#ПростоМысли. Немного о природе счастья и несчастья

О вредных привычках. « А разве они вредные»? – любит спрашивать она. Смеется над тем, что ей советуют другие и что в итоге в свои годы она совершенно одна, без спутника жизни и детей. Она всегда рассуждала, что дети это обуза, а муж, боже упаси, еще видеть чью-то мелькающую физию перед глазами, да собирать его вонючие носки.

Даже к животным она равнодушна, говоря, что шерсть и запахи, исходящие от них ее угнетают.

Правда спит она хорошо, видимо совесть мучает редко, как и переживания. Возможно дело в любимых сериалах, которыми она взахлеб засматривается, пережевывая это слезливое с оттенком романтики «мыло», зная наперед, что окончание предсказуемо.

Обидчивая и капризная донельзя, я ей сколько раз говорю, что ты живешь в обществе, а не в единственном экземпляре на планете Земля.

Хотя, наверное, тогда бы нашей планете не поздоровилось, Инверсия придумала бы как ее уничтожить по-тихому, главное, чтобы потом стрелки перевести на марсиан.

Книги она не читает, считая мусором и не достойным своего внимания, зато личный парикмахер, водитель и маникюрша всегда при ней. Зарабатывает она не так много, но вполне может потратить на себя большую часть дохода.

На лицо особь женского пола, наполненная эгоцентризмом. С маленькими свинячьими глазками, тонкими губами и длинным носом. В довершении всего – модельного роста, что при ее габаритах делает похожей на памятник Карлу Марксу, если бороду еще отпустить. К счастью бороды нет ни у меня, ни у моей инверсии.

Надеюсь, вам стало несложно представить, что я за человек. Улыбаюсь, задумываясь, что наверняка, если бы такая инверсия жила бы со мной рядом, я б постаралась ее если не убить, то перевоспитать. Хотя бывают случаи, когда медицина бессильна и горбатого исправляет только могила.

Панки рулят

Она всегда была натурой мечтательной и независимой, однако никогда не забывала, прожив детство в неполной семье, что неплохо было бы иметь хорошего мужа.

Пусть она хотела стать космонавтом и исследователем дальних миров Вселенной, плохое знание математики поставило на этой мечте крест. С тех пор она стала писать фантастические истории, отправляясь вместе с выдуманными героями на поиски приключений.

Параллельно очень хотелось стать актрисой, тем более в театральном кружке, она сияла – длиннющие тексты учились наизусть, пластика и импульсивность, когда необходимо, на сцене стали отличными помощниками. И, конечно, же, аплодисменты, куда ж без них.

Признание она получала часто и, наверное, удар с размаху в морду, когда первый критик в ее жизни сказал, что пишет она хорошо, но безграмотность портит общее впечатление, стал неожиданностью.

В силу своей воспитанности, она не вступала в споры, к счастью, прислушиваясь к советам и замечаниям, исправляя свои запятые и причастные обороты.

Понимая, что она не исправима, немного смирилась, так как степень по филологии находилась вне зоны доступа.

В итоге совмещая приятное с полезным, она стала писателем, как-никак читатели были, и им нравилось, что делала Она.

В общем, панки в ее случае, как, впрочем, и в моем рулят. Наверное, так сложилось, но мечта пока так и осталась мечтой.

Вся правда обо мне, и мое жизненное кредо

Написать о своих принципах и что является твоим (моим) жизненным кредо, я расскажу вам пусть и немного о себе, думаю это будет интересно.

Во-первых, в связи с тем, что моя работа, связанная с общением с людьми, человек я не конфликтный. Но могу сорваться только на близком человеке, близость, так сказать, развязывает руки, и это плохо, но чем грешна, тем грешна. Однако это крайний случай, если что-то действительно идет вразрез с моим мнением и так далее.

Я общительна, и те, с кем я говорю по телефону, к примеру с новыми клиентами по бронированию, отмечают, что у меня очень приятный голос, что радует.

Поэтому общение с клиентами происходит по принципу Пункт 1.Клиент всегда прав. Пункт 2. Если Клиент не прав смотри пункт первый.

С друзьями я открыта, но стараюсь не загружать их своими проблемами, когда они есть, только если крайний случай и нужна конкретная помощь, что к счастью бывает редко.

