выспрашивает. Похоже, ЦРУ уже в курсе, хотят тебя завербовать соблазнять премьер-министров женского пола в развивающихся странах Африки! Не соглашайся, скажи: СПИДа боюсь!

Мужчина, про которого говорил Антон, зашел поздно. Внешне он был на первый взгляд ничем не примечателен. Однако легкий и цепкий взгляд его выдавал человека энергичного, умеющего и ценить удовольствия жизни, и, с легкостью относясь к ее невзгодам, ждать момента, когда снова повезет.

– Здравствуйте! – сказал он Игорю легко и просто. – Я слышал, вы говорите с людьми?

Игорь молча пригласил его на веранду. Тот прошел, сел.

– Меня зовут Владимир. Я приехал издалека. Вы можете мне сказать, угрожает ли мне что-то в ближайшем будущем?

После долгого молчания Игорь ответил:

– Вам бы надо перестать вечно искать оправдания тому, что вы делаете. Чем больше вы их ищете, тем больше злитесь на себя. Займитесь тем, что даст вам покой, а не деньги. А то вы уже устали без конца мотаться по стране на машине, чтобы забыться. Не надо доводить себя до усталости. Усталость – это старость. Но ведь вы не об этом меня хотели спросить?

Лицо вошедшего выразило удивление и готовность к честному диалогу.

– Да, я хотел сделать вам конкретное предложение, – сказал он.

***

Москвич Владимир Снохин, ухватившийся за информацию о провинциале с необычными способностями, приехавший к нему на встречу и целый день посвятивший сбору предварительной информации, жил по принципу «попасть в струю». Его всегда, сколько он себя помнил, преследовало ощущение, что кругом совершенно явно и неостановимо текут денежные реки. Что реки эти разбиваются на протоки, искрящиеся, звенящие струи, порой высыхающие среди песка жизни, порой туго набивающие водопадом чей-то карман. Что толпы одних людей, как неуютные скалистые острова, потоки эти обходят со всех сторон, бросая на них лишь брызги от величия своего, которые потом скатываются с этих скал до последней капли. Часть же других людей, словно камышовые плавни в устье великих рек, эти потоки щедро омывают и поят без конца и почти без особой причины. Разве что причиной можно назвать то, что люди эти, как растения, выросли в нужном месте и в нужное время, на благодатной почве, и путь для их роста был уже заранее расчищен этим же щедрым денежным потоком.

И вечной целью этого человека был поиск этого потока, который бы поил именно его, вытекая их общей реки по проложенному его владельцем руслу в неприметный для других тихий и тенистый пруд, из которого уже никто другой не посмеет зачерпнуть…

Окончив учебу на излете советского времени, Владимир нашел довольно непыльную работу с приличной зарплатой. Налетела буря перемен, но для Владимира были скучны бушующие страсти людей, которые сами не осознают, чего им надо и против чего они бунтуют. Но вот прошли годы, любимая им столица после всей неразберихи стала становиться все чище и шумнее, глаза его земляков – все надменнее и упрямее, а шутки, над которыми смеются в концертных залах и с телеэкрана, – все тупее и безадреснее.

Тогда он понял: на город снова направлены денежные реки, которые умывают его ежедневно и ежечасно. Найти, оторвать от этих рек свой, именно свой ручеек, копать, расширять его русло! Эта мысль захватила его полностью, и получение мерно капающей зарплаты вдруг показалось ему делом совершенно не азартным и противным.

Он пробовал заниматься торговлей, но в одиночку значительно разбогатеть не получалось. К тому же случились перемены в его личной жизни – он развелся и событие это поселило в него великую скуку, поедающую его дни. Да, деньги есть, но жизнь стала бессмысленной во всех ее проявлениях, и даже бизнес стал ему скучен. Он на несколько недель отправился в поездку. Ехал по стране, куда хотел, сворачивал наобум, не имея четкого маршрута, словно убегая от одолевающей его скуки и стараясь победить ее всеми неожиданностями своего пути.

А потом вдруг пришла в голову мысль, что все это тщетно и он гонится за какими-то иллюзиями, вместо того, чтобы их уничтожать. И появилась злость на все иллюзии, которыми он страдал в своем неудачном браке, которые вели его по жизни незнамо куда.