Я всегда помогаю людям, если у них возникают вопросы, в магазине, на улице, в автобусе. Мне это всегда делать нравится.

Я очень люблю путешествовать, если есть на это время и средства, открывать что-то новое и делать фотографии.

Помимо того, что я пишу различные истории, мне нравится многое, что еще делать, хотя в последние годы на живопись и песни времени все меньше. От этого иногда немного грустно, но я понимаю, что не могу разорваться и необходимо выбирать.

Я никогда не подаю нищим, хотя денег мне в принципе не жалко, если я знаю, что они идут на дело, на помощь. Отправляла так несколько раз СМС на помощь больным детям, когда на операцию ребенка собирали средства.

Не то, что бы мне нравится, но приходится часто «вправлять мозги», то есть заниматься нравоучениями. Точно бабка, старая, не старая, а мудрая, прожившая больше, чем те, кому даю советы, хотя бывает и ровесникам. И они, к счастью благодарны.

Я никогда не предам близкого человека, даже если мы перестали быть друзьями. Мне не нужно потирать руки и злорадствуя рассказывать всем о его тайных скелетах в шкафах.

Так что если вы поведали мне тайну, могу сказать уверенно, что унесу ее с собой в могилу.

Если я дала слово, то стараюсь его сдерживать, даже если горят сроки, то мне придется разбиться «в доску», но все равно сделаю. Поэтому дела доверять мне можно, и я справлюсь.

Если много дел, я всегда пишу план, и это помогает мне, если писать план на будущее, это еще лучше, я стремлюсь к этому, но, к сожалению не делаю.

Могу признаться, что, несмотря на все достижения в жизни считаю себя ленивым человеком. Хотя уверенна, другие начнут спорить со мной и говорить, что я не права. Всегда мне кажется, что я могла бы сделать больше, если бы раньше встала и организовывала бы свой день.

И еще я пишу истории, и даже романы и это очень важная часть моей жизни, как и то, что я люблю свою семью и за нее готова любому врагу перегрызть горло.

Вот такая я с улыбкой, но и с зубками!

Мне можно доверять

Я держу слово

Да, и, кстати, я накормлю вас просто ужасно вкусной едой, так как отлично готовлю.

Я пишу с ошибками, и меня это расстраивает, поэтому, когда собираюсь участвовать в конкурсе или готовить книгу к изданию, прошу друзей более грамотных помочь с исправлением текста.

И я работаю над собой – потому что не люблю мыть посуду, но делаю это; не люблю огород, но, по необходимости, иду копаться в сорняках)). Не люблю, когда мне указывает, что делать человек, не разбирающийся в теме. Не люблю лживых людей, которые постоянно изворачиваются и врут тебе. Ложь присутствует в каждом, не отпирайтесь только, и она может стать небольшой приправой к пище. Но когда вы высыпьте банку с острым перцем в суп, разве его можно съесть? Так и с ложью.

Надеюсь, у меня получилось.

О воздухе

Дыши со мной, когда так много воздуха.Окно закрой, я слышу голос поезда.Я слышу стук колес и голоса на станции,Как заворчал соседский пес, пока сосед в прострации.Ты обними меня покрепче, сейчас мне не нужны слова.С тобою по Пути по Млечному мы полетим в моих кошмарных снах.Забудемся, и подожжем весь дом, где никого нет кроме нас, кому печалиться.Пускай горит проклятый сон, пока душа в огне страстей и боли не расплавится.Мне нужно только рук твоих тепло, не надо слов, все сказано.И стрелки на часах идут давно назад, как будто время по стеклу размазано.Туманом, моросью, дождем, по рельсам стук колес, как молотом.И как обычно снова подождем на перепутье, мы ж еще так молоды.У нас ведь впереди вся жизнь и что спешить, мы временем играем точно боги.Но для чего же в вакууме нам жить, не ощущая страх, боль, радость и тревогу.

Свет в конце туннеля

И вот я неожиданно для себя выключилась, как перегоревшая лампочка, раз и всё. Всегда, казалось, в той другой жизни, что смерть это страшно, больно. Нет, всё оказалось гораздо прозаичнее. Но туннель был, как и свет, маячивший огнями, а я точно мотылек, лёгкая, быстрая лечу к нему.