Надо как-то оседлать иллюзии, подумал он однажды, ночуя у костра на берегу какой-то реки, в тот момент, как зарево рассвета трепетало во всей красе, выпуская на небо светило. Ну не свои, так чужие, для начала. Пусть таким будет его следующий бизнес.

Идея созрела неожиданно. Владимира вдруг осенило: чудесное исцеление и покровительство – это то, во что долго еще свято будут верить жители России, не приученные к тому, что ничего не дается без соответствующей платы и надлежащих усилий и что любым словам надо верить, только подвергнув их сомнению. И хорошие деньги легко платят только люди, которые сами рады обманываться.

В последнем он убеждался много раз. Однажды он начал читать заполонившую в те последние годы словно вконец одуревшего двадцатого века книжные магазины книгу о молодой таежной отшельнице и через несколько десятков страниц с отвращением откинул ее. Изложенная от первого лица история была совершенно бредовой: якобы в глухой тайге в одном логове с медведем жила девка, которая только тем всю жизнь и занималась, что скакала по поляне вокруг берлоги, особым видением наблюдала, как другие женщины по всей стране трудятся на кухнях, и посылала им положительные импульсы – подсказки, как лучше что-нибудь сделать. Типа как бабахнет кому-то биоимпульсом из-под куста… Вроде как в берлоге в обнимку с медведем она научилась всему, что должна уметь современная женщина.

Как же был потрясен Владимир, когда все опрошенные им пожилые люди заявили, что они и не подумали подвергнуть сомнению правдивость книги! Чем наглее было вранье, тем послушнее в него верили воспитанные в советское время люди. Они даже устало повторяли чудовищной бредовости фразы из телевизора типа «Мы идем самым сложным из всех возможных путей, но другого пути просто нет!»

Почему так? – спросил он однажды бывшего тестя. «Нам же верить надо в лучшее-то!» – объяснил ему положение вещей тесть. Просто ты не лишен греха трусости, – мысленно отвечал ему Владимир.

Поэтому новым бизнес-проектом на рубеже 2000-х годов стало создание «лекарств из ничего»: разных «энергоэкостимуляторов организма» из простого расплавленного корпуса старого аккумулятора, которые прикладываются к больным местам и поднимают на ноги даже не ходячих столетних старух и других неисцелимых больных. «Биоиммунокорректоры», воссозданные из затвердевшего клея – эпоксидной смолы по уникальным древнетибетским рецептам в виде амулета, который надо носить на груди на шелковом шнурке днем, а на ночь класть под подушку…

Нанятые им коммивояжеры кружились по провинциальным городкам, пуская впереди себя наглейшую рекламу и продавая псевдолекарства. Реклама цитировала «ведущих специалистов исследовательских центров Космической биологии и Биоэкоинформационных технологий» о том, что штамповки, сделанные в арендованном Владимиром подвале, «состоят из затвердевших особым способом вытяжек трав, которые посылают сигналы низкой частоты, унисонно усиливающие энергоинформационный обмен в организме, а также стимулируют иммуномодулирующие реакции». «Боже, что может подумать об этом человек, закончивший школу!» – часто горько шутил сам властитель иллюзий. Но денежный поток зашевелился в новой прокопанной Владимиром канавке, размывая ее берега и становясь все полноводнее.

Подбодривая коммивояжеров, Владимир часто им говорил: «К вам приходят те, кому лень заниматься физкультурой, голодать, бегать по утрам, обливаться водой, любить людей и так далее. Вместо этого они хотят обжираться сладким и жирным, валяться у телевизора, ныть, сплетничать и трепать соседям нервы, и в то же время быть здоровенькими, приклеив к брюху таблетку. Не надо жалеть эти живые трупы! И вообще, чему доктор Геббельс учил? Чем грандиознее ложь, тем лучше в нее верят!».