А потом хоп – ощущаю, что я над городом, только он не похож на тот, который я помню. Что-то в нём изменилось: огни ярче, звуки громче, запахи. Их очень много – выхлопные газы, аромат духов, сигаретный дым, кто-то жарит яичницу, печет пироги, вот вонь от кошачьей мочи, я поморщилась. А потом поднимаюсь всё выше и выше, видя, что свет не исчезает, а манит, словно магнит.

Не ощущаю ни холода, ни тепла, хотя даже не могу разглядеть своего тела. Оно осталось там, внизу. К счастью, я умерла дома среди близких в почтенном возрасте восьмидесяти семи лет. Так и хотелось крикнуть им, не плачьте, я прожила замечательную жизнь, да и здесь весьма неплохо, весьма.

Меня подхватывает ветер, укладывая в свои ладони, точно в колыбель и несёт, несёт, пока я не проникаю сквозь плотный, как патока воздух в неизвестный мир. Он соткан из облаков и света, а впереди длинная очередь. Опускаюсь и иду по мягкому, похожему на ковер покрытию.

– Кто последний? – спрашиваю. Теперь вижу, что уже не невидима, как и все здесь.

– Будете за мной, – говорит мальчик лет девяти.

Ну, что он здесь делает? Спрашиваю себя, его-то время точно не пришло.

– А что там будет дальше? – Внезапно спрашивает он меня.

– Не знаю, я впервые здесь, – отвечаю, пожимая плечами. – Как и все.

– Вот и неправда! – Восклицает мужчина впереди. – Я тут уже третий раз.

– Как это? – спрашиваю его.

– Ну, клиническая смерть была, еле откачали, а сейчас, слава богу, отмучились родственники.

– Мои тоже плачут, – сообщил мальчик.– Как жаль, что они не понимают, что это самое лучшее место на свете.

– Погоди, как еще распределение получите, – буркнула женщина, стоящая впереди мужчины. – Мальчик-то явно в лучшее место, а вот мы… Кто его знает.

– Смотрите, мы сейчас смотримся иначе. – Я действительно оказалась удивлена, разглядывая свои руки. – Вот на сколько лет я выгляжу?

– Ну, – мужчина немного замялся. – Я б лет тридцать дал.

Я, довольно улыбнувшись, не могла скрыть своей радости.

– А мне недавно восемьдесят семь исполнилось.

– Значит, мы меняемся здесь? – предположила женщина. – Самое странное, я не могу вспомнить, как меня зовут.

Покопавшись в памяти, я тоже поняла, что не могу сказать своего имени.

– Да, это на самом деле необычно, – согласилась я с чувством, что теряю что-то важное.

Очередь двигалась не быстро и не медленно. Пока мы подошли к дверям, где нас ожидали странного вида люди или это вообще были совершенно иные существа, подружились и весело обсуждали прошлую жизнь до момента смерти. Смеялись и шутили, чем немного раздосадовали существ у трех дверей.

– Вам тут не очередь за билетами на концерт и сегодня не Черная Пятница. Это Чистилище.

Мы замолчали, даже извинились и вскоре, когда подошла очередь мальчика, я заметила, как существо в белом, улыбнувшись, коснулось макушки мальчика, а потом поцеловало в лоб со словами:

– Ты родишься снова, и родители у тебя будут теми же.

Мальчик открыл одну из дверей, за ней вспыхнул яркий свет, а потом смело шагнул вперед.

Когда дверь захлопнулась, я набралась смелости спросить о судьбе мальчика:

– Простите, а что же с ним будет дальше?

– Жизнь, способности и всемирное признание.

– Да, – протянула я, подумав о поговорке» Его поцеловал бог в макушку».

– А вам, – существо с вытянутой головой и большими глазами показалось мне похожим на инопланетянина. – Вам пока надо познать то, что вы не успели в прошлой жизни.

– И что же это? – Я была удивлена подобным поворотом.

Он наклонился к моему уху и что-то прошептал. Такое чувство, что я поняла его, но не могла никому этого сказать. Моя рука потянулась к двери, которая оказалась посередине, я открыла ее и почувствовала, как под ногами появилась вода. Воспоминания, что я никогда не умела плавать и всегда боялась открытых водоемов, сначала заставили меня задохнуться от страха, а потом я почувствовала, что могу подчинить себе водную стихию и плыть, и плыть, ощущая себя рыбой в воде.