… Иногда его коммивояжеры работали и в другой манере, которую по его заказу разработал ему знакомый психолог. Представляясь сотрудниками полублаготворительной фирмы, они молниеносным наскоком проводили по несколько собраний в крохотных провинциальных городках. Заранее находили тихое местечко со скамейками, людей старшего возраста собирали сюда прямо на улице, говорили, что начинается срочное собрание о льготах. Скучающие пенсионеры усаживались, ведущий сразу говорил: не перебивайте, все вопросы обсудим потом. А четверо его помощников стояли по сторонам и следили за людьми и обстановкой.

Ведущий вещал сначала о каких-то мудреных льготах: оказывается, стоит только подать нужное заявление и пенсия преобразится в большую сторону. Собравшиеся воодушевлялись.

Потом начинал припугивать и предостерегать об опасностях: кругом мошенники, будьте бдительны – опасайтесь подделок! Дескать, со стороны соседнего региона поступила большая партия поддельных лекарств, в которых есть мраморная крошка, народ травится толченым мрамором! Таблетки сейчас надо сначала испытывать: размешать одну с содой в стакане: выпадут камни – таблетка опасна для жизни, пойдут хлопья – состоит из не очень-то опасного мела, а если полностью растворилась, то возможно, и настоящая. Доверять, говорил, можно только их фирме, потому что они федеральная инспекция, следят за соблюдением всех правил! Собравшихся охватывала непонятная тревога.

Почуяв нужную перемену в настроении испытуемых, ведущий переходил к конкретным делам, спрашивал: вам в прошлый День пожилого человека вручали подарки? Нет? А ведь негодяи чиновники везде отчитались, что и в вашем городе в Доме культуры прошло собрание и там раздавались бесплатно вот эти средства реабилитации (шла быстрая демонстрация какого-нибудь дешевенького электромассажера)! Что, не получали? Собравшиеся тоже удивлялись.

Подведя настрой к нужной точке, ведущий опять менял тон: а вообще-то, на другом конце вашего города нам люди тайком говорили, что получали прибор, но соседям никому не сказали об этом, потому что аппарат очень хорошо помогает, все соседи побегут просить попользоваться. Потому как лечит аппарат все! Оказывается, сначала, восклицал он, эти ценные аппараты выдавали бесплатно, но находились такие пенсионеры, что тайком сдавали их в коммерческие аптеки по страшно подумать какой цене! Но и по такой цене их из аптек сразу разбирали. Заводская цена прибора, заверял он, тоже немалая, часть их по особой программе продавали с государственной дотацией, цена получалась всего-то в размере средней пенсии. Но вот беда: программу закрыли в связи с тем, что ведется следствие по их растрате! Хотя, возможно, программу эту начнут снова, потому что много желающих получить прибор. Вот среди сидящих есть такие? Несколько человек обычно всегда поднимали руки, помощники ведущего тут же подходили к ним и записывали их адреса.

Ждите возможности купить чудо-аппараты с очередному Дню пожилых людей, резко обрывал ведущий, а сейчас расходимся! Собравшиеся шли по домам в недоумении. К тем, кто просигнализировал ранее о желании заиметь чудо-аппарат, помощники ведущего наведывались домой сразу после собрания, поздравляя их с исключительной возможностью сделать-таки покупку…

***

Владелец вновь забурлившего денежного потока, год от года колеся на автомобиле по просторам провинции от одной группы своих коммивояжеров к другой, радовался финансовым успехам и в то же время злился на себя: кто-то занимается реальным делом, производит и продает реальные вещи, а он – сплошные иллюзии. Он старался оправдаться тем, что иллюзии эти уже есть у людей, а он только дает им материальное воплощение их бестолковой веры. Но это не помогало, росла только усталость. Снова стала просыпаться скука от того, что все в мире предсказуемо, как и люди.

Он снимал на время это постоянно гнетущее ощущение летом необычным способом: останавливался на машине в самых глухих местах, съезжал с дороги в лес или на берег реки и сидел всю ночь у костра, только после рассвета несколько часов спал в машине. Физическая усталость перебивала нравственную, а впечатление от ночной тишины и спокойной мощи природы отгоняло огрызающуюся скуку.