Соленые брызги напоминают детство, когда я еще ребенком ездила с родителями на море.

Сколько времени это продолжалось, я и не помню, но вскоре из рыбы я превратилась в птицу, ощущая свободу полета и то, как легко мне дается это. Я видела города и разные страны. Заснеженные вершины, огнедышащие вулканы, извергающие лаву. Зеленые луга и животных.

Заметьте, все было другое, подобных животных и птиц я никогда не видела раньше. Словно попала в другой мир наполненный любовью. Не знаю, отчего мне казалось так, но ощущение, что мир нежно обнимает, не покидало меня.

Потом я окунулась в облака похожие на сливки, они пахли ванилью и корицей. Мне вспомнилось, то, что раньше я была человеком, и это воспоминание заставило окунуться в грезы прошлого.

Вся прошлая жизнь промелькнула, как лента кинофильма перед глазами, а потом стало темно. Это произошло так внезапно, но отчего-то темнота не пугала.

Я видела свет в конце туннеля, по которому летела, понимая, что снова стала прежней, и снова человек. Только от прошлого остались обрывки воспоминаний, которые таяли, как снег под лучами солнца.

Детский крик разорвал напряженность и тишину. В последний миг я осознала, что вот оно новое рождение. Я родилась снова, войдя в мир, который ждал меня, скучал и теперь снова впустил в свои чертоги.

Иногда приходится из феи превращаться в Золушку. А что поделать, нужно из логова дракона сделать прекрасный замок и очистить его от нечисти. Вот этим днем и занималась – борьбой с нечистыми духами и силами зла (паутине, пыли и крошкам от печенья, на кухне))

Надеюсь, вы не устали? Тогда порадую вас новой историей!

ПАРАДИЗ

Хотите идеальный мир? Расстрою вас немного, можно? Этого просто быть не может.

Представьте себе мир без изъяна. Представили? Отлично.

Я думаю, что для каждого это будет свой мир, так как понятие о прекрасном и ужасном разнятся у каждого человека. Нет, в целом-то, конечно, есть общепринятые ценности и законы морали, но все же.

Однажды мне посчастливилось увидеть, как создается идеальный мир – утопия. Я-то знал, что все совершенное рано или поздно обрастает недостатками, которые становятся похожими на полипы наполненные зловонием, перерождающимися в раковую опухоль общества.

Гэрри расположился возле купола. Его дипломной работой стал мир, именуемый Парадиз. Паренек он был смышленый и учился отлично. Отец Гэрри надеялся, что после школы ему предстоит назначение в отдел создателей новых миров и хотел превзойти одноклассников. Поначалу действительно все выглядело интересно – множество рек и водоемов, огромный океан, раскинувшийся в центре Парадиза, еще два солнца, которые освещали созданный мир, где ночь не казалась такой беспросветной. Под стеклянным куполом плыли облака, поливая дождем леса, поля и дома людей, которые были наделены всем, о чем только мог мечтать человек.

– Я хочу попытаться дать человеку все, – сообщил мне Гэрри, – возможно тогда не земле и в других мирах можно будет изменить обычный порядок вещей. Локализовать зарождающиеся конфликты и предотвращать войны.

На самом деле я мало верил в утопический проект парня, но надеялся, что он сможет просуществовать достаточно долго, ведь Гэрри так старался и был одержим идеей всеобщего мира и равенства.

Я несколько раз навещал его до окончания конкурса и наблюдал за тем, как развивается мир под куполом, как множатся села, превращающиеся в города, как меняются люди. Как-то спросил Гэрри, изменилось ли что-то в людях, на что уставший парень махнул рукой, сообщив, что он еще работает над этим.

Мне очень хотелось приехать на конкурс, но как всегда работа оторвала у меня единственные выходные, отправив на съезд марсианских торговцев икрой проходивший на Уране.

Когда я вернулся, то первым делом позвонил Кассио, матери Гэрри и спросил, как у парня дела. Кассио немного помолчав, пригласила меня в гости, доложив, что Гэрри сам тебе все расскажет. Судя по ее тону, я понял, что Парадиз потерпел крах. Поэтому мне очень захотелось разобраться с тем, какие ошибки мог допустить сын моего друга.