В одну из таких ночей он подумал, что торгующих иллюзиями в легковерной и никак не протрезвляющейся стране не так уж и мало. Неплохо, между прочим, преуспевают те, кто торгует иллюзиями, не имеющими вообще никакого материального воплощения: всякие колдуны, экстрасенсы, «корректоры кармы» и прочий сброд, освоивший приемы этой торговли. Интересную картину пришлось ему увидеть в одном провинциальном городке. За дачными участками там кто-то выстроил наспех недалеко от дороги прямо из неструганых досок какое-то подобие церкви с крышей в виде шатра с деревянным крестом посередине, точно таким же, какие ставят на свежих могилах. Когда Владимир остановил машину и подошел к этому странному строению, из ближайшей дачи выскочил мужичок с фотоаппаратом, что-то затараторил и вмиг заставил Владимира сфотографироваться с ним на фоне строения, сделав на момент снимка совершенно блаженное лицо. После снимка мужичок потерял к Владимиру всякий интерес, побрел было восвояси, но тот его окликнул:

– Эй! Так это что за усыпальница урожая?

Мужичок постарался отнекаться, но Владимир достал из машины початую бутылку виски… Оказывается, сарай служил в качестве магнита для заокеанских денег от религиозной общины «Вероисцеляющего пророка». Дочь создателя строения, бывшего советского чиновника на пенсии, несколько лет назад познакомилась по переписке с американцем, вышла замуж, уехала жить в США. Муж ее, бизнес которого вдруг пошел в гору, а здоровье под гору, стал посещать собрания в этой общине, лечиться «верой в пророка», ненадолго появляющегося на собраниях, чтобы произвести должный эффект. Основную часть «религиозной работы» на собраниях и вообще вели его ассистенты – вроде как апостолы.

Дочь российского пенсионера надоумила отца написать трогательное письмо в общину о страшной вере в России в современное пришествие пророка от Господа, да не какого попало, а именно того американского, и зачитала это письмо на одном из собраний. После этого ассистентам пророка пришлось подкинуть за океан немного деньжат на укрепление веры и поделиться «методической литературой». Полученные доллары так разожгли охоту у пенсионера, что он сколотил из досок этот сарай, стал фотографировать всех, кто подвернется, чаще всего бродячих алкоголиков на фоне сарая с крестом, давая в руки людям присланные брошюрки на английском. Фотографии эти вместе с отчетами об укреплении веры в пророка среди россиян он стал регулярно посылать в Штаты, откуда приходили новые денежные переводы в долларах. Суммы по американским меркам небольшие, но по меркам российских пенсионеров получался прикид совсем другой.

– А не боишься, что пророк сам нагрянет с проверкой? Сразу в ноги упадешь с покаянием? – пожурил Владимир законспирированного миссионера.

– Чай, не убьют! Поедет к нам, так и придумаем чего-нибудь. Наш человек при необходимости всегда под дурачка закосить сумеет. Многие так и живут в вечном закосе, если в телеящик глянуть..

– Молодец мужик! – похвалил его, расставаясь, Владимир.

– А ведь могут они и к нам рвануть со своим вероисцеляющим отпрыском. У нас сейчас тоже богатеньких Буратинов найдется, – подумал он. – Правда, наши богатенькие пока еще мало во что верят. Их фокусами Копперфильда не удивишь: они заранее подвоха во всем ждут. Хотя, конечно, и у нас кое-то начинает таким образом деньги делать. Нужно только рассчитывать на национальный менталитет… Ради чего наши готовы деньгу швырять? Ради демонстрации крутизны разве что. Что ж, значит, им нужен «Крутопришедший мессия», поклоняться которому – круто. Ну, типа как всякие звезды Голливуда круто относят себя к поклонникам всяких там древнееврейских учений, буддийских культов и так далее…

Эх, найти бы ему особо одаренного экстрасенса, этакого Гришку Распутина, который еще не успел в бродячие лекари перейти, объявить его пророком-прорицателем, подвести под его влияние армию черни, да еще неплохо бы и десяток царей! Или хотя бы для начала освоить чего попроще!

Владимир, оставив старый способ заработка на обмане легковерных стариков, сделал несколько попыток осуществить этот замысел. Одна из них, можно сказать, увенчалась успехом, но результат от нее, чувствовал Владимир, не мог быть продолжительным. Поэтому он взялся за новый поиск, который совершенно неожиданно вывел его на Игоря.

И задав ему всего лишь пару вопросов, Владимир сразу сказал, процитировав Новый Завет:

Да, я хотел сделать вам конкретное предложение. Отправьтесь со мною – я сделаю вас ловцом человеков.

Глава 2

Игорь потер спросонья глаза, выглянул в окно: небольшой пруд между сосен, причал для лодок на его берегу, усыпанные хвоей дорожки между дачных заборов, по одной из которых бежал спозаранку какой-то поклонник здорового образа жизни. Да, место для дачи Владимир выбрал довольно удачно, судя по виду из окон. Да и соседи тут явно не очень скучные и отягощенные огородной возней, судя по их теремкам. Состоятельные, но не слишком. Похоже, все люди, не так давно разбогатевшие, не старые, имеющие живой интерес и уважение к другим, но и не забывающие о собственной индивидуальности.

Игорь открыл форточку, сделал глубокий вдох. «Для Подмосковья совсем неплохо», – подумал он о чистоте утреннего воздуха. В соседних комнатах спали Владимир и Антон, упросивший взять его в помощники в ловле человеков. Приехали на эту дачу они вчера поздно, сразу завалились спать.

Чуть скрипнула дверь в соседнюю комнатку – проснулся Антон.

– Привет главному ловчему от конюха! Охота на человеков сегодня начнется?

Игорь вздохнул и ничего не ответил. Что отвечать? Владимир познакомил их со своей идеей, пока они ехали к его подмосковной даче, коротко и довольно прямо изложив ее в разговоре:

– Говорю совершенно честно. У тебя есть талант – у меня есть небольшой опыт в том, как этот талант использовать. Мне искренне интересно помочь тебе кой-чего добиться. Если можно так выразиться, я буду твоим продюсером. Не учителем. Но помощник с деньгами, небольшими связями и кое-каким опытом тебе ведь нужен? Иначе ты всю жизнь просидишь в своем городке, пока не растеряешь весь свой дар на лечение поносов и запоров… Других целей для себя ты там не найдешь.

– А с тобой у меня какая цель?

– Какая цель может быть у человека? Всегда только одна – свобода! Это деградировавшие человекообразные стремятся к покою и сытости, да к тому, чтобы от соседей не отстать в качестве барахла в доме, крутизне машины и так далее.

– Что есть свобода?

– Свобода, друг мой, есть осознанная необходимость, так про нее в каком-то старом фильме говорится. От себя добавлю к этому: и возможность ее реализовать. Кто-то, может быть, осознает, что ему необходимо освоить какое-то ремесло, достичь успеха в какой-то профессии. А вот я, например, осознаю, что мне необходимо испытать потрясение от вида статуи Спасителя над Рио-де-Жанейро…Ступить своей ногой на снега Килиманджаро… Пожить в палатке на берегу Байкала, чтобы утром подходить к воде и пить прямо из озера, стоя на коленях… Желаю просто иметь желания и возможность их реализовать. Если я этого не сделаю, я не смогу считать в старости, что жил, как свободный человек. Вот, собственно, и все, вроде немудрено. Ну, разве что еще деньги нужны в наше время для достижения свободы, без этого, увы, никак. Иначе будешь всю жизнь чужие желания выполнять, а не свои. А жизнь, она, говорят, короткая.

– То есть, если у пьяницы одно желание – напиться, и бутылка при себе есть, значит, он свободный человек?

– Я же сказал, что свобода – необходимость осознанная. А что алкаш осознает? Впрочем, многие не осознают, что их личности необходимо, пока у них денег в кармане не заведется. Да и те, у кого появляются деньги, чаще всего тоже ни хрена не осознают, живут, как все с их количеством денег.

– Значит, наша совместная цель…

– Деньги, чтобы стать свободнее! Причем деньги, которые приобретаются не путем рабского однообразного труда, а путем реализации своих же желаний и возможностей. То есть убиваем сразу двух зайцев: зарабатываем свободу, становясь все свободнее. Эх, люблю я пофилософствовать…

Потом Антон рассказывал Владимиру об отмеченных им способностях Игоря. Потом Игорь долго молча смотрел в окно, глядя на придорожные дачи, шашлычные, магазины, почерневшие покосившиеся деревни…