Подспудно я представлял, что могло пойти не так, но необходимость разобраться в проблеме, заставила меня приехать к школе, где до сих пор находился проект Гэрри, как и он, удрученно рассматривающий погибший проект, обхватил голову руками печально взирающий на руины своего рая.

– Привет, Гэрри! – Для начала я не стал придаваться тоске и причитать рядом с ним о погибшем мире. – Как твои дела?

Гэрри показал на купол, верхушку которого покрыла густая сажа изнутри, разводя руками:

– Дядя Томас, у меня нет слов.

– Знаешь, когда-то много-много столетий назад была такая книга Утопия и ее автора звали так же, как и меня. – Я рассмеялся, а Гэрри видя мою улыбку немного посветлел. – Он создал мир на бумаге, назвав его Утопия. К сожалению, у него тоже не получилось создать мир без изъяна, где все могут быть счастливыми. А что вышло у тебя, расскажи мне?

Гэрри задумчиво взял в руки пульт и, отмотав время на самое начало начал свой рассказ:

– Я создал мир, в котором люди ни в чем не нуждались. У них всегда было лето, вкусные овощи и фрукты. Животные сами приходили, чтобы стать пищей, и даже рыба приплывала к рыбакам в сети.

– Ошибка первая, мой друг. – Прервал я столь обещающее начало рассказа юноши. – Человек должен трудиться, и если полученные плоды не результат труда и воспринимаются, как должное, то и не ценятся, как и должно быть.

– Когда у людей было все, они начали выделять слабых и более сильных. Сильные забирали власть и помыкали слабыми, даже если пищи было вдоволь. Тогда слабые стали объединяться, чтобы захватить власть и попытаться подняться с колен, тогда я понял, что назревает война и сделал так, что сильных поразила чума, унесшая добрую часть возомнивших себя богами в этом мире. Но произошло странное дело, те, кто встали у власти, стали еще более жестокими правителями, и в мире наступил хаос.

– Вторая ошибка, Гэрри – власть, полученная вследствие революции, уничтожает не только тех, кто стоит на вершине ее, но и всех, кто делает ее, а так же и людей, стоявших у основы государственного строя. Это происходит от того, что более смышленые, ловкие и смелые добивались своего положения годами, выстраивая политику взаимоотношений. Возможно, это была не совершенная система, но ее уничтожение подвергло людей находящихся внутри нее к краху.

– Тогда тем самым слабым, я отправил пророка, который говорил о том, что если они не одумаются и не станут жить по законам человеческой морали, мир постигнет смерть. Одни ему верили, другие начали поклоняться, сделав богом, а имеющие власть посчитали угрозой своему правлению и прилюдно, дабы народ не затевал новых беспорядков, жестоко казнили его на городской площади.

– Ошибка третья, да ты настойчивый парень, – я похлопал его по плечу. – Если общество разделено, то любая Мессия обречена на жертву, потому что те, кто стоят во главе у власти опасаются потерять ее, и еще страшатся того, что люди, знавшие их раньше, вспомнят, что они не всегда были сильными, и что они были хуже них, пресмыкаясь перед правителями прошлого времени.

– Тогда я дал им знания, надеясь, что получив их, люди поймут, как сложен мир, как хрупка жизнь и, что если они будут так же бездумно относиться друг к другу, ничего хорошего не выйдет из этого. Тем не менее, эти знания люди обратили в религию, появились жрецы, именующие себя последователями Мессии. Правители их не тронули, посчитав отличным орудием в своих руках для управления человеческими массами. И чем больше люди узнавали, тем больше воплощали знания и науку не в созидание, а для уничтожения друг друга. Как я не хотел, но войны все-таки начались. Одни воевали за территории, другие за полезные ископаемые, третьи потому, что им нравилось убивать, и искусство войны превратило даже самых слабых в сильных.

– Ошибка четвертая, Гэрри. – Мне стало грустно, что приходится развеивать мечты парня, но тем не менее я сказал ему, что знания в неумелых руках могут привести к катастрофе. – Когда люди полны агрессии, то любая наука в первую очередь будет направлена на истребление себе подобных, на завоевание новых земель и государств. Ведь раньше это было одно целое сообщество?

– Да, дядя Томас, – ответил Гэрри.– Но после того как верховный правитель понял, что помимо всеобщих благ он может распоряжаться жизнями других людей, недовольные начали организовывать собственные кланы и пытались отделяться от тирании правителя используя различные аргументы. Даже, когда закончились все войны, в какой-то момент, я решил просто не вмешиваться, люди начали искать способ удовлетворить свои низменные инстинкты еще больше. Они уже не хотели войн, потому что смерть и разрушения пугали потомков воинов. Одни упивались властью, другие купались в сытости и богатстве, третьи искали другие удовольствия. В итоге снизилась рождаемость, матери больше не хотели воспитывать детей, по всем городам собирались брошенные дети и отправлялись на переработку. Общество Матерей считало, что лучше больше пищи, чем голодных ртов и беспризорных детей. Через некоторое время дошли и до того, что заводить детей могли только элитные семьи, приносящие жрецам богатые дары. Но и тут человечество не находило счастья, запертое в замкнутом мире, оно вымирало стремительными темпами, хотя я даже не прикладывал к этому никаких усилий, оставаясь в роли наблюдателя. Жизненные ценности стали похожими на отражение в кривом зеркале. Благодетель стала преступлением, а все самое мерзкое и низменное воздвигалось на пьедестал почета. Через некоторое время опустели города, люди вернулись в дома, похожие на те, в которых жили самые первые представители Человечества. Отбросив элементарные знания, многие отказывались от прогресса, деградировали, становясь похожими на дикарей из древних племен. Одни перестали носить одежду, другие проводили ужасные ритуалы с жертвоприношениями животных и себе подобных, и лишь некоторые все еще поклонялись жрецам и чтили старые заповеди.

У меня была вся надежда на них, но и они очень быстро вымерли, так как считали грехом рождение детей. В полудиких племенах ребенку стало и вовсе труднее выжить, их привлекали к тяжелой работе с малолетства, они болели чаще смертельными болезнями и немногие доживали до возраста, когда могли назваться взрослыми.

Потом я просто не выдержал и бросил в океан камень, чтобы поднявшаяся волна накрыла города, и никто не выжил. Но некоторым все же удалось спастись и они стали верить в то, что избавление пришло из-за их правильного образа жизни. Они множили свое учение и распространяли среди тех, кто остался в живых. Я понял одно, когда людям угрожает смерть, они могут мобилизовать в себе силы, часто отбрасывая проявление животных инстинктов, становясь лучше, но когда, получив заветную Жизнь и Рай земной, они становятся неблагодарными свиньями, это очень угнетает меня. Я совершил снова ошибки, пытаясь помогать людям, давал им знания и пытался сделать их жизнь более успешной. В итоге они создали оружие, уничтожившее их всех, как и мой проект, обратив труд всего времени в пепел.

– Это был твой первый проект, Гэрри? – спросил я.

– Да, но я хотел, как лучше.

– Не бывает идеального мира, невозможно дать людям все и потом удивляться их алчности, лености и чревоугодию. Только в борьбе и трудностях рождается истина, поэтому люди должны были сами зарабатывать бонусы и, пройдя сквозь страдания, понимать, что ценно в их жизни, а что лишь шелуха, которая сгниёт и рассыплется в прах. Не расстраивайся, еще один год пролетит незаметно, еще будут новые миры, и теперь ты будешь меньше повторять ошибок. Ведь и мы много столетий назад были другими, вели войны, хотя могли пользоваться благами, данными планетой.

Нельзя отдавать слишком много, как и забирать, всегда должна быть золотая середина, по подвигу и награда, есть такая древняя пословица.

– И что мы раньше не поговорили, дядя Томас, – вздохнул Гэрри. – глядишь и мой проект оказался бы лучше других.

– А кто победил кстати?

– Руфь Палански. Она создала мир, основанный на коллективном сознании пчел.

– И что все шло гладко?

– Тех, кто отказывался подчиняться, уничтожали, поэтому распрей внутри кланов практически не существовало. Ее цивилизация добилась технического прогресса гораздо быстрее, пока моя наверстывала ушедшее, после Потопа, время.